"Героический эпос народов СССР. Том первый" - читать интересную книгу автора

Гэсэр решает освободить из плена Урмай-Гохон

'Гэсэр'. Худ. А. Сахаровская. Возвратился Гэсэр домой. Он уселся за стол золотой. Насладился вкусной едой. Насладился влагой хмельной. У него лицо раскраснелось. Стал он думу думать о том, Что такое робость и смелость, И о том, что бесславно и славно, Что случилось давно и недавно. "Разве сын, что становится мужем, Должен зло утверждать оружьем? Разве стать рабыней должна Та, что женщиной рождена?" Так подумав, решил он мгновенно, Что пора ему вырвать из плена Дорогую Урмай-Гохон, И, решеньем своим возбужден, Богатырь запел вдохновенно: "Желтый лук, мой военный лук, Верный друг, драгоценный друг, Ты по-прежнему крепок и туг! Золотая моя стрела, Ты, как прежде, быстра и смела! Грозный меч, оружье мое, Ты на все закален времена, Чародей - твое лезвие, На твоем обушке - письмена!" Вся душа этой песней полна. На гнедого сел скакуна И отправился на восток Удалой, отважный седок. Поскакал по хребтам и отрогам, По объезженным ханским дорогам, Поскакал по дороге окольной, Где народ проезжал подневольный, Поскакал по теснинам безвестным, Поскакал по вершинам древесным. Так достиг он чужой страны. Посредине простора степного У подножья красной сосны Спрыгнул всадник с коня гнедого. Чародейных двенадцать сил Он по пальцам своим пустил, Двадцать три волшебства - по ладони. Удивились бы люди и кони: В жеребеночка-лончака Превратил своего гнедого, А себя самого - в старичка, Слабосильного, еле живого. Жеребенка того старичок Оседлал седлом деревянным, Подложил кой-какой потничок И поехал путем чужестранным, И хотя бесконечна река, А земля - широка, велика, Прибыл к трем шарагольским ханам. Эти ханы, полны свирепости, Все закрыли дороги-пути, Все луга превратили в крепости, Чтоб и червь не сумел проползти. Колдовство призвав на подмогу, Две огромных воздвигли горы, Чтоб они преградили дорогу. Из утесов и острых скал Вырывался губительный пламень, И зубами, сердясь, скрежетал Каждый выступ и каждый камень. Две горы на посту своем Наблюдали за всеми вдвоем На земных и небесных дорогах И проглатывали живьем Всех двукрылых и четвероногих. К двум горам подъехал Гэсэр. Над горами клубился туман. Превратил седой старичок Жеребеночка в кремешок И упрятал его в карман. У подножья саранки росли. Он их выкопал из земли И проткнул ими горные жилы. Колдовские ослабли силы, И проход меж горами возник. И прошел по проходу старик, Опираясь на посох кривой, И оставил он за собой Две горы - две волшебных преграды. Вот почуял дыханье прохлады И прилег старик на траве У ключей-родников на полянке. В это время семьдесят две Шарагольских ханов служанки Через старца перешагнули, Родниковой воды зачерпнули. Но сказала семьдесят третья: "Не могу на это смотреть я! Вы нарушить обычай дерзнули, Через старца перешагнули, Погляжу я, вы слишком горды!" И кругом обошла девица. "Для чего вам столько воды?" - Вопросил старик у служанки. Но, забыв, что старцы хитры, Что, невидимые до поры, Ямы есть на старой стоянке, Та сказала: "Пойдя на войну, Три могучих отняли хана У Абай-Гэсэра жену, И она томится в плену. Порешили властители те, Что нойон Саган-Гэрэлтэ На жене Гэсэровой женится, Но когда отказалась пленница, Поместили ее в сарай, Низкий, темный, холодный, сырой, Кормят-поят одной лишь водой, Притесняют ее лиходеи". У Гэсэра тогда сильнее Стало биться сердце в груди. Он сказал: "Погоди, погоди! Потому ли ее терзают, Что она из страны чужой, Потому ли, что не желает Нелюбимому стать женой? Почему вы ее не спросите? Или воду в сарай не вносите?" Та сказала в ответ старику: "Нет, не вносим: по желобку Звонко катится к ней вода". И, услышав слово такое, Поступил богатырь хитро: Он кольцо свое золотое Опустил незаметно в ведро. Догнала подружек девица, И, как только по желобу литься Родниковая стала вода - Золотое кольцо покатилось, Покатилось и очутилось На ладони Урмай-Гохон. Показалось: со всех сторон В том сарае заря засветилась! Опечаленное лицо Озарилось надеждой живою, И Урмай над своей головою Подняла золотое кольцо. В сердце вспыхнула жаркая вера: Здесь он, близко, людей оплот, Золотое кольцо Гэсэра Ей свободу и счастье вернет! На земле шарагольских ханов День зажегся, для мира воспрянув. А Гэсэр трое суток подряд Находился у водопоя: Для грядущего смертного боя Он выведывал, говорят, Мощь и хитрость врагов непотребных. Три и двадцать уловок волшебных, Чародейных двенадцать сил По ладони и пальцам пустил, Превратился в мальчонку-мальца И пошел к задворкам дворца, Где Саган-Гэрэлтэ обитал. Как приблизился к тем задворкам, Мальчик плачем заплакал горьким. Услыхав, что ревет мальчуган, Подошел к нему хан Саган, По щеке ударил сперва, Чтобы выведать: мощь какова? В храбреца превратится ль ребенок, Как в коня-скакуна жеребенок? Он дитя недолго испытывал, И домой мальчонку отнес, И растил его, и воспитывал. Не по дням - по часам он рос: Уж не к битве ли мальчик готовится? Тесно в шкуре овечьей становится, Перерос он и шкуру быка. Ненароком его затронешь - Сдачи даст Олзобой-Найденыш: Так назвали озорника.