"Ведьмин крест" - читать интересную книгу автора (Щерба Наталья Васильевна)

Глава 1 Каве

В библиотечной комнате царил сонный полумрак.

С низкого сводчатого потолка свисали электрические светильники в виде кованых летучих мышей – их свет слабо освещал проходы между книжными стеллажами. На прямоугольных дощатых столах, расположенных в читальном уголке, чадили простые свечи, гроздьями облепившие подсвечники, тускло мерцали неработающие мониторы компьютеров. Тихо и спокойно было в этом месте, наполненном лишь шорохом изредка перелистываемых страниц.

Легкая тень скользила между книжными полками: каменная мозаика пола скрадывала осторожные шаги ведьмы. Эта посетительница явно не хотела быть замеченной: время от времени она останавливалась, настороженно прислушиваясь.

Заскрежетали засовы – где-то открылась и тут же захлопнулась дверь. Ухнул заблудившийся филин за окном, его тень на мгновение укрыла желтый диск луны. И тут же, будто вдогонку, пролетела стая летучих мышей. Фамильные часы в виде замка с трезубыми башнями по бокам, висящие над самой дверью в библиотеку, вздрогнули и деловито пробили полночь.

Наконец ведьма достигла цели своего маленького тайного путешествия. Остановившись под ярким медным бра в виде птицы, обнимающей крыльями шар, она скинула капюшон, приоткрывая молодое, очень симпатичное лицо.

Девушка вытянула шею, разглядывая кого-то, сидящего в одиночестве за одним из библиотечных столов. Скрюченная фигура этого человека почти скрывалась за огромной кипой фолиантов, сам же он был увлечен чтением старой, сильно потрепанной книжищи.

– Значит, этот урод все-таки здесь, – негромко произнесла ведьма.

– Почему ты следишь за Патриком, Каве?

От неожиданности «шпионка» подскочила на месте и резко обернулась.

Эрис! Что она здесь делает? Как узнала?! А ведь Каве так старалась незаметно выскользнуть из своей комнаты – и вот, пожалуйста… Конечно, только эта хитрюга со своей невероятной проницательностью могла выследить ее… Но до чего обидно!

Это действительно была Эрис: коротко стриженная брюнетка с узким, сердечком, лицом и удлиненными карими глазами. На вид лет двадцать – двадцать пять, но из-за худощавости и невысокого роста ведьмочке можно было дать и меньше.

– И все-таки зачем он тебе сдался? – строго повторила брюнетка, не скрывая любопытства. Однако в ее голосе проскользнула и властность старшего – скрытый приказ подчиниться.

– У меня к нему разговор, без свидетелей, – недовольным голосом ответила Каве. Девушка была повыше ростом и вообще являла собою полную противоположность Эрис: настороженные светло-зеленые глаза на красивом широком лице, тонкая длинная шея, густые золотистые волосы, собранные на затылке в хвост.

Она глубоко вздохнула, будто готовилась к прыжку – ее лицо приобрело странное, угрюмое выражение.

– Я всего лишь с ним поговорю.

– Я знаю, он любит обидеть словцом, – тихо произнесла Эрис, – но я не советую тебе нападать на него, даже исподтишка. Опасный противник для…

Каве округлила глаза.

– Что?! – возмущенно фыркнув, прошипела она. – Я не собираюсь нападать на него, тем более – из-за угла. Мне просто надо поговорить с этим уродом.

– В таком случае я понаблюдаю, если ты не против. Вдруг понадобится помощь? – Эрис окинула ее оценивающим взглядом, не без скрытого лукавства.

Некоторое время Каве пытливо вглядывалась в лицо старшей ведьмы.

– Как хочешь, – наконец сдалась она. – Но попрошу тебя никому об этом не рассказывать.

– Постараюсь. – Эрис беззаботно передернула плечами. – Ну а если он разозлится? Что будешь делать? Нажалуется госпоже Каре, он же ее любимчик! Тебя накажут.

– Да хоть Папе Римскому, – процедила Каве. – Мне его поучения-нравоучения уже вот где. – Она провела ребром ладони по горлу. – Если сразу не пресечь, так и будет дальше измываться. Уж поверь моему опыту в недалеком прошлом. Таких гадов надо сразу давить.

– Ладно, – сдалась Эрис. – Только не перестарайся. Если вдруг разозлится – убегай. И, я тебя прошу, про меня тоже ни слова.

Каве кивнула, напоследок одарив старшую оценивающим взглядом, и решительно направилась к парню, одновременно скидывая капюшон длинного белого платья. В темноте такое одеяние запросто можно было принять за силуэт призрака, и человек неосведомленный мог получить разрыв сердца от подобного зрелища.

Но наш герой навряд ли испугался бы обычного ведьмовского наряда. Заслышав шаги, парень тут же развернулся, скрипнув стулом, будто ждал. Завидев гостью, он осклабился: грозное выражение лица девушки позабавило его.

– Чем обязан, Каве? Пришла сообщить, что наконец-то уезжаешь?

– Ты лазил у меня в комнате, гад, копался в моих вещах! – не скрывая возмущения, прошипела девушка. – Даже не смей увиливать! Я уверена, это был ты!

Каве сердито поджала губы, всем своим видом выражая презрение к собеседнику.

Патрик выпрямился на стуле, окинув девушку надменным взглядом. Если бы он поднялся на ноги, то явно бы оказался пониже, поэтому предпочел сидеть и дальше. Его глаза – голубые и вечно прищуренные, потемнели и стали похожи на маленькие злые буравчики.

– Ты был в моей комнате? – с нажимом повторила девушка. – Или страшно даже признаться, а?

Парень скривился.

– Ну был, и что? – Короткий смешок. – Нажалуешься Каре, ведьма? Я сумею оправдаться, как ты понимаешь.

Девушка глубоко вздохнула, успокаивая заколотившееся сердце, но неприязнь к Патрику победила. Взгляд ее стал колючим и отстраненным, скулы на чуть побледневшем лице напряглись.

– Если ты, придурок, будешь и дальше копаться в моих вещах… – угрожающе начала она, но Патрик ее перебил:

– Да, я был в твоей каморке. Проверил, не украла ли ты чего из нашего дома. И, – он победно усмехнулся, – нашел кое-что!

Не скрывая торжества, Патрик вытащил из-за стопки книг небольшой, размером с ладонь, кинжал в ножнах и медленно извлек его. Блеснуло узкое лезвие с тонкой золотой гравировкой. По виду кинжал напоминал обычный, каких полно в сувенирных лавках. Ножны, как и лезвие, были украшены золотой гравировкой на серебряном фоне: извивающееся тело ящерицы, кусающей себя за хвост.

Глаза у девушки расширились от изумления.

– Вор! – выдохнула она.

Патрик зло сощурился.

– Это я вор?! – со свистом прошипел он. – Это ты! Ты украла нашу фамильную ценность! Из семейного тайника! Кара, когда узнает, выгонит тебя в три шеи! Клянусь, завтра будет счастливый и солнечный день. Я уверен, тебя накажут. – Колдун чуть не выл от восторга. – Она не простит тебе этого!

– Дурак. – Девушка не скрывала пренебрежения. – Ну и дурак же ты, Патрик.

Парень запнулся. Надменно вскинул голову, прищурился.

– Я знаю, что ты собралась бежать. И госпожа Кара об этом узнает. Ты собрала свой сундук в дорогу!

– В дорогу, – машинально повторила девушка. – Ну да. – В ее глазах заплясали гневные искорки. – Это мой кинжал. Госпожа Кара подарила мне его. Как говорится, за успехи в труде и учебе. И собрать сундук она же мне и велела.

Из-за книжного шкафа послышалось приглушенное фырканье.

Парень бросил косой взгляд в ту сторону и вдруг шагнул к Каве.

– Ты врешь, вор… – Договорить он не успел: резкий удар коленом в живот заставил его скрючиться.

Впрочем, Патрик тут же выпрямился и произнес глухим, изменившимся голосом:

– Ка-а-ве Лиз-зард… – Гулкое эхо прокатилось по залу.

Ого, Патрик серьезно обиделся – решил направить на нее заклинание.

Не теряя ни секунды, девушка резко взмахнула руками и тут же исчезла из виду.

Ших-ших-ших! – ящерка быстро заскользила по каменным мозаичным плиткам. Тут же сверху раздалось злорадное карканье: черный ворон закружил над беглянкой, норовя вцепиться в маленькое буро-зеленое тельце. Но ему не повезло: ящерка скрылась под одним из стеллажей. Ворон опустился рядом и пригнул шею, кося желтоватым глазом, но тут же отскочил назад: в него полыхнула зеленая струя огня. Под стеллажом радостно пискнули. Послышался слабый шорох и вскоре затих вдали.

Вернув себе прежний облик, Патрик не стал преследовать беглянку. Он мстительно скривился, бормоча не очень приличные вещи про девушку и ее семью, погрозил кулаком. А после, словно устыдившись, вновь сел за стол и раздраженно придвинул к себе книгу.

Но и на этот раз ему помешали: еще один человек вынырнул из прохода между стеллажами и направился к нему. Визитер был одет в простую одежду волшебника – темную мантию с широкими рукавами и низко надвинутым на лицо капюшоном. Впрочем, из-под полы мантии выглядывали синие джинсы и кроссовки.

Патрик вновь подскочил.

– Что ты здесь делаешь, Рик Стригой? – неприязненно спросил он, мгновенно узнавая пришедшего. – Чем обязан?

Человек не ответил. Неспешно скинул капюшон, открыв бледное лицо с острым подбородком и резким очерком скул. Скучающе огляделся, остановил ничего не выражающий взгляд серых глаз на книгах, разложенных на столе.

– Все ищешь тайные знания, Пат? Смотри, не перетруди голову…

– Тебе-то что, Стригой? – тут же ощетинился Патрик. Судя по выражению его лица, он явно побаивался собеседника.

– Хочу помочь советом. – Зрачки глаз Стригоя расширились и блеснули серебром. – Хорошо, что ты тяготеешь к знаниям, дорогой Патрик, но без практики все эти тома великих заклинаний прошлого, настоящего и будущего – ничто. Вряд ли ты постигнешь тонкости магической науки, лишь зарывая свой длинный любопытный нос в книги. Ты бы лучше размялся на природе, хоть бы за ворота вышел. Или тетушка не пускает мальчика одного?

Взгляд Патрика потемнел.

– Тебе ли говорить о практике? – произнес он. – Все знают, какие магические практики предпочитают у вас в семье. Проклятые румыны! Сколько загубленных душ на твоем личном счету? Перед тем как ты стал добрым и послушным мальчиком… Ты убивал, чтобы питаться чужой магией. Вы, стриженые, – он вложил в это странное прозвище как можно больше презрения, – никогда не сможете быть такими, как люди. Вы – отбросы, паразиты! И ты – не человек! Ты всего лишь притворяешься человеком, мерзкий стриженый!

Патрик совершенно преобразился: глаза его расширились от бешенства, скулы дергались, подбородок заметно дрожал. Он выплевывал каждое слово с непонятным наслаждением, будто копил эти фразы долгое время и наконец-то они прорвались яростной лавиной.

Несмотря на оскорбления, Рик Стригой ничуть не рассердился. Наоборот, на его тонких, бледных в полутьме губах заиграла насмешливая улыбка.

– Моя семья слышит подобные вещи от таких идиотов, как ты, уже много лет. Неужели ты думал уязвить меня подобной банальщиной, дорогой Пат? Напряги мозг, придумай что-нибудь поизощреннее, позаковыристее. Ну, давай, что же ты? Только не зли меня сильно… Я ведь не человек, а так – полудух, существо без моральных принципов. Могу напасть и оторвать твою пустую голову вместе со всей ее магией. Только много ли достанется магической силы от такого приобретения?

Патрик мгновенно сник. Но взгляд его беспокойно засновал по фигуре собеседника.

– Запомни, друг, – холодно продолжил Рик Стригой, – мне не нравится, что ты пристаешь к этой девушке, Каве. Прекрати вести себя как последний идиот или пожалеешь.

– Неужели ты нападешь на меня? Или ты только ищешь предлог, чтобы заняться старыми делами? – Несмотря на бравурный тон, Патрик чуть ли не затрясся.

Рик Стригой хищно улыбнулся.

– Дразнишь, Патрик? – тихо произнес он. – Я давно не пробовал чужой магической силы на вкус, но могу вспомнить прошлое… Такое мягкое, дурманящее чувство. Всего лишь небольшой надрез, маленькая ранка. – Рик сделал движение пальцами, будто стриг воздух. – И чужая магия послушно переходит в мое энергетическое поле… Пьянящее, невероятное ощущение… дарящее удивительное наслаждение. Чувствуешь себя наделенным мощью, властью… Когда забираешь силу, всю, без остатка, кажется, будто способен покорить целый мир. Настолько ты переполнен силой.

Патрик надменно вскинул голову и усмехнулся. Но руки у него при этом задрожали еще сильнее.

– Ты не посмеешь напасть на меня в доме госпожи Кары! Если бы не ее защита, тебя бы давно сожгли… Как и всех полудухов, притворяющихся людьми. Притворяющихся магами! Живущих за чужой счет!

Стригой усмехнулся. Медленно шагнул к столу. Патрик не выдержал и чуть отодвинулся. Неожиданно Рик точным и резким движением схватил кинжал в серебряно-золотых ножнах, прикрытый книгой.

Патрик уронил челюсть. Кажется, у бедняги пропал дар речи.

– Отдай сейчас же! – Его голос прозвучал растерянно. – Это мое!

– Это не твое, – возразил проворный полудух. – Я сам отдам его хозяйке.

– Не вмешивайся не в свое дело! – прошипел Патрик. – Я должен вернуть кинжал госпоже Каре. Девчонка его украла!

На Рика эти слова не произвели ни малейшего впечатления.

– Ты закончил? – холодно спросил он. – А теперь я преподнесу тебе несколько полезных знаний. Итак, первое: к мисс Каве больше не приставать. Считай, она под моим покровительством. – На его лице появилась усмешка, больше похожая на хищный оскал, и тут же исчезла. – Теперь насчет оскорблений. Запомни, дорогой Пат: еще раз позволишь себе оскорбить меня или любого полудуха в моем присутствии – ты мертв. До этого момента тебя спасало то, что я тебя не предупредил. Но теперь ты в курсе.

Патрик шумно вздохнул, словно ему не хватало воздуха, но промолчал.

– Тем более, – вкрадчиво добавил Рик, – нам теперь придется часто видеться.

Окинув напоследок поникшего Патрика долгим многообещающим взглядом, Рик крутнулся на месте и тут же истаял серой дымкой. Полудухи, в отличие от людей, могли исчезать только таким образом – рассеиваясь на миг и вновь возникая уже в другом месте с тем же «дымным» эффектом.

Убедившись, что Рик Стригой исчез, Патрик беспокойно оглядел стопку книг, быстро извлек одну из них, похожую на маленький блокнот в черном кожаном переплете, и тут же спрятал за пазуху. Вновь подозрительно оглядевшись, Патрик неторопливым шагом направился к двери.

До того как добраться до своей комнаты и заснуть, ему было над чем подумать.


К большому неудовольствию Каве, уже в коридоре вернувшей себе человеческий облик, Эрис последовала за ней в комнату. Ну что ж, будем надеяться, что ненадолго.

– С ума сойти, ты его ударила! – Остренькое лицо Эрис выражало искреннее восхищение. – Пожалуй, это непременно пойдет Патрику на пользу.

– Если бы! – Каве, раздосадованная тем, что не смогла забрать подарок госпожи Кары, совершенно не разделяла восторгов Эрис.

Но та, казалось, не замечала ее плохого настроения.

– Прямо в пах! Невероятно! – не унималась она. – Он никогда не простит!

– Не в пах, а в живот, – машинально поправила Каве.

– Какая разница! Даже я не смогла бы ударить Патрика! – В глазах Эрис плясали восторженные огоньки. – Не простит, не простит тебе этого никогда! – Девушка посмотрела на Каве чуть ли не с восхищением.

– Мне просто повезло, – терпеливо произнесла светловолосая ведьма, с трудом скрывая раздражение. Похоже, Эрис никуда не торопится.

– Не бойся, я никому не расскажу о случившемся в библиотеке. – Темноволосая ведьмочка заговорщицки подмигнула, по-своему истолковав плохое настроение Каве. – А с Патриком я поговорю по душам, чтобы не приставал к тебе больше.

– Я сама с ним разберусь, – пробормотала Каве, бросая недвусмысленный взгляд на часы. Подумав, она добавила демонстративный зевок.

Конечно, ей была приятна симпатия Эрис, одной из старших ведьм семьи, но хотелось поскорее выпроводить ее из комнаты. Не надо больше «верных подружек». «Хватит, – подумала Каве, – надружилась в свое время».

Эрис заинтересованно прищурилась. Кажется, от нее не укрылись ужимки светловолосой, но она решила не подавать виду.

– Ты раздражаешь его, потому что он завидует тебе, – сказала она, загадочно ухмыльнувшись.

И Каве попалась на крючок.

– Завидует? Мне?! – изумилась она. – Да если бы! Ты знаешь, что он бормочет, едва завидев меня? Kave from reserve of fairy tales – Каве из заповедника сказок. Он знает, что раньше я жила недалеко от Карпатских гор. Видать, Карпаты для него заповедник не пуганых им лично волшебниц.

– Сестричка Каве, ты просто плохо его знаешь. – Эрис беспечно махнула рукой. – Он же никогда не был в горах! Это его мечта – очутиться среди древних и диких лесов, ощутить силу истинной и многоликой магической природы. Почувствовать стихию, испытать собственный дар… Все знают, что он хочет стать великим волшебником. А согласись, это тяжело, когда сидишь взаперти в четырех стенах у любимой тетушки. А ты в этих благословенных краях родилась и выросла, вот он и злится. Он вообще странный человек, этот Патрик. Со своими принципами. Понимаешь, он из тех зазнаек, которые считают, что искусству родового волшебства должны обучаться только истинные англичане. Если честно, госпожа Кара и сама в этих вопросах довольно придирчива… И вдруг появляешься ты – не то что не англичанка, даже по-английски толком не говоришь! У тебя такой смешной акцент… извини. – Эрис шутливо прикрыла рот рукой. Но долго молчать она не могла и вскоре продолжила: – И тетя, наша милая, но строгая тетя тут же вводит тебя в старший круг семьи, оставляет жить в доме. Мало того, относится к тебе с большим почтением, да еще кинжал подарила! Не простой кинжал, а из фамильных реликвий. Поверь мне, парень тебя съест.

– Да пусть этот Патрик делает, что хочет, – отмахнулась Каве. – А вот кинжал ему придется вернуть. Если сам не отдаст, госпожа Кара заставит. Это особый подарок. Она сказала, что я узнаю о его назначении позже, когда придет время.

Эрис невольно скосила глаза.

– Кинжал выглядел как ритуальный, – тут же встрепенулась она. – То есть предназначенный для особого действа. А чеканка наша… Насколько я знаю, тетя не разбрасывается столь ценными магическими подарками. Интересно, почему она подарила его тебе, не рассказав о назначении?

– Без понятия. – Каве пожала плечами. – Хотя, возможно, это намек, как избавиться от придирчивого племянника.

Эрис прыснула.

– Ты что?! Патрик – ее любимчик. Такой талантливый, способный мальчик… Сто раз от нее слышала. Кстати, – тут девушка хитро прищурилась, – его избраннице очень повезет. Она войдет в семью госпожи Кары на законных основаниях. Это великая честь. А так как госпожа Кара странным образом благоволит к тебе…

Каве закатила глаза к потолку.

– Ты на меня намекаешь? – без обиняков бросила она, отвернувшись к часам. Ого, почти два часа ночи! Ее гостья что, совершенно не хочет спать?!

– Патрик вызывает у меня полное неприятие, – продолжила Каве, вновь встретившись взглядом с Эрис, явно ожидавшей продолжения разговора о заносчивом молодом колдуне. – Надменный, чванливый выскочка. Думаю, у него ко мне схожие чувства.

Эрис не сводила с нее придирчивого взгляда.

– Да, мы пару раз целовались, – не выдержала Каве. – И это было большой ошибкой. Мне хотелось забыть… ну, то есть просто хотелось романтики. Признаю, не стоило этого делать. Он обиделся и теперь достает меня. Все правильно.

– Ты знаешь, – заметила Эрис, – у Патрика была девушка, француженка. Конечно, истинная, прирожденная ведьма из высшего магического общества. – Ее острое личико стало необычайно серьезным. – Они встречались в столице, во время учебы в Лондонской Чародемии – высшем заведении для особо одаренных магов. И вдруг – Патрик возвращается домой, к тете. После этого госпожа Кара сказала всем, что девушка Патрика умерла, поэтому он решил бросить высшее интеллектуальное волшебство и вновь обратиться к семейному чародейству. Мы думаем, что его девушка просто сбежала от него, француженки такие непостоянные! Впрочем, никто не знает подробностей: когда дело касается его лично – Патрик немногословен. Но он так переживал… С тех пор он ни с кем не встречается. Хотя на вид парень очень даже ничего… Ты только взгляни: голубые глаза, темные волосы, чуть кудрявые – красавец. И вдруг появляешься ты и… очаровываешь его. – Эрис замолчала.

– Я же сказала – ошиблась! Красота – далеко не главное…

– Не кипятись, – успокаивающе произнесла Эрис. – Просто мы все удивились. Даже госпожа Кара, я думаю, была озадачена. Вы странным образом подходите друг другу, да…

Каве, собравшись возразить, вдруг запнулась.

– Погоди, а может, он тебе самой нравится? – изумленно спросила она.

– Конечно, нет. – Эрис насупилась, отчего ее личико еще больше заострилось. – Но… – Она оценивающе взглянула на Каве, словно желая измерить степень своей откровенности. – Я многим обязана Каре… И хотела бы войти в семью. Понимаешь, у нас так принято – изучать магическое искусство в кругу семьи. Конечно, я живу в доме у госпожи Кары. Но не принадлежу к ее ближнему родственному кругу. Она никогда не обучит меня всем секретам фамильного чародейства. А вот если бы она захотела, то Патрик – как единственный ее племянник, был бы лучшим вариантом…

– Ты говоришь страшные вещи, Эрис! – Каве потрясенно покачала головой. – Нельзя же полюбить просто так – кого прикажут. Ведь тебе придется прожить с ним всю жизнь! С таким уродом.

– Кто знает, сколько каждому отмеряно, – махнула рукой Эрис. – И что такое любовь по сравнению с магией? Я хочу стать настоящей волшебницей, профессионалом. Изучить глубинные основы волшебства, боевые техники, способы перемещений, вещественные заклятия… Вот что для меня важно. Вот что в жизни главное.

Каве прищурилась: что-то темноволосая ведьмочка разговорилась сегодня. Кажется, Эрис тоже так подумала.

– В любом случае, нам ведь отлично живется в этом доме, правда? – беспечно произнесла она. – У каждого есть своя комната, нас хорошо кормят и одевают. Дают знания. Госпожа Кара выделяет и тебя и меня. И Патрика. У нас впереди светлое будущее. Разве плохо?

И Эрис, будто бы опровергая собственные же слова, недовольно покачала головой.

Каве вновь закатила глаза.

– Если бы не этот зануда, – сказала она, – а еще ваш ужасный мятный соус, моя жизнь у Кары была бы превосходной! Я тебе честно скажу: последние пару лет, до моего появления у вас, я жила очень неспокойно… И горы скорее ненавижу, чем люблю. У нас там действительно заповедник. Р-редких и мерзких ж-животных. – Девушка мстительно скривилась. Светло-зеленые глаза полыхнули злыми изумрудными огнями.


На лице Эрис появилось странное, полурассеянное выражение.

– Госпожа Кара запретила расспрашивать тебя о прошлой жизни.

– А мне – запретила рассказывать.

Некоторое время девушки обменивались пристальными, изучающими взглядами.

– Ладно, – первой сдалась Эрис. Она сладко зевнула и потянулась. – Я пойду к себе, спать хочу. До завтра! Вернее, до завтрака, состоящего, как всегда, из яичницы, помидоров и сосисок под мятным соусом. – Она хихикнула. – Спокойной ночи, Kave from reserve of fairy tales!

Светловолосая усмехнулась и шутливо погрозила ей кулаком.


Лишь только закрылась дверь, Каве с размаху плюхнулась на кровать – узкую, но мягкую, с высокой кованой спинкой.

Наконец-то Эрис ушла! С первых дней, как Татьяна-Каве поселилась у госпожи Кары, темноволосая ведьмочка стала набиваться к ней в подружки. В принципе эта невысокая англичанка со смешливыми миндалевидными глазами была бы приятной компанией. Но Таня твердо для себя решила: ни с кем не сближаться, во всяком случае, пока. Не болтать. Ничего не рассказывать. Тогда и возможности предать ни у кого не будет.

Невольно вздохнув, она потянулась за книгой, – благо шкаф располагался неподалеку.

Комната Татьяны была небольшой, но выглядела уютно: кроме кровати здесь имелся комод, письменный стол со стулом и книжный шкаф. Пожалуй, только последний представлял некоторую ценность: на четырех его полках стояли книги, написанные вручную руническим трехстрочьем. Оказывается, заклинания, напечатанные в типографии, отсканированные или скопированные иным механическим способом, не имели явной магической силы. Поэтому все заклятия тщательно переписывались в большие толстые книги специально обученными писцами-волшебниками.

Рунопись никак не желала покоряться Татьяне даже на просторах английской земли. Девушка продолжала корпеть над неподатливыми строчками, но проклятые заклинания не хотели становиться ее сильной стороной. Худо-бедно она научилась составлять несложные заклинания, однако на семейных уроках предпочитала пользоваться готовыми, из учебников.

Зато карпатская ведьмочка поднаторела в магических импровизациях, то бишь иллюзиях. Тут ей не было равных: даже вечно напыщенный Патрик, чертов выскочка и подхалим, суживал глаза, когда светловолосая ведьма с помощью браслета творила очередное наваждение.

Лучшей из последних Таниных иллюзий можно было назвать превращение их трехэтажного дома в громадного пучеглазого дракона. Причем узор на его крыльях соответствовал кованому орнаменту на воротах, а медная корона на голове явно произошла от фонтанной статуи ангела в центре сада. Иллюзия вызвала бурный восторг среди всех членов семьи и даже бледную улыбку у самой госпожи Кары. Именно в этот день Таня получила в подарок пресловутый кинжал.

Но любимым искусством Тани оставалась магия мертвого огня – луньфаер. Демонов пламени вызывать строжайше запрещалось во избежание серьезных неприятностей, а вот мертвый огонь разрешалось использовать на всю катушку. Секрет магии луньфаер состоял во вращении вокруг себя разных мелких предметов, которые после поджигались и метались в стороны с разной силой. Природная гибкость и координация помогли Тане быстро освоить эту технику. Сначала листочки и перья, а после небольшие камешки и даже маленькие предметы – чайные ложки, кольца, дротики, – летали вокруг нее волнами, спиралями или кольцами. Три месяца ушло на то, чтобы научиться руническому заклинанию мгновенной вспышки. Зато после Таня наловчилась раскручивать и метать огоньки луньфаер на дальние расстояния или по специальным мишеням. Искусство луньфаер походило на красочное цирковое представление, только использовалось среди магов отнюдь не для мирных целей. Луньфаерские огни поражали противника с высокой точностью: даже с короткого расстояния могли насквозь пробить человеческое тело. А если использовать в качестве возгорающихся предметов кусочки железа, стали или серебра, то можно поразить даже бестелесного духа!

Так и вышло, что вращение огней луньфаер стало для Тани ежедневным любимым развлечением. Заметив ее успехи, госпожа Кара самолично показала несколько особых трюков. И даже призналась, что сама не раз использовала луньфаер в ближнем бою с нечистыми силами… В молодости.

Таня вспомнила, как впервые оказалась в маленьком английском городке, где жила госпожа Кара со своим немногочисленным колдовским семейством. Черный клубок с золотым наконечником привел ее прямо к высокому особняку, стены которого заросли красивым зеленым плющом настолько, что почти скрывали оконные стекла. Дом был окружен непроницаемой каменной оградой, ощетинившейся поверху острыми железными пиками.

Особняк был трехэтажный, причем первый этаж, цокольный, был полностью отведен под библиотеку, в которой хранилось невероятное количество книг: и магические (написанные вручную), и обычные – преимущественно классическая литература на всех языках. Впоследствии она разыскала несколько удивительных книг: обычные тексты переписывались на руническом трехстрочье. При особом чтении человек мог воочию увидеть действие, разворачивающееся на страницах как настоящее кино. Для этого даже имелся специальный зал, но среди остальных учеников он не пользовался популярностью. Это для Тани было диковинкой – видеть кино, выуженное из ее же мыслечувствующей ленты. Пожалуй, некоторые режиссеры отдали бы все, что имеют, за такой вот «кинозал».

Сама госпожа Кара оказалась интересной особой. Худая, подтянутая старушка в черной мантии, с гладкими, прядка к прядке, седыми волосами, всегда уложенными в высокую прическу, – она являла образец утонченной английской леди преклонных лет. С первых минут пребывания в ее доме Татьяна поняла, что имеет дело с настоящей волшебницей. Оказалось, что госпожа Кара владеет небольшой частной школой: в доме проживало около двух десятков приходящих и уходящих колдунов всех мастей и национальностей, но на занятиях Таня видела лишь семерых – основной круг семьи. Каждый ученик имел отдельную небольшую комнатку, а ванна и туалет на этаже были общими. Вне зависимости от семейного статуса и успехов в учебе, ученик имел свой круг обязанностей и свои часы уроков с «тетей». Остальное время отводилось для самостоятельных занятий в библиотеке, для отдыха или работы в саду.

Таню представили остальным как мисс Каве, дальнюю родственницу госпожи Кары, славянскую ведьму… Конечно, вся семья была заинтригована появлением «не-англичанки», но вскоре к милой, но неразговорчивой Каве привыкли, и жизнь в английском доме потекла своим чередом.

Неожиданно мысли Татьяны, словно стайка всполошенных летучих мышей, понеслись к родному краю: а Лешка с первого дня их знакомства называл ее леди… как сглазил! Интересно, увидит ли она этого карпатского колдуна хотя бы раз? Но как бы этот раз не был для нее последним…

Прошел год, и Таня потихоньку начала забывать смешливого Лешку. Госпожа Кара, будто чувствуя неладное, загружала ее знаниями настолько, что у девушки не оставалось времени ни на личные дела, ни на воспоминания. Правда, был еще Патрик… Таня досадливо поморщилась. После встреч с ним она стала думать о Лешке еще больше. Конечно, он это почувствовал и… возненавидел? Нет, просто отношения между ними стали натянутыми.

Зато ведьмовская наука нравилась Татьяне все больше, раскрывая перед ней новые силы, предлагая новые возможности… Многие вещи стали хорошо получаться. Ультрапрыжки на огромные расстояния, ориентировка по дорожным клубкам и, конечно, иллюзии.

Обретать силу – всегда хорошо. А быть сильной ведьмой – еще лучше.

Творение иллюзий превратилось для Тани в самую любимую часть магической науки. Вначале «разбить» мыслью объект, а после воссоздать его заново. Собирать иллюзорные чары – это как рисовать красками на чистом листе ватмана или складывать узор из тысячи пестрых пазлов. Вначале, повинуясь хитрому заклятию, сгущается пространство – бесформенная масса пока еще несуществующей части призрачного, нереального мира. А после волшебник начинает творить наваждение, пользуясь лишь мыслью и силой. Девушка с легкостью освоила «иллюзии неодушевленных вещей» – например, заставляла хрустальную вазу изображать собачью будку. А вот с живыми существами оказалось непросто: попробуй сотворить из скачущего зайца плетеную корзинку, когда он, заяц, постоянно скачет!

Таня вспомнила свой первый опыт – корзинку, бегущую на серых мохнатых лапках, – и захихикала. Собственный смех рассыпался неприятным, дребезжащим эхом, словно был неуместным в торжественной тишине глубокой ночи.

Ведьма глянула в окно и ахнула: ведь сегодня же полнолуние! Значит, опять выспаться не удастся…