"Сильмариллион" - читать интересную книгу автора (Толкин Джон Рональд Руэл)

ГЛАВА 8. Затмение Валинора

Прослышав о том, куда направился Мелькор, Манве со всей отчетливостью осознал, что тот намерен был скрыться в своей прежней крепости на севере Средиземья. Ороме с Тулкасом тут же на всех парах помчались туда, надеясь одолеть его, но за населенными Телери берегами, на безлюдных пустошах у великих льдов, след его потерялся. Количество наблюдательных постов у северных границ Амана было увеличено вдвое, но и это не принесло никаких результатов, потому что как только за ним выслали погоню, Мелькор вернулся обратно и тайно прокрался на юг. Так как он до сих пор оставался одним из Валар, то мог, как и его собратья, изменять свой облик или же вообще обходиться без физического воплощения; хотя впоследствии эту способность он безвозвратно утратил.

Незримый, Мелькор добрался к лежавшему во тьме плато Аватар. Эта узкая полоска земли находилась к югу от залива Эльдамар, у восточного подножья гряды Пелори, и простирала свои унылые, лишенные света и неисследованные берега к югу. Здесь, меж отвесными стенами гор и холодными волнами темного моря, лежали самые глубокие и густые тени на земле; именно здесь, втайне и без чьего-либо ведома, устроила свое логово Унголиант. Эльдар не знают, откуда она пришла; некоторые утверждают, что в далекие-предалекие времена она появилась из окружавшей Арду тьмы, когда Мелькор впервые с завистью посмотрел на дарованное Манве царство, и что она была одной из тех, кого Мелькору удалось склонить к сотрудничеству. Но от служения она вскоре отреклась, ибо желала сама быть хозяйкой своей жажды и вволю питать свою внутреннюю пустоту. На юг она направилась потому, что Валар и охотники Ороме долгое время обходили его своим вниманием, опасаясь угрозы с севера. Отсюда, с Аватар, она потихоньку подползала обратно, к Благословенному Царству, потому что ненавидела и одновременно страстно желала его света.

Жила Унголиант в овраге, приняв облик чудовищных размеров паука и оплетая своей черной паутиной трещины окрестных скал. Питалась она тем, что поглощала весь проникающий в эту местность свет, а затем превращала его в нити своих удушающих мраком сетей. В конце концов свет больше не мог проникнуть сквозь них в ее логово; и она стала голодать.

И вот в Аватар пришел разыскивавший ее Мелькор, принявший тот облик, который носил в качестве правителя Утумно — Темного Лорда, высоченного и грозного ликом. В этом облике он и пребывал впоследствии. В черных тенях, сквозь которые не смог бы проникнуть взглядом даже Манве со своего высоченного трона, Мелькор с Унголиант принялись строить планы мщения.

Поначалу, узнав о его намерениях, Унголиант засомневалась, разрываясь между своей растущей жаждой и страхом; ей не хотелось подвергать себя риску на территории Амана, где правили могущественные Повелители, да и вообще вылезать из своего логова. Тогда Мелькор принялся ее убеждать:

— Повинуйся мне, и коль не насытишь свой голод по окончании, я отдам тебе все, что пожелает твоя жажда. Без малейших колебаний.

Клятву эту он дал с легким сердцем, как поступал прежде не один раз; а в глубине души он при этом посмеивался. Так искусный вор забрасывает наживку, чтобы поймать менее опытного.

И когда покинули они с Мелькором ее мрачное логово, Унголиант соткала над ними покров тьмы — Несвет, подобный небытию, и пустоту эту невозможно было пронизать глазом. Затем она принялась ткать свою паутину: нить за нитью, от одной расщелины к другой, от скальных выступов к каменным резцам, постепенно взбираясь все выше и выше, пока в конце концов не достигла пика Хиарментир — высочайшей горы в этой местности, лежавшей далеко к югу от великого Таникветиля. Валар на эти земли обращали мало внимания; ведь к западу от Пелори лежали пустынные территории, укутанные полумраком, а восточные склоны были обращены к туманным водам морей (за исключением той их части, что смотрела на бесплодные пески Аватара).

Но вот на горной вершине объявилась Унголиант; соткав из нитей паутины лестницу, она сбросила ее вниз. Мелькор вскарабкался по лестнице и встал рядом с Унголиант, обозревая с высот Хиарментира просторы Защищенного Царства. У подножья гор расстилались леса Ороме, а к западу переливались золотом засеянные божественной пшеницей поля и пастбища Яванны. Однако взгляд Мелькора был обращен на север, где на сияющей равнине блестели в смешанном свете Тельпериона и Лаурелин серебряные купола Вальмара. Мелькор громко рассмеялся и заскользил вниз, к подножью Аманских гор; Унголиант держалась рядом с ним, и испускаемая ею тьма надежно скрывала их обоих из виду.

Мелькор знал, что в Валиноре нынче время празднеств. Несмотря на то, что приливы-отливы и смена сезонов были полностью подчинены воле Валар и Валинор никогда не знал усыпляющих природу зим, все же эти благословенные земли были частью Арды, небольшого царства на неизмеримых просторах Эа, в жилах которой течет само Время, извечно пронизывающее Музыку Эру — от первого ее аккорда до самого последнего. Валар, согласно Айнулиндале, нравилось принимать сходные с обличьем Детей Илюватара воплощения; они также не гнушались еды и питья, и собирали выращенные Яванной дары Земли, которую сами же создали по воле Эру.

Поэтому Яванна назначила время цветения и созревания всего, что произрастало в Валиноре; и каждый раз во время сбора первого урожая Манве устраивал пышные празднества в честь Эру, на которых собирались все народы Валинора, выражая свою радость музыкой и песнями, от которых дрожала снежная шапка Таникветиля.

На сей раз Манве пожелал закатить торжества такого размаха, каких еще не бывало со времен пришествия в Аман Эльдар. Ибо несмотря на то, что побег Мелькора предвещал в будущем немало печалей и тревог (ведь и в самом деле никто не мог предугадать, что еще предстоит пережить Арде прежде, чем того вновь поймают), Манве почувствовал необходимость исцелить нольдорцев от поселившегося в их сердцах зла. Именно поэтому все без исключения получили приглашение в его чертоги на Таникветиле, и сделано это было с целью примирить рассорившихся между собой лордов и заставить их выбросить из памяти посеянную Врагом ложь.

Пришли на праздник и Ваньяр, и тирионские нольдорцы, и Майяр; и конечно же, присутствовали во всем своем великолепии Валар. И все они пели перед Манве с Вардой в их просторной высокой обители, или танцевали на зеленых склонах горы, обращенных видневшимся на западе Деревьям. Улицы Вальмара в этот день совершенно опустели, и безлюдны были лестничные пролеты Тириона; вся страна пребывала в блаженной полудреме. И только Телери за горной грядой пели морским волнам; их не особенно волновали сезоны и праздники, и тревоги Повелителей Арды были им невдомек — они еще не знали о тени, нависшей над Валинором, поскольку их она пока никак не затронула.

Замысел Манве удался не полностью. Феанор пришел, ибо ему единственному Манве повелел присутствовать в обязательном порядке; но Финве категорически отказался, как и остальные нольдорцы, поселившиеся в Форменосе. Обосновал это Финве так:

— Пока с моего сына Феанора не снимут запрет бывать в Тирионе, я отказываюсь быть королем своего народа и не желаю его видеть.

К тому же, Феанор не потрудился надеть праздничные одежды — на нем не было ни одного золотого или серебряного украшения и ни одного драгоценного камня; не принес он показать Валар и Эльдар и сильмарили, оставив их в надежном железном сейфе в Форменосе. Однако он все же подошел вместе с Фингольфином к трону Манве и помирился с братом, пусть только на словах; Фингольфин же охотно согласился предать инцидент с наставленным на него мечом забвению. Он протянул Феанору руку со словами:

— Я дал слово, и сдержу его. Я прощаю тебя и не стану хранить обиду.

Феанор молча пожал его руку, и Фингольфин добавил:

— Сводный брат по крови, я предлагаю нам стать родными братьями по духу. Я пойду за тобой, куда бы ты ни направился. Пускай никакие обиды не разделяют нас.

— Я слышу тебя. Да будет так, — сказал на это Феанор. Но они еще не знали, какое значение примут эти клятвы впоследствии.

Рассказывают, что в тот час, когда Феанор с Фингольфином стояли у трона Манве, на опустевший Вальмар опустилось сияние смешанного света, и он был полон серебряных и золотистых лучей. Одновременно с этим Мелькор с Унголиант торопливо промчались над полями Валинора, подобные тени черной тучи, несомой ветром над залитой светом землей, и вскоре прибыли к подножью зеленого холма Эзеллохара. Здесь Несвет Унголиант устремился прямиком к корням Деревьев, а Мелькор тем временем взбежал на вершину холма и своим черным копьем пронзил оба Дерева насквозь, нанеся им такие страшные раны, что сок брызнул из них, словно кровь, орошая все вокруг. Унголиант принялась поспешно поглощать его, и металась от дерева к дереву, прикладывая свою черную пасть к ранам до тех пор, пока Деревья не были полностью осушены. Смертельный яд, что она несла в себе, проник в древесную плоть, заставляя увянуть корни, ветви и листья; и тогда Деревья погибли. Но жажда Унголиант на этом не утихла — она отправилась к Источникам Варды и выпила их до дна. В процессе своего насыщения Унголиант распространяла вокруг себя черные, ядовитые испарения и так быстро раздувалась до ужасающих размеров, что даже Мелькор испугался.

И пала на Валинор кромешная тьма. О событиях того дня немало рассказано в Альдудение, написанном Эллемире из народа Ваньяр; сей труд широко известен всем Эльдар. Но никакие песни и предания не способны выразить весь ужас и горе, что охватили обитателей Амана. Свет пропал; но Тьма, что пришла вслед за этим, была не просто отсутствием света. Казалось, что Тьма, сотворенная в тот день, была сама по себе материальна — ведь она была по злому умыслу переделана из Света и обладала властью слепить глаза, проникать в сердца и разум, и полностью подавлять волю.

Бросив взгляд с вершин Таникветиля, Варда заметила вздымающуюся на столпах мрака Тень; к тому времени весь Вальмар был окутан тьмой. Лишь одна Священная Гора выступала из нее, словно последний островок суши в затопленном мире. Пение смолкло. Валинор объяла тишина, в которой не раздавалось ни звука, за исключением разве что завываний ветра в ущелье да доносившихся с побережья причитаний Телери, похожих на резкие крики чаек. Ибо с Востока в этот час повеяло холодом, а берега накрыли темные морские туманы.

Но Манве со своего трона посмотрел в темноту и заметил за ней Тьму, которую, тем не менее, пронзить своим взглядом не сумел. Она была велика, но находилась уже довольно далеко и продолжала с большой скоростью мчаться на север; и Манве понял, что Мелькору удалось пробраться в Валинор и затем успешно скрыться.

За ним отправили погоню; земля содрогалась от топота конницы Ороме, и копыта Нахара высекали снопы огненных искр — первый свет, вернувшийся на земли Валинора. Но едва воинство поравнялось с Облаком Унголиант, как всадники Валар оказались ослеплены и напуганы; они рассеялись и помчались кто куда, не разбирая дороги, а звук Валаромы сорвался и затих. Тулкас же запутался в черной паутине ночи и беспомощно махал руками, не имея возможности что-то в ней разглядеть. Но когда Тьма ушла, было уже слишком поздно: совершив свою злодейскую месть, Мелькор успешно скрылся в неизвестном направлении.