"Сказание о Манасе" - читать интересную книгу автора (Байджиев Мар)

Начало битвы

Примчался к хану Карагул И Конурбаю сообщил О том, что хитрый Алманбет Угнал кыргызский весь табун. — Предателя и беглеца Насквозь я проколю копьем Или схвачу его живьем! Связав, на площадь приведу, Башку прилюдно отсеку! — Взревел во гневе Конурбай. В ущелье узком с двух сторон Таились Алманбет, Сыргак, Чтобы устроить там завал, Дружину сверху перебить, А Конурбая самого Живым в заложники схватить И Эсенхану предложить Взамен без боя сдать Бейжин. Чубак, примчавшись в Тал-Чоку, Увидел снова весь Китай. Вдали от города Бейжин, Подняв столб пыли за собой, С своей дружиной боевой К ущелью мчался Конурбай. И эр-Чубак во весь опор К Манасу бросился назад. — Проснись, мой хан! — кричал Чубак, Но спал как мертвый эр-Манас. Пытаясь разбудить его, Взяв голову, напрасно тряс, Под мышкой даже щекотал. Отчаявшись вконец, Чубак По заду хана своего Камчой ударил что есть сил — И лишь тогда батыр Манас От сна глаза свои открыл. — А что случилось, мой Чубак? — Спросил он, зад свой почесав, С упреком глянул на него, Проснулся будто на джайлоо. — Алма, Сыргак окружены! А ты храпишь и видишь сны, Как будто там, в Таласе, ты Лежишь в объятиях жены! — Во гневе заорал Чубак. И вот помчалися они На помощь к боевым друзьям, Чтобы Сыргак и Алманбет Не угодили в плен к врагам. В ущелье узком вдоль реки Рубились, жизни не щадя, Кыргызских два богатыря. А к ним уже со всех сторон Ползли китайцы по горам, Чтобы кыргызов взять в полон. Увидев это, хан Манас Сыргаку приказал скакать, Скорее сообщить своим, Чтоб все кыргызы как один Пошли походом на Бейжин. Загнав коня в десятый пот, К своим примчался эр-Сыргак, Но, кроме слов «Ава! Ава!», Не мог он ничего сказать — Забыл от страха все слова. — Ты что, мой доблестный Сыргак, В штаны от страха наложил? Немедля дух свой собери И весть нам поскорее дай! — Потребовал старик Бакай. — Нашли мы наших лошадей, В табун пустили жеребца, И наш отважный Карткурон Повел коней всех в Каркыра. Но тут проклятый Конурбай Нас окружил со всех сторон. Боюсь, пока мы к ним дойдем, В живых батыров не найдем! — Поведал в страхе эр-Сыргак. — Сыргак, немедля замолчи! Не должен слышать здесь никто, Что Алманбет, Чубак, Манас Там в окружении сейчас! Услышат если эту весть, Войска мы не удержим здесь. Как зайцы, разбегутся все. Из них, поверь мне, ни один, Не выйдет с нами на Бейжин! И вот Сыргак и эр-Бакай Спокойно двинулись к войскам. И рассказал им эр-Сыргак, Что Чет-Бейжин у нас в руках, Что Конурбай и Нескара Манасу бросились к ногам, Богатства предложили нам, Красивых девушек и вдов, А чтоб забрать все это вдруг, Нам просто не хватило рук, — Закончил весть свою Сыргак. И тут же с криками «Ур! А-а!» К Бейжину бросилась орда, Побольше чтоб себе урвать, Попить, поесть и погулять. И стяги над собой подняв, Под громкий добулбасов бой, Под звуки чоор, керней, сурнай Пошли кыргызы на Китай. А здесь Манас, Алма, Чубак, Зажатые в крутых горах, Попали в тесное кольцо. Войска свои вели сюда: Свирепый воин Мурадыл, И в красной шапке Нескара, А с ним калмыцкий хан Ушан, И хитроумный Борончу, Воительница Оронгу, Глава калмыков хан Жолой, Мантукский воин Бозкертик. И копья, словно лес густой, Сверкали сталью голубой, И стяги тридцати родов Взметнулися над головой. Вверху синеют небеса, Внизу бурлящая река, Куда ни глянь — враги везде, И нет спасения нигде. Кыргызам предложил Конур: Напрасно кровь не проливать, Манасу мирно сдаться в плен, И Алманбета им отдать — Тогда Манаса и чоро Они не будут убивать. Но чтоб войска свои Манас Увел без боя в свой Талас. — А если не согласны вы, Захватим в плен мы вас живьем, На плахе головы снесем! — Кричал батырам Конурбай. Сказал Манасу Алманбет: — Нам выхода иного нет. Мой хан, к китайцам я пойду. Пусть рубят голову мою! Зато Чубака и тебя От верной гибели спасу! — О чем ты говоришь, мой друг? Мне непонятен твой испуг. Мы будем биться, Алманбет! И лозунг мой сейчас и впредь: «Или победа, или смерть!» — Таков Манаса был ответ. И тут, как муравьи земли, Как тьма голодной саранчи, Враги по склонам поползли. И трех батыров наверху Достигли первые ряды. И дали бой богатыри! И кровь ручьями потекла, И сотни выпущенных стрел Впивались в щит и гнули шлем. Но силы были неравны: Теснее замыкался круг, Чтобы забрать батыров в плен. И тут нежданно грянул вдруг, Как гром небесный, добулбас — И видит там, внизу, Манас: Как горный селевой поток, Как мощный ураган степи, Готовый все с земли снести, Под кличем яростным «Ура!» Идут кыргызы на врага! Дрожит китайская земля. Под стягом родовых племен: Глава казахов хан Кокче, Батыр кыпчаков эр-Тоштюк, От Андижана Санжибек, Глава эштеков Жамгырчи, Ташкентец юный Бокмурун, А рядом доблестный Урбю, И сорок воинов-чоро, Которых в бой ведет Кыргыл, За ним Бакай и хан Кошой Ведут войска на смертный бой. С утра до ночи шла резня, И с ночи снова до утра Рубились, жизни не щадя. Из трупов высилась гора. И кровь от битвы роковой Лилася красною рекой. И всюду стон, проклятья, крик, Не отличишь чужих, своих. Жолоя эр-Чубак настиг, Копьем насквозь его пронзил, Но тут китайский хан Ушан Чубаку в бок копье всадил. А подоспевший Алманбет Ушану голову срубил. Свой город вышел защищать Гигант китайский Мадыкан, Но тут же, угодив в капкан, Убит был грозный великан. Нашли на поле смерть свою И Музкиндик, и Ылама. И вот сошлись лицом к лицу Батыр Манас и Конурбай. Манас взмахнул своим мечом — И тот с пораненным плечом Умчался в город Чет-Бейжин. За ним китайские войска Пустились в панике бежать, И предводитель Нескара Не мог бегущих удержать. Кыргызы бросились вослед, До стен догнали городских, Но стража кованых ворот, За стены пропустив своих, Закрылась крепко от чужих. Совет держа, сошлись в одном: Бейжин замкнуть тройным кольцом И дать войскам передохнуть. Когда устроили учет Все он баши и жуз баши, И каждый доложил из них: Погибших больше, чем живых. И тут заметил Алманбет: Среди живых Чубака нет. Не мог представить он никак, Что мог погибнуть эр-Чубак. По всем ущельям и полям, Где смертной бой кипел вчера, Везде его искали зря. А утром рано, чуть заря, Чубак явился с Нескара. За шею привязав к седлу, Китайца вел на поводу, За ним его дружину всю. — Ты жив! А я тут слезы лью! — Ликуя, хохотал Манас. — Не ты ль, паскудный Нескара, Набеги совершал на нас? Погром устроил в Каркыра, Пытался захватить Талас, Убить пытался ты меня. Теперь я вижу, дорогой, Связали самого тебя! — Злорадствовал батыр Манас. — С победой ты закончил бой, И волен здесь меня убить. Но если сохранишь мне жизнь, Готов я быть тебе слугой. Открою я свою казну, Красавиц юных подарю, Отдам тебе весь этот край. Прошу тебя лишь об одном: Меня, Манас, не убивай! — Взмолился пленный Нескара. Манас был тронут, но потом Поминки вспомнил в Каркыра — И меч свой вынул из ножон. Но за руку его схватил Стоявший рядом Алманбет: — Он может пригодиться нам, Когда за хана Нескару Предложит выкуп Эсенхан! Решили, что пойдут в Бейжин Урбю, речистый Ажибай, А переводчиком при них — Манаса верный ашпозчу Китаец-повар Шийкучу. На троне ханском золотом Их принял лично Эсенхан. А слева-справа от него И Айжанжун, и Кунжанжун Стояли тут же и без слов В поклоне слушали послов. Китаец-повар Шийкучу Служил Манасу много лет. Он Эсенхану рассказал, Что хан бурутов эр-Манас Опасен, грозен и силен, Завоевать способен он Не только солнечный Китай — Весь мир земной из края в край. Чтоб город и людей спасти, Был выход здесь всего один: Пока не поздно, сдать Бейжин! И с почестями Эсенхан Манаса выехал встречать. — Ты победил, батыр Манас! Бейжин тебе передаю! Людей напрасно не губи, Святые храмы и дворцы Прошу тебя, не разрушай! Я трон тебе передаю, Но просьбу выполни мою: Живым отдай мне Нескару И ханов всех, попавших в плен. За павших воинов в бою Я куну заплачу свою! — Просил Манаса Эсенхан. У ног Манаса расстелив Расшитый золотом ковер, Надев на голову венец, Его подняли на руках И в главный понесли дворец, На ханский усадили трон. И вот с китайской всей земли К Манасу на поклон пошли Калмык, китаец и манжу. Дары богатые несли, С улыбкой мягкой, лебезя, Манасу в верности клялись. Когда он в город выезжал, Народ кричал и ликовал. Манас был горд и убежден, Что весь Китай им покорен! Добился цели Алманбет, О чем мечтал он столько лет: Вернул владенья и казну, Взял в жены деву Бурулчу. Гулял на свадьбе Эсенхан Как Алманбета тесть родной: Забыв обиды и вражду, Скрепились дружбой родовой. И три жигита с Шууту Помчались сообщить в Талас О том, что взят и покорен Китайский город Чет-Бейжин И что на трон взошел Манас! Услышав радостную весть, Была не рада Каныкей: — Взяв Чет-Бейжин, китайский трон, Обрек себя на гибель он. Пусть возвращается скорей — Здесь сын родился Семетей! А если вдруг погибнет там Его отец, любимый мой, Единственный ребенок наш С пеленок станет сиротой, — Рыдала горько Каныкей. В Бейжин примчался Шууту, Манасу сюйюнчи привез, Что сын родился у него, Что имя дали Семетей, И что просила Каныкей В Талас вернуться поскорей, И что кыргызский весь народ Своих родных с победой ждет! Мольбе жены Манас не внял — Он воинов своих собрал И перед ними речь держал: — Я строг был с вами и жесток — Иначе поступить не мог. И против воли вашей я В поход повел вас на Китай. Ценою крови и смертей Мы перед родиной своей Сыновний выполнили долг: Повержен враг, лежит у ног! Когда народ в стране един, Врагами он непобедим! Закончен боевой поход — Переотдохнуть пора бойцам. Молодоженам, старикам, Кто болен, ранен был в бою, Отныне волю я даю — Пусть возвращаются домой! Кыргыл с дружиной боевой Пусть здесь останется со мной! — Хвала, великий хан Манас! — Кричали воины вокруг, От слез не вытирая глаз. Устроили прощальный той. Затем Бакай, старик Кошой, Отец Манаса бай Жакып, Сын Элемана эр-Тоштюк, Отец Чубака Акбалта Навьючили на караван В боях добытое добро И двинулись в родной Талас, Где ждали их уже давно. Не знал доверчивый Манас, Что сдача города Бейжин Была уловкой, чтоб потом Весь город окружить кольцом, Призвать к оружью горожан, Дворец Манаса захватить И всех кыргызов перебить. А хитроумный Конурбай Велел оружие ковать, Для стрел смертельный яд искать — Конур ждал часа своего. Узнав, что многие бойцы С добычею в Талас ушли, Ослабла стража во дворце, Он за Манасом стал следить, Чтобы пробраться и убить. Слугу Манаса — Шийкучу Сумел он тайно подкупить. Калмык по имени Манжу С макушки сбрил свою косу И, как бродячий мусульман, На голову надел чалму, Взял в руку старую клюку И, словно нищий, поутру Пошел к Бейжинскому к дворцу. А здесь лазутчик Шийкучу Печеный хлеб ему подал — И в тот же миг калмык Манжу Помчался к хану своему. Конур лепешку разломал, И там, в записке, прочитал, О том, что утром хан Манас Выходит в сад читать намаз. На этот ритуал святой Он стражу не берет с собой, И, в сад проникнув, в этот миг Манаса можно загубить. К дворцу помчался Конурбай. Старик Кыргыл и Акаяр, Что сторожили хан-сарай, Заснули крепко на заре И не узрели, как проник Сам Конурбай на Алгаре. А сад Манаса охранять У Ажибая был черед, Он знал, что ханский в сад никто Через Кыргыла не пройдет. Прижав копье свое к земле, Сам Ажибай дремал в седле. Читать предутренний намаз Пошел к реке батыр Манас. Он руки в воду опустил И омовенье поутру По шариату совершил. В халате легком на плече, В молитве утренней просил, Поднявши руки к небесам, Чтоб сохранил создатель сам Его победы над врагом, Живым домой вернул его, Чтоб, наконец, увидеть там Родного сына своего.