X

Доминик оказался удивительно способным учеником. Вскоре он научился шевелить не только передней левой ногой, но и передней правой, а потом и задней левой и задней правой. Он уже двигал всеми четырьмя ногами! Дошла очередь и до хобота.

— Ты уже научился передвигать ногами, — сказал ему однажды Фумтя. — Теперь пора учиться шевелить хоботом. Всякий слон, который считает себя настоящим слоном, должен уметь двигать хоботом. Моя бабушка, старая-престарая, мудрая-премудрая муравьиха, рассказывала мне, какие удивительные штуки умеют выделывать хоботом слоны.

— Не верю! — воскликнул Доминик.

— Чему не веришь? — спросил обиженный до глубины души Фумтя.

— Не верю, что твоя бабушка видела слонов.

— Видела! Видела!

— Быть этого не может!

— «Не может, не может»! — передразнил Доминика Фумтя. — Знаешь, где моя бабушка долгое время жила с дедушкой? Знаешь или нет?

— Не знаю! — ответил Доминик.

— В зоопарке. Ага! Теперь ты уже не споришь?

— Теперь не спорю, — буркнул Доминик. — Надо было сказать сразу.

— Ладно, оставим это, — великодушно заявил Фумтя, — Учись шевелить хоботом! Понятно?

— Понятно... Объясни, как это делается.

— Попробуй сперва поднять хобот чуть-чуть вверх.

— Вот так?

— Так. Превосходно. Теперь опусти чуть-чуть вниз.

— Так?

— Так. Великолепно! Ещё раз.

— Получается?

— Очень хорошо. Теперь попробуй вбок.

— Ну как, получается?

— Молодчина! Теперь в другую сторону.

— Пожалуйста! — отозвался Доминик и принялся всё быстрее и быстрее шевелить хоботом.

— Пожалуйста, потише! — крикнул Фумтя. — У меня голова кружится.

Как вы, наверно, помните, во время урока Фумтя сидел у Доминика на хоботе. И теперь, когда хобот принялся выписывать в воздухе кренделя, Фумте показалось вдруг, что он сидит на качелях.

— Погоди минуточку, — взмолился Фумтя, — ещё, чего доброго, упаду, убьюсь! Лучше я переползу на другое место.

Как только Доминик перестал качать хоботом, Фумтя бросился бежать. Он переполз на ухо.

— Хоть здесь посижу спокойно, — буркнул Фумтя.

Но бедняга ошибся. Ожили и уши Доминика. Первое, ещё вялое движение уха чуть не сбросило Фумтю на землю.

— Что ты делаешь? — завопил в ужасе Фумтя. — Кто тебе позволил шевелить ушами?

— Я нечаянно, — принялся уверять Фумтю Доминик. — Сам не знаю, почему у меня появилась охота шевельнуть ухом.

— Шевели сколько тебе влезет, только я сперва отползу в сторону.

И Фумтя полз всё быстрее и быстрее, пока не перебрался с уха Доминика на его великолепный, огромный, как блюдо, лоб.

— Ты на меня сердишься? — спросил огорчённый Доминик.

— С чего ты взял? Я горжусь тобой.

— Правда, гордишься?

— Правда. Дай только добраться до муравейника, всем расскажу, какой у меня ученик.

— Хотелось бы мне хоть раз побывать у тебя в гостях, — сказал Доминик.

— Боюсь, это невозможно, — ответил Фумтя.

— Почему? — изумился Доминик.

— Потому что это слишком трудная для слона задача — войти в муравейник.

— Я войду через парадный вход. Уж наверняка у вас есть парадный вход...

— Есть-то есть, но только он для нашей царицы.

— Большой вход? — cпросил Доминик.

— Для муравья он огромный. А для тебя — крохотная дырка.

— И мне туда не пролезть?

— Если даже ты будешь съёживаться, съёживаться, съёживаться и съёживаться, всё равно в парадный вход не пролезешь, — объяснил Фумтя.

— Я очень огорчён.

— Не стоит думать об этом.

— Я не могу не думать, — ответил Доминик. — С тех пор как я с тобой познакомился, я только о том и мечтаю, чтоб навестить тебя в муравейнике.

— Не все мечты могут исполниться, Доминик. Надо с этим считаться. А пока, вместо того чтоб горевать впустую, радуйся тому, что ты научился шевелить и ногами, и хоботом, и ушами. Скажи, разве это не приятно?

— Очень приятно, — ответил Доминик и стал шевелить всем сразу.

В один прекрасный день Пиня заметил, что с Домиником творится что-то неладное. Он нередко находил слона совсем не в том месте, где его несколько часов назад оставил. Сперва разница была небольшая, и Пиня думал, что ему это только кажется. Но когда однажды он застал его возле беседки, а накануне вечером попрощался с ним возле яблони, Пиня догадался, что дело принимает серьёзный оборот.

— Послушай-ка, слон, что это значит? — спросил он строго.

— Ничего! — ответил ему Доминик.

У Пини от изумления отнялся язык. С минуту он не мог произнести ни слова. В горле пересохло. Чтобы обрести душевное равновесие, Пиня сбегал в киоск на угол и купил себе эскимо. Несколько раз лизнув эскимо, он так быстро остыл и успокоился, что тут же купил заодно и вторую порцию.

Со второй порцией в руке Пиня вернулся к Доминику.

— Значит, ты научился говорить? — спросил он.

— Давно уже, — ответил Доминик.

— Что ж ты скрываешь?

— Я не скрываю, только...

— Только что?

— Только не представлялось случая.

— Ах, вот как! Кто же тебя научил?

— Дорогой Брат.

— Кто это такой?

— Дорогой Брат? Так называется на кухне кран. Он был моим первым учителем.

— А вторым? — не без ехидства осведомился Пиня.

— Вторым был гражданин Чайник, — серьёзно объяснил Доминик.

— Хорошенькое дело, — заметил Пиня. — А от кастрюль и крышек ты, случайно, ничему не научился?

— От каждого можно чему-нибудь научиться, — философски заметил Доминик.

— Видно, ты не только научился говорить, слон, но умеешь ещё изрекать истины.

— Меня зовут Доминик.

— Скажи пожалуйста, и имя у тебя уже есть?

— Оно всегда у меня было, — с обидой в голосе ответил Доминик.

— Но мне об этом ничего не было известно.

— Ты ни разу меня не спросил, как моё имя.

— А ведь правда! — признался Пиня. — Теперь, когда я знаю, как тебя зовут, я буду звать тебя только по имени. Тем более, что Доминик очень красивое имя.

— У тебя тоже красивое имя, — сказал Доминик.

— Это ты серьёзно? — с недоверием спросил Пиня.

— Уж конечно, — заверил его Доминик.

— Это прекрасно, что нам обоим наши имена пришлись по вкусу. Да здравствует Доминик! — крикнул Пиня.

— Да здравствует Пиня! — крикнул Доминик.

— Да здравствует Доминик! — завопил ещё громче Пиня.

— Да здравствует Пиня! — завопил в ответ Доминик.

— Да здравствует Доминик! — заверещал тогда Пиня.

— Да здравствует Пиня! — заверещал Доминик.

— Здорово покричали, — со вздохом удовлетворения сказал Пиня.

— Здорово покричали, — со вздохом отозвался Доминик.

— Но вернёмся к нашему разговору, — снова начал Пиня. — Можешь ты мне сказать, кто ночью переставляет тебя с места на место?

— Никто, — чистосердечно признался Доминик.

— Совсем-совсем никто?

— Совсем-совсем.

— Почему же тогда всё время получается так, что ты в другой части сада?

— Я передвигаюсь, — скромно пояснил Доминик.

— Сам? — гаркнул изумлённый Пиня.

— Да, сам.

— А я-то думал, что это Рыбчинский каждую ночь прокрадывается к нам в сад и устраивает тут всякие сюрпризы. Так это, значит, не Рыбчинский?

— Не знаю я никакого Рыбчинского, — с достоинством ответил Доминик. — Не веришь? Посмотри, как я умею двигать ногами.

— Здорово!

— А теперь посмотри, как я верчу хоботом!

— Вот это да!

— А теперь погляди, как я шевелю ушами!

— Замечательно. Я тоже умею шевелить ушами, — похвастался Пиня, — но немного.

— Покажи, — попросил Пиню Доминик.

И Пиня принялся шевелить ушами, чтобы продемонстрировать Доминику этот свой редкий талант.

— Ну как, шевелятся? — спросил Пиня.

— Шевелятся, — заверил его Доминик, — только чуть-чуть.

— Потому что уши у меня маленькие. А теперь ты пошевели своими.

Доминик принялся шевелить ушами сперва понемногу, потом всё быстрее и быстрее, да так, что уши превратились в два вращающихся веера.

— Здорово шевелишь, здорово, Доминик, — прошептал с восхищением Пиня. — Кто тебя этому научил?

— Фумтя!

— Не знаю такой личности.

— Это не личность.

— А кто?

— Муравей.

— Насколько мне известно, у муравьёв ушей не бывает. Как же он мог научить тебя шевелить ушами, если у него самого их нет?

— О, Фумтя может всё! — сказал с убеждением Доминик.

— Вот и прекрасно, — обрадовался Пиня. — Я как раз подыскиваю себе помощника, который будет решать за меня задачки. Ты непременно должен меня познакомить с Фумтей, Доминик!

— С большим удовольствием.