"Люби меня в полдень" - читать интересную книгу автора (Клейпас Лиза)

Глава 14

— Какого дьявола вы там едите? — Лео, лорд Рэмси, стоял в семейной гостиной в Рэмси-Хаус, наблюдая за своими детьми — темноволосыми близнецами Эдвардом и Эммелин, игравшими на ковре.

Его жена, Кэтрин, помогавшая малышам строить башни из кубиков, посмотрела на него с улыбкой.

— Они едят печенье.

— Вот это? — Лео взглянул на тарелку с маленьким коричневым печеньем, стоявшую на столе. — Оно выглядит до отвращения похожим на то, которым Беатрис кормит собаку.

— Потому что это оно и есть.

— Оно и… Чёрт побери, Кэт! О чём ты только думаешь? — присев на корточки, Лео попытался вытащить влажное печенье у Эдварда изо рта.

Попытка Лео была встречена негодующим воплем.

— Моё! — закричал Эдвард, вцепившись в печенье ещё сильнее.

— Оставь, пусть грызёт, — заявила Кэтрин. — У близнецов прорезываются зубки, а это печенье очень твёрдое. В нём нет никакого вреда.

— Откуда ты это знаешь?

— Его испекла Беатрис.

— Она не умеет готовить. Насколько я знаю, Беатрис едва ли может намазать хлеб маслом.

— Я не готовлю для людей, — весело подтвердила Беатрис, входя в гостиную, следом за ней вбежал Альберт. — А для собак готовлю.

— Этого и следовало ожидать, — Лео взял один из коричневых комочков из тарелки, чтобы внимательно его рассмотреть. — Не могла бы ты рассказать, из чего приготовила это отвратительное печенье?

— Овёс, мёд, яйца… оно очень питательное.

Словно для того, чтобы подчеркнуть сказанное Беатрис, ручной хорёк Кэтрин, Доджер, стремглав бросился к Лео, выхватил у него из руки печенье и скользнул под ближайшее кресло.

Кэтрин рассмеялась грудным смехом, увидев выражение лица Лео:

— Это печенье сделано из тех же продуктов, что и печенье для прорезывания зубов, милорд.

— Ну, хорошо, — угрюмо сказал Лео. — Но если близнецы начнут лаять и закапывать свои игрушки, я знаю, кто будет в этом виноват. — Он опустился на пол рядом с дочкой.

Эммелин улыбнулась ему перепачканным ртом и поднесла к его рту своё собственное промокшее от слюны печенье.

— На, папа.

— Нет, спасибо, дорогая. — Почувствовав, как Альберт тычется ему в плечо, Лео обернулся, чтобы приласкать пса. — Это собака или уличная метла?

— Это Альберт, — ответила Беатрис.

Пёс тотчас же сел, шумно и часто стуча хвостом по полу.

Беатрис улыбнулась. Ещё каких-то три месяца назад такую картину было даже трудно представить. Альберт был так враждебно настроен и вселял в окружающих такой ужас, что она бы не осмелилась показать его детям.

Но терпение, любовь и дисциплина — не говоря уже о неоценимой помощи Рая — помогли сделать из Альберта абсолютно другого пса. Постепенно он привык к постоянной активности в доме, включая присутствие других животных. Теперь Альберт встречал всё новое с любопытством, а не со страхом и агрессией.

Пёс, помимо прочего, набрал так необходимый ему вес и теперь выглядел холёным и здоровым. Беатрис старательно ухаживала за его шерстью, регулярно подстригая её и приводя в порядок, но оставляя при этом очаровательные метёлочки, которые придавали мордочке Альберта такое необычное выражение. Когда Беатрис брала пса с собой в деревню, вокруг него собирались ребятишки, и Альберт покорно принимал все их ласки. Ему нравилось играть, ловить и приносить разные предметы. Он утаскивал туфли и пытался закопать их, когда никто этого не видел. Одним словом, Альберт был совершенно нормальным псом.

И хотя Беатрис всё ещё тосковала по Кристоферу, всё ещё отчаянно любила его, она сделала открытие, что лучшее лекарство от душевной боли — это попытаться стать полезной для других. Всегда находились люди, которые нуждались в помощи, включая арендаторов и тех, кто жил в коттеджах на землях лорда Рэмси. И, так как её сестра Уин находилась в Ирландии, а Амелия занималась хозяйством, Беатрис осталась единственной из сестёр, у кого были время и возможность для участия в благотворительных делах. Она приносила еду больным и бедным в деревню, читала книги старушке с плохим зрением и участвовала в общественной работе местной церкви. Беатрис обнаружила, что такая работа сама по себе являлась наградой: меньше вероятности, что впадёшь в уныние, если ты постоянно занята.

Теперь же, глядя на Альберта и Лео, она задавалась вопросом, как поведёт себя Кристофер, когда увидит, как изменился его пёс.

— Это новый член семьи? — спросил Лео.

— Нет, всего лишь гость, — ответила Беатрис. — Он принадлежит капитану Фелану.

— Мы иногда сталкивались с Феланом в течение сезона, — заметил Лео. И улыбнулся. — Я сказал ему, что, если он настаивает на том, чтобы выигрывать в карты каждый раз, как мы садимся играть, мне придётся избегать его в будущем.

— А как себя чувствовал капитан Фелан, когда вы с ним виделись? — спросила Беатрис, стремясь казаться застенчивой. — Он был в хорошей форме? У него было хорошее настроение?

Кэтрин задумчиво ответила:

— Мне показалось, что он здоров и, несомненно, весьма обаятелен. Его часто видели в компании Пруденс Мерсер.

Беатрис почувствовала болезненный приступ ревности. Она отвернулась.

— Как мило, — отозвалась она приглушённым голосом, — уверена, они будут красивой парой.

— Ходят слухи об их помолвке, — продолжила Кэтрин. Она послала мужу дразнящую улыбку. — Может быть, капитан Фелан, наконец, сдастся ради любви к достойной женщине.

— Определённо, он достаточно поддавался любви иного рода, — ответил Лео таким самодовольным тоном, от которого Кэтрин разразилась смехом.

— Горшок над котелком смеётся, а оба черны, — заявила она, лукаво глядя на мужа.

— Это всё дело прошлого, — заверил её Лео.

— А что, грешные женщины более интересны? — спросила его Беатрис.

— Нет, милая. Но они нужны для сравнения.

Беатрис была подавлена весь вечер, становясь несчастной при мысли о том, что Кристофер и Пруденс вместе. Помолвлены. Женаты. Носят одну фамилию.

Делят одну постель.

Прежде она никогда не испытывала ревности, и чувство это оказалось таким мучительным. Это походило на медленную смерть от яда. За Пруденс всё лето ухаживал красивый солдат, герой войны, тогда как Беатрис провела лето с его псом.

И вскоре капитан Фелан вернётся, чтобы забрать Альберта, и у неё не останется даже его собаки.

Сразу же по возвращении в Стоуни-Кросс Кристофер узнал, что Беатрис Хатауэй украла Альберта. Слуги даже не пытались придерживаться правил приличия, чтобы выглядеть расстроенными этим фактом, — они поведали ему нелепую историю о сбежавшем псе и о Беатрис, настоявшей на том, чтобы оставить Альберта у себя.

Несмотря на то, что Кристофера утомило двенадцатичасовое путешествие из Лондона в Гэмпшир и он проголодался, был весь в дорожной пыли и в необычайно дурном настроении, он вскочил на коня и поскакал в Рэмси-Хаус. Пришла пора положить конец вмешательствам Беатрис в его дела раз и навсегда.

К тому времени, как Фелан подъехал к Рэмси-Хаус, начало темнеть, и тени подкрались от леса к деревьям, напоминающим раздвинутые занавеси, открывающие вид на дом. Последние лучи заходящего солнца придавали розоватый оттенок кирпичной кладке и заставляли ярко блестеть стёкла английских окон[27]. Со своей очаровательной неправильной линией крыши и торчащими то тут, то там дымовыми трубами, дом, казалось, вырос из плодородной земли Гэмпшира, словно он был частичкой леса, живым существом, которое пускало корни и тянулось к небу.

Перед Рэмси-Хаусом царила привычная суета — лакеи, садовники и конюхи возвращались в дом после целого дня работ. Животных загоняли в сарай, лошадей вели в конюшню. Кристофер задержался на подъездной дорожке всего на одно мгновение, но успел за это время оценить ситуацию. Он почувствовал себя лишним в этой обстановке, незваным гостем.

Решительно настроенный на то, чтобы его визит был кратким и закончился именно так, как он предполагал, Кристофер подъехал к парадному входу, позволил лакею забрать поводья и широким шагом направился к двери.

К Фелану подошла экономка, чтобы поприветствовать его, и он сказал, что хотел бы увидеть Беатрис.

— Сейчас вся семья ужинает, сэр… — начала экономка.

— Меня это не волнует. Или приведите ко мне мисс Хатауэй, или я найду её сам.

Он уже решил для себя, что домочадцы Хатауэйев не станут отвлекать его внимание или направлять по ложному пути. Вне всякого сомнения после лета, проведённого с агрессивной собакой Кристофера, они без колебаний отдадут ему Альберта. Что касается Беатрис — Фелан даже надеялся на то, что она попытается его остановить, и тогда он выскажет всё, что думает.

— Вы не хотите подождать в гостиной, сэр?

Кристофер молча покачал головой.

Встревоженная экономка ушла, оставив его в холле.

Не прошло и минуты, как появилась Беатрис. На ней было белое платье, сшитое из тонкой ткани, струящейся ниспадающими складками, лиф замысловатым образом облегал округлые формы её груди. Полупрозрачная ткань в области декольте и на плечах придала Беатрис такой вид, будто она сама была из этого белого шёлка.

Для женщины, укравшей его собаку, Беатрис держалась удивительно спокойно.

— Капитан Фелан.

Она остановилась перед ним и присела в грациозном реверансе.

Кристофер зачарованно уставился на девушку, пытаясь не дать остыть своему праведному гневу, но тот ускользал, словно песок, просачивающийся сквозь пальцы.

— А где ваши бриджи? — услышал Фелан свой охрипший голос.

Беатрис улыбнулась.

— Я подумала, что вы можете вскоре приехать к нам за Альбертом, и мне не хотелось оскорблять вас своим мужским одеянием.

— Если вы так заботились о том, чтобы не оскорбить меня, вам следовало бы дважды подумать, прежде чем насильно уводить моего пса.

— Я не уводила его насильно. Он пошёл со мной добровольно.

— Кажется, я говорил вам держаться от Альберта подальше.

— Да, я знаю, — в голосе её звучало раскаяние. — Но Альберт предпочёл остаться здесь на лето. Кстати говоря, ему это пошло на пользу. — Беатрис сделала паузу, разглядывая Фелана. — Как вы себя чувствуете?

— Мои силы на исходе, — резко ответил Кристофер. — Я только что вернулся из Лондона.

— Бедняга. Должно быть, вы голодны. Поужинайте с нами.

— Спасибо, но я откажусь. Всё, чего я хочу, — забрать своего пса и уехать домой. — «И напиться до потери рассудка». — Где Альберт?

— Он сейчас будет здесь. Я попросила нашу экономку привести его.

Кристофер моргнул от удивления:

— Она его не боится?

— Альберта? Конечно же, нет, его все обожают.

Саму идею о том, что кто-то — хоть кто-нибудь — мог обожать невыносимого питомца Кристофера, было трудно принять. Приготовившись получить список с перечислением предметов, которым нанёс ущерб Альберт, Фелан озадаченно посмотрел на Беатрис.

А затем вернулась экономка, и рядом с ней трусила послушная, ухоженная собака.

— Альберт? — удивлённо сказал Кристофер.

Пёс посмотрел на него, подёргивая ушами. Выражение на усатой морде изменилось, глаза заблестели от возбуждения. Не колеблясь, Альберт бросился к хозяину со счастливым повизгиванием. Кристофер опустился на колени, схватив в охапку довольно извивающуюся собаку. Альберт беспрестанно вытягивался, чтобы лизнуть Кристофера, скулил и вновь садился.

Кристофера поразили чувства родства и облегчения, которые он испытал. Притянув ближе к себе тёплое, небольшое тело пса, Фелан пробормотал его имя и от избытка чувств слишком сильно приласкал Альберта, и тот завыл и начал дрожать.

— Я скучал по тебе, Альберт. Хороший мальчик. Хороший, — не в силах сдержаться, Кристофер прижался лицом к жёсткой шерсти пса. Фелана мучило чувство вины, тот факт, что даже несмотря на то, что он оставил Альберта одного на всё лето, пёс встретил его с такой неподдельной радостью. — Меня не было слишком долго, — пробормотал Кристофер, глядя в карие глаза, в которых отражались сильные эмоции. — Я больше не оставлю тебя одного. — Он поднял взгляд на Беатрис. — Было ошибкой уехать без него, — резко сказал Крис.

Беатрис улыбнулась ему.

— Альберт не будет таить на вас обиду. Заблуждаться присуще человеку, а собаке — прощать.

Не веря сам себе, Кристофер почувствовал, что уголки его рта складываются в ответную улыбку. Он продолжил гладить пса, который был здоров и ухожен.

— Вы хорошо о нём заботились.

— Альберт ведёт себя намного лучше, чем прежде, — отозвалась Беатрис. — Теперь вы можете брать его с собой, куда угодно.

Поднимаясь на ноги, Кристофер посмотрел на неё сверху вниз.

— Почему вы это сделали? — мягко спросил он.

— Он стоит того, чтобы ему помочь. Это каждому ясно.

Понимание, возникшее между ними, вдруг стало невыносимо пронзительным. Сердце Кристофера билось сильными, неровными ударами. Как привлекательна была Беатрис в этом белом платье! В ней чувствовалась женщина — настоящая, здоровая женщина, чего нельзя было сказать о лишённых внутреннего живого содержания, выхолощенных, лондонских светских львицах. Фелан подумал, каково это будет — находиться с ней в одной постели, наслаждаться её телом, и будет ли она такой же откровенной в своих желаниях, как была во всём остальном.

— Останьтесь на ужин, — попросила Беатрис.

Крис отрицательно замотал головой.

— Я должен ехать.

— Вы уже поужинали?

— Нет. Но я что-нибудь найду дома, в кладовой.

Альберт сел и стал внимательно наблюдать за ними обоими.

— Вам нужно как следует поесть после такого долгого путешествия.

— Мисс Хатауэй…

Но тут голос его прервался, поскольку Беатрис взяла обеими руками его за руку, — одной за запястье, другой за локоть. И мягко потянула за собой. Он ощутил растущее желание, его тело с готовностью отозвалось на её прикосновение. Раздосадованный и возбуждённый, Кристофер посмотрел в тёмно-голубые глаза Беатрис.

— Я не хочу ни с кем разговаривать, — попытался воспротивиться он.

— А вы и не будете. Это совершенно нормально. — Ещё один небольшой приглашающий рывок. — Пойдёмте.

И неожиданно Кристофер обнаружил, что идёт следом за Беатрис через холл, а затем по коридору, на стенах которого висят картины. Альберт трусил следом за ними, не издавая ни звука.

Беатрис отпустила руку Криса, когда они вошли в столовую, ярко освещённую множеством свечей. На столе была расставлена посуда из серебра и хрусталя, в которой подали много разных блюд. Фелан узнал Лео, лорда Рэмси, и его жену, и Роана с Амелией. Также за столом сидел темноволосый мальчуган, Рай. Задержавшись в дверях, Кристофер поклонился и, чувствуя себя неловко, сказал:

— Прошу простить меня. Я всего лишь приехал…

— Я пригласила капитана Фелана составить нам компанию за ужином, — заявила Беатрис. — Он не хочет ни с кем разговаривать. Не задавайте ему никаких вопросов, только если это не будет действительно необходимо.

Вся семья встретила такое необычное заявление, и глазом не моргнув. Лакею приказали подготовить место для гостя.

— Проходите, Фелан, — непринуждённо сказал Лео. — Нам нравятся молчаливые гости — это позволяет нам разговаривать ещё больше. Пожалуйста, садитесь и молчите в своё удовольствие.

— Но, если вы с этим справитесь, — с улыбкой добавила Кэтрин, — постарайтесь выглядеть впечатлённым нашим остроумием и интеллектом.

— Я постараюсь принять участие в разговоре, — решительно заявил Кристофер, — если смогу вспомнить что-нибудь подходящее.

— Нас это никогда не останавливало, — заметил Кэм.

Кристофер сел на свободный стул рядом с Раем. Перед ним поставили тарелку с изрядной порцией съестного и бокал с вином. Только когда Фелан начал есть, он понял, насколько голоден. Пока Кристофер отдавал должное отличному ужину — запечённому палтусу, картофелю, копчёным устрицам, завёрнутым в поджаренные до хрустящей корочки ломтики бекона, — за столом шёл разговор о политике и недвижимости, и иногда затрагивались происшествия в Стоуни-Кросс.

Рай вёл себя как маленький взрослый человек. Он вежливо слушал разговор, изредка задавая вопросы, на которые остальные охотно отвечали. Насколько Кристофер знал, это было довольно необычно — позволять ребёнку сидеть вместе со всеми за обеденным столом. Большинство семей из высшего общества следовали традиции, по которой дети ели отдельно, у себя в детской.

— Ты всегда ужинаешь со всей семьёй? — вполголоса спросил Фелан у мальчика.

— Почти всегда, — прошептал в ответ Рай. — Старшие не возражают против моего присутствия, если только я не разговариваю с пищей во рту или не начинаю играть с картофелем.

— Постараюсь этого не делать, — серьёзно заверил его Кристофер.

— И вы не должны кормить Альберта объедками со стола, даже когда он просит. Тётя Беатрис говорит, что для Альберта подходит только простая пища.

Фелан взглянул на своего пса, который мирно лежал в углу.

— Капитан Фелан, — обратилась к нему Амелия, заметив, куда он смотрит, — что вы думаете об изменениях в характере и внешности Альберта?

— Это не укладывается у меня в голове, — ответил Кристофер. — Я размышлял, а будет ли это возможно — забрав его с полей сражений, привезти сюда, к тихой, мирной жизни.

Он посмотрел на Беатрис и серьёзно добавил:

— Я перед вами в долгу.

Беатрис покраснела и, улыбнувшись, опустила глаза, глядя в тарелку:

— Вовсе нет.

— Моя сестра всегда умела отлично ладить с животными, — сказала Амелия. — Я иногда задавалась вопросом, а что случится, если Беатрис взбредёт в голову заняться перевоспитанием мужчины.

Лео ухмыльнулся:

— Предлагаю найти по-настоящему отвратительного, аморального бездельника и вручить его Беатрис. Ручаюсь, она сделает из него человека всего за две недели.

— У меня нет желания переучивать двуногих, — отозвалась Беатрис. — Четыре ноги — это абсолютный минимум. Кроме того, Кэм уже запретил мне сажать в сарай новых животных.

— Это с размерами-то нашего сарая? — спросил Лео. — Только не говори, что там больше нет места.

— Когда-то приходится подводить черту, — отозвался Кэм. — И мне пришлось, после того как в сарае появился мул.

Кристофер настороженно посмотрел на Беатрис:

— У вас есть мул?

— Нет, — тотчас же отозвалась она. Возможно, то была всего лишь игра теней, но Крису показалось, что девушка побледнела. — Ничего такого. То есть да, у меня есть мул. Но я не люблю про него рассказывать.

— А я люблю, — ничего не подозревая, с готовностью вставил Рай. — Гектор — очень хороший мул, но у него слабая спина и кривые ноги. Когда Гектор родился, никто не захотел его купить, поэтому тётя Беатрис отправилась к мистеру Кейрду и сказала…

— Его зовут Гектор? — переспросил Кристофер, пристально глядя на Беатрис.

Она не ответила.

Странное, тяжёлое чувство овладело Кристофером. Он ощущал, как каждый волосок на теле поднимается, как каждый удар сердца гонит кровь по венам.

— Его отец принадлежит мистеру Модсли? — спросил Фелан.

— Как вы догадались? — донёсся до него голос Рая.

Ответ Кристофера был очень тихим:

— Мне кто-то написал об этом в письме.

Поднося бокал с вином к губам, Фелан отвёл взгляд от бледного лица Беатрис.

Он не смотрел на неё до конца ужина.

Он просто не мог, иначе потерял бы всё своё самообладание.

Беатрис почти задыхалась от силы своих собственных переживаний всё то время, пока продолжался ужин. Она никогда ни о чём в своей жизни не сожалела так сильно, как о том, что уговорила Кристофера остаться на ужин. Какой вывод он сделал, услышав новость о том, что она купила мула у мистера Кейрда и дала животному то же имя, какое было у любимца-мула у Кристофера в детстве? Он захочет услышать объяснения. Ей придётся убедить Фелана в том, что обо всём она услышала от Пруденс. «Полагаю, что это имя засело у меня в голове, когда Прю его произнесла, — так она могла бы сказать, когда представится возможность. — И это красивое имя для мула. Надеюсь, вы не возражаете».

Да. Это может сработать, тем более, что Беатрис старалась выглядеть так, словно её совершенно не взволновал вопрос Кристофера.

Только вот трудно казаться равнодушной, когда ты вся охвачена паникой.

К счастью, Кристофер, казалось, потерял интерес к предмету разговора. Фактически, он едва ли взглянул на неё ещё раз за весь ужин, вместо этого начав обсуждать с Лео и Кэмом общих лондонских знакомых. Он был спокоен, улыбался, даже от души смеялся над какими-то остроумными замечаниями Лео.

Беатрис понемногу начала успокаиваться, когда стало очевидно, что вопрос о Гекторе позабыт.

Весь вечер она украдкой бросала на Кристофера осторожные взгляды, загипнотизированная одним его видом. Фелан был смуглым, загорелым, и отблеск пламени свечей придавал его волосам золотистый оттенок. Жёлтый отсвет зажигал мерцающие искорки на пробившейся щетине на его щеках. Беатрис завораживала грубая неугомонная мужественность, подспудно угадывающаяся под внешним спокойствием Кристофера. Ей хотелось наслаждаться, глядя на него, как можно наслаждаться природой, выбежав в грозу на улицу — и выпустив на волю свою сущность. Но больше всего Беатрис хотелось говорить с ним… довериться ему и услышать его признания, делить с ним все мысли и секреты.

— Искренне вас благодарю за хлеб-соль, — поблагодарил всех Кристофер, когда ужин закончился. — Это было как нельзя кстати.

— Пообещайте, что вскоре навестите нас ещё раз, — сказал Кэм, — хотя бы для того, чтобы увидеть, как работает наша лесопилка. Мы усовершенствовали кое-что, и вы, быть может, захотите когда-нибудь использовать наши изобретения у себя в Ривертоне.

— Спасибо. Мне бы хотелось с ними познакомиться. — Кристофер посмотрел прямо на Беатрис. — Прежде чем я уеду, мисс Хатауэй, не могли бы вы представить меня вашему знаменитому мулу? — Он выглядел расслабленным… но глаза его впились в неё взглядом хищника.

В горле у Беатрис пересохло. Ей не удастся отделаться от него. Это было совершенно ясно. Ему нужны ответы. И он их получит — рано или поздно.

— Сейчас? — слабым голосом спросила Беатрис. — На ночь глядя?

— Если вы не возражаете, — ответил Фелан чересчур вежливым тоном. — Сарай ведь совсем недалеко от дома, не так ли?

— Да, — сказала Беатрис, поднимаясь со стула. Мужчины, сидевшие за столом, вежливо встали. — Прошу простить нас. Я ненадолго.

— Можно мне пойти с вами? — нетерпеливо спросил Рай.

— Нет, милый, — отозвалась Амелия, — тебе пора принимать ванну.

— Но почему я должен мыться, если я даже не вижу нигде грязи?

— Те из нас, у кого не всё в порядке с благочестием, — ответила Амелия, усмехнувшись, — должны позаботиться хотя бы о чистоте своего тела.

Этот лёгкий разговор продолжался, пока Рай не отправился наверх, а Беатрис и капитан Фелан, сопровождаемые Альбертом, не вышли из дома.

За столом на некоторое время воцарилось молчание, первым отважился нарушить тишину Лео:

— А кто-нибудь ещё заметил…

— Да, — отозвалась Кэтрин. — И что ты думаешь по этому поводу?

— Я пока ещё не знаю, как к этому относиться, — Лео нахмурился и сделал глоток портвейна. — Он не тот, кого я считаю подходящим женихом для Беа.

— А кого ты считаешь подходящим женихом для неё?

— Откуда мне знать! — ответил Лео. — Кого-нибудь с похожими интересами. Местного ветеринара, например?

— Ему восемьдесят три года, и он глухой, — возразила Кэтрин.

— Зато они никогда не будут ссориться, — заметил Лео.

Амелия улыбнулась и медленно помешала ложкой свой чай:

— Как бы мне ни хотелось признавать этого, но я согласна с Лео. Не по поводу ветеринара, но… Беатрис и солдат? Мне кажется, что из них не получится хорошей пары.

— Фелан продал свой патент офицера, — заметил Кэм. — Он больше не солдат.

— И, если он унаследует Ривертон, — задумчиво продолжила Амелия, — у Беатрис будет целый лес, в котором можно гулять…

— А я вижу между ними сходство, — так же задумчиво сказала Кэтрин.

Лео изогнул бровь:

— Ради бога, ну чем они могут быть похожи? Она любит животных, а ему нравится убивать всё живое.

— Беатрис воздвигла стену между собой и всем миром. Она очень привлекательная, но также довольно замкнутая по характеру. Те же качества я вижу и в капитане Фелане.

— Да, — согласилась Амелия. — Ты совершенно права, Кэтрин. Если рассматривать вопрос с этой точки зрения, то сходство между ними кажется более ощутимым.

— А я всё же остаюсь при своём мнении, — сказал Лео.

— Да ты всегда так говоришь, — ответила Амелия. — А вспомни, как ты сначала возражал против моего брака с Кэмом, но теперь-то относишься к нему благосклонно.

— Это всё потому, что, чем больше у меня появляется зятьёв, — отозвался Лео, — тем лучше кажется Кэм, по сравнению с ними.