Иоанн Златоуст
Творения, том 4, книга 2

БЕСЕДА 42. "И встали те мужи и оттуда отправились к Содому [и Гоморре]" (Быт.18:16).

1. Во вчерашнем чтении мы видели, возлюбленные, великое гостеприимство праведника; сегодня, продолжая далее, узнаем опять о силе любви и сострадательности праотца. Всякая добродетель достигала у этого праведника высшего совершенства; он был не только любвеобилен, не только страннолюбив и сострадателен, но и все другие добродетели являл в себе с избытком. Нужно ли тебе представить пример терпения? Ты найдешь, что он достиг здесь крайней высоты. Или (пример) смирения? Опять увидишь, что и здесь он ни от кого не отстает, но скорее всех превосходит. Нужно ли показать веру? И в этом отношении он опять прославился более чем кто-либо другой. Его душа в живых образах представляет в себе различные виды добродетели. Какое же найдем мы для себя оправдание, когда один (этот) человек имеет в себе все добродетели, а мы - так пусты сами в себе, что не заботимся ни об одной? Ведь мы бедны добрыми делами не оттого, что не можем, а оттого, что не хотим (делать добро); и ясным этому доказательством служит то, что много из подобных нам по природе людей сияют добродетелями. Да и то самое, что праотец, живший и прежде благодати и прежде закона, сам собой, при помощи одного естественного разума, достиг такой степени добродетели, - это самое лишает нас всякого извинения. Правда, может быть, кто-нибудь скажет, что этот муж пользовался особенным попечением от Бога, и что Господь всяческих являл о нем дивное промышление? Действительно так; и я это признаю. Но если бы со своей стороны он сам предварительно не сделал того, что от него зависело, то не мог бы и от Господа пользоваться таким попечением. Итак, не смотри на это одно [т.е. что Авраам видел над собой такой дивный промысел Божий], но в каждом обстоятельстве его жизни, обрати внимание на то, как предварительно сам праотец во всем проявлял собственную добродетель, и затем уже удостаивался благоволения и помощи от Бога. На это я не раз обращал ваше внимание. Так, при переселении его из отечественной земли, не получив от предков никаких семян благочестия, он сам собой показал в себе великую любовь к Богу. И затем, лишь только переселившись из Халдеи и тотчас получив повеление идти из своей земли в чужую, он не поколебался, не стал отлагать (до другого времени), но немедленно исполнил повеление, и, не зная даже того, где окончится его странствование, стремился к неизвестному, как к известному, почитая выше всего повеление Божье. Видишь, как с самого начала он сам первый делал со своей стороны то, что было должно, и затем уже следовало каждый раз обильное воздаяние благ от Бога. Таким же образом и мы, возлюбленные, если хотим пользоваться благоволением свыше, поревнуем праотцу и не будем уклоняться от добродетели, но, усваивая себе каждую из добродетелей, будем подвизаться в ней с таким усердием, чтобы недремлющее свыше Око преклонить к воздаянию награды. А Ведущий сокровенные помышления наши, как скоро видит, что мы являем в себе здравый ум, и усердно подвизаемся в добродетели, немедленно и от Себя подает помощь, облегчая для нас труды, укрепляя немощь нашего естества и подавая нам щедрые награды. Ничего подобного ты не найдешь на олимпийских состязаниях. Там учитель борьбы стоит, оставаясь только зрителем борцов, и ничего другого не может сделать, а только выжидает, на чьей стороне будет победа. Не так - Господь наш: Он Сам помогает нам, и руку Свою простирает, и с нами вместе борется, и как бы Сам, со всех сторон одолевая противника, предает его в наши руки, все делает и устраивает так, чтобы мы могли устоять в борьбе, и одержать победу, а Он - возложить на главу нашу неувядаемый венец. "Прекрасный венок", сказано, "для головы твоей и украшение для шеи твоей" (Прит.1:9). Венец, получаемый после победы на олимпийских состязаниях, состоял не в ином чем, как в лавровых листьях, рукоплесканиях и народных кликах, и все это, с наступлением вечера, увядало и погибало. А венец за добродетель и труды ради нее не есть чувственный, не разрушается, как все прочее, в этом мире; это - венец неизменный, бессмертный, пребывающий во все века. Труд - только на короткое время, а воздаяние за труды не имеет конца, не уступает силе времени, не увядает. И чтобы вам убедиться в этом, вот посмотрите: сколько лет и сколько поколений прошло с того времени, как жил праотец (Авраам), и, однако же, венцы его за добродетель блистают так, как будто только вчера, или сегодня начали блистать, и до конца мира он будет служить к назиданию всех благочестивых людей.

2. Итак, имея в лице патриарха такой пример добродетели, будем подражать ему. Вспомним, наконец, хотя поздно, свое достоинство, и подражая праотцу, подумаем о своем спасении, приложим всякое старание, чтобы не тело только наше было здорово, но чтобы и душа исцелилась от разнообразных ее недугов. И недуги души нам еще удобнее уврачевать, чем болезни тела, если только мы захотим быть воздержанными и бодрствовать. Так, если нас возмущает какая-нибудь страсть, но мы благочестивым умом представим себе будущий день страшного суда, и будем иметь в виду не настоящие удовольствия, но последующие за ними мучения, то страсть тотчас отступит от нашей души и оставит ее. Не будем же беспечны, но, зная, что нам предстоит подвиг и борьба, и что нам нужно быть готовыми на брань, постоянно будем сохранять свой дух крепким и бодрым, чтобы, пользуясь помощью свыше, могли мы стереть главу лукавого зверя, т.е. я разумею - наветника против нашего спасения. Сам Господь обещал нам это, говоря: "се, даю вам власть наступать на змей и скорпионов и на всю силу вражью" (Лк.10:19). Итак, умоляю, будем бодрствовать, чтобы, шествуя в добродетели по следам этого праотца, могли мы удостоиться таких же, как он, венцов, упокоиться в лоне его, и, избегнув вечного огня, удостоиться будущих неизреченных благ. А чтобы придать вам больше ревности и возбудить вас к подражанию этому праведнику, начнем опять беседу к вашей любви о событиях его жизни, какие следуют по порядку. Итак, после того щедрого гостеприимства, ценного не по качеству или количеству яств, но по усердию, Господь, приняв с благоволением радушие праведника, тотчас и воздал ему за страннолюбие. Между тем праотец узнал, кто был Пришедший и каково Его могущество и, когда странники вознамерились устремиться оттуда на разрушение Содома, последовал за ними, "провожая их", как сказано (Быт.18:16). Посмотри теперь, как человеколюбив Господь, какое Он делает снисхождение праведнику, оказывая ему честь и вместе с тем желая обнаружить всю добродетель, сокрытую в душе его. И встали те мужи и оттуда отправились к Содому [и Гоморре] (ст. 16). Это сказано об ангелах, потому что здесь, в куще Авраама, явились вместе и ангелы и Господь их. Но потом ангелы, как служители, посланы были на погубление тех городов, а Господь остался беседовать с праведником, как друг беседует с другом, о том, что намерен был сделать. Итак, когда ангелы ушли, "сказал" (сказано в Писании) "Господь: утаю ли Я от Авраама, что хочу делать" (Быт.18:17). Какое великое снисхождение Божье, и как эта почесть, оказанная праведнику, превосходит всякое слово! Смотри, как Он беседует с праведником точно как человек с подобным себе человеком, показывая нам этим, какой чести удостаиваются от Бога люди добродетельные. А чтобы ты не подумал, что столь великая почесть праведнику есть дело единственно благости Божьей, смотри, как божественное Писание научает нас, что праведник и сам собой заслужил такую честь, с полным послушанием исполняя повеления Божьи. Именно, Господь, сказав: "утаю ли Я от Авраама, что хочу делать", не тотчас, однако же, говорит о том, что имело быть; иначе следовало бы Ему прибавить и сказать, что Он намерен предать огню Содом. Впрочем, нужно обратить внимание еще и вот на что (потому что не надобно оставлять без внимания ни одного слова, ни одной черты во всем том, что заключается в божественном Писании): сколько, думаешь, почести в этих самых словах: "Авраама раба моего"? Какая любовь, какое благоволение! В этих-то особенно словах оказывается все преимущество и вся честь праведника. Потом (как я уже упомянул), сказав: "не утаю", не тотчас прибавляет и говорит, что будет, а что? Чтобы мы знали, что не без причины и не напрасно Он показывает столь великое попечение о праотце, Господь говорит: "от Авраама точно произойдет народ великий и сильный, и благословятся в нем все народы земли, ибо Я избрал его для того, чтобы он заповедал сынам своим и дому своему после себя, ходить путем Господним, творя правду и суд; и исполнит Господь над Авраамом, что сказал о нем" (Быт.18:18-19). О, как велико человеколюбие Господа! Так как после этого Он намерен был сказать и о разрушении Содома, то предварительно ободряет праотца, возвещая ему величайшее благословение, т. е., что от него "произойдет народ великий", а вместе с тем показывает ему, что такую награду получит он за свое боголюбивое сердце. Подумай же, какова добродетель праотца, когда сам Бог говорит: "ибо Я избрал его для того, чтобы он заповедал сынам своим и дому своему после себя, ходить путем Господним". Вот великое воздаяние за добродетель! Не за то только получает праотец награды, что сам подвизался в добродетели, но удостаивается щедрого воздаяния и за то, что заповедал те же добродетели своим потомкам. Таким образом, он и на будущее время для всех сделался наставником, потому что кто первый полагает начало и начинает дело, тот будет виновником и того, что впоследствии произойдет от этого дела.

3. Видишь благость Господа! Он награждает праведника не только за добродетели, уже совершенные, но и за ожидаемые еще в будущем. "Ибо Я избрал его", говорит, "чтобы он заповедал сынам своим". Я, говорит, наперед знаю намерения этого праведника и предупреждаю его воздаянием. Так Господь знает и сокровеннейшие наши помышления, и когда видит, что мы желаем должного и показываем в себе здравомыслие, то простирает к нам Свою руку, и награждает нас прежде трудов наших, возбуждая нас этим к большей ревности. И это можно видеть в жизни всех праведников. Зная слабость человеческой природы, Он, чтобы мы не падали духом в тяжких трудах, часто среди трудов подает нам и помощь, и награды, - и труд наш облегчая, и ревность усиливая. "Ибо Я избрал его", говорит, "чтобы он заповедал сынам своим, ходить путем Господним". Не только о нем предсказывает, что "заповедал", но и о сынах его, разумея Исаака и Иакова, что "сохранят" пути Господни. "Пути Господни", т.е. повеления, заповеди. "Творить", говорит, "правду и суд", т.е. ничего не предпочитать правде, быть чуждым всякой неправды. Это есть величайшая добродетель, и за это-то должно было совершиться все, что возвестил ему Господь. Думаю, впрочем, что Он имел в виду и другое нечто, когда говорил: "от Авраама точно произойдет народ великий и сильный". Как бы так сказал Он: ты, возлюбивший добродетель, повинующийся всем Моим повелениям, и оказывающий всякое послушание, ты будешь "народ великий и сильный", а те беззаконные, живущие в стране Содомской, все истребятся, потому что как добродетель служит средством спасения для тех, которые в ней подвизаются, так порок бывает причиной погибели. Теперь, благословением и похвалами возбудив праведника к большему дерзновению (веры), Бог начинает открывать ему Свои судьбы и говорит: "вопль Содомский и Гоморрский, велик он, и грех их, тяжел он весьма; сойду и посмотрю, точно ли они поступают так, каков вопль на них, восходящий ко Мне, или нет; узнаю" (Быт.18:20-21). Страшное изречение! "Вопль", говорит, "Содомский и Гоморрский". Хотя вместе е этими городами истреблены были и некоторые другие, но так как эти были славнейшие, то Господь о них в особенности и упомянул. "Велик он, и грех их, тяжел он весьма". Смотри, как возросло там зло! Великое множество не только вопля, но и неправды, потому что слова: "вопль Содомский и Гоморрский велик", означают, я думаю, то, что вместе с известным не сказанным и не заслуживающим никакого прощения беззаконием, они оказывали и многие другие неправды: сильнейшие восстали на слабейших, богатые на бедных. Итак, сказано, не только велик вопль их, но и грехи их не обыкновенные какие-нибудь, но "грех их тяжел весьма". Они выдумали неизвестное дотоле беззаконие, изобрели противоестественное непотребное смешение, и были так склонны ко злу, что все были исполнены всякого разврата, и уже не показывали впредь никакой возможности исправления, но должны были подвергнуться совершенному истреблению. Страсти их, сделавшись неисцелимыми, уже не принимали никакого врачества. Однако же, вразумляя весь род человеческий, что хотя бы грехи чьи-либо были и весьма велики и известны, но не надобно произносить над ними приговора прежде, нежели представятся очевидные доказательства, - (Господь) говорит: "сойду и посмотрю, точно ли они поступают так, каков вопль на них, восходящий ко Мне, или нет; узнаю". Что это за приспособление в словах? "Сойду", говорит, "посмотрю". Неужели Бог всяческих переходит с места на место? Нет, да не будет! Не то Он выражает, но, как я уже часто говорил, чувственным образом выражения Он хочет вразумить нас, что надобно иметь великую осторожность, и согрешивших не осуждать только по слуху, не произносить без доказательств приговора. Да слышим это все: ведь не одни только восседающие на судилищах обязаны соблюдать этот закон, но и каждый из нас никогда не должен по одному пустому навету осуждать ближнего. Потому, впоследствии, и блаженный Моисей, вдохновляемый Духом Святым, увещевал, говоря: не внимай пустому слуху (Исх.23:1). И блаженный Павел в послании взывал: "а ты что осуждаешь брата твоего" (Рим.14:10)? И Христос, давая заповеди ученикам Своим, и поучая народ иудейский, книжников и фарисеев, говорил: "не судите, да не судимы будете" (Мф.7:1). Для чего, говорит Он, прежде времени похищаешь достоинство судии? Для чего предупреждаешь тот (будущий) страшный день? Судьей хочешь быть? Будь судьей над самим собой, и над своими прегрешениями. В этом тебе никто не препятствует, - а между тем ты и грехи свои таким образом исправишь, и не потерпишь от этого никакого вреда. Если же, забывая о себе, ты восседаешь как судья над другими, то нечувствительно собираешь сам себе только большие бремена грехов. Так и мы, умоляю вас, будем всячески избегать осуждения ближних. Хотя ты и не имеешь судебной власти, а осуждаешь только мыслью, тем не менее, делаешься виновным в грехе, когда, не имея никаких доказательств, осуждаешь, как часто случается, по одному подозрению и пустой клевете. Потому-то и блаженный Давид восклицал: "тайно клевещущего на ближнего своего изгоню" (Пс.100:5).

4. Видишь превосходство добродетели? Не только не принимал Давид того, что наговаривали ему на других, но и отгонял хотевшего клеветать на брата. Итак, если и мы хотим уменьшить свои грехопадения, будем всего более заботиться о том, чтобы не осуждать братьев наших, а вымышляющих клеветы на них не допускать к себе, или - еще лучше - отгонять их от себя, по примеру пророка, и совершенно от них отвращаться. Это же, думаю, выражает и пророк Моисей, словами: не внимай пустому слуху. Потому-то и в настоящем случае к пользе душ наших Господь всяческих употребил такой чувственный образ выражения и сказал: "сойду посмотрю". Как же иначе? Ужели Он не ведал? Ужели не знал всего множества грехов? Ужели не разумел совершенной неисправимости впавших в грехи? Но Он показывал такое долготерпение, как бы оправдываясь заранее перед теми, которые после захотели бы бесстыдно обвинять Его [то есть, в недостатке долготерпения и правосудия], обличая их легкомыслие и великую скудость в добродетели. А может быть, не для того только (Он поступил так), но и для того еще, чтобы дать праведнику случай показать сострадательность и силу любви (к ближним) в душе его. Итак, ангелы, как прежде сказано, отправились в Содом, а праотец стоял перед Господом (Быт.18:22). "И подошел", сказано, "Авраам и сказал: неужели Ты погубишь праведного с нечестивым" (Быт.18:23)? О, дерзновение праведника! Или - лучше - о, сострадательность души! Он, в избытке сострадательности, даже как бы сам не разумеет, что говорит. И божественное Писание, показывая, что он употребляет ходатайство свое с великим страхом и трепетом, говорит: "и подошел Авраам и сказал: неужели Ты погубишь праведного с нечестивым"? Что ты делаешь, блаженный праотец? Разве Господь имеет нужду в твоем ходатайстве, чтобы не сделать этого? Но не будем так думать. И на самом деле Авраам не говорит так, как будто бы Господь действительно хотел это сделать; но, не дерзая прямо говорить о своем племяннике, он приносит общую мольбу за всех, желая с прочими и его спасти, а с ним и других избавить (от погибели). И вот он начинает ходатайствовать, и говорит: "может быть, есть в этом городе пятьдесят праведников? неужели Ты погубишь, и не пощадишь места сего ради пятидесяти праведников, в нем? не может быть, чтобы Ты поступил так, чтобы Ты погубил праведного с нечестивым, чтобы то же было с праведником, что с нечестивым; не может быть от Тебя! Судья всей земли поступит ли неправосудно" (Быт.18:24-25)? Смотри, как и в самом ходатайстве своем он высказывает свой благочестивый дух, исповедует Бога судьей всей земли и признает справедливым, что праведный не должен гибнуть вместе с нечестивым. И благосердный и человеколюбивый Бог склоняется на его моление и говорит: сделаю так, как ты говоришь, и принимаю твое ходатайство: "если Я найду в городе пятьдесят праведников, то Я ради них пощажу все место сие" (Быт.18:26). Пятидесяти, говорит, праведникам, если найдутся, дарую спасение прочих, и прошение твое исполню. Тогда праведник, почувствовав смелость и пользуясь человеколюбием Божьим, идет дальше в своей просьбе и говорит: "вот, я решился говорить Владыке, я, прах и пепел" (Быт.18:27). Не суди меня, Господи, говорит он, так, как будто бы я не знаю самого себя, и преступаю границы, позволяя себе столь великое дерзновение: я знаю, что земля я и пепел. Но как это я знаю и ясно разумею, так небезызвестно мне и то, что велико Твое человеколюбие, что Ты богат милостью и хочешь всех людей спасти. Сотворив (людей) из небытия, ужели Ты захотел бы когда-нибудь погубить их, уже сущих, если бы не велико было множество грехов их? Поэтому опять прошу и молю: "может быть, до пятидесяти праведников недостанет пяти, неужели за недостатком пяти Ты истребишь весь город? Он сказал: не истреблю, если найду там сорок пять" (Быт.18:28). Кто по достоянию восхвалит Бога всяческих за такое долготерпение и снисхождение, или кто довольно ублажит праведника, получившего такое дерзновение? "И продолжал", сказано, "говорить с Ним и сказал: может быть, найдется там сорок? Он сказал: не сделаю того и ради сорока" (Быт.18:29). Потом, как бы страшась долее испытывать неизреченное долготерпение Божье и опасаясь, чтобы не показаться уже преступающим границы, и не зайти с своим ходатайством далее надлежащего, говорит: "да не прогневается Владыка, что я буду говорить: может быть, найдется там тридцать" (Быт.18:30)? Так как он видел, что Бог, преклоняется к милосердию, то уже не по многу стал уменьшать, и убавив еще не на пять, а на десять, число праведных, продолжает, таким образом, свое ходатайство и говорит: "может быть, найдется там тридцать? Он сказал: не сделаю, если найдется там тридцать" (Быт.18:30). Смотри, какая настойчивость в праведнике! Он так усердно заботится о том, чтобы избавить народ, содомский от угрожающей ему казни, как будто сам должен был подвергнуться такому же осуждению. "Авраам сказал: вот, я решился говорить Владыке: может быть, найдется там двадцать? Он сказал: не истреблю ради двадцати" (Быт.18:31). Выше всякого слова и всякого ума такая благость Господа! Разве кто из нас, живущих среди бесчисленных зол, произнося суд над подобными себе людьми, показал бы такое снисхождение и человеколюбие?

5. Но праведник этот, видя такое богатство человеколюбия Божия, еще не останавливается, а говорит опять: "да не прогневается Владыка, что я скажу еще однажды" (Быт.18:32)? Испытав неизреченное долготерпение Божье и опасаясь, как бы далее уже не подвигнуть на гнев против себя Того, перед кем ходатайствовал за других, праотец говорит: "да не прогневается Владыка"? Не безрассудно ли я поступаю? Не показываю ли чего бесстыдного? Не сделаю ли дела, достойного осуждения, "если я скажу еще однажды"? Но по Твоей великой благости прими от меня еще одно моление: "может быть, найдется там десять? Он сказал: не истреблю ради десяти". И так как праотец сказал предварительно - "скажу еще однажды", то и "пошел", сказано, "Господь, перестав говорить с Авраамом; Авраам же возвратился в свое место". (Быт.18:33). Видите ли все снисхождение Господа? Видите ли горячую любовь праведника? Понимаете ли теперь, какова сила людей, подвизающихся в добродетели? "Если найдутся", говорит (Господь), "десять праведников", ради них всем дарую прощение грехов. Итак, не правду ли я сказал, что все это происходило с целью - не оставить никакого предлога к нареканию тем, которые стали бы бесстыдно рассуждать (об этих событиях)? Ведь есть много безумцев, имеющих язык необузданный, которые хотят порицать (суд Божий), и говорят: "почему сожжен Содом? Они [т.е. жители Содома], может быть, и покаялись бы, если бы им оказано было долготерпение". Поэтому-то Бог и показывает такое умножение зла, и такое оскудение добродетели в таком множестве людей, что нужен был второй такой же потоп, какой прежде покрыл вселенную. Только ввиду обетования Божьего, что такое наказание уже не повторится, Бог употребляет теперь другой род казни, вместе и содомлян подвергая наказанию, и всем последующим родам подавая в том всегдашний урок. Они извратили законы естества, вымыслили странное и противозаконное смешение. Поэтому и Бог навел на них необычайный род казни, за беззаконие их и самые недра земли поразив [разумеется бесплодие земли, и мертвенность природы, видимые доселе на берегах Мертваго моря, где Содом и Гоморра находились и потреблены огнем], и оставив постоянный памятник для последующих поколений, чтобы они не отваживались на подобные дела и той же казни не подвергались. Желающий может посетить эти места, и видеть эту землю, так сказать, вопиющую и являющую на себе следы казни: через столько лет так очевидно открывается на ней гнев (Божий), как будто казнь поразила ее только вчера или сегодня утром. Поэтому, умоляю, вразумимся примером других, видя казнь, их постигшую. Но, может быть, иной скажет: что же это? Если они так наказаны, то разве нет ныне многих, нарушающих закон одинаково с ними, и, однако же, не подвергающихся наказанию? Может быть, но за то еще тем большая казнь ожидает таких беззаконников. Конечно, если мы ни тем, что постигло содомлян, не вразумляемся, ни долготерпения Божьего не обращаем в пользу себе, то подумай, во сколько раз сильнее воспламеняем мы сами для себя будущий неугасимый огонь, и сколь лютого готовим себе червя! А с другой стороны, есть и ныне, по благодати Божьей, много людей добродетельных, которые, как тогда праотец, могут умилостивлять Господа, и если мы, смотря на самих себя, и видя собственную нашу беспечность, справедливо признаем (в мире) великое оскудение добродетели, то за добродетели этих людей Бог и прочим показывает долготерпение. А что дерзновение таких людей действительно бывает для нас причиной долготерпения Божьего, убедись из того, что в этой самой истории говорит Бог праотцу: "Если найдутся десять праведных, не истреблю ради десяти". И что я говорю - десять праведных? В Содоме не нашлось никого свободного от беззакония, кроме одного Лота праведного и двух его дочерей. Жена его, быть может, ради него избежала казни в городе, но за свое нерадение подверглась наказанию впоследствии. Ныне, по неизреченному человеколюбию Божьему умножились дела благочестия и в городах найдется не мало людей, могущих умилостивить Бога; другие же скрываются в горах и пещерах. И добродетель этих людей, хотя бы и не многих, может покрыть грехи многих, - потому что велика благость Господа, и Он часто, ради немногих праведных, благоволит даровать спасение многим. Но что я говорю - ради немногих праведных? Часто, когда не находит ни одного праведника в настоящей жизни, Он умилостивляется над живущими ради добродетели умерших, и возглашает так: "Я буду охранять город сей ради Себя и ради Давида, раба Моего" (4Цар.19:34). Хотя они, говорит, и недостойны спасения, и ничем не заслуживают избавления от напасти, но как свойственно Мне оказывать человеколюбие, и как Я всегда готов миловать и избавлять (людей) от бед, то ради Себя самого и Давида раба Моего сотворю им спасение. Таким образом, этот муж [Давид], за столько лет прежде преставившийся из этой жизни, делается виновником спасения для людей, погибавших от собственной беспечности. Видишь ли человеколюбие Господа, как Он чтит мужей, сияющих добродетелью, как предпочитает и противопоставляет их всему множеству прочих людей? Поэтому и Павел сказал: "скитались в милотях и козьих кожах, терпя недостатки, скорби, озлобления; те, которых весь мир не был достоин" (Евр.11:37-38). Весь этот мир, говорит он, со всей вселенной, не имеет равной цены с теми, которые ради Бога проводят жизнь в скорбях, в озлоблениях, в наготе, в скитальчестве, или в пещерах.

6. Итак, возлюбленный, когда увидишь человека, по наружности одетого в бедную одежду, а внутри облеченного добродетелью, не уничижай его за наружность, но наблюдай душевное его богатство и внутренний свет, и тогда увидишь в нем отовсюду блистающую добродетель. Таков был блаженный Илия: у него была только одна милоть; но в его милоти имел нужду и порфирой облеченный Ахаав. Видишь ли отсюда Ахаавову бедность и богатство Илии? Смотри же, какое различие и в могуществе их: милоть Илии заключила небо, остановила поток дождей, и одно слово пророка было как бы узами для неба, так что в продолжение трех лет и шести месяцев не было дождя; а облеченный порфирой и диадемой ходил, ища пророка, и не мог получить никакой пользы от своей столь великой власти. Но смотри, как человеколюбив Господь: как скоро Он увидел, что пророк, подвигнутый ревностью и великим рвением, навел столь великую казнь на всю землю, то, чтобы и сам он не подвергся бедствию от этой казни и не пострадал, подобно нечестивым, говорит ему: восстав иди [событие из истории пророка Илии передает здесь святитель не буквально по тексту кн. Царств, но сокращенно, отчасти своими словами, отчасти словами Писания, которые поэтому различны между собой двояким их начертанием] "в Сарепту Сидонскую", ибо там повелю "женщине вдове кормить тебя. И встал он и пошел. (3Цар.17:9-10). Замечай, возлюбленный, благодать Духа. И вчера вся беседа наша ограничилась страннолюбием; вот и сегодня эта страннолюбивая вдова заключит наше слово. И пришел, говорится, к вдовице и нашел ее собирающей дрова и сказал ей: дай мне немного воды "напиться" (3Цар.17:10). Она послушалась. И говорит ей опять: сделай мне опресноки, "поем" (3Цар.17:11). А она затем открывает крайнюю свою бедность, лучше же (сказать) - невыразимое богатство, потому что усиление бедности показало величие богатства. Она сказала: (ничего) нет у рабы твоей, как только "горсть муки в кадке и немного масла в кувшине: приготовлю это для себя и для сына моего; съедим это и умрем" (3Цар.17:12). Жалостные слова, способные преклонить и самую каменную душу! Нам не остается уже, говорит она, никакой надежды спасения; смерть при дверях; это только одно [т.е. горсть муки и немного елея] и осталось у нас для поддержания жизни; да и то едва ли будет достаточно для меня и для детей моих. Что было возможно, я сделала: воды подала. Но, чтобы мы знали и страннолюбие жены этой, и великую силу (веры) в праведнике, смотри, что случилось. Когда пророк узнал все это, то, чтобы открыть нам добродетель жены (потому что Бог, сказавший, "повелел там женщине вдове кормить тебя", сам в этом случае действовал через пророка), говорит к ней: "прежде из этого сделай небольшой опреснок для меня и принеси мне; а для себя и для своего сына сделаешь после" (3Цар.17:13). Слушайте это - вы, жены, окруженные в изобилии богатством: вы истощаете свой избыток на множество вещей бесполезных и, среди всех ваших наслаждений, не хотите бросить двух оволов нуждающимся, или кому-либо из добродетельных мужей, терпящих бедность ради Бога. А эта жена не имела ничего другого, кроме горсти муки, и ожидала, по своему рассуждению, вскоре видеть смерть своих детей, но услышала от пророка - "прежде из этого сделай небольшой опреснок для меня и принеси мне; а для себя и для своего сына сделаешь после" - и не огорчилась, не стала медлить, - она тотчас исполнила приказание, научая всех нас предпочитать рабов Божьих собственному успокоению и не оставлять без внимания таких благоприятных случаев, а помнить, что за это будет нам великое воздаяние. Посмотри на эту вдову: она за одну горсть муки и немного елея приобрела себе неистощимую житницу. Ведь, после напитания пророка, ни горсть муки, ни кувшин елея, не оскудевали у нее, тогда как вся земля гибла от голода. Дивно и поразительно также и то, что она в то время не имела нужды и трудиться, а постоянно имела готовую муку и елей; не нуждалась ни в земледелии, ни в работе волов, и не знала никакой другой заботы; но у нее все очевидно происходило сверхъестественно. И тогда как царь, облеченный диадемой, был в безвыходном положении - под гнетом голода, бедная вдова, сама лишенная всего, стала жить в постоянном изобилии за то, что приняла к себе пророка. Поэтому и Христос сказал: "кто принимает пророка, во имя пророка, получит награду пророка" (Мф.10:41). Ты видел вчера, каких благ удостоился праотец, показав с великим усердием щедрое гостеприимство. Посмотри и на эту жену сидонскую, которая вдруг приобрела неизреченное богатство, когда слово пророка, державшее во власти своей небо, сделало для нее неистощимыми горсть муки и кувшин елея.

7. Будем же подражать ей все мы - и мужи, и жены! Желал бы я возбудить вас к подражанию ревности и добродетели пророка; но это вам покажется выше сил ваших, хотя и он был человек, облеченный подобно нам плотью, и имел одинаковую с нами природу; а удостоился благодати свыше за то, что все, от него зависевшее, сделал с избытком, и (более всего) возлюбил добродетель. Итак, будем сначала подражать, по крайней мере, этой жене (сарептской); а потом мало-помалу дойдем и до подражания пророку. Будем подражать ее страннолюбию, и никто не ссылайся на свою бедность. Как бы ни был кто беден, не может быть беднее этой жены: она имела пищи только на один день, но и в таком состоянии не усомнилась исполнить просьбу праведника, а показала великое усердие, и за то получила скорую награду. Таковы-то дела Божьи: за малое Бог обыкновенно дарует многое. Скажи, пожалуй, что она, и настолько ли пожертвовала, сколько потом получила? Но Господь наш обыкновенно ценит не количество (приносимого), а усердие душевное, при котором и малое становится великим, и наоборот: великое часто уменьшается, когда делается не с радушной готовностью. Таким образом, и вдова, упоминаемая в Евангелии, когда многие много полагали в сокровищницу (церковную), положив две лепты, превзошла всех, не потому, чтобы больше других жертвовала, но потому, что показала свое усердие от всей души. Иные, сказано, от избытка своего делали это, а она положила все, что имела. Будем же мы, мужи, подражать, по крайней мере, женам, и не покажем себя хуже их; будем заботиться не о том только, чтобы все свое достояние тратить на собственные удовольствия, то позаботимся и о призрении нуждающихся, и это будем делать с усердием и удовольствием. Земледелец, бросая в землю семена, делает это не со скорбью, а с радостью и весельем, и с такой уверенностью оставляет в земле свои семена, как будто видит уже самые снопы. Так и ты, возлюбленный, не смотри на то, что получает от тебя бедняга, и в какие издержки тебя вводит, но представляй себе, что Иной принимает из твоих рук то, что ты делаешь для бедного, стоящего перед тобой, и этот Иной не простой какой-нибудь человек, но Владыка всяческих, Господь всех, Творец неба и земли. И твои издержки становятся приобретением, и не только не уменьшают твоего имения, но еще более умножают, если только делаешь ты это с верой и радостным усердием. Скажу о самом высшем благе: кроме других приобретений от таких издержек, подается тебе и отпущение грехов; а что может сравниться с этим благом? Итак, если мы желаем обогатиться истинным богатством, а вместе с богатством получить и прощение грехов, то передадим имущество свое в руки нуждающихся, перешлем его на небо, где ни вор, ни разбойник, ни злодейство раба, ни другое что не в состоянии повредить нашему богатству. Страна та выше всякого подобного зла. Только будем делать это не из тщеславия, но по заповедям Божьим, стараясь не от людей приобретать похвалу, а от общего всех Господа: иначе и издержки понесем, и приобретения лишимся, потому что богатство, переносимое на небо руками бедных, делаясь недоступным для всех других наветов, может быть погублено одним тщеславием. Как здесь моль и червь вредят одежде, так богатству, собранному на небе милостыней, вредит тщеславие. Потому и умоляю: не только будем творить милостыню, но и с осторожностью будем творить ее, чтобы за малое получить великие блага, за тленное - нетленное, за временное - вечное, и чтобы кроме всего этого возмогли мы получить и отпущение грехов, и вечные неизреченные блага, которые да сподобимся наследовать все мы благодатью и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, с Которым Отцу слава, со Святым и Животворящим Духом, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.