"Вторая родина" - читать интересную книгу автора (Верн Жюль)

Глава XVIII

Двадцатого октября «Ликорн» оставил берега Новой Швейцарии и направился в Англию. Предполагалось, что на обратном пути, когда судно будет послано Адмиралтейством для официального оформления присоединения острова в качестве новой колонии к владениям Великобритании, на нем возвратятся на свою вторую родину Фриц и Франц Церматты, Дженни Монтроз и Долли Уолстон. Братья Церматт заняли на корвете места господина и госпожи Уолстон, оставшихся на острове, а самую комфортабельную каюту предоставили Дженни и Долли. Долли намеревалась остаться в Кейптауне у своего брата Джеймса.

Обогнув мыс Обманутой Надежды, «Ликорн» взял курс на запад и, дойдя до Дымящейся горы, повернул на юг. Прежде чем покинуть берега Новой Швейцарии, капитан Литлстон решил обойти ее со всех сторон, чтобы окончательно убедиться, что это изолированный остров. Хотелось как можно полнее определить значение новой земли, перед тем как она станет британской колонией.

Однако это намерение капитану удалось осуществить лишь частично, потому что остров окутывал густой туман. Воспользовавшись попутным ветром, «Ликорн» направился в открытый океан.

Первые недели оказались благоприятны для плавания. Пассажиры корвета не могли нарадоваться приятной погоде и тем условиям, которые для них создали капитан и весь экипаж. Когда все общество собиралось в салоне или под тентом на палубе, предметом разговора непременно становилась прекрасная Новая Швейцария. Никто не сомневался, что не пройдет и года, как все, покинувшие ее, снова соберутся вместе, если только корвет не задержат непогода или английское морское ведомство.

А Фриц и Дженни, конечно, не могли не говорить все время о полковнике Монтрозе и его близкой встрече с дочерью, ведь он не надеялся уже ее когда-нибудь увидеть. Целых три года о «Доркасе» не было никаких известий. А судно, как подтвердили спасшиеся моряки, затонуло со всеми пассажирами, экипажем и имуществом. Но совсем, совсем скоро Дженни представит отцу того, кому она обязана своим спасением и к кому испытывает сейчас более сильное чувство, нежели только признательность. Как счастлива будет Дженни, когда отец благословит их союз!

Что касается Франца, то его огорчала предстоящая разлука с четырнадцатилетней Долли Уолстон: она собиралась остаться в Кейптауне.

«Ликорн» благополучно пересек тропик Козерога и приближался уже к Иль-де-Франсу,[142] когда встретил противный ветер. Вследствие этого он несколько запоздал с прибытием в Кейптаун, оказавшись там лишь 17 декабря, то есть через два месяца после отплытия из Новой Швейцарии. Здесь ему предстояло пробыть дней восемь.

Едва корвет бросил якорь в порту, как на борт тут же поднялся Джеймс Уолстон с супругой, давно с нетерпением ожидавший прихода «Ликорна», ведь на нем должны прибыть отец, мать и обе сестры. Можно себе представить его разочарование, когда вместо них он увидел лишь младшую сестру с совершенно незнакомыми ему людьми.

Долли тут же представила брату Фрица и Франца Церматтов, затем Дженни Монтроз. А Фриц рассказал Джеймсу следующее:

— Ваши родные — отец, мать и сестра Анна, — господин Джеймс, сейчас находятся в Новой Швейцарии, небольшом, пока никому не известном острове в Индийском океане. Двенадцать лет назад океан выбросил на этот остров нашу семью, потерпевшую кораблекрушение на «Лендлорде». Мы решили поселиться там навсегда и приглашаем присоединиться к нам также и вашу семью. На обратном пути из Англии «Ликорн» предполагает зайти в Кейптаун, и если вы решитесь, то сможете отправиться с нами в Новую Швейцарию.

— И когда же «Ликорн» собирается возвратиться в Кейптаун? — спросил озадаченный Джеймс.

— Месяцев через восемь-девять, — ответил Фриц. — Отсюда он пойдет прямо в Новую Швейцарию, где вскоре будет развеваться английский флаг. Мой брат и я сопровождаем в Лондон дочь полковника Монтроза. Мы надеемся, что он не откажется поселиться со своей дочерью в нашем втором отечестве.

— Вместе с вами, дорогой Фриц, — добавила Дженни, — ведь скоро вы станете его сыном.

— Это самое мое заветное желание, дорогая Дженни, — сказал Фриц.

— Поселиться в Новой Швейцарии, дорогой Джеймс, — сказала Долли, — самое заветное желание также и наших родителей. Они только и мечтают о том, чтобы вы приехали в Новую Швейцарию.

— Не забудь сказать, Долли, — вступил в разговор Франц, — что наш остров самый прекрасный из всех существующих на земле.

— Джеймс сам это признает, когда увидит его, — сказала Долли. — Стоит только ступить ногой на землю Новой Швейцарии, пожить хоть немного в Скальном доме…

— Взобраться на Соколиное Гнездо, не правда ли, Долли? — смеясь продолжала Дженни.

— Да, да! Кто видел все это хотя бы раз, — восторженно подхватила девочка, — тот никогда не захочет покинуть этот прекрасный край, а если и сделает это, то ненадолго и с непременным намерением возвратиться…

— Вы слышите, господин Джеймс? — обратился к нему Фриц.

— Слышу, слышу, господин Церматт, — ответил Джеймс Уолстон. — Меня привлекает мысль поселиться на острове, где можно завязать торговые связи с Англией. Но необходимо посоветоваться с женой, да и уладить дела, подготовиться к прибытию «Ликорна» из Англии. И надеюсь, что Сузан, не колеблясь, согласится…

— Я уже согласна, — вступила в разговор госпожа Уолстон. — Муж прекрасно знает, что я никогда не противлюсь его намерениям и готова следовать за ним куда угодно.

— Вы слышите, господин Джеймс? — удовлетворенно произнес Фриц.

Фриц и Франц по очереди пожали руку Джеймсу Уолстону, Долли радостно расцеловалась с Сузан, а Дженни не поскупилась на комплименты мужественной женщине.

— Надеемся, что эти десять дней, пока корвет будет находиться в Кейптауне, — обратился к приехавшим Джеймс, — вы не откажетесь быть гостями моего дома. Это станет лучшим способом скрепить нашу дружбу, и вместе с тем мы получше узнаем о вашей Новой Швейцарии.

Разумеется, пассажиры «Ликорна» приняли это приглашение с той же радостью, с какой оно было предложено.

Час спустя Джеймс Уолстон с супругой уже принимали гостей. Как и на корабле, Фриц и Франц разделили одну комнату, Дженни и Долли — другую.

Жена Джеймса Уолстона, Сузан, молодая женщина двадцати четырех лет, кроткая, добрая, воспитанная, была беспредельно предана своей семье и привязана к мужу. Серьезный и деятельный Джеймс как наружностью, так и чертами характера очень напоминал своего отца. Единственному сыну Уолстонов, Бобу, которого они обожали, исполнилось всего пять лет.

Сузан происходила из английской семьи коммерсантов, давно поселившихся в колонии. Она рано потеряла родителей и, кроме Джеймса Уолстона, за которого вышла замуж, не имела никаких родственников.

Контора Уолстона, основанная пять лет назад, процветала. Будучи деятельным, практичным и аккуратным человеком, Джеймс преуспел в коммерческих делах в столице колонии, Кейптауне, ставшей английским владением в 1806 году, то есть через сто восемьдесят один год после ее основания голландцами. В 1814 году она была официально присоединена к Великобритании.

Все десять дней, с 17 по 27 декабря, пока длилась стоянка «Ликорна» в порту Кейптауна, в доме Джеймса только и разговаривали, что о Новой Швейцарии, о произведенных на ее землях семьей Церматт работах, а в последнее время в них участвовала и семья Уолстон. Этот предмет разговора оказался неиссякаем. Надо было слышать, как Долли расхваливает все тамошние достоинства, а Франц подзадоривает ее, шутливо упрекая в том, что девушка недостаточно живописно обрисовала красоты Новой Швейцарии. Вслед за Долли прелести острова стала превозносить, к огромному удовольствию Фрица, и Дженни Монтроз. Как мечтает она возвратиться туда вместе со своим отцом, а что это будет именно так, она нисколько не сомневается. Они поселятся на одной из ферм Земли обетованной, присоединившись к основателям этой колонии, у которой впереди прекрасное будущее!

Можно ли было сомневаться, что Джеймс Уолстон захочет увидеть столь необыкновенный остров! Обговорив все с женой, Джеймс Уолстон твердо решил покинуть Кейптаун и отправиться в Новую Швейцарию. А за время плавания корвета в Европу и обратно он успеет управиться с ликвидацией своего дела и реализацией состояния. Он только и думал о том, что в недалеком будущем станет одним из первых эмигрантов на острове и деятельным помощником отца. Это решение пассажиры «Ликорна» встретили с восторгом.

Отплытие корвета назначили на 27 декабря. Время пролетело быстро, и, когда капитан Литлстон объявил, что готов сняться с якоря завтра, никто не хотел этому верить.

Как бы то ни было, но час расставания настал. Утешало лишь то, что через каких-то восемь-девять месяцев все снова встретятся, чтобы вместе отправиться в Новую Швейцарию. И несмотря на это, все испытывали грусть от разлуки. Сузан и Долли не могли удержаться от слез, расставаясь с Дженни. Но еще больше девочку огорчала разлука с Францем, она успела к нему искренне привязаться. Молодой человек отвечал ей тем же. Фриц и Франц тепло пожали руку Джеймсу: в его лице они приобрели искреннего друга.

Точно в намеченный срок, утром 27 декабря, «Ликорн» вышел в море при пасмурной погоде. Его переход к берегам Англии не ознаменовался ничем особенным. Почти все время дул то северо-западный, то юго-западный ветер. Корвет прошел мимо острова Святой Елены, острова Вознесения, островов Зеленого Мыса, приблизившись к французским владениям в Западной Африке. Затем он миновал Канарские и Азорские острова, прошел совсем недалеко от берегов Португалии и Франции, вошел в Ла-Манш, обогнул остров Уайт и наконец 14 февраля 1817 года бросил якорь в Портсмуте. Дженни решила сразу же отправиться в Лондон, где проживала ее тетя, сестра матери. Ее расчет был таков: если отец продолжает еще служить, то вряд ли его можно застать в Лондоне, так как кампания[143] в Британской Индии, куда он направлен, должна продлиться еще несколько лет. Если же он вышел на пенсию, то скорее всего живет у свояченицы[144] и именно там неожиданно увидит дочь, которую считает погибшей при крушении «Доркаса».

Фриц и Франц, разумеется, вызвались сопровождать девушку в Лондон, где у них, как известно, были свои дела. Но более всего Фрицу не терпелось увидеться с полковником Монтрозом.

Дженни с радостью приняла приглашение братьев, и вечером того же дня все трое отправились в Лондон, куда и прибыли утром 23 февраля.

Печальная новость ожидала в столице всех троих, а более всего Дженни. Полковник Монтроз, как поведала им тетя Дженни, погиб во время последней экспедиции в Индию, так и не узнав, что оплакиваемая им дочь спаслась. Можно представить себе отчаяние бедной девушки перед лицом такой непредвиденной беды: совершить долгое путешествие через весь Индийский океан, чтобы увидеться с родным отцом, представить ему своего спасителя и получить родительское благословение на брачный союз… и узнать, что дорогого отца больше нет! Напрасны были все слова утешения тетушки и Фрица, который горевал не меньше Дженни. Ее горе не имело границ!

Понятно и огорчение Фрица. Ведь он так ждал того дня, когда полковник Монтроз даст свое согласие на брак, не зная о том, что полковника уже давно нет на свете…

Лишь несколько дней спустя Дженни немного пришла в себя и, не скрывая слез, начала разговор с Фрицем:

— Фриц, мой дорогой Фриц, нас настигло тяжелое горе, но если ничто не изменило ваших намерений…

— О нет, нет, дорогая Дженни! — взволнованно заверил ее Фриц.

— Я не сомневалась в этом и верю, что отец был бы счастлив назвать вас своим сыном! А зная глубину его привязанности ко мне, уверена, что отец последовал бы за нами в Новую Швейцарию. Но такое счастье мне уже не суждено. Отныне я в этом мире одна и завишу только от самой себя! Одна?.. Нет! Ведь со мной, не правда ли, вы, Фриц!

— Дженни, — произнес молодой человек дрогнувшим голосом, — я сделаю все, чтобы вы были счастливы. Отныне вся моя жизнь посвящена вам!

— Как и моя — вам. Друг мой, отец уже не может дать нам свое благословение, и у меня теперь нет и не будет другой семьи, кроме вашей…

— К которой вы принадлежите уже три года, милая Дженни, с того дня, как я нашел вас у Дымящейся горы.

— Да, это единственная семья, которую я люблю и где меня любят. Пройдет несколько месяцев, и мы опять будем вместе, когда вернемся…

— Мужем и женой, не так ли, дорогая Дженни?

— Да, Фриц, если вы этого желаете. Ваши родители уже дали согласие на наш брак, а моя тетушка с радостью благословит нас…

— Дженни, дорогая Дженни! — воскликнул радостно Фриц, падая перед девушкой на колени. — Ничего уже не помешает нашим планам, и я приеду к моим родителям с прелестной женой!

Дженни Монтроз по-прежнему проживала в доме у своей тетушки, а Фриц и Франц ежедневно навещали ее. В связи с печальными обстоятельствами официальное бракосочетание решили отложить на месяц.

Между тем в Лондоне братья Церматт занимались важными торговыми делами, это была одна из причин их прибытия в Европу.

Прежде всего они приступили к реализации ценных товаров, привезенных из Новой Швейцарии: жемчуга, кораллов, собранных в бухте у Китового острова, большого количества мускатного ореха и ванили. Господин Церматт не ошибся в их рыночной стоимости, она выразилась солидной суммой в восемь тысяч фунтов стерлингов.[145]

Если учесть, что на отмелях Жемчужного залива имеется огромное количество жемчуга, к планомерной добыче которого колонисты еще не приступили, что кораллами вообще усыпано все побережье, а урожай мускатного ореха и ванили всегда обильный, не говоря уже о других богатствах острова, то можно легко себе представить, какое процветание ожидает эту новую колонию Великобритании в недалеком будущем.

Прислушиваясь к рекомендациям отца, одну часть вырученных средств от продажи этих богатств братья предполагали употребить на закупку товаров, необходимых для Скального дома и ферм Земли обетованной. Остальную часть, что составляло три четверти всей вырученной суммы, а также десять тысяч фунтов стерлингов, полученных Дженни в наследство от отца, решили поместить в Английский банк. В будущем господин Церматт сможет распоряжаться ими по своему усмотрению, когда наладятся связи новой колонии с метрополией.[146]

Не надо забывать, что были также возвращены различные ценности и денежные суммы, принадлежавшие погибшим на «Лендлорде», следы чьих родственников удалось — после несложных поисков — отыскать.

Наконец, ровно через месяц после приезда в Лондон, была отпразднована скромная свадьба Фрица и Дженни. Венчал молодых капеллан[147] корвета. Обрученными привез их «Ликорн» в Европу, мужем и женой доставит он их домой, в Новую Швейцарию…

История семьи Церматт и Дженни Монтроз вызвала в Англии большой интерес. Всех восхищали эти швейцарцы, заброшенные на одинокий остров в Индийском океане, и молодая англичанка, сумевшая выжить в диких условиях на Дымящейся горе. Эти подробности стали известны широкой публике благодаря дневнику Йоханна Церматта, опубликованному в английских и зарубежных журналах под названием «Швейцарский Робинзон». Дневнику была суждена слава, какой раньше удостоилось нетленное произведение Дефо.

Под нажимом общественного мнения, имеющего большой вес в Соединенном Королевстве,[148] вопрос о присоединении Новой Швейцарии был решен Адмиралтейством исключительно быстро. Впрочем, обладание островом сулило английскому правительству большие выгоды. Остров занимал важное географическое положение в восточной части Индийского океана, почти у входа в Зондское море,[149] на пути в Южную Азию. Всего триста лье отделяли его от западной части Австралии, этой шестой части света, открытой голландцами в 1606 году, исследованной в 1644 году Абелем Тасманом,[150] а в 1774-м — капитаном Куком[151] и ставшей одним из главных владений англичан в Южном полушарии на границе Индийского и Тихого океанов. Так что Адмиралтейство могло поздравить себя с приобретением острова в непосредственной близости от Австралийского континента.

Таким образом, отправка «Ликорна» в Новую Швейцарию — дело решенное. Корвет должен выйти в море через несколько месяцев под командованием Литлстона, произведенного за свои заслуги в звание капитана. Кроме Дженни, Фрица и Франца в далекое путешествие на корвете отправятся также несколько англичан, решивших стать колонистами; другая, более значительная, группа эмигрантов двинется в путь по тому же маршруту на других кораблях.

Корвет сделает остановку в Кейптауне, где возьмет на борт еще одних будущих колонистов — семью Уолстон.

Задержка на несколько месяцев вызвана главным образом тем, что длительный переход корабля из Сиднея в Портсмут требует профилактического ремонта.

Это время молодые люди решили использовать для посещения Швейцарии. Ведь непростительно, находясь так близко от своей родины, не посетить ее и не привезти родителям о ней вести.

Поскольку путь в Швейцарию пролегал через Францию, то молодые люди решили сделать остановку в Париже, посвятив неделю знакомству с этим замечательным городом. Империи Наполеона не существовало более, а вместе с ней завершился и период длительных войн Франции с Великобританией.

Наконец Дженни, Фриц и Франц добрались до Швейцарии. О ней у братьев остались самые смутные воспоминания, они ведь покинули ее совсем маленькими. Осмотрев Женеву, путешественники направились в родной кантон Аппенцелль.

Здесь проживало несколько дальних родственников Церматтов, с которыми, впрочем, у них никогда не было близких отношений. Приезд молодых колонистов произвел настоящую сенсацию в Швейцарской Республике. Здесь тоже стала известна история отважных земляков, потерпевших крушение, и их спасение на чудесном острове. И хотя соотечественники Церматтов не отличались склонностью к перемене мест, не желая подвергать себя превратностям судьбы переселенца, но и среди них нашлось несколько человек, пожелавших стать колонистами Новой Швейцарии.

С грустным чувством покидали Фриц и Франц родную землю. Конечно, они могут еще надеяться посетить ее когда-нибудь, но братья думали о своих родителях, людях уже не молодых, для кого встреча с родиной — мечта вряд ли осуществимая.

Не останавливаясь более во Франции, путешественники поспешили в Лондон.

Подготовка «Ликорна» к длительному обратному плаванию проходила успешно, и к концу июня корвет был уже готов поднять паруса.

Лорды Адмиралтейства оказали сыновьям Йоханна Церматта самый теплый прием, выражая признательность за тот добровольный щедрый дар, который их отец преподнес своей стране через капитана Литлстона.

Как нам уже известно, в то время когда корвет покинул остров, большая часть его оставалась неисследованной. Изучили лишь район Земли обетованной, северное побережье и часть восточного берега до бухты Ликорна. Поэтому капитан Литлстон надеялся сам произвести разведку остальной земли — западного и восточного берегов, а также внутреннего района.

Вслед за «Ликорном» через несколько месяцев отправятся несколько кораблей, груженных необходимыми для обустройства колонистов материалами и для обороны острова. Этот караван судов положит начало регулярному сообщению между Великобританией и ее далекой колонией в Индийском океане.

Двадцать седьмого июня готовый к отплытию «Ликорн» ожидал только Фрица, Франца и Дженни. На следующий день, 28-го, все трое прибыли в Портсмут, куда уже завезли дешевые товары, закупленные за счет семьи Церматт. Прибывших сердечно встретил капитан Литлстон, с которым они два или три раза встречались в Лондоне.

Какую радость испытывали они при мысли, что очень скоро их ожидает встреча с Джеймсом и Сузан Уолстон и прелестной Долли, по которой Франц, не имея от нее никаких вестей, очень скучал.

Двадцать девятого июня при хорошем бризе «Ликорн» вышел из Портсмутской гавани, неся на своем гафеле английский флаг. Очень скоро этот флаг будет развеваться над берегами Новой Швейцарии.