"Четвертый год" - читать интересную книгу автора (Каменистый Артем)Глава 7Никто не знал, чем Алик занимался на Земле. Вроде бы бизнесом каким-то. А может, бандитом был. В этот мир он попал вместе со своим то ли работником, то ли дружком, но тот тоже никому не рассказывал ничего о прежней жизни. Да и какая разница, кем или чем ты был на Земле? Возврата назад не предвидится, и для тебя важнее всего теперь стать кем-то здесь. Или чем-то. Алик стал кузнецом. И кузнецом хорошим. Нет, мастеровитых людей здесь хватало, но у него, помимо золотых рук, были недюжинные организаторские способности. Даже криворукий, ни на что не годный работник, от которого все отказывались, в его кузнице приставлялся к полезному делу, и баклуши бить ему не давали. При этом дело давали такое, что напортачить трудно: мехи качай или вон молотом железо на полосы раскатывай – как ящик накатаешь, так передай тем, у кого руки прямее, пускай варят. Сырья хватало, и продукцию кузня Алика выдавала пудами. Всякую ерунду, вроде скоб и гвоздей, делали ученики, те, кто поопытнее, делали вещицы посложнее, и уж самые умелые ковали оружие или сложные заказы. Алик сидел за верстаком, напротив Добрыни и, перекрикивая шум молотов, объяснял свое понимание поставленной перед ним задачи. Свои слова он подтверждал образцами труб, принесенных экспедицией Олега. – Добрыня, ты человек хороший, местами даже умный, но иногда дурак дураком. Ну чем вот тебе эта труба приглянулась? – Так калибр очень уж удобный. Самопал сделать, зарядить девятимиллиметровой картечью, так один выстрел десяток хайтов снесет, если по толпе. – Не угадал ты! Снесет этот выстрел того идиота, кто выстрелить рискнет. Смотри сюда – видишь? Это шов. Вот по этому шву труба и разойдется при выстреле. И хана стрелку! – А жаль… Олег говорит, что там таких труб вагон. И вот этих тоже много, которые потолще. – Это та же опера. Да и будь они бесшовными, на мушкет уже не пойдут. В ствол все пять пальцев входят, это уже чуть ли не пушка получилась бы. Хотя… хотя идея одна есть… Если там проволоки стальной много, то ее если раскаленной ровно на ствол накрутить, виток к витку, и приварить концы… Остыв, сдавит ствол по всей длине. А там чуток подтесать и вдеть в эту трубу, что потолще. Только шов чтобы на противоположной стороне был. Такая конструкция выстрел должна выдержать. Особенно если трубы перед этим в угле прокалить хорошенько. Да и кольца наденем на концы… чтобы не разошлись… – Вот! Ведь придумал же! – Так что ж хорошего? Такое ружье весить будет как тяжелый пулемет! Да и не уверен, что идея сработает… Проварить бы шов… только как… ума не приложу. – А самим стволы что, никак не сделать? Алик пожал плечами: – Раньше как-то ковали, а сейчас… Я просто не представляю, как сделать трубу без единого шва. Единственное, что в голову приходит, так это просверлить насквозь прокованную болванку. Но это сработает на короткой заготовке, а на длинный ствол… Не знаю я, как длинный высверлить… не знаю… думать надо. Или искать того, кто знает способы. – Я в тебя верю. Кузнец указал на шестигранную трубку: – Вот. Перфораторная штанга. Ее просверлить несложно будет. Она уже просверлена, просто калибр мелкий сильно. А по готовой дырке пустить сверло на расширение несложно. Если там таких штанг много, то одной проблемой меньше. Правда, есть один минус: калибр все равно мелковат будет, миллиметров девятнадцать максимум. Больше страшно – разорвет при выстреле. – Олег говорил, что штанг этих там вроде бы много. – Не знаю, что он там говорил, но принесли они лишь четыре штуки. – Так это он так… как образцы прихватил. – Жаль, он буровых труб не принес… глянуть бы, каковы они. Добрыня, ты мне лучше скажи, сколько там вот подобных штук, – указав на отдельно лежащие на полу трубы, Алик пояснил: – Вот это все готовые стволы, армейские. Старые, со сбитой нарезкой, но вполне рабочие. Вот это от автоматической пушки – готовый мушкет выйдет, это ствол от семидесятишестимиллиметровой пушки, а это от стомиллиметровой. Это все как раз то, что нам нужно. Сколько там этого добра? – Я не знаю. Олег сказал, что в вагоне с металлоломом это выкопали. – Хороший металлолом… я почему-то думал, что такие штуки на спецучете и вагонами их на переплавку не возят. – Может, и так. Не знаю я. Да и какая нам разница? – Большая… Если это вагон с утилизированным армейским имуществом, то там наверняка таких стволов немало еще. А если они из-за бардака нашего случайно попали туда… тогда надеяться на удачу сложно… – Это только на месте проверить можно или Олега попытать. Ты мне вот что скажи: когда сможешь сделать ружья или пушки? – Ну с этими армейскими стволами и делать нечего. К мушкетам приклады приделать, замок сделать… С кремневым не знаю, а фитильный пять минут работы. Вот из этого ствола сделать пару мушкетов можно за день. Эти пушечные стволы длинноваты тоже, распилить их на несколько кусков, и получится пять-шесть картечниц. Станочки под них сколотить – это пара дней работы. Насчет остального не знаю… Штанги рассверливать, это надо еще думать как, а на эти трубы проволоки нет, надо оттуда же тащить… В принципе можем и здесь протянуть, но работа долгая… И когда уже Олег вернется? Надо срочно гнать его назад, или пусть другого кого посылает. Хотите получить огнестрельное оружие, так обеспечьте меня тем, что прошу! В кузню забежал пацаненок, радостно завопил: – Дядя Добрыня! Там Олег вернулся, два корабля привел! И лошади на корабле! – Только вспомнили, и он уже тут, – хохотнул Алик. – Давай тащи его сюда, пока его жена не захомутала. Потыкаю его лично носом в эти «трубы». – Олег, ты давай по пути рассказывай все: откуда лошадки? – От Макса. Нашли мы остатки его отряда… – Остатки?! – Да. Он, Дубина и кшарг один… вот и все… Ну и еще парочка ребят незнакомых, думаю, с востока за ними увязались. – А где же остальные? С ним же полтора десятка уходило? – Похоже, погибли… – Как? – Добрыня, не знаем мы ничего! Как их нашли, они спали все мертвым сном. Такое впечатление, будто траванули их чем-то. Так и несли всех пятерых на носилках. Временами в себя приходят, но несут бред. Надо ждать, когда оклемаются, тогда и расспросим. – А лошадки здоровые? – Да вроде ничего. Но их маловато – всего восемь. Плюс две коровы. Дороговато нам этот поход обошелся… А у вас как обстановка? Хайты не появлялись больше? – Бог миловал. Тишина у нас. Главный враг теперь вороны – норовят урожай на полях собрать. – А куда ты меня, собственно, тащишь? – К Алику. Допрос он тебе устроит сейчас. Расскажешь все, что знаешь и чего не знаешь, про эти самые армейские стволы. А потом в полторы головы подумаем, что дальше делать нам. До дождей не так уж много времени осталось, а надо многое успеть… – Олег, и надолго ты в этот раз домой пожаловал? На день или два? Если на два, то великая радость… – Ань, милая, ну не начинай. Думаешь, самому приятно так жить? А куда деваться… Ну незаменим я, незаменим. – Да, ты от скромности не умрешь! – Это точно. Не злись. Скоро дожди пойдут, а там зима… буду неделями дома у печки валяться… надоем тебе капитально – сама рада будешь выгнать. – Да уж… ты поваляешься… Признайся лучше честно: куда тебя опять эти гады гнать собрались? Только не ври, что в поселке надолго останешься. Я же знаю, что корабли к плаванию готовят. – Все ты у меня знаешь… Врать я и не думал, вариантов всего два – или назад, на разлом, или на юг, за пороги. Решили, что на юге я нужнее. Большое плавание туда затевается, на полутора кораблях. – Это как? – Выйдет «Варяг», и это судно, что от купцов осталось. Мы его у хайтов отбили, назвали «Находка». До порогов шесть дней пути, там, надеюсь, дней за десять совместными усилиями перетащим «Варяг» вниз. После этого «Находка» уйдет в поселок, но через три недели вернется назад, к порогам. «Варяг» за это время должен успеть продать все, что привез, и скупить все, что нам надо. Наймем там, на месте, судно для перевозки двойного груза, вернемся к порогам. Там к тому времени будет ждать «Находка». Перетаскиваем «Варяг» и товары, и все – через недельку будем дома. Рассчитываем, что все плавание займет максимум пятьдесят дней. Мы в этом деле не новички уже – опыт есть, терять время не придется. – В том году вы тоже рассчитывали вернуться быстро, а в итоге… – Ну так первый блин всегда комом. – На этот раз я пойду с тобой. Даже не спорь! – А если спорить начну? Опять под парус прятаться полезешь? – Увидишь… – Эх… а я думал, что как в прошлый раз смогу без помех за южными красотками приударить… – Жизнь – это полоса упущенных возможностей. – Малышка – дорога нелегкая. На корабле жизнь не сахар. – Будто я не знаю! – Да и эти купцы, которых хайты перебили, говорили, что война там вот-вот может начаться опять… неспокойно там вечно. – Здесь везде и всегда неспокойно. Я же сказала – не спорь со мной! Первый выстрел из огнестрельного оружия островитяне сделали через два дня после возвращения Олега. Пушечка на вид была неказистой – ящик на деревянных колесах, сверху уложен короткий ствол. В качестве мишени за полсотни шагов установили пару десятков тростниковых чучел – на таких обычно тренируются лучники. Алик поднес дымящийся фитиль к затравке, пушечка бабахнула, откатилась назад. Железная картечь жестоко исхлестала мишени, парочку даже разорвало. Испытание признали успешным, пушечку тут же потащили к «Варягу», а в кузне поспешно делали еще две – надо успеть вооружить корабль до отплытия. Да и помимо вооружения надо много чего успеть сделать. Проконопатить все подозрительные щели, перестукать весь корпус, в поисках открывшейся слабины, подлатать мачтовое гнездо и кабестан. Грамотно уложить весь груз, не забыть про припасы да и проверить каждый мешок, чтобы Шульгин гнилье не подсунул, – хуже нет, если на порогах окажется, что жрать больше нечего. Еще через два дня «Варяг» вышел в путь. На его борту была команда в двадцать шесть человек, еще двадцать сопровождало их до порогов на «Находке». Отрывать такую толпу от поселка слишком уж тяжело, и островитян на «Варяге» было всего пятнадцать. Остальных одиннадцать набрали у Кругова и по другим поселениям. В конце плавания получат щедрый расчет в южных товарах – обижены не останутся. Ни Макс, ни его спутники к тому времени в себя не пришли, иначе вряд ли бы это плавание состоялось. Угроза нападения со стороны восточных соседей перечеркнула бы все планы – Добрыня не стал бы распылять свои и без того невеликие силы. |
||
|