"Дерзкая интриганка" - читать интересную книгу автора (Майклз Кейси)

Глава 7

Трикси была очень сердита. Как он смеет? Как смеет этот мужчина бросать ей подобный вызов? Разве он не понимает, что он делает из себя посмешище? Разве ему все равно? Или он настолько горит желанием отомстить ей, что пойдет на все это, чтобы разрушить ее планы?

– Конечно же, он знал, подлец! – сказала она себе, рассматривая разорванный от волнения носовой платок, который затем бросила на кровать. – Почему же еще он сделал это? Было бы ниже его мужского достоинства признать, что какая-то простая женщина одержала верх над ним. И когда же я поумнею?

Больше всего Трикси беспокоило то, что она не видела выхода из случившегося. Вчера вечером Глинд попросил ее прийти к нему в кабинет, она согласилась на встречу, готовая обсудить ситуацию и отразить все попытки герцога разрушить ее планы. Она была совершенно спокойна. Трикси убедила себя за время бессонной ночи, что готова ко всем будущим вызовам, которые он мог ей бросить.

Но она не была готова к его предложению.

– Я решил, мисс Сторбридж – Трикси, – что мы должны вернуться в мой особняк в Лондоне, чтобы в течение двух недель подготовиться к Сезону, – объявил Глинд после того, как она села за стол напротив него.

– Подготовка к Сезону? Все мы? И я? – спросила она и поняла, что проговорилась и позволила ему вывести себя из равновесия.

Глинд сплел пальцы перед своим лицом.

– Совершенно верно. Мой брат и его пустоголовый друг Эндрю Карлайсл поступили очень несправедливо по отношению к вам и мисс Сомервилль, и я как глава семьи хочу это исправить. Это единственный достойный поступок, который я могу совершить в данной ситуации.

Трикси почувствовала, что где-то кроется подвох. Сезон для девочек был и ее мечтой, но что-то было не так. Она была уверена в этом.

– Продолжайте, – спокойно произнесла она, глядя пристально на него, но за ладонями трудно было понять выражение его лица. – Но, пожалуйста, Гарри, не прикрывайтесь вашей честью. Вам-то для чего все это?

Глинд улыбнулся, и Трикси захотелось протянуть руку через стол и ударить его.

– По-моему, вы слишком торопитесь, Трикси, – ответил герцог, обращаясь к ней по имени, тем самым понизив ее до уровня молодого лорда Уильяма и его друга Энди. – Я не буду изображать скромность и говорить вам, что я забыл о том, что близнецы – отпрыски Майлса Сомервилля, моего заклятого врага. Подумайте немного, Трикси. Что может быть лучшей местью, чем обеспечить популярность девочек, тогда как Сомервилль не может выложить и пенни на их содержание? Из того, что я услышал, когда был в Лондоне, я думаю, что это были бы последние траты, которые он мог позволить себе, прежде чем остаться без штанов.

– Но подумайте, что о вас будут говорить, Гарри, – произнесла Трикси, не желая принимать участие в его плане. – Вы станете посмешищем, спонсируя Евгению и Елену. Ни для кого не секрет, что вы ненавидите их отца. Для всего мира это будет означать, что он взял верх над еще одним герцогом Глиндом.

– Возможно, – допустил герцог, – но я буду думать по-другому, а этого для меня достаточно. Я предпочел бы, чтобы меня оставили в дураках, чем если бы все думали, что я организовал отвратительное похищение двух невинных молодых женщин.

– И меня тоже, – поспешно добавила Трикси. При этих словах левая бровь Гарри приподнялась.

– Я сказал – «молодых женщин», Трикси. Их невинность я оставляю на вашей совести, особенно принимая во внимание тот факт, что именно вы шантажируете меня и выдвигаете свои требования в обмен на ваше молчание.

– Я имею в виду совсем другое, и вы это знаете.

– Нет, полагаю, что не знаю, – сказал Глинд, поднимаясь и тем самым показывая, что разговор окончен. – Что касается вас, Трикси, то вы будете заботиться о девочках все это время, правда, вместе с моей тетей леди Эмилией Фонтлерой, которая будет представлять мои интересы. Ну, а в конце Сезона… Я думаю, что вы в состоянии будете найти подходящую работу где-нибудь в Лондоне, прежде чем деньги, которые я вам заплачу за заботу о девочках, закончатся. Если, конечно, вы не преуспеете в охмурении какого-нибудь нетерпеливого вдовца, ищущего мать для своих сопливых ребятишек. Я заплачу вам за работу, потому что я не хочу, чтобы меня считали бессердечным, но это все, что я вам дам.

– Итак, вы не собираетесь предоставить мне коттедж и пособие? Вам лучше подумать дважды, ваша светлость. Я могу сейчас же уйти из этого дома, пойти прямо в ближайший офис газеты и рассказать миру о том, что сделал ваш опрометчивый брат, – напомнила она, не решаясь встать со своего места.

– И кто же вам поверит, Трикси? – спросил герцог, открывая дверь в холл. – Моя тетя приедет сюда до наступления сумерек, а мои слуги чрезвычайно лояльны. Мое слово будет против вашего. И не забывайте, я уже встретил Елену. Девочке не грозит прослыть педанткой. Будет не слишком сложно убедить близнецов, в чем заключаются их интересы и что для них будет самым лучшим. Нет, – закончил он свою речь, улыбаясь, когда Трикси поднялась и с поникшей головой направилась к выходу. – Я думаю, что вы в конце концов согласитесь с моим планом.

Он протянул руку, чтобы схватить ее за локоть и удержать на мгновение.

– Я позабочусь о девочках, я обновлю все наряды, я устрою девочкам выход в свет и позволю вам остаться с ними до их замужества, вместо того чтобы открутить вам голову. Я сделаю все это для вас и дочерей моего врага. Но предупреждаю вас, мисс Сторбридж, если хоть одно слово о том, что случилось с тех пор, как лорд Уильям ворвался в дом на Халфмун-стрит и до сегодняшнего разговора, достигнет ушей моей тети, все вы окажетесь на улице без моей поддержки. Я ясно выразился, Трикси?

– Как же вы собираетесь объяснить своей тете, почему мисс Евгения и Елена оказались здесь? – спросила Трикси. Она боялась поднять голову, чтобы он не увидел в ее глазах беспокойство, вызванное его близостью. – Я ведь должна знать это, если мне предстоит проинструктировать девочек, что можно, а что нельзя говорить.

– Трикси, я скажу тете, что вчера вы привели девочек к моей двери и попросили помощи, поскольку Сомервилль убежал, оставив вас без единого пенни. Моя тетя хорошая женщина, но, к сожалению, не обладает выдающимся умом. Она поверит тому, что я скажу. В ее глазах я буду героем, самоотверженным джентльменом, который сжалился над тремя бедными женщинами. Я могу считать себя ответственным за ваше тяжелое положение, поскольку спугнул Сомервилл я. Вот так, Трикси, вы верите мне?

– Не думаю, что вас интересует, верю ли я, Гарри.

Рука герцога наконец отпустила ее локоть.

– Напротив, Трикси. Меня очень интересует, о чем вы думаете. Особенно учитывая то, к чему уже привели ваши размышления.

Трикси повернулась, взглянула на герцога, уже открыла было рот, чтобы что-то сказать, но, покачав головой, отвернулась.

– Что? – с вызовом произнес Глинд, каждое его слово резало как кинжалом по ее сердцу. – Никакого последнего слова? Никакого великолепного плана? Почему? Трикси, вы разочаровываете меня. Неужели так легко одержать над вами верх и оставить за собой последнее слово?

«Да, это было легко», – призналась себе Трикси, бросаясь на кровать. Подперев подбородок руками, девушка наблюдала за сгущавшимися сумерками. Больше всего ее беспокоило, что она не видела выхода из всего этого.

Она целый день радовалась и поздравляла себя с блестящей победой над герцогом Глиндом. Ее план выдержал битву между самоуверенным, красивым герцогом и ней, бедной, трудолюбивой женщиной без власти и перспектив.

Это была битва Давида с Голиафом, и победа, хоть и короткая, была очень сладка. Но теперь все кончено, и она даже не подозревала, что в ее прекрасно продуманном плане были недостатки и лазейки. Он взял ее план и перекроил по-своему, для собственной выгоды, и она, восхищаясь его изобретательностью, одновременно ненавидела его за высокомерие. Если бы только она родилась мужчиной, если бы у нее было богатство и положение, если бы только…

– Если бы только он не был так красив, – закончила она, прислоняясь щекой к атласному покрывалу. – Если бы только был способ превратиться в великолепную молодую особу и ослепить его своей красотой, остроумием, щедрым приданым. Тогда я была бы с Гарри на равных, соблазнила бы его, заставила отдать свое сердце и растоптала бы его своей туфелькой так, как он разрушил мою мечту о независимости.

Трикси долго лежала поперек кровати, пока не пришла Лэси и не возвестила, что обед подан в комнате близнецов.

– Иду, дорогая Лэси, – с широкой улыбкой ответила Трикси, быстро поднимаясь с кровати.

Она пересекла холл, чтобы насладиться хорошим обедом, счастливо болтая с близнецами об их удаче, замечательном Сезоне, который их ожидает в Лондоне, тщательно подбирая слова, пока близнецы не поверили, что их приезд сюда был давно запланирован.

Для всех Трикси выглядела веселой, благодаря своей с таким трудом обретенной способности скрывать истинные чувства. Трикси Сторбридж мудро использовала время, валяясь поперек кровати в своей комнате, – у нее снова появился блестящий план.