"МИР ПРИКЛЮЧЕНИЙ 1980 (Ежегодный сборник фантастических и приключенческих повестей и рассказов)" - читать интересную книгу автора

ВЛАДИМИР КИМОВИЧ ЛИ

Когда самолет поднялся, оставив внизу раскаленный Дели, я откинул полочку перед своим креслом и разложил сувениры. Я купил их на девяносто рупий. Отар изобразил презрение и сказал:

— На обратном пути ты бы сделал то же самое с большей пользой для родственников и поклонниц. Теперь будешь три месяца таскать этих слоников в чемодане и проклинать свою склонность к экзотике.

— Хорошо быть опытным путешественником, — ответил я. — Может, это мои первые зарубежные сувениры.

Отар потерял ко мне интерес и распахнул пухлую индийскую газету. Он вел себя, как чин из ЮНЕСКО, который только и делает, что посещает отдаленные страны. Он немного пижон. По утрам гладит брюки, даже если живет в тундре. Нужды в этом нет, но какой-нибудь Юлий Цезарь тоже так делал, а Отар следует доброму примеру. Цезарь гладил брюки и перешел Рубикон. Отар Котрикадзе гладил брюки и стал академиком. Вернее, станет.

— Так, — сказал тут Отар спокойно, — осложнение.

— Какое? — спросил я. Угадать масштабы осложнения по тону Отара нельзя. Может быть, он забыл дома запасные шнурки от ботинок, может быть, страна Лигон провалилась в тартарары. Говорят, что грузины — эмоциональный народ. Эмоциональный — это я, представитель обрусевшей части корейского народа.

— Прочти, — Отар протянул мне газету.

— Спасибо, шеф, — сказал я. — Для меня чтение этой заметки — невыносимое умственное напряжение. А вы все равно уже прочитали.

— Для практики полезно, — отрезал Отар. Он меня вечно заставляет учиться. Пришлось читать.

«Как сообщает агентство Рейтер, сегодня ночью в Лигоне произошел военный…»

— Что такое коуп дета?

— Это французское выражение — переворот.

— Ага, переворот… — Я снова углубился в текст, и минуты через две меня осенило: — Слушайте, Отар, мы же туда летим!

— Вот именно. — Отар отобрал у меня газету и принялся листать ее в расчете найти другие сообщения из Лигона.

— Нас же премьер-министр приглашал, — осведомил я Отара. — А он… Судьба неизвестна.

— Не преувеличивай, — сказал Отар. — Премьер-министр и не знал о твоем существовании.

— Так что же, поворачивать назад?

По мере того как до меня доходил смысл, настроение портилось. Я уже представил себе, как нас встречают на аэродроме черные полковники… Даже хорошо, что я купил сувениры. Приеду, все будут спрашивать, как в тропиках, а я им в ответ слоника. Бывает же такое невезение. Два месяца оформляли документы, готовили оборудование, весь институт старался, а они — военный переворот.

— А ведь уезжать обратно нам нельзя, — сказал Отар. Это ко мне не относилось. Профессор думал вслух.