"Газета Завтра 875 (34 2010)" - читать интересную книгу автора (Завтра Газета Газета)

Александр Проханов ГИБЕЛЬ КРАСНЫХ БОГОВ

    Я видел, как в Москву вводили танки.


     Оделся город в сумрачные латы.


     Но на экране голубом, в "Останкине",


     Нам показали птенчиков пернатых.




     Все ждали: Комитет рукой железной


     Спасёт от смуты наше государство.


     Не всё то сладко, что тебе полезно.


     Стране пропишут горькое лекарство.




     Но Кремль молчит, безмолвствует Лубянка.


     Читает Ельцин с танка манифест.


     Он был кентавр с туловищем танка.


     На Комитете он поставил крест.




     В стальные люки лезли проститутки.


     Солдаты поедали бутерброды.


     Войска в столице простояли сутки,


     А уж от них попахивало сбродом.




     Навстречу танкам выходили группы.


     Средь них явилось трое смельчаков.


     Их гусеницы превратили в трупы,


     В трёх окровавленных и жутких мертвецов.




     Из их костей, из крови их и лимфы


     Под фонарём вскипали пузыри.


     И оживали дремлющие мифы,


     Летели в небеса нетопыри.




     Угар и клекот наполняли воздух.


     Мелькали толпища стальных хвостов и крыл.


     Они садились на кресты и звёзды.


     Их жуткий полог всю Москву накрыл.




     Одни из них броню машин клевали.


     Другие в плоть людей вонзали жала.


     Солдат зловонной жижей поливали.


     И армия, не выдержав, бежала.




     Они гнались за бронетранспортером,


     Водителю выклёвывали очи.


     И офицерам, воинам матерым,


     Казалось, что над ними ад хохочет.




     Больное сердце вырвали у Пуго


     И пронесли в когтях над Белым Домом.


     Был маршал Язов демоном испуган,


     Из исполина превратился в гнома.




     Один дракон, ужасен и неистов, —


     О нём вещал пророк Иезекиль, —


     Выклёвывал глаза у коммунистов,


     Им выдирал немые языки.




     Другой дракон, космат, в зловонных джинсах,


     Петлю надел уверенно и быстро.


     И закачался вздёрнутый Дзержинский,


     И ни один чекист не сделал выстрел.




     Они в саду огонь гасили вечный.


     С "цэка" сбивали золотую надпись.


     На мавзолей, сжимая в клюве печень,


     В кровавых крыльях опустился аспид.




     У стен кремлёвских, грозных и могучих,


     Зашевелились камни и надгробья.


     Из них вознесся духов рой беззвучный.


     Их цвет был красный. Был их цвет багровый.




     Они летели тихим плотным роем.


     И их полет брусчатка отражала.


     То были космонавты и герои,


     Воители и зодчие державы.




     Они страну навеки покидали.


     Их красный клин тянулся выше, выше.


     Их увлекли таинственные дали.


     От них в стене остались только ниши.




     Я пробирался вдоль пустой Волхонки.


     За мной гнались чудовищ мириады.


     Хвосты змеились, пламенели холки.


     Они несли с собой огни из ада.




     И те огни бросали мне на плечи.


     Мои горели волосы и тело.


     И так, меня терзая и калеча,


     Чудовищ полчище за мной летело.




     Хотели, чтоб меня оставил разум.


     Они резвились и играли игры.


     Один из них, пернат и безобразен,


     Вонзал в мой мозг отточенные иглы.




     Они хотели, чтобы я взмолился.


     Чтоб я отрекся и просил пощады.


     И на меня огонь из неба лился.


     Меня палил и жёг огонь из ада.




     Я сломлен был, я был истерзан в клочья.


     Не выдержал я огненного града.


     Но вдруг в ночи мои раскрылись очи,


     И я увидел бой под Сталинградом.




     Отец ещё бежал, сраженный пулей.


     Он, падая, кружился в странном вальсе.


     В последний раз глаза его блеснули.


     Успел он крикнуть: "Сын мой, не сдавайся!"




     И я услышал крик его прощальный.


     Я взял из рук его холодных знамя.


     И отлетели, клювами вращая,


     Нетопыри. Их поглотило пламя.




     Я шел туда, где город бесновался.


     Где на меня враги хотели броситься.


     Я знамя нёс. Я шёл. Я улыбался,


     Моей страны последний знаменосец.