"Полдень, XXI век. Журнал Бориса Стругацкого 2010 № 6" - читать интересную книгу автора

Дмитрий Проскуряков Альтернатива или предопределение?

Представляю вам критический отзыв на одну из самых неоднозначных книг года. Жанр романа трудно определить: за броским модным сюжетом шпионско-политического боевичка скрывается вполне серьезная начинка альтернативно-исторической антиутопии.

Итак, на дворе — 1934 год. Повсюду — портреты императора всея Руси Иосифа I, великого вождя и руководителя ДНИПР, Демократической Народной Иосифлянской партии России, II съезд которой проходит в Москве. На съезде решается проблема возможной войны с враждебной коммунистической Германией, а также проблема увеличения темпов капиталистической индустриализации и коллективизации. В народе наблюдается массовый трудовой энтузиазм и увлечение парашютным спортом.

Главный герой романа, охватывающего промежуток без малого 20 лет, — Алексей Алексеевич Срыбернгардт, 23-летний выпускник МГИМО, потомственный дворянин и дипломат, по совместительству капитан ГРУ (Главного разведывательного управления). Он готовится к своему первому ответственному заданию за «бугром» — прощупать на месте обстановку в американских «верхах» по поводу истинного их отношения к возможной войне: стоит ли надеяться на союзничество.

Пока все немного странновато. Но этот парадоксальный, вывернутый наизнанку мир четко обусловлен альтернативным развитием исторических событий. Отдельные намеки, штрихи и упоминания когда-то происшедшего и происходящего сильно разбросаны и распылены в тексте, поэтому я постараюсь их суммировать, свести воедино. Отвлечемся на время от главного героя и его приключений.

Итак, Октября не случилось, как не случилось, следовательно, ни Гражданской войны, ни диктатуры пролетариата, ни расстрела царя, ни военного коммунизма, ни нэпа, ни образования СССР. Почему? Ответ на данный вопрос у автора один: пролог романа представляет собой историю о крушении какого-то поезда. В этой аварии погиб В. И. Ленин, чья личность в истории нашей страны в 1917-м играла определяющую роль. 3 апреля 1917 г. один из поездов не прибыл на Финляндский вокзал Петрограда. Случайность или преднамеренное покушение — неизвестно, но факт тот, что никаких тебе «Апрельских тезисов», никаких пламенных речей с броневичка и решительного руководства колеблющимися партийцами. Ни Троцкий, ни Зиновьев с Каменевым, ни Сталин не обладали столь же фанатичной убежденностью в своих идеях, таким же умением направлять события, таким влиянием и авторитетом в сочувствующих массах, как Ленин. Среди большевиков начался разлад. «Ну нет такой партии, нет!» Реальной оппозиции председателю Временного правительства А. Ф. Керенскому в России не оказалось. Временное правительство устояло, провозгласило 1 сентября 1917 г. республику, предотвратило стихийные попытки захвата власти большевиками и в начале 1918 г. заключило мир с Германией — плохонький, конечно, невыгодный, унизительный, стыдный, но все же мир, а это главное. Народ до смерти устал от войн, революции, разрухи и неурядиц.

Важное место занимают события в бывшей кайзеровской Германии. Автор утверждает, что германская революция в ноябре 1918 г. произошла бы все равно — если б даже не было Октября 1917-го, сильно на нее повлиявшего. Главным образом она была обусловлена поражением в Первой мировой и тяжелым положением масс. Только в этот раз революция развивалась по более мирному, буржуазно-демократическому сценарию, ибо марксисты-коммунисты еще не имели здесь достаточного влияния. Фашизм, между прочим, тоже не появился, ведь он был порождением реваншизма и антибольшевизма. Теперь же фашисты не смогли найти в Германии свою нишу: война, ко всеобщему удовлетворению, завершилась, одна за другой пошли реформы в области политики и экономики, а большевистской угрозы в мире не было. Впрочем, все впереди: немецкие экстремисты еще найдут свое место под солнцем в этом дивном новом мире.

Что же Россия? Учредительное собрание приняло решение о введении республиканской формы правления, прошли выборы в Государственную Думу, и было сформировано правительство с самым популярным политиком страны А. Ф. Керенским в качестве премьер-министра. Сталин умудрился занять кресло министра по делам национальностей (вопрос о тайных связях Кобы с царской охранкой и о влиянии этого факта на продвижение его во власть слегка затрагивается автором и решается положительным образом).

И начались рядовые парламентские будни, принятие законов, обсуждение поправок. Николай II с семьей, никому не нужный, спокойно доживал свой срок в невыездной тобольской ссылке, в ус не дул и продолжал как ни в чем не бывало вести свой бестолковый дневник. Расширялась экономическая свобода на селе и в городе, разрастались кооперативы и торговые товарищества. Потихоньку строились крупные промышленные предприятия.

Сталин тем временем не дремал. К 1927 г. он всерьез заговорил об опасности немецкой коммунистической интервенции в Россию, и, несмотря на уверения Чичерина, министра иностранных дел, о бессмысленности подобных заявлений, Сталин добился значительного увеличения армии, контрразведки и внутренних органов безопасности. Постепенно произошло сближение Сталина, специалиста по национальностям, с крайне правым Пуришкевичем, черносотенцем и монархистом до мозга костей, — пока что на почве утверждения русского народа как главенствующего в Российской республике. Товарищи Кобы по партии, члены правительства и Госдумы не вполне осознавали смысл подобного дуумвирата — они поймут его позже. Вскоре Сталин совмещал уже несколько должностей, в том числе министра по сельскому хозяйству и министра внутренних дел, и оказывал все большее влияние на премьер-министра Керенского.

1929 г. стал годом Великого Перелома в российской политике и экономике. 21 января неожиданно умер Керенский. Неизвестно, приложил ли Коба свою волосатую лапу, но, во-первых, Пуришкевич высказался в своих запрещенных мемуарах на этот счет достаточно недвусмысленно, а во-вторых, последующие действия Иосифа Виссарионыча наводят на подозрение, что для него единственного произошедшее не стало неожиданностью. По закону следовало избрать нового премьер-министра из числа действующих чиновников на очередном заседании Думы, но Сталин, трезво оценив свои шансы, форсировал развитие событий…

Хуже всех дела в этот год обстояли в Германии. Гигантская инфляция — на несколько порядков выше, чем где-либо, — неурожай, голод, как инфлюэнца, поразили страну. На волне общественного недовольства к власти совершенно легально, путем выборов, пришла Коммунистическая партия Германии, истинные наследники Маркса и Энгельса. Лидеры КПГ, Карл Либкнехт, Клара Цеткин и Роза Люксембург, имели «тайное пропагандистское оружие» — отставного ефрейтора Шикльгрубера, который, за неимением ничего лучшего, прибился к коммунистам и сделался главным партийным оратором и агитатором. Его экстремистские взгляды, за исключением разве что неинтернационалистического антисемитизма, были очень близки социалистам. Мало-помалу Гитлер-Шикльгрубер оттеснит постаревших и не столь пламенных революционеров на второй план, и в 1933 г. станет вождем (нем. Fuhrer) КПГ.

А пока Сталин объявил, что необходимо срочно мобилизовать армию, а выборы премьер-министра проводить просто некогда. Пользуясь чрезвычайным положением и постом министра внутренних дел, Сталин ввел в столицу танки и под шумок умудрился арестовать Троцкого и Милюкова. Компромата на конкурентов у Сталина было хоть отбавляй, оставалось только пришить им шпионаж в пользу Германии и попытку государственного переворота. В народ активно внедрялась мысль, что именно благодаря решительным действиям мудрого Сталина немецкие коммунисты не напали. О выборах как-то само собой забылось. Скоро Сталин возложил на себя обязанности премьера, по пути разоблачив черновско-бухаринскую и родзянко-зиновьевскую антиправительственные оппортунистические группировки. И никто пикнуть не успел, как наступил 1934 г. Сталин провозгласил себя императором Иосифом I из династии Рюриковичей.

Ни больше, ни меньше. Всего 17 лет прошло после Февральской революции и низложения монарха.

Как же так? А довольно просто. Года за два до этого бывшему черносотенцу Пуришкевичу был предоставлен пост министра культуры, просвещения и печати, и тот принялся, дорвавшись, изо всех сил проповедовать свои царистские, антисемитские, русофильские и ксенофобские идеалы. Причем с особо сладкой ностальгией им описывалось не правление Николаши II (которое еще многие помнили и которое отнюдь не было золотым веком), а стародавние времена Иоанна Грозного — какой был при нем порядок и как процветало государство Российское. К этому моменту положение масс в стране несколько ухудшилось, так как поощрявшееся правительством частное предпринимательство разорило особо бедные слои и обогатило другие. И, что интересно, тем и другим хотелось сильной власти: одним — чтобы царь-батюшка защитил от учиняемого разорения, другим — чтобы защитили от незаконного разграбления. К тому же по многим ощутимо вдарил кризис 1929 г.

Коба провел свою генеалогию от самого Иоанна Грозного: легенда о царевиче Димитрии, невинно убиенном в 1591 г. в Угличе, пригодилась не только самозванцам Смутного времени. Вроде как царевича подменили на безвестного ребенка, а его самого увезли в Грузию, подальше от Бориски Годунова. И вот, через три с лишним века, потомок невостребованного царевича прерванной династии может заслуженно занять трон.

Итак, в 1934 г. страна получила монарха совершенно нового типа — сына сапожника, бывшего семинариста и террориста, социал-демократа и большевика, бывшего Кобу Джугашвили, а теперь — глядите-ка — Иосифа I Рюриковича. Мир рукоплескал и восторгался: большевистская опасность в России миновала окончательно и бесповоротно. Российский народ, кстати, принял столь разительную перемену в статусе страны и ее правителя совершенно спокойно: любой правитель в России по сути — монарх.

За 7 лет, оставшиеся до войны, Иосиф I окончательно прибрал к рукам всю оставшуюся власть, упразднил Думу, а бывших соратников по партии и по правительству благополучно сгноил на Соловках и на Беломорканале — как, впрочем, и представителей династии Романовых, «незаконно узурпировавшей власть, воспользовавшись Смутой 1613 г.». Кулаки, подкулачники, враги народа, шпионы — все вошло в привычную для нас колею.

Здесь проблема альтернативы и предопределения встает в очередной раз со всей остротою: неужели даже в случае отсутствия в истории Октябрьской революции 1917 г. Сталин все равно пробился бы к власти, в каком бы то ни было качестве? Вопрос спорный, и отвечать на него столь же однозначно, как рецензируемый автор, нельзя. Хотя, согласитесь, а ведь что-то в этом есть…

Как раз в исторические минуты II съезда ДНИПР мы и встречаемся с главным героем романа «Альтернативы нет» Алексеем Алексеевичем Срыбернгардтом, начинающим дипломатом, по совместительству капитаном ГРУ. Он с юношеским восторгом принимает изменения в политике страны. Будучи сам монархистом и потомственным дворянином, он считает, что традиционные, вековые устои не должны нарушаться. Срыбернгардт с энтузиазмом вступает в ДНИПР (Демократическую Народную Иосифлянскую партию России), названную так в честь великого вождя, премьер-министра и императора, клянется ему в верности.

Отягощенный заданием выяснить четкое отношение американского правительства к происшедшим в России переменам, дипломат и капитан ГРУ А. А. Срыбернгардт отбывает в США и ведет там успешные переговоры, потихоньку выведывая промышленные и военные тайны. Из-за «бугра» продолжает наблюдать за событиями на родине — и смутно чувствует какую-то неправильность, надуманность происходящего. Заговоры какие-то, диверсанты… Срыбернгардт постепенно понимает, что Иосиф I — далеко не тот монарх, о котором мечталось, но родина есть родина: правители меняются, а страна остается.

А затем наступает 1941 г., и коммунистический Рейх вероломно нападает на монархическую Россию. Мир наизнанку. В Германии, на родине Маркса и Энгельса, под влиянием кризиса 1929 г. усилилась и окрепла компартия, и в ней возобладали и слились воедино ленинская идея мировой революции и гитлеровские бредни о расширении жизненного пространства для немецкого народа. И все это национал-социалистическое варево было круто замешано на бытовом антисемитизме, получившем статус государственной политики. Этакий чудовищный мичуринский гибрид. Свастика, серп и молот.

Причин для второй русско-немецкой войны было несколько. Во-первых, немецкие коммуняки не могли простить предательство русскими большевиками идей Маркса. Главный лозунг, таким образом, стал: «Бей буржуев и жидов», что, в общем-то, было для немцев одним и тем же. Во-вторых, престарелый «имперский староста» Пуришкевич, министр культуры и пропаганды, со своей стороны, в долгу не остался и объявил, что вот немцы-то и есть самые настоящие, только хитро замаскировавшиеся, евреи, жидо-масоны. А мы знаем, что и Гитлер, и Геббельс имели по одной из линий тщательно скрывавшиеся еврейские корни. Немецкая пропаганда взбеленилась от ярости и объявила в ответ, что на самом-то деле все поголовно славяне и есть евреи и что пока последний славянин-еврей не будет уничтожен, ни один истинный ариец-коммунист не может спать спокойно. Смысл грядущей войны затерялся, таким образом, в совершеннейшем тумане пропагандистской ахинеи — и там, и тут собирались воевать с мифическими евреями.

Несмотря на неожиданное и быстрое нападение (блицкриг), немецкая армия не смогла добиться существенных успехов, и в феврале 1942 г. все было кончено: русские царские войска стояли в Берлине, американские, английские и французские — на подступах, а Адольф Гитлер благополучно отравился. Германия (вместе со своим союзником Польшей) была превращена в Западно-Российскую область. Огромные территории, широкие реки, лучшее в империи пиво — «Русское Баварское»… «Выдь на Эльбу — чей стон раздается над великою прусской рекой?…»

Казалось бы, все хорошо, родная страна процветает. Но герой нашего романа, А. А. Срыбернгардт, замечает, что отношение к России в мире меняется — ведущие государства боятся явного ее усиления и территориальной экспансии. Около двух лет уходит у Срыбернгардта на выяснение некоторых подозрительных обстоятельств, и, наконец, он узнает, что в США полным ходом идет создание нового секретного супероружия — атомной бомбы.

В 1945 г. происходит межгосударственный конфликт — Иосиф I Рюрикович заявляет, что Российская империя, включающая в себя Западно-Российскую область, бывшую Германию, имеет полное право на все положенные территории. А именно — на французские провинций Эльзас и Лотарингию. Америка вмешивается; на встрече в верхах Сталин ставится в известность о новом страшном оружии массового уничтожения. Но благодаря своевременным донесениям А. А. Срыбернгардта Коба I уже в курсе: он блефует, заявляя, что может ответить тем же (русская бомба только в стадии разработки). Президент США Трумэн поддается на блеф и отступается. В России самый актуальный вопрос тех дней: «Как нам обустроить Германию, а с нею — Эльзас и Лотарингию?» Но в воздухе сгущается запах серы — грядет очередная мировая война.

На фоне зловещей политической ситуации разворачивается захватывающий шпионский боевик: А. А. Срыбернгардту поручено как можно быстрее раздобыть чертежи и инструкции к созданию атомной бомбы, чем тот по мере сил и занимается. Одновременно американская контрразведка выходит на русского резидента (официально — посла) и предлагает ему (за немалое вознаграждение) сотрудничество. Поначалу Срыбернгардт отказывается, но опытные црушники открывают ему глаза на некоторые очевидные вещи. Император всея Руси Иосиф I Рюрикович, дядюшка Джо, стал стар, угрюм, упрям, мнителен, подозрителен, жесток. Провел очередную чистку в руководящих партийных органах. То и дело в Западно-Российской области раскрывают очередной заговор коммунистического подполья и людей расстреливают тысячами. Закапывают прямо в оврагах. Лагеря переполнены. Достаточно любого доноса на человека, что он — коммунист или еврей, и человек бесследно исчезает в недрах служб безопасности. А теперь у Кобы Джугашвили появилось еще и ядерное оружие. На что оно его подтолкнет? Он уже угрожает в ближайшее время присоединить к своей империи Чехословакию, Венгрию, Болгарию, Румынию и Китай. Но это — общемировая война, а ее нельзя допустить.

Алексей Срыбернгардт — патриот своей родины и предателем быть не собирается, но понимает, что ситуация действительно выходит из-под контроля. Понимает, что кто-то должен предотвратить катастрофу. И он идет на соглашение с ЦРУ. Его якобы «раскрывают», устраивают громкий публичный процесс по поимке шпиона. Российское правительство выменивает его на пойманного ранее американского разведчика, и вот майор ГРУ А. А. Срыбернгардт снова на родине, которая действительно немало изменилась за 15 лет. И, кажется, не в лучшую сторону. На правах опытного прославленного работника невидимого фронта Срыбернгардт крутится в высших эшелонах власти и понимает, что информация, которой его снабдило ЦРУ, полностью соответствует действительности. И он решается приступить к выполнению своей части договора.

Постепенно Срыбернгардт все ближе и ближе подбирается к дряхлому, но еще могущественному императору, выступает на съездах ДНИПР и на митингах, требует расстрела очередных врагов народа, беседует в кулуарах и в будуарах с особо приближенными лицами, сужает и сужает круги и наконец попадает в личную охрану Сталина. И в 1953 г. Срыбернгардт осуществляет задуманное: император умирает, так и не дождавшись врачебной помощи. Призрак атомной войны отступает на второй план.

Зато начинается внутрипартийная борьба за власть. И тут на помощь приходит Америка («Заграница нам поможет!»). Она предоставляет огромный кредит на проведение всеобщих демократических выборов и введение новой — президентской — формы правления (это называется «план Маршалла»). Последние годы жизни Сталина запомнились народу не с лучшей стороны, да и члены Имперского Политбюро, сталинские приближенные, не видят иного способа сохранить легитимность своей власти. Для проведения выборов принимается новая конституция, теперь уже по американскому образцу. Кандидатами в президенты становятся партийные соратники бывшего вождя-монарха: Жуков, Маленков, Хрущев, Молотов.

А. А. Срыбернгардт, как старый убежденный монархист и иосифлянин с 1934 г., со II съезда партии, не приемлет нововведений и в корне с ними не согласен: такого оборота событий после устранения Сталина он, в отличие от его заморских «друзей», не ожидал. Он настаивает на уникальном пути России среди стран мирового сообщества и независимости от Америки. Он сдает американского резидента российским властям, чем окончательно разрывает свой тайный союз с ЦРУ. Он вступает в сговор с министром госбезопасности Берией, и они готовят государственный переворот по возврату к монархии. Они намереваются выступить в день после выборов, объявив их незаконными и сфальсифицированными. Но руки у Америки длинные: в назначенный день, когда по всему видно, что победит народный любимец полководец Жуков, когда Берия со Срыбернгардтом едут в бронированной машине в сопровождении вооруженных сотрудников МГБ, вдруг происходит взрыв. А. А. Срыбернгардт и Л. П. Берия гибнут, и государственный переворот срывается. Их клеймят как отсталых сторонников реставрации монархии, французских шпионов — и предают анафеме.

В последнюю секунду жизни перед глазами Алексея Срыбернгардта проносится, как водится, вся его жизнь, полная нужных знакомств, ответственных заданий и опасных погонь; и пока он еще не сгорел, Срыбернгардт понимает, что все-таки не успел главного — предотвратить беду и повернуть локомотив истории в другую сторону, прочь от гибельного пути обезличивания родины и превращения ее в марионетку, подражающую чужому шаблону.

Какова мораль романа «Альтернативы нет»? Каковы выводы? Есть ли они? И насколько они своевременны? Автор предлагает додумать это самостоятельно. Мы сегодня и сами прекрасно видим, как наша реальность местами все больше скатывается к западному образу жизни и «американской мечте». Есть ли у России, в самом деле, свой путь? И основной, как мне кажется, вопрос звучит так: что же правит историей — расходящиеся альтернативные пути или жесткое предопределение, от которого, как ни пытайся, не уйти? Что же все-таки — альтернатива или предопределение?