"Город Мечтающих Книг" - читать интересную книгу автора (Моэрс Вальтер)

Живой труп

Сам о том не подозревая, мои верные друзья, я отравился контактным ядом на страницах древней токсичной книги — теперь вы, возможно, поняли, что я имел в виду, когда писал, что книги способны ранить и даже убить. Я пал жертвой одной из опасных книг.

Яд действовал быстро, очень быстро: только моя рука легла на страницы, и уже вскоре по моему телу пронеслась бушующая ледяная волна, поток холода, наводнивший кровоток, проникший в каждый нерв и заморозивший все до единой клеточки, пока мое тело совершенно не потеряло чувствительность, и под конец не только конечности, но даже глаза отказались мне служить.

«Вас как раз сейчас отравляют».

Все растворилось, кроме одной этой фразы. В полной черноте она стала единственной моей мыслью, которая все крутилась и крутилась у меня в голове.

«Вас как раз сейчас отравляют. Вас как раз сейчас отравляют. Вас как раз сейчас отравляют. Вас как раз сейчас отравляют. Вас как раз сейчас отравляют».

Вам знакомы кошмары, когда вы попали в ловушку бесконечной петли и, просыпаясь, проваливаетесь в тот же сон? Так было и с этой навязчивой фразой.

Неужели это и есть смерть? Когда последнее, что видел, слышал или о чем подумал, повторяется непрестанно, пока тело не распадется на составные атомы?

Внезапно снова забрезжил свет. Это случилось так неожиданно, что будь я в силах, обязательно закричал бы. Что со мной происходит?

И вдруг я узнал Фистомефеля Смайка. Сперва я видел лишь его размытый силуэт, потом его лицо стало отчетливее. Он наклонился надо мной, а рядом с ним стоял… И верно, это был Клавдио Гарфеншток, дружелюбный кабанчиковый-литагент! Оба с любопытством меня рассматривали.

— Он приходит в себя, — сказал Гарфеншток.

— Активная фаза, — отозвался Смайк. — Поразительно, но даже столько лет спустя яд действует как часы.

Я хотел что-то возразить, но губы мне не повиновались. А вот зрение напротив все улучшалось, у меня даже возникло впечатление, что никогда в жизни я не видел так ясно. Оба негодяя будто излучали неестественное сияние, я мог разглядеть каждый их волосок, каждую пору, словно рассматривал через лупу.

— Не сомневаюсь, вы бы сейчас высказали все, что у вас на душе, — продолжал, обращаясь ко мне Смайк, — но яд также парализует язык, как и стимулирует зрение и слух. На время у вас появился взор мрачногорского орла и слух летучей мыши — пожалуйста, пусть это вас не тревожит! Еще некоторое время ваше тело останется парализованным, и вскоре вы впадете в глубокий обморок. Иного вреда яд вам не причинит, не бойтесь, он не смертельный. Вы просто заснете, а потом снова придете в себя. Вам понятно?

Я хотел кивнуть, но не смог шевельнуть даже углом рта.

— Ба, какая бестактность с моей стороны! — воскликнул Смайк, и Гарфеншток гадко рассмеялся. — Как вы могли бы мне ответить? Что ж, пусть хороших манер мне не хватает, но я не убийца. Это я предоставляю другим. Тут внизу достаточно безжалостных тварей, которые охотно возьмут на себя эту грязную работу.

— Вот именно, — нетерпеливо вставил Гарфеншток и нервно оглянулся по сторонам. — Давай наконец уйдем отсюда.

Фистомефель Смайк пропустил его слова мимо ушей. Просто невероятно, как ясно я видел их обоих. Они словно бы светились изнутри. Зрачки у меня, очевидно, чрезвычайно расширились, а сердце билось в три раза быстрее, но в остальном тело было как колода. Я превратился в живой труп.

— М-да, мой милый, ну и шуму вы наделали в Книгороде. — Голос Смайка звучал болезненно громко и искаженно. — Мы отнесли вас поглубже в катакомбы, настолько глубоко, что никакой веревки не хватит, чтобы вернуться назад. Считайте это ссылкой. Я мог бы вас убить, но так гораздо романтичнее. Утешайте себя мыслью, что вас ждет такой же конец, как и Канифолия Дождесвета. Он совершил ту же ошибку, что и вы. Обратился со своим делом не к тому человеку. А именно ко мне.

Гарфеншток нервно хохотнул.

— Нужно поскорей сваливать.

Смайк же дружески мне улыбнулся.

— И считайте частью своего наказания то, что я не стану ничего объяснять про вашу рукопись. История ведь довольно длинная. И для нее сейчас нет времени.

— Пойдем же! — настаивал Гарфеншток.

— Смотри-ка, — сказал Фистомефель Смайк, — начинается пассивная фаза. Ее распознаешь по сужающимся зрачкам.

На меня накатила безмерная усталость.

«…зрачкам… зрачкам… зрачкам… зрачкам… зрачкам».

Голос Смайка все слабел, превращаясь в истончившееся эхо. Мой разум погас, как пламя свечи на ветру. Опять наступила тьма.

— Приятных снов, мой милый! — донесся до меня голос Смайка. — И передайте привет Тень-Королю, когда с ним увидитесь.

Гарфеншток снова злорадно хохотнул.

Я потерял сознание.