"Журнал Наш Современник 2001 #4" - читать интересную книгу автора (Современник Журнал Наш)
Критика : Вера Филатова-Шишкова. Александра Семеновича Шишкова “Неугомонный русопят”
У Юрия Лозинича было два правнука: Иван Борода и Микула Шишко — от него и пошли Шишковы, служившие Российскому престолу в разных чинах. Их род занесен в дворянскую родословную книгу в VI часть древнего дворянского благородного рода, родовую книгу губерний Тульской, Рязанской и Московской. Ветвь этого рода записана в VI часть родословной книги Тверской и Оренбургской губерний. Герб ее вписан в III часть Общего Гербовника (1-я выписка из Гербовника Х, 25).
Род Шишковых по настоящее время составляет двадцать одно колено. Описать их все практически невозможно, да и надо ли? Очень много интересных и знаменитых родов вплетаются в нашу родословную: Ивашевы, Хованские, Толстые, Аксаковы, Набоковы, Языковы, Шишковы. Из этого же рода происходит адмирал, министр народного просвещения, главный управляющий делами Министерства иностранных дел, писатель и государственный деятель, знаменитый русофил Александр Семенович Шишков (1754-1841).
Адмирал Александр Семенович Шишков был десятый правнук основного рода Микулы Шишко. Отец его, инженер-поручик Семен Яковлевич Шишков, умер до 1811 года. Было у него шесть сыновей и дочь. У Семена Яковлевича Шишкова был родной брат — Федор Яковлевич Шишков, который доводился дядей Александру Семеновичу Шишкову и по этой линии был связан с моей родословной. Федор Яковлевич был женат на дворянке Прасковье Николаевне Зимнинской, они владели имением Шишковка бывшего Бузулукского уезда, находящегося частично в Борском районе Куйбышевской области (село Языково) и частично в Бузулукском районе Оренбургской области (село Зимниха) на тракте Бузулук-Бугуруслан, поблизости от села Державино, находящегося в верховьях реки Кутулук, левого притока Большого Кинеля. Это село когда-то принадлежало поэту Г. Р. Державину. Село Зимнинки (Зимниха) получило свое название по фамилии деда А. Ф. Шишкова по матери подпоручика Н. С. Зимнинского. Надо полагать, что помещичья усадьба всего рода Шишковых была в деревне Шишковке, где находился огромный по тем временам винокуренный завод. Также Федору Яковлевичу Шишкову принадлежало село Зеленовка Симбирской губернии, и вполне возможно, что на отдых в симбирские края приезжал и сам адмирал Александр Семенович Шишков. Можно предположить по названию села, какие это были прекрасные места: заливные луга, зеленые рощи, — этакий маленький благоухающий оазис среди выжженных знойным летним солнцем полей.
Шишков Александр Семенович родился в 1754 году. Он воспитывался так же, как и его сверстники второй половины восемнадцатого века — Фонвизин, Державин. В них развивались религиозные чувства под влиянием чтения “Священной истории” и “Четьи-Минеи”. С этой домашней подготовкой он поступил в морской кадетский корпус, где директором был его свойственник И. Д. Кутузов.
В 1771 году А. С. Шишков вышел в гардемарины и был вместе с товарищами отправлен в Архангельск, а в следующем году произведен в мичманы. В 1776 году он был назначен на фрегат “Северный орел”, который должен был из Кронштадта провести кругом через Средиземное море и Дарданеллы в Черное море три других корабля под видом купеческих
.
Вот одна выдержка из путевых заметок А. С. Шишкова: “Мы видели несколько новейших греческих часовен с написанными на стенах их изображениями святых и не могли надивиться буйству и злочестию безбожных французов, которые, заходя иногда в сей порт, не оставляли ни одной часовни без того, чтобы не обезобразить лиц святых и не начертать везде насмешливых и ругательных надписей. Удивительно, до какой злобы и неистовства доводит развращение нравов! Пусть бы они сами утопали в безверии, но зачем же вероисповедание других, подобных им христиан ненавидеть? Для чего турки не обезобразили сих часовен? Для чего не иной язык читается в сих надписях, как только французский?”
По возвращении из заграничного плавания А. С. Шишков был произведен в лейтенанты и назначен в морской кадетский корпус для преподавания гардемаринам морской тактики. К этому времени относится и начало его литературных занятий (перевод французской книги “Морское искусство”) и составление триязычного морского словаря. В этот же период был выполнен перевод французской
мелодрамы “Благодеяния приобретают сердца” и немецкой “Детской библиотеки” Кампе. Эта книга, состоящая из нравоучительных рассказов в стихах и прозе, имела большой успех, по ней долго обучали детей грамоте. Она простым своим слогом увеселяла детей и наставляла их в благонравии, многие читали стихи из нее наизусть. В течение семнадцати лет книга троекратно переиздавалась.
К начальному периоду литературной деятельности также относится небольшая пьеса “Невольничество”, написанная в 1780 году для прославления императрицы Екатерины, пожертвовавшей значительную сумму денег для выкупа в Алжире христианских невольников.
Литературные и педагогические труды были прерваны в 1790 году войной со Швецией, на которой в чине капитана второго ранга будущий адмирал Шишков командовал фрегатом “Николай”, который входил в состав эскадры Чичагова. После этой короткой и неудачной войны А. С. Шишков поселяется в Петербурге и полностью отдается научным занятиям по морскому делу.
В 1793 году был издан перевод “Морской тактики”, и адмирал преподнес эту книгу великому князю Павлу Петровичу. Император Павел произвел А. С. Шишкова в генерал-адъютанты, потом в вице-адмиралы и наградил его орденом Анны I степени.
С 1805 года Российская Государственная академия издает его сочинения и переводы, в которых он помещает свои оригинальные и переводные статьи и свой знаменитый перевод “Слова о полку Игореве”. Он же впервые производит обширный разбор “Слова”. В 1814 году император Александр назначает А. С. Шишкова членом государственного Совета, а годом раньше — Президентом Российской академии. В 1824 году он был назначен министром народного просвещения и главным управляющим делами Министерства иностранных дел.
Воспоминаний об А. С. Шишкове написано мало. Как-то этот великий и интересный человек остался незамеченным нашими мемуаристами. Только Сергей Тимофеевич Аксаков, верный и преданный поклонник таланта А. С. Шишкова, написал и оставил для потомков воспоминания о нем, как о человеке большого ума, бескорыстно любившем свое отечество, внесшем огромный вклад в политическую жизнь страны, интересном писателе, ученом и просто человеке неординарных, если не сказать больше, магических способностей, проявившихся незадолго до смерти.
Юность С. Т. Аксакова протекала в первое десятилетие девятнадцатого века. В то время он просто восторгался книгой А. С. Шишкова “Рассуждение о старом и новом слоге российского языка”, которая была на слуху у всех. Она вызывала немало кривотолков, но для С. Т. Аксакова была настоящей настольной книгой, по которой он жил “и уверовал в каждое слово”. Также он постоянно поддерживал сторону А. С. Шишкова в спорах с карамзинистами и противился внедрению иностранных слов в русский язык.
Вскоре по приезде в Петербург Сергей Тимофеевич Аксаков познакомился с А. С. Шишковым и получил постоянный доступ в его дом, где в качестве декламатора в любительских домашних спектаклях снискал себе лавры. Впоследствии род Аксаковых породнился с родом Шишковых. Мой прапрадед Александр Федорович Шишков, губернский секретарь, являлся двоюродным братом А. С. Шишкова и в свое время сватался к сестре С. Т. Аксакова. Приезжая несколько раз в имение, он предлагал руку и сердце, но она с ответом не спешила. Тем временем А. Ф. Шишков влюбился в восемнадцатилетнюю Марию Алексеевну Булгакову и женился на ней. Казалось бы, что судьба развела эти семьи навсегда. Но в семье А. Ф. Шишкова и М. А. Булгаковой было шестеро детей — четыре сына и две дочери: Нина и Софья. Впоследствии Софья стала женой Григория Сергеевича Аксакова, сына Сергея Тимофеевича, и венчались они в Симбирске в Спасо-Вознесенском соборе. Свадьба была богатой, проходила в доме Языкова. Воспоминания о ней в Симбирске остались на долгие годы.
В Петербурге, в переулке на Литейном, называемом Форштатским, против лютеранской кирхи стоял небольшой каменный двухэтажный домик (вероятно, стоит и теперь), окон в восемь, какого-то зеленоватого цвета, весьма скромной наружности, — это был собственный дом А. С. Шишкова. Жена — Дарья Алексеевна, урожденная Шельтинг, была голландка и лютеранка. (Дед ее был приглашен из Голландии на русскую службу и дослужился до адмиральского чина.) В свет они выезжали редко и были очень набожны. По-французски Дарья Алексеевна говорила очень плохо, за что страдала потом в большом свете, куда судьба ее неожиданно занесла. Мало того, что она плохо танцевала, она совершенно не переносила светское общество. Поэтому А. С. Шишков часто выезжал без нее.
Своих детей у них не было. После смерти родного брата А. С. Шишкова, Арданольда, остались дети — Саша и Митя. Этих племянников они-то и взяли на воспитание. Дарья Алексеевна держала их в строгости, но, тем не менее, очень любила и жалела, прощала им шалости. Дом полностью принадлежал ей, все делалось под ее четким руководством. Сам же Александр Семенович был “гостем
в своем доме. За ним, как за ребенком, надо было ухаживать: подавать тапочки, искать его вещи, напоминать обо всем. К обеду или ужину, бывало, не дозовешься, если только за руку не приведешь.
Племянники любили и уважали А. С. Шишкова, нежно звали его “дядюшкой”. Он имел небольшую, человек на двадцать, галерею или балкон в Адмиралтействе, куда часто выезжал с племянниками и родней. Дарья Алексеевна была хорошей и гостеприимной хозяйкой, поэтому в их доме всегда были гости. А. С. Шишков очень любил свой дом
и, стуча клювом, просился полетать на свободе. Ел из рук и часами мог сидеть на плече Александра Семеновича, что-то шепча ему на ухо. Где бы А. С. Шишков ни жил, стаи голубей всегда собирались к его окнам… Для них были припасены крошки белых сухарей. Впоследствии, когда он ослеп, птицы были его единственной радостью. Он по звукам различал, сколько птиц прилетело и какие. С его рук они клевали зернышки и крошки, совершенно не боясь седого старика.
Один из племянников А. С. Шишкова, Александр Арданольдович (Саша) (1799-1833), впоследствии стал известен в русской литературе как поэт-переводчик под именем “Шишков-второй”. Он поступил на военную службу, в адъютанты к генералу Каблукову. Затем сделался отчаянным повесой, был сослан на Кавказ, ушел из-под караула, и будучи арестантом, увез молодую девушку и женился на ней. Жили они в крайней бедности. Работая ради денег, он погубил свой литературный талант и впоследствии погиб трагическою смертью, будучи убитым кем-то на улице в Твери. О втором племяннике, Мите
ничего не известно.
В 1813 году А. С. Шишков был в Германии вместе с государем по “важным государственным делам”. Император Павел очень ценил его как адмирала и государственного деятеля. Подарил триста душ в Тверской губернии. В 1814 году, возвратясь из государственной поездки, А. С. Шишков поселился в великолепной казенной квартире около дворца. А с 1826 года был назначен министром народного просвещения и переехал жить в Москву. К тому времени умерла его жена Дарья Алексеевна. Но А. С. Шишков не долго оставался один. Вскоре он женился на молодой, двадцативосьмилетней, очень красивой польке и католичке Ю. О. Лобаршевской. В 1829 году он вышел в отставку и поселился в Петербурге; а в 1832-1833 годах, несмотря на преклонный возраст
со своей молодой супругой выезжал в Москву лечиться искусственными минеральными водами. Там они останавливались у давних друзей А. С. Шишкова Бакуниных. (М. И. Бакунин был губернатором Петербурга.)
В 1836 году, за пять лет до смерти, Александр Семенович совсем ослеп. В это время у него открывается дар предвидения. Он и раньше предсказывал события, но относил это к стечению обстоятельств и никому об этом не говорил. А теперь он стал записывать свои пророчества.
“В одной рукописной книге, не помню, как она называется, — писал С. Т. Аксаков, — читал я предсказания А. С. Шишкова о будущей судьбе России, о всех ее революциях и безвыходных неустройствах, увы!!! Все исполняется, и исполняется с поразительной верностью! Он одиннадцать
лет тому назад предсказал письменно, за год, одно важное событие, и оно исполнилось с поразительной точностью. Но ему мало кто верил, и в основном над ним смеялись, предполагая, что старик болен”.
В исходе 1840 года С. Т. Аксаков последний раз видел А. С. Шишкова. Временами адмирал впадал в летаргический сон. Однажды А. С. Шишков заснул и проспал несколько месяцев. Врачи наблюдали за ним и вдруг заметили, что он не дышит. Стали готовиться к похоронам. Засуетились, забегали, сообщили государю Николаю Павловичу. И вот сам государь приехал попрощаться с А. С. Шишковым. Но пока его встречали, Шишков тем временем проснулся, сел на постели, надел халат и чепец. Когда вошли в комнату и увидели его сидящим, многие попадали в обморок, а государь пожал ему руку и пожелал долго жить.
Но спустя несколько дней А. С. Шишков заснул и больше уже не просыпался. Умер он 9 (21) апреля 1841 года на восемьдесят седьмом году жизни. Был он бессребреником, никогда ничего для себя не искал, ни одному царю не льстил и искренне верил, что власть от Бога. Даже карамзинисты, среди которых был А. С. Пушкин, относившиеся к нему с сарказмом, воспринимали его как человека с “детским” сердцем. А. С. Пушкин после смерти А. С. Шишкова сделал надпись под бюстом, установленным в Российской Академии: