LJ. Maas(перевод: Яра)
Перекати-поле

Часть 1

Снег вихрился вокруг наездника, жаля колючими снежинками неприкрытую кожу. Золотая кобылица из последних сил продиралась через снежные заносы. Сквозь белесую дымку уже виднелись очертания большой конюшни. Наездник остановил лошадь перед деревянным сараем и устало сполз с седла. Сняв кроличьи рукавицы, человек подышал на замерзшие пальцы, чтобы хоть чуть-чуть согреть их. Через некоторое время кровь забегала с новой силой под кожей рук, и наездник решительно толкнул поскрипывающую от мороза дверь в конюшню.

Заведя внутрь лошадь, наездник быстро прикрыл дверь, не давая ледяному ветру проникнуть в теплое, пахнущее сеном нутро конюшни. От непогоды стены деревянного сооружения жалобно поскрипывали, то и дело сотрясаясь от яростных порывов ветра. Наездник завел кобылицу в пустое стойло. Хозяева конюшни содержали животных в тепле, повсюду были расставлены котлы с горячими углями, от которых воздух быстро согревался. Наездник почувствовал себя лучше. Он снял с лошади седло и попону, развесив их на перилах, чтобы просохли. Седельные сумки, которые хранили в себе все нехитрое имущество наездника, нашли себе место на сухом полу.

«Вот так, девочка… теперь тебе должно быть хорошо, а, Альто?»- приговаривал наездник, растирая напряженные уставшие мышцы кобылицы грубым куском мешковины. Почистив ее, наездник ласково огладил животное. Наконец, перед лошадью появилось ведро с овсом и охапка свежего сена. Подхватив с пола сумки, наездник приподнял потертый воротник, приготовился к обжигающе-холодному воздуху снаружи и потянул на себя дверь из конюшни.

Казалось, весь мир окрасился в белый цвет. Невозможно было ничего увидеть за плотной пеленой снега. И даже если бы на дворе не была глухая ночная темень, все равно за этой снежной круговертью ничего нельзя было бы различить. Наездник сделал шаг назад, почувствовав спиной грубые доски конюшни, и осторожно ступая, пошел, придерживаясь рукой за стену, к углу сарая. Нащупал веревку, привязанную к стропилам, и, перебирая сильными руками канат, стал медленно продвигаться вперед, все дальше от конюшни.

Снег хлестал по лицу, наездник наклонил голову, чтобы уберечь глаза от сильного ветра. Теперь сугробы доходили до талии наездника, и он с трудом переставлял окоченевшие ноги. Искушение стряхнуть наледь с ресниц становилось все сильнее, но наездник не поддавался. Столько раз на его веку бывало, что люди замерзали насмерть в пяти метрах от своего дома, выпустив из рук спасительную веревку и потерявшись в этой снежной мгле.

Следуя направлению веревки, которая вела к безопасности, наездник наткнулся на деревянную стену трактира и с силой навалился на дверь, стремясь к заветному теплу. В тепле снег, облепивший человека с ног до головы, начал стремительно таять, натекая в большую лужу под ногами.

Трактир с койками был самой большой постройкой на ранчо. В нем спокойно могли разместиться на ночлег сорок человек. Почти все койки были заняты.

Наездник поторопился снять с себя мокрую верхнюю одежду. В двух пузатых печах жарко потрескивали дрова. На той, что посреди комнаты, стояли кофейник и небольшой горшок, в котором что-то аппетитно булькало. Вторая печь была радом с дверью, именно возле нее и остановился наездник, чтобы снять промокшие рукавицы, шапку, шарф и куртку. Вокруг печи были расставлены стулья, на которых сушились вещи постояльцев. Наездник последовал их примеру и развесил на стуле свои вещи.

Из задней части комнаты послышался раскатистый смех, и из полутьмы вышел огромный человек с длинными каштановыми волосами и нежными карими глазами. Гигант остановился перед едва сдерживающим раздражение ковбоем и протянул руку. Ковбой неохотно бросил ему на ладонь горсть монет. Отвернувшись от здоровяка, ковбой неприятно осклабился.

– У тебя больше жизней, чем у кошки,- выплюнул он.

Гигант снова загрохотал своим смехом, быстро преодолевая оставшееся расстояние до наездника.

– Я знал, что ты сможешь, Дэв… можешь себе представить, что железноголовый поспорил со мной против тебя, а?- пророкотал он.

Наездник в ответ только молча усмехнулся, слова потребовали бы дополнительных усилий, к которым наездник сейчас был совершенно неспособен. Он прошел в заднюю часть койки и резко остановился. Вдоль койки, которую всегда оставляли за Дэвлин, растянулся какой-то ковбой.

– Ты занял мою койку,- низким зловещим голосом произнес наездник.

– Поди к черту,- ковбой отвернулся, даже не удосужившись открыть глаз.

– Покажи мне дорогу!- прошипел наездник по имени Дэвлин, хватая парня за горло, и бесцеремонно сбросил его на пол.

Парень уставился на Дэвлин и его взгляд скользнул по двум шестизарядным пистолетам на бедрах обидчика. Намерения его были более чем ясны.

Еще прежде, чем он успел подумать о своем оружии, рука наездника описала в воздухе восьмерку, и дуло пистолета замерло в 5 сантиметрах от его носа. Движение было настолько быстрым, что парень даже не успел шелохнуться.

– Даже не думай, черт бы тебя побрал,- угрожающе прошипел наездник.

Парень тяжело сглотнул и опустил глаза,- Простите… я не видел, чтобы на койке было написано чье-то имя…

Наездник наклонился, вынул из ножен, пристегнутых к сапогу, широкий нож, и метнул его в деревянную стену у изголовья кровати. Стянул с головы потрепанную шляпу.

Длинные, черные как вороново крыло волосы, рассыпались по спине наездника. Он снял вторую куртку и бросил ее на кровать. Под кожаным жилетом, надетым поверх старой хлопковой рубашки, ясно проступали изящные очертания женского тела.

Повесив шляпу на рукоятку все еще дрожащего в стене ножа, Дэвлин уставилась на парня, валяющегося у нее в ногах. Взгляд синих ледяных глаз ошеломил его, и он по-детски распахнул рот.

– Девлин Браун! Теперь ты видишь, парень?

Еще бы он не видел! Он знал все истории, что о ней рассказывали, а кто их не знал!? А еще он понял, что ему только что крупно повезло, и он остался в живых.

– Д-да,- ответил он дрожащим голосом, вскочил, быстро собрал свои пожитки и переместился в другой конец комнаты.

Дэвлин отрешенно посмотрела ему в след. Скорее мальчишка, чем мужчина. Она и не собиралась в него стрелять. Дни, когда она, не задумываясь, вогнала бы пулю в сердце человека, только косо взглянувшего на нее, давно миновали. Хотя, может, и не так давно.

Голос Хэнка напомнил ей, что она все еще стоит в задумчивости. Дэвлин прошла к столу и села на предложенный стул, прижимая озябшие руки к дымящейся чашке кофе. Хэнк поставил перед ней тарелку с тушеным мясом, положил ломоть кукурузного хлеба, и Дэвлин с радостью набросилась на еду.

– Помедленнее, а то так и не почувствуешь вкуса,- усмехнулся Хэнк.

– Какая разница, что есть,- ответила Дэв с набитым ртом.

И это было правдой. Вкус еды никогда не имел значения. Ей, чтобы выжить, приходилось иногда есть такое, от чего у некоторых тут же давал о себе знать рвотный рефлекс, но, послушав друга, она стала все же не так часто отправлять в рот куски мяса. С последнего раза, когда она ела горячую пищу, прошло три недели, и ее тело, наконец, стало согреваться изнутри. Через некоторое время она поняла, что ест мясо кролика, ее любимое. Ей уже и не верилось, что месяц назад ее тошнило от чертовой говядины каждый день на завтрак обед и ужин. А что еще можно было есть на ранчо, где столько рогатого скота?

Хэнк перегнулся через стол и положил перед Дэвлин половину монет, что выиграл сегодня. Он считал, что поделить их будет справедливо, ведь выиграл он благодаря этой женщине, так или иначе. Она фыркнула и положила их к себе в карман. На два доллара золотом можно было купить много превосходного виски, или пострелять из хорошего оружия не менее превосходными чем виски пулями… Господи, она обожала хорошее оружие. А, может быть, даже хватило бы на ночь у Эллен. Губы наездницы растянулись в мечтательной улыбке, когда она представила себе горячую ванну и несколько часов в мягкой постели, и еще нежную кожу одной из девочек Эллен. Но стоило ей вспомнить последний визит туда, как улыбка сползла с лица, и брови женщины сурово нахмурились. Девочки были вполне симпатичные, да и до забав охочи, но наездница никак не могла отделаться от видения женщины, что так запала ей в голову. А потом, она только перед приездом на ранчо расплатилась за прошлое посещение, ванну и кровать.

Хэнк наблюдал за едой его друга, похоже, женщина крепко о чем-то задумалась. Прошло всего пол года с тех пор, как Хэнк решил помочь бывшей преступнице. Неужели всего пол года? Шесть месяцев назад он присоединился к отряду, вставшему на след банды Дэвлин Браун. Головорезы убили супружескую пару, владевшую ранчо Пауни, а потом жестоко изнасиловали и тоже убили их юную дочь. Уезжая, бандиты шли впереди стада скота, так что найти их следы было невозможно.

Потом отряд набрел на небольшой ручей у подножья скал, испещренных расщелинами. Хэнк заметил на камнях следы крови и пошел по следу. Он сам считал, что поступает довольно глупо. Наверняка это раненый горный лев пробирался по воде в свое укрытие, но то что он нашел, было даже хуже раненной львицы. В груди у Дэвлин засело несколько пуль, одежда насквозь пропиталась кровью, а все тело от макушки до кончиков пальцев было в страшных кровоподтеках и синяках. Она вела себя как раненное дикое животное. Едва стоя на ногах и цепляясь руками за скалы, она разве что не шипела на Хэнка. Руки не слушались и предательски дрожали, пока она пыталась поднять на него пистолет.

Хэнк твердо верил в то, что неважно, каким человек был в прошлом, главное- он может измениться, стоит только захотеть. Хэнк сказал ей об этом и тем самым сделал первый шаг на встречу. Он остался с раненной Дэвлин и, к ее величайшему удивлению, не только выходил ее, помог вновь встать на ноги, но и не попросил ничего взамен. Вот это больше всего изумило женщину. Она с малых лет приучилась к тому, что за все нужно расплачиваться, если не золотом, так своим телом. В банде это было в порядке вещей.

Понемногу между ними стали устанавливаться крепкие дружеские отношения.

Позже он узнал, что головорезы из ее же собственной банды избили ее, пытались застрелить и бросили умирать за то, что она пыталась помешать изнасилованию девочки. Самый трудный в своей жизни первый шаг она сделала сама.

Дэвлин спала, пока ее внутренние часы не определили, что время близится к рассвету. Она соскочила с койки и потерла друг об друга холодные руки. Подошла к печи, открыла заслонку и подкинула в почти угасшее пламя несколько поленьев. Водрузила на печь кофейник. Огонь утробно зарычал, разгораясь.

Она легко ориентировалась в темноте. Сквозь щели в оконных ставнях пробивался свет луны и ложился на пол ровными полосками. Дэвлин открыла одну ставню. Ветер продолжал завывать, то и дело ударяясь в стекло прямо напротив лица женщины. Снег, наконец, перестал падать, но с ледяным ветром тоже было не просто справиться. Насколько хватало глаза, все было укрыто снежным, синевато-белым покрывалом, сверкающим, подобно бриллиантам в призрачном свете луны. Температура быстро падала, а неугомонный ветер все выше заносил трактир сугробами.

Дэвлин вздохнула и замечталась о зиме, которая не покрывала бы каждый год землю слоем снега и льда под два метра, о теплом доме, о горячей еде, которая ждала бы ее каждый раз, когда бы она возвращалась с далекой поездки. И всегда там была она.

Лица не видно, Дэвлин слышала только ее голос, и чувствовала, что она- та самая. Женщина часто думала об этом, но не призналась бы в своих мыслях ни одной живой душе. Разве что Хэнку, он один не посмеялся бы над ней, а посоветовал бы собираться в путь на поиски своего видения. Она не считала свои мечты чем-то серьезным, пока не наткнулась на ту записку. Несколько маленьких листков пергамента, скатанных в тугой рулон и привязанный веревкой к перекати-полю, одному из таких, который во множестве мотаются по прериям.

Сначала наездница не знала, что делать с запиской, прикрепленной к перекати-поле, зацепившемуся за ее одеяло, когда она ночевала в прерии. Бумажку трудно было не заметить, и еще прежде, чем она раскатала записку, она уже знала, что писала ее женщина. Так могла поступить только женщина. Посмотрев на строчки, исписанные аккуратным мелким почерком, Дэвлин разобрала только половину слов. В школу она ходила, пока ей не исполнилось восемь лет, а потом ей пришлось выживать и забыть об учении. Но, даже не понимая и половины из написанного, Дэвлин чувствовала настоящее отчаяние, сквозившее в этом письме. Женщина писала, что устала быть одна, страшилась за свое будущее и оплакивала свое разбитое сердце, которое, возможно не встретит настоящую любовь.

Дэвлин отошла от окна и налила две чашки кофе. Бережно взяв по одной в каждую руку, она прошла через комнату, поставила их на пол и достала спички. Чиркнув спичкой по ногтю большого пальца, она поднесла огонек к керосиновой лампе, висевшей в изголовье койки. Лицо спящего на ней человека озарилось мягким подрагивающим светом.

– Хэнк,- Дэвлин потрепала за плечо гиганта,- Ты проснулся?- требовательно спросила она.

– Теперь, наверное, да,- сонно пробормотал он.

Здоровяк сел на кровати и принялся двумя пятернями чесать грудь, от души зевая и запрокидывая назад голову. Дэвлин присела рядом на корточки и протянула ему чашку кофе. Когда он едва разборчиво пробормотал слова благодарности, женщина спросила:

– Что означает это слово, Хэнк?- она сунула ему под нос кусок пергамента. Хорошими манерами темноволосая наездница никогда не отличалась.

– Компромисс,- Хэнк медленно произнес для нее это слово,- оно означает, что ты соглашаешься с чем-то.

– А это?- спросила Дэв, ткнув пальцем в другое слово на бумаге.

– Отшельница… значит одна, забытая и покинутая всеми.

Дэвлин, наверное, еще дюжину раз доставала из кармана обрывки пергамента, на которых было написано по одному слову. Она никогда не позволила бы Хэнку прочесть то письмо. Как будто боялась, что если кто-то другой коснется его, ее мечта рассыплется в прах. Когда ее никто не видел, Дэвлин улыбалась своей мечте. С каким усердием она переписывала эти заветные слова на клочки бумаги, в надежде, что скоро она поймет смысл послания.

Дэвлин благодарно сжала плечо друга и погасила лампу. До рассвета оставался еще примерно час, а вокруг на мили все занесло снегом, в любом случае, выходить на улицу не было смысла. Наездница села на свою койку, оглянулась по сторонам, бережно достала из сумки письмо и положила к нему клочки бумаги с уже надписанными значениями непонятных слов. Потом аккуратно перевязала шелковой лентой и спрятала обратно. Для человека ее склада это было странно, но она вовсе не печалилась по этому поводу.

Где-то она узнала, что женщины обычно перевязывают свои любовные письма ленточками. Она вдруг припомнила, как смущалась и терялась, входя в магазин, когда пришлось бросить на прилавок пенни и попросить отрез ленты. Хуже всего, что продавщицы из магазина в ужасе уставились на нее, наверное, только и молясь, чтобы она поскорее ушла. «Забавно как-то… у Эллен девочки разве что не дерутся за право провести ночь со мной… а девушки из магазина чуть не подрались, отказываясь обслуживать меня…что бы это могло значить?…»

Потом, когда самая отчаянная из продавщиц решилась подойти к прилавку, уставилась, не мигая, на Дэвлин и спросила, какого цвета ленточка ей нужна, наездница чуть не провалилась сквозь землю от стыда. Об этом она как-то не думала. Прежде, чем она оправилась от смущения и смогла задуматься над вопросом, ее губы уже произнесли- зеленая. Она не знала, почему, но, казалось, выбор сделан правильно. Когда продавщица принесла показать ей ленту, Дэвлин улыбнулась. Девушка сразу же почувствовала себя свободнее. Эта суровая женщина улыбалась не часто, но уж если ее лицо озарялось искренней улыбкой, то искрились даже ее невероятно синие глаза. Девушка свернула зеленую ленту и Дэвлин убрала ее под рубашку. И всякий раз, когда она притрагивалась к мягкому переливчатому шелку, мысли ее возвращались к образу женщины из ее мечты.

Дэвлин потрясла головой, чтобы отогнать образ женщины. Казалось, теперь она всегда была с ней. Независимо от того, спала она или бодрствовала. Хотя лицо ее Дэвлин разглядеть никогда не удавалось. Она тысячи раз целовала в мечтах ее губы, но черты лица женщины оставались для нее тайной.

С каждым днем становилось все труднее продираться сквозь грязь, дождь, снег и жару, зная, что у тебя нет дома, в который можно было бы всегда возвращаться, дома, который можно было бы назвать своим.

Она прилегла на койку и отвернулась к стене. Горячие слезы обожгли щеки, и она сердито смахнула их. «Нытьё делу не поможет. Господи, какая же длинная будет эта зима»

Сара склонилась над сосновым гробом, и горячий расплавленный воск закапал на шов между досками. Питер хорошо подготовил ее к этому, так что она уверенно следовала его инструкциям. Гроб для себя самого он сколотил из последних сил. Питер не был скотоводом, он был хорошим плотником, и, построив себе гроб, он отдал последнюю дань любви своему делу. Предупредив Сару, что, возможно, умрет в разгар жестокой зимы, он объяснил, как запечатать воском сосновый гроб, чтобы его тело сохранилось до весны, когда земля оттает и его можно будет похоронить.

Слезы, не переставая, струились по ее лицу, когда последние капли воска затвердели на деревянных досках. Питер, пожалуйста, прости. В сотый раз за эти последние два месяца шептала Сара. Молодая женщина заботилась о муже до последнего его вздоха. Смерть была неизбежна, и Сара не могла больше скрывать от него муку, терзавшую ее на протяжении всех этих лет с ним. Питер не упокоился бы с миром, не узнав правду от своей жены.

Сара рыдала, прося Питера простить ее. Она не хотела причинить ему боль, но, по правде говоря, это была ее мечта приехать на Запад, ее мечта стать владелицей ранчо крупного рогатого скота, ее, но не его. Он был плотником, с добрым сердцем и широкой душой. Но ему не хватило жизненной силы, чтобы выжить в суровых краях Оклахомы. Вскоре его тело стало увядать, а Сара думала, что в ее сердце всегда будет место для него, как для отца их детей. Она никогда не любила Питера так, как любят жены своих мужей. Она заботилась о нем, уважала его, но страсти, какая бывает между двумя любящими друг друга людьми, не было между ними. Они всегда были скорее друзьями.

«Сара…Сара, – шептал Питер,- Ты думаешь, я не знал об этом, моя маленькая? -ответил он на ее признание.- Для тебя не было ничего важнее, чем покинуть Кентукки и стать независимой, я знаю это. Я женился на тебе, уже зная, что я всегда буду занимать в твоем сердце лишь второе место.»

Питер слабо улыбнулся и нежно коснулся склоненного к нему лица, окруженного локонами янтарно-медовых волос. Заглянул в глубокие изумрудные глаза, поблескивающие от слез.

«Сара, мне было этого достаточно. Я ни разу не пожалел, что связал свою жизнь с тобой. Ты подарила мне сильного сына и красивую дочь. Ты была моей опорой все эти годы, что мы прожили вместе. Пожалуйста, не плачь, моя маленькая.»- Тихо говорил Питер, промакивая слезинки на ее щеках.

Питер притянул Сару к себе и нежно поцеловал в лоб. «Ты никогда не любила меня так, потому что твое сердце было всегда предназначено кому-то другому. Сара…- Резко заговорил Питер, когда женщина взглянула в его бархатные серые глаза,- Ты все еще молодая женщина. Пожалуйста, не повторяй свою ошибку снова.»

Питер нежно сжал руку Сары, чувствуя, что произносит свои последние слова.

«Сара… в следующий раз, не соглашайся на меньшее, чем желает твое сердце.»

Вокруг лежали глубокие сугробы, и ветер задувал с неослабевающей силой, но с помощью сына Сара погрузила тяжелый обернутый мешковиной гроб на сани, и большой черный жеребец Атлас повез его в сарай. Перед этим ее двое детей постояли возле соснового гроба и сказали папе последние слова. Две маленькие руки осторожно коснулись гроба, где навсегда «уснул» их отец. Одиннадцатилетний Мэтью из последних сил крепился, чтобы не заплакать, со всей серьезностью восприняв свою новую роль единственного мужчины в семье. Ханне было только шесть, и с развевающимися светлыми волосами и зелеными глазками как у матери, она была похожа на маленького ангела. Сара прочитала любимую поэму Питера, отвела Ханну в дом, и сани тронулись.

Вернувшись домой, Сара огляделась и задумалась о том, какая теперь на ней лежит огромная ответственность. Возможно, Питер и не был блестящим скотоводом, но у них все равно было одно из самых преуспевающих ранчо в округе. У своего отца, который погиб в Гетисберге, Сара научилась ухаживать за лошадьми и рогатым скотом. Теперь ее знания должны были подвергнуться серьезному испытанию.

Сара начала перебирать одежду Мэтью в большом комоде возле лестницы на чердак. Вытащив штаны сына, Сара вдруг поняла, что парень стал уже выше ее.

– Мама, что ты делаешь?- спросил мальчик.

– Мэт, мы должны перегнать скот на северном холме. Точнее, нам надо перевести его на пастбище и огородить. У нас хватит зерна и сена, чтобы продержаться до оттепели. Придется строить загон. Один ты этого сделать не сможешь, а я не смогу сделать этого в платье.- закончила Сара.

Ветер продолжал свирепствовать, но Сара принесла большое бревно и изнутри подперла им дверь. Показав маленькой Ханне, как поднять тревогу, стуча о металлический рельс, если вдруг что-то случится, Сара и Мэтью скрылись за пеленой снега.

Солнце уже скрылось за припорошенными снегом горами, когда мать и сын вернулись после работы. Сара сняла с себя мокрую обледеневшую одежду, закуталась в шерстяное одеяло и развела огонь. За отдельную от всех комнату приходилось платить свою цену: летом в ней было душно, а зимой невыносимо холодно. Она немного согрелась и переоделась в сухую одежду. В главной части дома, которая служила и кухней и гостиной, на печи уютно побулькивало тушеное мясо, которое она поставила туда с утра.

После ужина маленькая Хана быстро заснула, а Мэтью еще наблюдал за языками пламени в печи. Сара достала бумагу и начала покрывать листы строчка за строчкой, пункт за пунктом аккуратным мелким почерком.

– Что ты делаешь, мам,- спросил Мэтью.

– Наверное, пытаюсь привести в порядок свои мысли. Придется много и тяжело работать, чтобы продержаться до весны, Мэтью. Когда оттает снег, мы попросим несколько советов у моего дяди. У нас большое стадо, так что придется нанять наездников, когда станет тепло.

Сара не хотела пугать раньше времени сына. Зимой только смерть от холода или голода могла стать угрозой для стада. Но когда придет весна, все изменится. Бандиты и воры скоро услышат, что ранчо осталось без твердой мужской руки, и тогда стадо начнет исчезать. Рано или поздно это произойдет. И им крупно повезет, если грабители позарятся только на скот. Дрожь пробежала по позвоночнику Сары. С пистолетами у нее не все складывалось удачно. Отец учил ее стрелять только из винтовки. В этом она превзошла даже его. Да, оружие и наездники, к сожалению, означали, что у тебя есть сила. Без этого в штате Оклахома выжить было бы невозможно.

– Иди спать, Мэт, уже поздно,- задумчиво сказала Сара.

Оставшись одна, Сара открыла свой маленький дневник, вырвала из него несколько квадратных листков и начала записывать на них свои мысли. Уже почти год она записывала свои мысли и желания на бумагу. От этого становилось легче. Легче принять то, что никогда ее мечты не сбудутся. Сара не была столь наивна, чтобы думать, что возлюбленный решит все проблемы. Но она чувствовала, что должна найти кого-то, кто дополнил бы ее, вторую половинку своей души.

Положив туго свернутый в рулон пергамент в карман своего передника, она тщательно погасила огонь и пошла спать. Лежа одна на большой кровати, она чувствовала, как растет ее одиночество. Женщина закрыла глаза, и видение своей второй половинки омыло теплой волной ее душу. Она не знала, как выглядит этот человек, но ей было все равно. Это было чувства, эмоции, которые грели ее больше, чем физическое ощущение. Сильные руки, которые обнимут ее ночью, даря тепло любви и чувство защищенности. Руки человека, который понял бы, что она хочет от жизни, лишь взглянув на нее.

Повернувшись на бок, она почувствовала, как горячая слеза скатилась по щеке. Она тихо плакала по тому, что никогда не осуществится. Зачем же тогда надеяться? Господи, какая же длинная будет эта зима!

Артур Винстон смотрел на группу людей перед ним. Отличные следопыты и загонщики, но в обществе от них мало пользы. Единственный, кто мог адекватно себя вести на людях был Хэнк. С другой стороны, там будет всего одна женщина, его племянница, и среди этого сборища не найдется ни одного достаточно глупого человека, чтобы чем-то оскорбить племянницу их хозяина. Точнее одна- это если не считать Дэвлин, и Арт не считал. Кроме того, намечающееся барбекю не было официальным мероприятием.

Кроме него, там будут еще четверо землевладельцев, и все со своими наездниками. Количество загонщиков прямо указывало на положение в обществе. Чем больше у тебя загонщиков, тем богаче считается ранчо. Все просто и понятно. У Арта наездников было ровно столько, сколько требовалось для ухода за самым большим ранчо по эту сторону Миссисипи. Больше ему было не нужно, его наездники были лучшими. Хорошие ребята, закаленные и знающие свою работу. Многие были в прошлом преступниками, но Арт платил хорошо, и преступать закон снова им было не выгодно.

– Я знаю, что сегодня не суббота, но все равно вымойтесь, ребята… на барбекю нас ждут завтра,- сказал он, зная, что его приказам подчиняются, не задавая лишних вопросов.

Когда наездники стали расходиться, не громко ворча, Арт повернулся к Дэвлин.

– Дэв, на минутку,- бросил он, сделав знак следовать за ним.

Дэвлин кивнула и пошла следом. Ей нравился этот старик, строгий, но справедливый. Он был прирожденным скотоводом. Он никогда не ставил оград, боясь причинить вред редким, но все еще оставшимся кое-где бизонам. Чтобы стадо не разбрелось, он нанял превосходных загонщиков, так что животные не чувствовали себя в клетках. Дэв не любила людей, которые ставят заборы, чтобы обозначить свою собственность. Индейцы Кокто научили ее, что невозможно владеть столь великими вещами, как земля, воздух и вода. Белые люди просто не понимают этого.

– Садись, Дэв,- Арт указал на кресло, стоявшее перед большим столом в его кабинете.

Дэвлин села в глубокое кожаное кресло, с удовольствием откидываясь на мягкие подушки. В последнее время плечи и спина стали доставлять ей беспокойство. Должно быть, от старых ран. Арт предложил ей закурить, но она отказалась. А вот стакан виски с радостью приняла. Почувствовав, как мягкий ликер сочится по ее горлу, женщина улыбнулась. Эх… хорошо.

Арт улыбнулся Дэвлин. Женщина слегка отклонила назад голову и закрыла глаза, смакуя первый глоток янтарной жидкости. Он не знал другой женщины, которая бы так наслаждалась хорошим виски.

– У меня к тебе предложение, Дэв,- Произнес Арт, нарушая тишину.

Бровь Дэвлин изогнулась, женщина застыла в ожидании продолжения.

– Я хочу предложить тебе работу на ранчо моей племянницы, Добл Дьюс.- быстро сказал он.

Дэв улыбнулась шутке, но потом поняла, что старик говорил серьезно. Она в один глоток допила виски и встала, чтобы уйти.

– Вы хотите, чтоб я работала на женщину? Забудьте, это даже не обсуждается.- резко сказала наездница.

– Да ладно, Дэв. Подумай, деньги будут хорошие, я обещаю…

– Да никаких денег не хватит!…- горячо возразила она, но все же села на место.

Арт налил еще по стакану и оставил бутылку перед Дэвлин.

– У нее хорошее небольшое ранчо в 20 милях к югу отсюда. Ее муж зимой умер, и она потеряет ранчо, если не найдет наездников, способных защитить ее интересы. Я не могу найти никого, кому бы доверял на столько, чтобы дать работу в Добл Дьюс. Это барбекю завтра может оказаться последним, если я не найду людей, чтобы работать на ее ранчо. Все большие шишки будут там, и Джон Монтгомери тоже. Все они надеются, что после смерти мужа, она выставит ранчо на продажу.

Дэв приподняла шляпу и провела рукой по смоляным волосам. Взгляд стал холодным. Джон Монтгомери… этот бесхребетный ублюдок. Ходит везде в своем пижонском костюме, будто вся земля принадлежит ему одному. Даже оружия не носит. Для Дэв это означало только одно- он нанял себе головорезов.

– А почему бы вам просто не перевезти ее сюда, у вас в доме много места, здесь она была бы в безопасности… и никаких проблем.

Арт задумчиво улыбнулся.

– Ты не знаешь мою племянницу… она не из тех женщин, что позволяют о себе заботиться. Это чертово ранчо- дело всей ее жизни.- он потер лицо огромной шершавой ладонью.

– Дэв, я знаю о твоем прошлом… черт, каждый ребенок, способный читать бульварные романы, знает кто такая Дэвлин Браун. Но я хочу, чтобы ты знала. Ты- одна из тех немногих людей, которым я мог бы доверить свою племянницу. И я не просто сотрясаю воздух, когда говорю, что это стоящее предложение. Ты ведь не хочешь провести остаток жизни, работая загонщиком?- Спросил Арт.

Дэвлин уже думала об этом. Раньше она жила одним днем и не заботилась, что будет завтра, но сейчас завтрашний день был важен для нее также, как и сегодняшний. Что-то в ней изменилось.

– Ты нанимаешься работать на Добл Дьюс, а я прослежу, чтобы тебе платили достаточно денег. Ты работаешь там два года, и потом я помогаю тебе с твоим первым стадом. Я разрешу тебе выбрать 25 голов из моих лучших животных… даже помогу с землей, если ты решишь осесть здесь.- закончил Арт, пристально следя за реакцией Дэвлин.

Наездница просто не могла заставить себя пойти на такой шаг- работать на женщину. Честно говоря, это даже не была единственная причина, по которой она отказывалась от предложения, как бы ужасно это для нее ни звучало. Обманывать себя было глупо. Главная причина, по которой она отклонила предложение: люди, подобные ей, не заслуживают шанса, подобно тому, что предлагал Арт. Она слишком много раз оступалась, слишком много преступлений на ее совести, которые ничем уже не искупить. Быть наездницей без надежды на будущее, без шанса на любовь и семью… вот епитимья, которую Дэвлин Браун сама на себя наложила.

– Простите, мистер Винстон, но я не могу… это не сработает.- Дэвлин с трудом верилось, что она смогла отказаться от такого заманчивого предложения,- Просто перевезите ее сюда и скажите, что так будет лучше… лучше для всех.

Арт грустно улыбнулся и покачал головой.- Как я сказал… ты не знаешь Сару.

– Как ты поживаешь, Сара?- Артур Винстон прогуливался вдоль загона со своей племянницей. Женщина зорко следила, как ее сын пытается стреножить быка, которому суждено стать главным угощением на сегодняшнем обеде.

– Когда как,- Сара тепло улыбнулась дяде.

– Слушай, Сара, я знаю, ты хочешь остаться здесь, и если для тебя что-то значит мнение старика, ты проделала огромную работу, я горжусь тобой. Но я должен сказать тебе, что, играя в хозяйку, ты не сможешь очаровать этих людей. Они приехали сюда с твердыми намерениями.- ему хотелось быть честным со своей племянницей.

– Думаю, я и сама знаю это, дядя Арт, но я должна испробовать все возможности.- Сара облокотилась на перила и посмотрела на горы, со всех сторон окружающие прерии.- Я не сдамся… не важно, что они там решат.- припечатала она, устало опуская голову на руки.

Звук быстро приближающихся лошадиных шагов привлек их внимание. Подъехали два всадника и легко спрыгнули с седел. Огромный мужчина с улыбающимися карими глазами и женщина, от вида которой глаза Сары удивленно расширились.

Дэвлин была вся в пыли и грязи от долгой поездки. Она решила не ехать со всей толпой, многолюдность нервировала ее. Не приехать совсем было нельзя, так хоть доехать спокойно вдвоем с Хэнком. Но стоило им приехать, как ее тут же отправили доставать из расщелины годовалого теленка. Так что она знатно извалялась там в грязи.

– Сара, это два лучших моих наездника,- сказал Арт, отцовски обнимая племянницу за талию.- Хэнк Саттон, а это моя племянница, миссис Сара Толливер.

Хэнк шагнул вперед и осторожно пожал протянутую руку.- Очень приятно познакомиться с вами, миссис Толливер… хорошее у вас ранчо, ужасно рад, что вы нас пригласили, спасибо.

Саре сразу же понравился огромный человек, который высился перед ней. У него было доброе лицо, и глаза его улыбались прежде, чем он сам. Пожав его руку, она краем глаза взглянула на наездницу, что стояла возле него. Сара чувствовала на себе пристальный взгляд женщины. И под этим изучающим взглядом она ощущала себя раздетой.

– А это Дэвлин Браун,- представил дядя наездницу.

– Ой,- отозвалась Сара.

Наездница вскинула голову, ее глаза больше не скрывались в тени шляпы. Женщина была готова увидеть страх в глазах Сары, особенно после ее пораженного восклицания. Когда глубокие синие глаза Дэвлин встретились с зелеными глазами молодой женщины, страха в них не было и в помине. Молодая женщина была просто крайне удивлена.

Дэвлин увидела, что женщина приветливо протянула руку. Перчатки Дэвлин были все заляпаны грязью, она быстро стянула зубами перчатку с одной руки и вытерла влажную ладонь о штаны, которые были даже грязнее чем перчатки. Рука от этого чище не стала. Дэвлин еще не имела дела с настоящей леди. Единственные женщины, с которыми она знала, как себя вести – это женщины, которые продавали себя за деньги. Им всегда было плевать, грязная ты к ним пришла или чистая. Не зная, как поступить, Дэвлин пожала плечами и сказала, что не обидится, если рукопожатие не состоится.

Сара шагнула вперед и сама взяла руку наездницы, слегка пожав пальцы Дэв. Женщина подумала, что еще никогда к ней не прикасались с такой теплотой и уверенностью.

– Там за домом бочка с водой. Умойтесь и приходите. Вы двое будете сидеть со мной за главным столом.- сказал Арт наездникам. Все землевладельцы сажали с собой за стол двух лучших своих загонщиков.

Дэвлин ушла к задней части дома, а нежные зеленые глаза все еще смотрели ей вслед.

Сара принесла кувшин и кусок мыла для наездницы. Дэвлин пробормотала спасибо и пренебрежительно посмотрела на мыло, учуяв мягкий цветочный запах. Она сняла с шеи сиреневую бандану и скинула грязную рубашку, оставшись в нижней шерстяной рубашке, когда-то белой, но теперь посеревшей и изодранной в нескольких местах. Наездница вымыла лицо и шею в прохладной воде, краем глаза наблюдая за крошечной фигуркой. Дэв откинула за спину волосы и уставилась на маленькую девочку, которая пристально смотрела на нее. На лице малышки появилась застенчивая улыбка, и Дэвлин не удержалась. Став на колени, она смахнула с ресниц капающую воду и почти шепотом шикнула на ребенка,- Буу!

Девочка завизжала, и, смеясь, побежала за дом. Прямо под ноги матери. Сара как раз выходила из-за угла.

– Ханна,- Сара не удержалась от улыбки,- не мешай наезднице.

Дэвлин сначала подумала, что ей показалось. Только в своих мечтах она слышала такой завораживающий голос. Он был нежный как колокольчик и плавно обволакивал струны души Дэвлин, словно теплый мед.

– Она не мешает, мэм,- тихо ответила Дэвлин за девочку, вставая перед Сарой в полный рост.

У Сары даже дыхание перехватило, она почти забыла, зачем пришла. Казалось, одним взглядом наездница могла сказать очень много, от этого взгляда, сама не понимая, почему, Сара почувствовала, как вспыхнули ее щеки.

– Я, э…Я забыла принести вам полотенце.- сказала Сара, протягивая мягкий лоскут ткани.

Пауза затягивалась и Дэвлин неловко показала на свою рубашку. -Жаль у меня нет другой рубашки. Надеюсь, это вас не сильно расстроит.

Сара посмотрела на дочь, которая требовательно теребила ее за юбку, а потом перевела взгляд на лицо наездницы, на котором застыло извиняющееся выражение.

– Думаю, это можно исправить… пойдемте,- сказала Сара, мельком отметив ширину плеч наездницы.

Дэвлин посмотрела на удаляющуюся женщину и почувствовала себя неуютно. Она не привыкла получать приказы от женщин, но обижать племянницу своего босса ей не хотелось. Посмотрев по сторонам, она удостоверилась, что их никто не видит, пожала плечами и улыбнулась маленькой Ханне, которая все еще жалась к стене дома. Пришлось даже пробежаться, чтобы догнать молодую женщину.

Сара открыла небольшую кладовку и присела на колени перед комодом. Выбрала темно-серую рубашку и нижнюю белую хлопковую кофту. Встав, она задвинула ящик комода и протянула наезднице аккуратно свернутую одежду.

Дэвлин нерешительно приняла одежду, раздумывая, как же ей поступить. Последнее что ей было нужно, – это благотворительность. Господи, это наверное принадлежало ее умершему мужу.

– Спасибо, но я не могу,- она попыталась вернуть вещи.

Сара заметила борьбу гордости с деликатностью в выражении лица наездницы. Казалось, проявление добрых чувств было в новинку для нее.

– Брать или не брать, решать вам, мисс Браун,- сказала она, поворачиваясь, чтобы покинуть комнату. – Моему сыну только одиннадцать, и моль испортит эту одежду прежде, чем он успеет дорасти до нее.

Ее сын! Казалась, она настолько молода, что иметь шестилетнюю дочь еще рано, не говоря уже о сыне одиннадцати лет.

Сара вышла, а Дэв осталась стоять, сжимая в руках рубашки. В одном она была точно уверена. Она хотела послушать еще немного этот голос. Быстро раздевшись, Дэвлин надела свежие чистые рубашки.

Дэвлин вошла и направилась к столу, где уже сидели Хэнк и м-р Винстон. Челюсть Хэнка резко упала почти что на стол. Он никогда не видел Дэвлин такой… он с трудом мог подобрать слова. Лицо чисто вымыто, влажные волосы собраны сзади в хвост и перетянуты кожаным шнурком. Под всегдашним черным кожаным жилетом- темно-серая рубашка.

Сара поставила перед ними два больших блюда с бисквитами, а Дэвлин все еще стояла в дверях, пристально глядя на молодую хозяйку.

Дэв опомнилась и почувствовала, что она все еще в шляпе. Стянув ее с головы, женщина заметила, что все взгляды устремлены на нее.

– Мэм,- медленно протянула она низким голосом.

Сара улыбнулась, разглядев, что Дэвлин все-таки надела предложенные рубашки.- Мисс Браун,- отозвалась она, и села во главе стола рядом со своим дядей.

От взгляда Хэнка не ускользнул тот молчаливый обмен взглядами, что случился между его другом и обворожительной хозяйкой. Он ухмыльнулся своей тарелке, поражаясь, как мало надо, чтобы поймать на крючок Дэвлин.

Еда была превосходная, мало кто ел нечто столь же вкусное. Сара ни на чем не экономила и старалась, чтобы ее гости веселились и были довольны. На улице накрыли столы для всех приехавших, но не попавших в дом. А когда выкатили бочонок пива, в дом донеслись радостные крики и смех. Мэтью играл на скрипке. Сара немного волновалась, как ее сын поладит с наездниками.

А за главным столом все готовились к разговору, по причине которого сюда собрались. Землевладельцы и их загонщики ненадолго прервались, чтобы размять ноги, вышли подышать воздухом перед главной беседой. Дядя Сары улучил момент и отвел в сторону племянницу.

– Сара, ты не можешь присутствовать при разговоре… пока тебя не позовут,- проговорил он, избегая смотреть в глаза Саре.

– Встреча из-за меня… там собираются обсуждать мою дальнейшую жизнь, а я не могу присутствовать?! Потому что я женщина?!- удивилась Сара, едва сдерживая темперамент, унаследованный от отца.

– Они все делают по-своему… я ничего не могу поправить, дорогая. Сара… я не смог найти для тебя ни одного загонщика.- закончил старик, зная, как тяжело это слышать племяннице.-Тебе не нужно возвращаться на восток. Ты с детьми всегда можешь переехать ко мне.- продолжал Арт, зная, что Сара его почти не слушает.- Ты станешь богатой женщиной. Тебе дадут хорошую цену за ранчо и за скот. Может быть, ты даже подумаешь, чтобы найти себе мужа. В смысле, если ты выйдешь замуж, они не смогут вынудить тебя продать ранчо.

Сара почувствовала, как резко увлажнились глаза.- Я уже сделала так однажды, дядя Арт, и я не хочу повторять это снова. Если я должна все потерять, я потеряю все одна… в следующий раз если я и выйду замуж, то только по любви.

Арт хотел обнять племянницу, но она отвернулась от него. В этом жесте отражалась вся гордость их рода. Он ушел в дом, чтобы там дождаться всех остальных.

Пока Сара разговаривала с дядей, Дэвлин стояла в тени дома. Она не хотела подслушивать, но к тому времени, как поняла, что у них личный разговор, было уже поздно обнаруживать себя, чтобы никого не смутить.

Она видела, как Сара, думая, что она одна, грустно опустила плечи. Она бы никому не позволила видеть себя такой, но в одиночестве можно было ссутулиться под тяжким бременем навалившихся невзгод. Дэв слышала много историй об этой женщине. Она смогла одна пережить страшную зиму. Все, что они видели на ранчо, было сделано ее руками. А теперь она должна от всего этого отказаться только потому, что она не носит брюк и на поясе у нее не висит шестизарядник.

Дэвлин неловко откашлялась, делая вид, что она только что вышла из-за дома. Сара резко обернулась, как будто специально ждала наездницу, чтобы поговорить.

– А у вас здесь хорошо,- нерешительно начала Дэвлин, силясь придумать, как можно начать светскую беседу.

– Поспешите на собрание, и может быть, ранчо достанется вам по дешевке,- горько сказала она.

Увидев шок на лице наездницы, Сара устыдилась.

– Господи, простите меня! Я не имею права так с вами разговаривать… простите мою грубость.

Губы Дэвлин чуть дрогнули в улыбке.- Я понимаю… не извиняйтесь за правду.

Сара уронила голову на грудь. Закрыв глаза, она подставила лицо теплому ветерку. Слезы готовы были сорваться с ресниц, но она поклялась, что не будет плакать. Она обещала себе, что не доставит своими слезами радости этим людям.

– Я пропущу пору подрастания кедров. Момент, когда они становятся сильными и большими, и пригибаются к земле от порывов штормового ветра.- задумчиво сказала молодая женщина.

– Пригибаются, но никогда не ломаются,- вдруг сказала Дэвлин.

Сара посмотрела на наездницу, до конца не понимая, почему же ей так хочется, чтобы эта загадочная женщина крепко-крепко ее обняла своими сильными руками. Дэвлин заглянула глубоко в изумрудные глаза. На удивление щеки Сары окрасились легким румянцем. Наездница видела, что Сара почти готова заплакать, и мысленно поаплодировала её умению держать себя. В ее глазах стояла невыразимая печаль. Что будет, если все, чем она жила, вся ее работа будут украдены Джоном Монтгомери и его прихлебателями?

– Ну вот… я согнута, но не позволю им увидеть, как я ломаюсь.- Сказала Сара, входя в дом в сопровождении наездницы.

Сара засуетилась вокруг стола как добрая маленькая хозяйка. Она взглянула на Дэвлин, женщина усмехнулась, заметив отчаянную чертинку в глазах «южной красавицы». Она открыла большую коробку и предложила всем мужчинам по сигаре. Даже поднесла дяде лучину, чтобы прикурить.

Арт наблюдал за племянницей и недоумевал. Неужто от напряжения бедняжка повредилась рассудком? Она вела себя как самая настоящая «южная красотка», которой она на самом деле не является, порхала по комнате, предлагая всем то сигары, то кофе. Он подозрительно прищурился, побаиваясь пить кофе, особенно после того, как она подскочила к нему с огоньком.

Сара достала из буфета бутылку виски, разлила всем по стаканам, включая себя, к огромному изумлению Дэвлин. Резво подняла стакан, подавшись к группе сидящих за столом людей.

– Джентльмены… мисс Браун… за будущее!

Большая часть мужчин едва не подавилась от удивления, другие же ужасно смутились. Не упустив ни одного удивленного взгляда, Сара рывком в один глоток выпила виски и, удовлетворенно ухмыляясь, уставилась на собравшихся.

Дэвлин внимательно следила за ней, спокойно наслаждаясь напитком. Матерь божья, у нее лицо ангела, а характер шлюхи… да она скорее убила бы своего старика, прежде чем позволила бы перевезти себя к нему!

Наездница перепробовала за свою жизнь много спиртных напитков, но этот виски был лучший, что когда-либо попадал ей на язык. Очевидно, удовольствие отразилось на ее лице.

– Вам понравился Кентуккийский бурбон, мисс Браун?- спросила Сара наездницу.

Дэвлин широко улыбнулась, обнажая белые зубы,- Я раньше никогда не пробовала, мэм, но это лучшее из всего, что я пила, чем бы ни являлся этот напиток.

Сара свободно рассмеялась, откинув назад голову. Кажется, она не потеряла своего чувства юмора.

– Ну, я покидаю вас, чтобы вы смогли спокойно побеседовать,- сказала молодая женщина. Она легко сжала руку дяди и поймала на себе взгляд Дэвлин. Улыбнувшись небесно-голубым глазам, она развернулась и покинула дом с такой грацией, что ей позавидовала бы любая королева.

Дэвлин была ошеломлена. Искренний смех женщины заполнил все ее существо. Господи, до чего же она хороша! Она вот-вот потеряет все, что у нее есть, но выходит отсюда словно королева с парадной аудиенции.

От ее улыбки Дэвлин непроизвольно дернулась и пошире расставила ноги под столом, потому как ниже живота температура ее тела резко подскочила. В тот момент, наездница поняла, что готова пожертвовать почти всем, чтобы еще раз увидеть ее улыбку… услышать этот смех… даже готова была работать на Добл Дьюс. Работать не женщину.

Нет, нет и нет… о чем, черт тебя дери, ты думаешь, женщина?! Проклятье, ты позволяешь думать за тебя не голове, а тому, что у тебя между ног! Отлично, она красавица, возможно даже, что в постели она настоящий фейерверк, но она леди, а не шлюха! Ничто не заставит ее когда-нибудь позволить тебе прикоснуться к ней, так о чем ты тогда размечталась?

– Эта девочка собрала отличный стол,- заметил Монтгомери.

Девочка?! Урод, эта девочка продержалась здесь одна целых пять месяцев… самых суровых месяцев в году! Видел новый загон? Думаешь, его сделал этот маленький мальчик, ее сын? А лошадей в загоне видел? Ты думаешь, они сами себя подковывали? Боже мой, да она пережила самую страшную зиму за последние пятьдесят лет, одна, без целого полка лизоблюдов, которыми ты себя окружил!

Кровь закипела в голове Дэвлин. Она хотела сию же минуту растерзать кого-нибудь, кого-нибудь очень плохого. И сделать это с чувством, с толком, с расстановкой, как учили ее индейцы. Она провела рукой по лицу и сделала глубокий вдох.

– М-р Винстон,- прошептала она старику по правую руку от нее,- я передумала.

Сара наблюдала, как открылась входная дверь и из нее цепочкой потянулись хмурые люди. Хмурились почти все, кроме ее дяди и наездника по имени Хэнк. Они, напротив, улыбались до ушей.

– Спасибо за прекрасный день, миссис Толливер. Это было… э…- Гигант покосился на Дэвлин,- это было поучающе.

Мужчины один за другим, пожимали Саре руку.

– Ты спасена, дорогая,- сказал ей дядя,- Встречай своего нового загонщика.

Сара посмотрела на Хэнка. Улыбка на его лице по-прежнему сияла. Арт выудил откуда-то из-за спины Дэвлин и подтолкнул ее вперед. Наездница, наконец, подняла голову. Учтиво коснувшись своей шляпы, она покраснела.

– Мэм,- единственное, что сказала Дэвлин.

На лице Сары отразилось неприкрытое удивление, но чувство счастья очень быстро пересилило его. Она улыбнулась наезднице, заставляя ту еще больше залиться краской.

– Спасибо, мисс Браун,- сказала она.

– Да, мэм,- ответила Дэв.

Сара еще немного поговорила с дядей, и он уехал. Остальные наездники, слегка захмелевшие от пива, уезжать не торопились. Дэвлин деловито расседлала свою лошадь и отнесла седло в сарай. Вернувшись, она неторопливо прошлась мимо наездников, стараясь подметить, воспринимают ли они ее работу в серьез. Ведь м-р Винстон просил не только присматривать за ранчо, но и присматривать за его неугомонной племянницей.

Сара пожелала всем спокойной ночи, между делом легко отвергая навязчивые авансы мужчин. Уже в дверях она услышала визгливый голос только что отвергнутого подвыпившего наездника, и повернулась к ним.

– Дэв? Здесь? Точно лиса, поставленная следить за курятником!

Дэвлин вынырнула из тени и коснулась плеча говорившего. Когда мужчина развернулся, Дэвлин была в полной боевой готовности. Удар не заставил себя ждать. Ее правая рука с глухим звуком ударилась о нос наездника. Его взгляд смешался, а через секунду подкосились и колени, получившие, наконец, сигнал от его замутненного алкоголем мозга.

Наездники захохотали. Дэвлин прошла мимо Сары, которая с интересом наблюдала за развитием событий, зачерпнула из бочки полный ковш воды и бесцеремонно плеснула ее в лицо несостоявшегося насмешника, пребывающего в бессознательном состоянии.

Посмеиваясь и покачивая головами, загонщики сели на лошадей, бросили поперек седла поверженного товарища, и уехали восвояси.

Сара посмотрела на высокую наездницу, поймала ее взгляд и вдруг почувствовала себя неуютно рядом с Дэвлин.

– Вам нужно собрать какие-то вещи… в смысле, хотите уже завтра приступить к работе?- спросила Сара.

– Все, что мне нужно при мне, миссис Толливер. Я лягу спать в сарае и…

– О, нет. То есть, у нас есть комната в задней части дома. Правда не такая большая, как трактир у дяди.- женщина улыбнулась,- но ведь и я никогда не думала, что придется нанимать загонщика.

– Думаю, нам нужно кое-что прояснить, миссис Толливер. Я работаю на вашего дядю. И я бы предпочла, чтобы вы не говорили всем подряд, что это ВЫ наняли меня.- Дэвлин, чуть прищурившись, прямо смотрела в глаза женщине.

Сара открыла было рот, чтобы ответить, но тут же его закрыла. Спокойно, Сара… тебе нужна эта женщина. – Должна признать, я несколько удивлена этим заявлением. Вам не нравится работать на женщину… кто, по вашему, будет оплачивать вашу работу, мисс Браун? Вы можете получать деньги из рук моего дяди, но, слава Богу, эти деньги будут с моего счета в банке! Я думала, будет по другому… вы ведь женщина, не так ли?

Вот это было пожалуй лишним, но удержать свой характер в узде Сара уже не могла. Она поняла, что погорячилась, когда брови Дэвлин изогнулись самым опасно-соблазнительным образом, а пристальный взгляд синих глаз замер на ее лице. Наездница пару раз шагнула вперед, сокращая расстояние между ними до нескольких дюймов, всем своим внушительным ростом возвышаясь над Сарой.

Глаза Дэвлин стали ледяными, голос понизился почти до рыка.- Да, я женщина, миссис Толливер. Женщина, которая не будет думать дважды, прежде чем в честной драке убить человека, или перекинуть через колени взрослую женщину, которая ведет себя как ребенок. Так что, если хотите, чтобы я работала на этом ранчо, давайте притворяться и говорить, что я работаю на вашего дядю, хорошо?

Если бы Дэв не была так рассержена, она бы всласть посмеялась над выражением лица Сары. Сара выглядела так, будто пыталась разрешить для себя дилемму: залепить ли ей пощечину наезднице, или попросту плюнуть ей в глаз. Видно, ни то ни другое не пришлось ей по душе, Сара резко развернулась и ушла в дом.

– Идите за мной,- кратко бросила она. Потом остановилась, глубоко вдохнула,-… пожалуйста.

Дэв усмехнулась ей в спину, наслаждаясь тем, что ситуация с женщиной не вышла из-под контроля. Она чувствовала себя, как рыба, вынутая из воды, запинаясь и теряясь, словно влюбленная школьница. Эта женщина с изумрудными глазами, без сомнения, была настоящим подарком. Правда, только тогда, когда не обращалась с ней как с простым наемным рабочим.

Наездница осмотрелась в комнате, в которую ее привели. Здесь легко могли бы разместиться несколько человек. С тех пор, как она оказалась по ту сторону закона, у нее не было комнаты, которую можно было бы назвать своей. Приходилось останавливаться либо в гостиницах, либо в борделях, а то и вовсе под открытым небом.

А Сара к тому времени уже немного остыла. Быстро поняла, что не имела права так давить на наездницу. Дэвлин не поддастся на запугивания ее острого язычка, и не будет очарована парой взмахов ресниц. Сара столько времени прожила, имея дело исключительно с мужчинами, что уже и забыла, как это- иметь дело с женщиной. Пока результаты не радовали.

– Мисс Браун?

– Да, миссис Толливер?- отозвалась Дэвлин.

– За что вы ударили того загонщика… это из-за того, что он сказал?- поинтересовалась Сара.

– Мне плевать, что обо мне говорят люди… я слышала и не такое. Но когда это выставляется на показ… ну, знаете, есть такая штука, как девичья честь…- она смутилась и замолчала. Черт! Как ей удается одним своим взглядом так смутить меня?

Дэвлин оценивающе прошлась взглядом вверх-вниз по стройной фигурке Сары.- Не говорите мне, что из-за вас еще никто никогда не дрался.- сказала наездница, ухмыльнувшись.

Сара смотрела прямо в наэлектризованные глаза наездницы. Из-за меня, да… для меня… никогда.

Казалось, что две женщины стояли почти касаясь друг друга грудью и пристально глядя друг другу в глаза целую вечность, но на самом деле прошло всего несколько секунд. Дэв первая не выдержала, подошла к двери, открыла.

– Пойду лучше проверю стадо,- сказала она.

– Я с вами,- ответила Сара, покидая комнату.

– Я здесь для этого и нахожусь… теперь это моя работа.

– Но не в темноте же? Здесь опасно, если не знать, куда ехать.

Дэвлин изогнула бровь, превратившись вся в слух, и Саре пришлось дать ей исчерпывающую информацию.

Когда Альто была уже оседлана, Сара вышла к наезднице.

– Вы уверены, что вам не надо нарисовать карту или что-нибудь в этом роде… как вы будете ориентироваться?- спросила молодая женщина.

– У меня много талантов, миссис Толливер,- ответила Дэвлин, приподнимая шляпу и понижая на октаву голос.

От этого взгляда у Сары потяжелело внизу живота и стало горячо между ног. Я не сомневаюсь, мисс Браун… вот ни капельки не сомневаюсь!

Дэвлин толкнула дверь в комнату в задней части дома и зажгла лампу на маленьком деревянном столике возле кровати. У стены стоял небольшой комод, точно такой же, как у Сары. Дэвлин опустилась на колени и выдвинула ящик. В ящике, аккуратно сложенные, лежали несколько стопок рубашек, а поверх них непочатая бутылка Кентуккийского бурбона. Дэвлин даже растерялась, не зная как поступить: собрать все и бросить Саре в лицо, или обнять ее и никогда не отпускать.

Она взяла бутылку, швырнула шляпу на стул и вытащила из кармана рулончик пергамента. Открыв бурбон, она сделала большой глоток, чувствуя, как прохладный напиток сочится по ее горлу и согревает теплом живот. Устроившись на кровати, она подставила бумагу к свету. Медленно сосредоточенно стала читать вслух.

Я могу разговаривать только с ночным небом… некому больше разделить мою радость и мои слезы.

Я бы хотела, чтобы был на свете тот самый… а иногда по ночам хочу, чтобы был хоть кто-то.

Все мои мысли о темном воине, скачущем на золотой лошади.

Однажды воин прискачет из-за гор, обнимет меня, и в его сильных руках я почувствую себя в безопасности.

Я буду ждать вечно… ждать моего темного воина…

Дэв нежно провела пальцами по выцветшему потертому пергаменту. Ее рука задержалась на месте, где чернила были размыты влагой одной единственной сорвавшейся слезы. Она развернула следующий листок и начала читать, замечая, как ее пальцы сталь чуть подрагивать.

Никто никогда не владел моим сердцем… не владел так, как я об этом мечтала…

Наверное, это неправильно мечтать о возлюбленном, который бы покорил мое сердце так же, как и мое тело?

Слишком долго я ждала воина моей души… наверное, мне суждено всегда быть одной,

Смотреть на звезды и слушать шепот ветра в кронах деревьев…

Все, к чему стремится мое сердце, здесь; я держу все в моих руках,

Но все же, это значит так мало, когда не с кем это разделить.

Дэв отстегнула шпоры, скинула сапоги и вздохом загасила свечу. Тело ныло от усталости, глаза под закрытыми веками горели, но все же сон пришел не скоро. Стоило наезднице заснуть, как во сне ей снова явилось чудесное видение, только теперь у этого ведения были длинные светлые волосы и прекрасные зеленые глаза.

Прошло больше часа с тех пор, как рассвело, когда Сара нехотя выбралась из теплой постели. В такие дни ей хотелось, чтобы не было никаких забот и обязанностей, хотелось накрыться с головой одеялом и не вставать, пока солнце не поднимется высоко в небо. Но, ничего не поделаешь, нужно было накормить несколько голодных ртов и переделать массу дел на ранчо.

– Хотя… если бы мисс Дэвлин Браун мне позволила…- вслух размечталась Сара.

Умывшись, она расчесала волосы и стянула их шнурком в хвост. Она знала, что вчера вела себя как невоспитанное дитя, и искренне надеялась, что бутылка отменного виски, любимого виски ее отца, будет воспринято наездницей, как предложение мира.

Ночью она сидела на кровати и прислушивалась к каждому шороху, пока, наконец, не услышала стук копыт: Дэвлин вернулась и отвела лошадь в загон. После этого она на удивление быстро заснула, зная, что теперь она под защитой. От этой мысли она сперва ощетинилась. Как это так, ведь о ней не нужно заботиться. Но потом, поразмыслив, она вспомнила, как светились праведным гневом голубые глаза наездницы, когда тот мужчина приставал к Саре, вспомнила ее взгляд, перед тем, как кулак наездницы впечатался в лицо мужчины. В глубине души, ей было приятно чувствовать заботу о себе, даже если она еще и не призналась себе в этом.

Дверь дома открылась и Дэвлин замерла с седлом и попоной в руках. Солнце еще только-только поднималось над горами, так что долина была еще окутана тьмой. Сара спустилась с крыльца и подошла к наезднице, вытирая руки о маленькое полотенце. Похоже, обе женщины не знали, что сказать друг другу.

– Вы хотя бы позавтракаете с нами, мисс Браун?- неловко спросила Сара.

Дэв вдохнула соблазнительный аромат, доносящийся из кухни, и ее желудок громко заурчал. Она усмехнулась.- Да, мэм.

Входя в дом, и Сара, и Дэвлин облегченно вздохнули. Перемирие между ними окончательно закрепилось.

Наездница так вкусно не ела с тех пор, как останавливалась в отеле в Канзас-сити. Ветчина, яйца, бисквиты с соусом. Еще чуть-чуть и она не пролезла бы в дверь. Дэв сидела за столом, пила маленькими глоточками кофе и смотрела на женщину, которая добродушно поддразнивала своих детей.

Дэв не привыкла к длительным беседам, и поначалу постоянная болтовня Сары раздражала ее, но теперь, сидя за столом вместе с ее семьей, женщина с удовольствием наблюдала за ними, голос молодой женщины и ее звонкий смех проливались бальзамом на сердце наездницы.

– Чем вы сегодня займетесь, мисс Браун?- Сара посмотрела через стол на наездницу.

– Несколько коров скоро отелятся. Я отведу их на пастбище на вершине холма. Надо удостовериться, что в округе нет волков или рысей. Да и не сунутся они, если увидят человека рядом со стадом.- Она сделала глоток кофе.- Может понадобиться помощь… ты сможешь, мальчик?- Дэв посмотрела на Мэтью.

Глаза Мэта загорелись и он повернулся к матери- Мам, можно?- взволнованно спросил он.

– Конечно, можно, но только если ты будешь во всем слушаться мисс Браун.- Сара вопросительно взглянула на Дэвлин.- Вы присмотрите за ним?

Дэв в один глоток допила кофе и взъерошила волосы мальчика,- Еще кто за кем будет присматривать,- сказала она, вставая,- Мадам,- почтительно кивнула она Сарае, собирая волосы под шляпу.

– Ты идешь, мальчик?- Мэтью тут же вскочил и в припрыжку побежал за скрывшейся в дверном проеме наездницей.

Сара пристегнула к седлу сына сумку с едой,- Делай все, как тебе скажет мисс Браун, ясно, Мэтью?

– Хорошо, мам,- ответил мальчик и пришпорил свою лошадь, чтобы догнать наездницу.

– Она дала тебе последние инструкции?- усмехнулась Дэвлин.

– Ага, сказала, чтобы я во всем слушался вас, мисс Браун,- ответил Мэт.

– Мудрая женщина… только не называй меня мисс Браун, а то я чувствую себя школьной учительницей,- Дэв посмотрела на парня и изогнула черную бровь.

– Но мама зовет вас мисс Браун,- чуть смутившись, сказал Мэт.

– Ну…- Дэв на секунду задумалась,- наверное, это потому, что она леди,- ответила она.

– Вы тоже леди,- теперь мальчик совсем растерялся.

Дэв откинула голову назад и с удовольствием рассмеялась. Посмотрела на зардевшегося от смущения мальчика и засмеялась еще пуще. Дружески хлопнув его по плечу, женщина улыбнулась как Чеширский кот.

– Поверь мне, сынок… я не леди!

В полдень наездница и ее помощник решили устроить передышку. Дэвлин должна была признать, мальчик вырастет хорошим скотоводом. Он усердно работал и ни разу не пожаловался. А еще наездница оценила его молчаливость. В этом он был так не похож на мать.

Они выбрали место в тени деревьев и распаковали еду.

– Твоя мама всегда так готовит?- спросила Дэвлин, удобно устроившись под раскидистым дубом.

– Ага,- ответил Мэтью с набитым ртом,- Вкусно, да?

– Чертовски вкусно,- отозвалась она. Вдруг усмехнулась и посмотрела на мальчика.

– Не начинай выражаться как я, а то твоя мама разрядит в меня свой Винчестер, с нее станется.

Мэтью засмеялся. Он пил из своей фляжки и из-под тишка разглядывал темноволосую женщину. Все его тело ныло от работы, но он ни за что не признался бы в этом наезднице. Ему нравилось проводить с ней время почти так же, как нравилось проводить его с отцом. Было в этой женщине что-то такое, от чего он чувствовал себя свободным в ее компании. Он знал, что с ней придется работать, пока не упадешь от усталости, но в то же время, с ней было спокойно и радостно.

Дэв прикрыла глаза, но все еще чувствовала на себе взгляд мальчика. Этот парень был отличный работник. И наверняка вырастет в крепкого мужчину.

Внезапно раздался приглушенный звук выстрела. Дэвлин моментально вскочила на ноги, прислушиваясь. Мальчик вопросительно взглянул на нее и тоже встал.

– Быстро в седло,- отрывисто бросила она.

Дважды повторять не пришлось, оба вскочили на лошадей и во весь опор понеслись к дому. Альто пошла в галоп и быстро оторвалась от черного жеребца Мэтью. Как будто лошадь чувствовала беспокойство своей наездницы. Дэвлин сразу же узнала звук выстрела винтовки Винчестер.

Перед самым домом Дэвлин с силой натянула поводья. Из-под копыт лошади вырвался фонтан грязи и гравия. Наездница и ее помощник находились не слишком далеко от дома. Но Сара уже успела зачехлить винтовку.

Дэвлин легко перекинула правую ногу через голову Альто и спрыгнула с седла. Сара и Ханна все еще стояли, удивленные внезапным появлением наездников. Дэвлин сначала заглянула в глаза Саре, а потом проследила за ее взглядом. Возле клетки с цыплятами она и нашла преступника, из-за которого случилось столько шума. Дэв подошла и носком сапога легонько пнула мертвую лису. Потом присела на корточки и присвистнула через зубы.

– О, Господи, женщина… вы уложили ее прямо промеж глаз,- уважительно протянула Дэвлин.

Наездница приподняла лису за загривок и Ханна робко подошла, чтобы лучше рассмотреть.

Сара победно улыбнулась. Дэвлин удивила ее своим молниеносным галопом через все ранчо, но по этому поводу она решила промолчать. Удивительно, но рядом с наездницей она чувствовала себя очень спокойно. Хоть это, как ни парадоксально, и заставляло ее нервничать. И еще от похвалы Дэвлин Сара почувствовала что-то, что пока сама не могла понять. Как будто она была польщена словами наездницы.

От этой мысли щеки Сары вспыхнули, и она поспешила отвернуться, но Дэвлин все равно успела заметить ее румянец.

– Вопреки распространенному мнению, мисс Браун, я не так беспомощна как кажусь,- сказала Сара, уходя в дом.

Дэв так и застыла, переваривая слова женщины и держа несчастную лису за шкирку.

– Теперь ты понимаешь, мальчик, почему я сказала тебе не ругаться в присутствии матери?- спросила она.

– Ага,- Мэтью усмехнулся.- а здорово она ее уложила, да?

Наездница несколько раз перевела взгляд с двери дома на дырку между лисьих глаз.

– Мальчик, даже не говори матери, что я ругалась при тебе! – Дэв широко улыбнулась и подмигнула парню. Еще раз присвистнула и пошла снимать с лисы шкуру.

День клонился к вечеру, Дэвлин и Мэт вернулись с пастбища, куда загнали коров на отел. Наездница показывала Мэту как выделать лисью шкуру. Позади раздался голос Сары с явными нотками беспокойства.

– Мисс Браун… Кажется, у нас гости,- Сара остановилась рядом и смотрела через поле.

Дэв даже не посмотрела в тут сторону, продолжая невозмутимо скоблить шкурку.

– Да… они там уже довольно долго. Наверное, пытаются понять, можно ли здесь проехать без приключений. – Наездница посмотрела на Сару и в ее голубых глазах запрыгали чертенята.- Видать, тоже наслышаны о вашей меткости при стрельбе из Винчестера.- Поддразнила она и вернулась к работе.

Сара слегка улыбнулась,- То есть вы не волнуетесь на их счет?

– Нет, мадам… это Кокто. Вероятно, они хотят поторговать… может быть, выменять немного говядины.

– У нас большие запасы,- начала Сара,- если они голодны, мы могли бы дать им мяса просто так…

– Нет,- быстро сказала Дэвлин, гораздо резче, чем хотела. Она встала и попыталась объяснить спокойным голосом.

– Они все равно не примут… это будет похоже на милосердную подачку. Кокто всегда торгуют или меняются. Если вы им что-то даете, она обязательно должны дать вам что-то равноценное взамен. А если вы дадите Кокто что-то, что они не смогут возместить в должной мере, для них это будет большим оскорблением. Они скорее уйдут голодными, чем примут от вас подарок.

– Но это бессмысленно!- не подумав, воскликнула Сара.

Дэвлин посмотрела на женщину и горячо заговорила.

– Для них в этом есть смысл. Зато для них бессмысленно то, что в их мир вторглись белые люди, поубивали всех бизонов, свободных и многочисленных животных, заменили их мелким рогатым скотом, за которым к тому же еще и приходится ухаживать. Для них нет смысла в том, что белые люди наставили везде заборов, оградив от них земли, которые принадлежали им испокон веков. И что для них совершенно бессмысленно, так это то, что белые люди пытаются изменить саму природу.

Пока Дэвлин говорила, она, не отрываясь, смотрела в глаза Саре. Женщина видела в этих глазах синие всполохи гнева и поняла, какую глупость только что сказала.

Сара убрала от глаз светлую прядь волос и виновато посмотрела на Дэвлин.

– Простите… я сказала так, не подумав. Наверное, это было довольно высокомерно,- проговорила она.

Стоило Саре сказать это, как взгляд Дэвлин смягчился. Она смотрела на ангельское лицо женщины, и, кажется, даже ее сердце замерло в восхищении. Две льдинки ее глаз растаяли и превратились в два небесно-голубых омута. Лицо просветлело, и губы чуть дрогнули в однобокой полуулыбке. Сара стояла перед ней с таким торжественно-смущенным выражением на лице, что Дэвлин не смогла отказать себе в удовольствии чуть-чуть поддразнить ее.

– Наверное, трудно угнаться мыслью за потоком слов, когда так много говоришь,- Ухмыльнулась Дэвлин, учтиво приподнимая шляпу.

Сара открыла было рот, чтобы сказать ей в ответ что-нибудь этакое, но звук не шел, рот пришлось закрыть. Она посмотрела на Дэвлин, женщина радостно улыбалась. В первый раз она видела на лице наездницы такую искрящуюся улыбку, ее сердце немедленно затрепетало. Она просто великолепна, когда вот так улыбается. Обворожительна и потрясающе красива.

Сара прогнала непрошенную мысль из головы и хлопнула Дэвлин по руке.

– Очень смешно… вы не будете так улыбаться, когда вам самой придется готовить себе завтрак!- она засмеялась и ушла к загону.

Матерь Божья… это она что, сейчас ударила меня? Дэв просто опешила, но в тот же миг услышала, как сама же смеется над произошедшим, и бодрой походкой направилась за Сарой.

– Чего они ждут?- спросила Сара, прислоняясь к теплому дереву загона и чувствуя присутствие Дэвлин за спиной.

– Приглашения. Они не подойдут, если им не рады.-Дэв посмотрела вниз на Сару.- Кокто очень щепетильны в этом вопросе. Если бы не заметили меня, то вообще бы не подошли сюда… тем более не подойдут к дому, пока не узнают вас.

– А как же узнать, с хорошими намерениями они пришли или с плохими?- спросила Сара.

Дэвлин снова взглянула на Сару, теперь ее брови были нахмурены.

– Когда увидите, сразу и узнаете,- ответила она.- Ну, так что, вы хотите познакомиться с вашими соседями?

– Да, конечно,- с энтузиазмом закивала Сара.

Дэвлин позволила себе улыбнуться, пока Сара смотрела в другую сторону. Ей нравился добродушный настрой Сары. Женщина сняла шляпу и приглашающе помахала ей в воздухе.

– Кинтакия,- сказала Дэвлин старшему из мужчин в группе.

– Кинтакия, Красный Сокол,- ответил старик.

Сара с открытым ртом наблюдала за беседой наездницы и пожилого мужчины из группы индейцев. Она и раньше подозревала, что эта женщина знает всех и каждого на территории штата Оклахома, теперь она в этом могла воочию убедиться.

– Ко ах тай Сара Толливер,- представила она молодую женщимну.

– Закройте рот и скажите «здравствуйте»,- снова поддразнила она Сару.

– З-здравствуйте…- пробормотала Сара.

– На их языке… кинтакия,- Дэв медленно проговорила незнакомое слово.

Сара старательно повторила слово, обращаясь к старшему и лучезарно улыбнулась ему.

– Красный Сокол, киа тай но си ах скво,- с улыбкой сказал Дэвлин мужчина, вызвав смех у всех остальных его соплеменников.

Дэвлин быстро посмотрела на Сару и снова перевела взгляд на индейцев, ее лицо залилось краской.

– Что он сказал?- спросила Сара, замечая, как мучительно покраснела наездница.

– Он просто пытается шутить,- коротко ответила Дэвлин.

Сзади послышался шорох, Сара обернулась и увидела, что в дверях дома стоят дети. Они, также как минуту назад она, стояли и смотрели на происходящее с раскрытыми ртами. Сара подозвала их к себе и Дэвлин представила Мэтью. И почему-то абсолютно проигнорировала Ханну, которая несмело цеплялась за юбку Сары.

Юный индеец не на много старше Мэтью подъехал ближе и уставился на мальчика сверху вниз. Глаза индейца замерли на ноже Мэтью, что висел у него на поясе. Мэт как раз только вчера прикрепил его туда, как показала ему Дэв.

Женщина заметила любопытство мальчиков.

– Подойди, мальчик,- позвала она, поставив Мэтью перед собой и положив руки ему на плечи.

– Ко эс риса ту э мэй,- сказала Дэвлин показывая на нож Мэта.

Индеец был еще молод и изо всех сил старался скрыть смущение.

– Ато,- он кивнул наезднице.

– Он хочет меняться на твой нож, мальчик,- Сказала женщина Мэту.

– На что?- спросил Мэт.

– А это уж ты решай. Посмотри, нет ли у него чего-нибудь, чего бы ты хотел взамен своего ножа.

Дэвлин говорила совершенно спокойно, лицо не выражало почти никаких эмоций. Было похоже, что она просто отрешенно переводит с одного языка на другой и обратно. Для этих людей было очень важно, чтобы мальчик в возрасте Мэтью мог самостоятельно совершить эффективный обмен. А для наездницы было важно, что эти люди относятся к Мэтью серьезно.

– У него хороший ремень,- наконец, сказал Мэт.

– Ты думаешь, этого достаточно за твой нож?- спросила Дэвлин.

– Ну, я не думаю, что когда-нибудь смогу сделать такой сам,- ответил мальчик.

Дэв понравился ход мысли Мэта. Хороший обмен нужен не только, чтобы получить что-то, в чем ты нуждаешься, но и для того, чтобы получить то, что ты не сможешь достать другим путем. Пройдет много лет, прежде чем Мэт научится сам делать такие пояса. А этому мальчику пояс наверняка достался от матери или от сестры. С другой стороны, металлический нож для индейца был редкостью, потому что ни один магазин не продал бы им такого, даже если бы у них били с собой деньги.

– Вытащи нож и скажи «ато»… это значит «да»,- сказала Дэвлин. Мальчик тут же в точности исполнил ее инструкции.

Молодой индеец улыбнулся, соскочил с лошади и вытянул вперед обе руки ладонями вверх.

– Он хочет знать, на что ты хочешь меняться,- перевела его жест Дэвлин.

Мэт показал на кожаный пояс на бедрах индейца.

Молодой индеец широко улыбнулся,- Тэ о нох атай,- сказал он, показывая на свой пояс,- Ки ах мена… риса ту а мэй,- закончил он, указав на нож.

– Он хочет знать, почему он должен менять этот замечательный подарок его кузины на твой нож,- перевела Дэвлин слова индейского мальчика.

Мэтью не знал, что сказать на это, но ему не хотелось выглядеть так, будто он просит поддержки у наездницы. Он не имел ни малейшего представления, как обращаться с индейцами.

– Ты должен показать ему, что это хороший нож… покажи ему, что он острый.- объяснила Дэвлин.- Вытяни вперед руку и легко полосни по ладони. Он хочет увидеть, как нож оставит порез.

Как только Дэвлин произнесла эти слова, Сара тут же сделала несколько шагов вперед, чтобы остановить сына. Дэв резко вытянула руку и схватила Сару повыше запястья, чтобы задержать ее. Сара уставилась на наездницу, но Дэв даже не посмотрела в ее сторону. Она осторожно пожала ее запястье, но не отпустила, только ослабила чуть-чуть хватку. Дэв пыталась сосредоточиться на происходящем, но все мысли ее вращались вокруг ощущений в кончиках пальцев, на мягкой теплой коже под ними.

Сара была поражена, когда Дэвлин сказала ее сыну порезать собственную ладонь, и хотела помешать ему. Но Дэвлин схватила ее за руку и не дала сделать больше ни шагу. Первым ее порывом было вырваться из захвата наездницы, но когда та нежно пожала ее руку, возмущенный возглас застрял в горле, так и не вырвавшись наружу. Сара пыталась не отвлекаться на ощущения теплой руки Дэвлин на своем запястье, а когда Мэтью полоснул ножом по руке, она и вовсе вырвалась и сама схватила Дэвлин за руку, переплетая свои пальцы с ее.

Пожилой индеец одобрительно кивнул, глядя на Мэтью, а наездница судорожно вдохнула воздух, боясь шевельнуться, чтобы нежные пальцы Сары не выскользнули из ее ладони. Когда мальчики обменялись, маленькая рука в ладони наездницы чуть расслабилась, но не делала никаких движений, чтобы вырваться.

Дэвлин тряхнула головой, чтобы сфокусироваться.

– Теперь протяни ему руку и пожми ее чуть выше запястья,- сказала Дэвлин Мэту.

После рукопожатия сделка считалась завершенной, и обоих мальчиков поздравили с успешным обменом. Старший из индейцев заметил, что Сара и Дэвлин держатся за руки.

– Красный Сокол, киа тэй но си ах скво… но тэй ахна?- сказал индеец Дэвлин, и снова все его спутники заулыбались.

На этот раз Дэвлин не покраснела, а наоборот приосанилась, чувствуя руку Сары в своей руке. Она прямо посмотрела в глаза индейцу и ответила:

– Но ата ва,- она ткнула себя в грудь пальцем и как-то диковато улыбнулась,- скво кисо ома э тэй.- продолжала она, обводя рукой всех индейцев,- Ту ах коматэй, скво… тэ ах Красный сокол.

Сара наблюдала за разговором и шестым чувством понимала, что речь идет о ней, но при этом ни слова не разобрала. Казалось, Дэвлин вполне владеет ситуацией. Вдруг глаза молодой женщины зажглись пониманием. Она видела жадные взгляды, что бросали на нее индейцы, следила за языком тела наездницы. В ее голосе слышались собственнические нотки. Не нужно было знать язык, чтобы понять, в чем дело. Наездница выбрала самый эффективный способ, чтобы объяснить этим людям, что Сара уже принадлежит кому-то.

Индейцы громко засмеялись, и один из мужчин постарше ободряюще хлопнул по спине молодого мускулистого парня, который пялился на нее все время.

– Красный Сокол, ома э тэй!- они снова засмеялись, теперь уже над смутившимся индейцем. Сосед снова хлопнул его, но теперь уже по руке, отчего парень болезненно поморщился.

Сара скользнула взглядом по его руке и чуть было не вскрикнула.

Рука Дэв сжалась вокруг ее ладони. Женщина тоже заметила, что парень ранен. Рукав разодранной рубашки пропитался кровью, а по тыльной стороне ладони стекало несколько тоненьких ручейков крови.

– Вы ранены,- с беспокойством в голосе сказала она.

Прежде чем Дэвлин успела удержать ее, Сара вырвала руку от наездницы и шагнула к раненому парню. Протянув руку, она осторожно ощупала края раны. На лице индейца отразился неподдельный ужас, она не знал, как поступить, но не решался отдернуть руку, чтобы не оскорбить добрую женщину. Его глаза умоляюще обратились к Дэвлин. Наездница подошла и нежно утянула Сару от него.

– Но…-Сара быстро переводила взгляд с Дэвлин на индейца,- ему нужна помощь.

Молодая женщина требовательно уставилась на наездницу, но та даже не попыталась объяснить.

– О, я знаю… Дайте-ка угадаю. Я не могу прикоснуться к нему, потому что я женщина!- воскликнула Сара, и краска гнева залила ее лицо. В глазах вспыхнули два зеленых огонька.

Дэвлин чуть не рассмеялась, видя это выражение праведного гнева. Господи Иисусе, Сара Толливер… что же ты со мной делаешь!

– Да, но не потому, о чем вы подумали,- спокойно объяснила Дэвлин.- Вы- незамужняя женщина. Он считает, что прикасаться к его ранам ниже вашего достоинства.

Дэвлин заметила по замешательству, отражающемуся на лице Сары, что женщина не совсем понимает ее. Наездница посмотрела на свои ботинки, тяжело сглотнула и вдруг почувствовала, что Сара снова схватилась за ее запястье.

– Миссис Толливер… Сара, эти люди относятся к женщинам с огромным уважением. Особенно к незамужним женщинам. – она не знала как еще объяснить.

Сара посмотрела в голубые глаза наездницы и смутилась оттого, что не смогла сдержаться. Глаза наездницы чуть прищурились, и Сара почувствовала, как ускорился пульс Дэвлин под ее пальцами. Глянула вниз, а она, оказывается, машинально поглаживает большим пальцем внутреннюю сторону запястья женщины.

У Дэвлин даже дыхание перехватило. Она перестала замечать, что творится вокруг, и только ощущала нежную кожу Сары на своей руке, ее едва чувствительное поглаживание. Дэвлин открыла рот, чтобы сказать что-нибудь, и увидела, что Сара смотрит на их руки, и прекрасно сознает, что ласкает руку наездницы. О, Боже, мысленно простонала Дэвлин, Она знает, но не останавливается.

Дэвлин поняла, что если она сейчас же что-нибудь не предпримет, то сделает что-то, что может скомпрометировать Сару, ее саму, или их обеих. С убийственной медлительностью Дэвлин высвободила свою руку, нехотя расставаясь с прикосновением Сары.

Все эти эмоции успели сменить друг друга за несколько секунд, но женщинам показалось, что прошла вечность. Одна из лошадей тряхнула головой, ее уздечка звякнула и вернула Сару с Дэвлин в реальность. Тут же вспомнился раненый индеец.

– Я- вдова… разве это не говорит о том, что хотя бы однажды я уже побывала замужем?- спросила Сара наездницу.

– Сейчас у вас нет мужчины… это все, что они видят.- ответила Дэв.

Сара усмехнулась и задиристо посмотрела на Дэвлин, изогнув одну бровь.

– А я думала, что вы прояснили эту ситуацию, когда сказали, что я принадлежу вам,- самодовольно проговорила она, счастливо наблюдая оторопь Дэвлин.

Наездница не знала, что возразить.- Я… э… но я…- она была в полной растерянности. Как она догадалась? Как она могла понять меня, когда я говорила индейцам, что женщина моя и ни с кем делить я ее не собираюсь? А она поняла, почему я это сделала?

– Все нормально… я понимаю. Иначе храбрые индейцы каждый день стучались бы в мою дверь, да?

Дэвлин вымученно улыбнулась.

– Ага,- хрипло сказала она, вдруг понимая как это приятно угодить красивой женщине.

– Кажется, он серьезно ранен. Есть какой-нибудь способ помочь ему?- спросила Сара.

Дэвлин поняла, что Сара не собирается сдаваться. Она повернулась к раненному индейцу.

– Коноа ват асай… то мэй сатах ни ох? – спросила Дэвлин, показывая ему, что нужно засучить рукав на раненой руке.

Индеец заговорил что-то наезднице, а Сара приподнялась на цыпочки и смотрела на него через плечо Дэвлин.

Дэв чувствовала теплое дыхание Сары у себя на шее, и по ее телу пробежали мурашки.

– Он сказал, что на их группу напал медведь, когда они вчера были на охоте. Животное зацепило его когтями. Он гордится тем, что сам убил этого медведя.- Сказала Дэвлин, не оборачиваясь на Сару.

– Когти медведя могли занести инфекцию… к тому же могут понадобиться швы.- ответила Сара.

– С травами я разберусь, а вот с ниткой и иголкой пожалуй не справлюсь.- сказала Дэвлин.

– Я справлюсь,- ответила молодая женщина,- Я много раз зашивала раны,- улыбнулась Сара.

– Отлично… теперь попробую его уговорить согласиться на помощь.- с сомнением в голосе проговорила наездница.

Дэвлин уговаривала индейца до посинения. Она льстила ему, даже умоляла, но парень ни в какую не соглашался принять помощь от женщины. Дэв даже засучила рукав и показала ему длинный тонкий шрам на своей руке.

– Что вы ему сказали?- поинтересовалась Сара.

– Я сказала, что вы зашивали мне руку, и я после этого осталась жива,- раздраженно сказала Дэвлин.

– Но я не зашивала,- возразила Сара.

Приподняв брови, Дэвлин устремила взгляд ввысь.

– Подыграйте мне, ладно?

– Ой,- Сара наконец поняла, в чем дело.

Дэвлин еще попререкалась с парнем, а потом, окончательно утратив терпение, которого и так то было не много, вскинула руки вверх и с чувством сказала:

– Ванта ноя эт ту мэй!- бросила она напоследок.

– Мне стоит услышать перевод?- осторожно спросила Сара.

– Я сказала ему, что его гордость когда-нибудь убьет его, – ответила Дэв.

В голову Саре пришла идея. Она хорошо знала, как можно сыграть на чувствах слишком гордых людей.

– Скажите ему, я не думаю, что он настоящий мужчина,- тихо сказала Сара наезднице.

Дэвлин посмотрела на нее, как на умалишенную.

– Видите тот чудный лук у него за спиной, миссис Толливер? Он там висит не просто так для красоты. Хотите увидеть, как из моей груди будет торчать его стрела?

– Этого не случится, если это скажу я, а вы просто переведете. Или вы больше беспокоитесь о том, что подумают об этом люди, которые уверены, что я принадлежу вам? – Сара скрестила на груди руки и вызывающе посмотрела на Дэвлин.

– Хорошо, возможно… да, это будет выглядеть так, как будто не могу удержать вас в узде!- прошипела наездница сквозь зубы. Господи, ну как эта женщина может заставлять меня одновременно хотеть и овладеть ею прямо здесь же и утопить ее в ближайшей реке прямо сейчас же?!

Но Дэвлин уже знала, что Сару ей не переспорить.

– Ладно! Как там… еще раз?- она повернулась к индейцу и перевела ему слова Сары.

– Я не думаю, что ты настоящий мужчина… я слышала, что Кокто гордые и храбрые. Теперь вижу, что слухи обманчивы… ведь ты боишься позволить женщине коснуться тебя!

Дэвлин скрепя сердце повторила слова Сары. Парня должно было пронять. Он посмотрел на своих товарищей. На их лицах было написано сомнение. То ли он действительно так преклоняется пред незамужней женщиной, то ли и в правду боится подпустить ее к себе.

Сара наблюдала за реакцией на ее слова. Индейцы засмеялись над юношей. Он не выдержал, порывисто соскочил с лошади, стянул рубашку через голову, встал перед Сарой и вытянул вперед руку.

– Мииху тэй!- потребовал он.

Дэвлин грозно посмотрела на него и велела разговаривать с женщиной уважительно. Индеец отступил на шаг и поклонился Саре.

– Инти,- закончил парень.

Дэвлин улыбнулась Саре,- Он сказал: «Вылечи меня… пожалуйста».

К тому времени, как Сара закрепляла на руке индейца последнюю повязку, в дом вошла Дэвлин с охапкой всяких мешочков и свертков.

– У вас есть лишний сахар и мука?- спросила наездница.

– Конечно… сколько?- отозвалась Сара.

– По маленькому мешку того и другого. А табак или говядина?

Скоро Дэвлин выменяла все, что ей было нужно, и отпустила индейцев с миром. Солнце к тому времени уже почти скрылось за горизонтом.

Это был хороший торговый день для Контоналаха и его людей. Пожилой индеец гордился собой, он редко выбирался, чтобы поторговать, но уж очень любопытно было познакомиться с этой маленькой женщиной. В клане Громовой Птицы ее давно знали. Она покорила сердца старейшин клана, когда они узнали, что она часто в темноте вслух разговаривает с Духом. Женщины редко говорят с Духом… белые женщины никогда. Кихо, знахарь клана, однажды молился в прерии Духу и увидел, как женщина прикрепляет послание к перекати-поле. Она приручает ветер, чтобы передать послание Духу. Кихо сказал, что поэтому она и смогла одна перенести тяжелую зиму. Дух помогал ей.

Контолах тихо усмехнулся. Конечно же, он верил в Духов, но не только они помогли женщине выстоять в самое тяжелое время. Иногда он оставлял свой огонь, чтобы пойти посмотреть на женщину. Она одевалась в одежду мужчин и делала мужскую работу. Он видел, как она продиралась сквозь заносы, которые доходили ей до макушки, как дышала на окоченевшие пальцы и снова бралась за работу, как ухаживала за маленькими бизонами, чтобы они не замерзли суровой зимой. Контолах считал, что ее усердный труд и помог ей выжить зимой. Но вслух этого не говорил, потому что боялся оскорбить Кихо и Духов.

Он был рад повидать Красного Сокола. Как там будет это имя, которым ее называют белые люди? А…да, Дэвлин. Красный Сокол подходит ей больше. Сейчас она была умиротворенной больше, чем когда-либо. Контолах улыбнулся. Не иначе это имеет отношение к молодой женщине по имени Сара. Как там Кихо назвал ее в своих видениях? А, Лосось… в последнее время ему многое запоминалось с трудом. Странно, казалось, он мог помнить события давно минувших дней, а то, что произошло несколько дней назад, утрачивало четкость в памяти. Так, о чем он сейчас думал?

А, маленький Лосось. Еще не было случая, чтобы кому-то давалось имя вне клана Громовой Птицы. Но Кихо было видение, и с ним никто не смел спорить. Знахарь сказал, что видит знак женщины в виде рыбы, которая всегда плывет против течения. Кантолах снова усмехнулся. Имя полностью соответствовало характеру молодой женщины, с которой он только что познакомился. Он видел огонь в ее глазах, и заметил больше в их отношениях, чем могла себе вообразить Красный Сокол. Да, она прекрасно подходит для Красного Сокола.

Контолах позволил улыбке осветить его лицо. Его приемная внучка, наконец, нашла половинку своего сердца, которая смягчит ее боль. Старик улыбался оттого, что знал, Красный Сокол и маленький Лосось всегда составляют отличную пару.

Дэвлин провожала индейцев взглядом, пока вечерний сумрак не скрыл их. Она подняла с земли товары, которые выменяла напоследок и пошла в дом. На пороге заколебалась, но, увидев приглашающую улыбку Сары, вошла.

Сара склонилась над печью и помешала что-то аппетитно пахнущее.

– Похоже, вы сегодня выменяли много всякой всячины,- заметила Сара, когда наездница положила все свертки на стол.

– Две попоны, два каната из конского волоса и кнут. Мальчик, возьми все это и отнеси в конюшню… когда вернешься, я тебе кое -что покажу.- сказала Дэвлин.

Сара даже удивилась, когда ее сын подскочил, взял покупки и пошел исполнять приказание Дэвлин без всяких пререканий. Вот бы и меня так слушался!

Сара накрыла крышкой горшок на печи и нежно погладила по щеке подошедшую Ханну. Девочка села на стул и грустно потупила головку, глядя на огонь. Качая ногами взад-вперед, она легонько пинала кирпичную кладку камина.

– Кажется, кого-то сегодня позабыли,- Сара вздохнула и посмотрела на наездницу.

– Хочется знать почему?- Дэвлин чуть улыбнулась. -Странно, что вы не поняли это сразу.

– Наверное произошло столько всего нового, что я немного растерялась.- ответила Сара.- Так почему же?

– Я говорила, что у Кокто незамужние женщины пользуются большим уважением… и в десять раз больше они почитают девочек, не достигших зрелости. Им не позволяют разговаривать с мальчиками и мужчинами, если это не родственники. Следовательно, мужчинам тоже запрещается обращаться к девочкам, пока они не достигнут возраста полового созревания. Это уберегает…- на мгновение лицо наездницы исказилось болью,- уберегает их от грустных вещей, которые могут случиться с девочками.- закончила Дэвлин.

– Мы могли бы поучиться некоторым вещам у этих людей,- сказала Сара, не отрывая глаз от дочери.- Мне нравятся ваши друзья, мисс Браун.

Дэвлин улыбнулась медленной задумчивой улыбкой. Ей начинало нравиться бывать с Сарой и ее семьей. Интересно, что бы она сказала, узнай она, что я не говорила так много уже не знаю сколько лет подряд? Она хотя бы догадывается, что рядом о с ней я совершенно меняюсь?

– А вы понравились им, миссис Толливер… теперь они и ваши друзья. Простите, я на минутку.

Наездница встала, подошла к Ханне и села возле нее на пол, скрестив ноги по-турецки.

– Эй, девочка,- наездница наклонила голову, пытаясь заглянуть в глаза ребенку.- Наши друзья дали мне для тебя подарок… хочешь посмотреть?

– Для меня?- Ханна вскинула голову.

– Ага,- отозвалась женщина. Она залезла в карман жилета и вытащила маленькие тонкие бусы из синих камушков. Дэвлин показала бусы девочке и глаза ребенка радостно загорелись.

– Ой… красивые,- воскликнула Ханна.

Дэвлин надела на девочку бусы и отклонилась зад, чтобы полюбоваться. Маленькая Ханна без предупреждения спрыгнула со стула и плюхнулась на колени наездницы. Осторожно обхватила маленькими ручками шею смущенной Дэвлин и звонко чмокнула ее в щеку, поудобнее устраиваясь у нее на коленях.

Сара уже готова была спасать потрясенную наездницу, когда Ханна развернулась у нее на коленях и облокотилась спиной на грудь Дэвлин. Спасение отменялось. Женщина сняла бусы и дала их Ханне, чтобы та могла их поближе рассмотреть. Девочка перебирала бусинки, а Дэвлин стала рассказывать историю о том, как маленькая девочка, вот такая же, как Ханна, пришла на озеро и сделала из капелек голубой-голубой воды маленькие камушки, а потом нанизала их на нитку и получились вот эти бусы.

– Вы, кажется, сказали, что Кокто никогда не делают подарков,- сказала Сара, улыбаясь наезднице, когда она закончила историю.

– Из этого правила есть два исключения,- ответила она, нежно покачивая на коленях Хану,- первое исключение- маленькие девочки,- сказала она, целуя малышку в макушку, девочка засмеялась и еще больше вжалась в объятия наездницы,- так как мужчины не могут оказывать им много внимания, они делают им подарки. Девочки таким образом чувствуют, что они любимы.

– Второе исключение… когда подарок оставляет Дух. На самом деле, кто-то кому-то оставляет подарок, но этот кто-то не должен позволить увидеть себя. Не принять подарок духа считается оскорблением. Ээ… кстати о подарках…- продолжила Дэвлин, осторожно снимая Хану с колен.

– Думаю, вы заслужили кое-что за то, как держались сегодня. Не многие женщины захотели бы помочь этому молодому человеку.- Дэвлин замолчала и вытащила из кармана маленький сверток. Развернув ткань, достала бусы, протянула их Саре.

– Я не заслуживаю подарка за простую доброту,- сказала Сара, неудержимо краснея.- кроме того,- она склонила голову на бок и выгнула брови,- Разве я не буду оскорблена, приняв от вас подарок?- закончила она, улыбаясь наезднице.

– Вы- не Кокто… это не считается,- Отбила Дэвлин с улыбкой, взяла Сару за руку, и положила бусы ей на ладонь.

Сара поднесла бусы к огню, чтобы лучше рассмотреть. Маленькие раковинки чередовались с крохотными изумрудными камушками, а по середине ожерелья большой синий кристалл.

– Как красиво,- затаив дыхание, сказала Сара. Повернулась спиной к наезднице,- Вы наденете его на меня?- спросила она Дэвлин.

Дэв взяла бусы из рук Сары. Молодая женщина убрала волосы с шеи, и Дэвлин дрожащими пальцами завязала концы бус.

Сара посмотрела в зеркало. Позади нее отражалась высокая фигура наездницы.

– У меня никогда не было ничего красивее,- проговорила она, поглаживая пальцами холодные гладкие камушки.- Что это за камни?- спросила она, глядя на отражение Дэвлин в зеркале.

– Индейцы называют их Тэклиа,- ответила женщина.- Кокто верят, что если получить Тэклиа в подарок, то в ваших снах вам будут являться желания вашего сердца.

Вдруг Сара вспомнила последние слова Питера…Сара… в следующий раз… не соглашайся на меньшее, чем желает твое сердце.

Дэвлин поймала взгляд Сары и они стояли в тишине, глядя друг другу в глаза через зеркало. Звук закипевшего кофейника вывел Сару из задумчивости.

Сара как раз снимала с печи кофейник, когда в дом вошел Мэтью. Дэвлин сидела на коленях перед Ханой и вовсю щекотала ее, а малышка заливалась счастливым смехом. Не отрываясь от своего занятия, Дэвлин заговорила с мальчиком.

– Ты проверил, дров наколото достаточно?- спросила она, перекрикивая визг Ханы.

– Да, мадам,- Ответил Мэт.

– Хорошо,- резюмировала наездница, встала, подкинула над головой все еще хихикающую девочку и поставила ее на пол.

Откинув полу жилета, Дэвлин отцепила от пояса кожаный мешочек и кинула его Мэтью.

– Это должно тебе пригодиться.

Мэт раскрыл мешочек и громко присвистнул. Там был нож, но не обычный нож, а такой, которого он еще не видел.

– Из чего он сделан?- спросил мальчик.

– Из рога оленя… Видишь, они обтачивают лезвие с одной стороны, а с другой получается что-то вроде изогнутой рукоятки? Он такой же острый, как был твой. Так что береги пальцы. Он не так долговечен, как металлический нож. Так что когда он затупится, скажи, и я научу тебя затачивать его.

– Ужин на столе… умывайтесь.- Сказала Сара. Наблюдая, как все трое плескаются в бочке с водой, Сара почувствовала прилив невероятного счастья. Дэвлин осторожно приподняла Ханну, чтобы ребенок мог достать до воды. Она не могла объяснить, почему чувствует себя так спокойно и умиротворенно рядом с наездницей, тем более не понимала, от чего ее бросило в жар, когда теплые пальцы Дэвлин коснулись ее шеи, завязывая в узелок концы бус. Женщина снова коснулась прохладных камушков. Так или иначе, она решила пока не прояснять для себя эти вопросы, не желая портить момент.

Дэвлин сидела в темноте, задрав ноги на перила крыльца. Тихие шаги, и в дверях появилась Сара.

– Думаю, мы это заслужили, правда?- задумчиво сказала она, протягивая наезднице два бокала и наполняя их прекрасным бурбоном.

– Да, мадам,- не раздумывая, ответила Дэвлин.

Сара присела на стул возле наездницы и пригубила виски. Откинувшись на спинку, она закрыла глаза и почувствовала, как теплый ночной ветерок обдувает лицо.

Дэвлин наблюдала за ней. Она любила моменты, когда можно было спокойно смотреть на Сару, не боясь что ее заметят, и не коситься на нее краем глаза, чтобы не выдать себя.

Дэвлин первая нарушила тишину.

– Для этих людей это значит очень много… в смысле, та доброта, что вы им показали сегодня. Они этого никогда не забудут.- Сказала Дэвлин, раздумывая, что из того, что она слышала сегодня о Саре от индейцев, можно пересказать ей. Кантолах много всего сказал. Старый канюк сегодня был сдержан со мной, хотя… я чувствовала, как он наблюдал за мной. Бог его знает, что он подумал обо всем, что здесь происходит.

– Мне приятно, что они будут помнить обо мне… я тоже их никогда не забуду. Вы знаете, где они живут? Думаете, я могла бы когда-нибудь увидеть женщин Кокто?- взволнованно спросила Сара.

– Да, знаю… и, возможно.- Ответила Дэв с загадочной полуулыбкой.

– Мисс Браун…- Начала Сара.

Дэвлин закрыла глаза. Она знала, что вопросы последуют, только не думала, что так скоро. Она должна будет сказать правду. Она поклялась себе, что никогда не соврет этой женщине. Великий Дух, взмолилась про себя Дэвлин, я знаю, что нечасто разговариваю с тобой, но пожалуйста… имей совесть… я же ведь стараюсь изo всех сил…

– Как вы научились говорить на языке Кокто?- закончила Сара.

– Очень давно я жила с ними.- она не смотрела на Сару, полная решимости ответить прямо на все ее вопросы.

Сара удобнее устроилась на стуле, подобрала под себя ноги, облокотила одну руку на спинку стула и обратилась вся в слух, ожидая продолжения истории. Она смотрела прямо в лицо Дэвлин, молчаливо прося ее продолжать.

Дэв откашлялась, уставилась в темноту и стала рассказывать.

– Это было… наверное двадцать лет назад, или около того. Я была очень сильно ранена… сунулась туда, куда обычно дети не суются, и получила за это. Ради Бога, только не рассказывай ей о том, как ты встала на кривую дорожку! Мне было всего тринадцать, но я уже связалась с плохой компанией. В меня стреляли, и переломанных костей во мне было больше, чем я могла сосчитать. Наверное, я одной ногой была в могиле. Я почти не помню, как попала туда, но скоро поняла, что обо мне заботятся. Они ни о чем не спрашивали… просто увидели раненного ребенка и помогли.

– После того, как я выздоровела, я осталась с ними на долго… можно сказать, выросла там. Часть меня хочет быть похожей на них… они очень добрые люди. Проблема была в том, что другая часть меня все сильнее ненавидела всех и вся. Так что спустя десять лет я ушла от них.

– Десять лет… теперь понятно, почему вы так хорошо разговариваете на их языке. Как думаете, вы могли бы научить меня?- спросила Сара.

– Почему нет?- ответила наездница. Ну давай, Сара… неужели это все? Неужели, не хочется еще о чем-нибудь спросить меня… все спрашивают… неужто не хочется знать, сколько человек я убила… какие преступления совершала? Не хочется узнать, правда ли все это?

– Я слышала, они называли вас другим именем, Красный Сокол. Это они дали вам это имя?

– Да.- ответила она. Помолчала немного и продолжила.- Миссис Толливер… вы когда-нибудь слышали истории, что обо мне рассказывают?- спросила она, затаив дыхание.

– Господи Боже, -Сара засмеялась,- думаю, я слышала ВСЕ истории о вас!

Дэв потрясенно посмотрела на нее- Разве вы не боитесь… не боитесь, что ваши дети находятся радом со мной, что я сплю в задней комнате вашего дома?

Сара вздохнула и положила подбородок на свою руку.- Я не знаю той женщины, которую, по-вашему, стоит бояться.- Сара прервалась, чтобы сделать глоток виски.- А вы знаете, какой я была сама, мисс Браун?

Дэвлин молча помотала головой.

– Я была настоящей оторвой, которую никто не смог приструнить. Я причинила боль многим людям. Моя мать умерла, когда мне исполнился год. Я выросла в настоящую южную красотку. Все что я хотела, у меня тут же появлялось. Отец не смел отказать мне. Я уговорила его научить меня стрелять, ездить верхом, ухаживать за скотом, и с легкостью отвергала все предложения о замужестве. Мало того, я была на столько эгоистична, что не позволяла моему отцу обрести счастье и любовь. И все только потому, что не хотела соперничать ни с одной женщиной в его сердце. Он умер на войне, так и не узнав, как на самом деле я его любила и восхищалась им. Я была умна, и прекрасно сознавала это. У меня был острый язык и вспыльчивый характер. И то и другое я научилась использовать в своих целях. Я вышла замуж за человека, которого не любила. И он знал об этом. Я использовала его только для того, чтобы осуществить свою мечту- уехать на Запад.- Сара замолчала, по ее щекам покатились слезы.

– Видите, не думаю, что вам понравилась бы я такая, какой была 10 лет назад. Ну и я не была бы в восторге от вас прежней. Так что, можно сказать, что мы- два сапога-пара. -Договорила она с грустной улыбкой.

Дэвлин не могла вынести печаль женщины. Слезы Сары разрывали ей сердце. Дэвлин взглянула на Сару и заметила блестящую слезинку, катившуюся по ее щеке. Не успев подумать, она осторожно прикоснулась к лицу Сары и стерла слезу. Женщина поймала обеими руками ладонь Дэвлин, и, не отпуская ее, положила руки на колени. Необычное ощущение, настолько необычное, что у женщин перехватило дыхание от сознания того, что их руки переплетены.

– Я не знаю ту женщину, которой вы были раньше, но мне нравится, какой женщиной вы стали сейчас,- прошептала Дэвлин.

– А мне нравится, какой женщиной стали вы. Я бы хотела, чтобы вы были для меня больше, чем просто рабочий… я бы хотела, чтобы вы были моим другом.- сказала Сара и осторожно пожала руку наездницы.

Дэвлин улыбнулась одним уголком губ.- Мне бы тоже этого хотелось.- ответила она. О, Сара… я хочу, чтобы ты была моим другом, и еще… чтобы ты была для меня больше, чем другом. Я никогда не предам твоего доверия, Сара. И если дружба- это все, что ты можешь предложить, я буду дорожить ею всю мою жизнь.

– Смотрите, падающая звезда!- воскликнула Сара.- Быстрей, загадывайте желание.- сказала она, с ребячьим восторгом глядя в сияющее небо.

Дэв закрыла глаза. Оно уже сбылось, мой друг… оно уже сбылось.

Сегодня Дэв заехала дальше по Добл Дьюс, чем ездила обычно. В стаде по ту сторону холма явно происходило что-то не то. Может быть, другой и не заметил бы, но для наметанного глаза Дэвлин сразу стало ясно, что стадо уменьшилось на двадцать, а то и больше, голов скота.

Адский огонь! Выругалась Дэвлин, глядя вниз на долину. Маленькое стадо коров безмятежно паслось в наспех выстроенном загоне. Наездница сняла куртку, пристегнула ее к седлу позади нее и вытащила оба пистолета. Щелкнули предохранители.

Заехав в загон, Дэвлин подтолкнула одну из коров, чтобы та повернулась к ней клейменым боком. Клеймо было свежим, ожег еще не успел как следует зарубцеваться. Но дело даже не в этом. Сара ставила на своих животных тавро в виде двух зеркально расположенных «двоек», а на этих коровах поверх зажившего клейма Добл Дьюс, стояло новое- две переплетенные «Z».

Дэв проверяла, все ли коровы перемечены, когда из-за спины послышался голос.

– Ну и что, черт тебя дери, ты собираешься делать с этим стадом?

Дэвлин медленно проехала пару метров, чтобы оказаться лицом к ковбою на расстоянии примерно 15 футов. Это был тот самый загонщик, который проспорил Хэнку 5 долларов, когда Дэвлин вернулась в трактир, не смотря на буран. Справа от ковбоя был тот паренек, которого она скинула со своей койки в ту ночь. Он нервно ерзал в седле и опасливо косился на Дэвлин.

– Эти коровы принадлежат Добл Дьюс… туда я и собираюсь их отвести.- она внимательно наблюдала за обоими мужчинами, улавливая каждое движение.

– Было бы лучше, если б ты не совала свой нос не в свое дело… мы не хотим ссориться с тобой, Браун,- сказал юноша. Его голос предательски дрожал.

– Я работаю на Добл Дьюс, а это значит, что эти коровы и есть мое дело. Мальчик, а ты-то что здесь делаешь?

– Я сам разберусь, где и что мне делать,- огрызнулся парень.

– Слушай… я не хочу убивать тебя, а тебе, наверное, не понравится быть трупом. Почему бы нам просто не решить, что произошло досадное недоразумение, и не разойтись по своим делам?- задумчиво протянула Дэвлин.

Шляпа Дэвлин была низко надвинута на глаза. Она могла отлично видеть в глазах собеседников реакцию на свои слова, но ее лицо было наполовину прикрыто тенью от полей шляпы… Несколько секунд они напряженно пялились друг на друга, но Дэвлин уже твердо знала, живыми они не уйдут. Мужчины! Почему-то они всегда думают, что если они не одни, они с легкостью возьмут тебя. Для Дэвлин же это означало только одно… больше трупов.

Едва заметное движение, но Дэвлин уловила его. Ковбой слегка повел глазом куда-то ей за левое плечо. Наездница тут же услышала звук, едва слышный шорох, так ступает лошадиное копыто в мягкую пыль. Теперь она не могла позволить себе роскошь дожидаться, пока мужчины сделают первый шаг. Осторожно, не привлекая к себе внимания, Дэвлин вынула левую ногу из стремени, затем правую, и чуть оттолкнула стремена.

Даже сквозь шум, который издавало стадо, Дэвлин слышала позвякивание уздечки сзади.

Одним молниеносным движением Дэвлин склонилась на одну сторону, оттолкнулась бедрами от седла и в полете вырвала из-за пояса пистолеты, одновременно начиная стрелять в людей, что стояли к ней лицом. На подлете к земле, она сжалась в комок и, приземлившись, дважды перекувырнулась, откатываясь за ближайшую корову. Выглянув из-за холки животного, она увидела, что оба наездника мертвы. А седло третьего пустует. По следам невозможно было определить, в какую сторону он скрылся.

Адский огонь! Прошипела она, перезаряжая оружие. Быстро темнело, она уже едва могла видеть собственные руки, не говоря уже о человеке, который где-то спрятался. Раздался выстрел, и пуля просвистела совсем близко, обдав горячим воздухом щеку. Она видела вспышку, и пыталась подобраться поближе к этому месту, но напуганные коровы и лошади заметались и загородили ей весь обзор. Слишком поздно она заметила промелькнувшую тень, грохнули несколько выстрелов, кажется, этот человек разрядил в нее половину обоймы. Вспышка боли на миг ослепила, и, пульсируя, сконцентрировалась где-то внизу живота. Колени противно затряслись, и она не удержалась на ногах.

Мозг Дэвлин надрывался, приказывая ей вставать, но тело отказывалось сотрудничать. Она лежала лицом в пыли и пыталась утихомирить бешеное сердцебиение. Она слышала, как человек приблизился к ней и склонился, чтобы перевернуть ее тело. Как только она оказалась лежа на спине, то со всей силы ударила мужчину ногой в лицо, закричав не своим голосом от боли, прошившей ее тело. Встав на едва слушавшиеся ноги, она посмотрела на человека, распластавшегося в грязи, и несколько раз выстрелила ему в живот.

Боясь сделать шаг, чтобы не упасть, Дэвлин свистом подозвала Альто. Умная лошадь подошла к хозяйке и остановилась. Дэвлин коснулась рукой там, где больше всего болело, и в темноте разглядела, что рука потемнела от крови.

– Проклятье!- громко сказала она, попыталась шагнуть вперед, и одно колено тут же подломилось.

Вцепившись двумя руками в стремя, она подтянулась и снова встала. Сзади послышался шум. Мужчина, в которого она только что стреляла, тоже пытался встать.

– Я думал, что убил тебя,- прорычал он.

– Это была твоя вторая ошибка,- вздрагивая от боли, Дэвлин все-таки взобралась в седло.

– Может скажешь, какая была первая?- выплюнул он.

– А первая- что вообще родился на свет!,- простонала она, ее голова склонилась на шею лошади, и сознание отключилось.

Ее последние слова мужчина так и не услышал. Он был уже мертв.