"Спец" - читать интересную книгу автора (Дёмочка Виталий)

5

Ночные гонки начинались. Четырехполосное загородное шоссе, свободны только две внутренние полосы, возле сплошной, все остальные, включая обочину, занимают машины собравшихся здесь множества людей. Включенные фары полосуют ночь, музыка, доносящаяся из доброй сотни салонов, сливается в сплошной непонятный рев. Это даже музыкой назвать нельзя, музыкальная какофония, каждый старается включить погромче, чтоб переорать соседа, показать всем, что его сабвуфер сильнее, что пищалки завывали тоньше. Рев музыки время от времени перекрывал звероподобный рык мощного двигателя, когда какая-либо из машин вдруг решала переехать, плавно здесь не ездили — газ в пол, потом тормоз туда же, только так, а как же иначе, адреналин! Пусть ты не гонщик, но помечтать-то можно. А гонщиков, участников здесь было меньшинство, в основном народ тусовался, глазел, пил пиво, целовался с разнаряженными, сексапильными девчонками, разговаривал о машинах, спорил, обделывал какие-то свои дела, в общем, весело, а кто и не без пользы проводил время.

Группа шустриков стояла возле своей участвующей в гонках машины, и один из них, глядя на ее блестящий в свете чужих фар капот, задумчиво говорил, ни к кому не обращаясь конкретно:

— Ничего не пойму, у нас такая пушка под капотом, а мы ничего сделать не можем. А у ихнего «Марка», кроме двух турбин, больше никаких наворотов нету.

Парни молчали, затем разом повернулись на звук мощного двигателя.

— О! Черные прикатили.

— «Эволюшен» недавно прикупили, наверное, выступить хотят.

— Ну, не покрасоваться же приехали.

Две спортивные машины с водителями кавказской внешности подъехали прямо к ним.

Малыш вышел навстречу, из передней машины вышел Мухаммед, высокий чеченец, бритый наголо, но с бородой и усами. Он с достоинством подошел к Малышу и, медленно перебирая четки, спросил:

— Ну че, сколько поставите против меня?

— По штукарю можно сгонять, — ответил Малыш, глядя на чеченца.

— Когда стартуем? — задал вопрос Мухаммед.

— Сейчас Бандера приедет, договоримся.

Мухаммед сделал знак рукой второму водителю и сел за руль своей машины, чтобы припарковать. Шустрики смотрели вслед отъезжающим черным.

— Ну, сильная у них машина, могут и потягаться в этот раз.

— А-а, не соперники! — махнул рукой другой. — Бандеру нужно выиграть.

А Мухаммед в это время смотрел на них из окна машины, перебирал четки и задумчиво говорил своему товарищу:

— Они думают, что они все самые лучшие в этой жизни. Посмотрим сегодня, какие они лучшие.

Наконец из темноты послышался мощный рев спортивного двигателя, за которым показался свет фар и на площадку заехал черный «Марк» Бандеры. Виталий остановил машину возле парней Шустрого.

— Привет! — поздоровался он со всеми.

— Привет! Здорово! — послышалось в ответ.

— Какие ставки сегодня? — спросил Бандера, глядя на молчащего Малыша.

— Черные по штуке предлагают, — ответил один из парней.

— А мы что, хуже? — опять задал вопрос Бандера, спокойно разглядывая парней.

— Ну, вы-то конечно! — сказал кто-то из темноты таким тоном, как бы говорившим, ну куда нам до вас.

— А вы, какого о себе мнения?

— Надеюсь, наши машины сегодня останутся целыми, — вместо ответа сказал один из парней, стоящий рядом с Малышом.

— В прошлый раз вы сами нарушили правила, — ответил Бандера.

Моисей наклонился к старшему Бороздину и тихо, с издевкой произнес:

— Щас скажет, дорожного движения, — и оба широко заулыбались, их неприязнь к Банину была явной.

— Ну, располагайтесь, че вы, щас начнем, — разрядил тишину Малыш.

— Убери джип с дороги, — сказал Виталий стоящему рядом Толстому, садясь за руль «Марка».

Из белой спортивной «Тойоты» вышел Скороход с банкой пива в руке и направился к группе парней гонщиков.

— Ну что, кто едет сейчас? Делайте ставки, — произнес Скороход и, повернувшись, направился назад к машине, за ним пошел Малыш, Бандера и Мухаммед.

Делание ставок не заняло много времени, первым из машины вышел Бандера, бросив через плечо:

— Во втором поедем.

Последним из «Тойоты» вышел Скороход, он подошел к участникам и обратился:

— Ну что, кто в первом заезде давайте на линию.

Первые четыре машины выстроились на линии старта, Скороход стоял на сплошной, он должен был дать отмашку. Бандера подошел к машине Толстого и, нагнувшись, негромко сказал:

— Толстый, Шустрого нет, но делай, как договорились. Вон слева видишь «Кавалер» стоит?

— Да, — ответил Толстый, — а кто там за рулем? Не видно.

— Это Малой, Шустрого брат, пропускай его в перед.

— Хорошо, я понял.

— Ну все, давай, — сказал Бандера и отошел от машины.

Гонки закончились неожиданно быстро и с совершенно неожиданным результатом — черные выиграли у всех!

После второго заезда из толпы болельщиков раздались изумленные возгласы:

— Не понял, что там было!

— Ну все, че!

— Попали, на!

— Во прикол, смотри, черные выиграли! И нас, и Бандеру!

Из проигравшего «Марка» вышел Бандера и подошел к машине черных.

— Че вы туда насовали? — спросил он у Мухаммеда, глядя на капот выигравшей машины.

— Секрет фирмы, — важно ответил неожиданный победитель, — вам скажи и вам захочется.

— Но ничего, мы в следующий раз тоже что-нибудь придумаем, — ответил Бандера.

— Давайте, а пока ваши денежки у нас побудут, — холодно произнес Мухаммед и направился восвояси.

Бандера проводил его взглядом и тоже направился к своей машине, в темноте никто не разглядел его довольную улыбку. Да, исходом гонок он был доволен, все прошло как по маслу, даже лучше. Теперь мысли шустрых надолго переключатся на то, чтобы уделать на гонках черных.

На обочине трассы за Уссурийском стоял японский тягач с кошелкой, а рядом две абсолютно одинаковые красные спортивные «Тойоты», в них сидели черные и, ругаясь на чем свет стоит, надевали светлые парики и приклеивали русые усы.

— Какие машины должны проехать? — спросил один.

— «Мицубиси Паджеро», «Лэнд Крузер Прадо» и «Талант», — ответил другой, сидящий за рулем легковушки.

— Почему Мухаммед не знает, откуда они? Вдруг они местные, могут нас узнать.

Во второй спортивке тоже был разговор.

— Надоели эти маскировки!

— Нормально, — отвечал ему другой, приклеивая усы, — зато на русских подумают. По ходу на Костю Длинного или на бандеровцев.

Парни в грузовике молчали, внимательно наблюдая за дорогой. Они не надевали париков и не приклеивали усов, у них была своя работа в этом деле. Наконец на трассе со стороны города появились три нужные им машин. Тот, что был за рулем грузовика, сказал соседу:

— Звони Арсену, вон они едут, — сам же тронул грузовик с места и встал поперек трассы, полностью перекрыв движение по ней, как только намеченные к грабежу машины промчались мимо них.

То же самое должен был сделать и Арсен на «КамАЗе» километрах в трех дальше по трассе, таким образом они освободили нужный участок трасы, оставляя на нем лишь те машины, на которые собирались напасть. План несложный, но вполне эффективный. И при наличии устойчивой сотовой связи и известной слаженности в действиях легко выполнимый. Арсен в нужный момент перекрыл трассу и, заглушив «КамАЗ» и забрав ключи, убежал на всякий случай в кусты.

Теперь в действие вступила кавалерия — красные спортивные «Тойоты» с «обрусевшими» датами. Они сорвались места и легко нагнали преследуемые машины, затем обогнали их примерно на полкилометра и перекрыли собой дорогу в одну сторону, а с другой стороны дорогу должен был перекрыть старый «Кроун», что он теперь и сделал.

Коробочка получилась похлеще шустовской — двойная, не вырвешься, и свидетелей ни единой души. Раздолье, грабь — не хочу! Уже много лет никто не выкидывал моряков и покупателей из машин, но парни из группировки Алиева, занимавшейся в основном продажей наркотиков, почему-то решили вспомнить старое. И черные, в наклеенных усах и светлых париках, приступили к своему черному делу. Они вытащили водителей, жестоко избили, вне зависимости сопротивляется человек или нет. Били долго с удовольствием, совершенно не опасаясь, что могут кого-то и убить. Затем бесчувственные тела оттащили на обочину, причем не очень далеко, бросили и быстро побежали к машинам. Улов был хороший: помимо дорогих автомашин им достались все деньги на дальнюю дорогу троих перегонщиков, и, снимая на ходу парики, они в темпе покинули место преступления, уже в пути отдавая команды водителям грузовиков освободить дорогу. Вся операция заняла считанные минуты, после чего на трассе опять воцарилось спокойствие. И никому из водителей, стояших в пробках у «КамАЗа» Арсена и второй машины, не пришло в голову подумать, зачем их здесь задержали.

Капитан Филатов проводил совещание в своем кабинете в здании ГОВД. Опера, рассевшись по местам, внимательно слушали начальника.

— На трассе начался беспредел. Знаете, да?

Конечно, они знали, не могли не знать и согласно закивали головами.

— Гостей города избивают и выкидывают из машин, — продолжал докладывать обстановку начальник оперативного отдела. — Судя по фотороботам больше похожи на музыкантов, но найти нужно обязательно, иначе про город скоро пойдет дурная слава.

При этих словах начальника опера опустили головы, такое положение дел их конечно не устраивало. Опять могут лишить премиальных или еще чего-нибудь, не говоря уже о выходных, о которых Филатов тут же и поставил их в известность.

— И нас с вами по головке никто не погладит. Поэтому работаем без выходных, пока не раскроем это дело. Значит, задерживаем всех, всех членов преступных группировок. Шустовых, бандеровцев, всех.

— А может это не наши? — сделал предположение один из оперов.

— Может гастролеры? — поддержал его другой.

— Вряд ли, наши жулики никого на трассу не пустят, — возразил Филатов. — Если и залетные, то только по наводке наших. Что с наблюдением за Шустовым? Гости к нему не приезжали?

Молодой лейтенант, предположивший, что на трассе шустрят не наши, встал, открыл папку и доложил:

— Две недели назад была стрелка с Баниным, трассу делили.

— Знаю. Что еще? — спросил Филатов.

— Ну, тут встречи с различными предпринимателями, есть все по времени. Но все наши, местные. Больше никаких встреч не было.

— Так, значит все группы на задержание Шустова, Банина и всех, кто с ними связан. Машины где-то здесь в городе, где-то в их боксах и гаражах. Без них никто бы не решился на такое. Да и из города они никуда не выехали бы через посты, ориентировка сразу почти была. В крайнем случае, где-то в окрестностях. Сергеева и Бороздина в ориентировку на розыск. Задерживаем всех. Все.

Сказано — сделано. В городе начались повальные аресты. Опера знали, где кого искать и выезжали точно по адресу.

Первыми арестовали бригаду Большакова, прямо в их офисе. Правда их предупредили с проходной о визите непрошенных гостей, но черного хода в офисе не было, так что они не смогли уйти от ареста, хотя от оружия и патронов избавиться успели. У парней хватило ума не сопротивляться, и все произошло быстро, без лишнего шума и без погрома офисной техники и мебели, что в таких случаях не редкость.

В это же время другая милицейская группа на двух машинах стояла возле автосервиса, которым, как они знали, пользовались бандеровцы. Ждали Толстого с товарищами. Наконец «Челленджер» и битая в заднее правое крыло серебристая «Тойота» подъехали к станции.

— Что-то слабовато они в этот раз, — сказал один из оперов, имея в виду незначительные повреждения автомобиля.

Как только машины с бандеровцами въехали в ворота сервиса, только этого и ожидавшая черная «Тойота», набитая операми, ворвалась на территорию станции, перекрыв выезд, а из другой машины уже бежали милиционеры в бронежилетах и с автоматами наперевес. Толстый отнесся к аресту спокойно, молча дал скрутить себе руки и увести в милицейскую машину. Остальные последовали его примеру, хотя такого поворота событий никто не ожидал, менты были как снег на голову. И тут задержание прошло довольно спокойно.

А вот арест Борзого был повеселее, его не могли найти уже давно, и Бороздин прекрасно знал об этом. Его совершенно случайно заметил один из оперов той группы, которая направлялась в автосервис для ареста Толстого и его товарищей. Ничего не подозревавший Бороздин сидел в одном из летних кафе и пил с друзьями пиво. Опер, заметивший его тут же, из машины, позвонил своим и уже через несколько минут напротив кафе припарковалась белая «Корола». Из нее выскочили пятеро дюжих молодцов в майках, поверх которых была одета «сбруя» с табельным оружием, и парни, явно не скрывавшие своей профессиональной принадлежности, прямиком направились к столику, за которым вольготно расположился улыбающийся Борзый с кружкой пива в руках.

Борзый, знавший о засаде возле своей квартиры и не желавший встречаться с «органами», заметив быстро приближающуюся группу плечистых парней с криком «Менты» швырнул в них пластиковый стол, за которым только что сидел, и бросился бежать. Далеко он, конечно, не убежал, его поймали на этой же улице, вмяли в газон, заломили руки за спину, пнули чувствительно несколько раз, мол, не бегай, сволочь, и под любопытными взглядами прохожих бесцеремонно затолкали в «Королу». Повязали и остальных. Когда ловили Борзого, менты успели даже пальнуть несколько раз в воздух, что привлекло к этой сцене внимание всех прохожих.

Всех арестованных везли в здание ГОВД, привезя, нещадно били, а потом уже спрашивали, а спрашивали лишь одно — где машины, куда девали ворованные машины. Однообразные вопросы непременно сопровождались разнообразными ударами в столь же разнообразные места и еще более разнообразным матом.

Каков вопрос — таков ответ.

Никто ведь из парней не знал, где машины, поэтому все отвечали одно и то же — не знаю, мол, и сопровождали свои ответы красочными эпитетами и звучными прилагательными, которые предназначались, естественно, к ментам и состояли сплошь из ненормативной лексики.

Удивительно, до чего изобретателен становится человек в смысле ругательств, когда его бьют коленом в лицо, дубинкой в пах, ломают руки и неожиданно выбивают стул из-под задницы, обвиняя в преступлениях, которых он не совершал.

Малыша с его бойцами взяли в бане. Ребята, расслабленные парной потягивали пиво, закусывали, но тут в дверь постучали:

— Девочек вызывали?

Парни радостно загудели и захлопали в ладоши, кто-то пошел открыть дверь. Все надели на откормленные лица похотливые улыбки, маслеными глазками уставились на входную дверь… Но… это были похоже не девочки. Менты! Да, сомнений быть не могло: люди, ворвавшиеся в кабинет, совсем не походили на тех, кого ожидали увидеть Малыш и его друзья, и пришли они сюда, судя по их бесцеремонному поведению, не затем чтобы их имели, скорей уж наоборот.

Бойцов Малыша и его самого так и повели с выкрученными назад руками, в простынях и банных тапочках.

Бандеру со Стариком, Винтом и с ними еще несколько человек взяли последними. Они спокойно сидели в клубе «Фламинго» и спокойно разговаривали, не обращая внимание на выступление стриптизеров. Виталий был с Ириной. Но тут нагрянули опера и начали выкрикивать противоречивые команды — один орал «всем сидеть!», другой тут же «всем стоять!».

Бандера вмиг погрустнел, он не испугался, нет, просто ему вдруг стало остро жаль этого бесповоротно испорченного, а так хорошо начавшегося вечера. Это был один из тех редких, немногих приятных вечеров, когда рядом была она, и надо же было такому случиться!

Присутствующие встали и, прекрасно понимая, что происходит, выстроились в ряд и оперлись руками о стену, спокойно ждали дальнейшего развития событий. И тут бы все прошло гладко, без потасовки и кутерьмы, но Старику то ли показалось, то ли один из метов действительно ударил Виталия, во всяком случая Старик, не долго думая, зарядил этому менту в обратную. Да так хорошо зарядил, что тот пролетел через весь зал, собирая собой мебель. Тут и началось!

Женщины визжали что есть мочи, уклоняясь от пролетавших мимо тел, мебели, бутылок. Через несколько минут в зале не осталось ни одного целого или хотя бы не перевернутого стола, ни одного целого стула, пол был усыпан растоптанной едой, битой посудой и землей из разбитых цветочных горшков.

Изрядно помятые менты уводили не менее побитых, крепко закованных в наручники парней, женщины уже не визжали, они тихо плакали.

Полковник Ушаков в кабинете допрашивал Банина, тот сидел напротив полковника и зажимал насквозь пропитанным кровью платком сломанный нос, но кровь продолжала стекать по руке, пачкая брюки Виталия и пол кабинета.

— Ну, что скажешь? — спросил полковник.

— А что я могу сказать? — вопросом на вопрос ответил Банин и продолжал: — Вы же знаете, чем я занимаюсь. А все остальное мне уже не нужно.

— Давно ли? — с явным недоверием спросил Ушаков.

— Порядком.

— Еще не так давно последнее заявление на тебя было, за вымогательство, — не согласился полковник.

— Десять месяцев, — дал численное определение выражению полковника «не так давно» Банин.

— Ну что, исправился что ли?

— Можно сказать…

— А твои подельники? — задел больную тему Ушаков.

Бандера конечно знал, что его ребята проворачивают в тихую кое-какие делишки, но вслух сказал:

— Они тоже исправились.

— Давай смотреть на вещи реально, — предложил полковник. — Пройдет немного времени, и если не ты сам, то кто-нибудь из твоих парней попадется за что-нибудь. А я смогу тебе в этом как-то помочь.

Это было явное предложение, но Бандера молчал. Тогда полковник, как бы размышляя, продолжал:

— Я предполагаю, что это и… не ты… возможно даже не твои ребята, но тогда… кто?

Полковник глядел в упор на Виталия, ловил его реакцию.

— Вот это и нужно выяснить. Понимаешь? Ты же общаешься с народом. Поможешь — я прямо сейчас отпущу тебя домой. Тебе, наверное, не терпеться увидеть свою девушку, — блеснул своей осведомленностью полковник.

— С перебитым носом? — сказал Бандера.

— Перестань, а то она не видела, сколько на тебе шрамов пулевых и всяких разных. Одним больше — другим меньше, какая разница. Ну так, как? — спросил полковник, сверля глазами Виталия.

Бандера задумался, надо было что-то решать. Он откинулся на спинку стула, молчал. Отказываться сейчас напрямую глупо, зачем дразнить гусей. И Виталий решил применить туже тактику, что и на гонках — сделать вид, что поддался.

— Если что-то узнаю, я позвоню Вам, — наконец медленно произнес он.

— Номер мой знаешь?

— Нет.

Полковник взял листок бумаги, ручку и записал номер своего телефона.

— Умойся в туалете, там открыто, — сказал он, протягивая листок с номером телефона Бандере.

Виталий молча взял протянутый ему листок и, понимая, что разговор окончен и теперь он свободен, направился к двери.

— Не забудь о нашем разговоре, — в след ему проговорил Ушаков.

В коридоре недалеко от кабинета разговаривал с одним из своих подчиненных капитан Филатов, увидев свободно выходившего Банина, он выпучил от удивления глаза и бросился в кабинет к полковнику.

— Александр Андреевич?! — возмущенно-вопросительно закричал Филатов на пороге кабинета начальника.

— Пускай идет. Все равно рано или поздно их всех придется выпускать или почти всех. — Ушаков на минуту задумался, ему нужно было как-то объяснить свой поступок, не ставя подчиненных в известность о своем новом, как он надеялся, осведомителе. — Большинство членов его банды сидели за умышленное убийство, как вы знаете, — наконец произнес полковник, — в основном в нетрезвом состоянии совершенные. Пока он здесь, он их держит. А закроем, представляете, что начнет твориться?

Филатов посмотрел на полковника и понимающе покачал головой, он хорошо это себе представлял, лучше многих других.

А Виталий, выходя из здания ГОВД, скомкал бумажку с номером телефона полковника, бросил ее в урну и, усмехнувшись, тихо произнес:

— Такие большие, а в сказки верят.