"Король и Королева Мечей" - читать интересную книгу автора (Арден Том)

ГЛАВА 39 ФАРФОРОВЫЕ ЗУБЫ

— Темницы? Не может быть!

Капеллан пояснил:

— Любезная госпожа, в Агондоне некоторые рассматривают посещение темниц примерно так, как мы с вами отнеслись бы к посещению театра. Верно, лорд Маргрейв?

Лорд Маргрейв ловко и изящно извлек застрявший между фарфоровыми зубами кусочек хрящика, попавшийся в беконе. Проделано это было настолько мастерски, что Умбекка пришла в восторг. Да, он был холоден, этот аристократ, но не бушевали ли в его душе потаенные пожары? Умбекка скривила губы, изобразив то, что она почитала «загадочной улыбкой».

— Театр! — горько вздохнула она. — Увы, в нашей глухой провинции нет таких развлечений. Что вы только о нас подумаете, лорд Маргрейв?

— Госпожа, я не отношусь к числу завзятых театралов.

— Ах...

— Проповедник Фиваль, насколько я понимаю, во времена вашей жизни в Агондоне вы были более ознакомлены с подобными развлечениями?

— О, не так уж хорошо, уверяю вас, милорд! Однако лицу духовного звания порой приходится изучать жизнь во всех ее проявлениях. А когда он служит в столице, разве истина не вдвойне верна?

— Темницы? — послышался вдруг еще один голос.

Лорд Маргрейв обернулся и был уже готов объяснить свой интерес к ирионским темницам. Со времени приезда в провинцию он успел уже многое повидать: деревенскую лужайку, обнесенную забором с острыми кольями, по-новому, в варбийском стиле разбитый сад возле Дома Проповедника, прекрасный новый храм, встающий на руинах старого.

В замке ему показали новые башни, продемонстрировали отряды синих ирионцев в новеньких форменных мундирах, мальчишеский оркестр, исполнивший Гимн Флагу. Однако для составления отчета об инспекционной поездке он обязан был ознакомиться и с менее приятными моментами жизни ирионцев. Ему хотелось удостовериться в справедливости донесений относительно заведения под названием «Ленивый тигр». Он интересовался тем, почему ему не показывают детей Короса. Кроме того, ему не давал покоя вопрос, сколько несчастных может томиться в подземельях замка.

Лорд Маргрейв был аристократом старой закалки и стремился к правдивости.

Но прежде чем он успел открыть рот, та, что задала вопрос, сама стала на него отвечать:

— Темница — это помещение под землей. Под землей может таиться много тайн. Прекрасных тайн. Ужасных тайн.

— Не обращайте на девушку внимания, лорд Маргрейв, — вмешалась Умбекка. — Катаэйн, ты лучше завтракай и не отвлекай лорда Маргрейва. Вдова Воксвелл, подложите Катаэйн буженины. — Умбекка добавила, понизив голос: — Видите, милорд, как милосерден мой супруг. Он готов приютить всех несчастных и обездоленных.

— Это довольно необычно. — Старик аристократ устремил заинтересованный взгляд в дальний конец стола и задержал его на темноволосой стройной девушке, наряженной в платье из накрахмаленного белого атласа. Волосы ее были зачесаны назад, и оттого лицо имело испуганное выражение. Казалось, девушка когда-то что-то знала, какую-то тайну, но забыла ее. Лорд Маргрейв знал о том, что в прошлом сезоне эта девушка побывала в Варби, но, глядя на нее теперь, он с трудом представлял ее в роли молодой светской дамы. Госпожа Вильдроп постоянно говорила о том, что девушка нездорова.

Напротив мисс Катаэйн сидела полная ее противоположность — худая седая старушонка в строгом черном платье. Лорда Маргрейва она пугала. Говорила вдова Воксвелл мало, и если в ее замедленных движениях была какая-то особенность, то заключалась эта особенность в том, что она старалась спрятать руки — на животе, за спиной, под столом. Всеми силами она старалась не показать, что она однорукая.

Увечье старухи стало еще более заметным, когда она принялась подкладывать в тарелку девушки совершенно ненужные той куски мяса. Умбекка несколько мгновений следила за корявыми движениями вдовы и, наконец, с сострадательной улыбкой махнула рукой, повелевая вдове сесть, и позвонила в маленькой колокольчик.

— Госпожа?

Умбекка сделала глубокий вдох, готовясь обрушить на горничную поток поручений, но вид служанки вызвал у нее полнейшее недоумение.

— Нирри, что это ты вытворяешь?

Ответ был очевиден. Когда Нирри появлялась на людях в последний раз, она прихрамывала. И вот теперь появилась на костылях, которые явно разыскала где-то в пыльном углу.

— О госпожа, у меня так лодыжка распухла, и не рассказать! Нирри медленно пошла по комнате, громко стуча костылями.

О да, это был не самый приятный звук, и все же лорд Маргрейв сумел отвлечься и обратить внимание на то, что цвет лица госпожи Вильдроп вдруг стал землисто-серым, а в глазах мисс Катаэйн отразилось какое-то яркое воспоминание.

Эта девушка интриговала лорда Маргрейва.

— Так вы говорите, что она была дикаркой, жила в лесу и не понимала человеческой речи? — прошептал лорд, повернув голову к Умбекке. — А теперь она выглядит... просто-таки аристократично!

Капеллан тактично засмеялся.

— Эта девушка — произведение искусства госпожи Квик. Вы весьма прозорливы, лорд Маргрейв.

— Я вовсе не намеревался демонстрировать какую-либо прозорливость!

— О, но разве истинному дворянину не удается порой сделать более того, чем он намеревался сделать? — Умбекка вся подобралась, краешки ее губ снова скривились. — Однако, лорд Маргрейв, прозорливость ваша действительно достойна похвалы в отличие от вашего аппетита. Разве вы можете сказать, что хорошо позавтракали? Ведь завтрак так важен для того, чтобы запастись необходимой для ваших трудов энергией!

— Госпожа, ваша щедрость безгранична. Позвольте в таком случае предложить и вам немного заливного из угря?

— Лорд Маргрейв, вы искуситель! Дамам положено кушать деликатно, по маленькому кусочку одного, другого, как птичке. А как иначе сохранить фигуру? Ведь вы, мужчины, просто обожаете, чтобы женщины были похожи на песочные часы, верно? — Умбекка снова изобразила загадочную улыбку. — Порой я позволяю себе буквально поклевать какие-то крохи...

Капеллан кашлянул.

— Девица Катаэйн, — сказал он, — это прирученная птица. И разве ее приручение — не победа, одержанная нашим славным командором в этой дикой глуши?

Лорд Маргрейв смотрел на девушку с нескрываемым восхищением.

— Безусловно, вылечил ее наш старый добрый друг досточтимый Воксвелл, — заворковала Умбекка нарочито громко, накладывая при этом на свою тарелку гору заливного, колечек лука, куропаток и чернослива. — Наш домашний лекарь. Девочка стала его последней пациенткой, затем он трагически погиб. Ах, но нам не стоит огорчать вдову Воксвелл.

— Так вот, как я уже говорил, — напряженно произнес Фиваль, — командор...

— Скажите, нет никакой вероятности того, что этот достойный господин присоединится к нам?

Лорд Маргрейв многозначительным кивком указал во главу стола, где снова пустовал похожий на трон стул командора. Со времени прибытия в Ирион лорд Маргрейв удостаивался самых кратких бесед с Вильдропом. Это было неслыханно. Но и сами беседы изумляли лорда Маргрейва не меньше. Ведь он прекрасно помнил, как командор Вильдроп возвращался с победой после Осады Ириона! Неужели это был один и тот же человек — тот несгибаемый победитель и теперешний немощный старик, носивший то же имя, — чудовищная неподвижная кукла в мундире с эполетами, с глазами, спрятанными за непроницаемой маской, кукла, на вопросы за которую отвечал капеллан!

— Понимаете, моего бедного супруга может разволновать отсутствие лекаря. Надо подождать. Надо еще немного подождать.

Умбекка снова улыбнулась. Лорд Маргрейв упрямо проговорил:

— Однако в свое время он все равно узнает...

— Узнает! Конечно, в свое время он узнает все! — с готовностью подхватил Фиваль. — Разве есть что-то, что ему недоступно? Да вот даже сейчас, — он широким жестом указал на пустующий стул, — разве вправе мы говорить о том, что командор не с нами? Его труды, как творения верховного бога Орока, окружают нас со всех сторон.

— Гм... — Это высказывание граничило с богохульством, но лорд Маргрейв не стал заострять на этом внимания. На самом деле он отвлекся, поскольку ему снова пришлось извлекать нечто, застрявшее между вставными фарфоровыми зубами. Быть может, рыбью косточку?

У него ничего не вышло, но он проговорил:

— Со времени прибытия в Ирион я успел многое повидать...

— Ознакомились с жизнью во всех ее проявлениях? — подсказал Фиваль.

«Не во всех», — был готов ответить лорд, но капеллан прервал его не вовремя. Лорд подбирал слова для ответа и вдруг закашлялся. Он наклонился... и его вставная челюсть угрожающе закачалась.

— О! — вскричала Умбекка. — Воды, скорее воды! — Она вскочила и снова принялась трезвонить в колокольчик, вызывая Нирри. — Капеллан, стукните лорда Маргрейва по спине!

Капеллан послушно исполнил приказание Умбекки. Послышался глухой удар. Лорд Маргрейв в последний раз громко кашлянул, и его зубы с лязгом ударились о тарелку.

— О ужас, о ужас, — причитала Умбекка, схватив лорда за руку. — Лорд Маргрейв, вам плохо. Послушайте, вам надо бы прилечь...

— Госпожа, прошу вас...

Все изменилось в одно мгновение. Лорд Маргрейв с той же уверенностью, которая уже успела привести в восторг Умбекку, выпрямился и ловко водворил зубы на место.

— Все в порядке... Надо быть повнимательнее. Я стар, сердце у меня уже не то, что было прежде. Но все хорошо, теперь все хорошо.