"Повесть о любви и счастье, или Откровенно о сокровенном" - читать интересную книгу автора (Яблочков Юрий Алексеевич)

ГЛАВА 1

В праздник «День Победы» мы с Любимовым опробовали пресс, а в начале лета запустили его в эксплуатацию в две смены. Это производство было ноу-хау. Я уверен: никто в Союзе не делал отделочных плит конкретно по нашей технологии.

В городе на оборонном заводе мне изготовили из двадцатимиллиметрового листового алюминия две матрицы размером один метр квадратный с разными геометрическими рисунками. Эти матрицы укладывались в металлические поддоны (на квадратный лист металла немного более метра сверху по периметру закреплён сорока пяти ммиллиметровый уголок), на матрицу расстилался нетканый материал, нарезанный по размеру плиты. В поддон засыпался древесный опил, предварительно смешанный в смесителе с формальдегидной смолой. Сверху в поддон входил металлический лист, закреплённый на штоках цилиндров пресса, всё это сжималось гидравлическим прессом с усилием в сто тонн.

Пять минут плита прогревалось электрическими тенами, вмонтированными в верхний и нижний листы пресса. Убрав цилиндрами верхний металлический лист, поддон переворачивался, и из него вылетала готовая плита. Получалась декоративная плита с тисненным рисунком, покрытая нетканым материалом белого цвета, не требующая дополнительной обработки. Толщина плиты была десять миллиметров, и её не надо было красить, хотя и краска на неё прекрасно ложилась даже без грунтовки. Эти плиты можно было использовать в жилых и общественных зданиях для внутренней отделки потолков и стен.

В августе я отправил первую партию готовой продукции, загрузив её на лесхозовский КАМАЗ, который пустой шёл в Астрахань с механиком лесхоза за прицепами-роспусками. По пути мы заехали на родину к механику в село Чернозёмной области юга России. В колхозе мы обменяли мою плиту на картошку, загрузив ею машину и прицеп под самый верх.

В Астрахани я договорился на рыбзаводе обменять картошку на солёную рыбу в бочках. Загрузили на машину бочки с рыбой под тент с большой горой, а в прицеп поставили то, зачем посылали машину с лесхоза в Астрахань. Благополучно доехали домой, правда, пьяный механик на стоянке выпал из кабины и получил сотрясение мозга. Но это пошло ему на пользу, сейчас он успешный бизнесмен по местным, провинциальным меркам, ездит на большом подержанном джипе.

По приезде домой я дал бесплатно по бочке рыбы своим работникам и всем, кто помог мне чем-то в изготовлении пресса. Остальную рыбу я сдал в РАЙПО с большой выгодой для себя. Вот тут и началась моя коммерция и большие деньги.

Как жаль, что не дожила до этого дня моя мать. Она очень любила солёную рыбу, а ела всегда только головы, всё лучшее старалась отдать людям. Директор рыбзавода отпустил мне лично бочку каспийской селёдки, которую раньше они поставляли только в Кремль. Крупнее и вкуснее селёдки я не видел никогда в жизни, не до, не после этого. И как тут не вспомнить мать, как она по жизни обсасывала головы «ржавой», «доходной» селёдки, купленной из бочек в сельпо.

Работы у меня было очень много, только успевай крутиться. Помимо производства ДСП и заготовок для мягкой мебели и двухъярусных кроватей, которые мы поставляли в областной город в кооператив, я набрал в свой кооператив две бригады строителей. Взял в аренду два автокрана и грузовую машину «ГАЗ-53», заключил несколько подрядных договоров на строительство.

На работу взял бухгалтера Василия Васильевича, который раньше работал и главным бухгалтером в государственном лесхозе, а в данный момент был безработным. Я всегда работал честно, а вот бумажную работу не терплю, как и что-то ремонтировать. Мой кооператив платил налогов тогда больше, чем все остальные кооперативы района вместе взятые, а их в районе было больше двадцати. Взял себе в помощники Ивана Болева, так как один уже не справлялся, ведь кому-то ещё нужно было ездить с продукцией в командировки. Отделочные плиты мы, в основном, отправляли на юг России, обменивая их на сахарный песок, рыбу, консервы и даже водку. Некоторое количество плит у меня брали и в наш областной центр.

У меня в то время было много любовниц, которым доставалось моего внимания не больше одного раза в неделю. Любимой любовницей у меня была, конечно же, Файка, как у хана последняя жена, ибо она была моложе и краше всех остальных. Городские ребята, которым мы поставляли деревянные заготовки для мягкой мебели и двухъярусных кроватей, очень завидовали мне из-за неё.

Как-то они приезжали ко мне и я завозил их в пионерлагерь, где Файка работала поваром и угощала нас чаем. Они были не только удивлены, а просто поражены её красотой. В городе, как они считали, с её красотой можно было добиться гораздо большего. Я с удовольствием бы женился на Файке, но мне было ещё не время для этого, да и она, наверное, любила своего солдатика.

Правда, как-то по пьянке с одним хорошо знакомым ментом с Танькина мы «сняли» двух девок и всю ночь пьянствовали и «трахались». А когда я приехал после этого к Файке, она была сильно обижена на меня. Валька, девка с которой я провел ночь, оказывается, всё ей рассказала. Она побахвалилась, с кем провела ночь, не зная, что мы с Файкой любовники, а они раньше учились вместе в училище и были хорошо знакомы.

Коля, водитель директора лесхоза, как-то предложил мне продолжить гулянку после шашлыков на природе, где я познакомил директора с Машкой. Мы с Колей, оставив их с «УАЗиком» на реке, уехали в Танькино на моей «восьмёрке». Мы с Колей заехали к его любовнице Ольге, с которой они встречались несколько лет. Кстати, это было модно в Танькине: городок маленький, а вот таких «пар», о которых все знали, было очень много, начиная с первого секретаря райкома партии, председателя райисполкома и его первого зама. Ольга предложила взять с собой свою двоюродную сестру, и какая же для меня это оказалась большая и очень приятная неожиданность: это была Ленка.

Ленка работала секретаршей у директора лесхоза. К ней долгое время «бил клинья» Андрюха Морнов, главный инженер лесхоза, но она была неприступна. Ленка — молодая, чуть за двадцать, очень симпатичная, с тремя «конопушками» на носу, очень стройная девушка среднего роста. Я стеснялся к ней даже подойти, такая она красивая и скромная, с длинной русой косой, на вид школьница — отличница.

Мы с Колей, купив ещё водки, поехали с ними в лес, ибо ближайшая река от Танькина довольно далеко. На природе мы все хорошо выпили, и Ленкина скромность вдруг куда-то улетучилась. Ленка была уже замужем, и у неё больше года ребёнку.

Она с нами закурила, стала свободно материться и рассказывать анекдоты с «картинками» и без «ломания» отдалась мне в машине, когда мы отвезли Колю с Ольгой на «хату» в близлежащую деревню, где они обычно проводили свои любовные свидания. Ленкин муж, оказывается, уехал с ребёнком к его родителям в другую область, куда они собрались переехать жить. Ленка осталась в городе одна решать какие-то свои дела. Мы с ней всю ночь занимались сексом сначала в моей машине, а потом в её пустой квартире. Ленка оказалась очень сексуальной, а снаружи — сама скромность. Несколько ночей мы провели с ней вместе, даже ездили с ней в город, где она заканчивала техникум, а потом она уехала к своей семье.