"Надушенный рукав" - читать интересную книгу автора (Роулэнд Лора Джо)

5

Перед аудиенцией у сёгуна Сано и Хирата ужинали в кабинете сёсакана. Сано рассказал об осмотре трупа Макино и добавил:

— Сыщики Марумэ и Фукида отвозят тело в поместье. — Он отхлебнул горячего чая, грея руки о чашку. — Что узнал ты?

—    Я допросил всех в поместье Макино, — нервно ответил Хирата. Каждый раз с того самого дня, как Сано сделал ему выговор, Хирата боялся не оправдать его ожидания. — Там сто пятьдесят девять вассалов и слуг. Все заявляют, что не видели Макино с тех пор, как он удалился в покои вскоре после наступления темноты. Большинство из них провели ночь в бараках. Думаю, они говорят правду.

— Почему?

Тон Сано не выражал никакого сомнения, но Хирата начал поспешно оправдываться:

—У Макино строгая система охраны. Поместье патрулировали стражники, проверяли всех. Дежурный с прошлой ночи поручился за остальных своих людей.

—А сами стражники? — спросил Сано. Ему казалось, что его первый вассал слишком старается загладить свой проступок. Хирата уже получил прошение, и Сано не хотел, чтобы он продолжал себя мучить.В свое время, преступив законы бусидо, Сано решил, что единственное нарушение в чрезвычайных обстоятельствах самурая не губит. — Они видели Макино?

Говорят, что нет. — Хирата пояснил: — Стражники патрулируют по двое. У каждого есть напарник, который может подтвердить его показания. Напарники меняются каждую смену. Макино позаботился, чтобы стражники не сговорились против него.

Жуя рисовый колобок, Сано кивнул.

— Более того, — продолжил Хирата, — стражники охраняли и личные покои Макино. Они говорят, что прошлой ночью там не было никого, кроме четырех человек, деливших их с Макино.

— И кто же они?

—  Его жена Агэмаки. Наложница Окицу. Гость дома по имени Кохэйдзи. И Тамура, первый вассал.

— Этих людей мы встретили утром, — заметил Сано.

— Охранная система Макино не распространялась на его личные покои, — сказал Хирата. — Я узнала, что он любил уединение. За этой четверкой никто не следил. Я советую допросить их.

—    Допросим, — согласился Сано. — А пока ты нашел еще какие-нибудь следы, оставленные взломщиком?

—    Здесь не повезло. Отпечатки ног за окном кабинета Макино прервались у сада. Никаких улик, подсказывающих, как взломщик проник в поместье — или как выбрался из него.

—Ты спрашивал стражников? Может, они слышали или видели что-то необычное прошлой ночью?

Хирата проглотил чай и кивнул.

— Говорят, что нет. Но возможно, кто-то знал порядок патрулирования и перелез через стену, когда в его сторону не смотрели, затем по крышам прокрался в личные покои Макино.

— Крыши осматривал? — спросил Сано.

—    Да, — ответил Хирата. — Черепица чистая и целая. Если по ней кто и ступал, он был очень осторожен.

— Нам лучше поторопиться, иначе опоздаем к сёгуну. — Встав, Сано добавил: — Хорошая работа, Хирата-сан.

—Но похвала не стерла с лица Хираты беспокойство. Оба понимали: Хирата должен совершить что-то неизмеримо большее, чтобы вновь завоевать полное доверие Сано и вернуть его дружбу.

Дворец сёгуна стоял в самом сердце эдоского замка, на вершине холма. Сано и Хирата шли к нему в сумерках по дорожкам, проложенным через сады правильной формы. Осень совпала большую часть листьев с дубов и кленов, и только соты похвалялись зеленью. Стражники несли дозор снаружи сообщающихся зданий с множеством остроконечных крыш из черепицы, белыми оштукатуренными стенами, темными кипарисовыми перекладинами, ставнями и дверями. Внутри часовые впустили Сано и Хирату в зал для аудиенций. Они пошли в длинную комнату, где вдоль стен стояли стражники и сидели на коленях секретари. Из дальнего конца зала на Сано к Хирату смотрели шестеро мужчин.

Сёгун восседал на помосте спиной к стене, расписанной зимними пейзажами. На нем была цилиндрическая черная шляпа, символ его положения, и одеяло, в которое он кутался, несмотря на изобилие угольных жаровен, раскалявших комнату. Еще шесть мужчин сидели ниже помоста на верхнем из двух уровней пола.

— Надеюсь, у вас… э-э… веская причина просить аудиенции, Сано-сан, — сказал сёгун. Его хрупкое тело, мягкие аристократичные черты и нерешительность подрывали авторитет, ожидаемый от высшего правителя Японии. Сорока восьми лет от роду, он казался старше своего возраста. — Чувствую, близятся холода.

Сано и Хирата опустились на колени на нижнем уровне пола и поклонились.

—    Миллион извинений, ваше превосходительство, — проговорил Сано. — Но у меня важное сообщение.

Канцлер Янагисава занимал почетное место на верхнем уровне по правую руку сёгуна. Высокий, гордый и стройный, он носил богатые разноцветные одеяния из шелка. Красивое лицо было невозмутимым, яркие глаза насторожены.

—    Что же это за сообщение? — спросил он, как всегда, учтиво. — Расскажите же нам, сёсакан-сама.

Властитель Мацудайра, соперник канцлера Янагисавы и лидер противоборствующей фракции, сидел на коленях по левую руку сёгуна. Он был одного возраста со своим двоюродным братом, сёгуном, обладал теми же фамильными чертами, но его тело цвело здоровьем, в глазах светился ум. Одетый в официальное черное кимоно, украшенное золотыми гербами, Мацудайра воплощал собой властность, которой был лишен сёгун. В последние месяцы он подбирался к судебным делам.

— Мы все во внимании.

Они с Янагисавой игнорировали друг друга, но Сано ощущал их противоборство как бой военных барабанов. Еще на верхнем уровне сидели четыре члена совета старейшин, в два ряда лицом друг к другу. Ближе к Янагисаве сидела пара старейшин, преданных канцлеру. Напротив расположились два приспешника властителя Мацудайры. Место главного старейшины Макино у самого помоста явно пустовало. Его коллеги, всем из которых уже исполнилось шестьдесят, смотрели на Сано с осторожным ожиданием.

Сано чувствовал себя воином, который закладывает бомбу, надеясь, что она не взорвется в его руках. Он вымолвил:

— С прискорбием вынужден сообщить, что главный старейшина Макино мертв.

Бомба взорвалась в идеальной тишине. Никто не двинулся, но Сано ощутил волны потрясения и увидел испуг на лицах старейшин. Канцлер Янагисава уставился на место, которое когда-то занимал Макино. Он не сумел спрятать испуг, отразившийся в глазах, когда понял, что потерял главного союзника, а совет старейшин теперь поровну разделен между ним и соперником. Властитель Мацудайра следил за Янагисавой взглядом ястреба, готового камнем упасть на жертву.

Сёгун всхлипнул:

—    О, мой дорогой старый друг Макино-сан покинул нас!

Его глаза налились слезами.

Сано знал, что Токугава Цунаёси не замечает, какая битва за власть развернулась у него под носом. Сёгун редко выезжал из дворца и не видел, как стягиваются войска. Он не подозревал о существовании двух фракций, потому что никто не хотел ему о них докладывать. Сейчас сёгуну и невдомек, что равновесие сил только что пошатнулось.

—Когда умер Макино? —оцепенело спросил канцлер Янагисава, будто не веря, что его постигло такое несчастье.

— Прошлой ночью, — ответил Сано.

— Так давно? Почему мне не сообщили сразу? — возмутился Янагисава. Его лицо потемнело от гнева.

—Как вам удалось узнать об этом первым? — поинтересовался властитель Мацудайра неодобрительным тоном, но явно наслаждаясь смятением Янагисавы. — Почему вы никому не говорили весь день?

— Мне потребовалось время, чтобы уважить посмертную просьбу главного старейшины Макино, — объяснил Сано. — Еще при жизни он велел слуге доставить мне письмо в случае своей кончины.

Сбитые с толку слушатели нахмурились; Сано через старейшин передал письмо сёгуну.

Токугава Цунаёси прочитал, безмолвно проговаривая слова, затем поднял глаза:

—  Макино-сан опасался, что его… э-э… убьют. Поэтому он попросил сёсакана-сама расследовать его смерть.

Канцлер Янагисава выхватил письмо из рук сёгуна. Пока он читал, Сано видел, как его лицо проясняется, словно у человека, который узрел луч света среди тьмы.

—  Покажите мне письмо, — приказал властитель Мацудайра. Он выглядел так, будто только что сошел с твердой скалы на зыбучий песок.

С притворной вежливостью Янагисава передал ему письмо. Властитель Мацудайра прочитал, сохраняя пустое выражение лица. Сано чувствовал, как он отчаянно пытается изыскать безопасный выход из положения, в которое его ставило письмо.

—  Вы начали расследовать смерть Макино-сана, как он того желал? — спросил Янагисава.

—Да, — ответил Сано.

— И что выяснилось?

Сано выдал тщательно отредактированную заготовку:

Вначале мне показалось, что Макино умер во сне. Но потом я обнаружил, что в постель его уложили после смерти, сломав попутно локтевые суставы. На теле есть синяки от жестоких побоев.

Сано не стал упоминать о повреждении анального отверстия, которое невозможно было заметить при поверхностном осмотре. Он надеялся, что никто не будет спрашивать, как именно — или где — были выявлены переломы суставов и синяки. К его облегчению, так и случилось.

—Ах, мой бедный дорогой друг!.. — простонал сёгун.

Янагисава встретил новости удовлетворенным кивком.

Смятение, написанное на лице властителя Мацудайры, усилилось. Старейшины следили за соперничающей парой, озабоченные скорее настоящим развитием событий, чем судьбой своего коллеги.

— Вы заключили, что Макино стал жертвой покушения? — спросил Янагисава Сано.

—Да, высокочтимый канцлер.

— Кто же его убил?

— Это еще предстоит выяснить.

Сано заметил неприятную улыбку Янагисавы, и у него упало сердце. Сано понял, что канцлер собирается использовать его в качестве орудия против властителя Мацудайры.

Слезы и растерянность затуманили черты сёгуна.

—Но Макино-сана все любили и уважали. — Присутствующие уставились в пол. — Кому понадобилось его убивать?

—Тому, кто выигрывал от его смерти, — объяснил Янагисава и перевел взгляд на властителя Мацудайру.

Тот смотрел на него, явно в ужасе от подспудного обвинения, хоть и не удивленный: он ждал, что подозрение падет на него, едва только зашла речь об убийстве Макино.

Двое старейшин из лагеря властителя Мацудайры застыли словно изваяния. Приспешники Янагисавы заметно надулись от важности, сознавая полученное преимущество. Хирата подавил резкий вдох. Сёгун оглядывался в недоумении. Все, кроме него, знали, что канцлер намеревался повесить убийство Макино на своего соперника. А если ему это удастся, Янагисава и его фракция подомнут под себя сёгуна и будут безраздельно править Японией. Сердце Сано тревожно забилось.

— Прежде чем решить, кто убил Макино, надо обсудить улики, — сказал властитель Мацудайра, торопясь парировать удар Янагисавы. — Сёсакан-сама, что еще вы обнаружили на месте преступления?

Теперь Сано увидел себя орудием в руках властителя Мацудайры, и это ему понравилось не больше, чем служить Янагисаве. Сано беспокоило, что оба противника нуждаются в его поддержке.

Порочный канцлер использовал свою давнишнюю сексуальную связь с сёгуном, чтобы добиться нынешнего положения, которое удерживал, выживая или убивая соперников. Он обогатился, переправляя деньги из сокровищницы Токугавы в свою собственную. Янагисава обращался с Сано как с противником, пока три года назад они не заключили перемирие. Но Сано знал, что это перемирие продлится столько, сколько будет удобно канцлеру.

Властитель Мацудайра был более благородным из двух соперников — мудрый, человечный правитель для граждан провинции Токугава, которая ему подчинялась, и глава крестового похода против коррупции в бакуфу. У него было больше прав на власть, чем у Янагисавы, потому что он принадлежал к клану Токугава. Однако Мацудайра по рождению не мог возглавить режим, пусть даже будучи умнее и сильнее своего двоюродного брата. И Сано знал, что властитель Мацудайра так же беспощадно амбициозен, как и Янагисава. Власть его не улучшит. Сано претила мысль о крови, пролитой лишь для того, чтобы еще один безнравственный человек правил Японией из-за кулис.

Однако сейчас честь вынуждала Сано играть на руку властителю Мацудайре.

—Я нашел оторванный женский рукав, замотанный в постельное белье главного старейшины.

— Женщина? — Настороженная поза властителя Мацудайры говорила о его страстном желании свалить убийство на кого-то другого. — Она была с Макино прошлой ночью?

Похоже, что так, — подтвердил Сано, хоть ему и не хотелось помогать властителю Мацудайре. — Пятно на рукаве свидетельствует о недавнем совокуплении.

Сёгун прищурился в попытке уяснить смысл разговора. Канцлер Янагисава помрачнел, видя, как улика отводит подозрения от его соперника. Властитель Мацудайра расслабился. Он проговорил:

—Значит, Макино убила женщина.

—У нее была возможность, — уточнил Сано.

В голове промелькнули сомнения насчет властителя Мацудайры. Мог ли он быть замешан, пусть даже на него пока ничто не указывает? Вдруг он не без вины осужденный, который защищается от политического удара, а убийца, пытающийся избежать возмездия?

— Значит, эта женщина подозревается в убийстве, — обратился канцлер Янагисава к Сано, злой взгляд в сторону властителя Мацудайры предвещал новую атаку. — Вы можете сказать, кто она?

— К сожалению, расследование не продвинулось столь далеко, — ответил Сано.

В глазах Янагисавы отразилось удовлетворение.

—Тогда вы еще не установили, она ли убила Макино.

— Верно.

Сано почувствовал, что этот ответ отдаляет его от властителя Мацудайры и переводит в лагерь канцлера. Хирата зачарованно следил за соперниками, будто наяву видел, как они дергают за ниточки, перетягивая Сано из стороны в сторону.

Властитель Мацудайра выдавил смешок, поняв, что преимущество перешло к врагу.

—    Но ведь сёсакан-сама не доказал, что убийца не женщина.

«Или что это я», — говорил его взгляд, обводивший всех

присутствовавших.

Янагисава встретил ответный удар соперника легкой презрительной улыбкой.

—  Что ещё вы нашли на месте преступления, сёсакан-сама? — продолжил он, твердо намеренный вытрясти из Сано все, что можно использовать как оружие.

Сано была противна мысль помогать канцлеру, но он не мог утаить важный факт.

мог убить кто-то из домочадцев. А потом обставить все так, словно виноват чужой. Ваше превосходительство, я предполагаю, что улики были сфабрикованы, чтобы подставить невинного человека одной с вами крови, — подытожил властитель Мацудайра.

И сверкнул глазами на канцлера. Теперь настала очередь Янагисавы потеть, думал Сано. Если сёгун уверится, что канцлер ложно обвинил его двоюродного брата в убийстве, Янагисаву казнят за измену клану Токугава. Любовная связь с сёгуном не защитит его. Янагисава с Мацудайрой целили друг в друга полунамеками, будто смертельно опасными клинками. Кто ударит первым?

— Может, кто-нибудь… э-э… объяснит мне, о чем вы… э-э… толкуете?! — взорвался сёгун. Он замахал руками на властителя Мацудайру и канцлера Я нагисаву. — Приказываю вам обоим… э-э… говорить прямо, а не сыпать загадками!

Страх и возбуждение овладели Сано. Он чувствовал, как затаили дыхание Хирата и старейшины. От напряженного ожидания даже стражники и секретари застыли на месте. Объяснит ли Янагисава сёгуну, что подозревает властителя Мацудайру в политическом убийстве, и ответит ли властитель Мацудайра обвинением Янагисавы в измене? Поймет ли наконец сёгун, что эта парочка борется за контроль над его властью?

Превратят ли двое соперников тайные интриги в полноценную войну, которая определит истинного правителя Японии?

—Мы обсуждаем убийство, ваше превосходительство, — сказал Янагисава подобием своего обычно спокойного и учтивого тона.

—   Мы пытаемся выяснить, кто его совершил и как. — Властитель Мацудайра поддержал намеренное безразличие врага.

—А-а… — неуверенно протянул сёгун.

Янагисава добавил:

—Может, сёсакан-сама сообщит нам еще какие-то подробности, которые прольют свет на дело.

Они с властителем Мацудайрой подались к Сано и сосредоточили на нем выжидающе взгляды, полные угрозы. Сано понял, что они слишком умны и осторожны, чтобы продолжить обвинять друг друга, не узнав всего. Каждый хотел, чтобы следующие слова Сано послужили на пользу ему и утопили врага — и не иначе. Сано видел, что теперь будущее зависит от его ответа.

Но он мог сказать только правду.

—  Пока мне больше нечего добавить, ваше превосходительство, — вымолвил он.

Властитель Мацудайра и канцлер Янагисава откинулись назад. Ни тот ни другой не хотел озвучить страшное обвинение, которое сёсакан-сама может опровергнуть в ходе расследования. Сано заметил, как заходила ходуном грудь Хираты, как старейшины с облегчением переводят дух. Он и сам задышал свободнее, мысленно представляя, как две армии удаляются с поля боя. Но эта стычка стала первым шагом на пути к войне.

— Вы должны… э-э… выполнить просьбу Макино-сана и отомстить за его смерть, — приказал сёгун Сано.

—    С вашего позволения я продолжу расследование, — ответил Сано.

— Хорошо, — сказал сёгун. — Продолжайте немедля.

—  Ваше превосходительство, — вмешался канцлер Янагисава. — Это очень важное расследование. Разрешите, я возьму его под контроль и буду следить, чтобы сёсакан-сама все делал правильно.

— Как пожелаете, — согласился сёгун, всегда готовый потакать своему любовнику.

Сано застыл от ужаса. Он по опыту знал, что Янагисава способен любое расследование повернуть так, как ему удобнее. С канцлером у руля они будут искать не правду, а пути уничтожения властителя Мацудайры.

В глазах властителя Мацудайры мелькнуло понимание.

— Убили высокопоставленного чиновника, значит, расследованием должен руководить член клана Токугава. Поэтому надзирать буду я, а не досточтимый канцлер.

—Хорошо, — уступил сёгун двоюродному брату, которого боялся и уважал.

На лице Янагисавы отразился испуг. Самому Сано властитель Мацудайра в качестве надсмотрщика нравился не больше, чем канцлер. В борьбе за выживание даже самый честный человек забывает о принципах. Понукаемый и запуганный, властитель Мацудайра способен подобно Янагисаве отбросить все понятия о справедливости и использовать расследование как орудие против врага.

—Досточтимый властитель Мацудайра не имеет опыта в расследованиях, — заметил Янагисава. — А я три года назад раскрыл убийство императорского министра.

Тогда они с Сано распутали преступление вместе, но Янагисава забрал все почести себе.

—    Любители должны отойти в сторону и доверить дело знатокам.

— Возможно, вы правы, — заколебался сёгун.

Властитель Мацудайра вспыхнул от проявленного к нему

пренебрежения.

— На кону интересы клана Токугава, — не сдавался он. — Только Токугава достаточно сведущ, чтобы их охранять.

— Верно, — кротко подтвердил сёгун.

—  Простите, досточтимый властитель Мацудайра, но я прекрасно защищал интересы Токугавы много лет, — возразил Янагисава. — А дружба с главным старейшиной Макино обязывает меня убедиться, что его желание выполнено. У вас же, с другой стороны, нет никаких причин заботиться об отмщении за его смерть.

—Эмоции не дадут вам рассуждать здраво, — заспорил властитель Мацудайра, голос его стал резким, а лицо покраснело от гнева. — Вы не сможете надзирать за расследованием честно и беспристрастно. А я смогу!

Разрываясь между канцлером и двоюродным братом, не желая оскорблять ни того ни другого, сёгун всплеснул руками и повернулся к Сано:

— Сами выбирайте, кто будет вашим наблюдателем!

Сано пришел в ужас. Канцлер Янагисава и властитель Мацудайра досадливо скривились, не сумев уговорить сёгуна, кокоторый доверил их судьбу чужаку. Потом впились зловещими взглядами в Сано.

И снова Сано ощутил, что их вражда дошла до крайней точки. Представил армии, готовые начать сражение. Опять все зависело от него. Сано сказал:

— Ваше превосходительство, я почту за честь, если канцлер Янагисава и властитель Мацудайра будут вместе надзирать за моим расследованием.

— Ты попросил обоих? — спросила Рэйко у мужа таким тоном, словно сомневалась, что он в своем уме.

— Не мог же я выбрать одного, чтобы навлечь на себя гнев другого, — объяснил Сано.

Они с Рэйко лежали в постели в своей комнате. Он рассказал ей об аудиенции у сёгуна и об осмотре тела Макино. Фонарь на столе освещал их серьезные лица, они прислушивались к ночным звукам эдоского замка, цокоту копыт и топанью солдат, патрулирующих улицы и поместья, ржанию и похрапыванию лошадей в конюшнях, лаю собак, доносящемуся откуда-то с холма. Сано умирал от усталости из-за богатого событиями дня и предыдущей бессонной ночи, но возбуждение и напряженность, оставшиеся с аудиенции, не давали сомкнуть глаз.

— Ясно, — сказала Рэйко. — Выбрав кого-то одного, ты был бы вынужден присоединиться к его фракции. По-моему, ты поступил мудро. Отвергнутый тобой все равно вмешивался бы в расследование.

—    Так они, может, нейтрализуют друг друга, — без особой надежды предположил Сано.

— Но теперь у тебя на хвосте оба. Канцлер Янагисава будет требовать, чтобы ты обвинил властителя Мацудайру, и наоборот. Ни тот ни другой не потерпит отказа.

— Не служить никому в отдельности — моя единственная надежда провести тщательное, объективное расследование, — ответил Сано, хоть и боялся последствий не меньше Рэйко.

Она повернулась к мужу. Он взял ее руки в свои, ища утешения в близости любимой.

— Что дальше? — спросила Рэйко.

— Властитель Мацудайра и канцлер Янагисава назначили людей, которые будут наблюдать за расследованием и докладывать им о результатах, — ответил Сано.

Рэйко не расслаблялась в его объятиях, и Сано понял, что ей есть о чем беспокоиться, кроме дела об убийстве.

— Что еще случилось? — поинтересовался он.

Рэйко испустила долгий вздох.

— Я выезжала сегодня на прогулку.

—    Хорошо! — Сано обрадовался, что она нашла в себе силы выбраться на улицу.

—Я столкнулась с госпожой Янагисавой. Или, скорее, она со мной.

Сано встревожился. Сейчас им только не хватало, чтобы эта сумасшедшая строила новые козни против Рэйко.

— Пожалуйста, не волнуйся. — Рэйко явно стремилась избавить супруга от новых проблем. — Я сама с ней справлюсь. — Рэйко сменила тему: — Какие планы на завтра?

—  Вернусь в поместье главного старейшины Макино и начну искать подозреваемых. Вероятно, это будут его жена, наложница, первый вассал и гость дома.

—Я могу чем-то помочь?

—  Наведи справки о жене и наложнице Макино, — попросил Сано. Рэйко вращалась в социальных кругах, закрытых для Сано, и частенько поставляла ему негласные сведения о женщинах, замешанных в деле. — И помолись, чтобы убийца не имел отношения ни к властителю Мацудайре, ни к канцлеру Янагисаве, а исход расследования устроил бы обоих.