"Игра на выживание – 4" - читать интересную книгу автора (Ходов Андрей)

Глава 5

Сергей скрипнул зубами. – Товарищ Векшин, мы не медлим! Мы работаем в соответствии с планом-графиком, утвержденным товарищем Берия. Немедленно пустить в дело все, что имеется в нашем архиве – физически невозможно. У страны просто не хватит на это ни денег, ни ресурсов, ни подходящих кадров. А по многим вещам в настоящее время не имеется и научно-технической базы. На создание этой базы уйдут десятилетия. Если вы считаете, что какие-то позиции следует ускорить – давайте обсуждать конкретно. Вместе и посмотрим, что там можно сделать и за счет чего именно. Тогда возможно и откорректируем график.

– И этот график всегда выполняется? – с улыбкой поинтересовался Векшин.

– Да, товарищ Векшин, "вброс" информации всегда происходит точно по плану.

– А реальное использование этой информации ее конкретными получателями тоже всегда происходит по плану?

– Определенные сложности, конечно, бывают, – признал Сергей, – в основном они связаны с тем, что нам необходимо соблюдать режим секретности. Это затрудняет непосредственное вмешательство. Но мы всегда держим ситуацию на контроле. Схема отработана. В соответствующих наркоматах и организациях есть специальные люди, должным образом проинструктированные лично товарищем Сталиным. Через них и подталкиваем, если это необходимо. В особо запущенных случаях приходится прибегать к помощи "тяжелой артиллерии", то есть обращаться за содействием к товарищу Берия, или даже самому товарищу Сталину. Это всегда срабатывает.

– Хорошо, будут вам конкретные предложения. Подготовим. Но объясните, почему должным образом не использована информация об эффективных приемах и методах управления и организации работы, которая у вас имеется? Тут ведь не требуется многомиллионных вложений. Почему в Академии Управления, созданной, как я понял, с вашей подачи, до сих пор нет нормальных методических материалов по теории управления, теории информации, системному анализу и прочему? Я это точно знаю, поскольку моя команда там повышала квалификацию. Одни обрывки и наметки, источником которых явно является товарищ Прутов. Да, нам тогда и эти обрывки показалось откровением, но теперь, когда мы покопались в ваших архивах… Почему нет движения? Почему все это не обобщено и не развито?

– Товарищ Векшин, – Сергей напрягся, – мы проводим работу в этом направлении. Но поймите, специалистов по этому профилю в СССР нет в наличии. А сами мы, как вы понимаете, тоже не теоретики. В том числе и инженер Прутов. Задание на разработку соответствующей теоретической базы он составил, а сама работа была поручена философскому факультету ЛГУ. Нам казалось, что это как раз по их профилю. Тем более что на факультете имелись еще кафедры психологии и логики.

– А где результат? – заинтересовался Векшин, – можно ознакомиться?

– Можно, – вздохнул Сергей, – в архиве имеется. Только это не "результат", а филькина грамота. Там из семисот с гаком страниц отчета примерно треть составляют цитаты классиков марксизма-ленинизма, еще одну треть критика буржуазных теорий и применяемых капиталистами методов организации производства, а в последней трети содержится крайне неудачная попытка вывести заказанные теории из законов диалектики.

Мое мнение таково: пустая трата времени и денег, никакого практического применения все это иметь не может.

– А каково было мнение товарища Прутова? – заинтересованно спросил Векшин.

Сергей хмыкнул. – Инженер был в своем обычном репертуаре. Сказал, что "пора готовить еще один пароход". Сказал, что диалектика настолько велика и всеобъемлюща, что применять ее для решения конкретных задач совершенно невозможно. Мол, с ее помощью легко и просто обосновываются прямо противоположные вещи. А еще сказал, что за "оверквотинг", как он выразился, классиков следует давать десять лет без права переписки. И предложил вообще разогнать все философские факультеты. А вместо них открыть в ВУЗах кафедры "Теории и методологии научного познания", укомплектовав их думающей молодежью. Остальное было матом.

После чего инженер сам взялся за это дело. Но думаю, что ничего путного у него не выйдет, так, кустарничество. Человек он неглупый, но далеко не Карл Маркс и не Гегель.

– То есть дело полностью стоит? – резюмировал Векшин.

– Нет, товарищ Векшин, не совсем так. В НПО "Изумруд" работает специальная группа. Для тех игрушек, которые они создают, тоже требуется Теория информации и прочее. Ребята взялись за это дело без дураков, задействовали хороших математиков. Немалую помощь в этом деле им, кстати, оказали мы. И не только стараниями инженера Прутова. Товарищ Тарасов по базовому образованию тоже что-то полезное помнит. И по "Теории информации" и какой-то там "Теории игр". Если бы он еще в институте больше учебой занимался, а не пивом и девушками…

В общем, дело у них неплохо движется. Проблема в том, что напрямую применить эти наработки для управления конкретно обществом – нет возможности. Люди ведь не электрические реле и не железяки. Требуется серьезная адаптация теории. С чисто технической на социальное приложение.

Кроме того, примерно через год будет закончен первый этап запущенных по нашей инициативе проектов по изучению собственно человека и прочего, что с ним связано.

После чего кто-то должен свести все эти данные воедино. И тогда те обрывки, которые припомнил Инженер, соединятся в единое целое. Мы уже начали подбирать кандидатуры для этой рабочей группы. Только… – Сергей замолчал.

– Какие-то сложности?

– Да, товарищ Векшин, именно что сложности. Можно откровенно?

– Нужно! Тем более что сегодня мы в первый раз беседуем наедине. – Векшин откинулся на спинку стула, давая понять, что готов внимательно слушать.

– Нужно политическое решение в части имеющейся у нас на этот момент теоретической базы, точнее ее практически полного отсутствия. Политэкономия товарища Маркса, как стало ясно, применима только для капитализма, да и то только прошлого века. Социалистические революции промышленно-развитых странах, где они по теории и должны были произойти, успешно провалились. Пролетариат, как выяснилось, переплюнул в будущем по конформизму и соглашательству даже крестьян. Диалектика, тут приходится согласиться с товарищем Прутовым, действительно слабо применима к реальной жизни. Социализм, если разобраться, мы строили без всякой теории, выезжая на гении товарища Сталина. Хоть сколь ни будь внятной модели коммунизма, который собираемся построить – пока тоже нет.

– Да что там говорить, – Сергей безнадежно махнул рукой, – даже базовая модель "человека экономического", на которой все и основано, как однозначно следует из проведенных исследований, имеет весьма отдаленное отношение к действительности.

Вся наша теория на сегодняшний день – это статьи товарища Сталина, которые опубликованы в последние годы. Но там только общие установки. Да и они пока мало осознаются людьми, несмотря на существенную поддержку государственной пропагандой. Провал с философам из ЛГУ – явный тому пример. Товарищ Сталин четко обозначил: сочинения основоположников не догма, надо больше ориентироваться на реальную жизнь, учитывать новые научные достижения. А они упрямо продолжают схоластикой заниматься, цитату на цитату нанизывать.

– Пуганные они, – заметил Векшин. – Рисковать в столь скользком вопросе люди не хотят.

– Это понятно, – кивнул Сергей, – но от этого понимания ничуть не легче. Допустим, нам удастся подобрать в рабочую группу людей должного калибра, допустим, что им хватит интеллекта свести все воедино и создать стройную и работоспособную теорию. А дальше что? Ведь уже сейчас ясно, что от марксизма-ленинизма там мало что останется. Выдергивание с мясом краеугольных камней, а тем более быстрая замена их на новые – дело весьма сложное и небезопасное.

Каким образом новая теория будет доведена до членов партии? От чьего имени она будет подана? Будет ли объявлена общепартийная дискуссия по ней? Какие изменения будут сделаны в Уставе и Программе партии? Как это будет воспринято всем населением страны? Это ведь не шутка во всеуслышание объявить, что основоположники ошибались чуть ли не во всем! Уже знакомый вам инженер Прутов, кстати, утверждает, что марксизм стал в советском обществе чем-то вроде светской религии. Вроде как конфуцианство у китайцев. Со своими священными книгами, со своими пророками, адептами и так далее. И предрекает крупные проблемы при слишком крутом повороте.

В общем, как я уже говорил, необходимо политическое решение.

– К товарищу Сталину вы с этим вопросом обращались? – поинтересовался Векшин.

– Обращался, – подтвердил Сергей. – Два раза. Один раз в личной беседе. Товарищ Сталин тогда только кивнул, мол, принял к сведению. Второй раз в специальном докладе около года назад. Возможно, товарищ Сталин считает, что время решения этого вопроса еще не пришло. В конце концов, ему виднее. Информации о реальной ситуации в стране у него гораздо больше, чем у нас.

– Товарищ Сталин при мне как-то вскользь упомянул, что работает над новой книгой, – чуть подумав, сообщил Векшин. – О ее содержании речи не шло, просто посетовал, что эта работа отнимает у него много времени.

– Книга это хорошо, – обрадовался Сергей. – Солидная теоретическая работа за подписью товарища Сталина вполне может послужить основой для назревшей ревизии теории. Это позволит, наконец, сдвинуть дело с мертвой точки. Будем надеяться, что публикации состоится в недалеком будущем.

– Будем надеяться, – согласился Векшин. – Кстати, вы упомянули, что товарищ Прутов сам взялся работать над теорией. Можно посмотреть результаты его трудов, пусть даже они и "кустарного" производства? Над проблемой построения коммунизма он тоже работал? Меня очень интересуют его мысли по поводу.

– Конечно, товарищ Векшин, я сделаю для вас подборку этих материалов. Завтра к полудню вас устроит? Что же касается мыслей инженера по поводу строительства коммунизма, то их краткое изложение я могу вам предоставить прямо сейчас.

Сергей открыл сейф, немного покопался в папках, отыскивая нужную.

– Вот, извольте видеть. Краткие тезисы, лапидарнее некуда.

Он достал из папки документ и протянул его собеседнику. На листе было отпечатано несколько пронумерованных пунктов.

1. Или человечество построит коммунизм или не будет того человечества!

2. Люди разные и далеко не все из них желают строить коммунистическое общество. Да и существовать в уже построенном многие из них просто не смогут. Затащить в коммунизм всех и сразу не удастся даже силой.

3. Небольшая часть людей может уже сейчас начать жить по коммунистическим принципам. Но при этом они будут занозой в заднице у основной массы населения и бельмом на глазу у подавляющей части элиты.

4. Большую часть людей можно постепенно склонить к принятию коммунистической морали. Причем никакие лозунги тут не помогут. Сделать это можно исключительно личным примером самих коммунаров. Данный процесс неизбежно затянется надолго, при этом коммунистическое и социалистическое общество на одной территории будут существовать параллельно. Со всеми вытекающими.

5. Обывателей, нежелающих или неспособных принять принципы коммунистической морали, но активно ей не противодействующих, следует оттеснить на периферию общества, где они могут продолжать и дальше загнивать в свое удовольствие, но без неуместных ожиданий.

6. Ухарям, которым коммунистическая мораль станет костью в горле, и которые несмотря ни на что будут пытаться реализовать свои антиобщественные устремления, следует оперативно и без особых сантиментов мазать лоб зеленкой.

7. Соответственно, идеалом коммунара никак не может служить прекраснодушный и мечтательный интеллигент, постоянно думающий о "слезе ребенка" и стремящийся осчастливить всех и вся своей вселенской любовью. Подобным ангелам во плоти со всем их всепрощением реальная жизнь быстро палит крылышки. После чего они, как правило, превращаются в разочарованных нытиков, циников или законченных мизантропов.

8. Настоящий коммунар – это волевая, всесторонне-развитая личность, обладающая системным мышлением. Он жестко и непреклонно отстаивает коммунистические идеалы, принципиально наплевав на потуги окружающих объяснить ему, что не следует вот так с бухты-барахты доставлять своей принципиальностью столько дополнительных забот и неудобств всем прочим. Это хорошо подготовленный и мотивированный боец, способный при необходимости обломать рога хоть самому сатане.

9. Из вышеизложенного однозначно следует, что кадры будущих коммунаров следует тщательно подбирать по жестким критериям. Эти люди должны проходить очень серьезную и разностороннюю подготовку. Готовность к суровой, полной напряжения и серьезных испытаний жизни подразумевается.

10. Учитывая неизбежность совместного существования на одной территории различных моральных систем, организация коммунаров должна строиться по сетевым принципам. Ее опорой являются отдельные анклавы-коммуны, но прорастать такая сеть должна во все критичные структуры общества.

Сергей сидел и ждал, когда Векшин дочитает документ. Процесс этот затянулся на десяток минут, видимо заодно потребовалось и время на обдумывание.

– Не совсем понятно про лоб и зеленку, – сказал Векшин после затянувшейся паузы.

– Это такая дурацкая шутка, видимо популярная в будущем, – пояснил Сергей. – Якобы лоб мажут зеленкой для того, чтобы входящая в мозг пуля не занесла туда инфекции.

– А что там говорится по поводу каких-то "сетей"?

– Сетевые структуры, – снова пояснил Сергей. – Я подберу для вас соответствующие материалы. Если кратко, то речь идет о способе организации, якобы более эффективном, чем привычный нам иерархический. То есть люди объединяются на основе каких-либо общих идей, принципов и моральных норм, но явно выраженного центра управления, да и иерархической вертикали власти в их организации не создается. Как, например, в общинах первых христиан или в воровском сообществе, которое еще недавно существовало у нас. То есть имеются некие неформальные лидеры, имеются достаточно жесткие внутренние установки, имеется некая координация действий в масштабах всей страны и даже за ее границами. Но центра, уничтожив который можно было бы полностью дезорганизовать деятельность такой организации, не имеется. Соответственно, такая организация очень устойчива. Собственно, в идеале она будет продолжать существовать до тех пор, пока жив хоть один из ее членов.

– Занятно, – протянул Векшин, – это каким-то образом сейчас используется?

– Конечно, – хмыкнул Сергей, – ведомство товарища Берия сейчас активно использует такой принцип. Но в экспортном, так сказать, исполнении. Для создания полезных Советскому Союзу организаций за рубежом. Результаты, насколько мне известно, весьма обнадеживающие. Но создавать подобные структуры у себя дома… Реорганизовывать таким образом нашу партию… Это, как мне кажется, чревато утратой контроля над ситуацией. Слишком много сейчас на партию завязано. Тут надо думать и думать.

– Ясно, – вздохнул Векшин, – будем разбираться, будем думать. И о сетевых структурах, и о политических решениях, и, кстати, о вашем плане-графике. Думается все же, что внедрение некоторых новшеств необходимо ускорить. Но на сегодня пока все.

В первый раз за неделю Сергей сумел выкроить время, чтобы выбраться домой к жене. Это было крайне необходимо, ибо любимая супруга ждала ребенка и как все женщины в такой ситуации вечно нервничала и даже капризничала. Можно было только удивляться, куда делась та разумная, спокойная и понимающая девушка, которой Наташа была до наступления беременности. Оправдания важностью и срочностью работы и ссылки на жуткую рабочую запарку совершенно не помогали. Хоть небо упади на землю, но он должен всегда быть рядом, холить и лелеять. Совершенно аналогичного мнения придерживались и Наташины подружки, оказывающие жене помощь в его отсутствие. Любые логические доводы как горох отскакивали от солидарной женской позиции.

– Прав был Инженер, – подумал Сергей. – Наплачемся еще мы с этими бабами при построении коммунизма.