"Решительный барон" - читать интересную книгу автора (Маккензи Салли)

Глава 5

Она и в самом деле пригласила Алекса к себе в постель. Кейт крепко стиснула руки у себя на коленях и сделала вид, будто смотрит в окно кареты на темные лондонские улицы.

Она, должно быть, сошла с ума — таково единственно возможное объяснение. Она никогда не была бесстыдной до такой степени. Бесстыдной? Ха! Ее поступок находится за гранью бесстыдства, он…

Он настолько немыслимый, что его невозможно определить словами.

Однако она его совершила. Она пригласила Алекса… И он сказал «да».

О Боже милостивый. Кейт прижала руки к животу. Проклятые шнурки от корсета! Из-за них она почти не может дышать.

Через час… или даже раньше Алекс будет у нее в постели.

Желудок просто выкручивало. Кейт до боли надавила зубами на нижнюю губу. Хорошо еще, что она хотя бы в одном проявила крупицу разума — не пошла в буфет.

О чем она думает? Желудок — самая меньшая из ее проблем. Если Алекс и вправду явится к ней в комнату — к ней в постель, — то будет ожидать от нее некоторого… опыта. Некоторого искусства. Чего-то особенного, что сделает его путешествие оправданным. Она не может просто лежать, покорная и неподвижная, как это было с Оксбери.

Ох! Кейт попробовала дышать ровнее. Она не должна паниковать. Оксбери никогда не выражал недовольства. Ему, видимо, нравился сам процесс. Так было все прожитые с ним годы, даже тогда, когда…

Ладно, так оно было, вот и все.

Мужчинам необходима разрядка. Возможно, не имеет значения, с какой женщиной она происходит. В ночной темноте все женщины, видимо, одинаковы.

Но все ли мужчины таковы?

Нет. Алекс не может быть таким, как Оксбери.

Она узнает это сегодня ночью. После долгих лет тоски и ожидания она узнает — наконец. Быть может, в том, о чем она тосковала, не окажется заметной разницы с тем, что у нее было.

Станет ли интимное общение с Апексом чем-то новым для нее, дотоле неизведанным? Его поцелуи подарили ей новые, необычные ощущения. Кейт зажмурилась. Мысль о прикосновении его губ к ее губам, воспоминание о его крепком теле, о силе рук, которые обнимали ее, вызвали в ней бурю эмоций и ощущений. Кейт почувствовала, что краснеет.

— Это было так з-забавно…

Кейт открыла глаза. Нет, не может быть, чтобы Грейс угадала, о чем она думает.

Грейс вдруг икнула и заулыбалась широко и радостно.

Небеса обетованные! Кейт получше пригляделась к племяннице в полумраке кареты. Глаза у Грейс сияли, и тут ее тетушке припомнилось, что, садясь в карету, та споткнулась.

— Сколько бокалов шампанского ты выпила, Грейс? — спросила она.

— Только д-два. — Грейс откинулась на сиденье и уставилась в потолок кареты с таким вниманием, словно на нем было обозначено точное количество выпитых ею бокалов. — Или т-три. — Она хихикнула. — Я потеряла счет.

— Замечательно, ничего не скажешь!

Кейт испустила короткий вздох полного отчаяния. Совершенно ясно, что она должна была уделять на балу побольше внимания племяннице и поменьше — мистеру Алексу Уилтону. Но как могла она предположить, что Грейс основательно опьянеет на своем первом лондонском балу? Девушке, вернее сказать, уже взрослой женщине, двадцать пять.

— Ты, разумеется, уже пробовала шампанское раньше?

— Конечно, пробовала!

Грейс подалась вперед, чтобы вперить в тетку пылающий возмущением взгляд, однако испортила ожидаемый эффект тем, что, утратив равновесие, соскользнула на пол. Кое-как поднявшись, она плюхнулась на сиденье рядом с Кейт со словами:

— Но не оч-чень часто.

— Вот увидишь, завтра утром у тебя будет сильно болеть голова.

— П-правда? — Грейс снова откинулась на подушки. — Но сейчас я чувствую себя великолепно. Никогда еще не была такой счастливой.

— Это один из способов определить твое состояние. Ты под хмельком.

— Фу-у, ну почему вы такая сердитая, тетя Кейт? Разве нам не было весело? — поигрывая бровями, спросила Грейс.

Кейт высунула голову из окна кареты, стараясь угадать, где они находятся. К счастью, ей это удалось: они уже подъезжали к Оксбери-Хаусу. Если повезет, она успеет помочь Грейс подняться по лестнице в отведенную ей комнату и уложить в постель до того, как та уснет на ходу или ей станет дурно.

— Я присутствовала на балу у герцога Олворда не для того, чтобы веселиться самой, — заговорила Кейт. — Я там была в качестве твоей дуэньи — точнее говоря, старшей подруги. Очевидно, я не вполне справилась со своими обязанностями.

Некоторое время Грейс молча созерцала потолок кареты. Потом хихикнула и перевела взгляд на Кейт.

— А чем это вы занимались в парке с мистером Уилтоном, тетя Кейт? Выполняли таким образом обязанности моей дуэньи?

Она снова заиграла бровями. Выглядело это так, будто на лбу у нее извивались две гусеницы.

Эти гусеницы мигом свалились бы с ее лица, если бы Грейс узнала, ради чего ее тетушка отправилась в парк.

– Я наблюдала за тобой.

То была всего лишь маленькая ложь. Что сказал бы по этому поводу Оксбери? Нападение — лучший вид защиты.

— Поскольку мы затронули эту тему, скажи, о чем ты думала, отправляясь в заросли в одиночку? Ты ведь не глупенькая наивная дебютантка. — Кейт сделала паузу. — Впрочем, дебютантка — это так, но вовсе не глупенькая и не наивная, надеюсь.

— Я была не одна, — рассмеялась Грейс.

Боже милостивый, что натворила Грейс? Впрочем, она уж точно вела себя не столь скандально, как ее тетка… Но вообще-то эти случаи несопоставимы. Она вдова, а Грейс — девственница.

Грейс в самом деле была еще девственницей…

— Тем хуже. Если тебя заметили, ты погибла. И твой сезон кончен. Лондонское общество полно сплетников, которые просто обожают разрушать репутации молодых, да и не очень молодых, женщин.

Грейс пожала плечами.

— Япросто хотела поговорить с бароном Доусоном.

— Что?!

Станден снимет Кейт голову с плеч, если до него дойдет слух о том, что его дочь беседовала с бароном Доусоном да еще прогуливалась с ним в парке!

— Ты отправилась в эти заросли с лордом Доусоном? Ушам своим не верю. Ведь я велела тебе держаться от него как можно дальше. Ты прекрасно знаешь, что твой отец терпеть не может этого человека.

— Но ведь папы здесь нет, верно? — Грейс растерянно заморгала, глядя на Кейт. — Вы же не собираетесь наябедничать на меня, тетя? — Она помахала перед лицом Кейт указательным пальцем. — Берегитесь, ведь в случае чего я тоже могу наябедничать на вас. Вы гуляли в парке с Уилтоном, тетечка.

— Но ведь ты не замужем. Тебе следовало вести себя благопристойно и оставаться на террасе, — еле слышно произнесла Кейт.

Это не произвело впечатления. Грейс слишком опьянела, чтобы разбираться в нюансах подобного рода.

— М-может, я не хочу быть б-благопристойной. Может, я хочу п-повеселиться в свое удовольствие, перед тем как п-попаду в кандалы к мистеру Джону П-паркеру-Роту и его проклятым розам.

— Грейс…

Грейс наклонилась вперед, держась за края сиденья, чтобы не уткнуться лицом в колени Кейт.

— Мне нравится мистер Парк… Джон. Мне нравятся его мать и отец, его братья и сестры. Мне нравится все их треклятое множество. — Она еще раз помахала пальцем перед лицом тетки. — Но мне также нравится барон Доусон, я… м-м… люблю его. — Она выпрямилась и снова откинулась на сиденье, обхватив себя руками за плечи. — С ним я чувствовала себя привлекательной, и вокруг меня словно все звенело.

Господи! Звенело? Она, Кейт, тоже слышала этот звон тогда, много лет назад. И он приводил к мысли о замужестве, а Станден скорее согласится сплясать нагишом в трактире Олмека, чем отдаст свою дочь замуж за Уилтона. Она убедилась в этом на собственном горьком опыте.

И почему Алекс и его племянник решили приехать в Лондон именно на этот сезон?

Разумеется, потому, что умер старый барон. И лорд Доусон в Лондоне ради того, чтобы найти себе жену, или ради того, чтобы соблазнить нескольких молодых женщин, включая и дочь его личного врага.

Кейт выпрямилась. Если у него бесчестные намерения, ему лучше держаться подальше от Грейс. Не дай ему Бог причинить ей зло… Она вздохнула и снова откинулась на подушки. Даже если барон задумал жениться, пусть поищет невесту в другом месте. Станден не позволит ему ухаживать за своей дочерью. Если Алекс явится нынче ночью, нужно будет серьезно поговорить с ним о его племяннике.

Если он явится. Но скорее всего трезвый рассудок и осторожность побудят его по зрелом размышлении остаться дома. Она была уверена, что проникновение в спальню леди через окно или через вход для прислуги вовсе не в духе приемлемых для Алекса поступков.

Уверена? Она должна вспомнить, что знала Алекса всего несколько месяцев много лет назад. Возможно, он стал настоящим мастером того, как пробраться в женскую спальню никем не замеченным. Ведь говоря по правде, она никогда бы не поверила, что может пригласить мужчину к себе в постель, а тем не менее сделала это.

Но в данный момент ей просто необходимо разобраться в амурных делишках племянницы, помоги ей Боже!

— Грейс, — начала она, однако та ее перебила:

— Лорд Доусон сказал мне, что его дядя просил вас выйти за него замуж, перед тем как вы стали женой Оксбери. — Грейс нахмурилась, и голос ее прозвучал совершенно трезво. — Почему вы не рассказали мне об этом, тетя Кейт?

Благодарение Богу, сумерки уже сгустились.

— Это было очень давно.

— В последний раз, когда вы приезжали в Лондон до этого. И вы приехали, чтобы повидаться с ним снова? Вы теперь свободны, и он свободен. — Грейс вздохнула. — Как р-романтично.

— Никакой романтики. — Кейт не хотела, чтобы Грейс вмешивалась в их отношения с Алексом. — Не будь смешной.

Грейс наклонилась вперед — и снова едва не уткнулась в колени Кейт. Она подалась назад и приняла более устойчивое положение.

— Вы знаете, что на этот раз папа не сможет помешать вам.

Верно, Станден не сможет помешать. Легкая дрожь неприязни пробежала у Кейт по спине. Кейт уже не семнадцать. Она взрослая женщина — веселая вдова. Она долго жила ради того, чтобы доставлять радость брату и своему супругу. Теперь наконец хочет порадовать себя.

Но это невозможно. Она не героиня волшебной сказки, обитающая в собственном замке. Она не может выйти замуж за Алекса, даже если он ее об этом попросит, а он этого не сделает. Дело даже не в том, что Станден разразится гневом. Общество набросится, словно стая хищников, на добычу, на скандальные истории из прошлого Белмонтов — Уилтонов. Для нее это невыносимо, к тому же она не в состоянии обдумывать представившуюся возможность в самом начале сезона Грейс.

— Это не так просто, Грейс.

Любовная связь, однако, может быть допустимой — до тех пор пока она сама поведет себя осмотрительно, очень осмотрительно. Если даже легкий шепот о визите Алекса к ней сегодня ночью, если таковой визит состоится, дойдет до ушей света, рты охочих сплетников заработают, воскрешая истории о брате Алекса и о неудачном, очень коротком ухаживании самого Алекса за ней.

— С какой стати папа стал бы препятствовать вашему браку с мистером Уилтоном, тетя Кейт? Он должен понять, что вам гораздо спокойнее и удобнее жить с мужем, чем коротать век в отдельном доме для вдовы, наблюдая, как новый лорд Оксбери расточает имение. — Грейс усмехнулась. — Папа считает этого человека ослом, как вы знаете.

— Грейс, что за выражение!

Неужели Станден допустил, чтобы Грейс росла как сорная трава в поле? Ему бы стоило жениться снова. Все так и думали, что он вступит во второй брак, вскоре после того как окончится положенный срок траура по графине. Он нуждался в наследнике. Все еще нуждался, хотя вряд ли он его получит в свои пятьдесят шесть лет.

— Но папа так и сказал, когда ваш муж умер.

— Вполне верю, что так оно и было. Он никогда не беспокоился о наследнике Оксбери, об этом вообще не многие беспокоились, но это не значит, что он захочет, чтобы я вышла замуж за мистера Уилтона. За любого другого мужчину — пожалуйста, но только не за мистера Уилтона. Если лорд Доусон поведал тебе историю нашей семьи, ты должна это понимать. — Кейт наклонила голову и расправила юбку. — Во всяком случае, мистер Уилтон не упоминал о браке.

— Но упомянет.

Кейт вскинула голову и уставилась на племянницу, глаза ее горели.

— Он не упомянет!

— Не будьте такой г-глупенькой, тетя Кейт. Я видела, как вы с ним вальсировали. Обязательно упомянет.

— Скажи, Грейс, к тому времени как ты сделала это наблюдение, шампанского сколько ты уже выпила?

— Ну, как сказать…

— Впрочем, это не имеет особого значения. Если мистер Уилтон сделает мне предложение, хотя я уверена, что ничего подобного не произойдет, мне придется ему отказать.

— Но…

Карета остановилась, избавив Кейт от продолжения бесплодных пререканий. Мистер Сайке, занимавший в Оксбери-Хаусе две должности — дворецкого и выездного лакея, — отворил дверцу экипажа и с опаской заглянул внутрь.

— Все в порядке, мистер Сайке, леди Грейс остановится у нас, ей совершенно ни к чему тратить деньги, снимая жилье.

— Очень рад это слышать. — Сайке протянул руку. — Могу я помочь вам спуститься, леди Грейс?

— К-конечно…

Грейс поспешила выйти из кареты, но, едва ступив ногой на мостовую, споткнулась и почти повалилась на Сайкса.

— Грейс!

— Не волнуйтесь, миледи. — Сайке продел руку под локоть Грейс. — Если вы сами можете спуститься и взять леди Грейс под руку с другой стороны, мы прекрасно справимся.

Сайке оказался вполне способным принять на себя не столь уж незначительный вес Грейс и протянул свободную руку Кейт.

— М-мне хо-рошо, тетя Кейт. Т-только минуточку… ч-чтобы найти… точку опоры… ох!

Грейс прижала к губам ладонь.

— Полагаю, миледи, что чем скорее мы отведем леди Грейс в ее комнату, тем больше у нас будет шансов избежать серьезных неприятностей прямо на улице.

— Совершенно верно, мистер Сайке. — Кейт наконец выбралась из кареты. — Давай-ка уложим тебя в постель, Грейс.

Племянница кивнула и сделала шаг, поддерживаемая по преимуществу Сайксом.

— Ночной воздух… кажется… и вправду может причинить неприятность… — выговорила Грейс и снова прижала к губам ладонь. Цвет лица у нее принял зеленоватый оттенок. — Ох-х…

Это прозвучало как страдальческий стон. Кейт бросила взгляд на Сайкса. Тот кивнул со словами:

— Да, вы правы, миледи, время не ждет.

Они ввели Грейс в дом и почти внесли вверх по лестнице без особых затруднений, после чего усадили на кровать.

Кейт с облегчением вздохнула. Она надеялась, что Грейс не почувствует себя совсем уж плохо. Теперь ей вспомнился тот единственный в ее жизни случай, когда она сама злоупотребила спиртным после своего первого бала в Олворде. Она украла бутылку бренди из запасов Стандена, после того как осознала во всех мучительнейших подробностях причины, по которым ей было не суждено — никогда и ни под каким видом — выйти замуж за мистера Алекса Уилтона. Она ни разу до этого не чувствовала себя так плохо, никогда не была в таком ужасном состоянии, особенно в тот час на рассвете, когда Станден втолкнул ее в карету. Ей тогда пришлось проделать весь путь до имения в чудовищно тряском экипаже.

Хорошо бы Сайке привел сюда горничную. Та сумела бы устроить Грейс как можно удобнее.

— Мистер Сайке, вы не могли бы…

— Ой, п-почему комната в-вертится?

– Что?

Кейт поспешила обернуться. Грейс попробовала лечь — весьма неудачное решение. Лицо у нее сразу стало мертвенно-бледным, как у привидения.

— Меня сейчас, кажется…

Грейс повернулась на бок и тщетно старалась встать с кровати.

Кейт выхватила тазик из тумбочки возле кровати.

— Приведите Марию, Сайке, поскорее…

Едва она подсунула тазик под самый подбородок Грейс, как вспомнила, что одно важнейшее дело осталось невыполненным: она не отперла дверь с черного хода, чтобы Алекс мог войти.

* * *

— Ты вовсе не должен считаться с моим мнением, Дэвид.

Алекс внимательно наблюдал, как герцог Олворд вальсирует с мисс Сарой Гамильтон. Олворд смотрел на девушку с высоты своего роста с таким выражением, словно, кроме них двоих, никого в зале не было. Мисс Гамильтон раскраснелась донельзя и снизу вверх с обожанием взирала на герцога.

По поводу мнения Алекса никаких вопросов быть не могло, и он готов был держать пари, что мнение всех собравшихся в зале совпадает с его собственным. Это касалось того, чем хотел бы в данный момент заниматься герцог со своей американской гостьей. В точности тем же, чем хотел бы заниматься Алекс с Кейт. Вальсировать с ней сегодня вечером было небесным блаженством, но Алекс надеялся, что его намерения не были столь очевидными, как у герцога.

Черт побери, если бы этот вальс был протанцован двадцать три года назад, он непременно нашел бы способ увезти Кейт в Гретна-Грин, плюнув на скандал. Иначе он сошел бы с ума.

А сегодня ночью он наконец-то сможет…

Если решится, вот в чем загвоздка.

— Чего ради мне здесь оставаться? — заговорил Дэвид. — Моя будущая жена уже уехала.

Чего ради парень носится с этой выдумкой, как терьер с крысой?

— Я же тебе сказал — Станден ни за что не даст согласия.

— А я тебе говорю, что мне это безразлично. Грейс совершеннолетняя. И я не нуждаюсь в согласии графа.

— Ты уверен, что леди Грейс этого хочет?

Дерзкий ублюдок ухмыльнулся:

— Я уверен, что смогу ее уговорить.

Алекс проворчал:

— В таком случае желаю удачи. Женский ум превыше моего понимания.

Как, например, ум Кейт. О чем она думала, приглашая его к себе в постель? Да, она вдова, но при этом еще и Кейт, застенчивая, спокойная, сдержанная, скромная Кейт.

Осталась ли она такой? Двадцать три года могли ее изменить. И говоря по правде, насколько хорошо он ее знал?

Дэвид допил остатки шампанского.

— Я готов. Поехали.

— Ладно.

Он хотел, чтобы Дэвид остался. Тогда ему легче было бы ускользнуть в Оксбери-Хаус незамеченным. Никто, даже Дэвид, не должен знать о том, куда он собирается нынче ночью.

А соберется ли он?

Рассудок подсказывал, что делать этого не следует. Та Кейт, которую он знал, женщина, память о которой лелеял все эти годы, никогда не пустила бы мужчину к себе в постель, не обвенчавшись в церкви. Если распространится малейший слух о ее вольном поведении, брат Кейт придет в неистовую ярость, а уж общество набросится на эту историю, как голодные шакалы на падаль.

Другой орган настаивал — весьма энергично — на том, чтобы Алекс отважился. Все прошедшие годы он неотступно думал о Кейт, мысленно видел перед собой ее лицо даже тогда, когда лежал в постели с другой женщиной. Она похитила часть его сердца, и Алекс жаждал вернуть себе эту часть.

Кейт — вдова. Насколько он знал понаслышке, после смерти Оксбери у нее не было связи с мужчинами. Хранила ли она верность мужу при его жизни? Оксбери было около семидесяти, когда он откинул копыта. Похоже, он был не способенк супружеским отношениям задолго до этого.

Но женой его была Кейт.

И он не должен верить своим подозрениям. Кузина свояченицы его дворецкого работала в одной гостинице поблизости от имения Оксбери. Если бы Кейт обзавелась любовниками, дворецкий знал бы об этом.

Алекс взял у выездного лакея свою шляпу и трость и вышел вместе с Дэвидом во двор, полный лошадей, карет и кучеров.

— Я бы сказал, что Олворд намерен обзавестись герцогиней-американкой, тебе не кажется? — обратился Дэвид к дяде, когда они оба шли к своему городскому дому мимо длинного ряда карет, ожидавших своих аристократических хозяев.

Алекс не ответил, ибо мысли его блуждали далеко отсюда. Женись герцог Олворд на ком угодно, хоть на ручной обезьяне, Дэвиду это было бы безразлично, но ему ужасно хотелось что-нибудь сказать. Переполнявшая его энергия разочарования не давала ему молчать. Наблюдать, как герцог вальсирует с мисс Гамильтон, было для него настоящей пыткой — все равно что подглядывать в замочную скважину. Что правда, то правда: некоторые мужчины получали удовольствие в качестве зрителей подобной активности, однако Дэвид предпочитал быть актером. И особенно играть роль в паре с леди Грейс в ее мягкой постели.

Вальсировать с ней было чудесно, но далёко не в такой мере, как их, увы, чересчур короткая интерлюдия в парке. Как он и предчувствовал, целовать ее и обнимать оказалось для него истинным наслаждением.

Если бы он не заговорил, то продолжал бы в мучительных для себя подробностях воображать ее в постели — вид, вкус и аромат ее тела.

— Как ты думаешь, долго ли придется ждать сообщения в «Морнинг пост» о помолвке герцога?

– Что?

Алекс обратил на племянника отсутствующий взгляд.

Та-ак, воображение бедного дяди Алекса явно устремлялось в том же направлении, которого тщетно пытался избежать Дэвид. Но Алекс, кажется, был способен одновременно шагать по тротуару и думать о леди Оксбери. Тем не менее Дэвид готов был держать пари, что уровень страданий в библиотеке дядюшки намного превысит тот, что бушует в комнате, полной разгулявшихся подростков. К счастью, у Алекса в запасе достаточно бренди, при помощи которого оба они смогут укротить свои желания.

— Я спросил о герцоге Олворде и мисс Гамильтон. Как ты считаешь, скоро ли мы прочитаем в газете, что они готовы вступить в брак?

— О, правда… этот сладострастный вальс. — Алекс откашлялся. — Очень скоро.

Проклятие, он куда больше желал иметь возможность сказать, что в ближайшее время они с Кейт обвенчаются. Скоро ли они окажутся в одной постели? Сегодня ночью?

— Да, можно сказать, кошка попала в стайку голубок. Дочь Ротингемов выглядела весьма разозленной тем, что какая-то выскочка из колоний сумела вырвать Олворда из ее цепких коготков. Подозреваю, что она не уступит такой приз, как корона герцогини, без борьбы. А кузен Олворда Ричард Раньон выглядел прямо-таки воплощением зла, когда до него дошли слухи.

Алекс постарался скрыть раздражение. Чего ради Дэвид болтает о гостях герцога? Обычно его не занимала подобная дребедень.

— Я что-то не заметил господина Раньона.

— Возможно, он присутствовал на балу в то время, пока ты прогуливался в парке с леди Оксбери.

Алекс оступился на неровной мостовой и едва не упал.

— Осторожней, дядя. Не дай Бог, упадешь и сломаешь себе что-нибудь. Это может помешать твоему ухаживанию.

Алекс бросил на племянника недоуменный взгляд.

— Ухаживанию? Не смеши меня.

— Тогда что вы делали в парке, дядя Алекс? Любовались цветочками? Дискутировали о философии Платона? Вы отсутствовали достаточно долго, чтобы… Ну, достаточно долго, чтобы заниматься множеством разных вещей…

— Черт побери, Дэвид, мои личные дела тебя не касаются.

Дэвид расхохотался так громко, что бродячий пес на другой стороне улицы взвыл и опрометью кинулся в первый попавшийся проулок.

— Да уймись же ты, ради Бога!

— Как?! Мы боимся потревожить бездомных собак или охотников за чужими кошельками, которые прячутся в темных подворотнях?

— Нет, мы этого не боимся, по крайней мере я не боюсь.

— Не расположен к драке нынче вечером, дядюшка?

— Нет.

У Алекса было достаточно сил, которые он мог позволить себе потратить, но только не на драку. И Кейт совершенно ни к чему, чтобы он появился у ее дверей — или на подоконнике — окровавленный или в синяках. Если он вообще появится, так сказать.

Дэвид снова расхохотался, но уже не так громко.

— По правде говоря, сам я не охотник до драк. Мне уже и без того больно. Если ты понимаешь, о чем я.

Он подмигнул.

Алекс что-то буркнул, отвернулся и сделал вид, будто всматривается в дорогу перед собой. Он почти физически ощущал на себе испытующий взгляд Дэвида, пропади оно пропадом.

Он ненавидел Лондон. Скорее бы домой. Если бы он был теперь в Клифтон-Холле, то сидел бы у себя в кабинете со стаканчиком бренди возле локтя и книжкой в руках, а в камине потрескивали бы дрова. Ему было бы спокойно, уютно и приятно, не то что сейчас, когда он плетется по грязной лондонской улице, гадая, попадет ли в постель к леди Оксбери и осуществит ли мечту, которую, лелеял ночь за ночью и год за годом.

Жаркий огонь в камине и хорошая книжка в руках вдруг показались ему исключительно глупыми.

— Если ты продолжишь ухаживать за леди Оксбери, то поможешь мне, — сказал Дэвид. — Отвлечешь внимание дракона в тот момент, когда я убегу с принцессой.

— Леди Оксбери вовсе не дракон, а твоя цель достижима только в том случае, если у Стандена произойдет полный переворот в чувствах, но на это даже самый азартный игрок не пошел бы в пари ни на грош.

Алекс хотел ухаживать за Кейт, но как он мог позволить себе делать это на глазах у всего высшего общества? Все старые сплетницы, эти алчные гарпии, немедленно извлекут на свет из могилы старый, скандал. Нет, любое ухаживание должно совершаться приватно, втайне от любопытных глаз.

А что может быть приватное постели Кейт?

Кейт, разумеется, ждет его. Она опытная женщина…

— Алекс, ты меня слышишь?

Но она вовсе не распутница. Ему следовало на ней жениться, перед тем как разделить с ней постель. Но ведь она сама пригласила его… Было бы недопустимой грубостью не откликнуться на ее призыв.

— Алекс!

— Что? — Алекс остановился. Дэвид стоял на тротуаре ярдах в десяти позади него. — С чего это ты там застыл на месте?

Дэвид усмехнулся:

— Да вот стою и размышляю, сколько времени пройдет, пока ты спохватишься, что остался в одиночестве. Ты, должно быть, погружен в какие-то… очень глубокие мысли.

Раздосадованный племянник поиграл бровями.

Алекс пожал плечами и двинулся дальше. Дэвид за ним не последовал.

— Какого, спрашивается… — Алекс обернулся. — Что мне, оставить тебя стоять тут как фонарный столб? Идем.

— Алекс, оглянись.

— Зачем?

Алекс глянул направо, потом налево. Увидел типичную лондонскую улицу.

— Что я должен тут увидеть?

— Что мы дома. Это Доусон-Хаус.

Алекс охнул. Выходит, он не обратил никакого внимания на окрестности. Дэвид достал ключ и отпер дверь. Алекс должен был последовать за племянником в дом, но не мог себя заставить. Менее всего он сейчас хотел войти в дом Дэвида. Ему необходимо было проветрить голову, избавиться от той энергии, которая бродила у него в жилах.

— Я немного пройдусь. Не жди меня.

Дэвид смерил его долгим взглядом, пожал плечами и захлопнул за собой дверь.

Алекс помедлил. Он еще мог изменить свои намерения. Мог — должен был — последовать голосу разума. Ответственности. Должен подняться к себе в комнату и лечь в постель. Один.

Однако он хотел повести себя плохо. Целиком и полностью. Истинный Алекс Уилтон хотел вести себя как хулиган, негодяй и кутила.

Впрочем, нет. В своем вполне зрелом возрасте он мог — и должен был — нарушить сразу несколько общепринятых правил. Он снова зашагал, на этот раз по направлению к Оксбери-Хаусу.