"Наука убийства" - читать интересную книгу автора (Айлетт Стив)

ЧАСТЬ 1 ВООРУЖЕННОЕ ОГРАБЛЕНИЕ

1. Данте

Данте Локоть ворвался в банк, размышляя об А. А. Милне. Почему он так и не написал «Вот мы все мертвы»? Никакой дальновидности, решил Данте. Всегда думай на шаг вперёд. Под его длинным плащом скрывался старый винчестер 10 калибра, пистолет-пулемёт Узи и пистолет Приближения к Нулю. Напротив его сердца висел тезаурус, впаянный в ПВХ. Он улыбнулся охране на входе.

Банк оказался гигантским. Прежде он ни разу не бывал здесь, но знал каждый дюйм здания после репетиций на компьютерном симуляторе: самое странное — что здесь не было виртуального блеска, заставлявшего пространство играть драгоценным камнем.

У дальней стены он увидел Энтропийного Малыша, скрежещущего зубами болеутоляющие и втыкающего на вариант эвтаназии. Малыш от отчаяния почти обамфибелся, в его лучшем виде. Когда-то он изучал изнашивание, чтобы ответить что-нибудь определённое людям, спрашивающим, почему он всхлипывает. Потом наука открыла, что Вселенная имеет форму нисходящей спирали, и он принял эту весть близко к сердцу. За пять минут до Данте он вплыл в банк, словно ангел на стабилизаторах. Под курткой у него скрывалась Кафкаклеточная пушка. Он тайком кивнул Данте и уставился на плитоголового охранника, пытающегося выглядеть начисто лишённым эмоций, каковым он скоро и станет.

Данте подошёл к клиентскому интерфейсу. Он думал скорректировать голос, но с тех пор, как встретился с Розой Контроль, так много занимался оральным сексом, что у него изменился акцент.

Он вытащил пистолет-пулемёт и промычал басом.

— Руки вверх, дед, и не надо резких движений — это принцип «деньги или твоя жизнь».

— А? — сказал милолицый джентльмен за стеклом.

— Старик, это ограбление.

— Простите?

— Ладно, подождите минуточку. — Данте проконсультировался с тезаурусом. — Ладно, это грабёж, разбой, нападение, налёт и, хм, «требование денег под угрозой».

— Хорошо, понял. Как вы сказали — не надо резких движений?

— Правильно.

— Значит, вы хотите, чтобы я не делал — так?

— Эй, я не шучу…

— Или резко надувал щёди — вот так?

— Эй, перестань вот это…

— Думаю, мы настроились на одну частоту, сэр, — охотно уступил старец. — Но раз уж вы использовали античное выражение твои «деньги или твоя жизнь», мне кажется, вы имели в виду мои деньги или мою жизнь и мои деньги.

— Чего?

— Позвольте внести ясность, молодой человек: вы предлагаете провентилировать меня и забрать мои деньги, если я не отдам их сам?

— Правильно, ага.

— Значит, вы либо заберёте мои деньги, либо и мою жизнь и мои деньги одновременно?

— Точно, похоже, ты прав. Твои деньги или твою жизнь и твои деньги.

— Но это не мои деньги.

— Что ты сказал?

— И даже не деньги банка — они принадлежат клиенту, пока банк не инвестирует их в поганую сделку и лопнет, заморозит выплаты и оставит клиента без горшка, куда можно пописать.

— Это же противозаконно?

— Конечно — пока не случится.

— Хорошо, давайте посмотрим, правильно ли я понимаю: банк использует деньги клиента для инвестиций.

— Нет, банк использует собственные деньги. Вы когда-нибудь видели, чтобы ваш кредитный баланс уменьшился, потому что банковский служащий отдал ваши деньги в кредит или куда-нибудь вложил?

— Никогда. Понятно.

— Эй, Дэнни, — прошептал Энтропийный Малыш, пододвигаясь.

— Погоди, Малыш. Значит, как тритонятся деньги?

— Вдумайтесь, — сказал кассир тоном спокойного ободрения. — Единственные инвестиционные деньги, что банк берёт у клиента, — это выплаты процентов и комиссионные.

— С моими вкладами всё пучком?

— Правильно, — кивнул кассир, довольный прогрессом Данте.

— Дэнни, — прошипел Малыш, дёргая Данте за рукав. — Надо делать дело.

— Послушай этого мужика, Малыш. Как ты сказал? — спросил Данте кассира. — Несмотря на то, что банк использует на кредиты и инвестиции собственные средства, он забирает деньги клиента, когда случается говно?

— Именно — благодаря мифу, что банки делают бизнес, переодалживая и инвестируя средства клиентов.

Они даже сводят в бухгалтерских книгах баланс сумм вкладов и займов.

— Охренеть. Малыш, ты слышал? Охренеть.

— Да уж, отлично, Дэнни, — кашлянул Малыш.

— Просто не верю, — в изумлении произнёс Данте. — Мой прадед умер во время депрессии.

— Какая жалость, — сказал кассир с неподдельным сочувствием.

Бойкая, жующая жвачку кассирша с сияющим видом подошла к старику.

— Бланки на подпись, мистер Кракен, — сказала она, потом увидела оружие Данте, закричала и уронила всё на пол.

— Господи боже, Кори, — недовольно произнёс старик. Задний охранник вытащил пистолет, и Кафкаклетка взорвалась гранатой, проломив охранником стену — снаряд размером с глушитель влетел в окошко кассира. Передний охранник развернулся с курносом, и Малыш отправил его на улицу во верьте стекла.

Малыш завалился спиной на мраморный пол, судорожно размахивая пушкой.

— Охладите кору мозга — и никто не пострадает, — прошептал он.

— Что он сказал? — покосился мистер Кракен.

— Он сказал: «Охладите кору мозга, и никто не пострадает». Это значит, кору мозга каждого, всех и всякого. Сюда же включается внутреннее состояние самого мозга. У Малыша проблемы с речью, но он правильный пацан. Правда, Малыш?

— Скажи им отвалить от касс, Дэнни, — прошептал Малыш.

— Ага, отвалите отказ, дамы и господа, или, как понимаете, вам оно выйдет боком. Кракен, ты главный кассир, так? Иди назад и расчиповывай хранилище.

Мистер Кракен был не против — даже ленивые мухи, лишённые законного интереса к чему-либо, приняли участие в фестивале отключения тревоги под дирижёрскую палочку пистолета Данте. Старик хихикнул про себя и начал передвигаться столь медленно, что палеонтологи заливали гипс в его следы. Данте и Малыш сдвинули головы.

— Знаешь, Дэнни, похоже, в прошлой жизни он был ледником.

— Да, хорошо, что мы тут не за деньгами, — иначе такими темпами инфляция сожрала бы их быстрее, чем он донёс.

— Дэнни, местные у двери.

Прохожие собрались вокруг растекающегося охранника и глазели через разрушенный вход. Завыли полицейские сирены.

— Хватит оттормаживаться, старик! — крикнул Данте. — Давай ключи.

Данте оставил Малыша на стрёме и понёс чип-ключ в хранилище.

На хранилище стоял часовой замок: если чип использовали без правильного кода, человека с ключом швыряло на двадцать минут в будущее, где он уже оказывался окружённым и в наручниках. Компьютерщик, Загрузка Джонс, взломал контрольную карту, которая теперь лежала в пряжке ремня у Данте — тот сунул её внутрь, меняя программу. Пихнув её в замок, он набил случайный набор цифр и был брошен на двадцать минут в прошлое.

Сирены резко исчезли. Никто не знает, что он в хранилище. У него есть десять минут до того, как Энтропийный Малыш войдёт в банк, и пятнадцать до своего прихода.

Роза Контроль выбила правильную комбинацию из менеджера, угрожая отрезать ему руку, и поскольку требовался его отпечаток пальца, отрезала ему руку. Данте прижал палец к сканеру и набрал код — дверь лязгнула. Он толкнул её, как заглохшую машину, и она потихоньку сдвинулась.

Данте сразу бросился к депозитному люку, открыл его резким рывком и отмычкой. Внутри оказалась книга, обёрнутая в ПВХ. Он забрал её, положил туда балластный тезаурус и руку, а после закрыл люк. Покинув хранилище и захлопнув тяжёлую металлическую дверь, он сел за стол вкладчиков и поджёг том смесью напряжённого возбуждения и почтения.

Жизнь и смерть в природе обладают равной властью. Когда законы столь фундаментально противоречат друг другу, они вызывают большое смущение в средней душе — и редко чистый разлом. Сейчас, когда два принципа встретились и примирить их невозможно, промежуточное пространство идеально для демонстрации складывания шаров и поджигания пердежа. В правильном месте и в правильное время возможно уязвить одновременно и застывшую в развитии голову фашиста, и разжиженное сознание скучного либерала. Противоположности притягиваются, выливаясь в сужение возможностей. Взрывы усиливаются в закрытом пространстве. Люди говорят: тот, кто нападает на систему, должен быть готов жить без неё, подразумевая, что они не готовы. Если в кошмаре привиделся людоед, самое страшное — избавляться от его трупа.

Довольный, он встал и сунул книгу в штаны. Нашёл предохранитель и ослепил камеры на банковском этаже болторезкой. Сидя в хранилище, он смотрел на часы и лениво думал о том, что шутовской костюм с разными половинками — удобный ориентир для распиливания. Потом он пошёл на банковский этаж и прижал Узи к виску заднего охранника.

— Брось обжору.

Энтропийный Малыш неподалёку скрежетал зубами болеутоляющие и втыкал на вариант эвтаназии. Пистолет охранника лязгнул об пол, и Малыш поднял взгляд, нервный и испуганный. Данте увидел страх Малыша во всех его многоцветных ферментах — из кувшина его черепа изливалась сердцевина не застывшего желе.

— Дэнни, у тебя это второй раз? Как у меня дела? Суета у входа — передний охранник обернулся, его схватили сзади — выстрелы хрустнули в потолок, взрывая лампы. Кассиры завопили. Охранника вырубил новоприбывший, который вышел вперёд и ненароком раскинул руки. Он был одет в длиннополый плащ, три оттенка чёрного. Снова Данте.

— Ад суть другие люди, Локоть, — сказал он, — особенно когда они травят тебя газом.

Данте поднял винчестер и задумался. Данте Второй сделал ещё шаг вперёд. Сирены надрывались.

— Валяй, Локоть. Мы договорились.

Данте прицелился, и Данте Второй выбросил руку ему в глаза. Карабин щёлкнул, осечка — Данте Второй кинул взгляд.

Данте снова нажал и выстрелил ему в пузо. Данте Второй сложился пополам и кильнул на пол.

— Ты — Кори, тебя так зовут? Будешь заложницей.

Данте поволок Кори Кассиршу к чёрному ходу, а Энтропийный Малыш навёл Кафку на собрание. Троица дала задний ход.

— Ты должен мучиться! — взвизгнула Кори, жуя жвачку. — Ты застрелил собственного брудера-близнеца?

— Это был не бруддер Дэнни, мисс, — прошептал Малыш, когда они прорывались через хранилище, — это был сам Дэнни.

— Обычно на месте преступления оставляют свои отпечатки пальцев, — прожевала Кори, пока Данте подключал лифт. — А ты оставил целый труп?

— Не бывает, чтобы мы не оставили отпечатков, — сказал Малыш. — Всегда с собой от руки раскрашенные подлинники, а, Дэнни?

— Я официально мёртв, мисс, — объяснил Данте. Лифт открылся, и они шагнули внутрь. — Матушка получит страховку. Слава Христу, никакой музыки; есть жвачка?

Кори дала Данте палочку, и они принялись синхронно работать челюстями, пока лифт поднимался. Малыш вытащил из кармана пригоршню таблеток и вбил их себе в рот.

— Оставайся настороже, — сказал Данте.

— Болеутоляющие станут наркотиками будущего, Дэнни.

— Наверняка, но ты этого не увидишь, — пробурчала Кори и выдула большой розовый пузырь.

На третьем этаже Данте использовал жвачку, чтобы прилепить заряд к пульту, и отправил лифт вниз. Троица пошла по коридору, и когда пол бухнул взрывом, Данте застыл перед стеной, которой здесь не должно было быть.

Они с Малышом знали каждый поворот в этом месте после долгих прогулок в BP — Загрузка Джонс сделал прекрасную работу на основе выуженного из драги комплекта архитектурных чертежей. Но до Данте начало доходить, что за пределами собственно банка симуляция косячит. Похоже, Джонс использовал неправильные схемы. Они запоминали не то здание.