"Рассветный меч" - читать интересную книгу автора (Маккирнан Деннис Лестер)

Глава 2 РАДОСТЬ

ВЕСНА–ОСЕНЬ 5Э993

(шестнадцать лет тому назад)

Сверкнула молния, прогремел гром, и с неба хлынули потоки проливного дождя. И когда четверо варорцев — Фэрил, ее брат Дибби, их родители Арло и Лора — сели ужинать под шум свирепеющей бури, послышался цокот копыт лошади, скачущей галопом, и громкий сигнал рога.

— Что это? — Дибби подскочил к запотевшему окну и протер его, пытаясь рассмотреть, что делается снаружи. Арло подошел к нему, а Фэрил и Лора направились к окну в спальне.

Снова раздался звук рога, на этот раз гораздо ближе.

Фэрил вернулась обратно в комнату, теперь на ее груди висела перевязь с ножами, а с ремня, которым была стянута талия молодой дамны, свешивался длинный кинжал.

Лора также имела при себе все необходимое для метания ножей.

Дибби оторвал взгляд от окна.

— Господи, — задыхаясь, произнес он, видя на сестре столько оружия, — ты думаешь, нам грозит опасность?

— Кто знает, Диб, — ответила Фэрил, и Дибби, бросившись из комнаты, вернулся с двумя шипастыми дубинками — для себя и для отца.

Несмотря на свой малый рост, в нужную минуту эти варорцы были решительными воинами.

Теперь глухой стук копыт сквозь шум дождя стал отчетливо слышен, а по звукам расплескиваемой воды и грязи можно было предположить, что всадник ведет с собой и запасную лошадь.

— Человек на лошади… запасная лошадь,— бормотал Арло, с напряжением глядя сквозь залитое дождем оконное стекло, пытаясь увидеть, что происходит снаружи за густой пеленой дождя.

Наконец в свете молнии они увидели всадника, который, спешившись, отбросил назад капюшон.

— Нет, — произнесла Фэрил, — это не человек, это эльф! Это Джандрел из Ардена! Что–то случилось!

Фэрил уже встречалась с этим эльфом примерно восемь лет назад, когда она и Гвилли — последние первенцы — отправились в Арденскую долину, повинуясь пророчеству, связанному с возвращением Глаза Охотника, длиннохвостой звезды, которая один раз в тысячу лет появляется на небе Митгара. И вместе с Риатой и Араваном — эльфами Арденской долины — Фэрил и Гвилли узнали о том, что произойдет тогда, когда эта предвестница беды, таща за собой длинный световой хвост, прочертит ночное небо. Тогда Урус чудесным образом высвободился из тысячелетнего ледникового плена. Но и безобразный Стоук обрел свободу — и зло вернулось в мир. Друзья неотступно преследовали злодея, пройдя в погоне за ним почти полмира, и наконец уничтожили его. Но за это им пришлось заплатить страшную плату — они потеряли Гвилли… Гвилли, мужа Фэрил…

Фэрил распахнула входную дверь и выбежала под дождь:

— Джандрел! Джандрел! Что произошло? Что–нибудь страшное?

Мокрое лицо эльфа расплылось в широкой улыбке, он обнял и поднял на руки золотоглазую дамну, прильнул губами к серебряной пряди, сверкавшей в ее черных волосах, и закружился, держа ее в объятиях. Струи воды с неба заливали обоих.

— Страшное? Страшное? Почему ты спрашиваешь об этом, ненаглядная моя Фэрил? Что страшного может произойти? Я пришел, чтобы забрать тебя с собой в Арден посмотреть на чудо. На то, как родится первый эльф на Митгаре! Дара Риата носит ребенка! Она носит ребенка Уруса! Разве это не чудо?!

— Но, Джандрел, это невозможно! Эльфы не могут дать потомства на Митгаре. Даже если бы они и могли, то человек и эльф не могут зачать ребенка…

— Да! Я же говорю тебе — чудо! — Джандрел опустил Фэрил на землю. — Риата послала меня. Ты можешь утром отправиться в путь? Она хочет, чтобы ты была около нее, когда ее дитя придет в мир.

— Когда это случится? Когда ей подойдет время родить? Джандрел усмехнулся, его лицо озарилось радостью, он раскинул в стороны руки, подставив открытые ладони под льющуюся с небес воду:

— Ой, маленькая моя, никто этого не знает. Мы же совершенно не имеем опыта в делах, связанных с чудесами. Последний из эльфов появился на свет пять тысяч лет назад, и было это на Адонаре. А при таком папаше, как Урус, кто сможет сказать хоть что–нибудь определенное?

Дибби и Арло, шлепая по лужам, вышли из дому; Дибби вынес плащ для Фэрил и накинул его на плечи дамны.

— Твои лошади слишком велики, чтобы поместиться в конюшне, где стоят мои пони! — прокричал Арло сквозь шум ливня. — Но их можно поставить в коровник вон там. — Варорец посмотрел на эльфа. — Не только твои лошади, но и ты сам слишком высокий, чтобы пройти через двери нашего дома, но, если ты не против проникнуть в дом ползком, за столом найдется место и для тебя.

На следующее утро — десятого апреля 5Э993 — Фэрил и Джандрел отправлялись в путь. Фэрил прощалась с семьей, глаза у всех были полны слез. Эльф привел коней. Поцеловав в последний раз родителей и брата, Фэрил подошла к лошади, и Джандрел посадил ее в седло. В это серое, сырое утро, дав лошадям шпоры, они пустились в путь по направлению к Арденской долине; эльф скакал впереди, а позади на запасной лошади следовала его спутница. И еще до того, как они скрылись из виду, Джандрел поднес к губам рог — и по всему Нортвудскому лесу разнеслась прощальная мелодия.

Они сменили лошадей сначала в Стоунхилле, а затем в Дикой земле, проехав за день более пятидесяти миль и побывав в семнадцати или восемнадцати поселениях; Джандрел пускал лошадей то скорой рысью, то шагом, для того чтобы лучше сохранить их силы. Они проехали почти шестьсот миль, потратив на дорогу всего одиннадцать дней.

Риата сияла, Урус весь лучился радостью. Пристальным взглядом Фэрил изучала стройную златоволосую эльфийку:

— Я слышала, вы ждете ребенка, но по тебе этого не заметно…

Риата рассмеялась, в ее светло–серых глазах мелькнули серебряные искорки.

— Ребенок должен родиться осенью… Может быть, в октябре.

Фэрил посчитала про себя. Третий или четвертый месяц.

— Как это может быть, Риата? Ведь эльфы не могут рожать детей на Митгаре. И уж тем более от человека.

— Это действительно чудо. Наверное, причина кроется ; в происхождении Уруса. Он ведь не совсем человек…

— Надо мной тяготеет проклятие, — пояснил Урус. — По крайней мере я так полагал до сих пор.

Фэрил перевела взгляд на Уруса:

— А теперь?

— А теперь я думаю, что это благословение, — улыбнулся Урус, обнимая Риату.

Посоветовавшись с Урусом и Риатой, алор Инарион, властитель северных областей Релля и правитель Арденской долины, послал своих гонцов в Дарда Эриниан, чтобы те, пока еще не поздно, привезли хоть какую–нибудь баэронскую повивальную бабку, поскольку сами эльфы практически не имели опыта в акушерском деле. Повитуха приехала и оказалась крепкого сложения особой ростом шесть футов и один или два дюйма. Она была добродушной и покладистой, звали ее Изель, и скоро между ней и Риатой возникла крепкая дружба.

В течение последующих нескольких недель и месяцев изумленные эльфы со всего Митгара стекались в долину, чтобы присутствовать при рождении ребенка.

А в мастерских Ардена ювелиры, гранильщики камней, резчики по кости и другие мастера начали готовить подарки ребенку, хотя никто еще не мог знать, какого пола будет новорожденный.

С ними работала и крошечная дамна, обучавшаяся искусству ковки тонких цепочек. Фэрил хотела преподнести ребенку подарок, сделанный ее собственными руками. Она изготовила кулон из горного хрусталя на платиновой цепочке, прозрачный камень был замечателен тем, что внутри него ясно просматривались очертания парящего сокола. Много лет назад Фэрил получила этот камень в дар от Инариона. В то время кристалл был абсолютно прозрачен и чист и птицы внутри него видно не было. Но после встречи с предсказателем Додоной, обитавшим в пустыне Кару, в камне появилось изображение сокола — как это могло случиться, объяснить не мог никто. И хотя Фэрил очень дорожила этим камнем, она считала, что передать его ребенку Риаты будет совершенно правильным поступком.

Почему она решила изготовить цепь именно из платины, а не из золота, или серебра, или даже сильверона,— этого Фэрил не могла объяснить, но чувствовала, что так надо. И вот в тот день, когда работа над кулоном была завершена, цепь заиграла, а камень засверкал под яркими лучами солнца, — вдруг в ее голове как будто эхом прозвучали слова прорицателя Додоны: «С тобой то, что подарит надежду миру…»

Фэрил даже перестала работать, чтобы перевести дыхание, и опустилась на стул, не сводя глаз с камня, зажатого в руке. «А может быть, Додона имел в виду именно то, что Риата должна родить ребенка, который и станет надеждой всего мира?»

Она также вспомнила однажды слышанные слова Аравана: «Часто предсказания неясны, расплывчаты. В этом их коварство. Они могут означать совсем не то, что ты думаешь».

Видения и фразы переполняли мысли Фэрил, как вода, разливающаяся через раскрытые створы плотины. Она сидела в лучах лунного света и неотрывно смотрела на прозрачный камень, зажатый в ее руке, и вдруг без всяких предварительных предупреждений и предостережений почувствовала себя летящей сквозь сверкающее пространство.

Внезапно она увидела эльфийку — Риату или кого–то другого, — позади нее — огромного мужчину на коне. На плече всадника сидел сокол, а в руках его что–то блестело и переливалось.

И тут Фэрил почувствовала — именно почувствовала, а не услышала, — как произносит на твилле слова, не принадлежащие ей:

Фэрил постоянно возвращалась к этим пророческим словам, к своему видению.

Вопреки судьбе…

Дитя…

Герой…

Невозможное…

Ребенок, родившийся вопреки судьбе и всякой возможности… Ребенок Риаты…

Сердце Фэрил учащенно забилось. Она поняла: ребенок Риаты совершит невозможное. Из Сферы в Сферу… Он станет Скитальцем по Мирам…

В середине дня девятого октября 5Э993 года Риата практически без всяких видимых усилий родила мальчика. Все время, пока шли роды, Фэрил находилась рядом с ней, а повитуха Изель вместе с двумя выбранными ею эльфийками оказывали роженице необходимую помощь.

Фэрил удостоилась чести отнести плачущего младенца к Урусу, который все время, пока шли роды, метался в соседней комнате, как зверь в клетке. Когда она протянула ему ребенка, Урус нежно взял его своими огромными руками и, отвернув край мягкого одеяльца, в которое был закутан младенец, долго смотрел на своего сына, на его крошечное личико, искаженное плачем. Повернувшись к Инариону, он сказал:

— Немного на эльфа похож, немного на человека, но ревет точь–в–точь как маленький медвежонок.

Они вдвоем переступили порог большого зала, заполненного собравшимися, и Урус, подняв сына над головой, протянул его молодой луне, а затем обратился к собравшимся:

— Сегодня свершилось чудо: у нас с Риатой родился сын. Крики ликования донеслись до небес.

Празднование продолжалось до глубокой ночи, вино, возгласы радости, взрывы смеха, искрометные танцы; все собравшиеся услаждали себя вкусной едой и напитками, барды пели и рассказывали истории…

В эту ночь кто–то из пришедших посмотреть на ребенка оставил искусно вырезанное из камня кольцо с драгоценным камнем темно–вишневого цвета. Тот, кто оставил это кольцо, пришел и ушел, не замеченный никем. Никто не знал, кто это был. Но в ту ночь пирующие слышали, как лисы лаяли в лесу.

Араван пришел на следующий день; высокий худощавый черноволосый эльф прибыл с юга с подарком для новорожденного — маленькая золоченая стрелочка в коробочке под стеклом, точно указывающая на север.

В этот день на поляне, предназначенной для праздников, состоялась принятая у эльфов церемония дарования новорожденному имени, руководил которой Инарион, повелитель эльфов. Присутствовать при свершении этого таинства были приглашены все жители долины и все гости, потому что никто из них не присутствовал на совершении подобного обряда уже более пяти тысяч лет.

Инарион обрызгал чистой водой лобик новорожденного и произнес:

— Вода! — Затем поднес ручки и ножки младенца к чистой земле в глиняной миске: — Земля! — Веткой лавра помахал над ребенком: — Воздух! — Осветил личико новорожденного огнем горящей ветки тиса: — Огонь! — И, коснувшись куском железной руды крошечных ручек и ножек, висков и сердца: — Ветер! — После этого Инарион обратился к Риате: — Как вы нарекаете его?

Риата посмотрела на Уруса, потом перевела взгляд на младенца:

— Мы назовем его Бэйр.

— Бэйр, — прошептал Инарион сначала в правое, а затем в левое ушко мальчика и, обернувшись к собравшимся: — Леди и лорды, с этой минуты имя его — Бэйр!

— Алор Бэйр! — троекратно прозвучал в ответ всеобщий восторженный крик.