"Дворец вожделений" - читать интересную книгу автора (Роулэнд Лора Джо)

ГЛАВА 2


Токайдо, большая дорога Восточного моря, пролегала западнее Эдо к имперской столице Мияко. На ней размешались пятьдесят три почтовые станции — деревни, где путешественники отдыхали, а режим Токугавы держал пункты проверки. К западу от десятой почтовой станции в Одаваре дорога пересекала полуостров Изу. Окрестности представляли собой горный массив, над которым господствовал огромный вулкан, гора Фудзи. Здесь Токайдо превращалась в извилистую тропу, идущую вверх по склону через заросли дубов, кленов, кедров, берез, кипарисов и сосен.



По этому участку дороги и двигалась процессия, состоявшая примерно из сотни человек. Два дозорных самурая ехали верхом впереди пеших и конных солдат. Знаменосцы несли стяг, украшенный гербом Токугавы с трилистником штокрозы, перед десятью паланкинами, за которыми следовали слуги. Носильщики с багажом шли перед арьергардом из конных солдат и пехоты. Топот шагов и цокот лошадиных копыт эхом отзывался от далеких вершин, скрытых густыми серыми тучами.



В первом паланкине, сидя друг против друга, ехали Рэйко и Кэйсо-ин. Они смотрели через окошки на обгонявших их самураев и встречных простолюдинов. Прохладный день был насыщен влагой; журчали ручьи, шумели небольшие водопады, пение птиц наполняло лес.



— Мы едем уже четыре дня, но даже не приблизились к Фудзи-сан, — сварливо проговорила Кэйсо-ин.



Рэйко с трудом удержалась, чтобы не сказать, что в их медленном продвижении виновата сама Кэйсо-ин. Она тратила многие часы на покупку сувениров и еды на каждой почтовой станции. То и дело останавливала процессию, чтобы поприветствовать толпу. Кроме того, ей не нравилось быстрое движение. И женщины проехали расстояние, которое могли бы покрыть за два дня, а всадник миновал и за один. И путешествие уже изрядно надоело Рэйко.



Они не высыпались из-за поздних, шумных пирушек, которые Кэйсо-ин устраивала в гостиницах, где они останавливались. Рэйко, которой пришлось делить комнату с госпожой Янагисава, вовсе не осмеливалась сомкнуть глаз. И теперь, превозмогая усталость, не могла даже вздремнуть в паланкине, поскольку кто-то постоянно нуждался в ее обществе. Кэйсо-ин не желала ехать ни с Мидори — она занимала слишком много места, — ни с госпожой Янагисава, раздражавшей ее своей молчаливостью. Мидори боялась госпожи Янагисава, та не выносила никого, кроме Рэйко. И ей приходилось разрываться между тремя спутницами.



— От этого климата у меня болят кости, — пожаловалась Кэйсо-ин и вытянула ноги в сторону Рэйко. — Помассируй мне ступни.



Рэйко принялась растирать ее заскорузлые пальцы, надеясь, что это не возбудит соседку по паланкину. Пока госпожа Кэйсо-ин удовлетворяла свои прихоти с солдатами и фрейлинами со служанками, которые ехали в шести последних паланкинах. Но все могло измениться в любой момент. Подумав о еще по крайней мере двух днях, отделяющих их от цели путешествия, Рэйко вздохнула. Гора Фудзи срытая тучами, казалась ей далекой, как край земли, а до возвращения домой была целая вечность. Она молилась, чтобы любая случайность смогла прекратить эту поездку.



Дорога свернула в ущелье между высокими, крутыми скалами. Скрюченные сосны прижимались к выметенной ветрами земле. Небольшие камни скатывались со скал на дорогу. Когда процессия вошла в теснину, скалу с правой стороны сменил лес. Дорога терялась между высокими, пахучими кипарисами и отвесной каменной стеной. Рэйко вдруг ощутила перемену в атмосфере и насторожилась.



— Почему ты прекратила массаж? — раздраженно спросила Кэйсо-ин.



— Тут что-то не так. — Рэйко выглянула в окно и прислушалась. — Слишком тихо. Не слышно птиц, и навстречу нам давно уже никто не попадался.



По телу прокатилась волна страха, сердце отчаянно забилось. Перед паланкином ехали верхом два детектива Сано, и Рэйко увидела, как они тревожно всматриваются в окружающую местность, словно тоже почувствовали опасность. Потом она услышала свист — один солдат вскрикнул и упал, из его горла торчала стрела. Люди в панике заметалась, кони вставали на дыбы. Рэйко отпрянула от окна.



— Что происходит? — спросила госпожа Кэйсо-ин.



— Кто-то в нас стреляет. Ложитесь! — Она увлекла Кэйсо-ин на покрытый подушками пол и захлопнула окошки.



Стрелы стучали по крыше паланкина. Кричали солдаты и слуги, женщины испуганно визжали.



За стенкой паланкина послышался голос начальника охраны:



— Нас атакуют! Бегом вперед! Держаться вместе!



Паланкин дернулся, набирая скорость, подпрыгивая в такт шагам носильщиков. Грохотали, заглушая вопли, копыта коней. Воздух гудел от набирающего силу урагана стрел. Их стальные наконечники звякали о дорогу, скрежетали по броне, хлюпали, пронзая человеческую плоть. Мужчины закричали от боли, и паланкин ударился о землю так сильно, что окошки слетели с петель, а Рэйко упала на госпожу Кэйсо-ин.



— Наши носильщики убиты! — Ужас охватил Рэйко, когда, выглянув наружу, она увидела слуг, распластавшихся под жердями носилок. — Мы не можем двигаться! И загораживаем путь всем остальным…



Стрелы догоняли и валили солдат. Лошади галопом неслись по беспорядочно разбросанным телам своих мертвых седоков вслед за составлявшими авангард всадниками. Процессия остановилась.



Носильщики поставили свои паланкины на землю, слуги побросали багаж. Авангард развернулся и полетел назад, спеша на защиту процессии.



— Всем спрятаться в лесу! — крикнул начальник охраны.



Слуги, носильщики и остальные безоружные бросились за обочину в тень деревьев.



— Они бросают нас на произвол судьбы! — возмущенно воскликнула госпожа Кэйсо-ин.



Солдаты с криками бежали вдоль паланкинов, призывая женщин выбираться наружу. Рэйко схватила Кэйсо-ин за руку.



— Идемте!



Когда они выбрались, Рэйко увидела, как из своих портшезов появляются Мидори, госпожа Янагисава и служанки. Но тут из леса донеслись крики. Люди, укрывавшиеся там, стремглав выбегали из-за деревьев, их лица были искажены ужасом. Из чаши за ними гнались воины с луками, в боевых доспехах и металлических шлемах. Черные капюшоны с дырками для глаз скрывали их лица. Они рубили мечами слуг и носильщиков, и те падали замертво с кровавыми ранами на голых спинах. При виде этой дикой расправы Рэйко онемела.



— Разбойники! — закричала госпожа Кэйсо-ин.



— Дамы, возвращайтесь в свои паланкины! — скомандовал начальник охраны обезумевшим от ужаса женщинам.



Рэйко впихнула мать сёгуна внутрь, прыгнула вслед за ней и закрыла дверь. Снаружи атакующие добивали слуг, догоняя тех, кто пытался убежать.



— Милостивые боги, — пробормотала потрясенная Рэйко. — Кто же это осмелился напасть на официальную процессию Токугавы?



Начальник охраны выкрикивал приказы своим солдатам. Часть из них оберегала паланкины, пехотинцы и конные самураи ожесточенно оборонялись. Клинки секли головы в капюшонах; кони топтали нападавших копытами. Но все новые люди появлялись из леса, тесня шестьдесят бойцов, которые в мирное время казались достаточной защитой. И вот уже каждый солдат бился с несколькими противниками. Конных воинов окружили враги, кони пятились и приседали; мечи мелькали в воздухе свистящими дугами. Люди в капюшонах падали, но их соратники убивали всадников прямо в седлах или стаскивали на землю, набрасываясь толпой. Пехотинцы кружили в отчаянном танце, сверкая оружием. Тела их сочлись кровью, а иссеченная одежда превратилась в лохмотья, но и они гибли один за другим.



Стрелы настигали разбегавшихся слуг. Одна из лошадей, обливаясь кровью, упала на бок и придавила всадника. Атакующие продолжали уничтожать свиту. Лес и горы наполнились воплями и звонами клинков.



Рэйко с ужасом наблюдала за происходящим.



— Эти люди не обычные разбойники, — сказала она. — Сражаются слишком умело. И здесь они не просто поджидали случайного состоятельного путешественника. Засада была спланирована заранее, и ждали именно нас.



Госпожа Кэйсо-ин не ответила. Она с открытым ртом смотрела мимо Рэйко на продолжающуюся резню.



— Они могли бы польститься на наши деньги, — продолжила Рэйко, — но зачем убивать беззащитных, безоружных людей?



Она слышала, как в соседних паланкинах рыдают женщины, и тревожилась о Мидори, одинокой, беременной и испуганной. Рэйко вспомнила, как молилась, чтобы какая-нибудь случайность положила конец этому путешествию, и ощутила горькую иронию ситуации и чувство вины.



Дорога и опушка леса были завалены трупами и красны от крови. Нападавшие уничтожили носильщиков, слуг и большую часть военного отряда. Дождь из стрел прекратился. Только горстка уцелевших солдат, включая двух детективов Сано, бились с толпой разбойников в капюшонах. Сражающиеся метались по дороге, мечи мелькали в опасной близости от Рэйко. Паланкин сотрясался от ударов тел. Госпожа Кэйсо-ин скулила, прижавшись к Рэйко. И та, готовясь защитить их обеих, вытащила спрятанный в рукаве кинжал.



Вскоре пали и детективы Сано. Бой прекратился. Зловещая тишина опустилась на поле брани, на дороге осталось человек пятьдесят. Некоторые хромали, зажимая кровавые раны и тяжело дыша. На всех были капюшоны. Рэйко видела, как в прорезях блестят их глаза. Ее сердце сжалось от страха.



— Что они собираются делать? — прошептала Кэйсо-ин.



— Заберут наши ценности и уйдут, — шепнула в ответ Рэйко, хотя ее не покидало мрачное предчувствие, что этим дело не ограничится.



В далеком храме зазвонил колокол. Люди в капюшонах не обращали внимания на разбросанный повсюду багаж. Половина из них быстро рассыпались вдоль дороги и направились к лесу, словно собираясь преследовать беглецов. Остальные обступили паланкины, и Рэйко с ужасом поняла, что ее опасения подтверждаются.



— Они собираются убить нас всех, — не могла поверить она.



Заскрипели двери паланкинов, завизжали женщины, госпожа Кэйсо-ин захныкала. Рэйко была потрясена бессмысленной жестокостью нападавших. Когда один из людей в капюшонах направился в сторону ее паланкина, ярость пересилила робость. Неистовая воля к жизни заставила ее сильнее сжать рукоять длинного тонкого кинжала. Мужчина открыл дверь, и Рэйко бросилась на него, вонзив ему кинжал снизу вверх под доспехи между ног.



Клинок вошел в мягкую, беззащитную плоть и вышел назад, обагренный кровью. Мужчина взвыл и согнулся пополам. Кэйсо-ин закричала. Рэйко толкнула мужчину, и тот упал у скалы, корчась от боли. Сжимая в руке кинжал, Рэйко выскочила из паланкина, таща за собой Кэйсо-ин. Сердце Рэйко рвалось из груди. Полная решимости спасти подруг, Рэйко взглянула на ряд паланкинов.



Разбойники вытаскивали из них вопящих служанок и фрейлин и отгоняли на обочину к лесу. У второго паланкина госпожа Янагисава с лицом, белым от страха, боролась с мужчиной, который пытался связать ей руки за спиной. Она вырывалась, хрипя, как лошадь.



Рэйко бросилась к ним. Госпожа Кэйсо-ин поспешила следом, стеная и цепляясь за ее юбки. Рэйко изо всех сил полоснула кинжалом по задней части бедер, где между кольчугой и поножами открывалось незащищенное тело. Мужчина удивленно вскрикнул, отпустил госпожу Янагисава и со стоном упал на землю, из рассеченных артерий фонтаном била кровь. Госпожа Янагисава неуклюже избавилась от веревок.



У четвертого паланкина двое мужчин склонились у двери, пытаясь вытащить наружу Мидори. Был слышен ее отчаянный визг. На другой стороне дороги нападавшие выстроили служанок и фрейлин. Один из них с кинжалом в руке двинулся вдоль строя и начал резать женщинам горло. Жуткие булькающие звуки сопровождались потоками алой крови. Женщины рыдали, кричали, молили о пощаде.



Рэйко замутило. Попытка спасти этих женщин означает ее собственную неминуемую смерть, а Мидори, Кэйсо-ин и госпожа Янагисава будут обречены.



— Берите Кэйсо-ин и бегите! — приказала она госпоже Янагисава.



Но та стояла как истукан, неотрывно глядя на женщин, лежавших в лужах собственной крови, на их воющих, бьющихся в истерике спутниц. Мужчина с кинжалом двигался вдоль строя, его клинок нес смерть, а остальные нападавшие наблюдали за происходящим. Госпожа Янагисава закачалась, закатила глаза. Рэйко тряхнула ее и влепила пощечину.



— Не время сейчас падать в обморок! Идите, пока они не заметили, что мы еще свободны!



Она подтолкнула госпожу Янагисава к Кэйсо-ин, которая, подвывая, сидела рядом на корточках, и те поплелись прочь. Рэйко поспешила на помощь Мидори.



Нападавшие тянули ее из паланкина, ухватив за ноги. У ближнего к Рэйко разбойника доспех под мышкой был рассечен — матерчатые завязки, соединяющие покрытые кожей металлические пластины, оказались разрублены мечом. Рэйко ударила кинжалом в это место, пронзая кожу и внутренности. Мужчина взвыл. Когда она вырвала из раны клинок, он отпустил ногу Мидори и замертво упал на дорогу. Второй разбойник повернулся к Рэйко. Сквозь прорези в капюшоне горели его глаза. Она нанесла ему секущий удар по горлу. Он умер сразу, растянувшись в пыли. Мидори вывалилась на дорогу.



— О, Рэйко-сан! — воскликнула она.



Рэйко спрятала кинжал в привязанные под рукавом ножны и взяла меч только что убитого ею человека.



— Идем, надо спешить!



Держа наготове трофейный меч, она торопливо повела Мидори вверх по дороге мимо знамени Токугавы, которое валялось среди трупов. Но Мидори не могла идти быстро, и вскоре Рэйко услышала позади крики и топот. Она оглянулась и увидела, что их настигают пятеро мужчин.



— Давай быстрее! — крикнула она.



— Не могу! — с трудом выдохнула Мидори. — Идите без меня. Спасайтесь сами.



Преследователи были уже рядом. Рэйко крутанулась, нацелив меч на нападавших. Они выхватили свои мечи. Мидори вскрикнула.



— Держись у меня за спиной, — бросила ей Рэйко.



Она сделала несколько выпадов, но мужчины парировали ее удары. Их клинки с силой ударялись о ее меч, и удары эти болью отдавались в руках. Рэйко и прежде доводилось участвовать в схватках, но ни разу она не сталкивалась одновременно с тринадцатью противниками. Они окружили ее и Мидори, и Рэйко двигалась по кругу, отчаянно пытаясь не даться в руки врагам. Во время боя Мидори жалась к ней, мешая драться. Рэйко нападала, но клинок отскакивал от прочной брони.



— Помогите! — крикнула она, надеясь на помощь дорожного патруля или какого-нибудь проезжающего мимо самурая.



Ее призыв безответно пронесся над пустынной, покрытой клоками тумана местностью. Двое мужчин схватили Мидори.



— Пустите меня! Пожалуйста, не бейте! — кричала та.



Рэйко в отчаянии удвоила усилия. Ее мутило от постоянного вращения, она задыхалась и все больше уставала. Мышцы болели, в голове эхом отдавался скрежет металла. В отдалении послышались крики, и она увидела, что несколько разбойников спешат к ним, волоча за собой Кэйсо-ин и госпожу Янагисава. Значит, ее подругам тоже не удалось уйти.



Вдруг сильные и твердые, как железо, руки обхватили ее сзади за талию. В круговерти черных капюшонах, цепляющихся рук и грубых толчков кто-то вырвал у Рэйко меч и шнырнул ее на дорогу. Несколько человек навалились сверху всей тяжестью, придавив ей руки и ноги, хотя она сопротивлялась изо всех сил. Они сорвали с нее спрятанный кинжал. Грубые, толстые веревки впились в ее запястья и лодыжки. Рэйко видела рядом с собой связанных и плачущих Мидори, Кэйсо-ин и госпожу Янагисава, которых окружали враги. Ах, если бы ей удалось спасти их!



— Кто вы такие? — обратилась она к захватившим их людям. — Зачем вы это сделали?



Ответа не последовало. Она не услышала от мужчин ни единого слова. Их непонятная, таящая угрозу молчаливость лишь усилила ее страх. Кто-то сжал ее голову. Один из мужчин наклонился и поднес к ее губам маленькую бутылочку. Рэйко почувствовала горький вкус жидкого опия. Она плотно сжала губы. Мыча и извиваясь, она слышала, как рвет остальных женщин. Но ее заставили открыть рот и влили туда зелье.



Рэйко отплевывалась и кашляла, но горькая жидкость текла по горлу. Чьи-то руки набросили ей на голову черный капюшон. Несколько мгновений, показавшихся вечностью, Рэйко боролась в полной темноте. Голоса других женщин затихли; боль от впившихся в тело веревок притупилась, и ее окутало удушливое облако сна. Страх прошел, сознание начало покидать ее. Рэйко перестала сопротивляться, ощущая, как невидимые руки подняли ее и куда-то быстро понесли. Лица Сано и Масахиро на мгновение вспыхнули в черном беспамятстве, заливавшем ее мозг. Вмеете с тоской по семье у Рэйко мелькнула последняя мысль.



Если она выживет, то в следующий раз будет намного осторожнее в своих желаниях.