"Перо фламинго" - читать интересную книгу автора (Монро Чарльз Керк)

IV. ХАС-СЕ – ПЛЕННИК

Отдав честь коменданту, гвардии сержант, придерживав­ший пленника за плечо, доложил, что караульные видели, как этот молодой индеец крался по лесу в окрестностях форта. Поведение его показалось сержанту подозрительным, и он приказал солдатам поймать индейца. Отряд вышел из форта через задние ворота и, окружив индейца, застиг его врасплох. После недолгой борьбы индеец был схвачен и приведен в форт.

Узнав своего друга, Ренэ бросился было к нему, но, услышав сердитый окрик Лодоньера, приостановился. Он не смел ослушаться коменданта, но хмуро посматривал на солдат, которые крепко держали Хас-се, словно боя­лись, что он может каким-то таинственным образом исчез­нуть.

Лодоньер приказал солдатам развязать пленника и вый­ти из комнаты. Они повиновались, а молодой индеец гордо выпрямился и скрестил на груди руки. Тщетно пытался Ренэ встретиться с ним глазами: Хас-се, казалось, не заме­чал своего друга и даже не смотрел в его сторону. Одет он был в костюм молодого воина, а в волосах его пламенело перо фламинго. Держал он себя спокойно и уверенно, и члены совета невольно почувствовали к нему уважение. Лодоньер начал допрос.

 – Расскажи-ка нам, чем объясняется неожиданный уход твоих соплеменников и почему ты прятался в лесу и следил за нами.

Глаза индейца вспыхнули, когда он заговорил на лома­ном французском языке.

– Зовут меня Хас-се. Я вам не враг. Мой отец и мое племя дружелюбно приняли тебя и твой народ. Эта страна принадлежит нам. Здесь мы можем делать все, что хотим, можем идти куда нам вздумается. Я ничего плохого не де­лал, но меня схватили и насильно привели сюда. На вопро­сы я отвечать не буду, пока меня не освободят. Хас-се все сказал.

Ренэ покраснел от радости, услышав гордые слова дру­га. Лодоньер продолжал допрос. Но Хас-се сжал губы и не отвечал ни слова. Фраза «Хас-се все сказал» означала, что он твердо решил молчать, пока его не выпустят на свободу.

Наконец, Лодоньер позвал солдат и приказал им отве­сти пленника на гауптвахту и обращаться с ним ласково, но следить, чтобы он не убежал. Когда Хас-се увели, комендант форта повернулся к членам совета и спросил, как следует поступить, по их мнению, с пленником.

Художник Ле Муан заявил, что пленника нужно немед­ленно освободить, – быть может, тогда он согласится дать объяснения. Ренэ Дево не выдержал и произнес речь в за­щиту своего друга. Он говорил, что Хас-се прав, они не име­ют права держать его в плену; страна эта принадлежит индейцам, и белые не смеют диктовать им свою волю. Ренэ раз­горячился и Лодоньер сурово его оборвал:

– Молчи, Ренэ! Ты в праве защищать своего друга, ес­ли он не враг нам, но помни, что ты еще молод и глуп.

Ренэ смутился и умолк, а комендант продолжал:

– Я согласен с Ле Муаном: этого молодого дикаря сле­дует отпустить на волю. Таким путем мы завоюем располо­жение его племени, с которым должны поддерживать хоро­шие отношения.

Но другие члены совета были не согласны с Лодоньером: они хотели оставить Хас-се заложником, а вместо вы­купа потребовать от индейцев запас провианта.

Не желая восставать против большинства, Лодоньер долго колебался. Наконец, он заявил, что задержит Хас-се на одни сутки. А пока пусть Рэнэ Дево навестит своего друга и постарается узнать, куда переселилось его племя.

С запиской от Лодоньера Ренэ явился на гауптвахту. Стража его пропустила, и он вошел в комнату, где заключен был пленник. Хас-се сидел на скамье, закрыв лицо руками. Когда вошел Ренэ, он вскочил и молча посмотрел на него, словно не мог решить, кто стоит перед ним – враг или друг. Ренэ подбежал к нему, крепко его обнял и воскликнул:

– Хас-се, брат мой, неужели ты думаешь, что и я про­тив тебя?

– Теперь я знаю, что ты мне друг, Та-ла-ло-ко, – от­ветил Хас-се. – Я виноват, что усомнился в тебе. Но как смеют они держать меня в клетке? Я словно нутча, сокол, попавший в западню.

Мальчики уселись на скамейку, и Ренэ стал расспраши­вать своего друга, почему ушли индейцы и что делал он здесь один.

Хас-се заявил, что никаких секретов у него нет, но он не хотел отвечать людям, которые взяли его в плен и застав­ляли говорить. Но другу своему Та-ла-ло-ко он охотно все объяснит. Вот что узнал Ренэ: когда сгорел амбар, вождь Микко решил переселиться в страну дружественного племени алачуа, у которого много было съестных припасов, и оставаться там, пока вновь не созреет маис. Но Микко бо­ялся, что Лодоньер, нуждавшийся в охотниках и рыболо­вах, попытается задержать племя. Индейцы ушли поти­хоньку, под покровом ночи, так как Микко не желал столк­новений между белыми и индейцами.

– Он в праве был поступить так, как считал нужным, – заявил Ренэ. – Но почему ты не ушел со своим племенем?

– Я вернулся, чтобы повидаться с тобой, Та-ла-ло-ко, – ответил Хас-се. – Неспокойно было у меня на душе: я уз­нал, что Читта, Змея, тебя ненавидит и хочет тебе отом­стить.

– Мне?! – удивился Ренэ. – Я с ним не ссорился. За что же он меня ненавидит?

– Не знаю. Быть может, он подозревает, что ты пока­зал мне прием, благодаря которому я его поборол и стал носителем лука. Он очень хотел выйти победителем.

– Пожалуй, ты прав, – задумчиво проговорил Ренэ. – Но неужели он хочет убить меня только за то, что я был ви­новником его поражения?

– Ах, Та-ла-ло-ко, ты не знаешь, что за человек этот Читта! Недаром зовут его Змеей! И мстит он жестоко. Тебя он возненавидел и думает только о мести.

– Я очень благодарен тебе, Хас-се, за то, что ты меня предостерег, – сказал Ренэ. – Постараюсь, чтобы этот Чит­та не застиг меня врасплох.

– Слушай,  Та-ла-ло-ко, – продолжал Хас-се: – я знаю, что у вас, белых, осталось в форте мало провизии, и всем вам грозит голод. Читта уничтожил все наши запасы, но у индейцев алачуа, к которым отправилось наше племя, есть и маис и ямс. Если бы кто-нибудь из вас пошел к ним вместе со мной, они, наверно, согласились бы дать вам про­визии в обмен на ваши товары. Если пойдет к ним много народу, алачуа испугаются, но если пойдет один человек – и вдобавок мой друг, – они примут его ласково и войдут с ним в переговоры. Та-ла-ло-ко, не пойдешь ли ты со мной в ту далекую страну?

Ренэ не ждал такого предложения.

– Хас-се! – воскликнул он. – Ведь ты сейчас в плену и даже не знаешь, освободит ли тебя комендант форта! Как же можешь ты говорить с такой уверенностью о путешест­вии в страну Алачуа?

Хас-се улыбнулся.

– Можно посадить в клетку человека, но нельзя дер­жать в плену солнечный луч. Если ты согласен идти со мной, я буду ждать тебя завтра, когда взойдет луна, на реке, где аллапата, великий крокодил, спас нас от катши, тигра. Алачуа тебя не обидят, а через месяц ты вернешься к своему народу.

Ренэ не успел ответить, так как дверь распахнулась, и в комнату вошел сержант.

– Уходи, Ренэ. Солнце заходит. Сейчас будет смена ка­раульных, и пленника запрут на ночь. Неужели не надоело тебе разговаривать с этим упрямым дикарем?

Не желая говорить сержанту о своей дружбе с Хас-се, Ренэ очень холодно попрощался с пленником и, уходя, сказал:

– Не знаю, встретимся ли мы завтра. Быть может я приду, а быть может и нет.

– Ну, конечно, не придешь. Нечего тебе тут делать, – проворчал сержант, запирая дверь и задвигая засов. – Будь я комендантом, я бы не позволил тебе являться на гауптвахту.

Ничего ему не ответив, Ренэ пошел сообщить Лодоньеру сведения, полученные от Хас-се. Весь вечер размышлял он о путешествии в страну Алачуа. Предложение было заманчивое, и он не знал, на что решиться.

На следующее утро Хас-се исчез, и нигде не могли его найти. Растерянный сержант доложил Лодоньеру, что в полночь он заглядывал в камеру пленника и застал его крепко спавшим. На восходе солнца он снова зашел к не­му, но камера была пуста. Спросили караульных, охранявших ворота и крепостные стены; те заявили, что ночь прошла спокойно, и они ничего не видели и не слышали.

Хотя Лодоньер и не понимал, каким образом пленнику удалось бежать, однако он был доволен, что вопрос о судь­бе Хас-се разрешился сам собой.

– Я рад, что твой друг удрал, – сказал он Ренэ. – Мы не знали, что с ним делать, а я не желал ему зла. Жаль только, что не послал я отряда в страну Алачуа, о кото­рой он тебе говорил. Быть может, нам удалось бы получить от них съестных припасов. Но теперь без проводника мы не найдем этой страны.

– А не отпустите ли вы меня к индейцам алачуа? – робко спросил Ренэ.

– Тебя, мальчуган? Нет, я не доверю тебе такого опасного дела.

Ренэ начал было его упрашивать, но Лодоньер остался непреклонен.