"Иллюзия" - читать интересную книгу автора (Юинг Джин Росс)

Глава 4

Смело взглянув ему в глаза, она отдала свою руку. Найджел осторожно собрал губами сок с ее пальцев. Подушечкой пальца она ощутила влажное тепло и мягкость его губ. Его язык задержался на ее нежной коже, губы ласкали. Она смутилась, ощутив странную тяжесть и жар внизу живота. Не отрывая от нее взгляда своих темных глаз, он обхватил губами ее указательный палец и пососал. Умело. Безжалостно. Чувства вскипели в ней, как масло на огне. Фрэнсис подавила вздох. Она вся горела; его пальцы жгли ей талию, его губы обжигали руку. Мужество ее испарилось без следа. Медленно проведя языком от ладони до самого ногтя, Найджел вытащил ее палец изо рта, а затем с насмешливой улыбкой сжал руку девушки в кулак и отпустил.

– Ну вот, – сказал он, – теперь мы квиты. Чтобы дополнить всю эту сладость, за клубникой должно следовать вино – что-нибудь легкое и пьянящее, вроде шампанского.

Как тут не растеряться? «Затем они могут беседовать об искусстве и уговаривать друг друга выпить вина. После этого, когда женщина переполнится любовью и желанием, мужчина отпустит гостей, одарив их цветами, благовонными мазями и листьями бетеля. И тогда они останутся вдвоем».

Она полагала, что сможет справиться с этим: ее готовили к тому, чтобы отдавать свое тело в обмен на безопасность. Но такого она больше не выдержит! Ничто не могло приготовить ее к магической власти этого прекрасного мужчины, смотрящего на нее сверху вниз из-под густых ресниц, к его манере распоряжаться, к его циничному искусству обольщения. Теперь это был уже не заученный по книгам урок, холодное и рациональное упражнение в чувственности. Неистовый пожар чувств грозил поглотить ее. Она обязана вернуть себе самообладание!

– В Индии пища тоже должна наилучшим образом соответствовать обстоятельствам, – осторожно заметила она. – В конце концов, кулинария – это двадцать третье из шестидесяти четырех искусств, составляющих искусство любви. Я овладела ими всеми, милорд. Назовите любое, и я продемонстрирую его.

Ответный удар последовал незамедлительно.

– Значит, вы не видите разницы между приготовлением пищи и услаждением мужчины? – ледяным тоном спросил он.

– Конечно, нет, – уверенно ответила она. – Любовь – всего лишь искусство, вроде танцев или шахмат.

– Боже милосердный! – Фрэнсис не могла точно определить, что сквозило в его тоне – презрение или сочувствие. – Какая смелая философия!

– А какая еще может быть философия у женщины, если единственным источником пропитания для нее служит искусство продавать свое тело? Анна Болейн по крайней мере продала себя за корону.

– Слишком высокая цена. – В его голосе внезапно проступила едва сдерживаемая ярость. – Она заплатила за это своей головой. То, что произойдет сегодня ночью, не будет иметь никакого отношения к искусству. Вы до полуночи удалитесь в свою комнату, как я просил?

Фрэнсис оглянулась. Все было великолепным: музыка, прохладительные напитки, прекрасно сшитые камзолы мужчин и нарядные платья дам. В воздухе витал дух веселья и буйной чувственности. Но подо всем этим, как рельсы для имитирующего гром шара в гареме, проступало ощущение скрытой опасности, и средоточием ее был этот человек.

– Разве сегодня здесь намечается нечто большее, чем ваши обычные развлечения?

– Мои развлечения никогда не бывают обычными. Когда я ставлю себе цель, то добиваюсь ее.

Она заглянула ему в глаза и увидела там чувство более сильное, чем простой флирт, и намерение более серьезное, чем терпение или вызов. Однажды в Индии ей пришлось столкнуться лицом к лицу с тигром, и она, окаменев от страха, не могла двинуться с места. Отец застрелил зверя, а затем объяснил, что ее смелость спасла ей жизнь. Если бы она побежала и тигр прыгнул, отец не смог бы тщательно прицелиться и убить зверя. Она понимала, что нельзя путать упрямство с отвагой, но усвоила важный урок: тигр представляет меньшую опасность, если видишь его.

– Я отказываюсь уйти, лорд Риво.

– Помимо всего прочего, я могу и не выбрать вас, мисс Вудард. На мой вкус, в этом блюде чересчур много специй. Возвращайтесь к своему покровителю. Забота о вас исцелит его израненную душу. – Фрэнсис оглянулась и увидела пробирающегося сквозь толпу Доннингтона. Лорд Риво взял ее руку и протянул хозяину. – Ну вот, сэр, можете сопровождать мисс Вудард. К сожалению, я не в силах противиться своим низменным инстинктам, а это неподходящее зрелище для леди.

Маркиз повернулся и зашагал прочь. Походка его была твердой и уверенной. Фрэнсис видела, как он взял под локоть Бетти Палмер и что-то проговорил ей на ухо. Услышавшие его слова гости разразились громким смехом. Доннингтон налил себе еще вина, а к Риво подошел лакей с блюдом в руках. Маркиз рассеянно положил себе запеченного с травами кролика, лежавшего во всем своем великолепии среди листьев петрушки и мяты.

– Пойдемте в залу для танцев, лорд Доннингтон, – сказала Фрэнсис, наблюдая, как Риво дочиста обгладывает кроличьи косточки. – Вам не кажется, что мне следует немного потанцевать на собственной свадьбе? Доннингтон нахмурился.

– Ради всего святого, здесь не будет ничего похожего на цивилизованную свадьбу.

Таща ее за собой, он пробирался сквозь толпу вслед за уходящим лордом Риво. Фрэнсис вздохнула.

Найджел без труда оторвался от своего преследователя и выскользнул из дома. Он быстро пошел по направлению к пустырю за конюшнями, где всадник проверял подпругу коня. Небольшой отряд солдат ожидал рядом, готовясь сопровождать его. Из темноты вышел еще один человек. При свете луны его белокурые волосы сияли подобно серебряной монете на черном бархате. Это был майор Доминик Уиндхем, старый друг и боевой товарищ.

Найджел остановился.

– Неужели я допустил ошибку и попался, как курица в корзину? Или это всего лишь дьявольская проницательность опытного шпиона?

Уиндхем рассмеялся.

– Ты имеешь в виду это невероятное пари с Доннингтоном? Я знал, что это не просто так. Совершенно очевидно, что за этим что-то кроется. – Он кивнул в сторону всадника. – Человек лорда Трента? Это предательство, и ты обнаружил улики.

Найджел бросил на него пронизывающий взгляд.

– Неужели мои намерения были столь очевидны? И это несмотря на все мои усилия! Да, Доннингтон прятал бумаги, но он был слишком занят отражением моих нападок, поэтому не заметил обыска.

Уиндхем вновь широко улыбнулся.

– Итак, до полуночи ты ломаешь комедию. А в полночь – женщина? Ты темная лошадка, Риво.

Всадник закончил возиться с лошадью и подъехал к ним.

– Лорд Риво, майор, к утру я доставлю бумаги в министерство иностранных дел. – Он коснулся своей шляпы, салютуя Найджелу. – Это, если так можно выразиться, дьявольски удачная хитрость, милорд: полный дом шлюх, наряженных лакеями наших парней и бывших боксеров.

Найджел потрепал лошадь по шее.

– Мне их прислал один старый друг. На случай каких-либо осложнений.

Всадник развернул коня и подал сигнал солдатам.

– Проклятый Доннингтон! За это его следовало бы повесить. Сколько хороших парней погибло из-за его подлости!

Лошади унеслись прочь.

Майор Уиндхем задумчиво посмотрел на Найджела.

– Ты ведь собираешься вернуться, правда? Если Доннингтон обнаружит, что ты сделал, он может попытаться отомстить.

– И это в доме, переполненном гостями, среди которых много пэров? – вскинул бровь Найджел. – Когда все слуги наняты мной? Нет, мстить буду я. У меня хватит сил справиться с нашим бедным предателем, майор.

Мужчина с белокурыми волосами рассмеялся.

– Надеюсь, ты с такой же легкостью справишься и с его любовницей? – Майор поклонился и зашагал к дому.

Найджел немного постоял, подняв лицо к звездам. О да. Прекрасная и соблазнительная мисс Фрэнсис Вудард. Что, черт побери, он должен с ней делать? В Лондоне все выглядело дьявольски просто. Учитывая его репутацию, бесстыдное домогательство экзотической женщины служило прекрасным поводом для появления здесь. Заключая это проклятое пари, он считал, что может просто попользоваться ею – или, скорее, разрешить ей попользоваться собой, – а затем бросить. Теперь же он обнаружил, что не хочет причинять ей боль.

Разве он мог заранее представить себе эту волнующую смесь смелого вызова и неожиданной ранимости? Он не мог понять ее, а только чувствовал, что эта девушка слишком глубоко взволновала его, лишила покоя. Она не была ни обычной проституткой, вроде девочек Бетти, ни вульгарной потаскушкой, ни даже просто любительницей плотских утех. Какая в ней дерзость и благородная отвага! Если он не защитит ее, то буяны, которых он привел к ней в дом, разорвут ее на части, подобно стае волков. Тем не менее она явно боится его.

С мрачным юмором Найджел размышлял над своими противоречивыми чувствами. Обводя взглядом укрытые ночной тьмой пастбища, он еле удержался от смеха. Какая разница? Его миссия выполнена. В конце концов, Фрэнсис не так уж трудно будет найти покровителя. Возможно, это будет майор Уиндхем, его белокурый друг, который только что строил предположения о его, Найджела, планах. Маркиз ухмыльнулся. Доминик Уиндхем разгадал настоящую цель этой оргии, но перед возвращением в Лондон не колеблясь воспользовался случаем насладиться вином и женщинами.

Найджел двинулся к дому, но тут звезды поплыли у него перед глазами, и приступ головокружения заставил его остановиться. Он протянул руку и, нащупав ветку дерева, ухватился за нее, чтобы не упасть. Что, черт побери, с ним происходит? Неужели он настолько пьян? Пытаясь вспомнить, сколько он выпил, Найджел взглянул на огни Фарнхерста. Они невинно мерцали меж деревьев, а затем вдруг рассыпались на мириады ярких точек. Взгляд его на мгновение потерял ясность, и по темным полям побежали тени.

Его захлестнула новая волна дурноты. Ветка задрожала под его рукой, а шорох листьев отдавался в его голове невообразимым громом. Затем Найджел вскрикнул от боли, и его тело сотряс внезапный приступ рвоты. Он покачнулся и привалился к стволу дерева, обхватив голову ладонями. Ему было очень плохо.

Звуки музыки заглушались взрывами громкого смеха. Фрэнсис шла по дому, настороженно внимая происходящему. Ее сопровождали завистливые взгляды женщин и алчные взоры мужчин, но она не обращала на них внимания. Что-то должно было случиться – она это твердо знала. Такое же предчувствие у нее было среди невинно журчащих фонтанов во дворце махараджи во время летнего зноя.

Фарнхерст не мог похвастаться большой залой для танцев, но для вечеринки убрали перегородку между двумя приемными, так что образовалось достаточно места для танцующих пар. В других комнатах были расставлены столы для игры в кости и карты. Ставки уже взлетели безумно высоко. Атмосфера в доме медленно, но неуклонно менялась. Вино и крепкие напитки лились рекой, веселье сделалось более шумным и буйным. Откуда-то потянуло сладковатым запахом опиумного дыма и более резким запахом гашиша. В Англию с Востока пришли не только пряности.

Парочки стали по очереди исчезать из комнаты, а одна пара любовников просто опустилась на пол там, где стояла, позади огромной кадки с зелеными растениями. Ни Доннингтона, ни Риво нигде не было. Вне всякого сомнения, они продолжали свое оскорбительное путешествие по дому. По крайней мере можно радоваться, что ей не приходится терпеть выводящее из равновесия общество маркиза.

Она стояла в дальнем конце танцевального зала, когда у больших двустворчатых дверей возникла какая-то суматоха. Смеясь и крича, гости отхлынули от дверей в противоположный конец комнаты. В суматохе Фрэнсис вытолкнули вперед. Отовсюду доносился встревоженный шепот, а какая-то дама в маске неожиданно упала в обморок. Фрэнсис проскользнула между танцующими, пытаясь увидеть, что происходит.

В дверях появился маркиз Риво.

В одной руке он держал пустой бокал, а в другой табуретку. Она была покрыта резьбой в египетском стиле – нераспустившиеся цветы лотоса. Он потерял свой галстук. Щеки его заливал яркий румянец, а глаза странно блестели. Он выглядел невероятно красивым. Подобно человеку, защищавшемуся от нападения, он держал перед собой табуретку, как щит. Фрэнсис вынуждена была предположить, что он абсолютно пьян.

Впереди него шла черно-белая корова с веревкой и кожаным ошейником. Корова опустила голову, направив рога на перепуганных гостей, и направилась к свободному пространству в центре зала. За ней, пьяно хихикая и пошатываясь, тащился Доннингтон. В руке он держал конец веревки.

– Настало время, – с сардонической улыбкой произнес маркиз, вошедший в комнату вслед за Доннингтоном, – оценить скот.

Доннингтон держал веревку, а Риво поставил табуретку рядом с коровой. Он почесал корову за ушами и ласково заговорил с ней. Взглянув на него своими кроткими карими глазами, животное успокоилось. Он сел и уткнулся головой в бок коровы, как будто для того, чтобы сохранить равновесие, и очень умело стал доить ее прямо в бокал. Подняв бокал белой пенистой жидкости, Риво рассмеялся в лицо зачарованным гостям. По толпе пробежал ропот восхищения его потрясающей смелостью. Фрэнсис слышала, что они говорили: великолепно… очаровательно… самое скандальное происшествие года!

– Молоко, – с улыбкой произнес он. – Универсальное противоядие от всех жизненных напастей. А как оно выглядит в этих дорогих бокалах для вина! Может, мне забрать корову, Доннингтон? Ни у одной дамы нет таких чудесных ресниц. А кроме того, она спокойна, терпелива и снисходительна к ошибкам.

Риво надоил еще один бокал молока и выпил, а затем демонстративно скривился.

– Черт бы ее побрал, – произнес он. – Толстушка пообедала луком! Надеюсь, вы извините меня.

Риво встал и немного неуверенно поклонился, затем вышел из зала. В голове Фрэнсис роились мрачные предчувствия – эхо тайных интриг, отравлявших воздух гарема. Раздался взрыв хохота, и по толпе пробежала волна безумия, как будто гости заразились буйством от хозяина. Фрэнсис попыталась уйти, но было почти невозможно пробиться сквозь взволнованную толпу. Наконец ей удалось пробраться в столовую.

Было уже слишком поздно. Остатки фруктовых пирожных, жаренные на вертеле птички, изысканный рыбный мусс – все было отодвинуто в сторону. Трое мужчин подняли на стол женщину. Это была Бетти Палмер. Фрэнсис видела, как она взяла одного из мужчин за плечи, нагнула к себе и поцеловала. Второй мужчина задрал ей юбки. Вокруг обнаженного бедра женщины кто-то обмотал галстук и скрепил бриллиантовой заколкой. Фрэнсис с некоторым удивлением узнала галстук Риво. Она взглянула на часы, стоявшие на каминной доске среди серебряных подсвечников. Скоро наступит полночь.

Чья-то рука легла ей на плечо, и молодой человек попытался поднять ее на руки. Кто-то из друзей остановил его, обхватив сзади:

– Ради Бога, Джонс, отпусти ее! Она принадлежит маркизу.

– Эй, мистер Джонс! – послышался женский голос. – Идите сюда, мой дорогой. Очень жаль, но вам не достанется индийская леди, а мне не достанется Риво. Давайте утешим друг друга.

Мужчина отпустил Фрэнсис, и она выскользнула в прихожую. Она уже куплена. Силой своего влияния лорд Риво создавал вокруг нее защитное поле, словно сам шел рядом с ней. Это было столь же оскорбительно, сколь удобно. Проходя по коридору, она увидела Доннингтона. Обняв за плечи юношу со свежим личиком и копной пышных кудрей, он распивал с ним бутылку вина. Маркиза нигде не было видно. Внезапно раздалось пение и возбужденный женский смех. Где-то наверху хлопнула дверь спальни. Неужели лорд Риво находится за одной из этих дверей, продолжая раздаривать детали своего костюма?

Через боковую дверь, выходящую во внутренний дворик, Фрэнсис выскользнула из дома. Сад окружала мраморная балюстрада, а нависавший над дверью балкон был увит виноградом. Она с наслаждением вдыхала чистый ночной воздух. Высоко над ее головой в летнем небе сияли созвездия.

Внезапно за ее спиной раздался негромкий хруст. В доме что-то разбили.

– Я возмещу весь причиненный ущерб, – послышался голос из темноты. Казалось, неизвестный говорил с большим трудом. – Если, конечно, буду в состоянии сделать это.

Фрэнсис забыла о звездах. Из мрака перед ней материализовалась человеческая фигура. Когда она передвинулась в полосу льющегося из окна света, глубокие тени обозначили правильный мужской профиль. Она подняла голову и взглянула в это лицо, сиявшее дьявольской красотой. Казалось, он задыхается.

– Разве во время пьяного разгула уничтожается только посуда, лорд Риво? – спросила она.

Он, не двигаясь, смотрел на нее.

– Вы в состоянии ответить на прямой вопрос, милорд? Пока вы не появились здесь, Фарнхерст был оплотом чистоты и невинности. Как вы могли привезти в этот дом своих дружков и своих шлюх?

Она увидела блеск белоснежных зубов. Он улыбнулся, хотя, похоже, его била дрожь, а затем потер рукой лоб.

– Разумеется, я нанял кареты. А что вас беспокоит? Что дом наняли для сатурналий?

– Не совсем. Неужели любовница Доннингтона так хороша, что ей не позволяют присоединиться к остальным шлюхам?

– Действительно. Что каждый из нас может знать о невинности? – вопрос его прозвучал почти задумчиво.

Фрэнсис задрожала. Почему она считала Фарнхерст безопасным местом? Она могла никогда и не знать, что такое невинность, ведь так? После жаркой атмосферы дома ночной воздух казался холодным, а ее сари было сделано из тончайшего шелка. Руки девушки покрылись гусиной кожей. Риво стянул с себя камзол и накинул ей на плечи, а затем потянул за рукава, чтобы привлечь ее к себе. Она выставила ладони, пытаясь оттолкнуть его, но он был слишком силен.

– Почему вы остались, мисс Вудард? – Его голос звучал отстраненно, в нем даже проскальзывали веселые нотки. – Я совсем пьян, и вы не должны доверять мне. Мой самый невинный поступок может таить в себе смертельную опасность. Я сам себя больше не узнаю.

Ее пальцы ощущали нежную ткань его жилета, но тело Риво дышало жаром, как при лихорадке.

– Что вы от меня хотите? – спросила Фрэнсис.

– А вы как думаете? Жаркую вспышку всепоглощающей страсти или немного смирения? Сияние небес или хвосты тигров и другие дикие прелести Гималаев? Одну ночь безумного наслаждения или целую жизнь рабства? Возможно, все это вместе, а возможно, ничего. Теперь мы на равных, не так ли? Ваша рука взамен моей руки. Я не буду принуждать вас становиться моей любовницей.

– Лорд Доннингтон оставил меня, милорд.

– Но если я предложу вам свободу, вы примете ее? Свобода! В Англии для женщины без гроша в кармане и с кольцом в носу? Его вопрос показался ей жестоким.

– Я пропащая женщина. – В ее голосе звучала насмешка. – Зачем мне свобода?

– Значит, мы оба заложники общественного мнения. Мужчина поступил бы глупо, отказываясь от райского наслаждения, которое ему преподносят на тарелочке. Должен ли я в полночь потребовать вашей капитуляции и позволить вам потребовать моей? И, подобно Анне Болейн, рискнуть нашими бессмертными душами? Скрепим ли мы нашу сделку поцелуем?

Она должна посмотреть правде в лицо: ее будущее зависит от Риво! Она приготовилась к атаке его безжалостных губ.

Вместо этого она вздрогнула от их горячего и сухого прикосновения, как будто в его жилах текла расплавленная медь. Его губы нежно коснулись ее дрожащих губ, и он со странной сдержанностью принялся дразнить ее. Это был выжидательный поцелуй, не такой, каким мужчина целует проститутку, а такой, каким очень искушенный любовник награждает юную девушку. Он взывал к доверию и, возможно, прощению и был мучительно сладким. Почему, почему он это делает? Фрэнсис чувствовала себя опустошенной.

Он отстранился и на мгновение уронил темноволосую голову ей на плечо, как будто впитывая ее запах. Она провела рукой по его открытому горлу, затем по шее и коснулась уха. Сильные линии его скул волновали ее так же сильно, как прикосновение к его груди тогда в библиотеке. Но пульс под горячей кожей бился у нее под пальцами в бешеном ритме. Что с ним происходит?

Риво отступил на шаг, взял ее руки в свои, повернул ладонями вверх и поднес к губам.

– Слава Богу, уже почти полночь. «Он был вскормлен медовой росой и вкушал нектар». – Маркиз запечатлел страстный поцелуй на каждой ладони девушки.

Фрэнсис была не в силах сдвинуться с места, потрясенная внезапно вспыхнувшим желанием, от которого пришли в смущение чувства и путались мысли. Было ли это первым признаком страсти, смешанной со страхом и восхищением? Неужели Риво действительно хочет найти выход из положения? Что тогда с ней станет? Возьмет ли ее Доннингтон назад? Ведь если маркиз объявит ее своей любовницей, то обман, который она поддерживала с напускной храбростью, раскроется.

Большие часы в прихожей пробили полночь.

– Пора, мисс Вудард, – сказал он.

Несмотря на прохладный ночной воздух, Риво стянул с себя шелковый жилет, как будто он жег его кожу. Затем он вновь поймал руку Фрэнсис и пошел в дом, увлекая девушку за собой. Камзол маркиза соскользнул с ее плеч. Он вел ее через дом, и Фрэнсис пыталась приноровиться к его широким шагам.

Большинство гостей набились в зал для танцев. Они понимающе перешептывались и отступали в сторону, давая Риво и Фрэнсис пройти. Она была наложницей из Индии. Никто не видел в ней ничего другого, и меньше всех Рино. Интересно, что, по их мнению, это должно означать? Она была тщательно обучена и вышколена, лишена остатков скромности, но все эти годы ей пришлось провести в замкнутом мире, населенном исключительно женщинами. Неужели они думают, что она когда-нибудь знала мужчину? Хотя это не имеет значения, не правда ли? Ее девственность бессмысленна. Нет ни одного желания мужчины, которого она бы не могла предугадать и понять. Она не боялась мужского тела или тайн его страсти. А что касается остального, то она умеет контролировать свои страхи и эмоции. Тогда почему же она чувствует себя такой несчастной?

С готовым выпрыгнуть из груди сердцем Фрэнсис смотрела, как в дверь нетвердой походкой протиснулся Доннингтон. Он был растрепан, помят и неуверенно хихикал. Лицо его было багрово-красным, галстук отсутствовал, камзол топорщился во все стороны. У Фрэнсис мелькнула мысль, что он, должно быть, надел чужую одежду.

Риво отвел ее в дальний конец залы.

– Стойте тут, – хриплым голосом сказал он. – Не уходите. Вам ничего не грозит.

Выпустив ее руку, Риво взобрался на помост, где располагались музыканты. Лорд Доннингтон последовал его примеру. Раздался оглушительный шум: толпа разразилась приветственными криками и затопала ногами. Фрэнсис на мгновение закрыла глаза и попыталась выровнять дыхание, но ее сердце стучало так громко, что ей никак не удавалось сосредоточиться.

Она слышала, как негромкие слова маркиза падали в толпу:

– Настало время, леди и джентльмены, объявить награду, которую я выиграл у лорда Доннингтона.

Неужели это для него всего лишь шутка? Снова раздались неистовые аплодисменты. Фрэнсис открыла глаза.

В ослепительном сиянии люстр его пристальный взгляд, казалось, пожирал комнату. Темные волосы в беспорядке падали на его пылающий лоб, глаза горели огнем. Распахнутая белая рубашка открывала сильную шею. Все его прежнее изящество исчезло, как, впрочем, и всякий намек на нежность, цивилизованность или сдержанность. Лорд Риво был похож на пирата. И подобно пирату, он готов был силой взять то, чего жаждал.

Риво поднял руку, и в зале воцарилась тишина.

– По условиям пари он может взять все, что пожелает. – Глаза Доннингтона были затуманены. – Абсолютно все!

Маркиз повернулся к Доннингтону и поклонился. Его непринужденность выглядела искусственной, как будто он с большим трудом управлял своим телом.

– Может, это будете вы, милорд? Наверное, нет. В конце концов меня считают знатоком. Но я в полной нерешительности. – Его взгляд скользнул по присутствовавшим в зале в поисках Фрэнсис, и их глаза встретились. Она изо всех сил старалась сохранить спокойствие, но оно мгновенно улетучилось, когда маркиз снова повернулся к Доннингтону. – Что мне действительно необходимо – так это галстук.

Бетти вскочила на стул и подняла юбки, демонстрируя повязанный на ее бедре галстук Риво с бриллиантовой булавкой.

– Поскольку я, похоже, лишился своего галстука, Доннингтон, не будете ли вы так любезны отдать мне свой?

Зал вздрогнул от какофонии всевозможных звуков: смеха, приветственных выкриков и аплодисментов. Лицо Доннингтона исказилось судорогой, но он снял галстук и протянул своему мучителю.

– Тогда условия пари будут выполнены, маркиз? Облегчение в душе Фрэнсис боролось со страхом. Затаив дыхание, она ждала ответа Риво, Лорд Риво принялся завязывать галстук, но он выскользнул из его рук на пол, будто длинные, гибкие пальцы маркиза были не в состоянии завязать его. Складка в уголке рта выдавала его напряжение.

– Боже мой, Доннингтон, это будет чертовски дорогой галстук! Двадцать тысяч фунтов, правда? В Фарнхерсте есть только одна ценность, которая может удовлетворить условиям нашего пари. – Он повернулся и надменным жестом указал на Фрэнсис. – Кто может найти более экзотическую женщину? Она гораздо дороже всяких рубинов.

Но его зрачки огромны, а глаза серьезны! Что происходит? Фрэнсис ощутила неподдельный ужас, когда Риво сделал слишком быстрое движение и потерял равновесие. По толпе прокатился стон, от которого заколебалось пламя свечей, маркиз упал на пол – довольно-таки грациозно – к ногам первой скрипки.

Боже милосердный, он пьян или болен? Не раздумывая ни секунды, Фрэнсис взбежала по ступенькам и наклонилась над ним. Риво поднял на нее глаза и рассмеялся. Это был дикий, необузданный смех пьяного. Затем веки его опустились, скрыв несфокусированный взгляд широко раскрытых глаз.

– Где я: среди пурпурных полей лотофагов или в дремучих лесах Диониса? – Он перевернулся на спину и затрясся от сдерживаемого смеха. – Увы, мисс Вудард, пора нам покинуть это сборище грубиянов.

– Боже милосердный, – произнес кто-то из гостей, – да он же совершенно пьян.

Риво вновь рассмеялся:

– Но не до такой степени, чтобы не знать, что нужно делать с красивой женщиной, сэр!

Он обхватил ее лицо ладонями и притянул к себе. Она пыталась сопротивляться, но его губы прижались к ее губам. Толпа одобрительно заревела, и он отпустил ее.

Вспыхнув от обиды, Фрэнсис схватила маркиза за грудки и дала пощечину, больно ударившись пальцами о его скулу.

– Вы совершенно распущенны, – прошипела она, – непорядочны и лишены какого бы то ни было благородства.

Его веки, затрепетав, поднялись, открыв все тот же лихорадочный, невидящий взгляд, и он оглушительно расхохотался. Он был опасен, со своим прекрасным лицом и злым юмором, хотя за его буйством скрывалось что-то очень серьезное, куда Фрэнсис никак не могла проникнуть. Зрачки этих темных глаз не сузились до размера булавочной головки, как от опиума, но в то же время лорд Риво и не был пьян.

Маркиз поднял руку и сжал запястье Фрэнсис. Прикосновение его пальцев обожгло кожу.

– Тогда докажем это, дорогая? – спросил он. – Давай, пора в постель!

Неуверенным движением он поднялся на ноги и прижал ее к груди. Толпа буквально обезумела. Буйство било через край. Они пробились сквозь нахлынувшую массу тел, выбрались из зала и стали подниматься по лестнице. Многие последовали за ними. Риво продолжал мертвой хваткой держать ее, обняв рукой за талию и заслонив своим телом, как щитом. Они торопливо миновали коридор и наконец протиснулись в дверь его комнаты.

– Благодарю вас, друзья. – Его голос дрожал, но в нем слышалась непоколебимая решимость. – Достаточно! Мне не нужны свидетели. Идите и дебоширьте в свое удовольствие! Подтвердите свою распутную репутацию! С этого мгновения ночь принадлежит языческим богам!

Толпа всколыхнулась, и на мгновение Фрэнсис охватил страх. Она испугалась, что с нее прилюдно сорвут одежды и изнасилуют, но уверенность Риво была подобна стальной стене. Дверь с шумом захлопнулась, и пьяные голоса постепенно затихли в дальнем конце коридора. Маркиз отпустил Фрэнсис и повернул ключ в замке.

– Теперь вы в безопасности.

Фрэнсис пересекла комнату. Что за этим последует? И что с ним происходит?

Он прислонил голову к двери и на мгновение закрыл лицо руками. Затем взмахнул рукой, и грифон на его кольце злобно взглянул на нее. Она не поняла этого жеста. Приказ или просьба? Лорд Риво улыбнулся ей улыбкой завзятого сердцееда.

– По крайней мере были бы в безопасности, если бы не находились в одной комнате с безумцем.