"Дом моего сердца" - читать интересную книгу автора (Колтер Кара)

Глава вторая

Роунэн, пытаясь не обращать внимания на шуршащий звук падающего шелка, безропотно прохаживался перед кустами, пока она переодевалась.

Когда она появилась, он сам поразился тому, насколько правильным оказался его выбор. Принцесса Шошана совершенно не была больше похожа не только на члена королевской семьи, но даже на уроженку этого острова.

Женщины острова Бранаша славились своими роскошными волосами: прямыми, длинными, черными и невероятно блестящими. Они иногда украшали свои волосы цветами, но никогда их не прятали.

Принцесса умудрилась упрятать копну своих волос под соломенную шляпу. Солнцезащитные очки прикрывали ее бирюзовые глаза. И она была совершенно права насчет его вкуса, касающегося одежды.

Наряд, который он подобрал для нее, выглядел неописуемо отвратительно, на что Роунэн и надеялся. Блузка была слишком велика, мешковатая юбка закрывала ее круглые колени. Если бы не изящные туфельки, подчеркивающие элегантность ее крошечных ножек, Шошана вполне могла бы сойти за располневшую британскую няню, находящуюся здесь в отпуске.

Ее наряд прекрасно выполнял функцию маскировки: догадаться, кто она на самом деле, было просто невозможно, что очень устраивало Роунэна. Ему удалось скрыть ее фигуру, и теперь она выглядела такой же сексуальной, как холодильник. Он понимал, что меньше всего ему было нужно чувствовать, что она женщина, и притом красивая.

Роунэн перевел Шошану через улицу, порадовавшись пустынности базара в это время суток.

– Постарайтесь ни с кем не разговаривать. Туалеты – в дальнем конце.

Тут завибрировал его мобильный телефон.

– В вашем распоряжении пять минут, – сказал он ей, взглянул на высветившийся номер и порадовался тому, что звонила не его мать, хотя не понял кто. Он увидел, как Шошана направилась прямо в дальний конец базара, и, убедившись в том, что ей ничто не угрожает, устремил свое внимание на телефон.

– Да, – сказал он осторожно, не называя себя.

– Питерсон.

– Я так и понял.

– Как Аврора восприняла новость, что ей придется прятаться?

– Находится в приятном ожидании своего принца, – сказал Роунэн сухо, подумав, что менее правдивого ответа никогда еще не давал.

– А ты смог бы продержать ее в таком состоянии весь период «Нептуна»?

«Нептуном» назывались недельные учения, которые группа «Меч» проводила ежегодно на море. Роунэн тяжело вздохнул. Целую неделю? Даже при том, какой удачной была сейчас ее маскировка, это трудно по многим причинам. Он совершенно не знал острова. Но Грей Питерсон не стал бы просить его об этом без крайней необходимости.

Достаточно ли хорошо принцесса знает остров, чтобы назвать ему тихое местечко, где они могли бы укрываться неделю?

Да и сама ситуация, когда мужчина и женщина остаются наедине целую неделю, довольно непростая. Роскошная женщина, несмотря на всю ее маскировку, и здоровый мужчина, несмотря на всю его дисциплинированность.

– Смогу.

– Встретимся у «Гарри». «Нептун» в плавании.

«Гарри» было название ресторанчика недалеко от штаба группы «Меч», в котором подавали рыбу с чипсами и куда частенько заглядывали парни из, этой группы. Полковник мудро оперировал словами, которые не смог бы понять никто, помимо членов группы «Меч». Это означало, что Роунэн встретится с Греем через неделю в ресторанчике английского стиля или в том месте, где подают рыбу с чипсами. Вероятно, вблизи дворцового штаба в три часа дня.

– Понял. – Роунэн умышленно ответил не по уставу. – Кстати, надо поинтересоваться кузиной Мирэссой.

– Спасибо. Уничтожь этот номер, – сказал полковник.

– Разумеется.

Он отключил телефон и бросил внимательный взгляд в сторону базара. Появившаяся из дальнего угла принцесса теперь неспешно обходила прилавки одежды для туристов. Вешалки с вещами уже были переброшены через ее руку. К счастью, несмотря на полумрак в торговых рядах, она все еще была в темных очках.

Роунэн пошел навстречу Шошане. Если он не ошибался, сверху на ее руке висело бикини ярко-зеленого цвета, размером меньше носового платка.

Вынести неделю такого?! Он был дисциплинированным человеком, но это уж слишком!

Он подошел к ней, снял бикини с ее руки и повесил на ближайшую стойку.

– Мы не должны привлекать внимание, Аврора.

– Аврора?

– Это ваше кодовое имя, – сказал он многозначительно.

– Кодовое имя, – выдохнула она. – Мне нравится оно. Оно что-то значит?

– Так зовут принцессу из «Спящей красавицы».

– А я не жду своего принца!

– Я это понял, – сказал Роунэн сухо. Он не собирался проявлять интерес к ее отношениям с принцем. Это не касалось его работы. Он дал себе слово не спрашивать принцессу, почему она так страшилась замужества, и это ему пока удавалось. Теперь ему придется целую неделю сдерживать свое любопытство.

– А у вас есть кодовое имя? – спросила она.

– Нет. Идемте.

Она взглянула на него. Ее глаза трудно было разглядеть за стеклами очков, но упрямо поднятый подбородок не сулил ему ничего хорошего. Она сдернула бикини со стойки и снова перебросила через руку.

– Я не собираюсь носить это, – сказала она упрямо. – Просто хочу иметь. Тронете это еще раз, и я устрою сцену.

Роунэн беспокойно огляделся. Никого, кроме одного-единственного торговца, уткнувшегося в какие-то свои накладные.

– Пошли, – сказал он, понизив голос. – Того, что у вас уже есть, хватит на целый год.

– Возможно, это и будет целый год, – сказала она едва ли не с надеждой, подтверждая то, что он уже знал: эта принцесса не жаждала поцелуя принца. Она схватила шорты.

– Нам надо идти.

– Я еще не закончила.

Он взял ее за локоть, снова взглянул на торговца и повел ее к выходу.

– Послушайте, принцесса, вам придется принять решение.

Она посмотрела на бикини, висящее на стойке над его головой.

– Я знаю! – сказала она, делая вид, что не поняла, о чем он. – Розовое или зеленое?

Конечно, розовое. Но он заставил себя сохранять бесстрастное выражение, делая вид, что не обращает внимания на лоскут материи, которым она размахивает перед его носом. К сожалению, он слишком хорошо представлял себе, как розовый цвет пойдет к золотистому оттенку ее кожи и цвету глаз, как на розовом фоне будут сверкать ее длинные черные волосы.

Роунэн сделал глубокий вдох. – Речь идет о вашей жизни, – спокойно сказал он ей, – а не о моей. Я не собираюсь отвечать за вас больше, чем вы сами за себя. Так что, если вы собираетесь рисковать своей жизнью, если хотите осложнить мою жизнь вместо того, чтобы помогать мне, я немедленно отвезу вас назад во дворец.

По тому, как принцесса сжала губы, он понял, что она не жаждет возвращаться во дворец, и продолжил в том же духе.

– Мне так было бы лучше на самом деле, – сказал он. – Я в некотором роде попал в западню. Я же давал согласие на охрану свадьбы, а не на то, чтобы быть вашим телохранителем. Мой собственный командир будет очень недоволен мной, если я не вернусь на работу во вторник.

Роунэн обманывал ее. Он не мог отвезти ее во дворец до тех пор, пока Грей не выяснит, кто инициировал нападение в пагоде. К тому же Грей сообщит в его часть, что он задерживается по не зависящим от него обстоятельствам. Но ей ни к чему было знать это. Он продолжал:

– Я уверен, что ваш нареченный очень волнуется за вас, страстно желает сделать вас своей женой, чтобы обеспечить вашу безопасность. Вероятно, он способен сделать это куда лучше меня.

Роунэн ясно видел, что принцесса так же страстно желает вернуться к своему принцу, как плавать с крокодилами.

И он сказал:

– Видимо, это самое правильное. Вернуться обратно, провести быструю тайную церемонию, и вы с вашим избранником могли бы уехать с этого острова, провести вдвоем свой медовый месяц, а к тому времени, как вы вернетесь домой, все бы улеглось.

Он увидел, как она неожиданно напряглась. Ему даже стало ее чуточку жалко. Она явно не хотела выходить замуж, и если и испытывала какие-то чувства к своему жениху, то явно не положительные. Но это было не его дело. Его дело – обеспечить ее безопасность. Все остальное не должно его касаться.

Тем не менее, увидев, как она побледнела, он проникся к ней нежелательным сочувствием. Хорошо, что она была в солнцезащитных очках, потому что он не хотел бы видеть сейчас ее глаза. К счастью, она повесила на место розовое бикини, но повернулась и с решительным видом направилась к прилавку, словно Роунэн должен был, как слуга, сопровождать ее и оплачивать ее покупки.

Он не хотел, чтобы торговец заметил что-то необычное в их поведении, и, видимо, она поняла это.

– Хорошо, солнышко, – спокойно сказал он.

Хотя идея изображать влюбленных принадлежала ей самой, принцесса вспыхнула и отвела взгляд. Потом без всякого предупреждения встала на цыпочки и чмокнула его в щеку.

– Спасибо, Прекрасный мой, – сказала она севшим голосом, вероятно решив, что ему нужно какое-то кодовое имя, которое бы соответствовало ее кодовому имени.

Роунэн надеялся, что торговец не поднимет на них глаза. Потому что тот не мог не заметить, как покраснел мужчина, когда его предполагаемая подруга поцеловала его и так нежно и необычно назвала.

– Ой, посмотри, – тихо сказала Шошана. У нее неожиданно перехватило дыхание. Она постучала пальцем по выцветшему объявлению под стеклом витрины.

«Прокат мотоциклов. Час, день, неделя».

Роунэн последний раз мог воспользоваться своей кредитной картой, так что, возможно, несмотря на то что он раньше отвергал идею с мотоциклом, сейчас подошло время сменить их транспорт. Он должен был принимать такие решения, которые позволили бы ему успешно выполнить его миссию, а если бы их остановили в украденном автомобиле, вряд ли бы ему это удалось. Разумнее было смешаться с тысячами туристов, которые гоняли на мотоциклах по всему острову.

После разговора с Греем Роунэна стала одолевать мысль о том, что целью всей этой затеи с нападением на принцессу скорее было стремление остановить свадьбу, чем намерение причинить вред ей лично.

Но он знал, что это не должно было усыпить его бдительность.

– Пожалуйста, – нежно сказала она и, опустив очки, взглянула на него.

У нее были потрясающие глаза, бирюзовые и глубокие, как воды тропического моря. Сейчас в них была такая мольба, как будто она считала, что от приобретения этого мотоцикла зависит вся ее жизнь.

Спустя полчаса Роунэн уложил их вещи в рюкзак, отогнал машину в густые придорожные кусты и окинул внимательным взглядом мотоцикл, который был больше похож на скутер, чем на настоящий мотоцикл.

Он протянул Шошане шлем.

– Я не хочу надевать его! Хочу, чтобы ветер трепал мои волосы.

Роунэн действительно не видел на Бранаше ни единого человека, который ездил бы в мотоциклетном шлеме, возможно, потому, что максимальная скорость этих игрушек – около восьмидесяти километров в час. Однако покупкой мотоцикла он уже сделал уступку Шошане, и с него было достаточно. Жизнь непредсказуема. Было, бы ужасно, если бы он уберег принцессу от террориста, а потом она бы пострадала при езде на мотоцикле.

– Ну, пожалуйста, Прекрасный мой! – сказала она.

Ее тактика так хорошо удалась в прошлый раз, что она снова решила прибегнуть к ней!

Шошана сняла темные очки и взглянула на Роунэна. Он увидел неподдельную мольбу в ее глазах, но знал, что не должен уступать. Эта девушка, без сомнения, привыкла к тому, что все моментально бросаются исполнять ее желания.

– Прекрасный – неудачное кодовое имя для меня, – сказал он.

– Это почему же?

– Потому что я не прекрасный. И, безусловно, не сказочный принц. – Чтобы доказать это, он строго добавил: – А теперь наденьте этот шлем.

– А у вас есть?

Он не ответил, только выразительно поднял бровь, ясно дав ей понять, что либо она надевает шлем, либо может отправляться домой.

Она сердито стащила с головы соломенную шляпу.

Роунэн изо всех сил старался не показать, что испытал настоящий шок. В течение тех двух безнадзорных минут, пока он разговаривал с Греем по телефону, Шошана находилась в туалете, но не по той причине, по которой он думал и в которую она заставила его поверить. И где только она раздобыла ножницы? Хотя, возможно, учитывая то, как ужасно обкромсаны ее волосы, она воспользовалась ножом.

Шошана оказалась никуда не годным парикмахером. Черные волосы стояли на ее макушке дыбом, челка была кривой, уши не прикрыты. Не осталось ни единой пряди длиной больше пяти сантиметрев. Ее голова напоминала только что вылупившегося цыпленка, покрытого темным пушком. Но в этом не было ничего трагичного. Она выглядела очаровательной, беспечной и озорной. Бунтарка, совершенно не вписывающаяся в тот консервативный наряд, который Роунэн ей выбрал. Теперь, когда не мешали ее роскошные волосы, стало видно, что у нее изящная головка, огромные глаза и пухлые губы.

– Куда делись ваши волосы? – спросил он, все еще пытаясь не показать, что потрясен, и поспешно водрузил шлем ей на голову. Ее присутствие смущало его, и это ему не нравилось. Аромат ее духов, который он ощутил во время свадьбы, до сих пор щекотал его ноздри.

– Я их состригла.

– Я и сам это вижу. – Хорошо, что очаровательный беспорядок на ее голове был прикрыт шлемом. – И куда вы их дели, после того как состригли?

Виноватое выражение ее лица сказало ему, что она оставила их на том месте, куда они упали.

– Стало быть, вы обкорнались безо всякой пользы, – безжалостно проговорил, Роунэн. – Теперь, когда нас здесь выследят – а это непременно случится, – станет ясно, что вы обрезали волосы. Они примутся искать лысую девушку, и вас будет еще легче обнаружить, чем прежде.

– Я вовсе не лысая, – возразила она.

– Новобранцев стригут лучше, – произнес Роунэн. Похоже, Шошана была удручена, но он убедил себя, что ему это безразлично.

– Сейчас вернусь и соберу свои волосы, – сказала она.

– Да ладно. Будем надеяться, что никто вас не увидит.

– Неужели я выгляжу настолько плохо?

– Просто ужасно.

Роунэн надеялся, что она не расплачется. Она снова надела свои солнцезащитные очки, чуть поспешно. Ее плечи предательски вздрогнули.

Не будь ничтожеством, сказал он себе, но тут же подумал, что для него будет безопаснее в этой ситуации, если она и в самом деле посчитает его ничтожеством.

И когда только фокус переместился с ее безопасности на его собственную?

Он поспешно продолжил:

– Мне надо, чтобы вы хорошенько подумали, есть ли на этом острове какое-то место, где никто не смог бы нас обнаружить неделю?

Роунэн едва не зажмурился, произнеся это. Целую неделю с ней, при ее новой стрижке и ее новом зеленом бикини, лежащем в рюкзаке. Не говоря уж о коротеньком топе, который каким-то образом оказался среди ее покупок. Он был воином, а не святым. Судьба слишком многого от него хотела.

Он поспешно отвернулся, сел на мотоцикл и завел его. Потом, даже не взглянув на Шошану, похлопал ладонью по сиденью за своей спиной.

То, что Роунэн не смотрел на нее, не помогло. Она забралась на мотоцикл, и он краем глаза заметил в зеркале ее голую коленку. Он оглянулся. Ее юбка задралась выше колен.

Такой принцессу еще никогда и никому не удавалось лицезреть. В этом он был уверен. С другой стороны, никто бы ее в таком виде и не узнал.

– Держитесь крепче, – сказал он.

И тут он почувствовал, что она крепко прижалась к нему. Хоть один раз послушалась!

– Я знаю одно место, – крикнула она ему в ухо. – Отличное место.

У Роунэна в кармане завибрировал мобильный телефон. Он притормозил и взглянул на определитель номера. Его мама: «Роунэн, позвони мне. Все так замечательно!»

Они ехали по мосту, внизу стремительно текла вода. Роунэн взял телефон и швырнул его в эту воду.

Его делом была охрана. И иногда у него появлялось чувство, что он ответственен за весь мир. Но правда заключалась в том, что он не мог сейчас, да и никогда не мог, защитить собственную мать от того, от кого она должна была бы быть защищена прежде всего. От нее самой.

Шошана с удовольствием прижалась щекой к крепкому плечу Роунэна.

Наедине с ним целую неделю! Там, где ни одна душа не сможет найти их. Это было опасно, волнующе и ужасно страшно. Страшнее даже, чем когда раздался выстрел в пагоде.

– Поезжайте быстрее! – закричала она. Роунэн взглянул на нее через плечо:

– Он не может ехать быстрее, – но прибавил газу, и маленький мотоцикл рванул вперед.

У Шошаны душа ушла в пятки, и она ойкнула от восторга.

Он снова оглянулся. Его губы шевельнулись. Он пытался сдержать улыбку, но не смог. Эта солнечная улыбка словно загипнотизировала ее и заставила понять, что существует одна мечта, которую он мог бы помочь ей осуществить. Мечта куда более важная, чем желание носить шорты, ездить на мотоцикле или увидеть снег.

У нее было всего несколько дней, и ей хотелось провести их с человеком, который бы не стремился ей угождать и не думал о ее статусе. С тем, кто говорил бы ей правду, даже если бы ей было неприятно ее слышать.

Когда она была более юной, существовало место, в котором ей разрешалось находиться и где она могла расслабиться и быть самой собой.

– Есть один остров, – прокричала Шошана, перекрывая шум мотора. – У моих дедушки и бабушки есть летний дом на небольшом островке к северу отсюда. В это время года там никого нет. Это частное владение, но отнюдь не роскошное. Дедушка терпеть не может всяких королевских штучек, как он говорит. Он любит простоту. Там нет электричества, домик похож на деревенский, и у него крыша из пальмовых листьев.

– А пресная вода там есть или нам надо захватить ее с собой?

– Там есть ручей.

Роунэн по-солдатски думает об организации быта, поняла она. Она же думала только о том, что в этом замечательном месте можно надеть бикини и понять себя. Однако ее охватила странная внутренняя дрожь. Его улыбка была такой сексуальной! Не ждет ли ее встреча с гораздо большей опасностью, чем та, которой она избежала?

– Постельные принадлежности? Одеяла?

– Думаю, да.

– А как туда добраться?

– Дедушка держит лодку на пристани.

– Отлично, – сказал Роунэн. – Покажите мне кратчайший путь к этой пристани.

Как бы не так! Шошана направила его по самой длинной из всех возможных дорог, потому что, как знать, доведется ли ей еще когда-нибудь покататься на мотоцикле, интимно обнимая мужчину, у которого такая невероятно сексуальная улыбка?

Ее мать наверняка впала бы в истерику. Да и отец вряд ли одобрил бы ее поведение. И можно было только себе представить, как бы реагировал принц Махейл, увидев ее сейчас!

Все это лишь усиливало сладостное ощущение игры с опасностью, которое охватило принцессу Шошану.

– Вы не могли бы ехать быстрее? – прокричала она Роунэну.

Слегка поколебавшись, он погнал мотоцикл так, что Они с ревом понеслись по извилистой дороге. И она, откинув голову, громко и радостно засмеялась от охватившего ее пьянящего чувства свободы.