Виталий Дёмочка Газовый кризис-2. Новое дело

Новое дело

За десять дней, прошедших с того момента, когда Петя был готов выпрыгнуть в окно с восьмого этажа травматологического отделения вслед за выброшенным телевизором, доллар заметно подрос. Валюта прибавляла в цене так стабильно, что даже у пессимистичного в этом отношении Пети появилась надежда, что уже скоро они смогут с Толиком не только вернуть кредит банку, но и начать какое-нибудь новое дело. Неудача с газовым проектом, конечно, сильно подкосила обоих друзей, истративших на него все свои сбережения. Но, вернув кредит банку с положенными процентами, Петя с Толиком вполне законно рассчитывали на получение еще одного займа, так как их кредитная история не будет замарана. И они не только с нетерпением ждали, когда доллар дорастет до обещанных тридцати пяти рублей, но и искали уже, какое им теперь открыть дело. Желание заработать вновь все утраченные накопления было велико у обоих.

Петю уже выписали из больницы, так как его нога начала правильно срастаться. И хоть она была все еще загипсована почти до бедра, Петя уже мог ходить по дому на костылях, а не ездить по больнице на инвалидном кресле. Конечно, до полного выздоровления и снятия гипса было еще далеко, но он не считал эти неудобства большой помехой в бизнесе. Тем более что в будущей фирме он собирался быть как минимум директором, и нога ему в принципе была не очень-то и нужна.

Сейчас он ковылял на костылях по кухне от стола к столу, помешивая жарящуюся картошку на газовой плите и нарезая салат на столе. На его ухе висел наушник от телефона, что позволяло ему спокойно разговаривать по телефону с Толиком, не отвлекаясь от приготовления пищи. За его спиной по телевизору шли новости о перспективах газовой проблемы, но Петя уже не обращал на это внимания, лишь изредка поглядывая на экран. Перекидной календарь теперь стоял на холодильнике, и на нем была дата 31 января 2009 года.

— Жаль, что сегодня суббота, да, Толь?! — бодрым голосом говорил Петя. — Баксы так и останутся по тридцать четыре до понедельника. А так бы сёдня еще поднялись. Скоро рассчитаемся уже, да? Да не говори, тьфу-тьфу-тьфу, — сплюнул Петя через плечо и постучал по нарезной доске. — Не дай бог. Да я поесть собрался, моя пошла вон помидоров купить или огурчиков. Заезжай ко мне на обед. А где ты? А-а, в пробке стоишь. Ну ты хоть, пока стоишь там, думаешь, что еще открыть можно? У меня уже мыслей никаких нет больше, честное слово. Такую идею загубили, козлы, — немного нервно проговорил он и посмотрел на маленький кухонный телевизор, по которому как раз говорили о газовой ситуации. — Газ — самый прибыльный бизнес, даже лучше нефти. Видал вон, как она прыгает в цене туда-сюда? А на газе бы мы щас поднялись ой-е-ей. Блин, прям сердце кровью обливается. Ну а у тебя че, нет никаких идей больше?

Юля подошла на улице к сидевшим со своим товаром бабушкам и озабоченно посмотрела на то пустующее место, где торговала ее постоянная в последнее время поставщица домашних солений. Сидевшая рядом старушка, у которой Юля не так давно отказалась покупать помидоры по причине их «неприятного» происхождения, позвала ее.

— Вот, возьми у меня, дочка, — говорила она, показывая банки с помидорами и огурцами. — Хорошие у меня, сама вырастила.

Юля брезгливо посмотрела на домашнюю продукцию в ее руках и недовольно сказала.

— Это те, которые на гамне выросли?! Нет уж, спасибо.

— Нет-нет, это уже другие, — поспешила сказать старушка, потому что непонимающая в этом покупательница уже начала отворачиваться. — Те я продала уже. Эти другие.

Юля повернулась опять к ней. Больше из бабушек никто не продавал таких солений, и она недоверчиво спросила.

— Точно? А понюхать можно?

— Ну так это ж открывать надо, — развела руки старушка. — Как же я потом?

Юля опять начала отворачиваться, и старушка поспешила добавить:

— Подожди-подожди, я открою, — запричитала она. — Ты если попробуешь, сразу купишь, тебе понравится. Щас я…

Она полезла в сумку и, достав из нее специальный инструмент, стала открывать банку. Юля подошла поближе и внимательно посмотрела на помидоры, как будто пытаясь определить, на чем они действительно выросли. А когда бабушка открыла литровую банку и протянула ее, Юля быстро достала из кармана перчатки и одела их. Она взяла банку так осторожно, как будто та могла взорваться от резких движений. И подносила ее к носу с такой брезгливостью, как будто она было полна жидкого поноса. Но, принюхавшись сначала издалека и не почуяв никакого неприятного запаха, Юля посмотрела на бабушку.

— Точно не на гамне выросли? — все еще с недоверием спросила она и осторожно поднесла свой красивый носик поближе к банке.

— Да нет, конечно, дочка, — уверила ее бабушка. — Ты что, сама не чувствуешь? Или нос заложен?

Юля опять взглянула на нее и поднесла банку уже прямо к носу. По ее лицу видно было, что запаха противных ей веществ она не учуяла, и бабушка весело сказала:

— Ну вот, видишь? Нормальные, на земле выросли… Ну что, крышку дать пластмассовую?

Юля на всякий случай еще раз внимательно понюхала помидоры и утвердительно кивнула головой. В это время у нее зазвонил сотовый телефон. Она сразу достала его из кармана и ответила, посмотрев на дисплей:

— Да я купила уже, Петь. Сейчас иду…

— Юля, газ кончается, — раздался из трубки голос Пети. — Выдерни там ящик на обратном пути, пока бабулек нету, а то картошку дожарить не хватит.

— А-а, хорошо, Петь, сейчас иду, — сказала Юля и взяла банку, которую ей уже протягивала бабушка.

Подойдя к подъезду, Юля посмотрела на окна ближайших квартир. Не увидев никого и оглядевшись вокруг, она присела к установленной скамейке из кресел и выдернула из-под одного из них небольшой ящик-газосборник. Ящик легко вышел из специальных пазов, но при этом издал такой громкий металлический скрежет, что Юля опять с опаской посмотрела на окна и поспешила зайти в подъезд. Но сзади ее окликнули:

— Юль, подожди!

Юля так сильно вздрогнула, как будто ее поймали на месте только что совершенной кражи. Но когда она с опаской оглянулась, то с облегчением выдохнула, увидев Федю, и произнесла:

— Тьфу ты, Федька. Напугал, блин. Че с голосом-то? Я тебя не узнала.

— Да простыл маленько. Давай помогу, — сказал Федя и взял у нее ящик. — А че вы теперь с этими ящиками делаете, не понял?

— Как «что делаете»? По назначению используем, — спокойно ответила Юля, поднимаясь на свой второй этаж. Петя встречал ее уже на пороге квартиры, открыв заранее дверь.

— Здорово, Петь, — поприветствовал Федя брата, протягивая руку.

— Здорово, — коротко ответил Петя и сразу протянул руку за помидорами. — Купила? Давай сюда, — сказал он и, взяв у нее пакет с банкой, поковылял обратно на кухню.

— На, ящик лучше вставь, помидоры я и сама донесу, — забрав ящик у Феди, протянула Юля ему вслед газосборник.

— Да нормально все, дожарилась картошка, хватило, — прокричал Петя уже из кухни.

Юля поставила ящик, и они с Федей стали раздеваться. Когда они зашли в кухню, Петя уже накрывал на стол, скача на одной ноге.

— Садись, я сама положу, — сказала Юля и взяла банку из его рук. — Садись тоже, Федь.

Петя поставил костыли к стене и, осторожно усевшись на стул, посмотрел на телевизор. Там уже передавали новости и продолжающемся усугублении в финансовой сфере. Федя тоже присел рядом, взглянул на телевизор и спросил:

— Ну что там у вас, рассчитаетесь с банком?

— Ты опять? — с укоризной взглянул на него Петя и, символически поплевав через плечо, постучал по столу.

Федя похлопал себя ладошкой по губам в знак раскаяния и проделал ту же процедуру плевков и стуков. Потом кивнул на принесенный Юлей ящик, который не так давно сам лично изготовил по спецзаказу брата для бабушек, и спросил:

— А ты че, ящики используешь эти?

— Ну а че, пропадать добру, что ли? — пожал плечами Петя. — Конечно, использую. У меня газовый счетчик уже вторую неделю стоит на месте. Зачем нам их газ, когда у нас свой есть? Зря я, что ли, бабулек горохом снабжал?

Юля поставила перед ними тарелки с картошкой и как раз стала менять над плиткой уже пустой ящик на только что принесенный. Федя посмотрел на нее и сказал:

— Так а теперь там дырка будет в кресле. Бабульки могут заметить.

Петя, уже начавший есть, поднял голову и задумчиво посмотрел на брата.

— Точно, — сказал он, положив вилку. — Юль, мы-то меняли только ящики. А сейчас там нет ниче, они увидят дырку.

— Ну и что, щас идти опять вставлять, что ли? — недовольно уперла Юля руки в бока.

— Ну а че? — спросил Петя. — А то они щас сериал свой досмотрят и на улицу выползут. Надо вставить ящик.

Юля только недовольно фыркнула и осталась стоять. Видно было, что идти она очень не хочет, тем более после того, как сильно испугалась там только что. Федя почувствовал себя неудобно, что девушке придется опять выходить на улицу, и сказал, поднявшись:

— Да давай я схожу вставлю, пока их там нет. А вы че, по ночам только их меняли там раньше?

— Во, давай, Федь, сходи, — обрадовалась Юля, протягивая ему пустой ящик. — А я щас вам чаю пока вскипячу.

Она зажгла газовую конфорку и поставила чайник. Федя обратил внимание на сильное пламя и удивленно сказал, потихоньку выходя из кухни:

— Ты смотри как горит. Не зря их горохом кормили.

— Да-а, — с довольным видом согласился Петя и спросил у жены: — Это ты с какого кресла там ящик вытащила?

— Со второго от двери, — ответила Юля.

— Это баба Клава, — тут же с улыбкой определил Петя. — Она там сидит постоянно.

— Это толстая вот эта? — спросил Федя, даже задержавшись немного в кухне.

— Ну да, — ответил Петя и кивнул на огонь: — Жрет без меры, и серет без памяти…

— Пе-тя, — с укоризной сказала Юля, строго посмотрев на него так, как будто он заматерился в приличном обществе.

— Ну ладно-ладно, че ты, — со смирительной улыбкой посмотрел на нее Петя. — Что естественно, то не безобразно. Ты бы видела, как она тогда горох себе халявный хватала. Водитель рассказывал, она чуть в багажник к нему не залезла.

— Да она и два рейса тогда же делала, — с усмешкой добавил Федя. — Он говорил, она одна из всех его просила подождать.

— Дураки, — недовольно пшикнула в ответ Юля и смущенно отвернулась обратно к кухонному шкафу, доставая кружки.

— Юль, возьми маркер, подпиши ящик, — сказал Петя. — Напиши — баба Клава…

— Это еще зачем? — удивилась его жена, обернувшись.

— Ну посмотрим потом, кто из них больше пользы приносит, — просто ответил Петя. — У кого и на сколько хватит ящика.

— И что, победителю гороха еще привезешь, что ли? — недовольно спросила Юля, все же взяв в столе маркер и выводя на ящике печатными буквами «баба Клава».

— Посмотрим, — пожал плечами Петя. — Может, и привезу. Почему бы и нет…

— Надо себе тоже установить на плитку переходник, — сказал Федя, наконец развернувшись и выходя в прихожую.

— Да конечно, я не знаю, че ты, — громко ответил ему вслед Петя. — У нас же целая цистерна газа уже закачана. Аренда-то проплачена. Езжай да бери, сколько надо. Там же и ящики все остались и с газом тоже есть.

— Да надо-надо, — раздался из прихожей голос Феди, и слышно было, как он открыл дверь и вышел.

Петя опять посмотрел на телевизор, говоривший о неутешительной обстановке в финансовой сфере. Потом снова взял вилку и сказал, начав есть картошку:

— Все, Юль. Придется тебе тоже на работу устроиться.

Юля, достававшая с полки конфеты и печенье к чаю, опустила руки и нехотя произнесла, так и оставаясь к нему спиной:

— Я ждала, что ты это скажешь.

— Ну а что делать? — спросил Петя не терпящим возражения тоном. — Сама же знаешь, все деньги потеряли. Надо ж как-то зарабатывать.

— Ну а куда я устроюсь? — спросила Юля. — Везде же стаж нужен, хоть какой-то.

— Это не проблема, — махнул вилкой Петя и, откусив помидор, продолжил уверенно говорить. — Со мной будешь работать. Щас че мы с Толиком откроем, там и будешь с нами, помогать.

Юля промолчала и стала насыпать в вазу сладости, так и не поворачиваясь к нему. Но Петя и со спины почувствовал, что она очень недовольна и сказал немного жестко:

— Нет, я не пойму тебя, дорогая. Ты у меня и так никогда не работала. Но помнишь, что ты говорила мне? Что если наступит черный день, ты…

— Да помню я, помню, — тоже немного нервно перебила его Юля. — Я же не отказываюсь. Я буду делать все, что ты скажешь…

— Вот так-то, — победно сказал Петя, продолжая жевать. — И почему я скажу? Сама должна понимать, что ситуация сейчас такая. И к тому же я же не отпущу тебя на какую-нибудь роботу, где ты можешь с кем-нибудь снюхаться, как Катька вон Федькина. Поэтому не переживай, в любом случае со мной будешь работать. Мешки таскать я тебя не заставлю, и голос на тебя никто не повысит. Не говоря уже, что в постель какой-нибудь озабоченный начальник не потащит…

В прихожей хлопнула входная дверь.

— Ну все, Федька пришел, — потихоньку оборвала его Юля, наконец повернувшись к нему и ставя на стол конфеты. — Договорились же, буду работать с тобой. Все.

Катя сидела напротив Роберта в его кабинете, нервно теребя руками ремешок от сумочки, которую держала на коленях. Она старалась не смотреть ему в глаза, потому что ей было очень стыдно за свой проигрыш. Ее женская натура жаждала проучить жадного любовника, показать ему, что она и сама в состоянии себя обеспечить. Но неудача с газовой компанией, которую затеял ее муж, сильно выбила ее из колеи. А так как проигрывать она не любила и не желала, то теперь старалась вести себя так, как будто ничего не говорила раньше по поводу того, что сама заработает больше, чем он может ей дать.

— Я же не прошу у тебя просто так мне денег давать, — говорила она, стараясь не встречаться с ним взглядом, и кивнула на дверь. — Возьми меня к себе на работу, вон вместо твоей секретарши. Нашел себе тоже чувырлу. Где ты ее откопал только…

— Зато она обходится мне в пятьдесят раз меньше, чем ты, — спокойно ответил Роберт, все же украдкой поглядывая на ее явно специально приоткрытую грудь. — Что очень важно во время кризиса. Делает свою работу и ничего больше не просит.

— В пятьдесят раз меньше?! — Катя сразу забыла про стыд и подняла на него круглые глаза. — Ты что ей по тысяче рублей платишь в месяц?!

— Хех, — как-то грустно усмехнулся Роберт, сразу оторвал взгляд от ее груди, как будто он туда и не смотрел. — Как ты плохо умеешь считать. Хотя ты не привыкла считать, во сколько мне обходятся твои подарки, — он кивнул на кольцо на ее пальце.

— Ой-ой-ой, можно подумать, — съязвила в ответ Катя, но теперь, уже осмелев, смотрела прямо на него. — Мне Федька больше подарков делал, чем ты.

— Ну так а что ж ты ко мне вернулась? — Роберт откинулся в кресле. — Продолжала бы зарабатывать с ним свои миллионы. У тебя это, кстати, неплохо получалось, — он достал из стола газету, где на первой полосе была рекламная фотография Кати, прислонившей свой зад к ящику-газосборнику. — Я даже газету сохранил. О! Звезда!

Катя сразу стыдливо опустила взгляд, а Роберт издевательским голосом начал читать вслух:

— «Борцы за чистоту окружающей среды поддержали первую леди компании „Петрогаз“ Катерину…»

— Прекрати! — резко перебила его Катя и рывком попыталась выхватить газету из его рук, но Роберт ловко убрал газету, и ее рука только хлопнула вхолостую по столу.

— Ну зачем ты? — все тем же язвительным голосом спросил он. — Такой шедевр порвать хочешь. Ты посмотри только. О! — он чуть отодвинул в сторону сложенную газету и показал ей. — Какая красавица. Прямо модель.

— Прекрати сейчас же! — разозлилась Катя. — Если бы нам не помешали, ты бы у меня сам просил скоро выдать тебе кредит.

— Да-да-да, это точно, — продолжая издеваться, кивал Роберт.

— Так, ты опять смеешься, да?! — вспылила Катя и подскочила. — Ну и сиди здесь со своим кризисом! Я и сама себе найду теплое место!

Она развернулась и, перекинув шубу с одной руки на другую, быстро пошла к двери. Роберт уставился на нее сзади похотливым взглядом. Что бы он ни говорил ей, а она сильно притягивала его взгляд. И когда она дошла до двери своей красивой походкой, он не выдержал и взволнованно сказал, прерывисто выдохнув и не отрывая глаз от ее зада:

— Подожди, Катя. А сколько ты хотела бы получать, если будешь у меня работать?

Катя остановилась у двери и молча стояла так, не поворачиваясь к нему, чтобы он не увидел ее довольную улыбку победительницы.

— Я так и думал, что ты не просто так в гости пришел, — недовольно покачал головой Петя, тем не менее продолжая уплетать картошку.

— Ну а с кем я должен еще советоваться? — обидчиво спросил Федя, отложив вилку. — Ты же у меня старший брат. Не к матери же мне ехать.

— Да ты лучше на работу ее устрой, че здесь советоваться-то? Пусть сама себе деньги зарабатывает, — встряла в разговор Юля, тоже сидевшая с ними за столом.

— Точно, щас время такое, она должна понимать, — согласился Петя и кивнул на Юлю. — Моя вон тоже будет работать, как миленькая.

Юля, тыкающая вилкой в помидор, недовольно посмотрела на мужа и смутилась. Она даже передумала есть помидор и убрала вилку.

— Не, ну а че ты, Юль, — тут же отреагировал на ее поведение Петя. — Катьку на работу гонишь, а сама…

— А куда ты на работу устраиваешься, Юль? — с явным интересом спросил ее Федя. — Может, и Катьку с собой возьмешь?

— Делать мне больше нечего! — тут же решительно возразила Юля. — Я ее видеть-то не могу спокойно, а хочешь, чтобы я с ней работала вместе.

Федя обидчиво поджал губы, но промолчал. Петя посмотрел на него и сказал, успокаивая брата:

— Да не бери в голову, Федь. Юлька еще и сама никуда не устраивается. Щас, как откроем с Толиком что-нибудь, тогда уже.

— А что вы открывать собираетесь? — тут же с интересом вскинул голову Федя.

— Толик предлагает кафешку какую-нибудь недорогую, — пожал плечами Петя. — Или еще что-нибудь, связанное с общепитом или продуктами. Какой бы кризис ни был, а есть люди никогда не перестанут.

— Тогда, может, и мы с Катей с вами? — с надеждой спросил Федя, смотря на брата просящим взглядом. — Не могу я уже на этом заводе, все равно на Катю денег не хватает. Хотя бы администраторами там или кем-нибудь…

Юля только недовольно фыркнула, но промолчала. Петя тоже неуверенно покачал головой и молча жевал картошку.

— Ну, мы же собирались работать вместе… Еще вот недавно буквально, — продолжил уговаривать Федя. — Да и Катю я не могу куда-то в другое место отпустить на работу… Ну, ты ж понимаешь. Так мы все вместе будем, на виду. Я думал, Юля ее с собой устроит, так приглядывать хоть за ней будет…

— Да делать мне больше нечего! — тут же огрызнулась Юля и перевела многозначительный взгляд на Петю. — Я вообще с ней не буду работать под одной крышей!

Петя посмотрел на нее и сказал строго, даже прекратив жевать:

— А куда ты денешься?! Деньги-то надо зарабатывать! Или ты хочешь, чтобы мы чужих людей к деньгам допустили? Свои все будут!

Он говорил не терпящим возражений тоном, и Юля сразу покорно опустила голову. Федя тоже не стал вмешиваться в его речь, хотя уже чувствовал, что брат становится на его сторону.

— Не боись, Федь, я тебя не брошу, с нами работать будете, — тут же оправдал его надежды Петя и кивнул на Юлю: — А бабы — они помирятся. У нас семейный подряд будет дружный. Ну и Толик с нами.

— Помирятся, — потихоньку произнесла Юля с презрением, как будто самой себе.

— Да, помирятся! — опять жестко сказал Петя. — И работать будем все вместе!

— Ну все-все, — примирительно сказала Юля. — Будем работать, будем. Че ты начинаешь опять при Феде?

— А что Федя нам чужой человек, что ли? — спросил Петя.

Юля молча опустила голову, так как вопрос мужа не требовал ответа, и принялась опять за еду. В наступившей тишине телевизор стало отчетливо слышно, и все услышали, как диктор новостей стал говорить о том, что в Подмосковье начали добывать газ из канализации. Петя, уже начавший было снова натыкать помидор, услышав эту фразу, резко бросил вилку и, схватив пульт от телевизора, сделал звук громче. Федя тоже резко вывернул шею, так как сидел спиной к телевизору, и стал внимательно слушать. Картинка на экране сменилась на мэра Москвы, который говорил о том, что впервые в России открылась такая станция, где начали перерабатывать отходы канализационных стоков в газ. Иначе говоря, из любого гамна сделаем конфетку. Слово «гамна» в эфире новостей запикали, как обычно перекрывают на экране ненормативную лексику. Но все, включая даже Юлю, поняли, что сказал мэр. Петя, вытянувший шею и смотревший в экран во все глаза, хлопнул себя по заду и ошарашенно произнес:

— Ты понял, да?! Я так и знал, что наш газ не так просто горит!

Он посмотрел на огонь под чайником, который уже закипал на плите, и добавил:

— Видать, в организме какой-то процесс происходит.

— Так, а что, им, выходит, можно такой газ добывать и использовать, а нам, значит, нельзя?! — повернувшись, возмутился Федя. — Почему нам тогда запретили?!

Петя перевел взгляд с огня на брата. Все с такими же раскрытыми глазами посмотрев на него задумчиво, он поднял палец и возбужденно сказал:

— Точно! Это идея!

Он вскочил, сделал тише телевизор, который уже передавал другую новость, и возбужденно заходил взад-вперед по кухне.

— Какая идея, не понял?! — продолжал возмущаться Федя. — Что властям можно, а нам нет?!

— Теперь и нам можно! — ответил Петя, не сбавляя шаг. — Они нам чем мотивировали? Этическими соображениями и прочим… Правильно?! А теперь они никуда не денутся! Мы такую же станцию откроем! Гамна в Москве навалом, двадцать миллионов человек срут каждый день! Мы из этого гамна еще больше газу добывать будем, чем на наших газосборниках! Вот чем мы будем заниматься!

— О-о нет! — обреченно произнесла Юля и даже закрыла нос пальцами, как будто в кухне уже завоняло. — Только не это…

— Что «только не это»? — не понял Петя и даже остановился, смотря на жену сверху вниз.

— Только не гамном заниматься, пожалуйста, — взмолилась Юля, не разжимая носа. — Лучше продуктами… Лучше я селедкой буду торговать за прилавком…

— Ха! Много ты на этой селедке заработаешь?! — перебил ее Петя и опять возбужденно заходил по кухне. — Газ! Вот тот бизнес, который может приносить прибыль наравне с нефтью! И не важно, как мы его будем добывать, напрямую из жопы или из гамна, мы все-таки станем газовыми магнатами!

— Тем более что документы «Петрогаза» еще действительны! — поддержал Федя с тоже широко открытыми от возбуждения глазами.

— Точно! — опять поднял палец Петя, остановившись возле холодильника и схватив с него телефонную трубку. — Сейчас Толика позовем! Он наверно еще не в курсе! Если государство может добывать газ из гамна, значит, и нам не запретят теперь!

Тяжело дыша, Роберт заправлял штаны на диване в своем кабинете. Катя сидела рядом и поправляла немного растрепавшуюся прическу. Она тоже немного учащенно дышала, но при этом выглядела гораздо более довольной, чем Роберт. Тот полулежал и вяло застегивал штаны с таким видом, как будто он только что проиграл важный забег на короткую дистанцию. На самом деле он, конечно, был удовлетворен. Но, как часто бывает сразу после секса, у него наступила апатия и тянуло в сон. Тем более что перед этим он в состоянии возбуждения наобещал Кате золотых гор, лишь бы затащить ее на этот диван. А теперь, после того как он получил свое, ему сразу стало казаться, что он наговорил лишнего.

— Я не поняла, — удивленно сказала Катя, заметив его состояние. — Тебе что, не понравилось, что ли? Еще минуту назад ты совсем по-другому выглядел.

— Да все хорошо, Кать, — вяло проговорил Роберт, на ощупь вдевая ремень в пряжку.

— Да я и не сомневаюсь, что хорошо, — уверенно сказала Катя. — Вот только ты выглядишь так, как всегда выглядел, когда отказывал мне в чем-то или отправлял домой. Сейчас что, тоже вину в чем-то чувствуешь за собой?

— Да я ж говорю, все хорошо, — неуверенно ответил Роберт, но голову при этом откинул на спинку дивана и смотрел в потолок, застегивая ремень.

— И ехать тебе никуда не нужно? — с сарказмом, недоверчиво спросила Катя.

— Нет, — покачал головой Роберт, но взгляд все время отводил и говорил при этом все так же неуверенно. — Сегодня же суббота.

— Вот именно, что сегодня суббота, — усмехнулась Катя и, поднявшись с дивана, хитро посмотрела на него сверху вниз.

Роберт сразу посмотрел на нее с такой опаской, как будто ждал, что она сейчас предложит ему жениться на ней. Но она сразу определила причину скрытого испуга в его глазах и рассмеялась.

— Да не бойся, — сказала она сквозь смех. — Не потащу я тебя в магазин. Не сегодня, по крайней мере. У тебя же кризис.

— Он у всех кризис, — как будто оправдываясь, произнес Роберт. Он уже заправился и, почти приведя дыхание в норму, сел на диване ровно.

Катя не обратила внимание на то, что он старается не смотреть ей в глаза, и с довольной улыбкой прошла к его рабочему столу.

— Ну и когда мне выходить на работу? — спросила она, усаживаясь в его кресло и кладя ноги в сапогах на стол. — В понедельник?

Роберт опустил голову и задумался. Катя решила, что он думает, когда ей выйти на работу, и, ни о чем не подозревая, все так же беззаботно спросила, как будто о чем-то обыденном:

— А как ты объяснишь начальнику отдела ее увольнение? Она хоть на работу опаздывала? Или еще что-нибудь делала не так?

— Кать… Я-я-а… — неуверенно начал Роберт, не поднимая головы, и запнулся, явно не зная, что сказать.

— Не поняла, — Катя сразу сбросила ноги на пол и, резко выпрямившись в кресле, с подозрением уставилась на него. — Ты что-то сомнительно как-то выглядишь, дорогой. В чем дело?

— Да ни в чем, — начал было отнекиваться Роберт, — просто…

Он опять осекся, не зная, как сказать, и подбирая нужные слова. Он по-прежнему не поднимал головы, и даже невооруженным глазом было видно, что он чувствует себя очень неловко. Катя сразу почувствовала неладное. Она резко поднялась с директорского кресла и, быстро подойдя к Роберту, строго посмотрела на него сверху вниз, уперев руки в бока.

— Что «просто»?! — подозрительно произнесла она. — Ну, говори-говори! Что замолчал-то?! Ну-ка посмотри на меня!

Роберт поднял на нее виноватый взгляд и тут же опять опустил голову, не выдержав ее строгого взгляда.

— Ты что, передумал, что ли, я не поняла?! — строго спросила Катя, продолжая грозно нависать над ним. — Ну-ка говори, когда мне на работу выходить?! Или уже не выходить?!

— Я не передумал насчет работы, Кать, — ответил Роберт, на мгновение подняв на нее взгляд. Но по тому, как виновато он выглядел и быстро отвел глаза в сторону, Катя догадывалась, что он в чем-то обманывает. Она немного отошла и даже чуть нагнулась, пытаясь заглянуть в его глаза, смотрящие куда-то под стол.

— А что тогда?! — все так же строго спросила она. — На счет чего передумал?!

Роберт опять немного помялся, чувствуя себя очень неуютно под ее взглядом.

— Ну… Я вот щас тут подумал… Я не смогу платить тебе по столько, — тихо проговорил он оправдывающимся голосом.

— Что-о?! — ошарашенно произнесла Катя, широко раскрыв глаза и опять приблизившись к нему уже с явно грозным видом. — Ты же вот только полчаса назад клялся, что будешь платить! Сам же пообещал!

Роберт поднял голову, посмотрел на нее снизу вверх и откинул тело на спинку дивана, потому что она буквально нависала над ним с грозным видом.

— Ну… Ты сама виновата, Катя! — произнес он немного раздраженно, решив перейти в наступление. Чувствовать себя в чем-то виноватым ему очень не нравилось.

— В чем это я виновата?! — грозно шипела на него Катя.

— Ну, в чем, в чем?! Пришла тут, в своей короткой юбке, соблазнила! Тебе б любой тут пообещал все, что ты просила бы! — сказал Роберт.

Хоть он и говорил громко и смотрел уже прямо на нее, но голос его по-прежнему был оправдывающимся и он виновато разводил руки в стороны. А Кате было уже не до этого. Чувство, что ее использовали и обманули, переполняло ее. Она зло топнула ногой и резко кинулась к дивану, на краю которого лежала ее шуба. Роберт резко поднял руки для защиты, думая, что это она кидается на него с кулаками. Слишком злой она выглядела. Но Катя только схватила свою шубу и быстро пошла прочь из кабинета.

— Ну и подавись ты своими деньгами! — зло кричала она на ходу. — Я сама себе заработаю! Даже еще больше! А ты сиди здесь со своей секретаршей-уродиной!

Она хлопнула дверью, одарив его на прощание злобным взглядом.

— Да это не они изобрели, — говорил Толик. Они все вместе сидели уже в комнате. — На западе так уже давно газ добывают. Говорят, фермеры даже навоз так перерабатывают.

— Да какая разница, кто это придумал?! — возбужденно возразил Петя. — Главное, что это теперь можно и у нас! Нам можно! Ты понимаешь или нет?! Гамна в Москве навалом, люди каждый день насрут тебе несколько тонн! Ты представляешь, сколько газу можно добывать из ничего, из бесплатного гамна?!

В отличие от Пети и Феди сам Толик не выглядел таким воодушевленным. Неудача с их первым проектом, за который они еще не расплатились, заставляла его настороженно относиться к новому замыслу друзей.

— Я уже боюсь после того деньги куда-то вкладывать, — неуверенно покачал головой он. — Может, сначала с банком расплатимся? Потом уже будем думать?

— Да че тут думать, Толик, — Петя аж встал от возбуждения на костыли и начал двигаться по комнате в беспорядочных направлениях, больше топчась на месте. — Теперь-то уже никто этот бизнес не прикроет точно, раз сам мэр приветствует этот способ. Это ж еще и городу польза, гамна после процесса меньше остается, для утилизации территории меньше занимает.

Толик поднял голову и впервые посмотрел на Петю заинтересованно. Упоминание одобрения мэра и пользы предприятия подействовали, и он спросил с уже большим интересом:

— Да? А как там этот процесс происходит? А то я точно не знаю…

— О-о, мы уже все узнали, — возбужденно проговорил Петя и кивнул на брата. — Федя вон в Интернете полазил… Расскажи, Федь.

— Да там вообще все просто, — еще более возбужденно заговорил Федя, обрадовавшись, что ему дали слово. Он тоже поднялся, не усидев на одном месте. — Берется твердый осадок…

— Да ты говори проще, Федя, — встрял Петя, — что берется гамно…

— Ну да, — тут же кивнул Федя но, взглянув на угрюмо сидящую Юлю, которую не стеснялся в выражения только Петя, все же объяснил по-своему, — берется оно, помещается в железные баки, закрывается и настаивается пять дней при температуре пятьдесят градусов. На пятый день начинает выделяться чистый метан. Проще пареной репы, никакого оборудования покупать не надо, эти баки я сам сделаю, сколько надо.

— Блин, как бражка, что ли? — удивился Толик.

— Ну да, — тут же ответил Петя, не дав радостно открывшему рот брату продолжить свою речь. — Как обычная бражка. Только потом самогон гнать не надо, вообще никакой мороки. Просто вентиль открыл, и газ пошел.

Толик изумленно покачал головой и спросил:

— И что, после того, как весь газ выкачаешь из бака, этого дерьма там меньше становится?

— Ну да, от него потом избавляться легче, — продолжил отвечать Петя, все еще ковыляя на костылях практически на месте. — Короче, вообще никаких затрат на сырье, и в итоге получаем продукт, который продаем за рубеж по рыночным ценам.

— Как никаких затрат? А сборка, а доставка? — удивился Толик. — Это ж опять со всеми договариваться надо будет… С держателями уличных туалетов… Может, еще и приплачивать им придется, чтобы их дерьмо забирать, когда они узнают, что мы из него деньги делаем. Потом еще с транспортом решать, с доставкой…

Петя с Федей переглянулись и заговорили почти в один голос:

— Да мы своих туалетов понаставим по всей Москве…

— Тише-тише, — утихомирил их пыл Толик, подняв руку, — говорите кто-нибудь один, а то я ниче не пойму.

— Да ни с кем договариваться не надо, Толик! — сделав брату знак, чтобы он молчал, возбужденно продолжил Петя. — Мы своих туалетов понаставим по всей Москве! Они ж копейки стоят! Двойная выгода! Понимаешь?! Люди сами нам платить будут, что мы их дерьмо забрали! А мы из него потом еще больше денег сделаем! На всех людных площадях поставить, на Манежной, возле метро, везде! И сотни тонн сырья нам обеспеченны не то что задаром, а они нам еще и заплатят за это! По десять рублей с человека, как положено, и нам хватит на транспортировку и зарплату всем!

Толик изумленно смотрел на него снизу вверх. Делать деньги из бесплатного продукта, который сам попадает к тебе в руки, это мечта любого бизнесмена, и он тоже встал с дивана от возбуждения. Но все же осторожно спросил заинтересованным голосом:

— А дадут эти туалеты установить, вы уже разговаривали?!

— Да зачем разговаривать с кем-то?! — махнул рукой Петя. — Так установим их! Напишем везде, что это комплекс социальной сферы столицы, и нас никто и спрашивать ни о чем не будет! Кто на туалеты-то внимание обращать будет?! Туалеты-то все одинаковые! Только заливать будем туда не их растворитель, который еще и покупать надо, а воду обычную, чтоб гамно не растворяла! Потом свозим весь этот кал на нашу станцию, устанавливаем там баки и газосборники, которые Федя сделает, и делаем газ! Документы-то по «Петрогазу» у нас еще действительны!

— То-чно, — с широко открытыми глазами проговорил по слогам Толик. — С туалетов все затраты окупятся.

— Так я тебе про что и говорю, Толик, — Петя аж чуть не ударил сидящую в кресле Юлю, размахивая от возбуждения костылями. — Деньги делать будем практически из воздуха.

— Да уж, из воздуха, — потихоньку проговорила единственная недовольная Юля, закрываясь от костылей. Но никто из радостных возбужденных парней ее не услышал.

— Так… Сколько стоят эти туалеты? — заинтересованно спросил Толик.

Петя посмотрел на Федю и тот, обрадовавшись, что опять все будут слушать его, со значимостью в голосе произнес.

— Если не новые покупать, а бэушные, то по четыре-пять тысяч можно брать оптом! Нам-то зачем новые?! Это ж не шмотки покупать…

Услышав о такой дешевизне, с которой можно зарабатывать деньги, Толик обвел всех круглыми глазами и еще более возбужденно спросил:

— А они есть в продаже где-то?

— Да их полно! — радостно проговорил Петя и быстро поковылял к компьютеру. — Пойдем, щас в Интернете выберем, какие нам удобней!

Толик с Федей тут же направились за ним.

Катя приехала к дому Пети как всегда на такси. Было уже темно, хоть день все больше и больше удлинялся. Но лампа над дверью освещала немного пространство, и ей сразу бросился в глаза стоявший напротив подъезда грузовик с туалетными кабинками в кузове. Вернее, сам грузовик-то не привлек бы ее внимания. Но такое количество туалетных кабинок в одном месте было неестественным, тем более у домов, где в квартирах были все услуги. Катя расплатилась с таксистом и, выйдя из машины, направилась сразу к подъезду. Теперь, после ее пусть и безуспешной, но все же совместной работы с Петей, она спокойно шла к нему в дом даже без звонка. Хоть ей и не очень-то хотелось видеть Юлю, но главой семьи был Петя, и его гости, а тем более родственники там не обсуждались. Но не успела она дойти до бабушек, сидящих в своих полукреслах и разглядывающих туалеты, как услышала в кузове грузовика знакомые голоса. Она остановилась и обернулась. Теперь ей стал виден еще и стоявший за грузовиком джип Толика, и она сразу направилась к задней части грузовика, где были слышны голоса.

— Так, вот эти четыре одинаковых на Манежную с утра завезешь, там будет Марина стоять, толстая такая, — слышался из-за грузовика голос Толика. — Она уже в курсе всего, она там и будет работать.

Катя зашла за грузовик и наткнулась на Толика и Петю, дающих указания водителю. Не понимая и не обращая внимания, о чем они говорят, она сразу поздоровалась и спросила:

— Ой, привет Петь, Толик… А Федька мой здесь?

— О-о, здорово, Катюха, — по-свойски поприветствовал ее Петя, который был в приподнятом настроении, и кивнул на кузов. — Да здесь конечно, где ж ему быть. Вон он в туалете.

Петя с Толиком сразу повернулись к водителю и продолжили ему что-то объяснять. А Катя перевела взгляд наверх, и в этот момент одна из туалетных кабинок в кузове сильно зашаталась, и из нее, на ходу застегивая штаны, вывалился Федя.

— О-о, — тоже в приподнятом настроении, но удивленно протянул он. — А ты чего приехала? Соскучилась, что ли?

— Соскучилась, — ответила Катя и тоже удивленно кивнула на туалет. — А ты что, в нормальный туалет подняться не мог? Или на второй этаж труднее зайти, чем в кузов залезть?

— Да это я его проверял просто, — ответил Федя, слезая с кузова и любовно хлопая по пластмассовой туалетной кабинке ладонью. — А этот тебе чем не нормальный? Это даже более чем нормальный! Это золотой теперь для нас!

— В смысле? — удивилась Катя. — Вы что, туалетами теперь решили торговать?

Уловив в ее голосе нотки сарказма, Петя обернулся на нее и спросил немного с упреком:

— А хоть бы и туалетами, и что? Плохой бизнес, что ли? Или ты не с нами?

— Ты же сама говорила еще недавно, когда мы газом занимались, что ради денег будешь хоть где работать, — добавил Толик. — Говорила, что деньги не пахнут.

— Да нет-нет, вы что, — тут же оправдалась Катя и посмотрела на туалетные кабинки в кузове. — Я ж ниче не говорю. Туалетами торговать тоже можно. Я всегда с вами. Так вот что вы, значит, придумали… — она опустила взгляд и посмотрела на всех. — Ну и хорошо, что вы уже начинаете новое дело. Я как раз и приехала сказать вам, что я на все готова. Буду торговать хоть навозом, если скажете. Задолбалась я уже дома сидеть. А мои какие обязанности будут?

— Ну… Кать, — осторожно начал Федя. — Мы не совсем туалетами собираемся торговать…

— А чем, я не поняла? — удивилась Катя и показала на кузов. — А это тогда зачем все? На дачу, что ли?

— Да нет, — ответил за всех Петя и, обернувшись на водителя грузовика, взял Катю за локоть и отвел в сторону. Федя тоже последовал за ними, а Толик опять продолжил разговаривать с шофером. Петя немного наклонился к уху Кати и потихоньку произнес. — Ты же говоришь, хоть навозом торговать? Вот здесь у нас что-то вроде этого будет. Только не навозом, а дерьмом… Человеческим…

— Как это? — испуганно удивилась Катя, расширенными глазами смотря на обоих.

— Да ты не бойся, — тут же успокоил ее Федя. — Ты для начала только на туалетах постоишь, возле метро. Деньги с людей собирать будешь, пока мы других рабочих не наймем.

— Это только временно, Кать, — успокаивающе добавил Петя. — Потом мы тебя на повышение отправим, на станцию нашу, где основная переработка будет. Так что на людях тебе не долго постоять придется возле туалетов.

Катя озадаченно смотрела на обоих, не в силах произнести что-либо.

— Да ты вспомни, что ты еще совсем недавно на людях делала, — продолжил убеждать Петя, видя ее нерешительность. — А здесь что? Постоять день-два, пока людей не найдем… Юлька моя тоже будет, на другой точке…

Услышав, что ее «любимая» родственница тоже будет так же стоять с туалетами, Катя уже более решительнее посмотрела на него.

— Ну вот, — заметив ее согласие, весело поддержал ее Федя и обнял за плечи. — Ты ж сама говоришь, хоть туалетами, хоть навозом… Деньги не пахнут, Катюшка…

Утром все прошло как по маслу. По крайней мере, когда грузовик доехал до метро Арбатская, где его ждала Катя, он уже разгрузился наполовину. Это означало, что нигде никто не препятствовал установке туалетов. Но Катя на всякий случай спросила у водителя, когда рабочие уже начали сгружать три одинаковые кабинки:

— Вы сейчас откуда приехали? С Манежной площади?

— Да, там установили уже, — тут же отозвался водитель, руководящий процессом.

— Никто там ниче не спрашивал? Там же уже стоят туалеты, — спросила Катя, стараясь не выдать свое беспокойство. Водителя и рабочих Петя с Федей и Толиком не посвящали о том, что эти туалеты не муниципальные.

— Не-е, мы в другом месте там поставили, — равнодушно ответил водитель, — площадь-то большая, народу много. Что ж они там, в очередях стоять, что ли, будут в одном месте?

— Правильно, — подтвердила Катя, скрывая облегчение. — А бумажки приклеить не забыли?

— Не-не, все нормально, — тут же ответил водитель и пошел в кабину. Достав оттуда три листка бумаги с текстом и тюбик клея, он пошел к кабинкам, которые уже понесли к месту установки. — Сейчас и здесь приклею.

В этот время из ближайшего торгового ларька вышла продавщица и направилась прямиком к Кате, которая сразу поняла, что это идут к ней с вопросом по поводу установки туалета, и приготовилась отвечать, вспоминая название «своего учреждения» и шепотом повторяя его.

— Вот молодцы, наконец-то, — вопреки ожиданиям, с улыбкой сказала продавщица. — А то центр города, и в туалет сходить некуда. Вон аж в торговый центр приходится ходить в такую даль. А тут еще и люди из метро выходят, где тоже никуда не сходишь…

— Д-да, — немного заикнувшись, проговорила Катя с натянутой улыбкой. Она сразу расслабилась и проговорила ту фразу, которую так старательно разучивала с утра: — Это вот комплекс социальной сферы столицы для вас постарался. Вон на тех бумажках написано, которые приклеивают.

— Ой, вот молодцы, — опять похвалила продавщица и с хитрой улыбкой посмотрела на Катю. — А вы так напряженно стояли, когда я к вам шла. Небось думали, что протестовать начну, что напротив моего павильона туалеты устанавливаете?

— А-а… Д-да… думала да, протестовать будете, — натянуто улыбаясь в ответ и злясь на себя за то, что своим внешним видом выдает волнение, произнесла Катя. Она тут же отвернулась якобы на туалеты, чтобы продавщица еще чего-нибудь не уловила.

— Да нет, что вы, что вы, — весело тараторила продавщица, махнув рукой. — Туалет нам тут гораздо нужней, чем внешний вид, так сказать. Тут на эти туалеты времени больше уходит, чем на обеды. Чтоб сходить. А они уже сегодня заработают?

— Может быть, да, — ответила Катя, все еще улыбаясь в ответ. — Сейчас кассир только приедет на работу, и откроется. Пойду посмотрю, как там устанавливают.

Она пошла к рабочим, искоса посматривая, не идет ли за ней такая назойливая продавщица. На ходу она достала с сумочки телефон и спросила у водителя, набирая номер Пети:

— Вы сейчас куда поедете устанавливать?

— На Чистые пруды, — ответил водитель, не отрываясь от приклеивания бумажек.

Телефон Кати ответил, и она сказала в трубку немного раздраженно, отходя в сторону и косясь на стоявшую позади продавщицу, которая не шла в свой павильон и явно ожидала возвращения Кати:

— Петь, давай я лучше на Чистых прудах буду стоять, ладно? Тут продавщица такая назойливая, я не смогу тут с ней по соседству. Она и продавать, чувствую, у себя ничего не стремится. Будет тут ко мне лезть постоянно. Поговорить ей не с кем, что ли, не пойму. Как будто сто лет ни с кем не разговаривала. А с Чистых пусть здесь работает, кто там у вас…

— Да езжай, конечно, Кать, — тут же согласился Петя. — Там на Чистых все равно нет еще никого, не нашли пока людей. На половину точек только нашли.

— А как же туалеты? — удивилась Катя. — Их же везут щас устанавливать. И дальше еще повезут.

— Я уже позвонил Андрею, водителю, чтоб устанавливали и замочки пока повесили. Мы вот сейчас как раз и едем за Олегом, ищем людей. Как найдем, так сразу и начнут работать.

— А, ну все тогда, — довольно согласилась Катя. — Значит, здесь пока замки повесить. Да?

— Да, я щас позвоню Андрею, — ответил Петя.

— Да не надо, я сама ему скажу. Все, пока, — сказала Катя и, выключив телефон, подошла опять к водителю. — Андрей, Петя сказал, сюда чтоб замки пока повесили, я с вами поеду, на Чистые.

Петя с Толиком поднимались по лестнице в квартиру Олега. Теперь, когда понадобилось немало людей, им пришлось опять собирать всех своих знакомых, которые нуждались в работе. И Олег им в этом плане был незаменим. Если уж он тогда нашел людей, согласившихся усиленно есть гороховую кашу и вырабатывать больше газов для компании, то здесь-то уж он точно найдет нужное количество людей для работы на туалетах. А если надо, то и сам постоит там. Но в будущем ему отводили более важную работу, на том же арендованном газосборнике, где Олег уже работал. Там под руководством Феди уже кипела работа по сварке котлов для отстаивания экскрементов. И поднимаясь по лестнице на пятый этаж в однокомнатную квартиру Олега, Петя как раз говорил по телефону с братом.

— Сколько котлов сварили уже, Федя? — спросил он.

Толик тем временем все еще безуспешно пытался набрать номер Олега, телефон которого был отключен.

— Как нет железа больше? — удивился в трубку Петя. — А с завода все привезли, что оставалось там наше? Ну тогда режьте ящики, газосборники, все равно они уже больше не понадобятся. И с этого железа варите. Мы щас еще попробуем бочки найти двухсотлитровые, хоть и маленькие, но уже готовые баки получатся. С резьбой уже к тому же. Вентиль вкрутил, и все. Ну все, давайте работайте, позвоню позже.

— Не, не отвечает ни хрена, — выругался Толик, все же пытаясь опять дозвониться. — Когда не надо, он всегда на связи. Как нужен, хрен найдешь. А вдруг его дома нет? Где его искать тогда будем?

— Да он забухал, может, с горя, — предположил Петя. — Или на работу, не дай бог, устроился куда-то.

— Да он бы по-любому сказал нам, если б устроился куда, — возразил Толик и, уже поднявшись на этаж Олега, одной рукой потянулся к звонку, а другой сразу дернул ручку его квартиры.

Дверь оказалась не запертой на ключ и открылась, не успел он еще и позвонить.

— О, — недоуменно произнес Толик, открывая дверь и направляясь в квартиру.

— Ну я ж говорю, забухал сирунишка, — уже более утвердительно сказал Петя и зашел следом за ним в квартиру.

Квартира Олега не отличалась чистотой и уютом. А поскольку он был еще и холостяком, то и та небогатая обстановка, что была здесь, была покрыта заметным слоем пыли. Единственное и самое дорогое здесь, что выглядело нормально, это электрогитара. Она, судя по всему, тщательно протиралась если не специально, то рукавами играющего, поскольку использовалась в этом доме в основном она. Ну и писчая бумага, разбросанная по всем углам с написанными текстами модного рэпа, который сочинял хозяин квартиры. Петя с Толиком прошли в комнату не разуваясь и сразу увидели Олега, мирно спящего на раскладном диване. Хоть шторки и были задернуты, но свет с улицы достаточно освещал комнату, и в глаза сразу бросились одетые на нем трусы. Из них сзади выходил мягкий гофрированный шланг и тянулся куда-то за диван. Эти трусы разработали еще в «Петрогазе» специально для него и для остальных газопроизводителей-тяжеловесов, которых Олег нанимал на работу. Но поскольку тогда на комиссии их не одобрили, сказав, что людям будет неудобно спать с таким шлангом, то единственный опытный образец, так и не пригодившийся и не запущенный в производство, остался у Олега. Петя с Толиком удивленно переглянулись и прошли посмотреть, куда тянулся шлагн. И когда зашли за диван и увидели стоявший там персональный газосборниг с надписью «ОЛЕГ», раздался тот самый звук, который и должен издавать газопроизводитель такого уровня. И слышно было, как в газосборнике, куда тянулся шланг из трусов, сработал клапан.

— Ну точно, — сказал Петя, посмотрев на Толика и принюхиваясь к атмосфере. — А я еще когда только зашел, думаю, что-то здесь не так.

— Ну, — сразу удивленно согласился Толик, тоже поведя носом. — Раньше, как ни зайдешь, тут воняет постоянно. А щас ниче вроде.

Они разговаривали негромко, но Олег все же проснулся и, повернувшись на спину, посмотрел на них.

— О, здорово, коллеги, — весело проговорил он, потягиваясь. — Я че, опять дверь не закрыл, что ли?

— Здорово. Смотри, шланг передавил наверное, — с усмешкой показал рукой Толик.

— Да и хрен с ним, я уже снимаю, — сказал Олег, производя манипуляции под одеялом по смене трусов. — Вы че в такую рань?

— Уже двенадцатый час, — возразил Петя. — Ни хрена ты спишь, блин. Ты че, с бодуна, что ли? Работать надо, а ты водку жрешь…

— Да не, я как огурчик, пива только бутылку выпил, — действительно бодро сказал Олег и, выскочив из-под одеяла в уже нормальных трусах, заинтересованно спросил: — А че, у вас опять работа какая-то наклюнулась?

— Да, есть, — ответил Петя. — Ты ж согласен опять с нами работать?

— Вы ж знаете, — бодро проговорил Олег, быстро натягивая штаны. — Я как хрен Васин, на все согласен. А че надо делать?

— Работать, — уклончиво ответил Петя. — И еще людей надо. Вон того толстого твоего, что с тобой на насосной работал… И еще кого-нибудь.

— А зачем тебе газ, Олег? — с усмешкой спросил Толик, вытягивая из-под одеяла за шланг снятые трусы. — Ты что, сам продавать решил?

— Ну а че? Зачем добру пропадать?! Я ж без работы так и сижу, — сказал Олег, уже почти одевшись. Он кивнул в угол, где стояли два газовых баллона. — Вон перекачиваю его в баллоны, да продаю. Уже два баллона продал.

Петя с Толиком ошарашенно переглянулись, и Толик надвинулся на Олега с грозным видом.

— Я в шутку спросил, а ты и правда продавать сам решил, да?! — со злостью прорычал он, и Олег, отпрянув, уселся на диван и со страхом смотрел на нависающего над ним грозного Толика, который продолжал напирать. — Ты что, чужие идеи используешь, да?! У своих крысишь, да?!

— Так ведь не получилось же с этим ниче! — пытался оправдаться Олег, на всякий случай закрывая голову руками, так как активная жестикуляция руками Толика над головой напоминала замахивание кулаками.

— И че теперь, ты сам решил продвигать наш бизнес, чтоб с нами не делиться?! — прорычал Толик и набросился на Олега. — Я тебе покажу, как у своих крысить.

Они сцепились и стали кататься по еще расстеленному дивану. Олег, кряхтя, пытался выбраться из-под придавившего его Толика, и кричал:

— Да что я сделал такого?! Ведь все равно ж запретило правительство!

— Да оставь ты его, Толик! — бросился Петя их разнимать. — Че он там сможет заработать в одиночку?! Два баллона?! Они ж по четыреста рублей всего стоят!

— Ну и что?! Он идею нашу скрысил и нам ниче не сказал! — сопротивляясь обоим, продолжал Толик скручивать Олега и кивнул на трусы со шлангом. — Сам тут решил собственный бизнес построить, используя еще и наши изобретения!

Петя не стал говорить, что идея и изобретения принадлежат не Толику и даже не самому Пете, что это все его брата Феди. Но ссориться с единственным надежным партнером в предстоящем бизнесе не захотел и решил попросту замять этот инцидент.

— Да и пусть его, Толик, — громко говорил Петя, пытаясь оторвать своего друга от его жертвы. — Да какой он бизнес может сделать?! Давай отойдем, мне надо сказать тебе кое-что, срочно!

— Что срочно?! — повернул удивленное лицо Толик.

— Срочно, Толик! — горячо убеждал Петя, продолжая тянуть его за руку. — Давай выйдем, а то поздно будет!

— Что, позвонил кто-то с точки? — обеспокоено спросил Толик, отпуская Олега и поднимаясь.

— Да-да, — соврал Петя и потянул Толика на кухню. — Пойдем выйдем, это срочно!

Запыхавшийся и растрепанный Толик, который в своем пальто уже успел вспотеть от напряжения, с обеспокоенным видом пошел за своим другом на кухню. Но как только они оказались за стеной, Петя сразу прижал его к стене и горячо зашептал на ухо:

— Ты что творишь, Толик? Нам очень нужен Олег. Пойми. Он найдет людей и сам будет заниматься туалетами. Мы, что ли, с тобой там стоять будем сами? Хрен с ним, с его баллонами. Один он на них не заработает, ты же знаешь. Ну, все, успокойся. Вспомни, зачем мы пришли.

— Ну ладно-ладно, — согласился Толик. И стал приводить себя в порядок и поправляться. — Но я этого все равно так не оставлю. Я ему счет выставлю.

— Да какой счет, Олег? — опять возразил Петя. — Ты посмотри на него, с него же взять нечего, кроме гитары и песен его. Ну все, пошли поговорим с ним нормально. Забудь за эти баллоны.

Он направился в комнату. Толик пошел за ним, но на ходу все равно опять возразил потихоньку, так чтоб Петя его не услышал:

— Ну уж хренушки я забуду. Работать бесплатно его тогда заставлю.

Они зашли в комнату, где на уже наскоро заправленном диване сидел Олег, который при их появлении поднялся с немного испуганным лицом. Он явно ждал, что Толик опять на него набросится, и с надеждой посматривал на своего заступника Петю.

— Да не боись, — сразу успокоил его Петя. — Мы к тебе по делу. Работа есть для тебя нормальная. Живые деньги будешь получать.

— Только работать будешь на полставки! — грубо добавил Толик.

— Ну че ты?! Мы же догово… — резко обернувшись, начал было сразу его упрекать Петя. Но Толик его перебил и сказал тоном, не терпящим возражений, кивая на шланг с трусами и баллоны:

— И только пусть попробует возникать! Я на него ментов натравлю, за незаконную предпринимательскую деятельность на зону пойдет!

Олег со страхом посмотрел на него и опустил голову. Толик победно взглянул на молчавшего Петю и вновь обратился к Олегу:

— Ну так как? Будешь работать у нас на полставки?

— Полгода отработаешь за свой косяк, и, если хорошо будешь себя вести, тогда поднимем до полной, — добавил Петя, взглянув на Толика и кивая ему головой, чтобы он не возражал. — И премию еще выпишем.

Услышав это, Олег поднял голову и с интересом спросил:

— А что делать надо?

Катя руководила установкой туалетов на Чистых прудах, когда увидела стоявшую на светофоре машину Роберта. Она сразу метнулась за туалет, чтобы спрятаться от него. Но рабочие несли кабинку неровно, рывками, и она то и дело оказывалась на виду. Она тихо ругалась и беспомощно оглядывалась по сторонам в поисках другого укрытия, но голые зимние кустарники не смогли бы ее спрятать, а до ближайшего неподвижного укрытия ей было не добежать незамеченной. И она продолжала вприпрыжку скакать за туалетной кабинкой, которую как назло несли слишком медленно. Когда она в очередной раз оказалась на виду, Роберт ее не заметил, но ехавшие следом охранники увидели.

— О, смотри, — со смехом сказал один охранник другому, показывая пальцем на семенящие за туалетной кабинкой сапоги Кати. — Это не шефа подруга вон прячется за туалетом?

— Где-где? — с интересом уставился в окно второй охранник.

— Да вот, сапоги видишь за туалетом вон? Прячется походу… Это она, кажется.

— Да, у нее такие сапоги, — согласился их водитель, тоже открывая окно и с интересом смотря на двигающиеся под кабинкой ноги.

В это время зажегся зеленый свет, и стоявшая на светофоре колонна стала медленно проезжать дальше по бульварному кольцу, но из-за высокой плотности движение было таким медленным, что Катя опять крепко выругалась вслух.

— Ну проезжайте, мать вашу! Телитесь!

Она стала перемещаться за кабинку таким образом, чтобы быть за ней от глаз сидящего на заднем сидении Роберта, и как раз попала в поле зрения машины сопровождения.

— О! Ха-ха,… Точно она, — хохотнул водитель.

Охранники Роберта, ехавшие следом за ним, с удивлением и усмешкой уставились на пригибающуюся Катю, которая явно пряталась за качающейся на ходу туалетной кабинкой. Она их поначалу не заметила, так как косила глаза на медленно ползущий багажник машины Роберта. Но когда охранники стали, смеясь, показывать на нее пальцем, она их увидела и сразу выпрямилась, как будто ни от кого и не пряталась. Сразу отвернувшись от них, она медленно пошла в сторону от туалета, как будто не имеет к нему никакого отношения. С кислым лицом, она ругалась про себя и кусала губы от досады, молясь, чтобы они не подумали хотя бы, что она как-то связана с этими туалетами. То, что они расскажут Роберту, что видели ее, еще куда ни шло. А если поймут, что она руководила работами по установке туалетов, то Роберт будет долго и громко смеяться. И тут, как назло, к уже поставившим кабинку рабочим подошла какая-то женщина и начала что-то спрашивать у них. И один из рабочих сразу стал звать, махая руками уходящей в сторону Кате:

— Постойте, Катерина Сергеевна! Подойдите! Тут вот спрашивают… Ну куда же вы, Катерина Сергеевна?!

Катя шла, от досады перекосив лицо и молясь, чтобы охранники подумали, что это зовут не ее. Но, как специально, вокруг не было ни то что других девушек, а вообще ни души. Да еще и рабочий громко звал ее по имени. От досады Катя зло сплюнула, чего никогда не делала на улице. Тут рабочий, сказав спрашивающей что-то женщине, чтобы она подождала, побежал за Катей. Но женщина не стала ждать и побежала вместе с ним.

— Ну куда же вы, Катерина Сергеевна?! — громко говорил рабочий, догоняя ее. — Вот женщина спрашивает…

— Что?! Что она спрашивает?! — прорычала Катя, повернув к нему перекошенное от злобы лицо и косясь на медленно удаляющихся охранников, продолжающих со смехом оглядываться на нее. В машине Роберта, уже проезжающей перекресток, стекло так и не открылось, значит, он сам мог и не заметить ее. Но от этого становилось не легче. Катя резко достала из сумки бумаги и со злобным выражением лица сказала, протянув их женщине. — Что вам надо?! Это комплекс социальной сферы столицы устанавливает эти кабинки!!! Вот бумаги, нате читайте!!!

— Да я не за этим, — взволнованно сказала женщина, как-то странно подпрыгивая на месте. — Когда эти туалеты заработают? Сейчас? А то я умру прям здесь…

Она с такой надеждой смотрела на Катю и так семенила ногами от нетерпения, что рабочий беззвучно засмеялся и отвернулся, чтобы женщина этого не заметила. Но Кате было не до смеха. Она с громким стоном, как будто ей задают этот вопрос как минимум в тысячный раз, выдохнула и закрыла глаза. Ей вдруг сразу представилась картина, как она сидит возле этих туалетов на стуле и принимает плату за их посещение. Тут к ней подходит Роберт и тоже протягивает десять рублей, мило улыбаясь. Катя смущенно берет деньги и, оторвав с метр туалетной бумаги, опускает взгляд и протягивает ему. Он все так же мило улыбается ей и заходит в кабинку.

— Нет! — громко со стоном выдавила из себя Катя. Она не открывала глаза и махала руками, как будто отбивалась от невидимой осы. — Нет! Нет! Нет!

— Что нет, не поняла? Я говорю, вы когда работать начнете? — нетерпеливо топчась на месте, проговорила женщина.

Катя открыла глаза и, уставившись на нее ненавистным взглядом, прокричала:

— Никогда! Никогда!

— Что это с вами? — изумленно спросила женщина, от неожиданности перестав перебирать ногами.

Катя быстро сунула бумаги в руки уже опять повернувшемуся рабочему и побежала прочь, доставая на ходу телефон.

— Что это с ней? — недоуменно спросила женщина у рабочего.

Тот только пожал плечами, сам удивленно глядя вслед Кате, которая уже чуть ли не кричала в телефон на ходу:

— Петя! Я не могу здесь работать! Нет, не могу! Давайте я лучше на самой станции работать буду, на приемке там или где! Хоть с гамном там с этим возиться! Только не на улице, не на виду! Ну пожа-алуйста, Петь!

Было уже темно, когда на станцию, которую приятели уже успели назвать газовой, приехали Петя с Толиком. Там как раз принимали первую партию экскрементов, которую собрали со всех установленных туалетов и привезли. Вообще-то все работы здесь они отдали под руководство Феди, под началом которого было еще двое человек. И новоявленный начальник производства спросил у выходящих с джипа руководителей компании:

— Так, а вы че приехали-то? Я бы и сам тут справился.

— Сейчас нам предстоит первый заброс сырья в баки, и мы, как учредители, обязаны присутствовать при этом, — ответил Толик, закрыв за собой дверь.

— Да-да, Федя, — подтвердил Петя, подойдя на костылях с другой стороны, — традиция такая. Это как закладка первого кирпича на строительстве.

— Так в таких случаях руководство, которое приезжает, сами этот кирпич закладывают, — отозвался Федя. — Я видел по телику, и мэр даже первый кирпич клал, да и президент, бывало, первый лопатой копнет.

— Ну и мы тоже забросим по первой лопате, — тут же отозвался Петя и посмотрел на друга. — Да, Толик? Не будем нарушать традиции?

— Конечно, не будем. Все, как положено, сделаем. И обмоем, — сказал Толик и, открыв опять дверь машины, достал оттуда две бутылки шампанского, новую упаковку бокалов и фотоаппарат. Глянув на заднее сидение, он обратился к сидящим в салоне девушкам: — А вы чего сидите? Пойдемте, это же наше общее дело!

Из машины неохотно вылезли Катя и Юля. Они были не в настроении. И не столько из-за того, что двум ненавидящим друг друга девушкам пришлось сидеть вместе на заднем сиденье джипа. Просто у каждой были свои причины. Катя не смотрела на Федора, потому что ей было стыдно. Еще вчера она клялась, что будет работать по-стахановски и перевыполнит план. А сегодня поняла, что не сможет собирать деньги у туалетов на людях. Она смотрела в землю, не поднимая глаз на мужа. А Юля была просто подавлена от того, что ей приходится заниматься таким противным для ее персоны делом.

— О-о, а на точках кто стоит, не понял? — недовольно глядя на жену, спросил Федя и недоуменно посмотрел на брата.

— Да все нормально, Федя, — успокоил его Петя, положив руку на плечо. Он решил попозже сказать брату, что Катя теперь будет работать с ним. — Сейчас мы все вместе должны быть при первой закладке.

— Да! — радостно поддержал его Толик, звеня бутылками. — Мы теперь каждый год будем отмечать этот день. Первое февраля — это будет наш профессиональный праздник!

Все засмеялись и в превосходном настроении двинулись к помещению станции, куда уже протаскивали трубу из машины, которую в народе называли гамновозкой. Петя с Толиком сразу на входе разделись, они оба были в костюмах, при параде. Катя взволнованно вздохнула, смотря на всех мужчин. От благополучного исхода их предприятия зависело ее материальное положение, что беспокоило ее больше всего на свете. Новоявленные начальники обвели взглядом все новшества, которые тут ввел Федя. Все баки были выстроены в ряды, и к ним были приварены какие-то трубы.

— А это что за трубы? — спросил Толик, показывая пальцем.

— Так это ж отопление, — гордо объяснил Федя. — Зачем нам на подогрев энергию и деньги тратить? Я из батарей сюда трубы вывел и ко всем бакам приварил. Бесплатно разогреваться будет гамнецо.

— А, точно! — восхитился Петя. — Как бражку раньше родаки ставили возле батареи, чтобы лучше бродила! Да?! Молодец, Федя!

Федя гордо поднял голову, довольно смотря на них и оглядываясь на своих подчиненных. Но Толик резонно заметил:

— Так это ж только до весны, потом отопления не будет.

— Ну и что?! — радостно возразил ему Петя. — Это ж каждые полгода так будет, во время отопительного сезона! Вообще бесплатный газ получается!

— А мы и летом что-нибудь придумать сумеем, — гордо добавил Федя. — Солнце используем! Крышу сделаем из стекла с прослойкой, типа как увеличительное стекло, и все! Только в пасмурную погоду подогревать придется, остальное все бесплатно будет!

— Молодец-молодец, брат! — радостно обнял его за плечи Петя, предварительно отдав ему же костыли подержать. — Давай-давай, дерзай! Твори! Изобретай! А мы с Толиком это все на поток поставим и деньги будем качать! — он отпустил Федю и, взяв обратно костыли, сказал с нетерпением. — Ну, давай начинать! Как тут, что?!

Федя сразу сделал знак своему помощнику, и тот вышел на улицу. А сам Федя подошел к первому баку, куда уже была опущена гофрированная резиновая труба из машины, и подозвал Петю с Толиком.

— Да тут просто все, — со значимостью в голосе начал объяснять он, показывая рукой. — Вот это труба из машины. По пути он слил воду с мочой через сетчатый фильтр, и сюда нам чистый кал привез. Самый цинус. Сейчас он там включит, и чистое гамно в бак пойдет. Во!

С улицы раздался характерный звук, который издает такая машина, откачивая канализационные стоки или сбрасывая их. И почти сразу же из шланга пошло то самое бесплатное сырье, на котором друзья собирались разбогатеть.

— Еееееэээээ! — весело закричали они все втроем в один голос.

— Пошло, пошло, родимое! — радостно орал Петя, смотря возбужденно на льющуюся из трубы субстанцию.

— Надо бутылку шампанского разбить о первый бак, когда он наполнится! — тоже довольно прокричал Толик, показывая бутылку и смотря в потолок. — Федя, давай веревку! Сейчас привяжем ее к вон тому крюку! И лестницу тащите!

Федя, как истинный начальник, обернулся вполоборота и дал знак своему подчиненному, чтобы принес все названное.

— А как нам первый кирпич заложить, Федя?! — с улыбкой спросил Петя. — Оно же жидкое! Как сделать?!

Федя сначала пожал плечами, но потом улыбнулся и с довольным видом сказал:

— Можно лопатой перекинуть просто во второй бак! По одной лопате бросили, вот вам и будет по первому кирпичу!

— Точно! Давай лопату! — обрадовался Петя.

Федя быстро направился за инструментом, потому что отправить больше пока было некого. Один рабочий с улицы управлял машиной, контролируя процесс через окно. Второй уже устанавливал лестницу к крюку в потолке, чтобы привязать веревку. По помещению уже распространилась атмосфера загаженного общественного туалета, и девушки морщили свои красивые носики, пытаясь убрать их в сторону. Но там была та же атмосфера, и у более брезгливой к этому Юлии начал подкатывать комок к горлу. Федя подбежал с лопатой и торжественно вручил ее брату.

— Вот! — сказал он и пригласил его жестом к баку. — Ваш первый кирпич, господин генеральный директор.

Петя взял в руки лопату и, посмотрев на всех возбужденным взглядом, с торжественной улыбкой подковылял на костылях к баку и зачерпнул лопату экскрементов. Осторожно, чтобы не расплескать содержимое, он перенес ее ко второму баку и вывалил туда. Толик при этом фотографировал его, мигая раз за разом вспышкой.

— Ееееэээээ! — радостно закричали Толик с Федей и захлопали в ладоши.

Девушки, которые уже закрывали носы пальцами, неохотно оторвали от них руки и тоже захлопали, но более вяло и с натянутыми, вымученными улыбками.

— Давайте, теперь вы! — сказал Петя, торжественно передавая лопату Толику.

Толик с довольным видом протянул Пете фотоаппарат и взял в руки лопату. Подойдя к баку, он позировал Пете и с еще пустой лопатой, и с полной, постоянно улыбаясь в объектив. С довольным видом заложив свой «первый кирпич», он под громкие крики и хлопанье передал лопату Кате. Она с натянутой улыбкой взяла ее и, отвернувшись от всех и сморщившись, сунула ее в бак.

— Деньги не пахнут, деньги не пахнут, деньги не пахнут, — твердила она под крики и улюлюканье довольных мужчин.

Стараясь не смотреть на содержимое лопаты, она осторожно вывалила ее в соседний бак и сразу схватилась рукой за нос, закрывая его.

— Ниче-ниче, Катерина, — весело подбадривал ее Толик, беря лопату и передавая ее Юле. — Деньги не пахнут, тем более большие. Это ты сейчас не дерьмо месила, ты вот этой лопатой сейчас деньги гребла.

— Да-да, Юль, давай и ты погреби, — кричал Петя, не переставая щелкать фотоаппаратом.

Юля с лицом мученицы подошла к баку и осторожно заглянула в него. Конец гофрированной трубы из машины уже утонул и на поверхность противной массы вырывались пузыри. Они ужасно хлюпали и при лопании пузырей разбрасывали в стороны брызги дерьма. А когда Юля уже отпустила нос и, закрыв глаза, собиралась погрузить в бак лопату, густая масса хлюпнула еще сильнее, и кусочки самой противной для Юли субстанции попали ей на лицо. Вскрикнув от ужаса и выронив лопату, Юля открыла глаза и провела по лицу рукой. Когда она увидела, что на нее попало, она потеряла сознание и стала падать. Крики и хлопанье сразу прекратились, как и прекратился гул машины, которую остановил рабочий с улицы. Петя, бросив фотоаппарат и костыли, подскочил и успел подхватить падающую жену.

— Ну что ты? Ну что ты, Юль? — обеспокоено вопрошал он бесчувственную жену и, опустившись на здоровое колено, положил ее горизонтально на руки и стал дуть ей в лицо.

Толик с Федей тоже сразу подошли, осталась на своем месте только Катя.

— Что с ней? Может, ее на улицу? На воздух? — предложил Федя.

Но тут с лестницы, уже привязав веревку, спрыгнул рабочий и приземлился как раз на брошенную Юлей лопату, черенок которой взметнулся вверх гораздо резче, чем если бы он наступил на грабли. Попал этот черенок как раз по челюсти нагибающемуся к Юле Толику. Удар был такой силы, что он без чувств рухнул прямо на Юлю, тут же пришедшую в себя и застонавшую.

— Держи-держи, Федя! — закричал от напряжения Петя, падая под тяжестью уже двоих тел, которые держал на руках.

— Давай-давай, помогай! — крикнул Федя в свою очередь рабочему, подхватывая уже падающего брата.

Вместе с рабочим они удержали всех и начали растаскивать потихоньку эту кучу-малу. Уже очнувшаяся Юля закашлялась и стала спихивать с себя Толика, который тоже стал приходить в себя и мычать что-то невразумительное. Подошедшая Катя стала помогать ему подняться.

— Давай вставай, Толик! — кряхтел от напряжения Петя. — Как тебя угораздило-то?

— Кажется, челюсть сломал, — еле разборчиво проговорил Толик, качая головой и держась за подбородок.

— Да ты что? Не дай бог? — проговорил Петя. — Хватит нам одного инвалида. Кто ж теперь дела вести-то будет? Юля еще тут… Юля, с тобой-то что?

— Я в порядке, — сказала Юля, поднимаясь и закрывая нос.

— Точно челюсть сломал, — промычал Толик, шатая неестественно перекосившуюся нижнюю челюсть.

— Ахххх, — обеспокоено вдохнула Катя. — В больницу его надо срочно. Поехали сейчас же…

Толик кивнул и, так как разговаривать ему было больно, молча показал рукой на бутылку шампанского и на болтающуюся над баком веревку.

— Точно, — сказал Петя, — надо ж закончить процедуру. Федя, привязывай бутылку быстренько. Разобьем и в больницу поедем.

— Да какую бутылку? — закрыв нос, гундосила Юля. — Повезли его скорей, пока челюсть не срослась неправильно.

Она подхватила Толика под руку и поволокла его к выходу, продолжая закрывать нос. Ей не так важна была челюсть Толика, как не терпелось поскорее оказаться на улице. Но Толик все же обернулся на выходе и взглянул на привязывающего бутылку Федю.

— Давай, давай скорее, Федя, — поторапливал его Петя, подобрав костыли. — Все? Давай ее сюда!

Кроме Юли, смотрящей на спасительную дверь, все остальные смотрели на бутылку. Петя отошел подальше от бака, держа шампанское над головой на уже натянутой веревке.

— Ну, что в таких случаях говорить надо? — взволнованно спросил он, оглядывая всех.

— Поехали, Петя, скорее! — не в силах больше сдерживаться, прокричала Юля и потянула Толика еще сильнее.

А Петя, подумав, что слово «поехали» и нужно говорить в таких случаях, кинул бутылку и громко прокричал.

— Пое-ехали-и-и!

Но бутылка, стукнувшись о бак, не разбилась и стала болтаться на веревке, гремя о стенки бака. Петя недовольно уставился на нее.

— Поехали, Петя, все! — опять прокричала Юля, наконец открыв дверь на спасительную улицу и вытолкнув туда Толика.

— Так, шланг перекиньте и заполняйте остальные баки! — отдавал распоряжения Федя, хватая одежду Толика с Петей и выбегая на улицу. — Закрыть только не забудьте! Поехали, Петя!

Петя с недовольным лицом подковылял к двери, за которую уже вышел Федя. Но на пороге он еще раз остановился и недоуменно посмотрел на болтающуюся на веревке бутылку шампанского. Он грустно качнул головой и вышел на улицу.

Олег стоял на туалетах возле Чистых прудов и, пританцовывая на холоде, пел свою новую песню в стиле рэпа, которую уже успел сочинить про свою новую работу и новую компанию. Он был, как всегда, в короткой кожаной куртке и кепке, как у своего кумира. И щетина на его лице вместе с очками придавали ему даже внешнее сходство с Тимати. Поэтому люди, протягивающие ему по десятке за посещение туалета, с удивлением смотрели на него. Когда Олег допел очередной куплет, у него зазвонил телефон, и он ответил:

— Да, Вова, здорово. Когда, завтра уже хочешь выйти на работу? Давай тогда вечером мне позвони, и решим этот вопрос. Нет, подходить пока некуда, офис еще не сняли. Вот сейчас как раз начальство этим занимается… Подожди минуту…

Он взял у протягивающего ему изумленного парня десятку и спросил:

— Бумагу надо?

— Да-а, — еще более вытянул лицо парень и изумленно спросил. — А вас не Тимати зовут?

— А ты что, автограф взять хочешь? — спросил Олег, отрывая ему бумагу.

— Да-а… — кивнул изумленный парень и спросил, посмотрев на туалеты. — А что вы здесь делаете?

— Как что? Деньги зарабатываю, песни хочу записать, диск выпустить, — абсолютно честно сказал Олег и отдал ему бумагу.

— А что, у вас нет денег? — продолжал удивляться парень.

— Ни у кого щас нет, кризис, — сказал Олег и кивнул ему на туалет. — Ну все, иди, у меня тут человек важный на проводе…

Парень медленно пошел в кабинку, постоянно оглядываясь и смотря изумленными глазами. Олег поднял трубку и продолжил разговор:

— Да-да, Вова. Значит, вечером позвони мне, и я уже буду знать, где офис и куда тебе с утра подойти. Все там оформят и объяснят. Да по деньгам нормально, шару бить можно целый день. Не пожалеешь. И Михе скажи, пусть подходит тоже, пока есть места.

Федя зашел в офис, как и положено начальнику, с папкой документов в руках, и вслед за ним сразу зашли рабочие, которые внесли вывеску с эмблемой компании. Когда эту вывеску пришлось вывозить из больницы, Федя забрал ее себе домой. Он никак не мог поверить, что его детище, которое он придумал и с помощью брата и Толика воплотил в жизнь, умрет безвозвратно. И дома повесил ее на стену, чтобы она напоминала ему о том, что он может добиться успеха. И вот теперь компания опять возрождалась, и он с широкой улыбкой, несмотря на вчерашний инцидент на станции, торжественно представил вывеску начальству. Петя с Толиком сидели в креслах. Толик в директорском, а Петя в одном из кресел для посетителей. И при виде вывески они с восхищенными глазами встали и довольно загалдели.

— О-о-о! — затянул с улыбкой Петя. — Ты что, новую уже успел сделать? Или это та еще?

Вышедший из-за стола Толик только весело мычал и хлопал в ладоши, так как разговаривать ему было крайне неудобно. Вчера ему наложили шины, и теперь он ходил в такой гипсовой полумаске, что делало его очень смешным в костюме и галстуке.

— Да это наша та, сохранил я, — довольно произнес Федя. — Ну что, куда повесим ее? На стену, вместо портрета?

— Да-да, вот сюда вот, — показал Петя на стену за директорским креслом. — Инструмент есть с собой?

— Да, сейчас сходим принесем, — ответил один из рабочих, ставя вывеску на пол.

Они сразу отправились на выход. Федя осмотрел кабинет и сказал:

— Ну, нормальный офис! Район престижный! Дорого, нет?

— У-у-у, — невразумительно промычал Толик и махнул рукой.

— Не думай об этом, — весело хлопнул Петя по плечу брата, давая ему понять, что финансовые вопросы они решат здесь сами. — Ту лучше еще одну вывеску сделай, только попроще пока. Табличку небольшую, снаружи повесить. Как раскрутимся, тогда и вот такую же там забабахаем на все здание! Да, Толик?

— Угу-угу, — весело закивал головой Толик и, кивнув на папку, неразборчиво промычал. — Посчитал все? Сколько?

Петя уловил смысл его мычания и перевел вопрос в нормальный.

— Ах да, ну что там у нас? Подсчитал все? Сколько вчера привезли?

Федя сделал лицо серьезнее и ответил, открывая папку.

— Да, пока мало еще, — сказал он немного недовольно, но тут же вскинулся и поправил: — Но мы ж еще больше поставим туалетов! Правильно? Москва-то большая, а людей по ней ходит еще больше.

Толик замычал и, помахав руками, скрестил их так, как обычно показывают окончание чего-то. Петя тут же перевел смысл его мычания.

— А все уже, не будет больше туалетов, пока по крайней мере.

Толик опять замычал, показывая на папку.

— Ты погоди-погоди, Федь, ты покажи расчеты, — жестом пригласил его к столу Петя. — Ты ж не забывай, что вчера не со всех туалетов собрали. Половина не работали, а половина тех, что работали, неполный день функционировали. Пока довезли, пока поставили.

— Да я учел все, — сказал Федя, показывая расчеты. Петя с Толиком, тоже не присаживаясь, нагнулись и стали внимательно смотреть в бумаги. — Я ж узнавал все, сколько работали и остальное. Вот смотрите, вот это с Манежной площади, где больше всего туристов и вообще людей. Там весь день работали, и смотрите, что получается. С Манежной и с метро Тверская, где еще раньше на час начали работать, не было даже тонны, шестьсот там… с лишним… На три бака только хватило.

— Во дела-а-а… — удивленно произнес Петя, медленно разогнувшись.

Толик тоже разогнулся и смотрел на Федю ошарашенными глазами.

— Вы что на меня так смотрите, как будто я себе пару тонн гамна притырил, на черный день? — спросил Федя в ответ на их взгляды. — Или вы мне не доверяете?

— Ху-ху, ху-ху-ху-ху, — невнятно замычал Толик, махая руками.

— Да не, все нормально, че ты, — более внятно выразился Петя, уперев руки в бока. — Просто непонятно, там же миллион людей каждый день ходит. Что ж они, получается, так мало какают?

— Ну, не я ж в этот виноват. Че вы опять на меня смотрите, как будто это я их не покормил? — недоуменно развел руки Федя.

— О! А это мысль, — более или менее внятно промычал Толик, показывая на Федю. — Может, нам как-то подкормить там народ на площадях, чтоб больше какали?

— Это горохом дешевым можно было подкормить народ, чтоб больше пукали, — возразил Петя. — А тут у нас ниче не получится. Нет такого продукта.

— А что, если изобрести такой продукт? — вскинул голову Федя с таким видом, как будто ему в голову пришла гениальная идея.

— Как изобрести? — в один голос спросили Петя с Толиком, уставившись на него.

— Ну, придумать такой состав, который заставлял бы людей почаще бегать в туалет. Ну, типа как есть же вот мочегонные средства, овес там и прочие… В аптеках даже лекарства продаются мочегонные. А можно попробовать изобрести калогонное средство.

— Такое средство давно уже изобретено, Федя, — ухмыльнулся Петя. — Забыл, как я тебе в детстве пурген в чай подкладывал? Сколько ты тогда раз за час в туалет бегал?

Толик резко вскинул голову и уставился на Петю с таким видом, как будто его осенило. Федя сначала улыбнулся своим воспоминаниям из детства, но увидев реакцию Толика, тоже застыл в раздумье. Петя, смотря на них обоих, тоже застыл с оцепеневшим взглядом. И только через несколько секунд, еще не отойдя от шока, Толик прошепелявил восхищенно:

— Эв-ри-ка!

— Точно! — подтвердил Федя.

— Погоди-погоди, — опомнился первым Петя. — А как вы предлагаете людям таблетки эти подкидывать? У нас же там ни точек общепитовских, ни даже ларьков нету.

— А зачем они нам?! — прошипел Толик. — Их там и так полно! В чай им подбрасывать по таблеточке, и нормально!

— Это еще по одному человеку надо, на каждую точку, — добавил Федя. — Такими делами только Олег сможет заниматься, со своими друзьями.

— Да у Олега не получится, — опять возразил Петя. — Он слишком много внимания к себе привлекает в таком виде. Все ж думают, что это Тимати.

— Значит, нужно заставить его сменить облик, на время работы хотя бы, — решительно прошипел Толик. — Никуда он не денется! Он у меня на крючке!

Петя посмотрел на обоих своих партнеров, настроенных на эту аферу более чем решительно. И, приняв решение тоже, уверенно сказал:

— Так! Надо тогда на туалеты кого-то других искать. Федя, заедь к моему дому, поговори с бабульками. Скажи, чтоб еще там подружек своих взяли. Толик, а мы с тобой поедем с Олегом разговаривать. Да? Надо ж еще с друзьями его решить вопрос, по оплате там и прочее.

В это время зашли рабочие с инструментом. Петя показал им костылем на стену и сказал, сразу взяв пальто с вешалки и подавая Толику:

— Так! А вы… Вот на этой высоте крепите. Только ровно чтоб все было. А-а, кстати, Толик, щас по пути еще в пару мест заедем, есть у меня одна идейка.

Уже начинало смеркаться, когда Толик с Петей отходили от платных туалетов, которые им не принадлежали. Они были недовольны разговором с женщиной, обслуживающей эти кабинки, но при этом не унывали.

— Да ниче-ниче, Толик, — успокаивал друга Петя. — Не хотят, ну и хрен с ними, пускай сами свое гамно вывозят, тратятся.

— Да они дебилы просто, не поняли даже, какую услугу мы им предлагали, — немного раздраженно процедил сквозь зубы Толик.

— Во-во. Мы-то и так справимся, Олег и дружки его не откажутся таблетки подкидывать, — подтвердил Петя и кивнул головой назад. — А эти дебилы потом локти кусать будут, когда до них дойдет, что мы им предлагали.

К женщине возле туалетов, которая провожала их удивленным взглядом, подошла продавщица из соседнего ларька и спросила, кивая на удаляющихся Петю с Толиком:

— Че эти инвалиды хотели, Зоя?

— Да придурки какие-то, — недоуменно пожала плечами женщина. — Предлагали гамно у меня скупать из туалетов. И Валька щас звонила, рассказывала, ей тоже самое предлагали эти же, вот недавно.

— Да ты что?! — ошарашенно воскликнула продавщица и, посмотрев вслед удаляющимся друзьям, удивленно произнесла: — Мертвые души два. Только Гоголь с Чичиковым отдыхают…

— Да не говори, — подтвердила Зоя. — И зачем им это надо? Видать, сильно они упали где-то… Вон аж переломанные все.

На следующее утро Юля работала на туалетах возле Чистых прудов. Она сама выбрала это место, потому что в этом районе у нее не было никого знакомых. Ей очень не хотелось, чтобы о ее новом месте работы узнали ее друзья и знакомые, а самое главное, подруги. Она смотрела по сторонам, кусая губы и с опаской вглядываясь в лица всех проходящих мимо женщин, опасаясь увидеть знакомые черты. Закрывая глаза, Юля представляла, с какой злорадной улыбкой те обсуждали ее новую профессию, сидя в сауне фитнесс-клуба, куда они вместе ходили до нового года. Ей и самой было противно здесь работать, с ее-то высшим образованием и еще недавним беззаботным образом жизни. Но кризис дошел и до ее семьи и внес в беззаботную жизнь свои коррективы. Теперь приходилось помогать мужу в его новом бизнесе.

Неподалеку от нее появился Олег. Сегодня он был одет не как обычно, в стиле известного рэпера. За неимением другой одежды, начальство выдало ему свою старую дубленку и шапочку. Так же он впервые за последние годы побрился. И единственное, что у него осталось из прежнего стиля, это очки. По этим-то очкам Юля его и узнала. Точнее, не узнала сразу, а просто сами очки и некоторые черты лица показались ей знакомыми, и она вся сжалась в ожидании того, что это кто-нибудь из мужей ее подруг, тем более что он шел прямо к ней и смотрел явно на нее. В голове Юли сразу пронеслась картина, как одной из ее подруг муж за столом на кухне рассказывает: «Представляешь?! Я сегодня Юлю видел на Чистых прудах! Отгадай, что она там делала?!» Юля открыла глаза и посмотрела на Олега. Тот продолжал идти прямо к ней. Юля сразу отвернулась и панически зашептала, сложив руки и поглядывая в небо:

— Боже, кто-то из знакомых, мамочки. Только не в туалет, только не в туалет, прошу тебя!

Она опять закрыла глаза, и подруга на кухне спросила с интересом у мужа: «Ну и что она там делала?» Муж широко улыбнулся и с язвительностью в голосе сказал, еле сдерживая смех: «Она там на платных туалетах работает, на кабинках вот этих уличных!» Они вместе прыснули со смеху, но через несколько секунд подруга пришла в себя и переспросила недоверчиво. «Да ладно? Ты врешь, наверное?» Муж сделал серьезное лицо и сказал: «А смысл мне врать? Съезди сама посмотри, она еще там, наверное!» Подруга язвительно заулыбалась и, часто и взволнованно дыша, схватила телефонную трубку и набрала номер другой подруги. Как только там ответили, она с загадочно-язвительной улыбкой произнесла: «Наталья, ты сейчас упадешь!»

— Привет, Юль, — привел ее в себя голос подошедшего Олега.

Юля сильно вздрогнула и, медленно оборачиваясь, со страхом посмотрела на него. Олег улыбнулся и, поняв, что его не узнали, приподнял очки. Юля сразу облегченно выдохнула и даже немного пошатнулась.

— А-а, это ты? Привет, — произнесла Юля, с интересом оглядывая его. — Ты чего это побрился? И переоделся, ты смотри… Че это с тобой?

— Сменил имидж, — сказал Олег и, украдкой посмотрев по сторонам, загадочно добавил: — Я теперь секретный агент. Теперь будем здесь вместе работать.

— Как вместе? — удивилась Юля. — Ну и стой тогда здесь, а я домой поеду.

— Да не-не, — осадил Олег ее пыл. — Ты здесь, а я тут неподалеку буду. Но дело одно делаем, так что мы вместе. О, мне пора как раз, — сказал Олег, заметив направившихся в закусочную парней и направляясь за ними. — Ну пока, увидимся еще.

Юля проводила взглядом Олега, как шпиона озирающегося по сторонам, и опять с опаской посмотрела на лица людей вокруг. Потом ее взгляд упал на витрину ларька, где были вывешены очки.

Олег прошел за группой парней в кафе, расположенное на втором этаже. Там с утра еще никого не было, и ребята сразу стали заказывать себе то ли поздний завтрак, то ли ранний обед. Подходя к ним и услышав, что они заказали и чай, Олег ехидно улыбнулся и, вытащив из кармана пачку таблеток, отсчитал оттуда четыре штуки и сжал в кулак.

Женщина за прилавком спокойно подавала парням все, что они просили. Здесь было самообслуживание, и на подносах перед клиентами уже были тарелочки с салатами и, самое главное, там стоял чай. Олег пристроился за ними якобы в очередь и, пока они показывали руками на сладости, которые хотели бы к чаю, он незаметно просунул руку и бросил в чашку с чаем стоявшего последним парня две таблетки. Потом он обошел парней с другой стороны и, прикрывая руку полой расстегнутой дубленки, подбросил таблетки в чашку стоявшего первым парня. Никто даже не обратил внимания, когда он отошел от них и стал уходить, так ничего и не купив.

Андрей стоял в очереди возле ларька с хот-догами и прочей выпечкой возле другой станции метро. Когда он до этого работал с Олегом производителем газа, он так и не успел ничего толком заработать. И вот теперь, когда его пригласили на новую должность, он сразу же согласился. Тем более что и дело было ему по душе, и его огромная толстая фигура скрывала от посторонних глаз все его действия. Даже вставшие вслед за ним парни ничего не видели из-за его широкой спины, что происходит перед ними в очереди.

Здесь же, возле ларька, стояли и три столика, где можно было стоя перекусить, тем более что в этом же ларьке продавался и горячий чай, и кофе, и другие напитки. За этими столиками уже поглощали свои хот-доги какие-то студенты, и Андрей со скрытой усмешкой поглядывал на них.

Из окошка ларька продавщица протянула руки и поставила перед девушками, стоявшими впереди Андрея, два одноразовых стаканчика с кофе. Пока она отвернулась и собирала им еще что-то из выпечки, Андрей протянул руку и, показывая пальцем на витрину в дальнем углу, громко спросил:

— А у вас повкуснее есть коржики?

Продавщица никак не отреагировала и даже не обернулась. Но девушки по инерции повернули головы и посмотрели на абсолютно не нужные им коржики, что и нужно было тонкому психологу Андрею. Он опустил руку и, пронося ее над стаканчиками с кофе, разжав пальцы и уронил в каждый по таблетке. Только теперь продавщица повернулась и, подавая девушкам их хот-доги, взглянула на Андрея.

— Кто там что спрашивал? — спросила она, забирая положенные перед ней деньги.

Расплатившись, девушки сразу забрали свою еду и перешли за столик. Андрей спокойно указал на коржики и спросил:

— А у вас без орехов есть такие?

— Нет, только что на витрине, — так же равнодушно ответила продавщица.

— Ну извините, — сказал Андрей, отходя от окошка.

Проходя мимо студентов, жующих за соседним с девушками столиком, он обернулся и, расширив глаза, протянул руку в сторону дороги так, что она оказалась почти над столиком студентов.

— О, щас врежется! — возбужденно проговорил он, во все глаза смотря на движущиеся в пробке автомашины.

И оба студента и даже девушки за столиком повернули головы и стали смотреть, что же там произойдет. Андрей пронес руку над стаканчиком одного из студентов, который тот даже держал в руке, и, уронив в него таблетку, спокойно сказал, продолжая смотреть на дорогу.

— Ты смотри, увернулся. Молодец.

Студенты и девушки отвернулись от дороги и стали опять есть, продолжая поглядывать на дорогу, как будто пытаясь определить, кто же там сейчас так удачно избежал неприятностей. А Андрей спокойно продолжил свой путь по направлению к стоявшему рядом кафе.

Петя с Толиком объезжали свои владения. Теперь им приходилось нанимать водителя, и не из-за статуса газовых магнатов, которыми они еще не стали, а по временной инвалидности обоих. Подъехав к станции метро «Тверская», куда Федя уговорил работать бабу Клаву, они увидели у туалетов большую очередь, где некоторые даже ругались между собой за то, что кто-то хотел пройти без очереди. Петя с Толиком довольно переглянулись и вылезли из машины, чтобы поближе рассмотреть зрелище пополнения их запасов бесплатным сырьем для производства газа.

— Постой здесь, мы сейчас, — прошепелявил Толик водителю, и они вместе с ковыляющим на костылях Петей пошли по направлению к туалетам.

— Надо бабе Клаве сюда стульчик специальный сделать, с газосборником. Как на лавочке ихней возле подъезда.

— Зачем? Ты что, тоже газовые баллоны, что ли, заправлять будешь? — удивленно прошепелявил Толик. Он не мог повернуть голову, и, чтобы посмотреть на собеседника, ему приходилось поворачивать все тело.

— Да не! Зачем? — возразил Петя. — Я ж не Олег. Так, для себя только…

Толик остановился и выпучил глаза.

— Да для плитки я имею в виду. А то подумаешь, что я там токсикоманю, по тихой грусти, — поспешил пояснить Петя и кивнул на бабу Клаву. — Знаешь, какой у нее термояд там? Одного ее ящика на неделю хватает есть готовить.

— А-а, — понял Толик и, посмотрев на бабу Клаву, сказал довольно: — Только стул ей здесь ни к чему, смотри.

Баба Клава присаживалась на свой стул не больше чем на секунду. Только она собиралась опустить свой огромный зад отдохнуть, как в очереди вспыхивал новый конфликт, и она опять поднималась наводить порядок. Людям сильно не терпелось поскорее попасть в туалет, и они притоптывали в очереди явно не от холода. Вот кабинка наконец открылась и молодой человек, выйдя из нее, с облегчением посмотрел по сторонам. Стоявшая первой девушка тут же сунула в руку бабе Клаве десятку и заскочила в кабинку, резко захлопнув за собой дверь. Вышедший из туалета молодой человек недолго осматривал людей в очереди победным взглядом. Едва он дошел до стоявших последними студентов, как его взгляд стал озабоченным и он положил руку на живот, в котором явно что-то происходило. Он оглянулся и посмотрел на очередь уже сильно обеспокоенным взглядом и быстро посеменил к бабе Клаве.

— Бабушка, мне нужно туда! — с нетерпением затараторил он. — Я не закончил там… Ну, недокакал!

— Да куда ж ты уже четвертый раз?! Не пускайте его больше!!! — начали раздаваться выкрики из очереди. — Тут люди еще по разу сходить не могут никак! А он уже три раза там был!

— Так я ж тоже очередь выстоял свою, люди! — просящим голосом заговорил парень. — Ну войдите в положение! Ну прихватило!

— А нам что, стоять всем ждать, что ли?! Все хотят не меньше тебя и терпят!!! — продолжали выкрикивать люди в очереди, и стоявшие первыми парни начали отпихивать его руками в конец очереди.

Парень с надеждой посмотрел на бабу Клаву и произнес просящим голосом:

— Ну пустите, бабушка, в последний раз!

— Иди-иди, хватит уже!!! — продолжали пихать его люди. — Полчаса тебя ждали уже и так в общей сложности.

Баба Клава виновато посмотрела на него и развела руки в стороны, давай понять, что уже ничего не может для него сделать. В последний раз с тоской взглянув на туалет, парень поплелся в конец очереди. Петя с Толиком, с довольными лицами наблюдая за пополнением их сырьевой базы, заметили сбоку парня, который подходил к ним и смотрел вопросительным взглядом. Это был один из друзей Олега, которых тот привел вчера на работу. Петя с Толиком улыбнулись ему хитрой улыбкой и, кивнув на очередь, одновременно показали ему поднятый вверх большой палец. Тот в шутку отдал честь и весело произнес потихоньку:

— Служу отечеству.

Отдавая честь, он разжал ладонь, из которой на тротуар выпала маленькая пачка таблеток. Он сразу нагнулся и поднял ее, украдкой посмотрев по сторонам. Но никто, кроме его собеседников, этого не заметил.

— Ладно, продолжай в том же духе, — кивнул ему Петя и, разворачиваясь, сказал Толику: — Вот сегодня и посмотрим результаты сборов. Поехали еще на Театральную площадь, посмотрим, как там дела.

Они развернулись и пошли к машине, не заметив, как за их спиной парень из очереди, которого не пустили больше в туалет, резко развернулся и вприпрыжку, странно семенящим галопом побежал куда-то в сторону метро, зажимая сзади рукой.

На станции уже по темноте, так как темнело еще рано, принимали первую в этот день машину, собиравшую сырье с точек. Водитель подъехал задом и стал просовывать гофрированную трубу в специально сделанный проем в окне. Изнутри его принимали Федя с Катей, так как двоих подчиненных Феди пришлось поставить на туалеты, где не хватало людей. Работая в респираторах, они не ощущали того отвратительного запаха, которым уже была пропитана вся бывшая насосная. Но сам водитель, когда включил насос в машине и зашел внутрь, сразу зажал нос рукой и сморщился.

— Что ты пришел?! А выключать кто будет?! — закричал на него Федя, стараясь перекричать рев насоса в машине.

— Я успею, оно же только начало идти! — тоже крикнул в ответ водитель. — Тут это… Проблемка небольшая!

— Что случилось?! — расширив глаза, спросил Федя.

Водитель подошел вплотную, чтобы не кричать издалека и, посмотрев в бак, сказал громко:

— Дерьмо видите какого цвета идет?! Там как будто у всех понос начался одновременно!

Катя глянула в бак и сразу отвернулась, скривив ту часть лица, которую было видно из-за респиратора.

— Они что там, молоко с солеными огурцами раздавали возле туалетов, чтобы люди далеко не отходили? Или рекламировали, как тогда горох? — нервно спросила она.

Федя тоже посмотрел в бак и возразил, кивая внутрь:

— Да нормальные куски тоже попадаются вон!

— Да их там немного! — развел руки водитель. — На два бака если хватит, и то хорошо.

— Как немного?! — удивился Федя. — Петя с Толиком сказали, что сегодня будет как никогда много!

— Было много! — поднял палец вверх водитель, не отпуская нос второй рукой. — Я ж говорю, там как будто пронесло всех! Почти все слилось вместе с водой, вот что сетка задержала, я и привез! На два бака, не больше!

Федя еще раз посмотрел в бак и, огорченно покачав головой, сказал:

— Ну ладно, видать, не наш день сегодня! Иди к машине, потом посмотрим, что следующие привезут!

Несмотря на уже вечернее время, Юля стояла возле туалетов уже в темных очках. Благо, что площадка хорошо освещалась фонарями, и она хорошо видела. На недоуменные взгляды посетителей туалета, как будто впервые видевших кого-то ночью в солнцезащитных очках, ей было наплевать, лишь бы не быть узнанной кем-то из случайно проходящих знакомых. Но как назло именно случайных прохожих здесь не было еще с обеда. Почти никто не проходил мимо туалетов и становился в очередь. А некоторые и норовили пролезть без очереди, вынуждая Юлю наводить порядок и разговаривать, тогда как она старалась молчать, чтобы не выдать себя голосом. Вот опять одна из кабинок открылась и туда ринулось сразу несколько человек. Завязалась небольшая перебранка.

— Ну-ка не лезьте вперед, вы вон там стояли, — указала она на место в очереди одному из лезущих вперед мужчин, чтобы не допустить уже разгоравшегося конфликта.

— Вы уж извините, что я опять к вам, — с благодарностью смотря на нее за вмешательство, виновато пожал плечами очередной посетитель и хлопнул себя по заду. — Наверное, съел что-то…

Юля только молча махнула рукой в сторону освободившейся кабинки и, взяв у него десятку, набрала на сотовом номер Пети и стала потихоньку отходить в сторону, не обращая внимания на продолжающиеся препирательства в очереди.

— Петь, я устала уже, — жалобно проговорила Юля, как только ей ответили. — Я с утра еще не присела ни разу, люди прут и прут. Они как специально приезжают все сюда, на Чистые, чтобы поесть да в туалет сходить. А многие и не по одному разу.

— Так это ж хорошо, Юлька, — раздался в трубке радостный голос Пети, не обращавшего внимания на ее жалобный тон. — Нам же больше будет этого… Ну… Ну денег в конечном итоге, в общем!

— Да я устала уже, — взмолилась Юля. — Может, Олег меня заменит? Он где-то тут шарится целый день. Че он тут без толку трется? Пусть работает.

— Он и так работает! — не скрывая радости за работу Олега, ответил Петя. — Я могу только Федей тебя заменить, он там все уже настроил на станции. Будешь там работать? Там не сложно…

Юля закрыла глаза и перед ней сразу встала картина булькающего из трубы дерьма, которое громко хлюпнуло и попало ей на лицо. Комок подкатился к ее горлу и она чуть не срыгнула.

— Бэээ, — только и издала она при этом характерный звук, но сдержалась и, открыв глаза, сказала: — Нет уж, спасибо. Я тогда уж лучше здесь как-нибудь… Продержусь…

— Давай-давай, милая, — подбодрил ее Петя. — Раскрутимся, наймем других туда, сами на Канарах жить будем. Мы же газовыми магнатами будем, Юлька!

В это время освободилась еще одна кабинка и там сразу завязалась потасовка. Юля, бросив в трубку короткое «пока», побежала наводить порядок. Стоявшие неподалеку парни, наблюдая за этой картиной, озабоченно разговаривали между собой.

— Блин, мне уже ехать надо, а я торчу тут, как пень, — сказал один, глядя на потасовку.

— А че ты не едешь? — спросил второй.

— Да, блин, боюсь отойти далеко от туалета, — нервно ответил первый. — Че-то пронесло меня сегодня, я уже два раза ходил. Только в метро спускаюсь, и опять подпирает. Я думаю, ехать далеко, не доеду. Вот и торчу здесь.

— Так а очередь ты занял? А то видал вон че творится? — кивнул второй.

— Да второй раз уже занял, — ответил парень. — Вон в середине за теткой в белом. Блин, че сожрал, непонятно.

— А ты случайно не в этой кафешке ел, на втором этаже? — подозрительно спросил его собеседник, показывая рукой.

— Не, я вон в той обедал, где всегда, — показал в другую сторону парень. — А что там, в этой?

— Да я туда зашел, а там народ ругается че-то с продавцами, что у них отравились чем-то. Я там тоже слышал, что их пронесло после этой кафешки.

— Да? Интере-есно… — ответил парень и с подозрением покосился на то заведение, в котором ел сам. — Надо, наверное, тоже сходить, спросить там у поваров. Может, они в одном месте где-нибудь продукты покупали. Постоишь тут, посмотришь за моей очередью? Я быстро…

Собеседник молча кивнул и остался стоять, а пострадавший от живота парень побежал в сторону кафе. И едва он туда зашел, как понял, что именно здесь кроется причина плохого состояния его живота. У кассы стояла группа молодых ребят и ругались с девушкой по поводу того, что их здесь отравили.

— Да у вас здесь продукты просроченные!

— Тухлятиной всякой народ кормите!

— Давайте директора нам! Целый день проносит после вас!

Неслись крики в сторону обслуживающего персонала. Парень, расширив глаза, сразу возбужденно вклинился в эту перепалку и закричал:

— Да-да, давайте директора сюда! Целый день от туалета не могу отойти после вас!

Он не заметил, как из конца очереди людей вышел один человек и, так ничего и не заказав, пошел к выходу с немного озабоченным лицом, оглядываясь на перепалку. Это был не кто иной, как Олег.

В офис с озабоченным лицом зашел Федя. Он был уже переодетый в костюм начальника и с папкой в руках. Но настроения от этого у него сейчас не было. Он даже не обратил внимания на уже укрепленную вывеску «ПЕТРОГАЗА» и лишь мельком равнодушно скользнул по старому плакату с Катей, на котором она показывал пальцем в смотрящих и призывала «сбросить газ». Плакат этот был здесь явно не к месту, так как компания уже сменила род своей деятельности и теперь «сбрасывать газ» можно было где хочешь и когда хочешь. Но Феде сейчас было не до этого, и он сразу направился к столу, за которым с не менее озабоченными лицами сидели Петя с Толиком. Они вместе искали что-то в Интернете, а когда Федя подошел, Петя встал и, взяв костыли, вышел из-за стола к нему навстречу.

— Ты чего приехал? А там кто, одна Катя, что ли, осталась?

— Да уже все, все уже слились. Катю я домой отпустил, — развел руки Федя.

— Как все? — удивились в один голос Петя и поднявший голову над монитором компьютера Толик. — Сегодня много должно быть!

— А много и было, только в основном поноса жидкого, — развел руки Федя и бросил на стол папку. — Гамновозки почти все слили вместе с водой!

— Блллин, — огорченно протянул Толик и, опустив голову, опять уставился в компьютер. — Как же мы сразу не подумали. Ну точно, их и должно было пронести. Надо что-то другое думать.

— Как же я сразу не подумал, Петь? — виновато хлопнул себя по лбу Федя и стал качать головой. — С меня ж тогда просто лилось в детстве, когда ты мне пургену подсунул. Как вода лилось… Это моя вина…

— Да не бери в голову, Федь, — успокоил его брат, положа руку на плечо. — Тут все равно еще одна проблема есть, так что у нас с таблетками с этими все равно б не получилось.

— Почему? — удивился Федя.

— Да щас Олег звонил с Чистых прудов, — расстроено ответил Петя. — На всех точках, где он людей поставил, уже кипеж начинается во всех кафешках и закусочных. Ищут протухшие продукты и все такое… Так что они все уже уехали оттуда, пока их не вычислили. Олег щас сюда приедет…

— Вот черт, — удрученно покачал головой Федя. — А ведь и это тоже можно было предвидеть. Ты бы не стал шум поднимать, если б тебя пронесло после какого-то кафе?

— Да-да, Федь, — согласился Петя и оперся задом о стол. — Надо что-то другое думать, чтобы сборы с туалетов большие были.

— А что, если бесплатными их сделать? — предложил свою идею Федя. — Ты же знаешь, как люди халяву любят. Они будут ходить в сортир, даже если не очень хотят.

Петя сразу вскинул голову и обернулся на Толика.

— А с чего тогда зарплаты и расходы окупать, машины и сотрудников? — не поднимая головы от компьютера, возразил Толик. — Обслугу-то возле туалетов все равно держать придется, а то там могут вопросы возникнуть.

— А-а-а, да, — согласно протянул Петя и, повернувшись опять к брату, задумчиво проговорил: — Весь смысл был в том, что нам все это сырье для производства газа бесплатно обойдется. Вот только маловато его этого… сырья получается… Маловато…

— Ну, можно сделать частично бесплатно, для инвалидов там, хотя бы, — не унимался Федя. — А там уже сказать тем, кто работать будет, чтобы под видом инвалидов пускали всех хромых, косых, которые там попрошайничают в метро да в переходах. Они специально туда ездить будут, чтобы бесплатно сходить.

Петя опять повернулся к Толику и спросил:

— Как думаешь?

— Можно попробовать, — не отрываясь от монитора, пожал плечами Толик. — Но если всех подряд пускать будут, тогда и на расходы может не хватить.

— Ну, поставить им задачу, чтобы сбор был ежедневный такой-то, и все. А потом могут и бесплатно пускать. Ну, по ситуации, в общем, — предложил Федя.

Петя, мотающий головой от брата к партнеру, опять вопросительно повернулся к Толику.

— Ну, можно попробовать, — нехотя согласился Толик и, набрав номер на телефоне, сказал в него: — Серега, вы еще на работе? Изготовьте к утру вывески с надписью «услуга предоставляется бесплатно». Да, это для туалетов, столько же, сколько вот тех табличек сделали, про социальный комплекс.

— Про вывеску «Москва для всех» спроси, сделали уже? — наклонившись к нему, попросил Петя.

Толик одобрительно кивнул ему и продублировал его слова в трубку:

— А «Москву для всех» сделали уже? Во, нормально. Для убедительности тоже повесим, что социальные туалеты. Ну все, сделайте к утру «услуга предоставляется бесплатно». Завтра днем выспитесь, — он положил трубку и произнес, покачав головой: — Только много это все равно нам не даст.

— Да, тут ты прав, — кивнул головой Петя и опять задумчиво склонил голову. — Тут надо что-то дельное думать.

— А может, точно изобрести какое-нибудь средство калогонное, только чтобы не проносило, как от пургена? — спросил Федя.

— Вот именно, — тут же согласился с ним Толик и, поднявшись из-за стола, обошел его и встал рядом с друзьями. — Вот именно, что надо изобрести калогонное средство. Причем безвредное, не как пурген этот.

— А кто сможет такое сделать? — посмотрел на обоих инициаторов идеи Петя. — По-моему, этим никто никогда не занимался в нашей стране.

— Да и в других странах тоже, — кивнул головой Толик. Он говорил сквозь зубы, не раскрывая рта, но уже более отчетливо, чем поначалу. — Потому что это никому никогда не нужно было. А теперь это нужно. Нам нужно.

— А кто такое может изобрести? Тут-то знахари нужны толковые, — сказал Петя значительно.

— Да таких ученых хватает, — ответил Федя. — На любой фармацевтической фабрике есть своя лаборатория.

— Э-э, не скажи, Федя, — опять возразил Петя. — За такую работу еще не каждый возьмется. Там же испытания нужно будет проводить всякие, на собаках там, или как они там делают… Они-то все себя богами считают, чтобы с гамном возиться. Пусть даже и с человечьим.

— Да, понтов у них многовато, звезды, блин, — согласился Федя. — Раскрутились, теперь с небес уже могут и не спуститься.

— Так, давайте пройдемся по списку, — сказал Толик и поднял руку с растопыренными пальцами. — «Эвалар», — Толик загнул один палец.

— Понтов многовато, — покачал головой Петя и Федя с ним тоже согласился, подтверждая это кивком головы.

— «Фармамедикал», — загнул Толик второй палец.

— Понтов многовато, — опять покачал головой Петя, и Федя с ним согласился.

— «Вертекс», — загнул третий палец Толик.

— Не успеют так быстро изобрести лекарство, — подумав пару секунд, все же отрицательно покачал головой Петя. — Да и…

— Понтов многовато, — в один голос согласились с ним Толик и Федя.

Все задумчиво опустили головы, и повисла небольшая задумчивая пауза, которую прервал как всегда самый смышленый Федя.

— А что если Малахов? — спросил он, подняв голову.

— Ты имеешь в виду доктор этот? — спросил Петя, заинтересованно подняв голову.

— Ну да, — кивнул Федя. — Он же тоже может там из трав из всяких.

— Точно, — радостно вскинул голову Толик. — Он еще и прорекламировать может это лекарство в своей передаче. Он же еще и ведущий.

— Так, — возбужденно встал на одну ногу Петя, даже оторвавшись от стола, и упер руки в бока так, как будто это он опять придумал. — Как мы можем на него выйти?! Его ж адрес никто не даст на телевидении и телефон даже.

Все опять задумчиво опустили головы. Толик пошел за компьютер и сказал:

— Попробую в Интернете найти…

Федя задумчиво смотрел в окно и его взгляд упал на плакат с Гошей Куценко. Он вскинул голову и спросил.

— А что если…

— Точно! — не дав ему договорить, радостно хлопнул в ладоши Петя, проследив его взгляд и поймав его мысль. — Гоша ж его наверняка знает!

Сразу оторвавшись от компьютера, Толик расширенными глазами возбужденно посмотрел на Петю и сказал:

— Давай звони ему!

На следующий день к метро «Чистые пруды», где уже была на своем рабочем месте Юля, подъехала легковая машина и из нее вышли те же рабочие, которые устанавливали туалеты. Машина сразу отъехала, так как встать было негде, а оба мужчины в рабочей одежде направились к туалетам. Надпись на вывеске, которую нес один из рабочих, было хорошо видно. Юля вытянула лицо и даже сняла свои очки, не веря своим глазам от радости.

— Здравствуйте. Это что? — показав на таблички, возбужденно спросила она, когда они подошли.

В ее глазах светилась дикая надежда на то, что сейчас-то ее отпустят отсюда, раз туалеты стали бесплатными. Но рабочие не заметили перемены в ее лице.

— Да вот, сказали укрепить на всех точках, — равнодушно ответил один из них, и они сразу приступили к делу.

Юля сразу достала телефон и трясущимися от нетерпения руками набрала номер Пети. Как только он ответил, она сразу запищала в трубку, еле сдерживая прерывистое дыхание:

— Петь, здесь вывеску вешают рабочие, что услуга предоставляется бесплатно.

— Да-да, я знаю, — ответил Петин голос. — Я забыл тебе сказать, замотался.

— Ну, теперь-то мне уже не обязательно здесь стоять? Деньги же теперь брать не надо? — вкрадчиво спросила Юля с растянутой до ушей улыбкой, затаив дыхание.

— Не-не, Юль, бесплатно только инвалидов пускай, — спокойно ответил Петя.

Улыбка Юли медленно переросла в такое разочарованное выражение лица, что на это обратил внимание один из прохожих. Юля этого не видела, она так и осталась со стеклянными глазами стоять и смотреть в одну точку, даже убрав трубку от уха, хотя Петя еще продолжал говорить.

— Я тебе сказать просто забыл, остальных-то еще с утра в офисе проинструктировали, — раздавался из трубки его голос, хотя Юля его уже не слышала. — Это временная мера, чтобы сборы увеличить, пока средство калогонное не изобретут. Мы сегодня купим значки инвалидные, и завтра повесим на одну из кабинок. Ну там по деньгам смотреть надо, можно и больше народу пускать бесплатно, если выручка есть.

Застывшую Юлю привел в себя голос молодого человека, подошедшего сбоку. Он показывал на вывеску, которую крепили рабочие, и говорил весело:

— О-о, теперь можно бесплатно ходить?! Прямо сейчас можно?!

— Что? — обернулась к нему Юля и только сейчас подняла трубку, в которой Петя уже спрашивал.

— Ты что молчишь, Юль? Ты слышишь меня хоть?

— Да-да, я поняла, — ответила Юля отрешенным голосом. — Только инвалидов…

Петя хотел было еще что-то сказать, но Юля выключила трубку на полуслове и посмотрела на парня отрешенным взглядом.

— Что вы спросили? — равнодушно спросила она.

— Я говорю, в туалет теперь бесплатно можно? — опять весело спросил парень.

— А, нет, это только для инвалидов, — ответила Юля, пряча телефон в карман.

— Жаль, — сказал парень, явно без сожаления и, продолжая улыбаться во весь рот, еще более весело спросил: — Ну а скидку хотя бы можно по блату, Юля?

Юля резко вскинула голову и, окончательно придя в себя, внимательно посмотрела на него. Украдкой взглянув по сторонам, не узнал ли ее еще кто-нибудь, она стала быстро надевать так некстати снятые очки.

— Мы разве знакомы? — настороженно спросила Юля, продолжая осматриваться.

— Ну как же? Новый год прошлый вместе отмечали на корпоративе, ты к нам приходила, — ответил парень. — Я у Светки, подруги твоей, в ресторане работаю, официантом. Вспомнила?

— А, да, — уже взволнованно произнесла Юля, смотря на него сквозь очки. Она опять оглянулась вокруг и спросила: — А здесь-то че делаешь?

— Да я вон в «Ролан» ходил, — показал парень рукой. — У меня там друг работает, тоже официантом. В туалет там забыл сходить, а тут смотрю, ты стоишь. Ты что, здесь, оказывается, работаешь?

— Д-да, временно, — заикнувшись от волнения, ответила Юля и опять стала испуганно озираться.

— Ну так скидку сделаешь или как? По блату-то, — в шутку спросил парень, протягивая десятку.

Рука Юли сначала по инерции потянулась за купюрой, но потом она замахала на нее руками и еще более взволнованно заговорила:

— Д-да, нет, не надо, так иди, — и показала рукой на кабинку.

— Ну спасибо, — весело усмехнулся парень и направился в туалет.

— Ты только это… — остановила его Юля и, секунду помявшись, просительным голосом произнесла: — Светке не говори, что видел меня, ладно?

— Ну, могила, — весело сказал парень, демонстративно закрыв рот рукой, и зашел в туалетную кабинку.

Юля взволнованно и прерывисто вздохнула и опять осмотрелась по сторонам.

Когда в новый офис компании зашли Гоша Куценко с доктором Малаховым, Петя с Толиком сразу встали со своих мест. Они сделали это так резко, что Петя уронил свои костыли, а у Толика что-то дернулось под загипсованной шеей, и он глухо застонал.

— Здорово, — довольно протянул Гоша, с саркастической улыбкой смотря на них. — Хорошо выглядите, давно не виделись, — он обернулся к Малахову и весело показал на руководство компании рукой: — Знакомься, Петрович. Это Петя, это Толик… Лучшие друзья, не разлей вода… Правда, ссорятся иногда, — он показал на гипс Толика и спросил у него, показав на Петю. — Это он тебя так?

— А ты что, сам не видишь? — опередил Толика с ответом Малахов и показал на гипс Пети. — Это ты ногой его так, да? Весело у вас… Весело…

— Да я ж тебе про че и говорил, — весело сказал Гоша, — что тут не соскучишься. По крайней мере, ты-то уж точно без работы не останешься.

— Да я уже чувствую, — тоже с улыбкой покачал головой Малахов. — Что больше травматологом работать тут придется, чем по прямой специальности…

— Не, а че случилось-то, в натуре? — наконец спросил Гоша серьезным голосом и протянул руку для приветствия.

— Да-а… — неопределенно махнул рукой Толик. — На грабли наступил…

— На лопату, точнее, — поправил Петя, пожимая руку обоим гостям.

— А-а-а, — понимающе протянул Гоша. — Машину, что ли, откапывал? Снег убирал?

— Ну-у… — опять неопределенно протянул Толик, но, взглянув на Петю, поспешил добавить, пока тот еще что-нибудь не сказал: — Типа того…

— Понятно, — сказал Гоша и, присаживаясь в кресло для гостей, жестом пригласил сесть и Малахова. Потом посмотрел на обоих друзей и спросил: — Ну, что у вас, рассказывайте? Зачем вам Петрович-то понадобился?

— А-а-а, да… тут… — теперь уже замялся сам Петя, — дело такое… деликатное…

— Да у вас других и не бывает, как я посмотрю, — усмехнулся Гоша. — Давайте-давайте, не тяните… Говорите как есть…

— Нам нужно изобрести калогонное средство, — попытавшись взять себя в руки, невнятно от волнения сказал Петя. Он старался не отводить глаз от Малахова и Гоши, но у него плохо это получалось.

— Чего-чего, не понял? — почти в один голос переспросили Гоша с Малаховым, переглянувшись между собой.

— Ну… — пришел на выручку заволновавшемуся другу Толик, — есть же вот средство мочегонное? Надо теперь изобрести калогонное, чтоб какали больше…

Гоша с Малаховым, оба повернувшие головы к Толику, опять вместе усмехнулись.

— Слышь, Толик, — с улыбкой проговорил Гоша, — он че, в натуре тебя гипсом приложил по челюсти?

— Да и, видать, сильно, — поддержал его с улыбкой Малахов и, спохватившись, спросил у Гоши, показывая на Петин гипс: — Погоди-погоди, так он где-то раньше ногу сломал, что ли?

— Да подожди, Петрович, а ты че думал, они тут в натуре друг об друга ноги ломают? — отмахнулся от него Гоша и спросил, обращаясь к Пете с Толиком. — Вы это серьезно сейчас сказали или как? Я к вам человека привел, как вы просили, а вы тут корки мочите. Говорите по делу, что от него требуется.

— Да мы и так по делу, — взяв себя в руки, уже уверенно заговорил Петя и даже приложил руку к сердцу в знак искренности. — Действительно, нужно такое средство изобрести, чтобы какали как можно больше…

— Хах, блин, — опять усмехнувшись, но уже как-то нервно, хлопнул себя по коленке Гоша и откинулся в кресло.

— Погоди-погоди, ты же видишь, они не шутят, — уже с серьезным видом Малахов поднял руку, чтобы Гоша помолчал, и спросил у Пети: — Вы можете толком объяснить, зачем вам это надо?

Петя вопросительно посмотрел на Толика, который одобрительно кивнул головой.

Катя вышла из такси прямо на светофоре, пока все стояли, и направилась в новый офис фирмы. Она не заметила, что прямо следом за ней стояла до боли знакомая машина. А когда окно «мерседеса» открылось и из него высунулась улыбающаяся голова Роберта, она уже прошла мимо.

— Катя! — окликнул ее Роберт, улыбаясь еще шире. — А ты чего это здесь делаешь?

Катя вздрогнула от неожиданности и остановилась. Она покосилась на машину Роберта, в которой стало опускаться пассажирское стекло, и осталась стоять на месте с заносчивым видом.

— Да я сам подойду, я не гордый, — весело сказал Роберт и, выйдя из машины, сделал знак водителю, чтобы прижался к обочине.

Катя смотрела на приближающегося Роберта недовольным взглядом, поглядывая то на ехидно улыбающихся охранника и водителя, чуть ли не высовывающих головы из машины Роберта, то на окна «Петрогаза», которые как раз выходили на улицу. Она знала, что Федя был на работе, но если Петя увидит ее с Робертом, тоже будет мало приятного.

— Знал бы, что ты в этом такси едешь, давно бы вас остановил, довез… — подойдя, с улыбкой произнес Роберт. — Как приятно тебя увидеть…

— А мне нет, — заносчиво ответила Катя и демонстративно отвернулась. Но получилось так, что она отвернулась как раз в сторону смотрящих на нее из машины охранников и даже встретилась с их веселыми глазами. Она резко отвернулась в другую сторону и, опять покосившись на окна офиса, нервно вздохнула.

— Ну ты что, все злишься на меня? Не злись, у меня действительно дела пока очень плохо идут, — с примирительной улыбкой проговорил Роберт и показал на колонну на дороге, которая уже начала двигаться и объезжать его машину. — Видишь, даже от охранников пришлось пока отказаться.

— Ха, — злорадно усмехнулась Катя и даже повернула к нему лицо, не скрывая радости. — Что, правда, что ли?! Зато у меня дела хорошо идут, и твои дела мне уже до одного места! Понял?!

— Да не злись ты, Кать, я ж серьезно, — проговорил Роберт, приблизившись к ней. — Даже кредит думаю взять в банке, чтоб выпутаться… А то за офис даже не знаю, чем расплачиваться буду, — он приблизился к ней настолько, что уловил исходящий от ее одежды запах газовой станции, которым на бывшей насосной пропиталось уже все, что там было более пяти часов. Наклонив голову и принюхиваясь к ней, Роберт удивленно спросил: — Слушай, что это за духи у тебя какие-то странные, никогда таких не было?

Катя одернула от него плечо, которое он нюхал, и отошла подальше. В машине раздался такой громкий хохот охранников, что Роберт даже недовольно оглянулся на них, и они сразу отвернулись.

— Не твое дело, что за духи, — нервно сказала Катя, пятясь все дальше и дальше. — И что у тебя проблемы, мне тоже по барабану. Понял? Все, пока…

— Подожди, Кать, — пошел было к ней Роберт.

Но Катя уже развернулась и быстрым шагом направилась в дверь офиса. Как ей не хотелось высказать ему еще какое-нибудь издевательство по поводу того, что у него плохо идут дела, больше она боялась, что он разгадает секрет ее «новых духов». Заскочив в дверь и обернувшись на недоуменно смотревшего ей вслед бывшего любовника, она понюхала плечо и рукав своей шубы и недовольно произнесла:

— Блин, ничем не перебьешь уже этот запах.

Она нервно достала из сумочки флакон духов и, обильно побрызгав себя, приоткрыла дверь и посмотрела на уже садящегося в машину Роберта.

— Ниче-ниче, деньги не пахнут, — больше успокаивая себя тихо, но твердо проговорила она. — Зато этот жлоб скоро узнает, кого он посмел оттолкнуть. Чтоб ты разорился совсем и приполз ко мне потом на коленях.

Проводив ненавистным взглядом отъезжающую машину, Катя повернулась и стала подниматься по лестнице в офис.

— Ну вот, теперь более-менее понятно, — изумленно сказал в кабинете доктор Малахов и встал со своего кресла. — Ну что ж, интересная идея, интересная…

— Да это не идея уже, это уже готовый бизнес, — как обычно в последнее время, процедил сквозь зубы Толик.

— Да-да, — тут же поддержал его Петя. — Надо только развивать его. Вот и просим вас изобрести это калогонное средство… Ведь вы же можете?

— Ну… — замялся Малахов. — Я вообще-то, как и все, никогда не задавался этой целью, по причине ее ненадобности…

— Да ладно тебе, Петрович, — удивленно произнес со своего места Гоша, после ящиков-газосборников уже ничему не удивляющийся. — Только не говори, что тебе это не по силам, я не поверю…

— Нет, почему, — обернулся к нему Малахов и задумчиво стал смотреть в пол. — Некоторые наработки у меня уже есть. Только моя идея была не в калогонном средстве, а в производстве препарата, который бы полностью очищал кишечник…

— Для очистки организма? — догадался Петя.

Малахов так же задумчиво кивнул, не отрывая взгляд от пола.

— Так ведь это то, что нужно, — радостно подскочил со своего места Гоша и спросил у Пети с Толиком: — У вас же туалеты эти возле метро стоят?

— Ну да, и на Манежной площади еще, — взволнованно ответил Петя, уже чувствуя, что они на верном пути.

— Ну вот, вам-то только это и нужно. Люди все равно не стоят на одном месте, — Гоша радостно хлопнул себя по заду. — Пусть принимают готовое лекарство, разгружаются в ваших туалетах и едут себе дальше.

— То-очно-о-о!!! — радостно протянули хором Толик с Петей, который аж выронил костыль от радости.

— А то, что они после этого дня три в туалет ходить не будут, это уже не ваша забота! — весело продолжил Гоша. — Не ваши же туалеты пустовать будут, а те, куда они поедут или пойдут!

— Точно! — опять воскликнул Толик, подняв большой палец вверх.

— Так вы изобретете это средство, Геннадий Петрович? — взволнованно спросил Петя, подобрав костыль и разогнувшись.

— Ну а как вы его людям будете впаривать? — неуверенно спросил Малахов. — Как заставите их принимать лекарство?

— Не беспокойся, Петрович, рекламу я организую, — поднял руку Гоша. — Парни же платят нормально, че там.

— Да реклама может и не понадобится, у нас есть свои идеи на этот счет, — загадочно добавил Петя. — Лишь бы средство это было компактное. В виде маленьких таблеток или, в крайнем случае, капель. Только чтобы хватало малой дозы, одной-двух таблеток…

— Ну что, сможешь, Петрович? — спросил доктора Гоша.

— Думаю, да, — уверенно ответил Малахов.

— Сколько вам на это времени нужно? — с нетерпением спросил Петя.

— Ну, если прямо сейчас займусь, то быстро, — секунду подумав, ответил доктор. — Может быть, даже дня за два.

— Так ты не теряй времени тогда, Петрович, приступай прям щас. Тебя отвезти? — с готовностью спросил Гоша.

— Нет-нет, я сам, — поднял руку Малахов и, взяв свой портфель, направился к выходу. — Мне все равно еще надо по рынкам походить, прикупить ингредиентов всяких. Это ж процесс сложный.

— Да не набивай цену, Петрович, — весело проговорил Гоша, провожая его и открывая перед ним дверь. — Они заплатят и так нормально, не обидят. Ну давай, постарайся быстрее. Ни пуха.

— К черту, — вместо прощания сказал Малахов и, обойдя шедшую навстречу Катю, стал удаляться.

— О, привет, коллега! — узнав Катю, радостно произнес Гоша и закрыл за ней дверь, когда она вошла.

— О, а ты чего приехала, Кать? — удивился Петя.

— Как чего? — в свою очередь удивилась Катя, отстраняясь подальше от Гоши, чтобы он не разнюхал ее «новых духов». — А деньги мне, за машины расплачиваться, не нужны? Они уже скоро привозить начнут, часа через три.

— Ах да, точно, — вспомнив, произнес Толик и полез в ящик стола. — На вот тебе, пока за эти дни рассчитаешься с ними, остальное по дням, как договаривались. Они в курсе.

Обходя стороной Гошу, который наоборот так и норовил приблизиться, Катя подошла к столу и взяла с него деньги, которые положил Толик.

— Не забудь, завтра уже газ откачивать начинаем с первой партии, — напомнил ей Петя. — Проверьте там давление.

Катя кивнула головой и направилась к выходу, опять обходя Гошу стороной. Проводив ее взглядом, Гоша повернулся к своим коллегам и сказал:

— Когда банк свой откроете, ее президентом там поставьте, чтоб клиентов больше заманивать.

Закрыв за собой дверь, Катя резко прислонила ухо к двери, желая удостовериться в том, что не ослышалась. Затаив дыхание, она прислушивалась к разговору внутри.

— Какой банк? — удивленно процедил сквозь зубы Толик.

— Ну как какой? Обыкновенный, — развел руки Гоша. — Кредиты выдавать людям и так далее. У вас же должен быть свой банк?

— А это обязательно? — неуверенно спросил Петя.

— Ну а как же? — опять удивился Гоша. — Это же крупная компания будет. Есть же у ГАЗПРОМА свой банк, и здесь тоже должен быть… Я вам и в этом помогу, сведу с нужными людьми.

— ПЕТРОГАЗБАНК! — мечтательно вскинул руку Петя.

— Во! — поддержал его Гоша, подняв вверх большой палец. — А ее президентом банка надо сделать, чтобы клиентов больше было. Я первый клиент, — Гоша весело поднял руку.

— То-очно-о! — опять радостно воскликнул Петя.

Катя оторвалась от двери и, беззвучно крикнув «йес!» и согнув руку в локте, со счастливой улыбкой пошла на улицу.

Подходя вечером к своему дому, доктор Малахов посмотрел по сторонам, нет ли во дворе посторонних людей, то и дело приходящих сюда за советом. Сейчас ему было не до них. Он вспоминал, все ли купил на рынке, и уже прокручивал в голове те старые рецепты, по которым еще давным-давно собирался проводить очищение кишечника не с помощью клизм, о чем он издал еще ранее свою книгу, а с помощью уже современной технологии. Он уже давно думал, стоит ли изготовить смесь, которая будет проталкивать содержимое кишечника наружу. Но если ранее спроса на эту тему он не видел в глазах людей, которым предлагал подобную идею, то теперь у него были конкретные заказчики, которые платили наличными. Вспоминая свои муки и мороки с патентованием своих методов и мучительное выбивание денег за это, он отдавал предпочтение своим новым друзьям.

Убедившись, что во дворе никого нет, доктор быстрым шагом направился к своему подъезду, где ему навстречу выскочил дворовый пес Тузик. Все к нему давно привыкли и даже подкармливали иногда чем-нибудь. Кто-то из соседей поставил ему и миску у лестницы, куда периодически подкидывали что-то съедобное. Тузик подбежал к доктору и преданно посмотрел ему в глаза.

— Отстань, Тузик, нет у меня сейчас ничего для тебя, — равнодушно сказал Малахов, посмотрев на пустую миску собаки.

Он пошел в подъезд, а пес подбежал к нему и присел возле двери, продолжая просящим взглядом смотреть на доктора снизу вверх.

— Да не жди ты меня, Тузик, — открывая дверь, опять обернулся на него Малахов. — Я занят, у меня заказ срочный. Понимаешь? Работа у меня. Кто-нибудь другой тебе вынесет что-нибудь поесть…

Он стал уже заходить в подъезд, но в последний момент вдруг резко обернулся на собаку и посмотрел на нее задумчивым взглядом человека, которому пришла в голову какая-то идея. Потом он высунул голову на улицу и, украдкой посмотрев по сторонам и убедившись, что никто не видит, убрал с прохода ноги и загадочно сказал собаке, показывая ей рукой:

— Хотя знаешь, что? Пойдем со мной, я тебя дома накормлю кое-чем вкусным. Посмотрим, как у тебя кишечник будет очищаться.

Пес вильнул хвостом и проскользнул за ним в подъезд.

Катя сидела в огромном директорском кресле в офисе, где за ее спиной на стене красовалась большая эмблема с надписью «ПЕТРОГАЗБАНК». На Кате был строгий костюм, и весь ее вид был таким надменным, что сидящий перед ней Роберт совсем сник и даже старался не смотреть ей в глаза.

— Ну, ты же знаешь, как мне сейчас трудно, — просящим голосом говорил Роберт, шаря виноватым взглядом по полу. — Я сейчас не могу пока сразу рассчитаться. Но вот через пару месяцев дела должны наладиться, и я все верну.

— Нет, дорогой, — надменным голосом сказала Катя и, задрав ноги, положила их на стол. — Завтраками меня кормить не надо. Ты понимаешь меня?

Роберт посмотрел на ее ноги и, виновато кивнув головой, поднялся и стал медленно обходить стол. Пока он с опущенной головой приближался к ней, Катя продолжала надменно, даже ехидно и с усмешкой смотреть на него. Роберт потихоньку подошел к ней и опустился на колени. Он опять посмотрел на ее ноги, потом поднял виноватый взгляд на ее лицо и спросил с очень слабой надеждой в голосе:

— Может, все-таки кредит?

— Нет, дорогой, — еще более высокомерно ответила Катя и раздвинула ноги настолько широко, насколько позволила юбка. — Только лизинг.

Роберт обреченно вздохнул и поднырнул под ее одной ногой. Его голова оказалась как раз у нее под юбкой. Катя удобнее устроилась в кресле и, закрыв глаза и продолжая надменно улыбаться, сладострастно потянулась. Но тут Роберт издал под ее юбкой какой-то булькающий звук, и на лицо Кати плюхнулась какая-то слизистая масса странного цвета. Она провела по лицу рукой, на которой почему-то оказалась резиновая перчатка и, сняв с себя эту странную массу, приоткрыла глаза и посмотрела на нее. Улыбка тотчас слезла с ее лица и сменилась гримасой омерзения. Катя посмотрела в бак, который уже наполнился до нужных размеров дерьмом, и нервно закричала в окно.

— Все, выключай!

Насос машины сразу замолчал. Катя еще раз провела по лицу рукой в перчатке, с омерзением вытирая последние коричневые капли, и нервно проговорила, как будто убеждая в этом саму себя:

— Деньги не пахнут, деньги не пахнут, деньги не пахнут.

Она надела на лицо висящий на шее респиратор и, достав гофрированный шланг, стала переносить его в другой бак.

Малахов колдовал на кухне со всякими лечебными травами. На плите в небольшой металлической емкости, наподобие той, в которой в больницах кипятят инвентарь, варилось какое-то варево. Пес, видимо думая, что это готовят ему еду, крутился под ногами и с явным нетерпением смотрел то на доктора, то на эту кипящую емкость.

— Потерпи, Тузик, потерпи, скоро уже, — успокаивал его доктор, взвешивая на микровесах какой-то порошок. Пес задел его и Малахов просыпал немного порошка мимо. Он оттолкнул пса ногой и более строгим голосом сказал: — Потерпи, говорю, не мешай!

Пес чуть отскочил, но как только доктор отвернулся, опять приблизился и стал смотреть на него, виляя от нетерпения хвостом. Малахов высыпал взвешенный порошок в кипящую кастрюлю и, взяв телефонную трубку, набрал номер соседа.

— Привет, Палыч. Ну что там, не нашлась твоя собака? — спросил он, не отрывая взгляда от своего варева и принюхиваясь к нему. — Нет? А ты можешь тогда мне поводок ее дать на пару дней? Если найдется, сразу отдам. Ага, давай, сейчас я поднимусь к тебе.

Юля стояла возле туалетов и разговаривала по телефону с кем-то. Она не видела, как неподалеку остановилась машина и из нее вышла ее подруга Света со своим официантом. Очереди в туалет не было, и лишь иногда кто-то подходил, чтобы протянуть ей деньги и зайти в кабинку по нужде. А она все продолжала разговаривать по телефону.

— Не мо-жет быть, — медленно и удивленно произнесла Света и даже осторожно подошла поближе, чтобы получше разглядеть подругу.

— Да она это, Светлана Алексеевна, — засеменил за ней официант. — Что я вам, врать буду, что ли? В очках не узнать просто. Но если хотите, подойдите и сами увидите.

Света остановилась все же немного поодаль и стала присматриваться внимательнее. Фонари хорошо освещали Юлю и, хоть по бульвару все время проезжали машины, издалека все же донесся ее голос, когда она горячо убеждала кого-то по телефону в том, что пора уже сливать с ее туалетов воду, а то она начинает замерзать.

— Точно она, — ошарашенно произнесла Света, широко раскрыв глаза.

— Ну а я что вам говорил? — заискивающе пропищал официант и опять посеменил за Светой, которая быстрым шагом направилась к машине и набирала по телефону чей-то номер.

— Наталья, ты сейчас упадешь! — возбужденно проговорила Света, садясь в машину и оглядываясь на Юлю.

Малахов бежал по двору с собакой на поводке, которая все время норовила остановиться и присесть. Он сразу дергал ее и бежал дальше, говоря запыхивающимся голосом:

— Пошли-пошли, Тузик, надо подальше отбежать.

Пес неохотно бежал за ним дальше, пока доктор, наконец, не остановился в темном углу под соседним домом и сказал, ослабив поводок:

— Все, давай.

Пес сразу же полуприсел и выгнул спину. Малахов с опаской озирался по сторонам и провожал взглядом случайного прохожего, чтобы он не посмотрел в их сторону. Но пес быстро расслабился и спокойно отбежал от того места, где сидел. Доктор с удивлением посмотрел на него и присел к тому месту, где испражнялся пес. Увидев собачий помет, он от досады скривил лицо и с удивлением спросил, дернув поводок:

— Это что, все, что ли, Тузик?

Пес непонимающе посмотрел на него и спокойно побежал в сторону, но Малахов натянул поводок и, притянув собаку ближе, спросил с надеждой:

— Может, еще хочешь, Тузик? Нет?

Но собака уже рвалась гулять дальше. Доктор нехотя поднялся и произнес с сожалением, все еще тяжело дыша после пробежки.

— Стоило тогда нам со своего двора убегать? Соседский питбуль там больше какал.

Он потихоньку пошел обратно в сторону своего двора и дернул собаку на поводке за собой, задумчиво бормоча себе под нос:

— Видимо, чечевицы-то я не доложил… Или лучше ландыша побольше добавить? Ладно, время еще есть, разберемся. Да, Тузик?

Петя лежал в ванной, наполненной дерьмом, из которого торчала только его голова с толстой сигарой во рту. Он довольно гундел через нос какую-то мелодию и, затягиваясь время от времени, улыбался. А когда он немного напряг лицо и примерно посередине его ванны пошли пузыри, он довольно выдохнул и счастливо заулыбался. Но тут его улыбку прервал звонок будильника.

— Петь, встаем? Или не пойдем седня на работу? — потягиваясь, со слабой надеждой спросила Юля.

Петя открыл глаза и, резко откинув с себя одеяло, удивленно посмотрел на свое чистое тело и совершенно белый гипс. Потом быстро пришел в себя, поняв, что это был сон, и сказал жене, поднимаясь с кровати:

— Встаем-встаем, Юль, работать нам надо.

Юля начала неохотно подниматься и плаксивым голосом сказала:

— Петь, когда уже газ начнем продавать, а? Надоело уже там на туалетах стоять. Представляешь, если кто-нибудь из знакомых увидит? Давай я лучше буду в офисе работать.

— В офисе пока делать нечего, Юль, — ответил Петя, одевая штаны. — Вот с сегодняшнего вечера начинаем газ откачивать, и как продавать начнем, там посмотрим. Потерпи уже, немного осталось. Потом наймем на туалеты людей.

Юля мечтательно вздохнула и пошла в ванну.

К бабе Клаве, снимающей с утра замочки с туалетных кабинок, подошел солидный мужчина с портфелем и спросил:

— Доброе утро. Скажите, а от какой вы организации здесь работаете? А то у нас в документах здесь что-то ничего не значится.

— Как от какой? — по старушечьей привычке возмутилась баба Клава и кивнула на заднюю стенку туалета, где была прикреплена табличка. — Вон, читайте. Социальная сфера столицы. Инвалидам и всем ветеранам бесплатно, вот написано тоже.

— А-а-а, бесплатно? — одобрительно протянул мужчина, очень похожий на какого-то начальника, но все же заглянул за туалет и быстро прочел надпись на табличке. — Это хорошо, это надо.

— Ну а как же ж? — с видом победителя сказала баба Клава и продолжила открывать последнюю кабинку.

— Ну ладно, работайте, — кивнул мужчина и стал уходить. Удаляясь, он еще раз обернулся и, бросив последний задумчивый взгляд на вывеску «Услуга предоставляется бесплатно», пошел к метро.

Тяжело дыша, Малахов опять возвращался к своему дому с угрюмым видом. Посмотрев на собаку на поводке, он недовольно проговорил:

— Мало, Тузик, мало. Опять мы с тобой зря пробежались… Что-то ничего у нас с тобой не получается.

Пес посмотрел на него и довольно трусил дальше. Видно было, что для него, в отличие от доктора, эти пробежки были только в радость.

— Что же я не так делаю-то, а? — с досадой спросил доктор самого себя, держась за ноющий от пробежки бок. — Может, не надо ромашку добавлять? Надо попробовать календулой ее заменить.

Он посмотрел на спокойного пса и, опять потрогав ноющий бок, произнес:

— Все, больше не будем со своего двора убегать. Видимо, наш эксперимент надолго затянется. Да, Тузик?

Юля пропускала в туалет очередного клиента, когда увидела приближающихся со стороны дороги своих подруг Свету и Наталью. Она даже негромко вскрикнула и, заметавшись и ища, куда бы спрятаться, оттолкнула женщину, которая только заплатила и уже заходила в кабинку, и быстро нырнула туда сама. Она сразу закрылась изнутри и постаралась затаить дыхание, хотя сердце от волнения билось сильно и требовало больше кислорода.

— Я не поняла, девушка! — стуча по двери, нервно проговорила женщина, которую оттолкнула Юля. — Я ждала эту кабинку, заходила уже! Что это вы вытворяете?!

— Сейчас-сейчас, женщина, — потихоньку проговорила из-за двери Юля. — Подождите минутку, меня приспичило сильно. Сейчас соседняя кабинка освободится, туда зайдете.

Юля говорила почти шепотом, чтобы ее не услышали проходящие мимо, как она надеялась, подруги. Но ее не расслышала и сама женщина за дверью, зато хорошо услышал парень в соседней кабинке.

— Здесь не скоро еще освободится, я сам только зашел, — громко проговорил он.

— Что вы там говорите, я не слышу? — опять постучав по кабинке, спросила женщина.

Света с Натальей как раз подходили к туалету, когда Юля еще раз попробовала утихомирить нетерпеливую клиентку, немного прибавив громкость.

— Сейчас-сейчас, женщина, — громко прошептала она шипящим голосом. — Потерпите чуть-чуть… У меня с животом что-то.

Наталья, узнав голос, хотела прыснуть со смеху с удивленным лицом, но Света зажала ей рот рукой в перчатке и тихо проговорила с насмешкой:

— С тебя коньяк, милая, проспорила.

— Да у меня у самой с животом! — не желая ждать, уже раздраженно сказала женщина через дверь. — Почему это я должна ждать?!

— Тише, женщина, я прошу вас, — потихоньку пыталась ее успокоить Юля.

— Так, а кто здесь работает-то? — отпустив рот подруги, спросила Света голосом как будто обычной клиентки, что давалось не очень легко. — Кому деньги-то платить?

— Да вон она в туалете сидит, — нервно произнесла женщина, показывая на дверь, за которой, прислонив ухо к двери и не дыша, стояла Юля.

Услышав голос подошедшей подруги, Юля вся сжалась и сделала мучительное лицо. Она молилась, чтобы подруги не так сильно хотели в туалет и, не дождавшись работницы, ушли. Но опереженная ею женщина не давала покоя и требовала ответа.

— Ну и долго вы там сидеть собираетесь?! — нервно стуча по двери, говорила она и, недовольно повернувшись к уже образовавшейся небольшой очереди, показывала на кабинку. — Нет, ну надо же, приспичило ее! Отшвырнула меня и сама там засела!

— Так может, у нее с животом проблемы? — весело подмигнув Наталье, сказала Света нарочито громко. — Щас выйдет, значит. Подождем. Нам спешить не куда.

— Это вам некуда, а мне есть куда, — возразила беспокойная женщина и опять принялась барабанить по двери. — Женщина, я вообще-то деньги уже вам заплатила за этот туалет! Долго мне еще вас ждать?!

Юля стояла, затаив дыхание и боясь даже пошевелиться. Женщина же, не получив ответа, стала барабанить еще сильнее.

— Вы чего молчите-то?! — говорила она при этом. — Я спрашиваю, долго мне вас ждать-то здесь еще?!

Света и Наталья немного отвернулись и зажали рты руками, еле сдерживая смех. Юля в туалете тоже закрывала рот рукой, но совсем с другим выражением лица, в полной растерянности. Она усиленно думала, что же предпринять, и продолжала молиться, чтобы ее оставили хотя бы в покое. Но нетерпеливая женщина, как назло, продолжала скандалить.

— Нет, ну что она там, заснула, что ли?! — обернулась женщина к Свете с Натальей и, показывая на кабинку, предложила: — Надо взломать ее, может, с ней там случилось чего! Приступ или еще что! Позовите милицию, девушки!

— Милицию?! Сейчас-сейчас! — подыграла Света и сразу затопала высокими каблуками, как будто идет искать милиционера. Она даже немного отошла от туалета для правдоподобности и крикнула, как будто обернувшись: — Сейчас позовем!

Услышав, что каблуки начали удаляться, Юля быстро открыла кабинку и резко вышла с твердым намерением убежать куда-нибудь подальше. Но не успела она сделать и шага от кабинки, как наткнулась на стоявшую с изумленным лицом Наталью.

— Ой, Юлька-а, — искренне удивленно протянула Наталья, до этого еще до конца не поверившая, что такое может быть. Она даже протянула губы, чтобы по традиции чмокнуться с подругой, но взглянула на ее рабочий фартук и передумала. — Ты что это здесь работаешь?

Женщина, косясь на Юлю и что-то недовольно бурча себе под нос, зашла в освободившуюся кабинку. Тут же подошла и «ушедшая» Света. Она попыталась изобразить удивление, но у нее это очень плохо получилось.

— Ой, привет! А ты что это, подруга? — больше язвительно, чем удивленно, спросила она. — Это ты, что ли, здесь работаешь, я не поняла?

— Привет, — растерянно поздоровалась покрасневшая от стыда Юля и, не зная, что ответить, немного заикаясь от волнения, начала неумело придумывать на ходу: — А… Я… Это… Надо так. Для Петьки. Ну… мы поспорили с ним.

— Да ты что? — удивилась Света. — А на что?

— На… это… на шубу поспорили… что я неделю тут проработаю… — опять попробовала выкрутиться Юля.

— Ну ты мо-ло-дец, — фальшиво обрадовалась за подругу Света и даже хотела ее обнять, но тоже брезгливо убрала руки. — Так он тебе сейчас новую шубу купит?

— Н-ну да, — неуверенно согласилась Юля.

— Эт ты продешевила, подруга, — рассмеялась Света. — За такую работу можно было смело на машину спорить минимум.

— На «мерседес», — только сейчас придя в себя после удивления, поддержала Наталья.

— Да ладно, чего уж там, — попробовала засмеяться Юля. — Он и так уже на шубу попал. Вы только это, девочки, — она сделала серьезное лицо и, посмотрев просящим взглядом на обеих подруг, произнесла, — не говорите никому, ладно? Я сегодня последний день здесь и все, спор выиграла.

— Нет, конечно, ты что, — с плохо скрываемой фальшью положила руку на сердце Света. — Кому мы будем говорить? Мы рады за тебя, что ты выиграла. Петька-то как попал, а? — хлопнула она Юлю по плечу и засмеялась. — Будет знать наших, мы еще и не на такое способны!

Наталья тоже засмеялась в поддержку Юли, которая тоже попробовала веселиться, но у нее это плохо получилось.

Баба Клава собиралась сама зайти в один из своих туалетов по нужде, благо, что для нее это было бесплатно, как для сотрудницы компании. Все утро, как назло, ей никак не удавалось сходить из-за большого наплыва посетителей, и она терпела. И только когда закончился утренний час пик и народу у метро поубавилась, она наконец расслабилась и, дождавшись освободившейся кабинки, сама взялась за ручку двери туалета, намереваясь зайти.

— Подождите-подождите, бабушка, — раздался позади нее женский голос.

Баба Клава обернулась и увидела приближающуюся женщину с тем самым мужчиной, который подходил ранним утром.

— Нет уж, теперь вы подождите, — нервно сказала она, думая, что это очередные клиенты, из-за которых она опять не сможет сходить. — Все утро сама не могу в туалет попасть. Прям сапожник без сапог, честное слово. Подождите теперь вы, а то я сейчас описаюсь.

Не дожидаясь ответа, баба Клава быстро зашла в туалет и закрылась. Женщина подошла к туалету и заговорила прямо через дверь.

— Бабушка, у вас кто подписывал эти бумаги, кто разрешал здесь туалеты устанавливать?

— Там все написано, вон по-русски, — явно тужась, нервно ответила из-за двери баба Клава.

— Дело в том, что мы сейчас созванивались с представителями социальной сферы, они почему-то не знают про эти туалеты ничего, — громко сказала женщина, держа одно ухо ближе к двери, как будто слушая звук льющейся струйки.

— Не знаю я, начальство приедет, с ними разговаривайте. Я здесь только работаю, — ответила баба Клава.

— А во сколько начальство приедет? У вас есть их телефоны?

— Нет, не знаю я их телефоны, — сказала баба Клава. — Вечером приедет машина, откачивать с туалетов, у них спросите, может, они знают.

— Нам тогда придется пока закрыть ваши туалеты, бабушка, до выяснения, — сказал мужчина уверенно. — Как разберемся с вопросами, тогда откроете.

Звук льющейся струйки тут же прекратился, и почти сразу же баба Клава вышла на улицу с озабоченным лицом.

— Закрывать придется? — недоуменно спросила она.

— На время, бабушка, — успокоила ее женщина. — А то там в социальной сфере еще не все на работу приехали. А те, кто на месте, никто не знает, откуда эти туалеты появились.

Малахов опять выходил из подъезда с собакой, но уже не спеша и без особого энтузиазма, не ожидая скорого разрешения своей задачи. Но как только он оказался на улице, пес беспокойно заметался и присел прямо перед дверью. Доктор дернул за поводок и повел его в сторону.

— Подожди-подожди, Тузик, потерпи, — ласково говорил он ему. — Не перед дверью же это делать. Давай хоть на газон зайдем.

Но пес заскулил от натянутого поводка и, как только доктор его на секунду ослабил, опять присел в стойку для испражнения, хоть и не перед самой дверью, но прямо посредине ведущей к ней дорожки. Жильцы дома ругались, если чья-то собака оставляла свои мины прямо на асфальте. А про сами газоны и выгул на них собак давно шли недовольные разговоры о запрете или об уборке за своими питомцами. Поэтому Малахов опять потянул за поводок, уже с немного обеспокоенным видом, чтобы стянуть пса хотя бы с дорожки. Но тот жалобно заскулил и крепко вцепился когтями в асфальт, так что доктору удалось с натугой протащить его не больше полуметра.

— Ну ладно, — сдался доктор и ослабил поводок. — Давай, только быстро, пока никто не видит.

Пес сразу выгнул спину и застыл, смотря напряженно куда-то в одну точку. Доктор беспокойно смотрел по сторонам и на окна дома, чтобы никто из соседей этого не заметил. Ему повезло, вокруг никого не было. Но когда поводок в его руке натянулся, что означало окончание тузиковой процедуры и что он тянет хозяина погулять дальше, Малахов повернул к нему голову и только успел сказать.

— Все? Теперь пошли отсю…

Он оборвался на полуслове, увидев громадную кучу, которую только что оставил на асфальте Тузик. Сам пес, видимо, тоже не очень-то верил, что это все сделал он, и тоже с удивлением смотрел на кучу. Малахов, чуть вскрикнув от изумления, с расширенными глазами смотрел на это зрелище, явно не веря, что это могло произойти. Но когда неподалеку раздался голос соседской парочки, направляющейся к подъезду, доктор тут же пришел в себя и начал беспокойно забрасывать эту кучу снегом с газона. Но она была настолько огромной, что доктор сразу понял бессмысленность этой затеи и быстро потянул собаку обратно в подъезд. Как только он трясущимися от волнения руками открыл подъездный замок и заскочил внутрь вместе с собакой, молодая семейная парочка вышла на подъездную дорожку и застыла в изумлении.

— Ох ни хре-на се-бе!!! — ошарашенно произнес по слогам молодой сосед Малахова.

— Ой-е-ей, — прикрыла от удивления рот его жена.

— У нас че, слоненка кто-то завел в подъезде, а?! Ты не знаешь?! — изумленно спросил ее парень.

Она только отрицательно покачала головой, продолжая с прикрытым ртом смотреть круглыми глазами на огромную кучу Тузика.

— Какую шубу, не понял? — удивленно спрашивал по телефону Петя в офисе. — Я должен шубу? Сама покупай у Люды в магазине, у нее там цены… Я должен? Я никому ниче не должен… Кому проспорил? Юльке проспорил? Кто тебе такое сказал, Света? — еще больше удивился Петя и, услышав ответ, махнул рукой и стал серьезнее. — Да не, ерунда это все. Ну да, работает. А что ж, это плохая работа, что ли? Зато вот потом, как у нас дело пойдет, вот тогда-то мы и будем покупать ей шубы даже у Люды в магазине и без всяких там споров-проспоров. Вот-вот. Ну давай, пока.

Он положил трубку и, покачав головой, сказал Толику:

— Да Юлька моя наговорила там подругам, когда те ее на работе увидели, что это из-за спора все. Нормальная ж работа, правда, Толь? Они еще все ей завидовать будут, когда мы в Европу газ продавать начнем.

— Да они ж не понимают ни хрена, — как обычно, сквозь зубы согласился Толик. — Газ — это все равно что нефть. Они все еще потом прибегут, будут проситься на работу, вот увидишь. Так что ты там сон свой, так и не дорассказал? И что, много там в ванне гамна было?

— А, да вот прямо по подбородок, — показал на себе Петя, сразу став возбужденно рассказывать. — И я такой лежу в нем, кайфую, прямо как будто грязевую ванну принимаю. Это неспроста этот сон, видать, оно еще и каким-то лечебным свойством обладает. Может, исследовать этот вопрос? Давай Малахова попросим, когда он с калогонным закончит.

— Предлагаешь еще и грязелечебницу открыть? — задумчиво спросил Толик.

— Ну, не совсем грязе, это ж дерьмо все-таки, — поправил Петя и показал пальцем в потолок. — Это ж кто-то сверху мне этот сон навил. Подсказывает, наверное. А вдруг и правда оно лечебное? Ну вот, как моча? Ей же дезинфицируют? А гамном, может, и что-то серьезнее полечить можно…

— Только как ты людям объяснять будешь, какую ванну ты им принимать предлагаешь в лечебнице? — неуверенно спросил Толик.

— А что, думаешь, у них отвращение сильное будет? — возразил Петя. — Когда мочой пользуются в целях дезинфекции, отвращения же нет. Если припечет, они еще и не такую ванну принимать будут ради здоровья. Давай подумаем на эту тему, а?

— Ну посмотрим, как Малахов закончит свою работу, то есть нашу, — нехотя согласился Толик. — Пусть исследует этот вопрос.

— Надо-надо исследовать, Толик, — тут же поддержал Петя. — А иначе, к чему бы мне еще такой сон приснился?

— А ты как будто не знаешь, к чему дерьмо снится? — удивился Толик. — К деньгам, к чему ж еще! Скоро бабок будет, значит, вот так, — он провел ладонью по подбородку. — Тебе же вот столько приснилось?

Петя утвердительно кивнул, тоже показав на подбородок и заметно повеселев.

— Ну вот, — подвел итог Толик. — Сколько гамна приснилось, столько и бабок будет. Не зря ж мы сегодня газ откачивать начинаем с первого замеса. Вот и сон в руку.

Петя мечтательно посмотрел в окно с открытым ртом и живо представил себя в ванне, полной денег. Он открыл рот и хотел что-то сказать, но в кабинет вошел, даже скорее влетел доктор Малахов и с ходу закричал:

— Эврика!!!

Петя с Толиком сразу вскочили со своих мест и уставились на доктора.

— Я нашел!!! Я создал!!! — восклицал радостно Малахов, вознося руки к потолку и смотря вверх.

— У вас все получилось, доктор?! — радостно спросил Петя, подскакивая к нему на костылях.

— Я создал это! — продолжал радостно твердить Малахов, правда, смотря уже не вверх, а на Петю и Толика. — Я создал средство для полного очищения кишечника! Теперь люди смогут быстро очиститься без всякой клизмотерапии! Все камни, все выходит!

— Ну… вместе с гамном же выходит? — на всякий случай осторожно уточнил Петя.

— Все! Все гамно из организма выходит начисто! — рубанул рукой воздух Малахов и опять повторил: — Весь кишечник очищается, как вы и просили!

— Так-так-так-так-так, — радостно затароторил Толик, подводя взволнованного доктора к креслу и усаживая его. — А в чем оно у вас получилось, средство? В таблетках?

— Нет, в каплях! — поправил Малахов. — Но хватает одной капли, и эффект… — он с чмоканием поцеловал сжатые вместе кончики пальцев, — стопроцентный!

— Так-так-так-так-так, — опять радостно заговорил Толик. — А вы его уже испытывали, средство это?

— Да, на собаке! У нее полностью все вышло, я сам чуть не… — начал было возбужденно рассказывать Малахов, но Петя его перебил.

— Подождите-подождите, но ведь средство-то для людей нужно, — недоверчиво сказал он.

— Да организмы-то почти идентичные, я вам как доктор говорю, — уверяет их Малахов, ставя на стол бутылек и пипетку. — Одна капля, и все, кишечник чистый. Вы что, мне не верите, что ли?

Петя с Толиком переглянулись, и Толик сказал:

— Нужно проверить на ком-нибудь.

— На ком? — спросил Петя.

И тут открылась дверь и вошла Катя. Она сразу прошла к столу и сказала уверенным голосом:

— Так, деньги выдавайте мне на машины, они уже на сборы выехали.

— Да-да, сейчас, Кать, — сказал Толик. И стал обходить стол. — Там к вечеру все готово? Газосборник? Насос?

— Все нормально уже. Федя сейчас как раз насос заканчивает, — бодро ответила Катя. — Шампанское не забудьте, в этот раз надо уж точно разбить бутылку.

— Да-да, конечно, — согласился Толик.

Доставая деньги, он уловил хитрый взгляд Пети, который подмигивал ему и показывал взглядом на бутылек, посмотрев на который Толик тут же все понял и незаметно кивнул в знак согласия.

— А ты куда сейчас, Кать? Обратно? — осторожно спросил Петя.

— Ну да. А куда ж еще? Надо порядок там навести к вечеру, — сказала Катя, забирая со стола деньги.

— Да посиди чаю попей с нами, погрейся. Мы как раз чай заказали, — сказал Петя и многозначительно посмотрел на Толика.

Толик тут же согласно кивнул и, встав, пошел из кабинета.

— Пойду скажу, чтоб еще одну чашку налили, — сказал он на ходу. — Кать, тебе какой. Черный же, да?

— Мне кофе тогда, только покрепче, — вслед ему сказала Катя и начала раздеваться.

Пока она отвернулась, чтобы сказать Толику про кофе, Петя хитро подмигнул доктору и незаметно убрал со стола бутылек и пипетку.

Дождавшись выхода последнего клиента, Юля быстро навесила на кабинку маленький навесной замочек, какие уже висели на двух соседних кабинках.

— Подождите-подождите, девушка, — поспешил к ней дедушка, стараясь быстрее передвигаться со своей клюшкой. — Вы что, уже закрываете, что ли? Мне срочно нужно.

— Да все уже, закрываются пока туалеты, — нервно сказала Юля, пряча ключ от замочка в карман и снимая фартук.

— Ну как же так, дочка? — взмолился дедушка. — Я ж инвалид, куда ж я теперь добегу-то? У вас же уважают нас, инвалидов. Заботятся, — жалобно говорил дедушка, показывая на надпись про бесплатную услугу и на значок инвалидного кресла на двери одной из кабинок. — Что ж мне теперь делать-то?

Юля недовольно посмотрела на него, но все же отступила и стала нервными движениями открывать дверь кабинки.

— Только побыстрее, дедушка, пожалуйста. Я вас умоляю.

— Хорошо-хорошо, дочка, я по-маленькому, — довольно заговорил дед, действительно стараясь насколько возможно быстро на хромой ноге заскочить в кабинку.

Юля закрыла за ним дверь и с опаской огляделась по сторонам. Ей уже казалось, что в проходящих мимо девушках она начинает узнавать своих подруг. Но тут со стороны метро в ее сторону стала двигаться какая-то бабушка, тоже на костылях и с явным намерением посетить бесплатный туалет.

— Ооооййййй, — недовольно выдохнула Юля и со злости хлопнула ладонью по кабинке.

Почти сразу же вышел из кабинки и дедушка-инвалид. Юля сразу накинула навесной замочек и лихорадочно стала закрывать туалет.

— Ой, спасибо тебе, дочка, — сердечно благодарил ее дедушка, положа руку на сердце.

— Да не за что, — отмахнулась от него Юля и быстренько пошла к метро.

Она не заметила, как со стороны дороги из машины вышли те самые мужчина и женщина, которые подходили к бабе Клаве, и удивленно уставились на закрытые туалеты. Потом они начали спрашивать что-то у прохожих, показывая в сторону кабинок, но Юля уже заходила в метро и не видела их.

В офисе Петя вместе с Толиком с обеспокоенными лицами стучались в закрытую дверь туалета, в котором закрылась Катя. В ответ только раздался шум спуска воды в унитазе.

— Третий раз сливает, — покачав головой, недовольно сказал стоявший рядом Малахов. — Уже, может, и ничего не остаться там, в унитазе.

Посмотрев на него, Петя начал стучать в дверь уже сильнее и возбужденно говорить:

— Катя! Катенька, открой, пожалуйста, Кать! Это очень важно!

— Катя, мы не будем смотреть! — впервые со дня перелома Толик даже немного, насколько позволила шина, открыл рот, чтобы сказать внятнее и громче. — Опусти юбку и открой, нам очень нужно!

Дверь открылась, и Катя с выпученными глазами стала выходить. Толик с Петей оттолкнули ее, рванулись к унитазу и уставились в него, но он был пуст. Они вышли из туалета и, недоверчиво взглянув на доктора, пошли в кабинет за Катей, которая как-то странно пошатывалась.

— Катя, Кать, подожди! — быстро ковылял за ней Петя на костылях. — Кать, скажи нам одну вещь. Сколько там у тебя сейчас было? Ну, этого…

— Накакала много, Кать? — не стесняясь, спросил догнавший Толик, не обремененный родственной тактичностью с женой брата.

— Чего-о? — пытаясь выразить удивление, ответила Катя и плюхнулась в кресло.

Петя с Толиком недоуменно переглянулись и вместе недоверчиво посмотрели на подошедшего Малахова.

— Ну, много с тебя сейчас вышло, Кать? — опять повернувшись к ней, уже просящим голосом спросил Петя. — Это очень важно, Кать. Ответь, пожалуйста, много?

— Да как обычно, — сказала Катя, явно стесняясь и отводя глаза в сторону.

— А почему смывала тогда три раза? — возбужденно спросил Толик.

— Да отвяжитесь вы от меня, — нервно махнула рукой Катя, но вид ее при этом был такой, как будто она только что отошла от сильнейшего шока. — Просто смывала и все. Что, нельзя, что ли?

Петя с Толиком опять переглянулись и недоверчиво уставились на Малахова.

— Да не может быть, — уверенно ответил доктор и кивнул на Катю. — Вы что, сами не видите, что она до сих пор сама не может поверить, что столько могла наделать. Стесняется просто, как все девушки.

Петя с Толиком сразу повернулись к Кате, и Петя опять просящим голосом сказал:

— Кать, скажи, пожалуйста, правду. Сколько там было в унитазе? Сколько вышло с тебя? Это очень важно.

— Да отвяжись от меня! — нервно дернулась Катя. — Говорю же, как обычно.

— Ну ты примерно можешь показать? — взволнованно процедил Толик и показал руками несколько разных объемов. — Вот столько? Столько? Или сколько?

— Ну, вот столько, наверное, — явно стесняясь, показала Катя одной рукой на столе, как будто погладила маленькую кучку.

Петя с Толиком вновь недоверчиво уставились на доктора. Тот сделал оскорбленное лицо и недовольно спросил:

— Нет, вы что, не верите мне, что ли? Испытывайте еще раз на ком-нибудь, если в своей собственной подруге разобраться не можете, что она обманывает.

— Так, надо пригласить кого-нибудь на чай из соседних офисов, — сказал Толик.

— Только воду надо отключить, чтобы смыть нельзя было, — подсказал Малахов. — И замок лучше подрегулировать, чтобы не закрывался изнутри. Я могу сделать это кстати. Дома всегда все сам делаю, даже водопровод чиню.

— Да-да, займитесь, Геннадий Петрович, — согласно кивнул Толик.

— А я пойду по офисам пройдусь, — сказал Петя, направляясь вместе с доктором к двери. — Приглашу кого-нибудь.

Толик согласно кивнул и, присев в кресло, достал бутылек, взглянув на который Катя только сейчас начала о чем-то догадываться.

— Не поняла?! — ошарашенно уставилась она на Толика. — Это вы что, сейчас испытывали на мне что-то?

— Понимаешь, Кать, — взволнованно начал Толик, — нам нужно увеличить поставки гамна на базу… Ну, то есть сырья для производства газа. Вот мы и попросили доктора, чтобы он изобрел калогонное средство. Он сказал, что достаточно одной капли. Мы одну всего тебе и капнули. Скажи честно, Кать, сколько там было в унитазе?

По мере его рассказа Катя все больше расширяла глаза от удивления и злости одновременно, и после вопроса уже рассвирепела и вскочила с кресла.

— Да ты!!! Да вы что, за кролика меня пустили, что ли?! — свирепо начала она, но в этот момент дверь открылась, и в кабинет зашла не менее взволнованная Юля.

Катя сразу постаралась взять себя в руки и замолчала, чтобы ненавидимая ею Юля не дай бог не узнала, как сейчас только что попала Катя. Скрыть только что пережитое у нее не получилось, но Юля была не в том состоянии, чтобы замечать что-то. Она сразу прошла к Толику и выпалила взволнованно на ходу:

— Толик, давай переводите меня срочно на другую точку, меняйте с кем-нибудь. Я не могу там больше работать.

— Ты чего, Юль? Ты закрыла туалеты, что ли? — взглянув на часы, обеспокоено спросил Толик. — Сейчас же приедут на слив, а тебя нет там. Езжай срочно туда!

— Пусть туда с другой точки кто-нибудь едет, — чуть не заплакала Юля. — Поменяйте с кем-нибудь!

— Давай после слива поменяем, Юля, — горячо убеждал Толик и кивнул на Катю. — Сейчас я не могу никого снять с точек, уже вон Кате позвонили водители, они уже выехали на слив. Езжай срочно туда.

— Не могу, не могу, не могу, — как девочка, капризничала Юля.

— Ну успокойся, Юль, — фальшиво сочувствуя, начала утешать ее Катя и протянула ей кружку. — На вот, чаю попей.

Юля трясущимися от волнения руками взяла кружку и стала потихоньку отпивать.

— Юль, надо ехать, пойми, — продолжал убеждать Толик. — Сейчас машина на Чистые должна уже подъехать скоро. Ну? Ну что у тебя случилось, почему срочность-то такая?

— Ничего, просто не хочу там, и все, — взглянув на Катю, капризно сказала Юля и опять стала пить чай. Ей тоже не очень-то хотелось, чтобы эта стерва Катя узнала о ее неприятностях.

— Ну что ты будешь делать, Кать?! — недовольно всплеснул руками Толик. — Ну надо ехать, Юль! Ну, договаривались же! Говорила, что буду работать, все нормально! Ну? Езжай, Юль, машина уже скоро придет!

Юля вдруг сделала напряженно-задумчивое лицо, как будто прислушиваясь к чему-то, поставила чашку на стол и спросила:

— Где у вас тут туалет? Мне в туалет надо.

— Пошли покажу, — Толик тут же направился к двери, взяв ее за руку, и по дороге говорил: — Только в туалет сходишь и поедешь. Ладно? Надо ехать, Юль, правда. Вон та дверь направо, открытая которая.

Едва Толик отпустил руку Юли, она сразу быстро засеменила к туалетной двери. Удивленно посмотрев ей вслед, Толик сразу обернулся на Катю и подозрительно уставился на нее. Она смотрела на него немного с усмешкой. Он подбежал к столу и схватил чашку с недопитым чаем, который пила Юля.

— Ты что, этот чай ей давала? — обескураженно спросил он.

— А что? — с издевкой спросила Катя. — Я тоже его пила. Это ж вы мне налили. Теперь пусть она кроликом побудет, на ней испытывайте свои лекарства!

— Да ты… — начал было Толик и, бросив на пол чашку с чаем, ринулся в коридор.

Сразу за дверью он наткнулся на Малахова, который удивленно спросил:

— Что это с девушкой-то? Выкинула меня с туалета, я только-только с замком закончил. Воду даже не успел перекрыть.

Толик обескураженно остановился и, укоризненно взглянув на Катю, схватился за голову и медленно пошел к туалету. Навстречу ему, с другой стороны коридора, вышел Петя с одним из менеджеров располагающейся на верхнем этаже фирмы. Увидев Толика, Петя с улыбкой спросил, подмигивая и кивая на своего спутника:

— Там у нас к чаю есть че-нибудь? Мы к нам на чай идем.

— Да все уже, поздно, — с негодованием процедил Толик. — Выпили чай.

— Как выпили? Как поздно? — искренне удивился Петя, еще ничего не понимая. — Когда б вы успели? Я ж вот только что вышел.

— Ну вот так, поздно, — повторил Толик, виновато разведя руки и хлопнув себя по бедрам. — Юля твоя пришла и выпила.

Петя сразу замедлил ход и удивленно уставился на Толика, который так же медленно продолжал идти ему на встречу. Они сошлись как раз напротив двери в туалет. В это время в дверях офиса появилась Катя. Она с усмешкой взглянула на туалет и ехидно произнесла:

— Давай-давай, Юлечка, теперь ты поработай попой на благое дело.

— Как Юля? Откуда? — непонимающе говорил Петя. — И где она?

Толик молча кивнул на дверь, за которой в этот момент раздался дикий крик ужаса. Петя сразу кинулся к туалету и стал стучать.

— Там открыто, я замок подрегулировал, — поспешил сказать заволновавшийся Малахов, тоже подбегая к двери.

Петя дернул ручку, и ему на руки упала Юля, у которой, судя по всему, был обморок. Петя выронил один костыль и поймал ее одной рукой, но удержать не сумел. Но Толик успел вовремя подскочить вместе с Малаховым и поддержать Юлю, которая даже не успела надеть трусики с колготками, и они висели у нее под юбкой на уровне колен. В этот момент гость Пети, который не помогал держать Юлю, взглянул в туалет и дико вскрикнул. Все обернулись на него и, увидев, с каким выражением лица он смотрит внутрь туалета, тоже повернули головы туда. Увидев, что там куча выходила даже за рамки унитаза, Петя выронил последний костыль и выпучил глаза. Реакция Толика была похожей, только в нем было гораздо больше радости. И лишь доктор посматривал на обоих гордым взглядом победителя.

— А-хре-не-е-еть, — ошарашенно произнес Толик.

Петя только сейчас пришел в себя и, поняв, что они победили, скача на одной ноге, стал оттаскивать Юлю от туалета, на ходу надевая ей второй рукой трусики и колготки. Толик с доктором, естественно, помогали ему держать ее, но Петя возбужденно сказал Толику:

— Мы сами справимся. Иди смой там в туалете.

Толик сразу побежал в туалет и закрыл дверь перед все еще ошарашенно смотрящим туда соседом по фирме.

— Все, иди назад, Серега. Чаепитие отменяется, у нас ЧП, — бросил он ему из туалета.

Петя с доктором заносил уже шевелящуюся жену в кабинет. Увидев, что она уже приходит в себя, Катя поспешила взять свою шубу с сумочкой и удалилась, пока Юле не рассказали о ее поступке. Но Петя и не собирался этого делать.

— Ой, что это было? — спросила открывшая глаза Юля.

— Ниче-ниче, Юль, — поспешил ответить Петя, многозначительно посмотрев на доктора. — Ты просто в обморок упала. Все нормально.

— Да? — еще не до конца придя в себя, непонимающе произнесла Юля. — А мне показалось, что я видела там, в туалете…

— Не-не, ничего там нет, — опять поспешил с ответом Петя, внимательно ее рассматривая. — Мы тоже думали, что ты там вскрикнула? А там нет ничего. Ты в порядке, Юль? Чувствуешь себя хорошо?

— Да, нормально, — немного прислушавшись к своему организму, произнесла Юля.

Петя одобрительно взглянул на доктора, который смотрел победным взглядом.

— Ну и ну, привидится же такое, — Юля недоуменно покачала головой.

— Да-да, бывает, — довольно поддержал ее Малахов. — Я вам как доктор говорю. Иногда такое в жизни кажется, с ума сойти можно.

— Да-а-а, — опять покачав головой, протянула Юля и поудобнее присела в кресле. — А что я пришла-то?

— Вот и я хотел спросить, ты чего пришла-то, Юль? Там же машина щас приедет уже на слив, уже выехали они, — уже действительно без фальши сказал Петя.

— Так значит, нужно обратно ехать? — спросила Юля.

— Да-да, Юль, и желательно быстрее, — сказал Петя.

Юля вздохнула и поднялась с кресла. Она немного пошатнулась, и Петя с доктором поспешили ее поддержать, но она сразу встала ровно и сказала:

— Да все в порядке, это я что-то… Сама не понимаю… Но я в порядке.

— Тогда езжай быстрее, Юль, — поторопил ее Петя. — Они ж не смогут забрать там, если закрытые кабинки. Езжай.

— Да-да, я поехала, — сказала Юля и пошла из кабинета.

Петя с Малаховым провожали ее взглядом. Она вышла в коридор и встретилась там с Толиком, который нес Петины костыли в кабинет.

— О, Юль, — как-то осторожно сказал он. — Ты уже поехала?

— Да, поехала, — кивнув, коротко ответила Юля и пошла дальше. Петя с доктором подскочили к двери и, высунув головы в коридор, вместе с Толиком провожали ее настороженным взглядом. Проходя мимо туалета, Юля замедлила шаг и, смотря на дверь, остановилась.

— Ты там все смыл? — озабоченно прошептал Петя.

— Да, еле-еле, — так же шепотом ответил Толик, демонстративно вытирая со лба несуществующий пот.

Немного подумав, Юля все-таки подошла к двери туалета. Открыв ее, она с опаской взглянула в унитаз. Он был чист. Петя с Толиком и доктором, затаив дыхание, наблюдали за ней. Она опять недоуменно покачала головой и, закрыв туалет, пошла дальше уже более обычной походкой.

— Так, — с облегчением выдохнув, сказал Петя и возбужденно посмотрел на Толика.

— Это не я, Петь, — неверно поняв его взгляд, поспешил оправдаться Толик. — Это Катька ей чай подсунула.

— Вот сука, — ругнулся Петя, но тут же возбужденно посмотрел на Малахова и радостно воскликнул: — Доктор, вы гений!

Он даже обнял его на радостях. Толик тоже радостно похлопал Малахова по плечу, поскольку обнимать ему мешал гипс на шее.

— Так я что вам говорил? — тоже радуясь, ответил доктор. — А вы мне не верили.

— Так, Толик, звони быстренько Олегу, срочно его сюда вместе со всеми его пердунами, — отпустив Малахова, возбужденно заговорил Петя.

Толик сразу начал набирать на телефоне номер, а Петя, взяв, наконец, костыли, быстро поковылял к столу и показал на бутылек.

— Так, значит, только по одной капле всего, и все? — возбужденно спросил он.

— Да, одной хватит, вы же сами все видели, — не менее воодушевленно ответил доктор.

— Значит, пипеткой всего капнуть незаметно, и все? — как будто все еще не веря своему счастью, переспросил Петя.

— Ну, ты же сам капал этой… Как ее… Кате, одну же всего, — ответил доктор.

— Не берет Олег трубку, — отключив телефон, недовольно сказал Толк. — Опять забухал, наверное, падла.

— Поехали скорее к нему! — возбужденно заговорил Петя и, схватив бутылек с пипеткой, быстро поковылял к вешалке. — Он нам нужен срочно!

Петя с Толиком звонили и стучали в квартиру Олега, дергая ручку и прислушиваясь к звукам за дверью.

— Да дома он, падла, телевизор же работает, — сказал нервно Петя, оторвав ухо от двери и опять нажимая на звонок.

— Да идет-идет, все, — остановил его Толик, услышав за дверью шаги.

Дверь открылась, и на пороге стоял заспанный Олег в трусах.

— Ты че, опять бухаешь, что ли? — с упреком спросил его Петя и сразу вошел в квартиру.

— Да я так, по тихой, — оправдался Олег, протирая глаза. — А че делать еще? Вы ж работу опять не даете.

— Все, работа щас закипит, Олег! — возбужденно заговорил Толик, тоже проходя в комнату. — Много работы будет. Вот такой же, как с таблетками, только теперь с каплями. Собирай всех своих срочно.

— А там кипеш опять не начнется в кафешках? — неуверенно спросил Олег.

— Теперь все в порядке! — возбужденно сказал Толик. — Нам профессор гениальное средство изобрел, одной капли хватит, и никакого поноса!

— Ну я ж говорю, опять забухал, — сказал Петя, войдя в комнату и показав на бидон возле батареи. — Вон бражка стоит. Вот пьяница хренов.

Олег как-то странно промолчал, присел на диван и начал одевать штаны. Толик подозрительно взглянул на него и, уставившись на бидон, резко пошел к батарее. Из крышки бидона торчала странная трубка со штуцером на конце. Толик резко открыл бидон и увидел на дне большую кучу экскрементов. Резко захлопнув его, он со свирепым лицом повернулся к одевающемуся Олегу и кинулся на него с кулаками.

— Ты опять, падла, наши технологии воруешь?! — закричал он, даже приоткрыв рот и подмяв под себя Олега. — Сам газ решил гнать?! Без нас?!

Петя, сразу все поняв, бросился разнимать их.

— Кончай, Толик, кончай! — с хрипотцой от натуги кричал Петя, стараясь оттащить Толика. — Челюсть же еще не срослась, щас повредишь! Ну?! Много он разве насрать один сможет?! Пусть бьет тут себе шару по чуть-чуть!

Несмотря на то что Петя был в гипсе, ему удалось разнять борющихся и быстро оттянуть пыхтящего от злости Толика.

— Успокойся, Толик! Ну?! Нам делом надо заниматься!

— Да он же использует наши технологии сам! Не видишь, что ли?! — тяжело дыша, со злостью показал Толик на бидон и замахнулся на и так боявшегося Олега.

— Да стой же ты, ну?! — успел перехватить его руку Петя и уверенно потянул его. — Пошли выйдем на кухню! Пошли-пошли, это срочно!

Петя поднялся с дивана и встал на костыли. Все еще тяжело дыша и со злостью смотря на Олега, Толик все же встал и пошел за ним. Как только они зашли в кухню, Петя сразу бросил один костыль и прижал друга к стене.

— Не вздумай, Толик! — горячо зашептал он прямо ему в лицо, приблизившись вплотную. — Вспомни, сколько мы Малахову заплатили за это изобретение! Кто теперь его в жизнь будет претворять, если не Олег со своими дружками?!

Сразу все поняв, Толик постарался успокоиться и даже виновато отвернулся. Петя отпустил его и, подняв костыль, сказал так же потихоньку:

— Он тут один все равно только копейки себе заработает. Вспомни, какие у нас баки на станции, и посмотри на его бидон несчастный. Пусть бьет себе тут шару, от нас не убудет. Пошли.

Петя поковылял назад в комнату. Толик привел дыхание в норму, покачал головой, поняв свою ошибку, и тоже пошел за ним.

— Одевайся, Олег. Поехали за твоими друзьями, — примирительно сказал Петя и кивнул на Толика: — Он больше не будет.

— Щас, я быстро, — сказал обрадованный Олег и начал натягивать футболку, все же с опаской поглядывая на Толика.

Петя присел на табурет, а стоявший рядом подтолкнул другу. Толик тоже хотел было присесть, но тут заметил в вырезе табурета по центру знакомый механизм. Он ткнул в него пальцем и, убедившись, что это клапан, резко перевернул табурет и увидел прикрепленный под ним ящик-газосборник, какие стоят под лавочкой у бабушек в Петином дворе.

— Ты что, с гостей своих тоже газы собираешь? — опять немного нервно спросил он, гневно смотря на Олега.

Олег сразу перестал одеваться и с опаской смотрел на Толика, видимо, ожидая, что этот табурет сейчас полетит в него.

— Да оставь, Толик! — опять примирительно осадил друга Петя. — Ну что он тут сможет с этими маленькими масштабами? Пусть бьет себе потихоньку.

Толик опять попытался отнестись к этому спокойно, поставил обратно табурет и присел. Олег продолжил одеваться. Петя немного приподнял зад с табурета и, увидев там такой же клапан, усмехнулся и присел обратно. Толик, заметив это, вопросительно посмотрел на него. Но Петя только равнодушно махнул рукой в сторону Олега, и Толик промолчал, лишь только недовольно вздохнув.

Юля открывала последнюю туалетную кабинку, когда к ней подошла продавщица из соседнего ларька и сказала:

— Вас тут какая-то женщина искала. С мужчиной. Настойчиво так спрашивала.

— Какая женщина? — испуганно спросила Юля, думая, что Света с Натальей все-таки рассказали кому-то о новом месте ее работы.

— Ну, солидная такая, из начальства какого-то, видно, — пояснила продавщица. — Спрашивала, кто здесь работает и от какой организации.

— А-а-а, — облегченно махнула рукой Юля. — Вон же написано все. Что она, читать, что ли, не умеет?

— Не знаю, — пожала плечами продавщица. — Но они настойчиво так спрашивали. Сказали, завтра еще приедут.

— Да пускай приезжают, мне-то что, — равнодушно махнула рукой Юля и задумчиво потрогала свой живот. — У вас там что перекусить есть? А то что-то так кушать хочется, непонятно прямо. Никогда так не хотела. Вроде ела ж недавно.

— Так пойдемте ко мне, я вас накормлю, недорого, — радостно заговорила женщина. — У меня там много чего есть, сами выбирете.

— Да-да, сейчас тогда закрою туалеты, вы идите пока, — сказала Юля и стала вешать замок обратно на кабинку.

Женщина кивнула и стала удаляться. Юля не видела, как сбоку к туалетам подходили три девушки и два парня, явно прячась от нее за кабинками. А когда она начала уже закрывать вторую кабинку, сзади к ней подошел солидный мужчина в очках и разочарованно спросил:

— Ой, а вы что, закрываете уже, что ли? Так в туалет хочется сильно.

Юля посмотрела на него и спросила:

— Вы по-маленькому или по-большому? А то мне идти уже надо.

— Да я быстро, по-маленькому, — радостно сказал мужчина и протянул ей десятку.

Юля взяла деньги, а как только мужчина открыл дверь кабинки и стал заходить, из-за туалета выскочили подслушавшие разговор девушки и весело сказали почти хором:

— А нам по-большому надо, пустите нас тоже, пожалуйста!

— О, нет! — с негодованием воскликнула Юля и отвернулась.

Девушки весело засмеялись и вместе с вышедшими следом парнями обступили ее со всех сторон. Юля стыдливо закрыла лицо руками.

— Как новый бизнес, Юль? Доходный? — смеясь, спрашивала одна.

— И духов теперь не надо покупать, бесплатно пахнуть будешь, как королева, — весело говорила другая.

И только друзья Юлиных подруг, с которыми раньше всегда были хорошие отношения, спрашивали без смеха и удивленно.

— Ты что, серьезно в этот бизнес ввязалась, Юль? — спрашивал один.

— Ты бы подошла, если так тяжело, мы бы тебе помогли устроиться на приличное место, — с сожалением говорил второй.

— Да я здесь последний день, это временно, — открыв лицо, попыталась опять оправдаться Юля. — Чтобы спор выиграть.

— Да-да, мы знаем, — со смехом начали говорить девушки, перебивая друг друга. — Петька сказал Свете, что это ваш новый бизнес и что мы все скоро к вам в очередь будем вставать за кредитами.

Юля попробовала отвернуться от стоявших прямо перед ней подруг, но наткнулась на парней, которые тоже наперебой спрашивали:

— Ты что, не могла с нами посоветоваться? Или денег занять?

Но смех подруг перебивал всю серьезность их парней, и Юля бросилась бежать от них, даже не дождавшись, пока выйдет мужчина из туалета, чтобы закрыть его.

— Куда ты, Юлька?! — со смехом кричали ей вслед девушки. — Тут вот уже очередь выстраивается. Люди писать хотят!

— И какать! Ха-ха-ха!

Юля закрыла уши, чтобы не слышать всего этого, и забежала за угол. Она осторожно выглянула, чтобы посмотреть, не будут ли подруги гнаться за ней. Но они уже уходили вместе со своими парнями к машине, что-то говоря друг другу и весело смеясь. Юля заплакала и медленно пошла к тому ларьку, куда ее приглашали поесть.

— О, вы пришли уже? Что вам разогреть, выбирайте? — радостно встретила ее продавщица, но, увидев слезы на глазах Юли, обеспокоенно спросила: — Ой, что это с вами?

— Ничего, все нормально, — покачала головой Юля. Она вытерла набежавшие от обиды слезы, удрученно покачала головой и тихо произнесла как будто самой себе: — Надо же так попасть. Вот Светка, падла.

— Что вы сказали? — не расслышала продавец.

— Это я не вам, — покачала головой Юля и, посмотрев в ту сторону, куда пошли подруги, махнула рукой и сказала: — Да и в рот вас всех, умники хреновы.

— Вот и правильно, — поддержала ее женщина, даже не догадываясь, о чем речь. — Расстраиваться по пустякам всяким не стоит. Так что вам разогреть? Что будете кушать?

— Ничего не буду, — покачала головой Юля и как-то решительно спросила: — Водка есть у вас?

— Вообще-то водкой мы не торгуем, — покачала головой продавщица, но, посмотрев на снова вытирающую остатки слез Юлю, осторожно глянула по сторонам и заговорщически сказала, понизив голос: — Но для своих найдется.

Уже начинало темнеть, когда на газовой станции все собрались на праздник — первую откачку газа в основной газосборник, откуда уже топливо пойдет на продажу. Дорогу к первым двум бакам перетянули красной лентой, которую предстояло перерезать основателям компании Пете и Толику. По этому случаю помещение проветрили, и почти все ходили без респираторов, которые просто висели у них на шее. Катя надела свой строгий костюм, потому что именно ей поручили подносить ножницы к инвалидам-основателям компании. Все парни, которые с завтрашнего дня опять выйдут работать на точки, тоже надели свои парадные костюмы и все держали по бокалу шампанского в руке. И только сам Олег, который их всех и собрал, был в своей обычной одежде под рэпера, и даже щетина у него на лице успела отрасти за те дни, пока он не работал.

— Петя, надо поскорее заканчивать, а то скоро машины приедут, — потихоньку сказал сквозь зубы Толик на ухо другу. — Начнут сливаться, вонь поднимется. Как мы потом в респираторах торт есть будем?

— Да-да, успеем, — согласился Петя и продолжил объяснять всем собравшимся вокруг него парням принцип действия калогонного средства. — Значит так, ребята. По одной капле только! Запомнили все?! Не больше!

— Да-да, Петр Алексеич, по одной капле, — закивали дружно парни.

— Все по бутыльку взяли на завтра?! — спросил Петя.

— Да-да, все нормально, — хором повторили парни, некоторые из которых в подтверждение достали из карманов бутыльки и показали.

Толик увидел подававшего ему знаки Федю и, подойдя к нему, спросил:

— Чего ты?

— Я хочу Петьке сюрприз преподнести, в честь праздника, — заговорщически сказал он, косясь на увлеченного разговором брата. — Памятник ему сделал, как отцу-основателю компании. Посмотри вот.

Федя приподнял край покрывала, под которым виднелись вылепленные как будто из глины ноги.

— А я думал, это ты бак какой-то странный соорудил, да накрыл его, — удивился Толик, заглядывая под покрывало. — А лицо как посмотреть? Что ты мне ноги-то показываешь? Они у всех одинаковые.

— Ну лицо-то я тебе как покажу? Петька ж увидит, сюрприз не получится, — развел руки Федя.

Толик обернулся на Петю и, увидев, что тот еще занят разговором с подчиненными, приподнял покрывало до пояса скульптуры и присмотрелся к этому изделию. Приблизив лицо, он вдруг увидел, что она сделана совсем не из глины, а в ней отчетливо просматривались короткие коричневые колбаски, происхождение которых не вызывало сомнений. Толик изумленно посмотрел на Федю и, кивнув на скульптуру, спросил:

— Это то, что я думаю?

— Ну да, — утвердительно кивнул Федя. — А что? Мы же каким бизнесом занимаемся? По-моему, в самый раз…

Толик немного удивленно посмотрел на него и, повернувшись к скульптуре, вдохнул носом воздух с расстояния.

— Да не-не, все нормально, — поспешил сказать Федя. — Оно уже высохшее и лаком покрыто. Вообще не почувствуешь.

Толик недоверчиво взглянул на него и, приблизившись к заду скульптуры, осторожно понюхал. По его виду было, что он ничего не почувствовал, и он приблизил свой нос вплотную к вылепленному заду Пети. Когда он принюхался еще раз и повернулся к Феде, тот победно посмотрел на него и сказал:

— Ну как? Я ж говорил! Когда лучше его открыть, как думаешь?

— Я думаю, когда мы ленту будем перерезать, под музыку, — ответил Толик, закрывая обратно покрывало. — Стой здесь, жди моего сигнала. Я рукой махну.

Федя остался стоять возле своего произведения, счастливо подмигивая Кате, которая крутилась возле Пети с красной подушечкой, на которой лежали ножницы для разрезания ленты. Только Катя присутствовала при изготовлении памятника и, кроме нее и самого Феди, ну теперь еще и Толика, никто не знал о готовящемся сюрпризе. Толик подошел к Пете сзади и, хлопнув его по плечу, показал на часы.

— Да-да, — согласился Петя и, повернувшись ко всем, с торжественным видом заговорил: — Итак, друзья! Мы начинаем!

Кроме самого Пети, все поставили бокалы с шампанским на первые попавшиеся предметы и захлопали в ладоши.

— Сегодня мы начинаем первую откачку нашего газа! — торжественно продолжал Петя, держась на одном костыле и жестикулируя рукой с бокалом. — Мы трудились не зря! И уже скоро мы будем пожинать плоды нашей работы!

Все, кто уже поднял бокалы после первых оваций, вновь опустили их и опять зааплодировали с довольными лицами.

— Итак, сейчас мы торжественно перерезаем эту красную ленту, и нам открывается путь к великому будущему! Мы все будем называться великой газовой компанией, не менее великой, чем могучий ГАЗПРОМ.

В это время во двор въехала первая машина, которая ездила на откачку с туалетов. Увидев ее, Толик поднял две руки вверх, показывая Пете на часы, чтобы остановить его торжественную речь.

— Да-да, — сказал Петя, заметив его знак и саму машину через окно. — Итак, право перерезать ленту предоставляется соучредителю компании «Петрогаз» всеми уважаемому Анатолию Юрьевичу!

Толик включил заранее приготовленный магнитофон с записью торжественной музыки и направился к Пете. Все вновь поставили свои бокалы и усиленно захлопали в ладоши. Катя с таким же торжественным видом поднесла ему подушку, и он взял одни ножницы себе, а вторые вручил Пете. Когда они начали перерезать ленту, Толик кивнул Феде, и он стянул покрывало со статуи, и все просто завопили от восторга, захлопав еще сильнее. Скульптура была очень похожа на Петю, и не только тем, что нога ее была тоже как бы в гипсе и она стояла на костылях. Искусственно вылепленный Петя держал в одной руке газовую горелку с языками пламени, а на раскрытой ладони второй руки лежала свернутая калачиком кучка дерьма, тоже блестящая и покрытая лаком. А снизу она была соединена с этой газовой горелкой тоже вылепленным шлангом.

— Какая прелесть! — восторженно кричал Олег, стараясь перекричать все восклицания и овации. — Поздравляю, Петь! Прям в тему памятник!

— Надо будет его во дворе поставить! На въезде! — похлопав его радостно по плечу, добавил Толик. — Это будет наш символ, как и вывеска «Петрогаз».

Петя восхищенно смотрел на Федю и счастливо улыбался. Потом он поднял правую руку вверх, призывая к тишине, и, когда все овации и крики смолкли, сердечно сказал:

— Как жаль, что в этот торжественный момент нет моей жены Юли! Да и всех тех, кто по долгу службы должен сейчас тоже, как и она, находиться на рабочем месте, чтобы людям было куда сходить в туалет, а нам потом было что с этого взять!

В этот момент в дверь вошел водитель с машины, который держал в руках какую-то газету, и недовольно сказал:

— Все, закрыли ваши туалеты, господа хорошие! Так что рассчитайтесь за работу, и я домой поехал!

— Как закрыли?! — изумленно воскликнул Петя, выронив бокал с шампанским, который со звоном разбился.

— А вот так! — водитель демонстративно бросил на крышку ближайшего бака газету. — Еще и меня сюда вплели! Разрешения-то на установку туалетов никто не давал!

Быстро пробравшись к нему через мигом притихших парней, Петя схватил газету и сразу увидел заголовок крупными буквами: «В МОСКВЕ ПОЯВИЛАСЬ СЕТЬ ФАЛЬШИВЫХ ТУАЛЕТОВ». Через его плечо это прочли и еще несколько человек, один из которых обеспокоенно воскликнул, показывая на беззвучно показывающий телевизор:

— Смотрите-смотрите!

Все повернули головы, а Олег метнулся к телевизору и сделал его громче. Там показывали закрытые на замки туалеты и крупным планом таблички с надписями, изготовленные Федей.

— О, вас уже по телевизору показывают, — недовольно сказал водитель и обратился к Кате: — Все, заплатите мне деньги, и я поехал.

Катя стала растерянно выдавать ему зарплату, поглядывая на телевизор, в котором диктор новостей говорил:

— Эти туалетные кабинки были установлены на Театральной площади. Также под видом социальной защиты населения туалеты были установлены возле многих станций метро по всей Москве…

Петя с криком схватил из ящика бутылку шампанского и метнул ее в телевизор, который сразу же погас и перестал говорить. Все стали закрываться от летящих во все стороны осколков стекла и брызгов шампанского.

— Подожди-подожди, Петь! — попытался остановить друга Толик, когда тот потянулся за второй бутылкой, и перехватил его руку. — Еще ж не…

Тут позади всех раздался грохот чего-то упавшего и все обернулись. Это Федя задел неустойчиво стоявшую статую брата, которая от его неуклюжего движения плечом упала и разбилась. Осколки лакированного засохшего дерьма покатились во все стороны по всему помещению. Петя и остальные наблюдали за ними с обреченным видом. И даже Толик, который хотел хоть как-то подбодрить друга, замолчал, смотря на них.

— Ну все, до свиданья вам, — все еще недовольным голосом произнес водитель и, на ходу пряча деньги в карман, вышел на улицу.

Толик обнял опустившего голову Петю и сказал грустно:

— Только-только дождались первого газа, и на тебе.

Петя грустно всхлипнул и обернулся на звуки хлопающей двери за спиной. Там парни тоже стали одеваться и выходить, искоса поглядывая на удрученно опустивших головы хозяев компании виноватым взглядом. Петя грустно вздохнул, повернувшись и с сожалением смотря на свою разбитую статую.

Юля еле-еле вышла из такси возле своего подъезда. Едва держась на ногах, она опять отхлебнула водки прямо из горла открытой бутылки. Таксист сразу рванул с места с визгом резины и начал быстро удаляться, видно было, что ему изрядно поднадоела эта пьяная пассажирка за время поездки.

— Ну и вали-вали, ик, тупень! — икнув, со злорадной усмешкой бросила ему вслед Юля. — Подумаешь, пьяных девушек он не любит!

— Юля, ты чего это так набралась-то? Праздник, что ли, какой? — спросила сидевшая ближе всех на лавочке Прасковья Федоровна.

— А у меня всегда праздник, — пьяно произнесла Юля, но без того настроения, с каким обычно произносят любители спиртного эту фразу.

— А что туалеты-то позакрывали, Юля? Вы там разобрались уже? — спросила баба Клава. — На работу-то нам выходить завтра или нет?

— На работу, да?! — издевательским голосом передразнила их Юля и подошла к ним, размахивая бутылкой. — Это к Петьке, что ли, с Толькой на работу?! Да пошлите их подальше, бабки! Они вас используют, как хотят! Подставляют вас! Заставляют самую грязную, самую позорную работу выполнять, а сами чистенькие сидят в кабинете!

— Чего ж в ней позорного-то?! — почти хором возмутились бабушки.

— И не заставлял нас никто! — оскорбленно добавила баба Клава. — Нам самим в радость посидеть на улице, да еще и деньги за это платят!

— Деньги?! Ха-ха! — злорадно засмеялась Юля и нервно закричала. — Да вам копейки платят, для того чтоб зарабатывать на вас, лохушки вы старые! Так же, как горохом вас кормили, чтоб вы газу побольше давали!

— Какого еще газу?! — успела выкрикнуть баба Клава, перекрыв злой крик пьяной соседки.

— Какого?! Горючего газу, какого же еще?! — зло смеясь, кричала Юля и показала бутылкой под лавочку. — Вон, сами посмотрите, ящики под вами стоят, чтобы вы в них пукали побольше! А они потом этот газ за границу продавать собирались, так же, как и сейчас с этих туалетов!

Бабушки, не обращая внимание на последние слова пламенной речи про туалеты, которые не особо их волновали, все вместе полезли смотреть, на чем они сидят. Первой же, встав на колени, нащупала ящик под своим креслом Прасковья Федоровна.

— Ишь ты, и правда! — возмущенно сказала она.

— А чего это такое?! — удивилась баба Клава, тоже нащупав ящик.

— Это?! А вот что! — воскликнула Юля и, присев, выдернула ящик из-под кресла Прасковьи Федоровны. Она подняла его на уровень глаз бабушек и с каким-то торжественным видом заговорила: — Видали?! Вот это что! Вот куда вы пукали все это время! И вот ваш газ, который они продавать собирались!

Юля нажала пальцем на клапан в ящике, и раздался шипящий звук, как будто открыли газ в газовой плите. На свежем морозном воздухе никто не почувствовал, что это был за газ. Но это и так бабушкам стало ясно, что их не обманули.

— Ах он, Петька этот чертов! — начала ругаться баба Клава. — Злодей несчастный! Чтоб ему подавиться этим самым газом!

— Ик, убедились?! — победно воскликнула Юля и отдала ящик бабушкам. — Вот так вот! Используют вас, бабоньки! Ис-поль-зу-ют!

Со злорадным выражением лица Юля провернулась и в раскачку пошла в подъезд. За ее спиной, и даже пока она поднималась по лестнице, на улице еще долго раздавались возмущенные возгласы бабушек и неприличные пожелания Пете. И еще больше пожеланий неслось в адрес Толика, которого бабушки и так не очень-то любили.

Юля зашла в квартиру и, не разуваясь, прошла в кухню и уселась на стул. Резко запрокинув бутылку, она допила остатки водки и с силой швырнула бутылку в раковину. Бутылка разбилась. Юля резко отпрыгнула в угол и упала на колени, укрываясь руками от мелких осколков стекла, летящих в разные стороны. Тут она вдруг сразу вспомнила, как ее подруги смеялись ей вслед, когда она убегала от них, и как живо принялись обсуждать это со своими парнями, весело хохоча. Юля сразу заплакала. Сначала тихо, потом навзрыд и стала восклицать со слезами на глазах:

— Не хочу! Не хочу! — кричала она в истерике. — Не хочу жить!

Тут ее взгляд упал на газовую плитку. Она сразу перестала плакать и, все еще продолжая всхлипывать, вдруг сделала решительное лицо и прокричала, показывая средний палец на вытянутой руке в сторону окна:

— Вот вам всем! Вот! Вот!

Потом она, сильно шатаясь спьяну, проползла на коленях к газовой плите и решительно открыла газ на всех конфорках на полную мощность. Раздался сильный шипящий звук. Юля улеглась прямо возле плитки на спину и, откинув голову, опять выкинула руку со средним пальцем в сторону окна и закрыла глаза.

Толик подвез Петю к дому уже поздним вечером, но вопреки обыкновению бабушки все еще сидели на своих местах. Петя и остальные в джипе были не в том состоянии, чтобы обратить на это внимание. Федя с Катей, которых Толик тоже собирался потом подвезти до дома, сидели молча, даже не зная, что сказать Пете на прощание. Молчал и сам Толик, который прогорел вместе с Петей уже второй раз. Петя грустно вздохнул и, дернув ручку, чуть приоткрыл дверь, чтобы выйти. Но вдруг остановился и задумался, равнодушно взглянув на бабушек, которые при виде подъехавшего джипа почему-то поднялись и уставились на машину явно выжидающим взглядом. Потом повернулся ко всем и сказал:

— А пойдемте ко мне, хоть напьемся с горя. У меня водка дома есть, пол-ящика.

Катя с Федей промолчали. Толик немного подумал и сказал:

— Да пойдем, че еще делать остается… Может, напьемся, да еще что-нибудь придумаем. Деньги-то не все истратили.

Они оба открыли двери и вышли из машины. Катя с Федей, мнения которых в общем-то никогда и не спрашивали, тоже стали выходить. Тут-то на Петю с Толиком и набросились все бабушки, перекрикивая друг дружку и размахивая ящиками, которые прятали до этого за спинами.

— Вы что ж это делаете, паразиты вы этакие?!

— Сволочи, использовать нас вздумали?! — зло кричала баба Клава, пытаясь ударить Петю ящиком прямо по голове.

— Да мы вас за это, сукины дети!!!

Петя с Толиком, как могли, уворачивались от летающих над головой ящиков. Петя даже пытался прикрываться костылями, и раз за разом раздавались гулкие металлические звуки. Он кинул брату ключи. Федя с Катей рванулись к подъезду и стали трясущимися руками перебирать ключи, чтобы открыть домофон, но получилось у них это далеко не сразу. Соседи начали выглядывать в окна на шум во дворе.

— Че вы мелете, бабы?! С чего вы взяли?! — прорываясь к подъезду, Толик пытался сделать вид, что ни в чем не виновен.

— Не врите, скоты, нам уже все рассказали! — кричала тетя Маруся.

— Вот вам ваш газ, сволочи! — крикнула баба Клава и метнула свой ящик в Петю, который уже прорвался к подъезду и закрылся от летящего снаряда костылем.

Наконец домофон пикнул и дверь открылась. Федя с Катей, сначала застряв в дверях, пытаясь проскочить в подъезд одновременно, все же ворвались в подъезд и сразу побежали по лестнице на второй этаж, открывать дверь отбивавшимся. Петя, почувствовав свободный путь к отступлению, осмелел и крикнул, врываясь в подъезд вслед за Толиком:

— А что, зря мы вас кормили, что ли?! Думали, на халяву все?! Бесплатный сыр только в мышеловке!

— Ах ты!!! — кинула в него свой ящик и Прасковья Федоровна, но попала в уже закрывающуюся дверь.

Юля открыла глаза от невыносимой вони вокруг. Едва она приподняла тело, как наверху эта вонь стала еще сильнее, и она стала задыхаться. Помимо ужасного воздействия на обоняние, этот газ еще и сильно резал глаза, слезы текли почти ручьем, и она закрыла глаза. Вслепую, на ощупь, она попыталась закрыть ручки газа, но никак на них не попадала. Каждый раз, махая рукой в сторону, где должна быть ручка, она попадала мимо и лишь вскользь проходилась по плите. Юля попыталась приоткрыть глаза, чтобы разглядеть ручки, но слезы долго не давали ей этого сделать. Когда же ей удалось вытереть глаза и чуть-чуть приоткрыть их, ее взгляд сразу упал на ящик, закрепленный над плиткой. Несмотря на расплывчатое от слез изображение, она все же разглядела на нем надпись «баба Клава». В ужасе вскрикнув, Юля опять попыталась попасть в ручки, но в этот момент она хватанула ртом отравленный воздух и потеряла сознание.

Федя с Катей и Толиком первые ворвались в квартиру, оставив открытой дверь убегающему медленнее всех на костылях Пете. Но едва они все оказались на пороге, как в нос им ударила такая жуткая вонь, что они закрыли нос и побежали на балкон. По дороге Федя с Толиком увидели лежащую в кухне Катю и бросились к ней. Но как только оба присели, чтобы попытаться поднять ее, глаза их залили слезы, и они махали рукой, на ощупь ища выход.

Петя заскочил в квартиру последним, преследуемый неугомонными бабушками. Но сразу с порога, едва хватанув ртом атмосферу квартиры, он тут же попытался выскочить назад, где сразу же наткнулся на тетю Марусю. Он быстро вдохнул свежего воздуха в подъезде, задержал дыхание и бросился в квартиру. Тут же он увидел, как в кухне беспомощные Федя с Толиком бьются в косяк как слепые котята, пытаясь вытащить за руки бесчувственную Юлю. Они кричали и хрипели так, как будто уже задыхаются. Петя бросился к ним на помощь, но и его глаза не выдержали резкости запаха и их стали заливать слезы. А когда он не выдержал и выпустил свежий воздух из легких, то тоже начал задыхаться и закричал. Федя с Толиком в этот момент, нащупав выход, уже бросили Юлю и спасались сами. Натыкаясь на стены и косяки, они с криком стали прорываться на балкон мимо бабы Клавы, бьющей их в прихожей ящиком по головам. Остальных бабушек остановила на пороге квартиры глухая газовая стена. Когда баба Клава огрела ящиком уже не выдержавшего Петю, который бросил Юлю и тоже прорывался на балкон с закрытыми глазами, она увидела лежавшую на пороге кухни Юлю и воскликнула:

— Ой, батюшки! Что это с Юлькой?! Что у вас тут происходит?!

Она бросила ящик и подбежала к Юле. Уже оказавшиеся на балконе Петя с Федей и Толиком кричали ей в один голос, ловя ртом свежий воздух:

— Давайте ее на балкон, баба Клава, пожалуйста!!!

— Спасите ее! Она легкая, вы справитесь!

— Вам-то все равно, свое не воняет! Тащите ее волоком! Вы же сильная!

Мощная баба Клава взяла Юлю за руки и поволокла прямо по полу в зал, недоуменно смотря на закрывающих на лестничной площадке носы подруг.

— Что тут у вас творится? Газ, что ли, открыли? А почему я ничего не чувствую? — недоумевала она, подтаскивая Юлю к балкону.

— Ну так еще бы! — ответил Федя, вдохнув более-менее свежего воздуха на балконе и вбежав в комнату на помощь бабульке. Он подхватил Юлю на руки и, все еще задерживая дыхание, вынес на балкон, где Юля сразу закашлялась и зашевелилась.

— Дыши, дыши, Юлька, — радостно стали подбадривать ее все.

— Ой, — недоуменно произнесла Юля и открыла глаза. Она с шумом вдыхала свежий воздух и, увидев вокруг себя счастливые лица родных, которые были все в слезах, непонимающе произнесла: — Что это было?

— Да ерунда, Юлька, будешь жить! — воскликнул счастливый Петя и обнял жену вместе с Толиком и Федей, которые смеялись и вытирали слезы. Стоявшая на пороге балкона баба Клава недоуменно смотрела на них, не понимая, что произошло и чему они так радуются.