"Ковчег любви" - читать интересную книгу автора (Джордж Кэтрин)

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Пока Джордж Кэмпьен не купил своей молодой жене Фрайерс-Хейвен, в этом мирном жилище в течение века обитали монахи. И хотя теперь все в доме было устроено по-современному, над ним по-прежнему витал дух покоя, что, вместе с умением Лидии Кэмпьен вести хозяйство, сообщало ему какое-то особое тепло. И нечего было Джорджу Кэмпьену, пусть и добродушно, не переставая ворчать по поводу счетов за отопление…

На кухне, оснащенной по последнему слову техники, включая множество приспособлений, которые позволяли Лидии Кэмпьен наслаждаться любимым занятием – стряпней, Джудит не ощутила привычной для Фрайерс-Хейвена атмосферы умиротворенности, когда наконец ступила туда. Джудит задержалась у порога, смущаясь оттого, что выглядит диковато в чужом… оперении. Ростом Лидия была выше, чем жена ее сына, худощавее, и Джудит с трудом нашла подходящую одежду. Ей пришлось взять теплый красный свитер с полки свекра, и она надела его с черной юбкой джерси из гардероба Лидии, доходившей до щиколотки, однако, по причине мягкого материала, не стеснявшей Джудит при ходьбе. У Лидии в шкафу оказалось несколько пар тонких темных колготок, которые ей так нравились, но единственное, что подошло Джудит из обуви, – это черные бархатные шлепанцы, украшенные страусовыми перьями.

– Извини, что я так долго, – стесняясь, сказала Джудит, когда Ник поднял глаза от кастрюли, в которой помешивал суп.

Ник осмотрел Джудит с головы до пят, и его губы тронула улыбка, когда он взглянул ей на ноги.

– Это, наверное, маме папа купил.

Джудит тоже чуть улыбнулась.

– Я помогу тебе?

– Если хочешь, свари кофе. Мама у нас – единственный человек, посвященный в тайну кофеварки.

– Мы могли бы обойтись растворимым, – сказала Джудит, с опаской присматриваясь к электроприборам.

– В том, что касается кофе, вкус у меня не изменился, – отрезал Ник, наливая суп в две мисочки. – Я люблю, чтобы был настоящий. Или никакого не надо.

Они встретились глазами, и Джудит поспешила вернуться к электрокофеварке.

– Но инженер-то мог бы с ней справиться?

– Инженеру это не под силу ввиду злоключений сегодняшнего вечера. – Ник подошел к столу с мисочками супа и поставил их на чисто выскобленную деревянную столешницу рядом с блюдом толсто нарезанного хлеба. Масло и уложенный на тарелке сыр двух сортов дополнили угощение. Джудит бросила кофеварку, вдруг почувствовав такой голод, что ей стало не до технических головоломок.

– Лучше я потом заварю чай, – твердо сказала она и села на стул, который ей подставил Ник. – Мм, вкусно пахнет. Что это?

– Пара банок густого овощного супа. Я покрошил в него стильтонского сыра. – Ник сел напротив Джудит и посмотрел ей в лицо. – Ты очень любила стильтон… когда-то.

– До сих пор люблю… – Джудит взяла хлеб и с удовольствием приступила к супу.

Они не проронили больше ни слова и скоро опустошили мисочки. Ник сразу же встал, чтобы налить еще.

– Ты уже гораздо лучше выглядишь, – заметил он, садясь на место.

– Просто удивительно, до чего много значит толика пищи, – согласилась Джудит. – Я в первый раз ем сегодня.

– Ты говорила, что теперь завтракаешь, – тут же напомнил он ей.

– Я солгала. – Она пожала плечами. – Кофе, чай и глоток дешевого шампанского – вот все, что я держала во рту сегодня.

– Теперь понятно, почему ты в холле чуть не упала в обморок! – Он прищурился. – А шампанское зачем?

– Мы праздновали Рождество в офисе. – Джудит, положив ложку, подняла глаза. – Только начали, вдруг я поняла, что не вынесу всего этого веселья, этой праздничной атмосферы, и решила бежать в Лонгхоуп. Я позвонила Маргарет. Она приняла идею с большим, чем я заслуживаю, энтузиазмом. Я выехала под проливным дождем в час пик. Дальше сам знаешь.

– А в дороге ты не слушала по радио сводки о состоянии дорог? – нахмурив брови, спросил он.

– Нет. Радио в машине недавно вышло из строя. Жду конца Рождества, чтобы на сезонных распродажах купить новое.

– Если у тебя мало денег, почему не берешь те, которые я перевожу каждый месяц на твой счет? – совсем мрачно спросил он.

Джудит чуть не огрызнулась, но одумалась.

– Денег мне хватает. Но глупо приобретать радио по полной цене, когда стоит немного подождать и можно сделать выгодную покупку на распродаже… Ты же отлично знаешь, почему я не стану притрагиваться к твоим деньгам, – вдруг вспыхнув, добавила она.

– Потому, что хочешь мне доказать, что отлично сама справляешься и что не нужен я тебе со своими деньгами? – Он холодно взглянул ей в глаза, но Джудит, не моргнув, выдержала этот взгляд.

– Николас Кэмпьен, было бы совершенно неразумно без конца бубнить о потребности быть собой и жить самостоятельно как полноценная личность, а потом брать деньги у того самого человека, которому все это доказываешь. – Она отвернулась и демонстративно принялась отрезать себе кусок сыра.

Ник молча смотрел на нее, потом тоже взялся за сыр.

– Не слишком плотный ужин, если весь день не есть.

– Все в порядке. Ты что, еще голоден? – спросила она. – Я могу приготовить омлет или что-нибудь в этом роде. Если у Лидии остались яйца.

– Конечно, остались. Ты ведь знаешь, я сдаю наш… сдаю дом на Бат-Крессент. Жильцы задержатся там еще на месяц, вот я и не знал, где проведу Рождество, – проговорил он ровным голосом. – Я убедил маму, что она не должна отказываться от поездки, но прежде, чем они уехали на Карибское море, мама приготовила запас яиц и чем только не набила холодильник – тут уж я ничего не мог поделать. Теперь ты понимаешь, откуда взялся свежий хлеб: когда располагаешь чудесами техники, сущий пустяк освежить буханку в микроволновой печи.

– Когда-то ты не был таким хозяйственным, – сказала Джудит и взяла еще ломоть хлеба. Когда-то… один намек на спор лишил бы ее аппетита, но в последнее время, с радостью отметила Джудит, она стала выдержаннее.

– Я себя не считаю и никогда не считал искусником на кухне, – спокойно согласился он, потом улыбнулся, глядя ей в глаза. – Но всегда компенсировал свой недостаток в спальне.

– Человек живет не только в постели, – парировала она. Его слова ее не тронули. Она встала, чтобы наполнить чайник. Пока чайник закипал, Джудит, порывшись на полках, нашла пачку сухого молока.

Ник поднялся, принял у нее поднос с чаем.

– Хочешь пить чай здесь или пройдем в мамино святилище?

– Давай останемся здесь. Так будет проще потом вымыть посуду. – Джудит казалось, что ей легче держать положение вещей под контролем, пока они с Ником на кухне, чем если окажутся у Лидии в ее меньшей столовой. – Джон в этом году не приедет домой на Рождество? Нет?

Джонатан Кэмпьен, на десять лет моложе Ника, был уменьшенной и мало достойной похвал копией брата. Но Джон был тоже с головой и учился в Гарвардской школе бизнеса, чтобы занять свое место в семейном предприятии, как только обретет необходимую квалификацию.

– Джон останется в Штатах со своей девушкой. Иначе мама с папой могли и не поехать на Карибское море. Что касается меня, – сухо добавил Ник, – я убедил их, что не пропаду на Рождество.

– А в прошлом году как ты его провел? – спросила Джудит и тут же раскаялась, заметив, каким насмешливым взглядом ответил Ник на ее вопрос, прежде чем сказал:

– Неужели ты впервые задумалась над этим? Наверняка мои родители сообщали тебе о моей поездке в Австралию, а уж я позаботился о том, чтобы не поспеть обратно к поре всеобщего благодушия. Я тогда особого благодушия не испытывал – речь хоть о тебе, хоть о ком бы то ни было.

Джудит молча пила чай, а Ник поднялся и взял с тумбы неоткупоренную бутылку виски.

– Это меня заставили взять на вечеринке в нашем офисе, – с усмешкой сказал он. – Я счел своим долгом заглянуть туда, раз нет ни папы, ни Джона. В наши дни нельзя выпить и после этого сесть за руль, вот никто и не удивился, когда я сразу же стал раскланиваться под предлогом, что мне «пора возвращаться». Люди тактичные… Никто не позволил себе спросить, куда или к кому я собирался «возвращаться». Налить?

Джудит не любила виски, но при сложившихся обстоятельствах чем-нибудь себя взбодрить ей показалось кстати.

– Да, пожалуйста, – ответила она, к его удивлению. – Капни мне в чай.

– В чай? Ты хочешь, чтобы я… вылил этот бесценный нектар в горячий чай?

– А что?

Ник вдруг улыбнулся и стал больше похожим на того, каким она его полюбила.

– А что, в самом деле? Скажи, когда хватит. Алкоголь мгновенно снял с обоих напряжение.

Ник никогда не питал слабость к спиртному, говорила себе Джудит, попивая непривычный напиток, да и она сама – тоже. А вот к Нику она питала слабость… настолько, что никогда не интересовалась другими мужчинами. И с тех пор, как она бежала от него в поисках независимости, единственное, чем она могла себя побаловать, был шоколад. Боже ты мой, сказала она про себя, стараясь не хихикать. До чего глупо. Нет, не утолит ее любовный бальзам… с новыми партнерами. Она посмотрела на Ника. Ее охватило любопытство. Она уже слегка опьянела.

– Много у тебя было женщин с тех пор, как мы расстались?

– Нет! – выкрикнул он с неожиданной злобой. – Нет, черт побери! А мы с тобой не расстались, Джудит. Ты меня бросила. Это не одно и то же.

– Да, – согласилась она. Ее бледное лицо уже заливала волна тепла. – Я не стала бы тебя винить, даже если бы они у тебя и были.

– А ты великодушна, – едко произнес он. – Давай, рассказывай про всех этих мужчин, с которыми ты совершенствовала свое мастерство.

– Я же лгала, – произнесла она без раскаяния. – Ты меня разозлил.

– Это мне свойственно, – согласился он. Его глаза резко сузились. – Ты что, хочешь сказать, у тебя никого вообще не было?

– А у тебя?

Их взгляды встретились – ни один не отводил глаз.

– Были попытки, – с горечью сказал Ник. – Если хочешь знать правду, я изо всех сил старался.

– Что ты старался?..

– Заняться любовью с кем-нибудь другим, забыть тебя. Забыть, как хорошо нам было вместе. Не вспоминать, как я хотел, чтобы ты вернулась. – Он, стиснув зубы, пожал плечами. – Но… но – не смейся – ничего не вышло. Подвело либидо. Вначале, во время моих поездок, я водил женщин по ресторанам, но потом припрятал доспехи. Я даже начал думать, что у меня какое-то серьезное расстройство. Конечно, так и было: я потерял тебя и обнаружил, что ни в одной другой женщине не способен возбудить и тени желания. – Он невесело, резко расхохотался. – Вот это анекдот.

– По-моему, это не смешно, – мягко сказала Джудит. Виски, что ли, так согревало ее изнутри…

– А у тебя?.. – Ник смотрел на нее так, будто насквозь просвечивал. – У тебя то же самое?

– Не совсем, – ответила она. Ей хотелось быть точной. Она налила себе еще чашку чая. Ник, не спросив, потянулся вперед и долил в ее чашку немного виски. – Ты что, споить меня хочешь? – спросила она.

– Нет. Но после всех наших мытарств нам не грех подлечиться. Кроме того, две чайные ложки шотландского виски в стакане чая вряд ли тебе повредят.

Она улыбалась, глядя, как он осторожно наливает себе порцию виски, еще меньшую, чем была первая.

– Я говорила, многие мои сотрудники начали приглашать меня, когда стало известно, что я… в общем, что мы с тобой расстались. Но я всем отказывала, потому что прекрасно понимала, что все они – жеребцы, которым не терпится занять пустое место у меня в постели.

– И ты… не захотела? – спросил он, явно смягчаясь.

Джудит нахмурилась и залпом выпила едва не половину своей чашки.

– Нет. Раз уж ты со мной откровенен, признаюсь: мне в самом деле было тяжело обходиться без этой стороны нашего брака, хотя без всего остального мне было не легче. Наверное, мне просто тяжело без тебя, Ник. Я и не представляла, что так может быть, когда взбунтовалась против твоей привычки все решать за нас обоих.

– И тебе… – осторожно начал он, – тебе не приходило на ум дать мне знать, что ты по мне скучаешь?

Она покачала головой.

– В мыслях этого не было. После того последнего случая, когда ты, такой взбешенный, уехал с фермы, я думала, ты уже не захочешь со мной иметь дела.

– Как, черт побери, тебе удалось получить повышение? – ехидно спросил он. – В этом твоем бюро бухгалтерских услуг понимают, что ты за идиотка?

– Я не идиотка! Если ты хотел, чтобы я вернулась, почему ты не сообщил мне?

– Джудит, ведь это ты ушла! Черт возьми, да просто мужское достоинство в таких обстоятельствах заставит подождать, пока женщина сделает первый шаг. – Ник проглотил остаток своего напитка и с возмущением смотрел на нее. – Ты, кажется, забываешь, что я трижды пытался уговорить тебя…

– Уговорить! – перебила она, сверкая глазами, как тигрица. – Единственное, чего ты хотел, – это чтобы я отказалась от работы, от собственной жизни и успокоилась в роли твоей женушки. – Она стиснула зубы. – И, если ты не забыл, я была готова уступить. Но с условием. А ты об этом условии слышать не хотел.

– Разве есть что-нибудь необычное в том, что мне хотелось подольше пожить просто вдвоем? Ты была слишком молода, чтобы обзаводиться детьми, – категорическим тоном сказал он.

Ее глаза погасли.

– Это ты так думал. – Джудит откинулась на стуле и остановила взгляд на лице Ника. – Я и сейчас не понимаю, почему. У нас было достаточно денег. И я была готова отказаться от работы на таком условии.

– А иначе ты не соглашалась. Тебе было мало просто быть моей женой, – с горечью сказал он.

– При том, что ты отсутствовал по нескольку недель, да, мало. Чем, по-твоему, я должна была заниматься, пока ты носился по всему свету? – У Джудит вновь горели глаза. – Если бы у меня на руках был ребенок, я бы не страдала от одиночества.

– Моя мать, в тех же обстоятельствах, находила, чем занять себя!

– Но я не Лидия! – Джудит сделала глубокий вдох. – Не понимаю, зачем нам ворошить это снова. Но пока мы жили врозь, у меня хватило времени все обдумать. Ты не был со мной совсем откровенен до нашей свадьбы. А я была так влюблена, что мне и в голову не приходило ставить вопрос о детях. Я считала, само собой разумеется, что будет ребенок, если между нами такое чувство.

– Неужели я так много просил – ведь только пожить вначале вдвоем! – тут же возразил он.

– Ты ничего не просил, – с горечью сказала она. – Ты стал командовать. Я должна бросить работу, сосредоточиться на роли миссис Николас Кэмпьен и отложить рождение ребенка на какое-то неопределенное «будущее». Ты как будто вышел из викторианской мелодрамы, Ник. Только ты один и решаешь вопрос о семье… без меня. Но когда я настояла на том, что продолжу работать, наши недолгие, между твоими деловыми поездками, периоды совместной жизни заполнились одними спорами. В конце концов это стало невыносимо. Так что, когда вторую годовщину свадьбы мне пришлось отмечать в одиночестве, я поступила, возможно, не самым благородным образом: ушла, пока ты еще не явился Бог знает откуда.

– Ты, наверное, думала, что я тут же крутанусь кругом, помчусь за тобой, стану уговаривать вернуться, пообещаю все простить и все делать по-твоему, – резко сказал он.

Джудит с горечью кивнула.

– Конечно! Я как раз на это надеялась. Какие жалкие фантазии! Совершенно ясно, что мне было еще далеко до зрелости. Верно?

Ник долго молча смотрел на нее.

– А ведь я бегал за тобой, – наконец напомнил он ей. – Целых три раза я к тебе являлся. Дважды – в эту унылую мансарду, которую ты себе подыскала, и в последний раз – в Лонгхоуп, тогда я был уверен, что Хью меня поддержит, поможет тебя убедить…

– Что надо быть умницей? – перебила она желчно. – По-твоему, быть умницей, конечно же, значит: все делать так, как хочешь ты.

– Как бы то ни было, Хью мне не помог. – Ник уклонился от прямого ответа. – Когда понадобился его голос, Хью оказался твоим старшим братом, а не моим старым другом. Не приходилось сомневаться, что Маргарет выставит против меня вилы, если я попытаюсь заручиться ее поддержкой.

– Мне исключительно повезло с родными, – сухо сказала Джудит. – Они отнеслись неодобрительно к тому, что я ушла от тебя. Но оба решили, что я вправе распоряжаться своей жизнью, как хочу. Конечно, при этом они не перестали волноваться, ибо считали, что я сама себе ее порчу.

Ник бросил на нее быстрый взгляд, потом криво усмехнулся.

– Ты, наверное, знаешь, что я постоянно звоню Хью?

Она недоверчиво посмотрела на него.

– Конечно, не знаю. Впервые об этом слышу. И о чем ваши разговоры?

– О тебе. Благодаря Хью, Маргарет и моим родителям я был неплохо осведомлен о твоих делах после того, как мы расстались, – опасливо признался он.

Вспыхнувшие в устремленных на него глазах огоньки предвещали грозу.

– Ты хочешь сказать, что установил за мной слежку?

– Никоим образом. Я просто интересовался, все ли благополучно у моей жены.

– Возможно, я уже недолго буду твоей женой, – выпалила она и была готова откусить себе язык, увидев, как исказилось его лицо.

– Это как понимать? – зло спросил он.

Джудит выпятила подбородок.

– Я недавно обращалась к адвокату насчет развода и сегодня получила от него письмо, в котором есть кое-какие сведения.

– Вот как, сведения, – без всякого выражения повторил он, уставившись ей в глаза.

Она отвернулась и пожала плечами. Ей стоило усилия подавить дрожь в голосе.

– Мы и так расстались. Я просто подумала, что стоит навести справки о том, что делать дальше.

– Вот как, – проговорил Ник тем же леденящим тоном. – И на каком основании ты решила от меня избавиться?

Она стрельнула в него глазами.

– Я еще не дошла…

– В таком случае, – перебил он, – позволь напомнить, что ты покинула меня, а я сделал все, чтобы убедить тебя вернуться. – Ник вдруг вскочил на ноги и навис над ней. – Джудит, кто он?

Она посмотрела на него непонимающими глазами.

– Кто – адвокат?

– Нет. Твой любовник. Тот, ради кого ты хочешь получить развод.

– У меня никого нет! – вспыхнула она.

– Ты надеешься, что я поверю?

– Да. Это же правда, – сердито сказала она. – Неужели так трудно поверить, что я просто больше не хочу быть твоей женой, Николас Кэмпьен?

Раздражение исчезло с его лица, вдруг осунувшегося.

– Сомневаюсь… ты перегнула палку.

Они молча уставились друг на друга. Молчание тянулось так долго, что Джудит была готова раскричаться.

– С учетом обстоятельств, – наконец вымолвила она, – надеюсь завтра же попасть в Лонгхоуп.

Глаза Ника угрожающе потемнели.

– Не беспокойся, – процедил он сквозь зубы, – умру, но доставлю тебя туда.

Джудит чуть не захлебнулась последним глотком чая. Она надеялась, что доставит… Но еще минута-другая этих истязаний, которые начинались, стоило им с Ником остаться вместе, и она сорвется. Поможет ей Ник или нет, завтра она попадет в Лонгхоуп, хотя бы ей пришлось ради этого пуститься вплавь.