"Вольф Мессинг — человек-загадка" - читать интересную книгу автора (Лунгина Татьяна)

Глава 5 Будничные тревоги

Я старалась приучать себя к самодисциплине, особенно, если это касалось работы. И фотопленки по материалам журнальных заданий стремилась всегда, так сказать, по горячим следам, на месте проявлять. Это частенько не совпадало с моим настроением, мешала усталость. Однако, с практической стороны это было удобно тем, что в случае неудачи была возможность продублировать съемку на месте, а не обнаружить брак уже в издательстве. Тем более, что я уже слышала о подобных вещах.

Например, у Олега Кноринга, одного из ведущих фотокорреспондентов журнала «Огонек», чуть было не случились большие неприятности, когда из поездки на Дальний Восток (весьма дорогостоящей командировки) он возвратился в Москву, не проверив на месте отснятый фоторепортаж. А пленка оказалась бракованной. И ему это сошло с рук только потому, что он в свое время был обласкан самим Сталиным, которого удачно снял держащим на руках Мамлакат — узбекскую девочку, сборщицу хлопка. Фотопортрет был отлично выполнен технически и к тому же изображал вождя любящим детей и близким к народу...

Для всех фотожурналистов, не имевших еще громкого имени, его ошибка была назидательным уроком.

Срок моей командировки подходил к концу, поэтому я решила немедленно приступить к проявке пленок, чтобы убедиться в их качестве.

Работу мою прервал настойчивый стук в дверь. Это была Аида Михайловна. Она просила зайти к ней ненадолго, пока Вольф Григорьевич на время отлучился из номера. Последние несколько дней я замечала, что стала пользоваться доверительным отношением их обоих. Я оставила работу и пошла к ней в номер.

Едва она успела рассказать мне о своем серьезном недомогании, как вошел Мессинг и тут же с порога:

— Что случилось?.. Тебе плохо? — Он был так взволнован, что даже не поздоровался со мной. Аида Михайловна молчала.

— Аидочка, ты должна обратиться к специалисту... Не шути с этим!

Супруга отнекивалась, повторяя свое излюбленное — «Вольфочка»...

Но тут Мессинг, впервые на моей памяти, произнес твердым, стальным голосом:

— Это тебе не Вольфочка говорит, а Мессинг!

Да, он был прав. Лишь позднее стало ясно, что наступило начало ее конца...

А через день я провожала их в Москву. Условились, что дружба на этом не прервется.

На вокзале они припомнили, что не отправили телеграмму какой-то своей Ирочке. Отправить ее поручили мне, что я тут же и сделала.

Я возвращалась с вокзала со смешанным чувством грусти и радости. Что-то незримое нас объединяло в эти дни. А может быть, я предчувствовала интуитивно, что многие годы моей жизни пройдут рядом с жизнью этих интересных людей.