"Проклятие демона" - читать интересную книгу автора (Сальваторе Роберт)

ГЛАВА 41 ВОПРЕКИ СЕБЕ

— Отрежем их посередке, и ихний конелюдь им ничем не поможет! — ухмыльнулся маленький гоблин Крискшнак, обнажая кривые зубы. — Отрежем и всех пожрем!

Соплеменники радостно задергали головами. Еще бы! Зрелище было и впрямь захватывающим. Внизу по тропе двигалась длинная вереница людей. То были первые паломники из Дундалиса и двух соседних городов, идущие в Барбакан.

Для орды гоблинов, явившихся сюда с близлежащих гор, люди казались легкой добычей. Гоблины, в отличие от паломников, прекрасно знали здешние места. Теперь они начнут постоянными набегами косить, точно траву, ряды этих беспечных и глупых людишек. А потом по остаткам паломников нанесут и последний удар!

К сидящим в засаде стягивались все новые и новые гоблины, общее число которых вскоре перевалило за три сотни.

Крискшнак, пуская от возбуждения слюни, вместе с другими разведчиками начали спускаться к тропе. На противоположной стороне их с нетерпением ждали соплеменники. Но вдруг один из разведчиков неожиданно вскрикнул от боли.

— Ой! — вопил гоблин. — Паршивая пчела! Такая ужальная!

Крискшнак обернулся и увидел, что кричащий гоблин отчаянно молотит руками воздух и дергается всем телом. Наконец он вскрикнул последний раз. Гоблин безжизненно рухнул на камни.

Крискшнак не успел сообразить, что к чему, как закричал другой гоблин, а за ним — третий.

Среди своих Крискшнак считался смышленым малым, и потому он не стал раздумывать о причинах столь странного поведения его товарищей, а решил поскорее уносить ноги. Он перевалил через уступ, пробежал по плоскому валуну, затем спрыгнул с небольшой скалы. До спасительной рощи ему оставалось не более двадцати футов.

Вначале ему обожгло бедро. Крискшнак наклонился и увидел торчащее из ноги древко маленькой стрелы. Хромая, он побежал дальше, но в бедро вонзилась другая стрела. Третья попала ему в живот.

Согнувшись от боли, держась одной рукой за живот, а другой — за бедро, Крискшнак упорно двигался к деревьям.

— Роща, — с надеждой выдохнул гоблин, думая, будто спасся. Он поднял глаза и увидел… маленьких лучников, нацеливших на него свои маленькие луки.

Спустя мгновение Крискшнак навсегда затих под градом маленьких стрел.

Король Дануб недоверчиво глядел на пергамент, пытаясь разобрать строчки, написанные торопливым пером какого-то купца, чей корабль сегодня утром пришел в урсальскую гавань. Это сообщение передавалось вдоль всего Мазур-Делавала: из уст в уста, с корабля на корабль. Оно предваряло официальное сообщение герцога Тетрафеля.

Дануб взглянул на Констанцию и Каласа. Прежде чем передать пергамент королю, они прочли это сообщение сами. Серьезные лица обоих лишь отчасти выдавали их внутреннее смятение.

— Это может явиться нашим спасением, — напомнил им король.

— Тетрафель болен, а потому готов хвататься за соломинку, — возразил герцог Калас.

— Поверить всему, чему угодно, — тут же вставила Констанция.

Она вздрогнула: в ней зашевелился ревнивый страх, что Джилсепони вновь окажется спасительницей мира.

— У нас нет полной уверенности ни в чем, — сказал король. — Особенно сейчас, когда нам еще несколько дней придется дожидаться официального сообщения, написанного Тетрафелем.

— Часто слухи бывают неточными, — осторожно произнес Калас.

По тону герцога чувствовалось, до чего же ему хотелось, чтобы это так и было.

Однако Дануб был иного мнения. Он медленно покачал головой.

— Слишком серьезные слова тут написаны, — заметил он.

— Возможно, многие из тех, кто передавал сообщение, разделяют участь несчастного Тимиана, — возразила Констанция. — Они либо сами являются жертвами чумы, либо кто-то из их близких.

Король Дануб вновь обратился к пергаменту и медленно перечитал сообщение. Там говорилось, что герцог Тетрафель находится на пути в Барбакан вместе со всеми имеющимися у него солдатами и большей частью жителей Палмариса. Неужели все это выдумки больных людей, которым так хотелось поверить в спасение?

— Возможно, какие-то частности и исказились при передаче, но общее содержание представляется вполне достоверным, — вслух заключил король Дануб.

— И вы верите, что Тимиан Тетрафель отважился на такую глупость, как отдать весь палмарисский гарнизон в распоряжение Джилсепони Виндон? — язвительно спросил Калас.

— Если она нашла средство победить чуму, это вполне разумный и правильный шаг.

Констанция презрительно хмыкнула и отвернулась.

— Давайте исходить из того, что это сообщение достоверно, — предложил Дануб.

— То есть признать, что средство исцеления найдено? — спросил герцог Калас, недоверчиво качая головой в такт каждому своему слову. — И что же, прикажете сообщить эту весть тысячам обреченных жителей Урсала? Представляете, какими бунтами это грозит и чем вообще это может обернуться для королевской власти, если сведения окажутся ложными?

— Я не призываю к поспешным действиям, — поправил его король Дануб. — Прежде чем что-либо объявлять народу, мы дождемся официального сообщения от Тетрафеля. Но давайте представим, что солдаты и жители Палмариса действительно двинулись в путь. Что в таком случае должны делать мы?

Калас шумно втягивал легкими воздух, а Констанция все так же глядела в дальний угол зала и недоверчиво качала головой. Если массовый исход из Палмариса — правда, для Дануба это может иметь весьма серьезные последствия. Если Тимиан Тетрафель отдал в распоряжение Джилсепони палмарисский гарнизон и даже послал солдат туда, куда она велела, подобное событие в случае бездействия Дануба грозило политической катастрофой. Надо учитывать, что Тетрафель всегда отличался непредсказуемостью своих поступков. Но если Дануб, следуя его примеру, передаст армию и подданных в руки этой женщины, а ее «лекарство» окажется пустым звуком, размеры катастрофы увеличатся десятикратно.

—. Мы могли бы отправить небольшой отряд. Скажем, моряков, герцога Брезерфорда. Пусть поплывут на север и все разузнают, — предложил герцог Калас.

— Пока они вернутся, благоприятное время года будет упущено, и дороги на север станут непроходимы, — возразил король Дануб. — А потом зима унесет жизнь многих, кого можно было бы спасти.

Констанция круто повернулась в его сторону.

— Такое впечатление, будто вы уже целиком поверили этой женщине, — резко произнесла она, после чего они с Данубом обменялись долгим, пристальным взглядом.

— Пока чума не кончилась, мы все находимся в безнадежном положении. — спокойно проговорил Калас, беря на себя несвойственную ему роль посредника.

— Готовь солдат к дороге, — приказал Дануб.

— Но, ваше величество… — в один голос начали возражать герцог и Констанция.

Дануб поднял руку, призывая их успокоиться.

— Я не отдаю тебе приказа начинать поход, — пояснил он. — Я велел подготовить войска на тот случай, если мы решим тронуться в путь. И пошлите за настоятелем Хингасом, чтобы мы знали, каковы намерения церкви на этот счет. Судя по положению Сент-Хонса и других монастырей, их дела намного хуже наших. Простой народ в большинстве своем винит в появлении чумы не королевскую власть, а церковь.

Шел дождь, но настроение жителей Тимберленда было по-прежнему бодрым, ибо на горизонте уже маячила горная цепь Барбакана. Еще день пути, даже меньше, и они будут там. Роджер Не-Запрешь и Смотритель знали все тропы в этих горах. Они знали, как побыстрее добраться до горы Аида и плато Эвелина, а значит — и до спасения.

Утром Роджер вместе со Смотрителем отправились разведать дорогу. На этот раз они были особенно внимательны — кентавр почуял сильный запах гоблинов и опасался, что эти твари могут находиться где-то поблизости.

Их обоих по-настоящему страшило неожиданное столкновение с целым племенем гоблинов, но то, что они увидели, не представляло никакой угрозы.

Тело мертвого гоблина валялось на обочине дороги.

Роджер подошел ближе и, поддев тело ногой, перевернул его. Он заметил множество маленьких ранок на лице, шее и груди. Такие ранки ему доводилось видеть раньше.

Глаза Роджера тут же устремились вверх и начали внимательно оглядывать ветви ближайших деревьев.

— Ты чего глазеешь по веткам? — спросил Смотритель. — И кто убил этого звереныша?

— Стрелы, — ответил Роджер, продолжая смотреть вверх. — Маленькие стрелы…

— Эльфов, — докончил за него мелодичный голос, донесшийся из кроны дерева.

Роджер всего однажды слышал этот голос, но сразу же узнал, кто это. Голос был знаком и Смотрителю.

— Дасслеронд? — удивленно засмеялся кентавр. — Значит, и ты здесь?

— Приветствую тебя, Смотритель, — ответила госпожа Дасслеронд. — Рада вновь тебя увидеть, хотя меня удивляет, что во время чумы ты оказался среди людей.

— Направляюсь вместе с ними к старому другу, — ответил кентавр. — Слыхала про руку Эвелина?

— Джилсепони нам сообщила, — ответила госпожа Дасслеронд.

— Значит, ты уже побывала на плато?

Ответа не последовало, и Смотритель, достаточно хорошо знавший эльфов, решил больше не говорить об этом.

— Можете не волноваться: путь к Аиде совершенно безопасен, — сказала разведчикам госпожа Дасслеронд.

— И много тут гоблинов болталось? — спросил кентавр.

— Не слишком, — послышался другой знакомый голос. — Мой колчан опустел лишь наполовину.

С этими словами Белли’мар Джуравиль спрыгнул на нижнюю ветку раскидистого вяза. Роджер хотел подойти ближе, однако эльф предостерегающе поднял руку.

— Мы обезопасили дорогу и останемся здесь ненадолго, — пояснила госпожа Дасслеронд. — Но это дорога для людей, значит, людям ее и охранять. Знайте, что незадолго до конца лета мы возвратимся в Эндур’Блоу Иннинес.

— Мы и так очень вам благодарны, — сказал Смотритель, почтительно склонив свой человеческий торс. — И пусть благословение Эвелина будет с вами.

— До самой Аиды, — ответила госпожа Дасслеронд, обращая свои слова к Роджеру. — Знайте, что и обратный ваш путь также будет безопасным.

— Вслед за нами придут другие, и их будет очень много, — начал объяснять Роджер.

— Они уже движутся сюда, — вмешался Джуравиль. — Жители Кертинеллы, Ландсдауна и даже Палмариса. Джилсепони побывала там. Когда вы тронетесь в обратный путь, сюда доберутся Браумин и его монахи, а еще через какое-то время здесь появится новый барон Палмариса с целым гарнизоном солдат.

При этих словах лица Роджера и Смотрителя буквально просияли.

— А она славная девушка, наша Пони, — заметил кентавр.

— И Дейнси тоже, — поспешил добавить Роджер.

Ему очень захотелось рассказать Джуравилю о том, как изменилась его жизнь, но эльф исчез, словно растворившись в густой листве деревьев. Роджер несколько раз позвал его. Ответа не было.

Роджер со Смотрителем вернулись назад и сообщили, что путь свободен.

На ночлег паломники расположились уже среди высоких скал Барбакана, в непосредственной близости от горы Аида. Наутро первые путешественники достигли заветной площадки, поцеловали руку Эвелина и вкусили крови с его ладони.

В числе первых был и Роджер. Едва войдя в завет с Эвелином, он безошибочно почувствовал, что отныне стал защищен от розовой чумы.

— Это дурацкая затея! — недовольно бросила Констанция Пемблбери.

Король Дануб продолжал облачаться в дорожное платье, прикрепляя к поясу меч.

— А если все это чушь? — продолжала Констанция. — Вы представляете, какой опасности вы подвергаете себя? И чем это может обернуться для королевства?

Все эти вопросы Дануб слышал уже не в первый раз. Сетования Констанции не прекращались с того самого момента, как он объявил, что вместе с внушительной армией отправляется из Урсала в Палмарис и, возможно, даже дальше. Он спокойно смотрел в глаза Констанции и улыбался.

— Если это все-таки не чушь, я должен быть одним из первых, кто окажется там, — пытался объяснить он придворной даме. — Какой же я король, если прячусь в Урсальском замке, а в это время на севере совершается спасение мира?

— Все эти месяцы мы прятались в Урсальском замке, — напомнила Констанция. — Торренс еще ни разу не покидал его стен.

— Мы слишком засиделись здесь! — ответил Дануб.

Он собирался покинуть зал, но Констанция бросилась вперед и загородила дверь.

— Я знаю, вы утомлены такой жизнью, как и все мы, — сказала она. — Но мы должны быть стойкими во имя блага королевства.

— Герцог Тетрафель отдал в распоряжении Джилсепони весь свой гарнизон, — напомнил ей Дануб. — Он поверил ей и повел с собой весь город.

— Ему нечего терять.

— Возможно, и так. Но мы с тобой знаем, что мне нельзя оставаться в стороне, когда где-то происходят важные события. Для охраны пути на север понадобится множество солдат. Если все так, как говорят, количество паломников начнет постоянно увеличиваться.

— Братья из Сент-Хонса еще не готовы к отъезду, — возразила Констанция.

Так оно в действительности и было. Настоятель Хингас знал о возможном чуде и даже утверждал, что его посетил духовный двойник Джилсепони и настойчиво убеждал отправиться на север. Тем не менее сам Хингас и его собратья не собирались трогаться в путь прямо сейчас.

Король Дануб, выслушав возражения в очередной раз, глубоко вздохнул, затем крепко схватил Констанцию за плечи.

— Я верю в это, — сказал он. — Я должен в это верить. И если средство избавления Хонсе-Бира от чумы действительно найдено, я непременно должен оказаться в Барбакане. Ради блага народа и королевской власти.

— Вы верите в чудо? — довольно резко спросила Констанция. — Или в нее?

Вопросы несколько удивили Дануба: Констанция впервые открыто приревновала его к Джилсепони. Но ведь то, что узнала Джилсепони, касалось судьбы всех народов!

Король Дануб долго и пристально смотрел на Констанцию.

— Я должен это сделать, — заявил он, осторожно, но решительно отодвигая придворную даму от двери.

Затем он вышел из зала.

Его ожидал герцог Калас, не слишком обрадованный предстоящим путешествием, но уже одетый по-дорожному.

— Корабли герцога Брезерфорда ждут отплытия, — доложил Калас. — Дорога к гавани надлежащим образом подготовлена.

— Тогда едем немедленно, — ответил Дануб и зашагал по коридору, увлекая за собой герцога.

— Ваше величество! — раздался голос Констанции; король и герцог обернулись.

Констанция стояла, упираясь руками в дверной проем.

— Вас ждет рискованное путешествие, — проговорила она. — Вы должны назвать своего преемника.

Дануб искренне удивился ее словам. Он не раз отправлялся навстречу опасностям, даже и не думая о каком-либо официальном заявлении. Впрочем, до сих пор ему и не требовалось делать подобных заявлений.

— Я вернусь, — сказал он Констанции, не желая говорить об очевидных вещах и доставлять ей боль.

— Я требую этого ради блага королевства, — громко заявила Констанция.

Король Дануб ощущал на себе сверлящий взгляд Каласа, однако не отводил глаз от Констанции.

— В случае моей гибели трон наследует принц Мидалис, ныне правящий Вангардом, — объявил Дануб. — Перед тем как покинуть Урсальский замок, я распоряжусь, чтобы это было официально засвидетельствовано.

Констанция чуть повернула голову, стремясь скрыть под вежливой улыбкой вспышку гнева.

Король Дануб повернулся и ушел.

Герцог Калас какое-то время продолжал смотреть на Констанцию.

— Терпение, — сказал он, когда Дануб отошел на достаточное расстояние и уже не слышал его слов. — Мервик еще слишком мал.

Констанция бросила на него испепеляющий взгляд и с шумом захлопнула дверь.

Калас, которому тоже не хотелось спешно покидать Урсал, но который хорошо знал свое место и не перечил желаниям короля, только усмехнулся и поспешил вслед за Данубом.