"«Голодомор» на Руси" - читать интересную книгу автора (Миронин Сигизмунд Сигизмундович)

История освещения голода 1932–1933 годов

Первым на Западе опубликовал сообщение о голоде в СССР английский журналист М. Маггеридж. В последней декаде марта 1933 года в газете «Манчестер гардиан» он рассказал о впечатлениях от поездки по Украине и Северному Кавказу. Маггеридж описывал жуткие сцены голода среди сельского населения, засвидетельствовал массовую гибель крестьян, но не назвал конкретных цифр.

31 марта 1933 в газете «Манчестер гардиан» появилось опровержение под названием «Русские голодают, но не умирают от голода». Его написал корреспондент «Нью-Йорк таймс» в Москве У. Дюранти, англичанин по происхождению и гражданству, которому удалось взять интервью у Сталина.

В августе 1933 года газета «Нью-Йорк геральд трибюн» опубликовала материал Ральфа Барнса, в котором утверждалось, что от голода погиб миллион человек. Далее цифры росли, как на дрожжах. Дюранти в газете «Нью-Йорк таймс» намекнул, что количество погибших составляет не менее 2 миллионов человек. Через день в этой же газете Ф. Берчелла сообщил о 4 миллионах умерших. Поэтому из-за лживости информации и тенденциозности освещения голода в указанных заметках зарубежным журналистам было запрещено ездить в пострадавшие от голода регионы.

В 1934 году У. Чемберлин, успевший по заданию редакции посетить Украину и Северный Кавказ, издал в Бостоне книгу «Железный век России». В ней он заявил, что голод охватывал территорию с населением 60 миллионов, а количество жертв составляло 3–4 миллиона человек.

О роли немецких фашистов в развертывании компании, посвященной голоду 1932–1933 годов, известно, по крайней мере, два факта.

Во-первых, именно нацисты огласили на весь мир, что в СССР разразился страшный голод на Украине и (в т. ч. в немецких) областях Поволжья. Другие наблюдатели заметили трудности с продовольствием, но не заметили, что голод достиг таких масштабов.

Во-вторых, по словам Хаустова, ангажированного «Мемориалом» историка: «Из резидентуры в Германии поступали сведения, что бывший директор германской сельскохозяйственной концессии „Друзаг“ на Северном Кавказе Ф. Дитлов собрал и обработал целую серию диапозитивов о голоде в СССР. В спецсообщении заместителю наркома Я. Агранову содержались сведения о том, что Дитлов передал диапозитивы для распространения в США, во Францию, в Швейцарию. На это последовало указание Агранова активизировать борьбу с советскими немцами, передававшими информацию и, таким образом, распространявшими „клевету о голоде“ в СССР».

Оба этих факта, скорее, говорят о том, что все «германо-нацистские данные» — плод фальсификации с очень ясным политическим подтекстом. Кстати, такие или даже именно эти «диапозитивы» описал как фальшивые Дуглас Тоттл в своей знаменитой книге «Fraud, Famine and Fascism» («Жульничество, голод и фашизм»).

Масштабная антисоветская кампания началась 18 февраля 1935 года с заголовка первой страницы в «Chicago American»: «6 миллионов человек умерли от голода в Советском Союзе».

Первые более основательные исследования фактов о «голодоморе» осуществил в конце 40-х— начале 50-х годов XX столетия Дмитрий Соловей — в эмиграции.

Следующий этап бужирования проблемы был проведен после создания Конгрессом США специальной комиссии по исследованию фактов голода на Украине, исполнительным директором которой был Джеймс Мейс. Комиссия пришла к выводу, что эти жертвы были «заморены до смерти рукотворным голодом» и «Сталин и его окружение совершили геноцид против украинцев в 1932–1933 гг.»

Во времена холодной войны американцы финансировали программы по изучению украинского голода не только из исторического любопытства, «голодомор» был оружием в идеологической войне против СССР, «работавшим» и на социальном («тоталитарное государство» и «неэффективная экономика») и национальном поле («русский империализм», «угнетение свободолюбивых народов»). Повышенный интерес к вопросу проявил и Конгресс США, даже создавший в 1986 году специальную комиссию по расследованию этого «коммунистического холокоста».

В начале 1980-х внимание к «голодомору» резко возросло. В США и Канаде прошли конференции по проблеме голода в СССР, был снят научно-популярный фильм. В Эдмонтоне, Виннипеге, Лондоне и Мельбурне были сооружены памятники, как указывалось, жертвам «голода-геноцида», организованного «советским правительством в Москве». Кампания получила широкое звучание в СМИ, посольства СССР пикетировались представителями диаспоры.

В 1983 году в университете Квебека (Монреаль, Канада) состоялась первая научная конференция по голоду 1933 года, материалы которой изданы в 1986 году, и в том же году в Великобритании была издана книга Роберта Конквеста «Жатва скорби».

Как пишет А. Марчуков, «интерес объяснялся не только 50-летней годовщиной голода, но и новым витком „холодной войны“. Напомним, что именно в эти годы Рональд Рейган назвал Советский Союз „империей зла“. Украинская эмиграция, всецело зависевшая от стран пребывания, была лишь питательной средой, в которой варилась концепция „голодомора“. Не меньшую роль сыграли ее покровители — государственные структуры США и крупные корпорации, финансировавшие программы по изучению голода на Украине, а также американские университетские центры, на базе которых эти исследования велись. Так, в 1981 году при Гарвардском университете совместно с украинскими организациями была запущена программа исследований голода на Украине. Созданные в ее рамках книги Джеймса Мейса и Роберта Конквеста стали важным этапом в создании и пропаганде концепции „голодомора“: голод и национальная политика „Москвы“ увязывались друг с другом, сам голод характеризовался как акция советского руководства, направленная на то, чтобы сломить украинское крестьянство и нацию вообще, окончательно покорить Украину».

В СССР впервые о факте голода 1932–1933 годов упомянул с официальной трибуны 25 декабря 1987 года первый секретарь ЦК Компартии Украины В. Щербицкий в докладе, посвященном 70-летию образования УССР. Упоминание было беглым («5–6 строк»), и причиной голода была объявлена «засуха», но принципиально новым было признание самого факта — раньше (и то изредка) разрешено было упоминать лишь о «недостатке продуктов».

Во время перестройки, как пишет А. Марчуков, «эта концепция „голодомора“ проникла на Украину. По многим селам и городам началась кампания по увековечению памяти жертв голода (составлялись списки умерших земляков, сооружались памятные знаки). Весной 1990 года прошла Всеукраинская неделя памяти жертв голода 1932–1933 годов и сталинских репрессий. Но эти мероприятия почти сразу же приобрели политический оттенок, а тема голода вскоре была подменена темой „голодомора“. Их застрельщиками выступали национально ориентированные организации: Народный Рух, Общество украинского языка им. Т. Шевченко, Украинская автокефальная церковь и другие».

Как видим, тема трагедии 1933 года была использована для дискредитации сначала СССР, а потом и России.