"Повесть о любви и счастье, или Откровенно о сокровенном" - читать интересную книгу автора (Яблочков Юрий Алексеевич)

ГЛАВА 19

Сдав зимнюю сессию я сразу приехал к Зине, перевез со станции вещи из контейнера, который к этому времени пришёл. Хозяйка, у которой Зина снимала комнату, выделила нам жильё во времянке, где была печка. Наш сосед был поросенок, так как мы жили с ним через стенку. Я взял с собой документы из техникума и сразу перевёлся учиться в Белогорский строительный техникум.

В плане секса у меня с Зиной не было ничего хорошего, она была холодна ко мне. За время, пока мы с ней не жили, у неё было несколько любовников, как я узнал потом. Зина была молодая, очень стройная даже после родов и красивая женщина. А я был ещё совсем молодой, ничего не имеющий за душой, и далеко не красавец.

А у неё один любовник был начальником механизированной колонны в автобазе. Другой имел «Жигули» — «копейку» и даже нас как-то подвозил к дому из центра, где мы гуляли всей семьей. Зина говорила, что он знакомый, любовник её подруги, но потом я выяснил, что это было не так.

Я на Зине быстро «кончал», возбуждая себя воспоминаниями, чтобы «Он» не «упал» раньше времени. А «кончив», отворачивался к стенке, ибо наши акты тогда поцелуями и ласками уже не сопровождались. Она со мной ничего не испытывала, никуда ничего не задирала, не кусалась, и не царапалась, и не «кончала».

По приезде к Зине я сразу устроился в МПМК (межколхозная передвижная механизированная колонна) каменщиком-монтажником по третьему разряду. Наша комплексная бригада строила объекты сельскохозяйственного назначения по району. Вскоре мне на работе дали комнату в семейном общежитии, которое было в одном подъезде двухэтажного жилого кирпичного дома с центральным отоплением.

Комната была большая и хорошая, но очень далеко от садика, куда мы водили Сережку. Мне приходилось каждое утро до работы таскать его на «хребте» в садик, а это километра три с лишним. А когда шли дожди, то и поставить его, чтобы отдохнуть, было негде. Там чернозем, а это «похлеще» нашей глины. Мне отнести Сережку в садик нужно было рано, так как автобус с базы уезжал в семь часов, за что нам платили за разъездной характер работ.

На работе я был замечен и стал «расти», вскоре сдал на четвёртый разряд каменщика — монтажника. Был назначен заместителем бригадира, а бригадиром был старый «хохол», который постоянно лежал в больнице, поэтому мне часто приходилось исполнять его обязанности. На каждый праздник мне на работе была почетная грамота или благодарность с денежной премией, но Зину это нисколько не радовало.

В некоторые колхозы на объекты нас возили на вездеходах «УРАЛ», а перегружались мы на асфальте в населённых пунктах с нашего автобуса. Как-то приехали мы на автобусе, когда я был за бригадира, а «УРАЛ» из колхоза за нами не подъехал. Автобус сразу уехал, ибо у него время лимитировано, и приедет он за нами только вечером. Был как раз праздник Покрова Пресвятой Богородицы, престольный праздник в этом селе Покровка. У двух парней из нашей бригады были в этом селе близкие родственники, и они, разделив бригаду на две части, повели нас в гости к своим родственникам. Погода была холодная, и мы вынужденно пошли по «гостям», хоть мне было и очень неудобно это делать.

Правда, нас всех приняли очень хорошо и за день «вусмерть» напоили «бурячным» самогоном, хуже которого может быть только молдавский «Кальвадос». К месту нашей встречи на автобусную остановку бригада собралась, ведя друг друга под руки, но вовремя.

Автобуса ещё не было, а вот из села к нам подошёл здоровенный парень с маленькими ребятишками. Он, оказывается, был боксёр и решил на нас потренироваться. Одев на руки кожаные перчатки, боксёр демонстративно брал за ворот рубахи двумя пальцами левой руки наших пьяных ребят и одним ударом правой руки отправлял их в нокаут.

Никто ему сопротивления не оказывал, и я понял, что скоро и до меня очередь дойдёт. Я решил бросится на «чемпиона» (так его называли ребятишки), а он и фактически был чемпионом области по боксу, как потом выяснилось. Кулаком мне его было, конечно же, не сбить, и я, схватив его руками за грудь, рванул на себя. Мы упали на землю и я крикнул, изо всех сил держа его: «Бейте, пока держу».

Вот тут хоть и пьяные все, но своими ногами в кирзовых сапогах стали его пинать, да так, что через несколько минут руки у «чемпиона» отпустили меня из своих «объятий». Я поднялся с земли, «чемпион» был без сознания, его лицо представляло сплошное месиво красного с чёрным (кровь с чернозёмом). Тут подъехал автобус, и мы быстро стали в него загружаться, а из села к нам бежала большая толпа местных ребят, узнавших о избиении «чемпиона» от маленьких ребятишек, и он сам стал подниматься с земли.

Мы успели быстренько загрузиться в автобус и уехать, но через несколько дней меня «чемпион» «вычислил» и пригласил в нашем посёлке у ресторана встретиться. Я взял с собой троих, так называемых своих друзей, и в намеченное время мы «подрулили» к ресторану. А там нас ждал «чемпион», тоже со своими друзьями. Габариты «чемпиона» и его вид так напугали моих «друзей», что они бросились в рассыпную, и я остался один. Убегать от них я не захотел, уж лучше смерть, чем позор.

И, что интересно, меня почти не били («чемпион» врезал только один раз, что я упал,) и затем пригласили меня в ресторан, где мы все сидели в отдельной кабине. За столом я хорошо познакомился с «чемпионом» и его друзьями, а потом меня пьяного на такси они проводили до моего общежития. Потом с «чемпионом» я неоднократно встречался в Белогорске, будучи на сессии, где мы часто вместе гуляли.

Как-то иду я с однокурсником моих габаритов по тротуару, а сзади «чемпион» со своим другом. К нам из двора дома «подвалили» парни, спросив приказным тоном у нас закурить. Мой друг сказал, что сзади идут те, кто даст им закурить, у них сигареты. Через несколько секунд мы обернулись и увидели, как «стрелки» разлетаются в разные стороны.

За мной на работе, как и в Камешках, постоянно бегал парторг, «сватая» вступить в партию. Но я был во многом не согласен с проводимой партией политикой и на уговоры не поддавался.

Мы прожили в этом районном посёлке с Зиной полтора года. Как-то мы поругались, и Зина ушла от меня. Возможно, она с каким-то из своих любовников строила планы на жизнь или ещё чего, не знаю. Но она подала в суд заявление на развод и на алименты.

Мне принесли в общежитие повестку на суд, и по воле случая заседание суда было назначено на двенадцатое июля, то есть в мой день рождения. Мы встретились с Зиной только на суде, ибо я не знал, где она живёт. Судья дал нам месяц подумать, так как у нас малолетний ребёнок.

Я больше месяца не видел Зину и Серёжку и сильно соскучился по ним. Из зала суда мы вместе вышли на улицу, вместе забрали Сережку из садика и прошли на квартиру, которую она снимала. Там мы с Зиной обо всём переговорили, помирились и переспали вместе.

Уговорил всё-таки я Зину бросить всё здесь, уехать на нашу родину и начать жизнь сначала. В нашем посёлке построили большой завод ЖБИ, это была ударная комсомольская стройка, и работы теперь там было «море». Любил я Зину сильно, по всей вероятности, всё ей прощал, и сын был для меня очень дорог. С кем бы я ни «трахался» или встречался без секса, не живя с Зиной, мне для жизни был никто не нужен.

В Белогорске как-то на сессии я познакомился с Таней, симпатичной, плотненькой студенткой четвёртого курса дневного отделения. Мы с ней встречались определенное время и даже вместе спали, гуляя у её лучшей подруги на свадьбе. Но Таня была девственница, и сексом мы с ней не занимались. Чего-чего, а вот насиловать я не могу. Мог бы я, конечно, настоять и «трахнуть» Таню, мог и жениться на ней. Но у меня всегда перед глазами стояла Зина и Сережка, хотя я знал, что Зина изменяет мне и бросала меня неоднократно.

Это просто наваждение какое-то или Судьба. Конечно, тогда я думал, что Зина изменяет мне потому, что я ничего из себя не представляю. Вот почему, наверное, я и стремился учиться и работал от всей души, стараясь чего-то в жизни добиться.

«Я нутром чувствовал, что у меня будет всё, только дай время. Тогда посмотрим, как ты будешь мне изменять», — думал я. Мне очень хотелось добиться всего своей головой и руками. Я был ещё слишком молод по сравнению с её любовниками, у меня всё было ещё впереди.