"Тайна радости" - читать интересную книгу автора (Чейз Эллен Рако)

6

Они встретились на следующее утро на восемьдесят девятой ступеньке. Их несколько мятый вид выдавал правду о бессонной ночи.

Кейси несла в руках доску для серфинга, скрывая от его глаз обнаженную часть тела, которую обнаруживал ее слишком открытый купальник.

– Я собираюсь поплавать в заливе, – неуверенно пробормотала она, притворно внимательно разглядывая цветущие красные гибискусы, окаймлявшие тропу, ведущую к волнорезу.

– А я вот иду из городка.

Сердце ее екнуло, ноги похолодели. Кейси нерешительно посмотрела на него, и у нее предательски покраснели щеки.

– А, так ты решил в конце концов принять мое предложение.

Трэвис хитро усмехнулся и высоко поднял сетчатую сумку.

– Я ходил за хлебом, молоком и фруктами, а не за сексом. – Он важно сложил руки на груди. Голос его был спокоен и тих. – Хотя леди в городе прелестны, податливы и дешевы, я абсолютно счастлив рядом с тобой и согласен ждать, когда ты смилостивишься надо мной.

Кейси, воткнув конец доски в песок, пронзила его взглядом.

– Ты можешь прождать до второго пришествия! – огрызнулась она. – Ты что-то напряжен. Почему?

– Прошлой ночью только одно оказалось в тебе неубедительным – твой голос.

– Подло об этом говорить… – прошипела она, взбешенная справедливостью его замечания. Кейси продолжала свирепо смотреть на него. Все семьдесят два дюйма ее тела дрожали от негодования. Ее подмывало наброситься на него с кулаками, ударить в чувствительное место, но она сдержалась.

Трэвис продолжал загораживать ей дорогу. Солнце блестело в его львиной гриве, мускулы на широких плечах и груди играли жизненной силой.

Настоящий, уверенный в себе опытный самец подкрадывался к своей добыче. Пока он не делал попытки накинуться на Кейси, но глаза его раздевали ее с явным удовольствием. Слабость охватила ее колени. Под его недвусмысленным взглядом она почувствовала глубоко внутри себя жгучее тепло желания. Вдруг Кейси ощутила свою беззащитность, и ею овладел страх. Она снова загородилась доской как щитом. – Я приехала в Мексику не для того, чтобы проводить время в горизонтальном положении под каким-то мужским телом, – подчеркнула Кейси холодным официальным тоном. – Я не предмет для сексуального вожделения! Тебе придется найти кого-нибудь посговорчивей!

– Боюсь, вряд ли кому-нибудь удастся заменить тебя, – снисходительно ответил Трэвис. – Когда становишься старше, то понимаешь, что основой для отношений служит не одна лишь физическая удовлетворенность. – Его слова успокоили ее. – Ты очень интересная личность. Я охотно признаюсь, что хочу обладать твоим телом, но для меня не менее важны твоя душа, твой интеллект и твои духовные потребности. Я не хочу, чтобы ты была экспонатом выдуманной тобой коллекции женщин или моей собственностью. Я хочу стать частью твоей жизни. – Трэвис нежно улыбнулся, заметив сконфуженное выражение на ее лице. – Я считаю, что слияние тел откроет для нас целый новый мир, и хочу, чтобы ты узнала его.

Поразительное окончание его речи потрясло Кейси. Она молча обошла его и побежала вниз по каменным ступенькам к сахарно-белому пляжу и безмятежным водам залива.

– Тоже мне, свободная леди! – насмехалась над собой Кейси. – Ты ведешь себя как какая-нибудь истеричная барышня.

Она лежала лицом вниз на оранжевой пенополистироловой доске, болтая руками в ласковых волнах прилива.

Было бы легче, если бы она была девственницей, печально призналась себе Кейси. Она знала, что уступит Трэвису, не колеблясь ни минуты. Но прошлой ночью все прежние страхи и опасения возродились, и она была в панике. Кейси не могла допустить, чтобы Трэвис обнаружил в ней никудышнюю любовницу, какой она на деле и была. Девушка боялась своей неопытности.

Кейси привстала и, оседлав доску, свесила ноги в теплую воду. Она задумчиво следила за лучами солнца, глубоко проникающими в морскую глубину. Мысленно возвращалась она в то время, когда впервые мужчина переспал с ней. Она была на младшем курсе колледжа, совсем одинокая в атмосфере студенческой беспечности и распущенности. Девушка тихо увлеклась центральным защитником баскетбольной команды. Она не знала, что определило ее влечение к нему. То ли то, что он был на пять дюймов выше нее, то ли то, что он был первым мужчиной, проявившим к ней какой-то интерес. Кейси думала, что влюблена, и уверяла себя, что он отвечает тем же, но заблуждалась. Ярый спортсмен использовал ее как еще один снаряд для тренировки, и для него она была просто долговязой неудачницей.

Отлив отнес Кейси далеко в море. Она одиноко дрейфовала возле кораллового рифа. Одна и одиноко – это был образ жизни, который стал так привычен ей. Годами она не задумывалась о сексе и о себе в нем. Только ручка и блокнот приносили ей удовлетворение. Кейси пользовалась на службе популярностью, но интимные отношения с мужчинами представлялись ей опасными, ненадежными, и мысли о них вызывали беспокойство.

Кейси направила свой пенопластовый "корабль" к берегу, казавшемуся очень далеким, но ветер уже усилился, и морской прилив быстро нес ее к песчаному пляжу. Вдруг волна окатила ее. Кейси испуганно обернулась и увидела гладкого серого дельфина с симпатичным улыбающимся рострумом[12]. Живая торпеда стремительно перемещалась и легко ныряла в воде. Он сделал очередной набег на нее, и его крючкообразный спинной плавник исчез под ее доской.

Кейси обрадовалась такой приятной компании. Еще три дельфина резвились в уединенной бухточке. Они были дружелюбны и безобидны. Их короткие носы-клювы придавали им неизменно смеющийся вид, и Кейси знала, что там, где есть дельфины, нет акул. В библиотеке Мэтта она отыскала книгу о высокоразвитых млекопитающих и после ее изучения ощущала особенное расположение к этим умным морским животным. Кейси вспомнила, что когда самка дельфина заботится о своих детях, нянча их в течение года с лишком, самец не принимает участия в воспитании своего потомства. Несчастная судьба! Кейси и себя приучала к этой роли в будущем.

Камерон Рейнольдс преуспел в одном – в спортивном репортаже. Он был мастером анализировать любую игру, любого игрока, каждое движение и каждое правило. Репортер не имел себе равных, являясь признанным королем в области спортивной журналистики, прекрасно владел динамикой речи и обладал широчайшей эрудицией. Его собственная коллекция завидных спортивных трофеев и наград тоже не имела себе равных. Они заполняли стены гостиной в каждой квартире, где семье Рейнольдса приходилось жить.

Становясь все более популярным спортивным комментатором, Камерон не проявлял ни малейшего желания учиться педагогике. Он поручал Кейси домохозяйкам – одна была заботливой, другая исполнительной – но все лишь неважные заместительницы любимого отца.

Долгое время поэтому Кейси сознавала, что печаль, связанная с кончиной матери, соединялась с болью потери еще и отца. Она всеми силами старалась заслужить его любовь и внимание. Кейси всегда была успевающей школьницей, но ее усилия никогда не ценились. Отметки ее не казались достаточно хорошими, награды ее не поощрялись и не отмечались пирами. Разговор об очередной спортивной игре за обедом был для Камерона Рейнольдса важнее, чем школьные дела его дочери.

Это была оборотная сторона ее жизни, ей приходилось самостоятельно бороться, чтобы справляться со своими проблемами. Борьба стала нешуточной, когда в тринадцать лет она вдруг вымахала почти до шести футов. Лучше ей было появиться на свет мальчиком, тогда бы ее отец мог прославлять в прессе достоинства своего сына-баскетболиста – атлетизм его фигуры и игровые успехи. Камерон Рейнольдс демонстрировал явную нерасположенность к своей высокой дочери, непрестанно пороча ее при всех кличками типа "растяпа" или "кобыла", и Кейси постепенно начала стыдиться себя, а затем и вовсе перестала считать себя женщиной.

В обществе, где средний рост женщин сто семьдесят два, а мужчин – сто восемьдесят семь, Кейси чувствовала себя крайне неуютно. Ведущие модные журналы сотворили миф о том, что все женщины должны походить на модели, которые украшают их страницы, – хрупкие, худощавые и абсолютно пропорциональные. Когда говорили о том, что это "женщины на все "сто", имели в виду еще и их жизнь на полную катушку. И вновь Кейси ощущала свою неполноценность.

Прошли годы диеты, поиска нарядов и гимнастики – до того момента, когда она сделала из себя лучшее, что могла, достигнув наконец приличного для девушки веса. Это достижение произошло одновременно с расцветом ее журналистской карьеры. По мере того, как возрастали ее журналистское мастерство и жизненный опыт, она все больше завоевывала себе право заявлять с уверенностью преуспевающего профессионала: "Я есть я; я такая, какая есть".

Ее успехи фактически были неизвестны отцу. В то время Камерон Рейнольдс уже вторгался в первую программу телевидения. Он вел все главные репортажи об Олимпийских играх и Уимблдоне, чемпионатах мира и суперкубках. Кейси захлестнула волна мучительного гнева, когда он погиб в авиакатастрофе ровно за три месяца до объявления Пульцеровских премий. Она наконец добилась успеха в той области, в которой он не стяжал лавров, – несомненно, за это отец полюбил бы ее.

Это было два года назад, а казалось, что прошла целая вечность. Кейси твердо решила изменить свой имидж и бросить прежнюю работу, несмотря на успехи, которые принесли ей любовь и популярность у читателей.

Неужели отношения с Трэвисом Крэйгом станут частью ее новой жизни? А ведь десять дней назад она даже не знала о существовании человека, которому теперь доверяла свои сокровенные тайны и мысли о котором заставляли ее сердце биться быстрее, возбуждая в ней ранее неизведанные желания.

Хорошо подумав, Кейси вынуждена была признаться себе, что с их первой встречи в ней родилась непреодолимая тяга к Трэвису. Она сейчас отказывала ему в физической близости только из целомудрия, но сама не понимала, почему продолжает сопротивляться желанному мужчине.

Она не боялась забеременеть. Ей рассказали о противозачаточных пилюлях еще тогда, когда она в первый раз отправилась в злачные районы за материалом для газеты. Там всегда была опасность подвергнуться нападению или изнасилованию, и взять контрацептивное средство казалось разумной предосторожностью.

Кейси не хватало женского совета, и она много бы дала за короткий разговор с более опытной женщиной.

Волны прибили серф Кейси к краю дальнего берега. Среди зеленых холмов спряталась "Розовый фламинго" – вилла, окруженная пестрыми цветущими растениями. Это был дом Рикардо и Инесы Кастильо, двух преуспевающих архитекторов, с которыми Мэтт познакомил Кейси во время их летнего визита в Бостон. Она и Инеса сразу же превратились в подруг "не разлей вода". Они вместе завтракали и посещали лучшие магазины, непринужденно болтая и беспечно скупая все, что попадалось под руку. Сегодня она испытывала потребность в спокойном благоразумии Инесы. Кейси воткнула свой серф в песок и стала подниматься по каменным ступенькам, ведущим к вилле Кастильо. Ее заметил старик садовник в сомбреро, подрезавший шипы живой изгороди.

– Добрый день. Дома ли сеньор и сеньора Кастильо? – жутко коверкая испанский, с трудом произнесла Кейси.

Беззубая улыбка осветила загорелое морщинистое лицо старика.

– Их нет, сеньорита. Они вернутся только в субботу.

Кейси расстроенно вздохнула. Кастильо не будет до субботы – целых три дня!

– Благодарю. – Она кивнула и стала спускаться обратно к пляжу. Опять ей самой придется решать свои проблемы, снова она вынуждена один на один сражаться со своими страхами. Кейси в ярости заскрежетала зубами. Почему мысли о сексе так тяжело давят на нее? Почему они лишают ее уравновешенности и уверенности в себе, делая уязвимой и беспокойной?!

Во всем остальном она проявляла сильный твердый характер, незаурядный ум и способности, к тому же ей уже почти тридцать! Но тема секса оставалась для нее закрытой и таинственной. Она стыдилась своего тела и своей неспособности удовлетворить мужчину. Кейси не боялась показаться безнравственной, считая нормальным отдаться мужчине, к которому она расположена, которого любит и с которым желает войти в половую связь. Трэвис Крэйг и был таким мужчиной, и даже больше того. Ей все нравилось в нем!

Кейси не могла не замечать электрические разряды, которые пронизывали их, когда они встречались взглядами. Назови это биологией, химией, кармой – Трэвис даже на расстоянии возбуждал ее как ни один мужчина, с которым она встречалась. Она любила прикосновение его рук, прижатый к ее губам рот, любила ощущать на своей коже его плоть. Кейси в воображении часто представляла, как он обладает ею, – горячее сильное тело на ней и внутри нее.

Незаметная тяжесть и напряжение привели ее в нервозное состояние. Она волочила свою доску по песку, пока не очутилась на тропинке, ведущей к вилле Мэтта. Защищая глаза от солнца, Кейси смотрела на их дом, прикидывая, что может делать и о чем может думать Трэвис. Ее чувства колебались от спокойствия к буре, но внешне она выглядела хладнокровной и уверенной в себе. "Любит ли он меня в самом деле или он лишь говорит те слова, которые хочет услышать любая женщина?"

Отягощенная раздумьями и переживаниями, Кейси изнеможенно легла лицом на белый песок, положив под голову загорелые руки. Ее чувства были похожи на игру по перетягиванию каната, что усугублялось бессонной ночью накануне и серфингом.

Кейси волновало, как отреагирует Трэвис, если она поднимется по ступенькам в дом, сбросит свой купальник и скажет: "Бери меня". Она хихикнула, представив его обалделое выражение лица. Тело ее глубже впечаталось в песок. Для себя она желала только храбрости и выдержки. Кейси сонно зевнула. Веки ее постепенно смыкались, и вскоре темный веер ресниц, потрепетав, закрылся. Безжалостно палящее мексиканское солнце, охлажденное океанским бризом, коварно-успокаивающе ласкало ее измученное тело.

Шумное хлопанье дверцами шкафа мгновенно рассеяло сон Трэвиса. Он поморщился от досады – это был тот самый сон, который снился ему всю неделю: он и Кейси на романтическом свидании. Трэвис тряхнул головой, чтобы прийти в себя, поднялся с кожаной софы и прошел в кухню. Глазам его предстал большой кусок поджаренного розового мяса – это пришла сгоревшая под злым солнцем Кейси.

– Я знал, что под твоей оболочкой был пожар, но никогда не ожидал увидеть его таким!

Кейси обернулась на звук его голоса. Плохое самочувствие и тяжелая головная боль свели на нет ее злобу.

– О, Трэвис, я действительно глупа – заснула на солнце. Все болит! – Она захлюпала носом, нижняя губа предательски задрожала, а глаза наполнились слезами.

– Держись веселей, милая! – Трэвису пришлось подавить сильное желание обнять и успокоить ее вовсе не словами. – Я уверен, что здесь должно быть что-нибудь от ожога.

Он перерыл все ящики, но нашел только пузырек с аспирином. Трэвис дал Кейси две таблетки и стакан холодной воды.

– Почему ты не приняла теплую ванну и не осталась у себя в комнате? Я схожу вниз в городок и поищу мазь или доктора, который может посоветовать что-нибудь болеутоляющее.

Мрачно кивнув, она с трудом поплелась в свою спальню.

Кейси посмотрела на свой обед и отвела взгляд – два свежих яйца походили на неподвижные глаза, вишневый помидор – на нос, а полумесяц стрел спаржи – на рот. Трэвис был очень изобретателен, и каждый обед она находила на столе новые фигурки из овощей, что доставляло ей громадное удовольствие. Но не сегодня вечером…

Сегодня она еле сидела, ерзая по краю кресла, стараясь предохранить пораженную кожу бедер от соприкосновения с виниловой подушкой. После ванны Кейси, охая от боли, надела широкий бело-голубой сарафан на бретельках. Ее плечи и спина стали почти пурпурными. Тело горело как в огне, саму же Кейси бил озноб. Гусиные пупырышки усыпали ее руки и ноги. Неожиданно к горлу подступила тошнота, и она, поспешно отодвинув тарелку, потянулась за стаканом воды.

Трэвис положил нож и вилку и сочувственно посмотрел на нее.

– Тебе нехорошо?

Кейси покачала головой и вздохнула. Аспирин не помог ее голове. Острые лезвия боли резали ей спину и с мучительной силой отражались в ее расширенных зрачках.

– Не могу поверить, что в городе нет аптеки или врача, – сокрушенно пробормотала она. – Ты убежден, что опросил всех?

– На весь городок один ветеринар – и даже того не оказалось дома, – вежливо объяснил Трэвис. – Жители обходятся лекарственными травами или, если нужна госпитализация, отправляются в Акапулько.

– Замечательно! Просто замечательно! – недовольно выдохнула Кейси.

У нее кружилась голова, а живот скручивало от позывов к рвоте. Она не понимала, что происходит внутри нее. Она нервничала.

– Это все твоя вина. – Кейси подняла лицо, бросив на Трэвиса недобрый взгляд. – Я совершенно не спала из-за тебя прошлую ночь. Сегодня ты выгнал меня из моего собственного дома. Теперь я страдаю.

– Успокойся, ты…

– Я не хочу успокаиваться! – гневно оборвала она его. – Меня тошнит от тебя, указывающего, что мне делать. Ты хотел подчинить меня и мучить – и ты добился своего. – Кейси хлопнула льняной салфеткой по стеклянной поверхности стола. – Ты не должен был приезжать сюда! Я позволила тебе остаться по доброте своего сердца. А ты разрушил мой отдых. Думаю, теперь ты счастлив. – Две огромные слезы скатились по ее щекам. – Ты бесчувственный тупица!

Она развернулась и, корчась от боли, выбежала из-за стола и спряталась в своей комнате.

Несколько минут спустя Трэвис стоял на коленях возле ее кровати. Его большая рука ласково убирала с ее лица разметавшиеся каштановые волосы.

– Я нисколько не хотел тебя обидеть, – нежно шептал он. Он поцеловал уголки ее губ, языком ощутив соленый вкус слез. – Если бы я мог, я бы влез в твою кожу. Но ты обязательно решишь, что я делаю тебе непристойное предложение.

Кейси издала стон и икнула. Увидев сострадание на лице Трэвиса, она смягчилась. Ее оборона дрогнула.

– Трэвис, чего ты от меня хочешь?

Он улыбнулся.

– Я могу предъявить целый ряд требований, но они неизменно сводятся к тому, чтобы ты лежала на боку. А я подожду, пока ожог утихнет. – Он нежно похлопал ее по ягодицам. – Должно быть, я хочу такого, что и тебе улучшит настроение.

– Я согласна на любые средства, – мрачно согласилась Кейси. Она присела на краю кровати, вздрагивая и кусая губу от боли, возникающей при малейшем движении.

Трэвис осмотрел маленький набор косметики, который был выстроен наверху комода. Он взял баночку с успокаивающим кремом и прочел состав.

– Это должно помочь подсушить кожу и снять боль! – радостно объявил он. Он подбросил скользкую от жира баночку вверх и легко поймал ее одной рукой. – Сними платье, я сделаю тебе холодный компресс.

Трэвис исчез в ванной. Когда он вернулся, он нашел Кейси по-прежнему одетой, сидящей на краю кровати и уставившейся в пространство.

– Я помню, как одна кинозвезда умерла от солнечной интоксикации, – сказала она тонким испуганным голосом.

Он поставил пластмассовый таз с водой, положил мокрые полотенца на ночной столик и уселся рядом с ней.

– Успокойся, Кейси, у тебя слишком сильное воображение. – Он взял ее руку и большим пальцем ласкал кожу на ее ладони. – Если бы я считал, что тебе грозит опасность, я бы отправил тебя в больницу.

– Мне так же плохо. – Голос ее был по-прежнему вялым.

– Когда ты успокоишься, то почувствуешь себя гораздо лучше.

Трэвис поднялся и закинул ее ноги на кровать.

– Я не могу допустить, чтобы с тобой что-нибудь случилось. Ты доверяешь мне?

Кейси, засопев, кивнула и улыбнулась.

– Ты очень заботливая сиделка.

– Я всегда был хорош в качестве врача, – гордо произнес Трэвис. – Завтра я отправлюсь на фермерский рынок и куплю алоэ. Сок его листьев считается очень действенным при ожогах.

Он расстегнул пуговицы на вороте ее платья. Тонкая материя незаметно упала на ковер. Кейси осталась в одних бикини цвета слоновой кости.

Она почувствовала, как все ее тело покрывается таким же розовым румянцем, как и опухшая кожа на спине. Она наблюдала за манипуляциями Трэвиса вблизи ее полных грудей.

– Кейси… – простонал Трэвис с неподдельным отчаянием, – ты сводишь меня с ума. Я всю неделю видел эротические сны о том, как я тебя раздеваю. Я просто заболеваю, касаясь тебя и ощущая тебя… я голодаю по тебе.

Его руки скользили по ее телу от пояса к груди и остановились, лаская затвердевшие соски на ее груди.

Дрожь пробежала по ее вмиг забывшему боль телу.

– Пожалуйста, Трэвис, – прошептала она и жалобно посмотрела на него.

В его карих глазах горел огонь неукротимого желания.

– Я никогда не мог сопротивляться искушению, – пробормотал он низким неуверенным голосом. – Я превращаюсь в заядлого любителя петтинга. – Он наклонил голову так, что его язык легко сомкнулся с ее губами, захватил их в плен, ища заветную влажную сладость. Его мягкий теплый рот вызвал бурю сладостных ощущений, которые полностью подавили инстинкт самосохранения у Кейси. Она была сильно возбуждена, каждая клеточка ее тела пылала от пьянящего ощущения близости с ним.

Сдавшись, она склонилась к его сильной груди, и его шерстяная рубашка стала натирать кожу на ее больной груди. Он опустил руки ей на бедра, пытаясь стянуть бикини. Кейси вцепилась в пояс на его джинсах и тесно прижалась к его возбужденной плоти.

Губы его блуждали от румяных щек к шее, зубы легонько покусывали воспаленную бархатность ее кожи. Нежно вздохнув, Кейси спрятала лицо у него на груди, вдыхая слабый запах пряного одеколона. Она чувствовала легкость и готовность к более интимным объятиям.

Жаждущий рот Трэвиса снова накрыл губы Кейси. Руки его скользили по ее спине, все крепче прижимая ее к себе. Кейси вскрикнула от боли, когда он коснулся ее нежных обгоревших плеч.

– Прости, милая, – хрипло извинился он, тотчас опустив свои руки. – Ты права, я бесчувственный болван.

Кейси взглянула на него. Ее глаза были широко раскрыты и сияли.

– Нет-нет, ты вовсе не тупица, – нежно возразила она. – Я жалею, что обозвала тебя так. – Она едва коснулась губами уголка его рта.

– Продолжим, позволь мне позаботиться о тебе. – Трэвис подтолкнул ее к кровати.

Кейси издала громкий и продолжительный вздох облегчения, когда прохладные влажные полотенца накрыли ее спину и ноги. За несколько минут кожа ее насытилась влагой полотенец, вытянувших жар из ее тела. Трэвис повторял и повторял эту процедуру. Благодаря его заботе и спокойному голосу раздраженность Кейси незаметно перешла в спокойный, безмятежный сон.

Утром назойливые солнечные лучи разбудили Кейси. Недовольным взглядом она осмотрела комнату. Раздвижные стеклянные двери были открыты. Трэвис не удосужился задернуть шторы в спальне. Трэвис… Кейси сонно зевнула и рассмеялась, зарывшись щекою в мягкое облако подушки под головой. Трэвису в роли доктора удалось совершить чудо. Его успокаивающий уверенный голос привел в норму ее вдруг расшатавшиеся нервы, а манипуляции с полотенцами значительно улучшили самочувствие Кейси. Она выгнула спину и подвигала ногами. Кожа была еще раздраженная и чувствительная, но болела намного меньше, чем ночью.

Вдруг Кейси почувствовала, что не она одна спала в постели. Рядом лежал Трэвис в неизменной коричнево-рыжей шерстяной рубашке и джинсах, раскинувшийся на спине и удовлетворенно храпящий.

Упершись локтями в середину своей подушки и подперев ладонями подбородок, Кейси с любопытством изучала своего шумно сопящего компаньона. Несмотря на густую щетину, покрывающую его щеки и подбородок, суровые черты его загоревшего лица во сне выглядели необычайно беззащитно и молодо. Упавший на лоб влажный завиток и густые темные ресницы придавали Трэвису мальчишеский вид, который Кейси нашла очень привлекательным.

Прошедшая ночь помогла ей перемениться к нему, она больше не видела в нем опасного хищника и не чувствовала угрозы в его присутствии на вилле.

– Я спал в позиции номер тридцать восемь, – раздался голос Трэвиса, еще хриплый после сна.

Кейси повернула голову, отбросив на плечи волны каштановых волос.

– Это что-то из футбола? – вежливо поинтересовалась она.

Трэвис улыбнулся и отрицательно покачал головой. Он поднял руку, чтобы погладить ее волосы. Пальцы его ласкали ее подбородок и дразнили мочку уха.

– Нет, это позиция в Камасутре, придуманная специально для людей с обожженными спинами.

Звонкий смех вырвался из горла Кейси, ее глаза радостно заблестели.

– Ты решил продолжить рекламную кампанию?

Он притворно рассердился.

– Не рассказывай мне, что ты больше не боишься меня! – Трэвис состроил ей страшную рожу, и она заразительно расхохоталась. Он слегка подвинулся, подкрадываясь к ее голому телу.

– Нет, я не боюсь. После этой ночи… – Кейси доверчиво смотрела в его полузакрытые глаза.

Она почувствовала его изучающие пальцы, которые гуляли по ее ключице, потом по белым выпуклостям груди, чтобы задержаться в ложбинке между ними. Она и не пыталась остановить его.

– Ты был невероятно любезен, нежен и заботлив. Ты избавил меня не только от физической боли, но и от моих страхов тоже. Правда, я до сих пор смущаюсь и не уверена в себе. У меня еще куча комплексов, но я все равно не боюсь.

Трэвис скользнул рукой вокруг ее шеи и приблизил к себе ее лицо. Он стал истязать языком и губами уголки ее губ и вдруг нежно поглотил ее дыхание.

Тело Кейси растаяло как лед под весенним солнцем. Ее длинные стройные ноги скользили между его ног, а руки возбужденно сжимали его плечи. Она охотно и естественно отвечала на его поцелуи, прижимаясь к нему разгоряченным телом.

Когда Трэвис наконец отпустил ее, Кейси положила щеку ему на грудь. Она слышала гулкие удары его сердца, бившегося в унисон с ее собственным. Все чувства Кейси были обострены и взбудоражены, несмотря на усталость, которая сковала ее мышцы.

Трэвис спустил руки ей на бедра, чтобы завладеть ее приподнявшимися ягодицами. Пальцы его играли с резинкой на поясе ее нейлоновых бикини.

– Я буду всегда любить тебя, но я в состоянии подождать, пока не услышу тех же слов от тебя. Ты можешь быть в этом уверена. – Он вздохнул с сожалением и поцеловал ее в макушку. – Полагаю, что могу начать завтракать. Ты спала, а я, как всегда, полночи мыл посуду.

Она улыбнулась, увидев его недовольное лицо.

– Для злых нет отдыха, – поддразнила она его и скользнула назад на матрац.

Трэвис издал долгий мучительный стон.

– Мне вдруг жутко захотелось полностью обладать тобой.

Он скатился с кровати и встал на ноги, грустно смотря на ее ярко-розовую кожу. Потом вздрогнул и покачал головой.

– Завтрак может подождать. Минуту на то, чтобы умыться, одеться – и в городок за листьями алоэ. Почему бы тебе до моего возвращения не понежиться в ванне с теплой водой?

Кейси покорно кивнула, наблюдая, как он торопливо вышел. Она, свесив ноги, уселась на кровати, затем встала и направилась в ванную по рекомендации Трэвиса. Остановившись, чтобы взять с кресла хлопчатобумажную рубашку, она задержала взгляд на оставшихся от их тел вмятинах на постели.

Алоэ, теплые ванны и время быстро поставили Кейси на ноги. В субботу после полудня она металась по балкону взад-вперед как лев в клетке. Сверкающие воды залива манили ее, и уже позабытые за время болезни жаркие солнечные лучи мало ее беспокоили.

Главной ее проблемой был Трэвис. Он достойно выдержал все мытарства с нею, приготовляя лекарства, уделяя ей внимание, отпуская веселые шутки и поднимая ее дух. Эротические мгновения, иногда возникавшие между ними, только возбуждали их влечение и усиливали желание, пока Кейси вновь не посетил страх.

Она боялась себя и всепоглощающей страсти, клокочущей глубоко внутри нее. Она чувствовала угрозу для своей привычной независимости, а сексуальное напряжение, возникшее между ними, душило ее, заставляя терять рассудок.

Она понимала, что Трэвис ждет, когда она отпустит незримые тормоза. Последние три дня он был настоящим истязателем не только ее плоти, но и ее психики.

Кейси тяжело вздохнула и склонилась над деревянными перилами балкона. Если бы они могли покинуть виллу, где-нибудь бывать и общаться с другими людьми, она восстановила бы силы и подготовилась к борьбе, но Трэвис явно делал все, чтобы ничто не нарушало их уединения. Кейси украдкой поглядывала на происходящее внизу. Вдруг она улыбнулась и стремительно побежала по ступенькам к берегу. Если ей повезет, она найдет решение их проблемы!

Трэвис, довольно улыбаясь, поднялся из погреба. Ему удалось отремонтировать старую стиральную машину. Оказалось, что достаточно было поменять приводной ремень.

– Кейси! – он остановился, чтобы смыть смазку с рук. – Кейси! – снова позвал Трэвис, нахмурившись. Дома было тихо. Раздавалось лишь шипенье закипавшей на плите воды.

Он вытер руки, глотнул холодного пива и вышел на балкон. Кейси, решил он, должно быть, принимает ванну. Она весь день готовила, чистила и стирала, пока машина не сломалась и не прервала эти домашние хлопоты. Она казалась необыкновенно прилежной, выполняя свои обязанности по дому, даже после того, как он отругал ее за чрезмерное усердие.

Опершись на перила балкона, Трэвис смотрел в сторону залива, вдыхая острый соленый воздух, смешанный со знакомым уже ароматом жасмина. В глаза ему бросилось красное пятно, четко выделявшееся на белом пляже. Он выпрямился и внимательно присмотрелся к нему. Это была Кейси в своей хлопковой рубашке, выпущенной поверх коротких белых шорт. Она прогуливалась и оживленно болтала с каким-то мужчиной, которого Трэвис никогда прежде не видел. Незнакомец был высоким и стройным, с типичной походкой европейца. Он был одет во все белое, что оттеняло его темные волосы и загорелую кожу. Зеркальные солнцезащитные очки отражали золотой блеск низкого послеполуденного солнца.

Кейси и ее спутник задержались у подножья каменных ступенек, что позволило Трэвису разглядеть эту смеющуюся пару поближе. Так как никто из жителей не забирался ни разу в эту уединенную часть залива, Трэвис предположил, что чужак – владелец одной из вилл, расположенных выше по берегу.

Когда мужчина посмел задрать рубашку Кейси, чтобы рассмотреть ее обожженную спину, правая рука Трэвиса рефлекторно сжалась в кулак и расплющила алюминиевую банку из-под пива с такой легкостью, как если бы это была косметическая салфетка. Он оставил свой пост и в замешательстве вошел в дом. Ревность железной хваткой сдавила горло. Ее вниманием завладел другой мужчина! А ведь ее не было дома всего лишь несколько часов… Ярость исказила суровые черты Трэвиса, сжимая его сердце и терзая душу.

– Разве ты не голоден? Или мой сыр несъедобен? – спросила его Кейси. Вот уже десять минут с начала обеда Трэвис мелочно придирался к приготовленным ею блюдам.

– Он чудесный.

– Ты не притронулся к огурцам и салату из лука, – притворно небрежно заметила она. Увидев его безразличное пожатие плеч, Кейси забеспокоилась. – Трэвис, что-нибудь не так? Ты нормально себя чувствуешь?

– Превосходно.

Она вздохнула и в раздумье стала грызть ноготь большого пальца. Ну тогда, может быть, ее новости исправят угрюмое настроение Трэвиса? Кейси откашлялась.

– Трэвис, я не хочу тебя расстраивать тем, что скажу, но…

Она замолкла, вытерла вдруг пересохшие губы и смущенно засмеялась.

Он вобрал голову в плечи. "Сейчас начнется, – мрачно размышлял он. – Слова, которые убивают страшнее любого оружия". Он хлопнул кулаком по стеклянному столу – посуда, ножи и руки Кейси резко подпрыгнули.

– Ты ничего не хочешь мне сказать? Я видел вас вместе сегодня после полудня.

Кейси удивленно заморгала и судорожно глотнула воздух. Глаза Трэвиса сверкали звериным огнем, а губы его исказила презрительная гримаса. Кейси почувствовала себя не в своей тарелке.

– Послушай, я не понимаю, почему ты так сердишься. – Она нервно икнула. – Я… я не собиралась что-то делать за твоей спиной. Это просто случайность…

Трэвис вскочил на ноги и отбросил кресло, отлетевшее на балкон.

– Случайность! – Он презрительно передразнил ее. – Я оставил тебя одну на какую-то пару часов – и ты уже подобрала на берегу первого встречного!

Кейси протестующе открыла рот, но, казалось, она лишилась дара речи.

– Замолчи! – грубо оборвал ее потуги Трэвис. – Я ничего не желаю слушать. – Его злой голос был исполнен презрения. – Я живу с тобой больше двух недель, и ты была со мною сдержанна и осмотрительна, воздвигая все новые и новые барьеры, чтобы держать меня на расстоянии. А теперь ты позволила чужаку, который тебе едва знаком, касаться тебя, касаться твоего тела и… – Он почувствовал в груди необычайную тяжесть и задохнулся, словно только что пробежал марафонскую дистанцию.

Кейси поднялась, положила ладони на стол и посмотрела в его горящие глаза.

– Я его знаю, – сдержавшись, ровным голосом ответила она. – Это Рикардо Кастильо, который живет на розовой вилле вниз по берегу. Я познакомилась с ним и его женой, – она подчеркнула слово "жена", – прошлым летом в Бостоне. Мы много времени провели вместе. Они друзья Мэтта, мои друзья, а значит, и твои тоже. – Кейси полезла в нагрудный карман рубашки, вытащила черный кожаный кошель и положила его на середину стола. – Вот то, о чем я пытаюсь все время тебе сказать. Ключи от джипа, коттеджа и кооперативной квартиры в Акапулько. Кастильо завтра отправляются в Австралию и любезно предоставили нам все это на столько дней, на сколько мы пожелаем.

Трэвис долго смотрел на нее. Он смущенно вытер рукой рот.

– Ты, по-видимому, думаешь, что я сумасшедший ревнивый идиот. – Когда Кейси попыталась возразить ему, он вдохнул воздуха, поправил кресло и уселся в него. – Ты так думаешь, правда?

Кейси растерянно провела по своему лбу, снимая напряжение.

– Я думаю, что прогулка в Акапулько завтра будет для нас полезной. Я думаю, что мы слишком застряли в этом месте. – Кейси откашлялась и склонилась над столом.

И еще я думаю, что когда мы приедем в город, нам следует хоть немного пожить раздельно.

– Долго?

– Достаточно для того, чтобы ты успел прийти в себя и понял, что я не могу дать тебе того, чего ты ждешь от женщины. Когда дело касается, наших отношений, ты теряешь всю свою объективность.

– Итак, мы возвращаемся к тому, с чего начали?

Кейси кивнула и уставилась на свои руки.

– Это потому, что я безработный преподаватель английского с туманным будущим…

– Брось, Трэвис, твое финансовое положение совершенно ничего не значит в данном случае, – сердито прервала она.

– Тогда почему ты не доверяешь мне?! – воскликнул он. – Я уверен в своих чувствах! Я не зеленый юнец. Я повидал…

– В том-то и дело, – Кейси резко оборвала его. – У тебя здесь очень узкий круг общения. Пойми, я знаю, что уже говорила об этом, но я действительно так считаю. Если бы мы встретились в иной обстановке, ты никогда бы больше не искал встреч со мной. – Голос ее сорвался, она теряла контроль над собой. – Я знаю свои собственные возможности. Я также знаю, что у меня много "пунктиков", которые тебя не касаются. – Кейси вздохнула и прикусила губу. – Я стараюсь быть благоразумной ради себя и тебя тоже.

– Что ж, пусть будет по-твоему, – сказал Трэвис. – Завтра, когда мы попадем в Акапулько, мы пойдем своими путями, и каждый будет свободен выбирать то, что он находит интересным и привлекательным.

Она согласно кивнула.

– Ты можешь взять ключи от квартиры, а я оставлю себе ключи от джипа, чтобы ездить на виллу.

– Все сама?

– Я планировала вести здесь самостоятельную жизнь, – с ехидцей ответила она.

Кейси встала и принялась мыть обеденные тарелки. Она устала от дискуссий. К тому же ей досаждали постоянно возникавшие в ее сознании сцены, в которых Трэвис развлекался с другой женщиной.

– Может быть, ты упакуешь необходимые вещи? Я не хочу возвращаться в Акапулько и видеть тебя по меньшей мере неделю! – резко сказала она и, повернувшись, ушла в кухню.