"Теократическое государство" - читать интересную книгу автора (Салыгин Е. Н.)

3. История теократических идей и теократическая идеология

Истоки и история теократических идей

Первые упоминания о теократии встречаются в священных писаниях и религиозных трактатах, дошедших до нас с древнейших времен. Как правило, теократические идеи развивались в рамках отдельных вероучений, во многих из которых встречаются представления о некоем наивысшем, идеальном (райском) обществе, где люди живут под непосредственным божественным руководством в беззаботно- счастливом досуге и полной гармонии с божественной волей. Здесь торжествуют добро, справедливость, любовь, отсутствуют какие-либо человеческие пороки. Рай может видеться в минувших событиях прошлого либо, наоборот, в отдаленной перспективе будущего человечества, принимая образы "царства божьего", "золотого века", "царства сына человеческого" и т. д. В отдельных вероучениях, например в древнеегипетской религии, исламе, буддизме, зороастризме и христианстве, подобные представления, которые впредь для краткости будут именоваться идеей царства божьего, достигают высокой степени развитости.

О царстве божьем невозможно говорить как о теократии в строгом научном смысле этого слова, поскольку в нем не существуют ни политические властеотношения, ни религиозно- правовая регламентация. Значение анализа представлений о царстве божьем для настоящего исследования состоит в том, что все концепции, а также практические модели теократической и, частично, квазитеократической власти вдохновлялись именно идеей царства божьего. Мысли о царстве божьем тревожат умы как теоретиков, так и практиков теократии, желающих возвращения "золотого" прошлого или скорейшего наступления райского будущего. Теократическая идея есть политизированное вероучение. Попытки огосударствления религии, стремление использовать ее в политических целях должны рассматриваться как проявления теократизации власти.

Встречающиеся в древних религиозных текстах представления о царстве божьем, конечно же, связаны с политико- правовой действительностью раннеклассовых государств, являясь в определенной мере отражением власти жрецов и религиозно- правового регулирования общественных отношений. Конкретно- историческим характером обладает, например, описание правления легендарных правителей — основателей государств: Менеса, Ромула, Рема, Тесея, праведных китайских ванов и т. д. Но в не меньшей степени они содержат мифические, фантастические мотивы, связанные с божественным происхождением или избранием земных правителей, с наличием у них сверхъестественных способностей. По отношению к социальным взаимодействиям и теоретическим моделям теократии они выступают также самостоятельным, независимым феноменом. Кроме того, с точки зрения религиозного сознания, божественный миропорядок с царящей в нем гармонией божественных и человеческих отношений обладает большей реальностью, чем земная жизнь, поскольку истинное бытие для верующих есть бог. Поэтому идея царства божьего оказывает на историческую реальность очень сильное обратное воздействие, изменяя ее "по своему образу и подобию".

Идеалы христианской теократии были описаны Августином Блаженным. Одно из главных его произведений так и называется "О Граде Божьем". "Всматриваясь в апологетическую деятельность Августина, — писал Евгений Трубецкой, — мы увидим, что вся она есть не что иное, как проповедь боговластия… Вечное царствие Божие в учении Августина получает то значение, которое остается за ним в истории западного католицизма, именно значение программы, которую должна осуществить в себе церковь в процессе постепенного исторического развития" 1. На наш взгляд, оценивать творчество Августина как апологетику боговластия, нашедшего воплощение в средневековой католической теократии, не совсем верно. На идеях Августина формировались и антитеократические движения в церкви. Так, евангелическое христианство, воспринявшее развитое мыслителем учение о божественной благодати, отрицало власть церковной иерархии и упраздняло посредническую миссию церкви в деле спасения человеческих душ. Политико-правовые взгляды Блаженного Августина противоречивы и в некоторых моментах несут отпечаток смешения христианства с платонизмом и правовой идеологией Древнего Рима. В результате этого богослов проявляет непоследовательность и зачастую не проводит четкого разграничения природного (земного) и сверхприродного (божественного) порядков бытия, что ведет к мысли об отождествлении им Града Божьего — истинного боговластия с действующей в земном мире христианской церковью. Всесторонний анализ его творчества дает основание полагать, что это не так.

Град Божий и церковь представляют в учении Августина разные субстанции. Описанный богословом Божественный Град не является результатом исторического бытия церкви и поэтому произведение Августина не может служить для церкви программой конкретных действий. Согласуя свое учение с постулатами Священного писания, Августин предвещает наступление Царства Божьего в конце времен, по завершении последнего суда и в жизни не земной, а небесной. "Град Божий не странствует в смертной жизни, а всегда бессмертен в небесах", — говорит богослов 2. "Град, в котором нам обещано царствовать, отличается от этого как небо от земли, как радость временная от жизни вечной, как прочная слава от пустой похвалы, как общество ангелов от общества смертных" 3. Только в Граде Божьем люди и ангелы будут пребывать в нескончаемом блаженстве и любви, в вечном досуге и созерцании бога. Людям здесь не грозит ни смерть, ни болезнь, все их желания остаются удовлетворенными. Град Божий — это "вышний град, где победа — истина, где достоинство — святость, где мир — блаженство, где жизнь — вечность…" 4. Град Божий — это церковь Иисуса Христа, но не в земном своем воплощении, а в небесном, которое может произойти по окончании человеческой истории.

Во временном мире, по мнению Августина, происходит отбор в божественное царство. Земная жизнь — лишь приготовление к Граду Божьему. В него попадут не все, а только объединенные в церковь христиане, живущие по богу. Община праведников — логическое условие и эмпирическая основа существования в будущем Божественного Града, который в настоящей жизни находится лишь в странствии."…Хотя он и здесь рождает своих граждан, в лице которых странствует, пока не наступит время его царства, когда соберет он всех воскресших с их телами, и когда последним дано будет обетованное царство, в котором они будут своим Главою, Царем веков, царствовать без конца времени" 5.

Идеальное теократическое общество должно объединить, по замыслу Блаженного Августина, не только человеческий род и ангелов, но и весь органический и неорганический мир. Оно универсально и всеобъемлюще. "Град Божий есть верховный принцип мировой организации и конечная цель творения" 6. Теократия привносит в бытие вселенной совершенство в виде иерархической упорядоченности. Физический мир в ней подчинен миру животному, который, в свою очередь, подчинен целям и интересам человека, находящемуся всецело во власти бога. Боговластие — цель и оправдание космосоциального универсума, его творческое преображение и законченный идеал.

Многие положения христианской идеи всемирного Града Божия впоследствии были заимствованы проповедниками теократии. Нечеткость обозначения граней между вечным и временным миропорядками позволили им поставить учение богослова на защиту своих интересов. Это касалось, главным образом, идей Августина об универсальной роли христианской церкви, объединяющей и организующей космосоциальный порядок бытия и отстаиваемой богословом в многочисленных полемиках с еретиками позиции о непреложном авторитете вселенской церкви. "Единство строя вселенной, космическое значение царствия Божия, объективность и универсальность его Божественной основы, значение благодати, как организующего социального принципа, власть церкви над миром, — все эти мысли Августинова учения должны быть рассматриваемы как необходимые предположения средневекового теократического мировоззрения" 7. В духе средневековой теократии звучало обоснование отцом церкви государственного преследования еретиков и ведения религиозных войн.

Концепция мусульманской теократии в наиболее завершенном виде нашла отражение в творчестве суннитского законоведа ал-Маварди. К моменту написания своей работы "Законы правления" Арабский халифат, как единое теократическое государство, распался, поэтому перед мыслителем стояла задача теоретического осмысления основ мусульманской государственности с целью последующего восстановления халифата. По мнению законоведа, халифат является божественным творением, призванным охранять исламскую веру и осуществлять справедливое правление над всем миром. Миссия халифата будет считаться завершенной после покорения и обращения в мусульманство всех "неверных" и установления над ними единой и неделимой власти халифа. В мировом мусульманском государстве его глава — халиф — должен соединять в своем лице власть духовную — великий имамат — и политическую — эмират.

Следуя суннитской традиции ислама, ал-Маварди предоставляет право избрания халифа мусульманской общине, предусматривая, однако, и назначение халифом себе преемника. Законовед детально рассматривает вопросы формирования верховной власти в халифате, анализируя место, время, способ, обстановку избрания халифа, а также качества, которыми должны обладать как кандидаты на высший государственный пост, так и выборщики. Право выбора ал-Маварди предоставляет наиболее авторитетным представителям религии — муджтахидам и факихам, а также высшим государственным сановникам. Главное, чтобы избранный халиф был признан муджтахидами и мусульманской общиной, представленной людьми, собравшимися в столичной соборной мечети 8. После выборов правоверные обязаны принести халифу присягу.

Отношения между главой халифата и народом (мусульманской общиной) строятся на договорной основе и предусматривают взаимные права и обязанности сторон. Основными обязанностями халифа были: охрана мусульманской религии, разрешение внутриобщинных споров и конфликтов, отправление функций руководителя богослужения (имама) на пятничной молитве, исполнение приговоров по уголовным делам, взыскание налогов, назначение чиновников и контроль за органами управления. Права халифа вытекали из функций управлений мусульманской общиной. Существенные ограничения на деятельность главы ислама накладывали божественный закон и религиозные авторитеты. Халиф не мог законодательствовать по вопросам, урегулированным нормами мусульманского права. В иных случаях его решения нуждались в одобрении коллегии муджтахидов, получаемым в виде юридического заключения (фетвы). У народа были обязанности повиноваться халифу и оказывать ему помощь в священной миссии поддержания богоустановленного порядка. За общиной признавалось право свержения халифа в случае неисполнения им своих обязанностей. Законным основанием смещения халифа являлась также потеря им умственных способностей, зрения или слуха, так как это препятствовало надлежащему исполнению высших управленческих функций.

Теократические идеи высказывали не только богословы и религиозные философы. Обоснованием преимуществ политического боговластия занимались рационалистически мыслящие ученые. Разочаровавшись во всемогуществе научного прогресса, Сен-Симон на позднем этапе своего творчества разрабатывал учение, согласно которому для избавления общества от бед нищеты и пороков эгоизма духовная власть должна взять покровительство над светскими учреждениями 9. В конце своей жизни Фридрих Шлегель пришел к выводу, что теократическая идея является самой основательной и единственно верной государственной теорией. Теократию он мечтал увидеть в образе христианской республики с соединением и подчинением высшей государственной и военной власти церковной иерархии 10.

В наиболее систематизированном виде концепция слияния религиозной и политической власти выражена в произведениях Жозефа де Местра (1754–1821). Являясь по убеждениям монархистом, он выступал с резкой критикой французской революции и ее законодательных нововведений. Де Местр считал, что над государственной властью, объединяющей народ в упорядоченное единство, должна стоять церковная иерархия во главе с римским первосвященником. "Европейская монархия не может быть утверждена иначе, как посредством религии, — писал он, — а универсальным монархом может быть только папа" 11. Органическая целостность духовной и светской власти, вероучения и права, по мнению Де Местра, соответствует истинной природе государственной общности.

Квазитеократические доктрины

Вопрос о теократических идеях связан с проблемой так называемых квазитеократических доктрин. Последние представляют собой учения о наилучшем общественном устройстве, в основе которых лежат рациональные доводы, обосновывающие светские модели власти. В некоторых случаях, подобные теории имеют материалистическое и антирелигиозное содержание. При всем кажущемся, на первый взгляд, отличии религиозной и теократической идеологий от квазитеократических доктрин между ними есть много общего, даже при явной атеистичности последних. Термин квазитеократия весьма условен и применяется лишь для артикуляции религиозных компонентов определенного политического учения или институтов и структур политической власти, сходных с теократическими. К квазитеократическим теориям можно отнести проект идеального государства Платона, утопию Томаса Мора, социально- политическую доктрину марксизма, национал- социализма и ряда других учений. Факт близкого сходства указанных доктрин с религиозными и теократическими воззрениями отмечался учеными неоднократно. Так, Е.Трубецкой считал, что идеальное общество Платона — эллинский вариант теократии в узкой форме города-государства 12. В трудах известных философов Н.Бердяева, С.Булгакова, Б.Рассела и видного религиоведа М.Элиаде проводится мысль о глубоких религиозных корнях марксистского учения. Мирча Элиаде пишет: "Маркс заимствует и развивает один из самых великих эсхатологических мифов азиатско-средиземноморского региона, а именно: искупительную роль Иисуса Христа ("избранник", "помазанник", "невинный", "посланец"; сравните — в наши дни — пролетариат), чьи страдания были призваны изменить онтологический статус мира" 13.

Общность теократических и квазитеократических доктрин заключается в одинаковой логике их теоретического моделирования: в общих мыслительных структурах, закономерностях мышления и языке описания социальных идеалов. Тождество мыслительных форм, лежащих в основании квазитеократических и теократических теорий, обусловлено их общей религиозно-мифологической подоплекой, а в некоторых случаях, производным характером первых доктрин от вторых. Теократические и квазитеократические учения выступают лишь разными проекциями одних и тех же религиозных мотивов и мифов. Неосознанно или сознательно основные компоненты религиозных и теократических доктрин были перенесены, а точнее трансформированы, в светские квазитеократические доктрины общественно- политического устройства. При подобной трансформации религиозное содержание выхолащивается, поэтому новые теории уже нельзя назвать собственно теократическими и более правильно именовать квазитеократическими.

Теократическая концепция власти не исчерпывается взглядами о доминировании в жизни людей религиозных стандартов поведения и представлениями о политической власти религиозных авторитетов. Данные формально-определенные свойства были выделены в качестве юридических признаков теократии, позволяющих анализировать ее как государственно- правовой феномен. По формальным признакам теократическое государство отличается от квазитеократического. Теократическая концепция власти, будучи явлением идеального, мыслительного порядка, включает в себя также набор определенных мыслительных структур: понятий, образов, символов и связей, составляющих логическую основу теократической идеологии. Анализ различных воззрений на теократическую и квазитеократическую концепции власти, заключающийся в выявлении общих для них логико-мыслительных структур, представляет особую важность, поскольку в основе всех реальных исторических теократий и квазитеократий лежит неизменный набор мыслительных образов, определяющих своеобразие теократических и квазитеократических социальных взаимодействий.

На логическом уровне теократические и квазитеократические представления схожи общими для них понятиями и связями, объединенными в мессианскую, хилиастическую и эсхатологическую идеи. Эсхатологизм (эсхатология — религиозное учение о конце света) теократической идеи выражается в мысли о том, что с построением теократического государства на земле воцарится рай и историческое развитие завершится единением человека с богом. Эсхатология квазитеократических доктрин выражается в представлениях о завершении человеческого развития после достижения обществом идеального, с точки зрения доктрины, состояния. Совершенное общество в таких доктринах, как и царство божье в теократических концепциях, — конечная цель истории. Далее человечество уже ничего не ждет, его судьба свершилась. Идентичными выглядят и пути достижения райского состояния. Для этого требуется кардинально изменить сложившийся уклад социальных отношений.

Хилиазм (христианское учение о тысячелетнем правлении на земле Иисуса Христа), хотя и связан с христианством, тем не менее в видоизмененной форме присутствует и в нехристианских теократических доктринах. Он представлен образом совершенного правления теократического лидера, обладающего, в силу занимаемого положения, божественным даром решать все возникающие трудности и распространять благодать на членов политического боговластия. В квазитеократических учениях хилиазм воспроизводится в форме идеи о Третьем рейхе, коммунистическом обществе и т. д. Секуляризированное царство божье — это всеобъемлющий, всеохватывающий универсум, общество абсолютной справедливости, полной свободы и счастья. Как и в райской жизни, там снимаются все социальные противоречия: нет богатых и бедных, отсутствует зло, насилие, угнетение человека человеком, царит порядок и единомыслие по всем вопросам.

Мессианство теократических взглядов проявляется в виде идеи народа — избранника, несущего в мир истинную веру и спасающего его от грехов и страданий. В квазитеократических теориях мессианизм предстает в образе избавителей, способных разрешить все насущные проблемы человеческого существования. Эта роль отводится избранным — сословию, классу или расе, возглавляемым авторитетными лидерами — вождем, правителем, князем или группой самых образованных и прогрессивно мыслящих людей — философов, филархов и т. д.

Теократические и квазитеократические теории холистичны (от греч. holos — целый, весь). Их содержание охватывает собой все сферы бытия личности и общества, претендуя зачастую на вселенский, универсальный масштаб. Государства, в которых господствует теократическая и квазитеократическая идеологии, во внешней политике также стремятся к универсализму, пытаясь включить в свой состав все большее число народов и общностей, превращаясь в империи; во внутренней политике всеохватность выражается в тоталитарности.

Теократическая и квазитеократическая системы власти реализуются в тех государствах, где для этого имеются соответствующие политические и социально-экономические предпосылки. Их осуществлению в действительности способствуют также благоприятный идеологический, а точнее социально- психологический, климат. Он, в свою очередь, создается определенными особенностями мировоззрения и мышления того или иного народа, которые могут находиться на уровне коллективного бессознательного, т. е. быть архетипическими. Эти особенности могут совпадать с логикой теократического мышления. В таком случае возможно констатировать то, что структурные компоненты теократической и квазитеократической идей представлены не только в отдельных произведениях философов и богословов, но и в образе мышления целых этносов, наций, обществ.

Историческая практика подтверждает настоящее предположение. Специфика национальной психологии евреев, а именно: их убеждение в своем мессианском предназначении, — определяющим образом воздействовала на формирование теократической власти в древнем Израиле и продолжает оказывать влияние на теократичность современной еврейской государственности. Мессианская идея выступает движущей силой создания христианских и мусульманских теократий. Мессианизм, по мнению Николая Бердяева, — это собственно та почва, на которой и возникли исторические христианские теократии 14. С распространением на Руси в XV веке идеи "Москва — третий Рим" и утверждением, таким образом, в национальном сознании русских своей всемирно-исторической миссии, в государственной жизни не замедлили проявиться теократические тенденции.

На архетипические свойства теократической идеологии обратил внимание И.А.Исаев. Он рассмотрел теократические свойства Российской государственности XV–XVII веков как "особый стиль политического, идеологического, государственного мышления" и выявил стремление теократии к тотализации власти. Ученый очень верно отметил, что теократия как идея характеризуется не столько взглядами о взаимоотношении государства и церкви, политики и религии, сколько особенностями логики теократического мышления: "В теократическом стереотипе государственно-правового мышления характерным является не только и не столько степень соотнесения и разделения духовной и светской властей. Напротив, для него свойственно стремление к тотализации, причем идеологический характер мышления стимулирует в первую очередь тотализацию духовных и невидимых аспектов власти… Тотальность подобного политического мышления стимулировалась прежде всего глубинной идеей всеединства, которая, на наш взгляд, может быть определена как своего рода архетип" 15. Следует согласиться с И.А.Исаевым в том, что проявляющаяся в нашем мышлении тотальность, как свойство теократической идеологии, архетипична. Возможно, архетипы сознания русских лежат в основе их интеллектуальной рефлексии, где представление о всеединстве определяет целое направления в философии, а также в основе политической практики, имеющей за плечами опыт квазитеократического государства — Советского Союза.

Противоречия теократической идеи

Реально существующие теократии в своих основных чертах очень сильно отличаются от идеала теократических стремлений — царства божьего. Исторические теократии всегда являются попытками воплощения в действительность религиозных представлений о царстве божьем, причем всегда неудачными. Иного и быть не может, так как в теократической идее и в практике ее реализации содержатся непреодолимые противоречия, обусловливающие их несбыточность. Теократическая идеология представляет собой отклонение (деформацию) религиозного сознания от стандартов религиозного мышления. Деформация теократического сознания заключается, во-первых, в антиномичности, т. е. в логическом несоответствии теократической идеи и попыток ее воплощения в реальности религиозным взглядам как таковым и, во-вторых, в аномичности, т. е. в ценностном несоответствии теократии и религиозного учения.

Антиномичность теократической идеи обусловлена своеобразием подхода теократического сознания к соотношению духовного и мирского порядков бытия. Религиозный взгляд на окружающую реальность постулирует ее разделение на две сферы: высшую — "небесную" (царство божье) и низшую — "земную", именуемую земным царством. Божественное бытие признается подлинным и вечным, а земное существование — неполным и производным от божественного. Стремясь преодолеть возникающее в результате раздвоенности мира отчуждение человека от бога, религия устанавливает зафиксированные в виде догматов какого-либо вероучения образцы мышления и поведения, следуя которым человек достигает вечной жизни. В соответствии с религиозным мировоззрением вечная жизнь в царстве божьем достижима только после смерти. В теократии оппозиция "небесное" — "земное" снимается более радикальным способом. Политическое боговластие пытается осуществить царство божье в жизни временной, "земной". Желая скорее приблизить его приход, теократия активизирует воздействие на межличностные отношения политическими средствами. Представление о слиянии во временной перспективе двух различных планов бытия — царства божьего и царства земного — размывает между ними границы, ставя под сомнение религиозный, т. е. связующий между потусторонним и посюсторонним миропорядками характер религиозно- правовых предписаний. В конечном итоге, антиномия теократического сознания приводит к полному отрицанию религии.

Данная антиномия является в теократии не единственной. Сама мысль о воплощении в реальной действительности божественного идеала противоречива. Можно ли абсолютное, безграничное божественное бытие вместить в рамках относительного, конечного бытия? Нет. Е.Трубецкой, критикуя проект вселенской теократии В.Соловьева, очень верно отметил: "Теократического идеала цельности и предельности жизни нельзя достичь не только в пределах государства, но и в пределах всего вообще греховного, несовершенного, а потому — становящегося мира" 16. Теократический идеал в своей полноте реализовать невозможно: либо царство божье в результате качественного преобразования становится земным царством, теряя при этом свой высший религиозный смысл, либо земное царство возвышается до царства божьего, что опять-таки влечет его переход в иное качественное состояние. Союза небесного града и града земного без изменения их сущностных свойств не может быть, как не может быть водного снега или дневной ночи. Реальному воплощению теократического идеала нет места ни на земле, ни на небесах. Он утопичен.

Ценностное несоответствие теократической идеи и практики религиозным взглядам связано с решением в теократии вопроса о соотношении цели и средств социальной политики. Ограниченность и отчужденность человеческого существования преодолевается в теократии не на основе свободного духовного выбора личности, а при помощи принудительной силы религиозно-политического сообщества. Находя в этом главное противоречие и неправду теократии, Н.Бердяев писал: "Теократия, во всех своих формах, восточных и западных была изменой христианству, изменой и ложью. И теократии были обречены на гибель. То, что они осуществляли, было противоположно царству Божьему, царству свободы и любви… Они сакрализовали земную силу, совершавшую земные насилия над человеком, они прикрепляли христианские символы к реальностям, ничего общего с христианством не имеющим… Национальный мессианизм и теократия отменены не только Евангелием, но и пророками" 17. Божественный идеал имеет в теократии наивысшую ценность. По сравнению с ним, иные жизненные ориентиры стоят на порядок ниже, поэтому любая деятельность, направленная на достижение конечной цели, может быть этой целью оправдана. Извечный вопрос о цели и средствах решается в теократии практически всегда однозначно — в пользу цели.

Вопрос о теократических идеалах и способах их достижения является практически важным. В последнее время особый интерес у исследователей вызывает проблема соотношения регулирующего воздействия на поведение людей правовых и религиозных норм. При этом поднимается и вопрос о связи между совершением противоправных действий, в том числе и актов терроризма с реализацией религиозных идеалов 18. Могут ли попытки воплощения в действительности теократических моделей власти способствовать отклоняющемуся от нормы поведению? От решения данной проблемы зависит успешность международного общения государств и нормальное функционирование внутриполитического процесса.

С усложнением структуры социальных связей увеличивается взаимозависимость людей в масштабах всего мирового сообщества. Человеческая деятельность в области использования оружия массового поражения, в области ядерной энергетики и вооружения может иметь сегодня тяжкие, подчас катастрофические, последствия. Умение правильно распорядиться достижениями технической цивилизации требует адекватного понимания сложности происходящих в современном мире политических, культурных и экономических процессов. Представляется, что практика теократии, искривляющая стандартные формы религиозного мировоззрения, способна вызывать не только антирелигиозное, но и противоправное (общественно опасное) поведение, поскольку нарушает в целом мотивацию и целеполагание индивидами своего поведения. Думается, теократическая идея может вызывать деформации правосознания.

Причины существования теократических идей и теократий

Но почему же, несмотря на явные противоречия теократической идеи и на бесчисленное множество неудачных попыток осуществления царства божьего в его земных пределах, человек в желаниях и конкретных действиях вновь и вновь стремится к теократии? Надо полагать, причин этому множество и большинство из них связано с реальными условиями жизни людей. Теократия может выступать в качестве реакции на несовершенства социального бытия, неразрешенности национально-религиозных проблем государства. Ее возникновение и развитие может стимулироваться поиском лучших моделей политического управления и выбором традиционных институтов власти и религиозно- правовых механизмов ее обеспечения. Данному выбору могут способствовать укорененность традиционно- религиозных образцов в нормативно- ценностной системе общества, а также архетипические особенности национальной психологии, в основе которой могут лежать теократические мыслительные формы. Обо всем этом и других предпосылках возникновения теократий и квазитеократических режимов уже сказано и еще будет говориться в книге. Здесь же хотелось затронуть и метафизический аспект данной проблемы.

Думается, на философском уровне причина существования теократий и теократических идей может быть понята, исходя из сущности самого человека. В природе людей заложено неистребимое желание возвыситься до максимального состояния совершенства и свободы, которое имеет место в описанных "священными книгами" событиях царства божьего. В реальной, земной жизни, сопряженной с отношениями власти, господством одних и подчинении других, проявляется отдаленность, отчужденность людей друг от друга. Власть, как постоянный атрибут человеческого общества, всегда порождает насилие и несвободу, лишая таким образом человека истинной, сущностной основы, видящейся в равенстве, любви и свободе высшей "райской жизни". Теократия является своеобразной попыткой преодоления власти и обусловленного ей отчуждения человека. Очень точно выражает суть теократических мотивов С.Н.Булгаков, когда пишет: "И, однако, является онтологически правым и глубоко обоснованным стремлением к преодолению власти, — не к безвластию, которое сулит анархия, но к сверхвластию: одно голое отрицание власти пусто и мертво, как и всякое отрицание. А сверхвластие есть не что иное, как боговластие, теократия, которая и есть онтологическое ядро власти, а потому и скрытое ее здание. Как все в мире, и власть стремится "себя перерасти": она тоскует по теократии" 19. В качестве попытки преодоления принудительной силы родового коллектива рассматривал иудейскую и мусульманскую теократию М.Бубер: "Парадоксом всякой первичной и непосредственной теократии является то, что она отвечает "жестоковыйности" (непокорству) человеческой личности, стремлению человека не зависеть от другого человека, но отвечает ей не во имя свободы, а во имя покорности Высшей силе" 20.

И не найти, наверное, в культурном наследии человечества идеи более возвышенной и предельной, чем идея бога, а в политико-правовой истории — идеи более дерзкой и самонадеянной, чем идея теократии. Человек, желая иметь всю полноту свободы и счастья сегодня и сейчас, добивается результатов прямо противоположных: в теократии, как показывает историческая практика, нередко осуществлялись крайне жесткие, бесчеловечные формы господства и подчинения. Можно предположить: пока живы люди, а значит, и все внутренние противоречия человеческой натуры, будут предприниматься и попытки создания на земле, а может, и на других пространствах вселенной царства божьего.

Сноски:

1. Трубецкой Е. Религиозно-общественный идеал западного христианства в V веке. Ч.I. Миросозерцание Блаженного Августина. М., 1892.С.52, 161.

2. Августин Аврелий, еписк. Иппонийский. О граде Божием: В 22 к.: Репр. изд. / Блаженный Августин. М., 1994. Т.II. С.222.

3. Там же. Т.I. С.275.

4. Там же. Т.I. С.116.

5. Там же. Т.III С.67.

6. Трубецкой Е. Указ. соч. С.229.

7. Там же. С.266.

8. Петрушевский И.П. Ислам в Иране в VII–XV веках. Курс лекций. Л., 1966. С.151.

9. См. об этом: Анекштейн А.И. Анри де Сен-Симон. Его жизнь и учение. М.-Л., 1926. С. 186–187, 222–223.

10. См. об этом: Lang B. Указ. соч. C.19.

11. История политических и правовых учений: Домарксистский период: Учебник / Под ред. О.Э.Лейста, М., 1991. С.391.

12. См. об этом: Трубецкой Е. Политические идеалы Платона и Аристотеля в их всемирно- историческом значении // Вопросы философии и психологии. 1890. № 9.

13. Элиаде М. Священное и мирское. М., 1994. С.128.

14. Бердяев Н.А. Царство духа и царство кесаря. М., 1995. С.262.

15. Исаев И.А. Рецидив теократической утопии: церковь и феодальная государственность в расколе // Историко-правовые вопросы взаимоотношений государства и церкви в Истории России: Сборник научных трудов ВЮЗИ. М., 1988. С.111.

16. Трубецкой Е.Н. Миросозерцание Вл. С. Соловьева. М., 1909. Т.1. С.568.

17. Бердяев Н.А. Указ. соч. С.262.

18. См.: Венгеров А.Б. Теория государства и права. Ч.II. Теория права. М., 1996. Т.II. С.17.

19. Булгаков С.Н. Свет невечерний: Созерцания и умозрения. М., 1994. С.338.

20. Бубер М. Указ. соч. С.197.