"Точки пересечения" - читать интересную книгу автора (Черненок Михаил Яковлевич)

Глава V

В светлом просторном здании областной прокуратуры было малолюдно и тихо. Бирюков окинул взглядом насупленно-сосредоточенных посетителей, которые пришли сюда явно не с радостью, я, посматривая на дверные таблички, зашагал вдоль длинного коридора. Возле двери с табличкой «Следователь Н. М. Маковкина» он остановился, поднял было руку, чтобы постучать, но дверь внезапно распахнулась. Из кабинета, обдав Антона терпким запахом духов, сердито вышла полная раскрасневшаяся женщина с длинным, словно у утки, носом. Даже не взглянув на отступившего в сторону Бирюкова, она шумно высморкалась в скомканный носовой платок, рывком поправила на плече ремень хозяйственной сумки и по-солдатски широким шагом гулко застучала вдоль коридора каблуками массивных туфель.

Антон вошел в стандартно обставленный следовательский кабинет. За небольшим канцелярским столом, возле металлического сейфа, вполоборота к окну задумчиво сидела Маковкина, в темно-синем форменном костюме похожая вовсе не на следователя, а скорее на миловидную белокурую стюардессу. Повернувшись к неожиданно вошедшему Бирюкову, она не то удивилась, не то обрадовалась:

— Антон Игнатьевич?.. Наконец-то!..

— Почему, Наталья Михайловна, «наконец-то»? Я летел от Шахматова к вам, как стрела, пущенная из лука, — шутливо сказал Бирюков и поздоровался.

— Здравствуйте, — ответила Маковкина. Она поднялась. Глядя на высокого Бирюкова снизу вверх, подала ему руку, улыбчиво прищурила слегка подведенные глаза и уже с нескрываемой радостью заговорила: — Садитесь, пожалуйста. Давно вас жду, Жаль, что не пришли чуть раньше, — послушали бы неприятный разговор с весьма неприятной дамой.

— С той, которая чудом не растоптала меня перед дверью? — усаживаясь на стул, спросил Бирюков. — Очень невоспитанная тетя. Кто такая?

— Людмила Егоровна Харочкина. Не тетя, а родная мама потерпевшей. — Маковкина, стараясь не помять юбку, осторожно села. — Шахматов мне звонил. Сказал, что вы будете участвовать в розыске Зоркальцева.

— Что этот гражданин натворил?

— Признаться, дело очень туманное. Дочь Харочкиных Анжелика в прошлом году закончила общеобразовательную среднюю школу. Говорит, за десять лет учебы сильно утомилась. Заботливые родители разрешили единственной дочери, которая, кстати сказать, несмотря на неполные восемнадцать лет, по комплекции уже догоняет маму, годик отдохнуть. Чтобы девочка не забыла школьный курс математики и физики, за четыреста рублей наняли в репетиторы инженера Зоркальцева. Поначалу репетиторство проходило раз в неделю у Харочкиных дома. С весны же Зоркальцев перенес занятия к себе на дачу. Финал — Людмила Егоровна обратилась в прокуратуру с письменной жалобой, как она говорит, на коварного репетитора. — Маковкина достала из сейфа тонкую бумажную папку, порылась в ней и подала Бирюкову один из протоколов допроса. — Вот показания Анжелики, оказавшейся в роли потерпевшей…

Антон быстро ознакомился с анкетными данными и внимательно стал читать протокол, заполненный Маковкиной. Анжелика Евгеньевна Харочкина сообщала:

Закончив чтение, Бирюков покачал головой:

— По-моему, эта преподобная Анжелика Евгеньевна в неполные восемнадцать лет успела, как говорится, наломать дровишек.

Маковкина утвердительно кивнула:

— Очень развязная девица. Давая такие показания, ни покраснела, ни смутилась. Поговорила я с ней о жизни, без протокола. Оказывается, курит и «слегка» употребляет вино с четырнадцати лет. На языке — сплошные «Чинзано», «Кэмэл», «Супер Райфл», «Бони М» и так далее. Всему импортному знает цену: и вину, и сигаретам, и джинсам, и грампластинкам. Когда же речь заходит об отечественном, кривится в презрительной ухмылке. Совершенно не имеет представления о стоимости хлеба, сахара, молока. Спрашиваю ее: «Неужели ты даже хлеб никогда не покупала?» — «Покупала, а сдачу не пересчитывала». — «Как же думаешь жить дальше?» — «Как получится»… — Маковкина показала взглядом на протокол. — Если бы не беременность, случай на даче Зоркальцева стал бы для Анжелики проходным эпизодом.

Бирюков чуть подумал:

— Мне кажется, Зоркальцев всего-навсего — козел отпущения. Сам-то он что по этому поводу говорит?

— У него другая трактовка. Ни в какой винный магазин он не заходил и никакого спиртного не покупал. Бутылку коньяка привезла на дачу Анжелика и сама предложила выпить, дескать, за ее день рождения, то есть за совершеннолетие.

Бирюков заглянул в протокол допроса:

— Если верить записанным здесь паспортным данным, совершеннолетие Анжелики Евгеньевны наступит лишь тринадцатого августа.

— Да, это так… — Маковкина помолчала. — Хотя Зоркальцев об этом и не знал, но он утверждает, что категорически отказался выпивать и запретил это делать Анжелике. После чего пошел осматривать сад. Вернулся примерно через час. Бутылка коньяка была пустой, а опьяневшая Анжелика спала, навалившись грудью на стол…

— Значит, Геннадий Митрофанович отрицает умышленное спаивание несовершеннолетней?

— Не только спаивание, но и вообще всяческую близость с Анжеликой отрицает. На очной ставке стороны остались, что называется, при своем мнении, а вскоре завертелась странная карусель… Шестого июня у Зоркальцева дотла сгорела дача, восьмого — он уволился с работы, десятого — сделал в Центральной сберкассе, где хранил свои сбережения, заявку на семь тысяч рублей, одиннадцатого — снял со счета эту сумму и в тот же день исчез из Новосибирска. Ни жена, ни сослуживцы, ни знакомые — никто ничего не может объяснить.

— Зоркальцев работал на заводе… — заговорил Антон. — Как он пристроился к Харочкиным в репетиторы? Обычно для репетиторства нанимают преподавателей.

— Геннадий Митрофанович, надо отдать должное, умный человек. Имеет два вузовских диплома, оба — с отличием. После пединститута десять лет преподавал в средней школе математику и физику. Одновременно учился на вечернем факультете электротехнического института. Получив диплом инженера, ушел из школы на завод.

— Там больше заработок?

— Наоборот. В конструкторском бюро Зоркальцев занимал невысокую должность и получал меньше, чем в школе. Но на этой работе у Геннадия Митрофановича было значительно больше возможностей заниматься репетиторством. Нынче, например, как удалось выяснить, он репетировал десятерых недоучек и получил с родителей каждого по четыреста рублей.

— Ничего себе! А я размышляю: откуда роскошная дача, машина, семь тысяч в сберкассе?..

— Семь — это он только снял со своего счета. Восемнадцать с половиной — осталось.

Бирюков присвистнул:

— При таких сбережениях не одним репетиторством пахнет. Были, видно, деловые связи…

— У Зоркальцева таких связей — бессчетное множество.

— Кто порекомендовал его в репетиторы Харочкиным?

— Их квартирная соседка, Кудряшкина. В остальных девяти выявленных случаях рекомендации были от бывших коллег Геннадия Митрофановича по школе и от родителей, дети которых после его репетиторства поступили в институты.

— Законным путем поступили или, так сказать, с помощью?..

— Зоркальцев добросовестно натаскивал своих подопечных к приемным экзаменам, но никаких гарантий не давал.

— Взятки, значит, отпадают. Сведение счетов на этой почве — тоже. Какой же злодей и из каких побуждений спалил дачу Геннадия Митрофановича? Кстати, что за взрыв при пожаре случился?

— Камин на даче отапливался от газового баллона, который, разумеется, взорвался. Свидетели, видевшие пожар, говорят, что дача вспыхнула враз, будто облитая бензином. На пепелище найдена обгоревшая металлическая канистра. Среди знакомых Зоркальцева распространился слух, вроде бы поджог устроил Вадим Фарфоров. Эта версия не подтверждается. Когда случился пожар, Фарфорова в Новосибирске не было.

— Говорят, Геннадий Митрофанович любил показывать знакомым свою роскошную дачу…

Маковкина пожала плечами:

— Сама порою удивляюсь, из каких только источников некоторые деловые люди умудряются извлекать доходы! Однако сегодняшняя наша задача — не с доходами Харочкиных разбираться. Надо срочно найти Зоркальцева.

— Задача ясная, хотя и со многими неизвестными, — словно уточняя, проговорил Бирюков. — Придется идти по кругу знакомых Геннадия Митрофановича и суживать этот круг до минимума.