"Атенрет" - читать интересную книгу автора (Бубнов Андрей)

8

Утром, за завтраком, Айко напомнила Виктору о предстоящей поездке в белокаменный город Актвотко. Примерно так звучало из уст японской девушки название города. Впрочем, этнолог мгновенно вспомнил официальное название, прозвучавшее в очень умной и старой видеокниге об Атенрете — Актовоткон. Он не стал уточнять, тот ли это город или другой, а лишь кивнул головой.

— Что взять с собой?

— Как обычно, — пожала плечами Айко, потом задумчиво добавила. — Возьми конфет для ребятишек, только не злоупотребляй, к сладостям привыкают быстро, потом не отстанут.

— Ясно.

— Сейчас придет профессор, скажет, — девушка неторопливо завтракала, непринужденно манипулируя бамбуковыми хаси, привезенными с Земли. Перед ней стояла миска с рисом и с традиционным и скромным суи-моно.

Виктор довольствовался оладушками с джемом и чаем с молоком.

Коллинз припозднился, было заметно, что он не выспался. Мешки под глазами красноречиво свидетельствовали о ночном бдении. Англичанин чопорно поздоровался с коллегами, пожелал приятного аппетита, сверкнув воспаленными глазами, и многим показалось, что он очень робко примостился на краю массивного стула. Затем мужчина привычно приступил к завтраку, артистично срезав ножом макушку куриного яйца, сваренного всмятку. Профессор углубился в чтение, расположив справа от себя сенсорный планшет, правда, при этом не забывал ковырять ложечкой яйцо и поглощать намазанные джемом гренки, да попивать крепкий кофе.

— Мистер Новиков, задержитесь пожалуйста, — не отрывая глаз от планшета пробубнил Коллинз, когда большинство археологов уже успели насытится и покинуть столовую.

— Слушаю вас, — Виктор допивал чай.

— Мисс Сайто, не будете ли так любезны, — гнусаво продолжил профессор, оторвавшись от текста и взглянув на девушку, — совершить прогулку в Актовоткон? Мистеру Новикову надо показать окружающую действительность, приобщить к местным нравам и традициям. Хотя бы поверхностно… У вас ведь хорошо получается, — глаза профессора загадочно улыбнулись.

Айко ни капли не смутилась.

— Хорошо, мистер Коллинз.

— Я договорился насчет транспорта. Гравилет будет через час с четвертью. Не возражаете против прогулки на свежем воздухе, мистер Новиков?

— Нет, профессор, не возражаю.

— Прекрасно. Поезжайте, — Коллинз вернулся к чтению.

С утра не так жарко, как после обеда. Да и синоптики сегодня пожадничали, пообещав сильную облачность, плюс ливень во второй половине дня. О жаре можно не мечтать. Впрочем, это даже к лучшему.

Гравилет летел очень низко, почти касаясь макушек деревьев. Лихой пилот — молодой парень из числа немногочисленных штатских сотрудников военно-космической базы — всю дорогу рассказывал о вчерашнем столкновении трех малых патрульных звездолетов итроников с ударным крейсером первого ранга «Гремучим». Итроники нарушили пределы официальной пограничной зоны в районе Атенрета. К несчастью для них, в этот момент поблизости материализовался земной крейсер «Гремучий», прибывший с Земли сменить аналогичный боевой космолет. Что тут началось! Образно говоря, раскаты грома прозвучали по всей планетарной системе. Автоматика крейсера опознала противника и доложила о вторжении итроников командованию. На «Гремучем» тут же объявили боевую тревогу. Заспанная команда, удивленно протирая глаза, заняла места согласно штатному расписанию. Никто не ожидал подобного поворота событий, прилетели можно сказать на курорт, а тут на тебе…

Крейсер отреагировал четко. Пока вахтенные передавали потенциальному противнику грозное и недвусмысленное предупреждение, автоматика успела актировать все спящие системы двухкилометрового звездолета, точнее, почти все, ибо две боевые протонные установки колоссальной мощности, расположенные вдоль бортов ударного крейсера в данном случае были не нужны. Никто не собирался стрелять из пушки по воробьям. Зато были подготовлены кассетные пусковые установки на поворотной платформе, начиненные одноразовыми выстрелами гамма-лазеров с ядерной накачкой, по шесть выстрелов в каждой установке. У противника почти не было шансов. Итроники не отреагировали на предупреждение. Они не собирались нападать на крейсер, но так же не удосужились изменить курс, а продолжали приближаться к Атенрету. Возможно, они проводили скоротечную операцию, запуская спутники-шпионы, однако в самый неподходящий момент нежданно-негаданно появился ударный крейсер и застал их врасплох. Земной корабль материализовался в неустановленном месте. Командующий военно-космической базой на Атенрете поднял истребители и приказал «Гремучему» атаковать противника. Крейсер не имел на борту собственных истребителей и бросился наперехват без классического прикрытия. Это была достаточно большая «консервная банка», главным вооружением которой являлись протонные пушки огромной мощности. Ударный крейсер — космолет огневой поддержки. Основная задача — разрушение планетарных целей, либо атака крупных скоплений вражеских звездолетов. Правда, противник вряд ли будет дожидаться подобной атаки и добровольно соберет в кучу свои силы. Тем не менее, необходимость в таких крейсерах существовала, особенно, если проводилась планетарная операция. По тактике военно-космических сил, ударные крейсера всегда действовали под прикрытием космолетов других классов. Но в данной ситуации у командования не было выбора. Противника надо контролировать. Командование приказало преследовать итроников. «Гремучий», конечно же, не перехватчик, хотя кое-какое вооружение на нем, разумеется, имелось. К тому же, крейсер был оснащен гамма-лазером. Это достаточно «грязное» оружие и применяется оно лишь в том случае, если угроза радиоактивного заражения никого не волнует.

«Гремучий» отчаянно сбрасывал скорость, терпя значительные перегрузки. Тормозные двигатели работали в форсированном режиме. После выхода из гиперпространства, в отличие от противника, крейсер имел значительную скорость. Он имел все шансы проскочить мимо нарушителей. Понимая это, итроники тоже начали тормозить, надеясь «уступить дорогу» преследователям, а уж затем совершить обманный маневр и убраться восвояси. Что называется гонка наоборот, а никак иначе. Земляне тоже верно оценили сложившуюся ситуацию. Быстродействие автоматики и выдержка экипажа решили исход боя. Первый одноразовый твердотельный ядерный реактор, состоящий из монокристалла гидрида урана и источника ядерной накачки, выплюнул невидимый пучок гамма-квантов, а его оболочка — труба диаметром несколько сантиметров и длиной приблизительно полтора метра — была отстрелена за ненадобностью. На смену одноразовому выстрелу автоматика тут же водрузила новый боезаряд. Поток смертоносной энергии, сконцентрированный в пучок, с эквивалентной мощностью в десятки мегатонн, достаточно легко перегрузил оборонный щит малого патрульного космолета противника, не говоря уже о проникающей радиации… После серии из трех попаданий с интервалом в несколько миллисекунд, небольшой патрульный звездолет прекратил свое существование, предварительно осветив космическое пространство ярчайшей вспышкой с широким спектром излучения. Итроники не остались в долгу. Они нанесли ответный удар.

Когда подоспели истребители Альянса и два патрульных крейсера, единственный уцелевший космолет противника уже скрылся в гиперпространстве, а два других были уничтожены. Ударный крейсер «зализывал» раны, держа курс к Атенрету. Аварийные службы звездолета работали в поте лица. Вместо спокойной космической прогулки, «Гремучему» предстояло встать в орбитальный док для срочного ремонта.

Подобные инциденты происходили не часто, но достаточно регулярно.

Молодой пилот успел не только рассказать историю о вчерашнем столкновении в непосредственной близости от планеты, но и прокомментировал действия командования, обозвав военных остолопами. Космолеты итроников находились на чужой территории целых двадцать минут, причем безнаказанно, и лишь потом, по чистой случайности, в том районе материализовался «Гремучий». А где в это время были патрульные крейсера? Чем занималась Служба раннего предупреждения? За двадцать минут можно успеть сделать многое. Наверняка итроники запустили спутники-шпионы, которых, кстати, так и не обнаружили. Скоро беспечным местным генералам дадут по «шапке». Такой вывод сделал пилот. Айко с ним согласилась. Виктор скромно промолчал, но зато в общих чертах узнал о конструкции и возможностях гамма-лазера. Плюс ко всему, его вдруг посетила неожиданная мысль. А сколько вражеских шпионов бродит по планете? Даже по самым скромным дилетантским подсчетам их должно быть очень много. Чего уж тут удивляться, что ФСКР пытается контролировать всех и вся. О действиях армейской контрразведки вообще ничего не известно, хотя логика подсказывает, подобное подразделение обязательно должно работать на Атенрете, причем активно работать. И в этой непростой обстановке администрации Атенрета еще только ученых не хватало для полного счастья, которые к тому же беспардонно пристают со своими бредовыми идеями. Вероятно, археологов воспринимают именно так, а не иначе. Ну кто еще способен добровольно залезть в пасть к каннибалу, причем преследуя сугубо научные цели?

— Приехали, — возвестил пилот, посадив машину в пятидесяти метрах от открытых городских ворот.

Новиков покинул гравилет, помог девушке вылезти и осмотрелся. Перед ним воистину возвышалась средневековая крепость, ни дать, ни взять. Массивные ворота, оббитые железом, внушали доверие. А мрачные бойницы, казематы и крепостные стены много раз выдерживали длительные осады кочевников. Слева от стены, практически на обрыве, сгрудились невзрачные одноэтажные постройки — целая деревушка. Здесь жили отверженные, мелкие торгаши, общающиеся с кочевниками, местная голытьба и еще, в простеньких ночлежках коротали время запоздалые путники, которым не посчастливилось попасть в город до закрытия городских ворот. Ночью место это считалось неспокойным и мало кто из горожан или гостей оставался там по доброй воле. Ночь — время воришек и бандитов. Можно не только запросто расстаться с имуществом, но и лишиться жизни.

Подобная картина мгновенно возникла в голове Новикова. Он даже слегка усмехнулся, бросив взгляд в сторону двух загорелых рослых аборигенов, одетых в лохмотья и внимательно рассматривающих звездных людей.

Песок хрустел под ногами. Дорога не мощеная. Каменными плитами был выложен только небольшой пяточек возле ворот.

— Не боитесь оставлять гравилет? — полюбопытствовал Виктор, указывая на озадаченных местных жителей, собравшихся гурьбой возле небесной машины.

— Я закрыл его, — небрежно махнул рукой пилот, которого звали Ромиросом. — Они его не откроют и не утащат — пупок надорвут, если попробуют. А вот один я там не останусь. Лучше с вами…

Айко усмехнулась. Девушка, чтобы сильно не выделяться, надела в дорогу длинное серое платье и прихватила с собой огромный складной зонт. Большинство женщин города носили подобные платья, либо юбки. Ни о каких брюках, тем более о шортах они даже не помышляли.

Сразу за воротами пришельцы увидели караульное помещение — деревянный бревенчатый сруб с узкими бойницами и прочной дверью. Солдаты, облаченные в холщевые рубахи, кольчугу и в широкие штаны с толстыми кожаными наколенниками, вместе с разудалыми десантниками преспокойно играли в азартные игры, расположившись под навесом, возле крепостной стены. Мениольцы тоже не особо напрягались, неся скучную караульную службу. Лишь дозорные на стене периодически всматривались в даль через бинокль, но чаще бросали завистливые взгляды на сослуживцев, отдыхающих внизу. По другую сторону от ворот скучал молодой офицер-десантник. Он развалился на бронетранспортере, сложив ногу на ногу и используя покатую башню в качестве подголовника. Юный лейтенант что-то писал и беспрестанно шевелил пальцами босых ступней. Рядом с ним мирно спал зубастый куаламаст — большой лохматый и пятнистый четвероногий друг, выполняющий на Атенрете функции аналогичные земной собаки, либо самононской адиламаты.

— Расслабились, — пробурчал Ромирос. — Все расслабились…

Виктор почесал затылок, осматривая солдат, затем поправил панаму.

— О! Туристы! — воскликнул по-мениольски десантник с сержантскими нашивками, увидев археологов. — И Ромирос с ними! Тебя то каким ветром занесло?

— Попутным, — ответил пилот, дружески хлопая по протянутым ладоням. — А вы, я смотрю, совсем расслабились, последний нюх потеряли…

— Нет еще, — загалдели довольные десантники.

— Господин лейтенант, — Ромирос поприветствовал офицера, приложив ладонь к виску.

Лейтенант добродушно кивнул в ответ и вновь уставился в сенсорную записную книжку. Он писал письмо домой.

— Вы надолго? — поинтересовался сержант, придирчиво разглядывая гостей.

— До обеда точно пробудем, — сказала Айко и неспешно направилась к рыночной площади.

Новиков последовал за ней, так как толком не знал города и языка, а впереди маячила суетливая и шумная толпа горожан. Рыночная площадь забита до отказа. Легко потеряться среди многочисленной толпы.

— Я тут останусь, — бросил им вслед Ромирос. — А вы идите.

Виктор помахал ему рукой в знак согласия, затем догнал девушку.

— Здесь процветает бартер, — пояснила Айко, указывая на горожан, снующих от одного навеса к другому. Люди придирчиво рассматривали разнообразный товар. Чаще всего предлагали морепродукты. — Можно обменять все, что угодно на все, что угодно. Только курс обмена надо знать, а то облапошат и улыбнуться в ответ.

— До денег они так и не дошли? — спросил этнолог, непроизвольно сморщившись от неприятной смеси запахов.

— Еще нет. Хотя, мениольцы настаивают на своем варианте развития общества.

— Не так сильно будет развита алчность, — поддержал эту точку зрения Новиков.

— А мышление атенретцам кто поменяет? На это уйдут тысячелетия. В конце концов, они и без нас придумают универсальный эквивалент обмена.

— Тогда не стоит вмешиваться в их жизнь.

— Я тоже так думаю.

Археологи вынужденно остановились возле большого загона для домашнего скота. Огромная телега преградила путь. Пахло навозом, рой насекомых огромной тучей клубился над головами. Внутри загона, за невысокой плетеной изгородью, топтались и беспрестанно жевали траву громадные парнокопытные чем-то напоминающие смесь свиньи и жирафа. Тонкие длинные шеи с большими покатыми головами практически не гармонировали с массивной тушей. Грязно-зеленый цвет домашнего животного, сродни цвету навоза, подсознательно вызывал отвращение. Даже большие синие и, кажется, очень умные глаза парнокопытного не меняли общего впечатления.

— Пойдем отсюда, — попросил Виктор.

— Погоди, пусть разгрузят телегу. Нам придется подождать, — Айко закрыла нос бумажной салфеткой и терпеливо наблюдала за тремя рабочими, неторопливо разгружающими телегу. Невольники никуда не спешили. Мешков с мукой было много, хозяин отлучился. Куда торопиться? Полуголые смуглые и черноволосые военнопленные, одетые в грязные, запачканные мукой лохмотья, изредка бросали взгляд на странных людей. Но их круглые лица не выражали никаких эмоций. Плененные кочевники привычно хватали мешки мозолистыми руками, укладывали ношу на потную спину и несли ее в сторону ближайшего навеса. Здесь, рядом с домашним скотом торговали мукой. А вокруг суетились горожане, заглядывая едва ли не в каждый темный угол. Инопланетяне их совершенно не интересовали. Даже кочевники привыкли к звездным людям, чего уж говорить о местных жителях?

— Да-а-а, — задумчиво процедил Новиков, — питаться в этом городе опасно.

Японка расхохоталась.

— Ничего, тебе же вкололи три вакцины.

— Все равно не хочу. Сплошная антисанитария.

— А может быть… придется, — Айко продолжала усмехаться и глядеть на невольников.

Тут появился хозяин муки, высокий, лысый дородный мужчина с веселыми хитрыми глазами и беззубым ртом. Его черный халат и широкие штаны, расшитые мелким золотистым узором заинтересовали Виктора. Состоятельный землепашец. Впрочем, нет, не землепашец, скорее хозяин земельного участка, разбогатевший на невольничьем труде.

Мужчина гортанно прикрикнул на рабочих. Те засуетились, и разгрузочные работы обрели невероятный темп.

Увидев звездных людей, землевладелец мгновенно распластался в причудливом поклоне, широкая улыбка обнажила беззубые десны. Японка привычно скопировала поклон, а Виктор даже не пытался пробовать. Он поклонился просто — по-мениольски.

— Чего он нам кланяется? — тихонько прошептал Новиков.

— Работает на государственной службе, — так же тихо пояснила Айко.

— И что? Все госслужащие будут нам кланяться?

— Ага.

— Весело.

— Их не так много.

— Это радует. От такого поклона можно остеохондроз заработать.

— Ты просто увалень. Их поклон надо воспринимать как хорошую утреннюю разминку, развивает пластику тела.

— В другой раз.

Опустевшая телега освободила проход. Люди постепенно разошлись.

Археологи с большим трудом миновали переполненную рыночную площадь и направились вверх по узкой асфальтированной улочке. Постепенно смолк людской гам. Редкие прохожие бросали на гостей быстрый и робкий взгляд, затем сторонились, уступая дорогу. Женщины тут же отводили взгляд, боясь поднять голову. Здесь инопланетян не только уважали, но и побаивались.

— Слишком шикарный водосток, — Новиков указал на довольно глубокий и широкий канал, проходящий вдоль улицы. Кое-где виднелась застоялая вода, кишащая мелкими земноводными. А дно канала устилала фиолетовая тина. От каждой черепичной кровли ниспадала вниз овальная водосточная труба.

— Сегодня обещали ливень, — загадочно проговорила Айко. — Если повезет — увидишь водосток в действии.

— Осадков на побережье, конечно, много выпадает, — нехотя согласился Виктор. — Но водосток глубиной два метра… впечатляет.

— Иногда канал не справляется. Тогда вода заливает улицы.

— Надеюсь, что к тому моменту мы доберемся до Атенрет-сити.

— Как знать… я бы наперед не загадывала.

Каменные дома не имели окон на первом этаже, во всяком случае, со стороны улицы. А на окнах второго этажа красовались ажурные, но прочные кованые решетки. Постройки вплотную примыкали друг к другу, образуя длинную трехэтажную стену. Внутренние дворики наверняка имели более приветливый облик. А со стороны улицы каждый дом представлял собой фортификационное сооружение. Единственным слабым местом была тяжелая массивная дверь. Но без нее не обойтись. Летать люди не научились, а лазать по вертикальным лестницам неудобно и непрактично.

— Мой дом — моя крепость, — удивленно продекламировал Новиков, заглянув в приоткрытую дверь одного из домов. За дверью красовалась запертая решетка, а за ней еще одна более прочная дверь. — Всю жизнь живут на осадном положении.

— А мы разве живем иначе? — Айко дожидалась этнолога на улице. — Идем. Они не любят любопытных.

Через десять минут, миновав однообразный трапецеидальный жилой квартал, археологи добрались до главной городской площади. Круглое, свободное от построек пространство было почти пустынно. А в центре площади возвышалось грациозное сооружение, похожее на фонтан, но оно не работало. Тонкие струйки воды лениво стекали вниз по каменным желобкам. Вероятно, это был общедоступный источник питьевой воды. От площади в разные стороны расходились основные улицы города, символизируя собой разбегающиеся в разные стороны лучи солнца. Мощенная мостовая обрамляла Храм Солнца. Высокий шпиль расщеплялся на конце на шесть золотых лучей и устремлялся в высь. Перед Виктором предстала точная, только уменьшенная копия шпиля гигантского храма, закопанного в землю две тысячи лет назад. А само строение не имело ничего общего с монументальным сооружением прошлого. Обычное четырехэтажное ступенчатое каменное здание почти без окон и дверей.

Напротив храма горделиво расположился местный небоскреб — пятиэтажное административное здание. В нем размещались все госучреждения города. Чувствовалось мениольское влияние. На крыше одиноко торчала огромная антенна космической связи. Отсюда легко достучаться до любого звездолета на расстоянии нескольких сотен астрономических единиц, конечно, если звездолет будет находиться в нужном секторе космического пространства. Впрочем, поворотную антенну всегда можно немного перенаправить.

— А нас пустят в храм? — Виктор встал посреди площади, задрав голову и рассматривая блестящий шпиль.

— Пустят, если совершишь простенький ритуал.

— Рассказывай, — этнолог старался поймать постоянно ускользающий лукавый взгляд карих глаз.

Айко улыбнулась:

— Обряд посвящения…

— Я же серьезно спрашиваю, — Виктор нахмурился. — Думаешь, не изучал историю религии Атенрета?

— Зачем тогда задаешь вопрос? — девушка обиделась и отвернулась.

— С самого начала экскурсии меня не оставляет предчувствие, что ты решила подшутить…

— Я? — она вдруг развернулась на каблуках. — Да очень надо…

— Ну, ладно, не обижайся…

В карих глазах вновь вспыхнул лукавый огонек.

— Раз ты все знаешь, — злодейски улыбнулась Айко, быстро отведя взгляд, — тогда пошли в храм. Или передумал?

— Что-то не нравится мне твоя улыбка, — Новиков усмехнулся в ответ и тряхнул головой. — Идем…