"Князь Владимир" - читать интересную книгу автора (Садов Сергей)Глава 23Странная кавалькада неслась сквозь дождь – впереди юноша, мало обращающий внимание на непогоду, позади всадник с женщиной на луке седла, закутанной во множество накидок и завернутая в плащ. Филлип изредка с тревогой посматривал на господина, который каким-то чудом умудрялся отыскивать правильную дорогу в этой стене дождя. Ему самому приходилось постоянно быть настороже, чтобы не отстать и не потеряться. Вот и приходилось постоянно всматриваться сквозь дождь. Вольдемар замешкался только один раз, когда они выехали на перекресток, что и позволило его догнать. – Милорд, вы уверены, что правильно выбрали дорогу. Князь привстал в стременах и махнул вдоль одной улице. – Сейчас по ней до смоляного склада, а дальше уже по прямой почти до самого рынка. Филлип тоже привстал, пытаясь понять, каким образом Вольдемар определил, где они находятся, но ничего сквозь пелену дождя не увидел. А тут еще ветер швырнул ему дождь в лицо. Если смоляной склад и трудно было различить, но запах от него, пробивающийся даже сквозь такой ливень, невозможно было спутать ни с чем. Филлип недоверчиво покосился в сторону запаха, снова глянул в спину господина и покачал головой – похоже прогулки по городу этот странный князь совершал не просто так, а изучал его. Впервые в голову Филлипа закралась мысль, что этот князь может оказаться шпионом, возможно даже самого Эриха. Осадив коня у ворот, Володя соскочил с коня и заколотил в них посохом, тоже зачем-то прихваченным им с собой. Стучал он до тех пор, пока не раскрылась калитка и не показалась чья-то крайне недовольная физиономия. В тот же миг Володя оттолкнул слугу и вошел во двор. Тот что-то возмущенно вякнул, но его слушать никто не стал, а через мгновение заскрипел ворота. Филлип, подхватив за уздцы коня господина, въехал во двор. – Да как вы… Да я сейчас… – возмущался слуга, но тут разглядел, кто находится в седле второго всадника и всплеснул руками. – Батюшки! Госпожа! – Он вдруг икнул и поспешно помчался к дому, проскочив мимо очередного слуги. Филлип помог сойти с коня Розалии и поддерживая ее, направился в дом, передав коней опешившему второму слуге. Володя ждать их не стал и уже раскрыл дверь в дом, входя в него не дожидаясь чьих-либо приглашений. Осторн, вышедший в коридор, чтобы посмотреть, что за шум, замер в проходе, раскрыв в удивлении рот. – Князь?! Вы?! – Где она? – Володе совсем не хотелось терять времени на объяснения. Осторн машинально бросил взгляд на лестницу, ведущую на второй этаж, но больше ничего сказать не успел. Володя посмотрел туда же, кивнул и направился к лестнице, скинув накидку на ближайшую подвернувшуюся лавку. – Князь, стойте! – Осторн вышел вперед, загород собой проход. – Позвольте дочери хотя бы умереть… – Что он хотел сказать дальше, осталось загадкой, поскольку как раз в этот момент в сени вошла Розалии, поддерживаемая Филлипом. – Дорогая! – Купец с какой-то обидой посмотрел на жену, потом шагнул к ней, на миг освобождая дорогу. Володя ждать чем закончится встреча не стал и проскользнул у него под рукой и шагая через две ступени понесся наверх. Купец растерянно моргнул, потогм развернулся пи помчался следом. – Стойте, князь! Следом за ним, оттолкнув поддерживающую руку Филлипа, помчалась и Розалия, на ходу распутывая все платки и скидывая накидку прямо на лестницу. Филлип на мгновение замер, а потом помчался следом. Володя стремительно шагал по коридору, на ходу распахивая все двери, не обращая внимания на возмущенные взгляды слуг и служанок. Из-за этого Осторну удалось догнать Володя и встать перед одной из дверей. – Прошу вас, князь, – чуть не плакал он. – Дайте ей хоть умереть спокойно… Лицо Володи дернулось, он наклонился вперед. – Вы действительно хотите, чтобы она умерла? – прошептал он. – Я могу оплатить лучшего в городе врача, – тоже прошептал он, стараясь, чтобы не слышала дочь за дверью. – От этой болезни нет лекарств. – И вы считаете, что я не имею права увидеться с ней? – Что-то в голосе этого юноши заставило купца вздрогнуть, но решительности его не убавило, но тут вперед вышла Розалия. – Дорогой… это была просьба Аливии… Неужели ты не хочешь выполнить её просьбу сейчас? Купец как-то разом поник, растеряв всю решительность. Потом вздохнул и отошел в сторону. Володя кивнул, положил руку на ручку двери и на мгновение замер, прикрыв глаза, вздохнул и чуть улыбнулся, после чего распахнул дверь и вошел… Аливия лежала на кровати, свернувшись калачиком и тихонько постанывая, одеяло сбилось и сползло на пол, а служанка, сама бледная и в слезах, как раз пыталась снова укрыть молодую госпожу. Девочка чуть приподнялась, увидела вошедшего и тут же радостно улыбнулась. – Володенька!!! – Казалось и боль ушла. – Она соскочила с кровати и шагнула ему навстречу, едва не запутавшись в ночной сорочке. – Аливия! – возмущенно вскричал Осторон, но девочка на крик не обратила внимания… Володя шагнул вперед и подхватил падающую девочку. – Ты чего это, Кнопка, разболеться решилась? – Сказал так, словно и правда девочке вдруг захотелось немного поболеть и она это себе устроила. Аливия возмущенно пискнула, но тут же охнула и схватилась за бок. Володя аккуратно положил ей на кровать и прикрыл одеялом. – Ну-ну, не дергайся. Что тут у тебя, давай посмотрим? Девочка снова улыбнулась сквозь боль и кивнула. – Володя… ты пришел… – Хм… А что, были какие-то сомнения? – Володя нахмурился и шутливо погрозил ей. Девочка снова хихикнула. – Нет. Но папа не хотел тебя звать. – Мы его за это в угол поставим, – пообещал ей мальчик. Аливия, видно представила себе эту картину и рассмеялась, но тут же боль скрутила её по новой и она застонала. – Что здесь происходит? – В комнату вошел еще один человек с кружкой какого-то напитка. – Больную нельзя тревожить. Володя чуть обернулся. – Вы кто? – Я? Я врач. Смею надеяться, лучший в городе! – Ага. – Володя покосился на кружку. – А это что? – Это? Лекарство! Я только что его закончил… Эй, что вы делаете! – Но Володя отобрал уже кружку и понюхал. – И что вы этим собираетесь лечить? – Выделение желчи, конечно! Вы сомневаетесь в моем диагнозе? – Выделение желчи? – Володя нахмурился. – Какое еще выделение желчи? Вот что, – он решительно отставил кружку подальше и придвинул к себе принесенную сумку. – Мне не мешать! После этого, не обращая внимания на вопли врача, раскрыл ей и достал стетоскоп и ложечку. Повернулся к девочке. – Ну-ка, снимай свою ночную рубашку. Аливия послушно откинула одеяла и ничуть не стесняясь, стала раздеваться. – Аливия!!! Князь! Что вы себе позволяете?! – Филлип, если кто мне попробует мешать, успокой. А ты, ложись. Не сгибайся, выпрямись на кровати… понимаю, что больно, но постарайся. Помнишь, как загремела с дерева? И ведь не ревела, что же теперь плачешь? – Но ведь я умираю! – Аливия вдруг заморгала. – Умираешь? Это кто тебе сказал? Ну-ка, руки по швам лежать и не пищать! Аливия испуганно моргнула, но послушалась, озадаченно глядя на друга. Тот наклонился над ней и чуть коснулся её бока. Позади раздался какой-то звук, потом хрип. Мальчик чуть обернулся. Купец, красный от ярости, пытался схватить табурет, а Филлип загораживал ему дорогу. Розалия висела на руке мужа, уговаривая успокоиться. – Я сказал тихо, вы мне мешаете! – Молодой человек уверен, что сумеет разобраться в болезни лучше меня, посвятившему искусству врачеванию тридцать лет жизни? – едко осведомился врач. – Посмотрим, – буркнул он, снова поворачиваясь к девочке. – Аливия, я сейчас буду чуть давить тебе на бок, а ты скажешь, когда боль будет наиболее сильной. Хорошо? Володя наклонился и снова надавил. Девочка пискнула, но стерпела, мальчик стал чуть надавливать в другом месте, потом еще в одном. Вот Аливия не выдержала застонала, свернувшись в клубок. Володя нахмурился, потом все же заставил девочку развернуться и снова нажал. – Больно… – простонала она. – Хм… Ясненько… Желчь… хм… – Он накрыл девочку одеялом и тут его взгляд упал на стетоскоп и ложку, которые сжимал в руке. Подумал и сунул их обратно в сумку, покопался и достал небольшую капсулу, снова взял стакан, принесенный врачом. – Что это? – Это… – врач замешкался. – Это средство от боли. – Средство от боли? То есть это не лекарство от… как вы там сказали? Выделения желчи? Врач нахмурился и пожевал губы. – Это поможет девочке легче перенести страдание. Он заснет… – Сонное зелье значит? – Володя раскрыл окно и выплеснул стакан в окно. Врач дернулся было, но замер, встретившись взглядом с Филлипом. – Пока не надо. Вода есть? Ага, вот в кувшине. Это обычная вода? Получив утвердительный кивок от служанки, он чуть налил в стакан с принесенный зельем и сполоснул его и выплеснул в окно. Потом снова налил половину воды, снова сполоснул, но на этот раз протер тряпочкой, которую достал их своего чемодана и снова выплеснул. Только после этого он наполнил стакан до краев и подсел к девочке. – На вот, проглоти эту таблетку и тебе не будет больно. – Она вылечит меня? – с надеждой спросила девочка. Володя отвернулся, рассматривая что-то в окне. Потом снова глянул на Аливию. – Нет. Она только снимет боль. Тебе не будет так больно. Аливия нахмурилась. – Значит, я все-таки умру? Спинка кровати, за которую держался Володя вдруг так скрипнула под его рукой, что Филлипу показалось, что она сейчас треснет. Похоже не одному ему, поскольку все в комнате сейчас смотрели на побелевшие костяшки князя. Но тот уже взял себя в руки. – Не понимаю, чего ты так торопишься умирать? Тебе жить скучно? – ухмыльнулся он. – Мне? – Девочка растерянно глянула на Володю. – Вот что, Кнопка, давай-ка пей таблетку и отдохни немного, а я что-нибудь постараюсь придумать. – Правда? – В глазах девочки зажглась такая надежда… Володя с трудом выдержал этот взгляд и даже сумел твердо выйти из комнаты, но уже за дверью промчался вниз едва ли не прыгая с лестницы. Господина Филлип отыскал на улице под крышей крыльца, где он изучал небо. Солдат осторожно подошел. – Господин, вы в порядке? – Солдат пристально вгляделся в лицо Володи, очевидно пытаясь разглядеть следы слез, но слезы уже давно были упрятаны очень глубоко в душе и не могли найти дорогу наружу. Володя обернулся. – В порядке? Наверное, да. Скажи, бог есть? – Что? – Филлип растерялся. – Скажи, если Бог, как нам говорили добр, почему он допускает это? Почему должна была погибнуть моя семья? Почему? Почему я должен был остаться в живых? И почему теперь Аливия? Почему? – Кхм… простите, милорд, я не теолог. Только… сдается мне, что Бог все же знает, что делает… – Конечно, Филлип… Конечно… – Володя снова отвернулся. – Значит… значит девочке нельзя помочь? – Помочь? – голос сеньора донесся словно издалека. – У нее острый аппендицит… Можно ли ей помочь? Если бы мы были у меня дома… Господи, аппендицит… Эта операция уже настолько обыденная, что любой хирург в самом медвежьем углу сделает её с закрытыми глазами и уже через неделю она была бы здорова. Но здесь… Разлитие желчи… И это говорит лучший врач! И все лечение – снотворное зелье! – Обычно от этой болезни поят не снотворным, – вздохнул Филлип. – Я видел, как люди умирали от этого… Единственный способ – облегчить муки. Солдаты, обычно, предпочитали меч… Володя резко развернулся, в глазах словно пламя. – Ты хочешь сказать… – Вы же сами сказали, что вылечить нельзя… А этих ваших… хи… хиругров тут нет. Филлип испуганно замер, глядя на господина. Тот словно в камень превратился, но камень в праще, готовый в любое мгновение броситься на врага. И кто будет этим врагом, лучше не думать. – Милорд! Милорд, поверьте, это действительно лучший способ! По крайне мере девочка не будет мучиться… – Не отдам! – Филлип замолчал и глянул на господина. Тот уже не выглядел столь пугающим, готовым убивать всех и все. – Еще раз пережить… лучше самому… нет! – Он вдруг выпрямился. – Филлип, будешь помогать. – Что? – Знаешь… наших хирургов тут нет, но… меня ведь тоже учили… Я никогда не делал операцию… на живых, но… Если я это не сделаю, она умрет. И умрет страшно. Идем! Володя развернулся и ворвался в дом, заметил где горит свет и стремительно вошел в гостиную, где в данный момент сидела вся семья. На мальчика поглядели устало, но обреченно, как на стихийное бедствие, которое можно только терпеть. – Ну что великий врач может сказать? – едко поинтересовался врач. Володя отрешенно глянул на него, потом стал осматривать комнату, подергал стол. Тут его взгляд упал на Розалию. Нахмурился. – Филлип, принеси мою сумку, я её, кажется, в комнате Аливии оставил. И успокой девочку, скажи, что я обещаю её научить мечом пользоваться… давно просила, но тогда я был против… – Э-э… а зачем сейчас? – удивился Филлип. – А чтобы она боролась. Так… Ты! – Володя ткнул пальцем в слугу, принесшего горячую воду. – Что, ваша светлость? – испуганно вздрогнул тот. – Сколько слуг в доме? – Пятеро, ваша светлость. – Чем заняты? – Ольва у молодой госпожи, остальные своими делами занимаются… – Так… Ольву не трогать, остальным собрать самую большую посуду в доме, наполнить водой и поставить на плиту. Мне надо как можно больше кипяченой воды. Так… Теперь ты, – Володя развернулся к Розалии. – Почему до сих пор в мокром? Мало одной больной в доме? Еще не хватало, чтобы ты заработала воспаление легких. – Володя выбрал одну кружку, достал из принесенной сумку тюбик с растворимым аспирином и бросил в нее, налил горячей воды, которую до этого принес слуга. Все ошарашено стали наблюдать за шипящей таблеткой. Володя не стал ждать, когда она полностью растворится и сунул кружку Розалии. – К себе марш! Переодеться в сухое, выпить это и в постель до утра! Накрыться теплым одеялом, чтобы пропотеть. Что я скажу Аливии, если вы заболеете из-за нее? – Из-за нее? – Розалия удивленно посмотрела сначала на стакан, потом на Володю. – Здрасте! А не по её ли просьбе вы бросились в дождь на мои поиски? Кстати, я себе тоже не прощу, если вы заболеете. Потому будьте умненькой девочкой и в постель. И не забыть лекарство выпить. Розалия, несмотря на все, не смогла удержать улыбку. – Девочкой? – Да-да, сейчас вы скажете, что не мне это говорить… Марш в постель! – Что это за лекарство?! – Вдруг возмущенно завопил врач, вскакивая. – Господин Осторн, я бы, на вашем месте, с осторожностью относился бы к рекомендациям этого… врача… который обещает невозможное! – Невозможное? – развернулся к нему Володя. – Что именно? – Вы обещаете, что девочка выздоровеет! Никто не сможет её спасти! – Никто? А я постараюсь. Возможно, у меня не получится, но я сделаю все, чтобы она жила. Вы кроме яда можете что предложить? Купец вздрогнул и спрятал лицо в руках, хотя до этого явно был на стороне врача. – Я… – Нет? Я так и думал. Скажите, кто-нибудь может спасти Аливию? – Нет! – твердо ответил врач. – Тогда какой вред будет, если я попытаюсь? – Вы подаете ложную надежду… – В том числе и себе. Если Аливия умрет… Я не уверен, что на этот раз смогу вернуться оттуда… Эта девочка однажды вытащила меня из… Впрочем, вы вряд ли поймете. Так вот… – Володя снова повернулся к Розалии. – Аливия мне верит, вы мне поверите? Розалия несколько секунд всматривалась в лицо этого странного юноши, потом медленно кивнула. – В таком случае, позвольте мне позаботиться об Аливии, а вы, будьте добры, сделайте то, что я просил. Еще один больной человек в доме не нужен. Розалия кивнула и поднялась, приняла протянутую кружку, в которой аспирин уже растворился и направилась к себе в комнату. Осторн поспешно вскочил и бросился следом, но у Володи затормозил, посмотрел ему в глаза… потом опустил голову и вышел. Володя огляделся. – Так, Филлип, помогай. И вы тоже, раз уж врач. Со стола все убрать и выдвинуть в центр комнаты. Эй, есть кто?! На крик прибежал еще один слуга. – Воду поставили? – Как раз носят, – отчитался слуга. – Плиту уже разожгли. – Хорошо. Несите сюда самые чистые ткани, какие найдете. Желательно белые и не грубые. Володя ходил по комнате и что-то оценивающе разглядывал, пока остальные носились. Выполняя его распоряжения. Самое главное, ни у кого даже мысли не возникло не подчиниться. Стол моментально очистили от тарелок и еды, выдвинули в центр, служанка притащила ворох тканей и Володя моментально зарылся в них. Выбрал подходящие, сунул служанке. – Это в котел с водой и пусть кипит. Остальное убрать. Служанка умчалась. Володя же забрал еще один выбранный материал и накрыл им стол. Осмотрелся, отыскал что-то типа тумбочки и велел придвинуть к столу. Тоже накрыл его тканью, после чего раскрыл свой чемодан, достал баллон с насосом, залил в него кипяченную воды, насыпал из банки немного порошка и тщательно взболтал. Насосом накачал внутрь воздух и открыл клапан, обильно разбрызгивая получившийся раствор вокруг и особенно на ткани, которыми были покрыты стол и тумбочка. – Что-то? – удивился врач. – Убивает разных мелких гадов… Все равно не поймете. Врач нахмурился, подозревая, что только что задели его профессиональную гордость. Правда непонятно как… Володя осмотрелся. – Так. Все лишние вон из комнаты… Если хотите присутствовать, сесть в угол и не двигаться. Филлип, в комнату никого не пускать. Особо настырных руби! – Володя чуть задумался, потом на всякий случай уточнил: – Я не шучу. После чего развернулся и отправился наверх. Вниз он уже спустился вместе с Аливией на руках, закутанной в простыню. Рядом, квохча, семенила служанка. Девочка доверчиво обнимала Володю за шею, с любопытством поглядывая вокруг. Мальчик уложил её на стол и подложил под голову скатанный валик из одеяла, предварительно обрызгав и его из своего пульверизатора. – Так, Кнопка, лежи пока и не шевелись. Девочка кивнула и стала с интересом наблюдать как из чемодана на тумбочке стали появляться какие-то металлические блестящие баночки, склянки с каким-то жидкостями, непонятные инструменты… Володя сосредоточено раскладывал перед собой хирургические инструменты. Достал спиртовку, залил туда из банки спирт, укрепил держатели и раскрыл один набор. Крышку из нержавейки немедленно водрузил на спиртовку и налил туда дистиллированной воды из другой банки, накидал туда инструментов: три скальпеля, зажимы, щипцы, несколько хирургических иголок. Зажег спиртовку. В комнату стремительно ворвался Осторн, оглядел все это и бросился вперед и тут же замер, наткнувшись на ледяной взгляд князя и острие его меча у шеи. Осторожно обойдя князя он плюхнулся на стул и беспомощно глянул на врача, который спокойно созерцал все это, хотя на инструменты глядел в откровенным интересом. – Арвид… – Успокойтесь, господин, – отозвался врач. – Хуже, – врач особо выделил это слово, – этот юноша уже не сделает. Володя, не слушая, отстегнул мечи и бросил их Филлипу, снял рубашку, оставшись полуголыми, потом старательно побрызгал на себя из своего пульверизатора, достал из чемодана халат, надел и тщательно завязал, потом так же тщательно спрятал волосы под белой шапочкой. – А что ты собираешься делать? – не утерпела девочка. В глаза у нее поблескивали искорки страха, хотя она усиленно их прогоняла. – У тебя что-нибудь болит? – вместо ответа, поинтересовался Володя. Аливия прислушалась к себе и помотала головой. – Нет. – Значит, таблетка действует. – Володя снял с руки часы и положил перед собой. Огляделся. – А что делаю… сейчас объясню. Слуги как раз в этот момент доставили в комнату кипящую воду, в том числе и тот котел, в котором полоскались ткани. Володя выгнал слуг и закрыл дверь. – В комнату не входить! – рявкнул он. Потом тщательно закрыл дверь и на всякий случай подпер её стулом. – Филлип, на тебе весь порядок. Во время операции я отвлекаться не смогу. Делай что хочешь, но мне никто не должен мешать! Филлип молча встал, обнажил меч и встал у изголовья импровизированной кровати из стола. Володя покосился на врача. – Арвид… Я правильно расслышал ваше имя? – Да… милорд. – Мне может понадобиться помощь… Вы готовы помочь или ваша профессиональная гордость не позволит? Врач поджал губы, осмотрел инструменты. – Вы учились на врача? – Не то, чтобы специально, но да, меня обучали делать несложные операции. Я учился у лучшего хирурга своей страны… хотя самому операции делать не приходилось. Врач снова поджал губы. – И тем не менее… – Вы знаете, что делать? – А вы? – после небольшой паузы поинтересовался врач. – Да. Я знаю, что это за болезнь. И знаю, что она не опасна, если сделать вовремя операцию. Судя по всему, еще не поздно. Моих познаний вполне хватает, чтобы понять – мы успели вовремя. Но тянуть нельзя. Врач задумчиво осмотрел девочку, настороженно наблюдавшую за ним. Вот он покачал головой. – Даже если так, она слишком мала. Она не выдержит болевого шока. Володя раздраженно дернулся. – Я не прошу у вас советов. Вы уже высказали их. Мне от вас нужна не очень сложная помощь. Пока я делаю операцию, кто-то должен смотреть за пульсом девочки и предупредить, если он начнет падать. Врач покраснел. – Вы считаете, что лучший врач Тортона способен только наблюдать за пульсом? Взгляд князя похолодел, глаза превратились в щелочки, словно арбалетные болты глянули на врача. Тот испуганно ойкнул и попятился. – Вы согласны мне помочь или нет? Арвид, к его чести, не стал сразу ничего говорить, а задумался. Потом кивнул. – Если у вас это получится, милорд… – Хорошо. Володя кувшином зачерпнул горячей воды, взболтал, чтобы немного остыла вода и долил туда холодной. Подозвал Арвида, а из чемодана достал специальное дезинфицирующее мыло. – Лейте. Врач нахмурился, но в спор вступать не стал. Принял кувшин и стал осторожно лить на подставленные руки. Володя тщательно вспенил мыло, натер им руки почти до локтей, смыл пену и взмахнул руками, стряхивая воду. Больше ни до чего не касаясь, достал из сумки маску и повязал ее себе на лицо, достал герметично запакованный пакет с резиновыми хирургическими перчатками и положил их перед собой. Снова проверил, что лежит перед ним: инструменты, банки, герметичные пакетики с ватой, обычная вата в баночке, пинцеты. Убедившись, что все нужное на месте, он повернулся к девочке. – Ленка… – он замолчал, не зная, как продолжить. – Ты так и путаешь мое имя, – слабо улыбнулась девочка. Володя покаянно склонил голову. – Прости. Просто не знаю, как объяснить… То, что у тебя сейчас у меня на родине называется острый аппендицит. Вот тут, – Володя осторожно указал девочке на живот, скрытый легким одеялом, – у всех людей есть небольшой отросток. Он называется аппендикс. Иногда этот отросток внутри нас воспаляется и начинает болеть. Чтобы вылечить, необходимо этот отросток удалить. Ничего страшного тут нет, у меня на родине такие операции делают часто. Но если его не удалить, этот аппендикс может прорвать и тогда лечение может оказаться намного более сложным. – Ты хочешь этот аппендикс удалить? – Верно. Для этого мне придется немного разрезать твой живот, чтобы добраться до него. – А… а это очень больно? – Нет. Ты ничего не почувствуешь. – Володя взял шприц, вскрыл его, насадил на него иглу и взял баночку. Оценивающе оглядел Аливию, после чего проткнул иглой крышку и заполнил шприц… совсем немного. – Ты у нас совсем кроха, так что много не надо, – сообщил он. Потом пояснил. – Вот это снотворное. Сейчас я тебе сделаю укол и ты заснешь и ничего не почувствуешь. А когда проснешься, все уже будет в порядке. Давай твою руку. Девочка на миг заколебалась, потом посмотрела на Володю и решительно вытащила руку из-под одеяла. Володя тут же затянул ей её чуть выше локтя резиновым шлангом, смочил вату спиртом и тщательно протер место укола. – Ну-ка, несколько раз сожми и разожми кулачок. Вот хорошо, видишь, вены стали видны? Сейчас мы тебя туда и уколем… Володя несколько раз вздохнул и выдохнул, успокаиваясь. Что ему стоило это спокойствие не узнает никто, а уж как он добился, чтобы руки не дрожали и твердо держали шприц… В вену удалось попасть со второго раза и Володя медленно выдавил снотворное, тут же прижал к месту укола вату, смоченную спиртом. – Вот, держи так. Аливия второй рукой прижала вату. Володя же вскрыл упаковку с перчатками и стал осторожно натягивать их. – А это тебе зачем? – А это затем, чтобы разную заразу не занести, – пояснил Володя, сжимая и разжимая руки, чтобы перчатки поплотнее налезли. – Ты же ведь не хочешь вылечившись от одной болезни лечиться от другой? Ведь что такое болезни? Их вызывают такие маленькие живые организмы. Настолько маленькие, что разглядеть их можно только под очень сильным увеличением. Помнишь, я тебе показывал микроскоп и говорил почему надо умываться? – Арвид заинтересованно поглядел на Володю, но промолчал. – А я умывалась всегда! – обиженно протянула девочка. – И все равно заболела! – Это не та болезнь, которая бывает от немытых рук. Мальчик взял руку девочки и нащупал пульс. Аливия еще хотела что-то сказать, но вдруг почувствовала, как веки тяжелеют, Володя стал расплываться перед глазами… – Все, – Володя вздохнул. – Арвид, берите руку и нащупывайте пульс. Володя дождался, когда врач кивнул ему, сообщив, что пульс нащупал. – Но он очень медленный. – Так и должно быть. Аливия ведь сейчас в очень глубоком сне. Она сейчас ни боли, ничего не чувствует, так что никакого болевого шока у нее не будет. Арвид поглядел на лежащий шприц. – Это из-за этого? Такому лекарству цены бы не было… – У меня его мало, да и нельзя его бездумно применять – чуть больше вколешь и человек может уже не проснуться. Все, закончили! Как только пульс будет слабеть, сразу сообщите мне. Володя осторожно скатал одеяло, обнажив живот девочки, потом взял пинцет, кончики которого лежали в кипящей на спиртовке воде, зацепил немного вату, окунул ее в пузырек с йодом и обильно намазал живот, выбросил вату в специальный котелок, приготовленный для мусора, он тем же пинцетом осторожно зацепил скальпель за ручку. На улице грохотнуло. – Филлип, поправь свечи так, чтобы больше света падало на живот. Плохо видно Филлип поспешно выполнил просьбу Володя хмуро поглядел на обилие свечей, дающих неровный свет. Дорого бы он дал за генератор и обычную лампу накаливания хотя бы ватт на сорок… Мальчик склонился над смазанным боком, поднес скальпель и замер. Выпрямился, закрыл глаза и что-то зашептал… Арвид прислушался, но князь говорил на совершенно незнакомом языке, только догадаться можно было, что он шептал молитву. Но вот он снова склонился над больной и решительно приложил скальпель… …Операция шла уже почти сорок минут. Арвид периодически поглядывал на всего мокрого от пота юношу, но молчал. Тот периодически отворачивался и тряс головой, чтобы убрать пот с лица, а потом решительно возвращался. Врач с интересом наблюдал за операцией. Действия юноши были не очень точны, рукам не хватала твердости, которая достигается годами практики, но действовал он решительно и было видно, что он действительно знает, что делает. За ним стояли не интуитивные догадки самоучки, а серьезная научная школа. Это опытному врачу было видно по тому, как мальчик держал свой необычный нож, которым оказалось так удобно делать разрезы, как намечал шов, как точно разметил его на животе, чтобы не вскрывать лишнего и не причинять дополнительной боли. Сразу было ясно, что такая операция и на самом деле весьма обычна там, откуда пришел этот странный князь. Только этим можно объяснить такую точность в действиях явного новичка. Но где может быть то место, где лечат такие болезни, которые не могут вылечить лучшие врачи Локхера? Да что Локхера, Арвид вообще не слышал, чтобы выделение желчи лечили где бы тог ни было. Тем более таким образом. А этот князь уже успел что-то вырезать и бросить в таз. Вот он убрал уже третий скальпель и что-то стал пережимать внутри. Снова выпрямился, стряхнул пот и вернулся к операции. Вот снова выпрямился, достал кривую иголку, достал из пакетика нитку, быстро вздел и стал накладывать аккуратные швы и снова Арвид подивился вроде бы неумелым, но точным действиям. Вот лег последний шов… все… Оказалось не все. Володя снова пинцетом набрал вату, смочил её в темном растворе и старательно смазал шов… Володя чуть пошатнулся, но тут же снова выпрямился. Еще немного, напомнил он себе… Теперь полить шов перекисью водорода, достать из герметичной упаковке марлевую повязку, смочить её бактероцидным раствором, приложить, теперь бинты и медицинским клеем приклеить их к животу. Проверив, как держится повязка и насколько она плотно и правильно лежит, Володя стащил перчатки, сорвал повязку с лица, стащил холода и, пошатываясь направился к выходу. Филлип дернулся было за ним, но мальчик у двери обернулся. – Девочку не трогать! – хрипло распорядился он. – Ничего не трогать. Филлип, проследи… А я сейчас… нанадолго. Пошатываясь, он выбрался из дома и встал прямо под струи дождя, задрав голову к небу и раскинув руки в сторону… Когда он вернулся спустя десять минут, в комнате ничего не изменилось. Только теперь все посматривали на него с испугом – наверное действительно жуткое зрелище представлял собой. Володя принюхался и сморщился – от множества свечей, который он зажег ради света теперь в комнате стояла такая духота, что здоровый в обморок мог упасть, что уж говорить о больных. Он дернулся было к Аливии, потом глянул на себя, схватил первую попавшуюся тряпку и стал старательно обтираться. Потом осторожно, стараясь не повредит рану, Володя поднял девочку и, пошатываясь, направился к выходу. Филлип поспешно распахнул перед ним дверь. – На первом этаже есть комната? – хрипло поинтересовался Володя. – Не стоит её сейчас тащить наверх… – Есть, только для слуг… – очнулся Осторн. – Ведите. Купец выскочил в коридор и стал показывать. В комнате Володя огляделся, поморщился. – А чище нет? – Чище? Аливия как приехала стала порядок наводить, но убралась только наверху… – Молодец, Кнопка, – чуть улыбнулся мальчик. – Значит все же наверх. Эх вы, купец… Все болезни в грязи… Осторожно, выверяя каждый шаг и решительно отказавшись от помощи, Володя поднялся по лестнице, занес девочку в комнату и так же осторожно уложил в кровать. – Я… я принесу носнушку, – дернулся было купец. – Нет! – едва не закричал Володя. – Хотите потревожить рану? Думаете я просто так медленно шел? От скуки? Просто накройте одеялом, потом я придумаю, как её одеть, чтобы потом легче было перевязку делать. Пока не трогать! Володя так же аккуратно накрыл Аливию, потом выгнал всех из комнаты, позвал служанку и минут тридцать инструктировал её что и когда делал. Та испуганно кивала, но вряд ли что понимала. Володя вздохнула и указал на стул. – Сидеть, смотреть, не трогать. Что случится – звать меня. Отдав такое лаконичное распоряжение, он спустился вниз, затушил почти все свечи, кроме трех и стал собирать вещи. В принесенной воде промыл хирургические инструменты, убрал все склянки, что-то из распакованного сразу выкинул, что-то убрал. Кивнул на котелок с мусором. – Это убрать, содержимое сжечь, котелок помыть. – После этого снова стал подниматься наверх, по дороге заглянул в одну из комнат, сорвал белье с ближайшей кровати и все его кинул на полу в комнате Аливии. Арвид, Осторн и Филлип неотлучно следовали за ним, но никто так и не решился что-либо сказать. Свалив принесенную постель на полу, он аккуратно все это расстелил и улегся, под ошарашенными взглядами окружающих. – Все вон! – Володя приподнялся и ухватил служанку, тоже вставшую. – А ты сиди и смотри за девочкой. Проснется, буди меня. А вы вон, я сказал! Осторн хотел было что-то сказать, но Филлип развернулся и буквально выдавил из комнаты врачу и купца. Володя отвернулся, накрылся одеялом и закрыл глаза. Вряд ли после всего он сможет уснуть, но немного полежать и просто отдохнуть от нервного напряжения стоит. Немного отдохнуть… совсем немного… Володя незаметно для себя заснул. – Милорд… – Кто-то осторожно коснулся плеча. – Милорд… Володя нехотя разлепил глаза и тут же все вспомнил. – Что? – Он поспешно вскочил. – Госпожа проснулась… Володя поднялся и посмотрел на кровать. Аливия не то чтобы проснулась, но от наркоза уже начала отходить и теперь тихонько посапывала во сне, пыталась встать. Володя поспешно подошел к кровати и придержал девочку, чтобы она не сползла на пол. Минут пять она еще приходила в себя после наркоза и вдруг открыла глаза. Еще некоторое время она лежала, не понимая где находится, попыталась встать, но Володя снова удержал её. Но вот её сознание прояснилось, но девочка еще некоторое время лежала, приходя в себя. Потом что-то почувствовала, приподняла одеяла и изучила повязку, попробовала потрогать её, но Володя перехватил её руку. – Болит, – пожаловалась она. – Немного, но болит. – А что ты хотела? – удивился мальчик. – Я же делал разрез. Конечно он будет болеть некоторое время. И не трогая повязку, если хочешь, чтобы у тебя все зажило как можно скорее. – А я… а оно… а… – Аливия совсем растерялась. – Я выздоровею? – Хм… Интересный вопрос… – Володя лукаво взглянул на нее. – А ты хочешь? Девочка обиженно засопела. – Конечно! И ты обещал меня научить владеть мечом. – Мда… И кто-то днем умирать собирался… Скажи, зачем тебе меч? – Ты обещал! Обещал! Обещал! На крик в комнату вбежал Осторн и Арвид. Филлип виднелся где-то за их спинами, но в комнату входить не стал. – Доченька, – Осторн бросился было к Аливии, но у него на пути оказался Володя. – Стоять! Я только наложил шов, если вы сейчас начнете дергать вашу дочь, швы разойдутся! Сейчас ей нужен покой и только покой. Никаких резких движений, с постели не вставать. Кнопка, слышишь, что я говорю? Девочка снова засопела, теперь уже сердито. – Не понял? Кто-то говорил, что хочет выздороветь или мне показалось? – Хочу, – буркнула девочка. – Тогда не прыгать и не дергаться! И будешь делать все, что я скажу. – Слушаюсь! – Аливия торжественно приложила руку к груди. – То-то. А теперь постарайся заснуть. Вот, выпей эту таблетку и ложись. – Володя протянул на ладони еще одну таблетку и наполнил стакан водой. Девочка подозрительно понюхала таблетку. – А что это? – Снотворное. Оно поможет тебе заснуть. – Такое же, как то, что ты мне колол? – Нет. Другое. Кнопка, пей! Не зли меня, я в гневе ужасен. Девочка хихикнула и послушно слизнула таблетку, запила водой. Вскоре она уже спала. Володя облегченно вздохнул и сел на табуретку. – Как она? Скажи… те, милорд, как она? Володя поднял голову и посмотрел на нависшего над ним Осторна. Вздохнул и честно ответил: – Не знаю. Рано еще говорить. Воспаленный орган я удалил, но теперь все зависит от того, насколько все правильно сделал и как пойдет заживление. – Володя задумался. – Никаких ошибок вроде бы не сделал, да тут и трудно ошибиться, но вот то, в какой обстановке я делал операцию… – Мальчик покачал головой. – У меня нет уверенности, что удалось соблюсти стерильность и не занести какую-нибудь заразу в рану. Я, конечно, все дополнительно промыл антисептиком, повязку обязательно менять два раза в сутки и еще первые дни придется колоть антибиотики… Не хотелось бы, конечно, но береженого бог бережет, как у нас говорят. Но если через двое суток процесс заживления будет идти хорошо и с аппендиксом никаких проблем не будет, то она будет жить. Все станет ясно через двое суток. Арвид подошел к спящей девочке, приподнял одеяло и внимательно изучил повязку. Покачал головой. – Сколько живу, но такого никогда не видел… и эти необычные инструменты. Володя промолчал. Устало протер глаза и отвернулся. Врач тоже думал о чем-то своем, медленно покачивая головой. |
|
|