"Связующая магия" - читать интересную книгу автора (Баумгертнер Ольга)

Глава 8. Рубеж

Мы остановились в зале. Правитель сел на трон. Я стоял рядом, ожидая, когда приведут пленницу. Двое стражников под руки приволокли пленницу и бросили к ногам Сирдаиля. Это оказалась совсем юная девушка, чуть ли не девочка. От силы ей было лет шестнадцать. Лицо было испуганное, глаза широко раскрыты и слезы прочерчивали светлые линии по грязным щекам. Платье тоже было перепачкано — на нем лежали охряные пятна от пыли пустыни, черные от гари и чужой крови. Похоже, ее защищали до последнего. Сама она вряд ли была способна защититься — фигурка ее была стройная и хрупкая, а я не чувствовал, что она обладала магической силой. Из недоумения меня вывел голос Сирдаиля.

— Ну что, ведьма, ты не смогла помочь предателям? — он засмеялся.

— Я не успела, — ответила она дрожащим голосом. — И я не ожидала, что у тебя окажется нежданный помощник…

— Ты теперь будешь наказана за свою дерзость.

— Погоди, — прервал я его. — Она лжет. В ней нет колдовской силы.

Сирдаиль, не веря, смотрел на меня.

— Но…

— Думаешь, имея колдовскую власть, она бы так легко далась твоим стражникам? — я фыркнул, подошел к ней и, вздернув подбородок, заставил смотреть на себя.

— Но она только что сама сказала… Ты уверен?

Я же застыл потрясенный. В девушке ощущалась магическая сила. Странно, что я мог почувствовать это только через прикосновение. Наверное, потому, что магия была так слаба. Она же пораженно смотрела на меня, и даже грязь на лице не скрыла ее бледность.

— Ты?! — сдавлено прошептала она. — Ты — связующий маг?

— Что? — изумился я.

— Значит, она ответит за свою ложь, — провозгласил Сирдаиль, не заметивший нашего замешательства. — Хотя… Пожалуй, я смилуюсь над тобой. Не ожидал, что ты окажешься такой юной, ведьма. Тебе будет оказана честь стать моей наложницей.

Я обернулся к нему, а девушка в ужасе вскочила, но стражники вновь схватили ее за руки.

— Отведите ее в мои покои! — Сирдаиль поднялся с трона.

— Постой, мне надо поговорить с ней, — произнес я.

— Зачем? Ты сказал, что у нее нет силы.

— Возможно, у нее есть знакомые колдуны.

— Она расскажет тебе об этом завтра, маг, — Сирдаиль зло улыбнулся.

— Сейчас, — жестко произнес я. — Никто никогда не посмеет выдавать себя за мага. Поверь, она сделала это не безосновательно.

— Те фокусники в шатре тоже выдавали себя за волшебников!

— Я не ошибаюсь. Поберегись причинить ей вред. Иначе тебе придется дорого платить за свое решение.

Сирдаиль зло уставился на меня.

— Мне показалось, маг? Или ты угрожаешь мне? Не захотел ли ты сам заполучить ее?

— Самое благоразумное твое решение будет не трогать девушку, — заметил я.

— Ты забываешься, маг!

— Ты, похоже, сам забыл, император. Ты не считаешь, что кое-кому обязан жизнью?

— Я тебе ничем не обязан! Можешь убираться — ты мне больше не нужен.

— Как коротка твоя память… — я засмеялся. — Мне надо было проехать мимо в пустыне. Никогда я еще не помогал глупцам! Я прокляну тебя и твою империю вместо нее.

— Ты не сможешь! — закричал Сирдаиль.

— Ты знаешь, что я могу сделать. И еще большего не знаешь, что мне подвластно, — произнес я. — Не передумаешь?

— Взять его! — закричал Сирдаиль.

Стражники растерянно выпустили девушку, но ко мне шагнуть не посмели. На лицах их отразилась растерянность.

— Твои слуги куда более благоразумны, — заметил я.

— Предатели! — взвизгнул Сирдаиль и выхвати из ножен меч.

Однако в следующий миг он выронил его. Под нашими ногами задрожала земля. Со стен начала осыпаться штукатурка, затем сорвались несколько светильников и разбились о пол. А потом стали рушиться стены.

— Я сотру твою империю в порошок, — заметил я. — И ничто не спасет ни ее, ни тебя.

Вокруг нас разрастался гул. Стены рухнули, крыша над нашими головами просто исчезла. А Сирдаиль взирал на то, как рушиться его великолепный дворец. В городе царила паника. Он видел, как мечутся в ужасе люди, как рассыпаются в прах городские дома, как на глазах за мгновение засыхают сады, и ветер с пустыни несет их пожелтевшую листву, которая обращается в охряный песок пустыни. И этот песок засыпает город, а пустыня, вздыбившись волнами барханов, поглощает остатки города, словно какой-то падальщик — труп давно убитого животного. Всего несколько мгновений и вокруг нас остался только песок, да бледное небо над головой.

— Ты больше ничего не увидишь, кроме пустыни, — произнес я. — Душа и жизнь твоя такие же пустые, поэтому ты не заслуживаешь ничего другого. Прощай, Сирдаиль.

— Нет! — закричал он и упал лицом в песок.

Когда он поднял голову, меня он уже не увидел.

— Вернись! Тэрсел, вернись! — закричал он.

На миг в его отчаянном крике мне послышался голос того мальчишки, которого я спас. Но я ничего не вернул, потому что власть испортила его безвозвратно.

— Император? — стражники шагнули к отчаянно озиравшемуся Сирдаилю, но он не чувствовал ни их прикосновений к себе, и не видел никого и ничего кроме песка.

— Что ты сделал с ним? — девушка подошла ко мне. — И что ты собираешься делать со мной?

— С тобой — ничего. Его же я наказал. Жестоко, — я нахмурился. — Все могло бы быть по-другому…

— Не могло, — твердо возразила она. — Целый год император пытался ворваться в долину — так он боялся колдуньи, которая предсказала ему падение его империи, и проклятия, которое ляжет на его наследника…

Я с неверием уставился на нее.

— Не хочешь ли ты сказать…?

— Мое предсказание сбылось, — подтвердила она. — Хотя я не видела, как именно это произойдет. Но то, что империя будет разрушена, император убит, а его сын окажется проклятым — я знала точно. Их род прервался. Теперь, я знаю, трон займет достойный человек…

Я, пораженный, взирал на девушку. Она давно взяла себя в руки, теперь на ее лице лежала легкая улыбка, словно, наконец, произошло то, чего она хотела.

— Пойдем отсюда, — предложил я.

Мы вышли из дворца, спустились на придворцовую площадь и остановились в тени какого-то дерева. Из расположенного рядом сада тянуло прохладой и свежестью от фонтанов. В городе же царила вполне мирная обыденная суета, и никто из его жителей еще не знал, что они вновь лишились правителя.

— И все же я не понимаю…

— Я не из Закатной обители, как ты, — пояснила она.

— Но ты обладаешь магическим даром! Хотя и слабым.

— Ты прав.

— То есть, ты хочешь сказать, что ты…

— Я из Срединных миров.

— Но как? Как ты прошла Рубеж?! — вновь поразился я. — Тысячи охранников оберегают границы Закатных миров!

— Трудно минуть сам Рубеж и почти невозможно мир Приграничья. Но здесь в этих, последних перед Срединными, мирах не так тщательно все охраняется.

— С такой магической силой ты не сможешь даже раскрыть портал, — возразил я.

— Ты прав. Но меня провели сюда.

— Кто? Этот маг отсюда или тоже из Срединных миров?

— Он отсюда, но нашел способ, как обходить охрану Пограничья.

На это у меня слов не нашлось. Это что же — Гейнир пребывал в уверенности, что Рубеж надежно охраняется, а в действительности его вполне смогли преодолеть? В какой-то момент я подумал, что должен сообщить ему об этом, но потом засомневался. У меня нет доказательств, и ему пришлось бы просто поверить мне наслово. Однако, в свете того, что он знал обо мне, вряд ли он стал доверять мне. Предъявлять же в качестве свидетельства жительницу срединных миров, только что мною спасенную… И я решил отложить визит к Гейниру, решив, что прежде сам все разузнаю.

— Гейнир, главный охранник, заверил меня, что в Закатные миры не проскользнет и мышь, — заметил я. — Он так же уверял меня, что маги срединных миров желают разрушить Закатную обитель. Это так?

На это она рассмеялась.

— Да, но вы… это вас всегда боялись…

— При том, что большинство из нас маги светлые? — фыркнул я.

Она покачала головой.

— Раньше ведь не было разделения, не так ли? Как бы там ни было, остальные боялись вашей силы и вашей мощи. Но вы сами себя уничтожили и сокрушили. Сами уничтожили свою силу. Теперь могущественный маг в вашем народе — довольно большая редкость…

Ее слова еще больше удивили меня. Она была слишком юна, чтобы говорить о таких серьезных вещах, чтобы знать так много. Знать то, что мы уже сами о себе не помнили. Кроме того, она, сама того не ведая, почти повторила слова Гейнира.

— Но откуда тебе все это известно?

— Тебе так мало известно о своем народе, и ничего неизвестно о нас, — парировала она. — Иначе ты знал бы, что мы более тщательно следим за временем и всеми событиями, что происходят в мире. Иногда даже вмешиваемся в них.

— Не хочешь ли ты сказать, что вы следили за нами и в закатных мирах тоже пытались изменить ход событий?

— Знаю, что есть те, кто следит за этим. Я и вовсе оказалась здесь случайно. Встретила одного мага из вашего рода и увязалась за ним через порталы. Потом осталась в той маленькой долине — мне действительно очень хотелось помочь жителям избежать порабощения тираном, — а маг поспешил по своим делам.

— Ты что же — не умея отворять порталы решилась остаться? — поразился я ее беспечности. — Как ты собиралась возвращаться назад?

— Меня все равно со временем бы нашли, — она пожала плечами. — Я не могу потеряться. Мой наставник, наверняка уже давно ищет меня. Но его-то я как раз видеть не желаю…

Я сомнительно хмыкнул.

— И давно ты здесь?

— Почти год.

— И у вас все могут предвидеть будущее? — осторожно спросил я.

Она посмотрела на меня внимательно.

— Ты чего-то боишься?

— Самого себя, — ответил я. — Ответь мне.

— Не все, только колдуньи из моего рода.

— А чем владеют остальные?

Она на миг нахмурилась, пристально меня изучая. Потом неожиданно вскрикнула, побледнев, и схватила меня за руку.

— Немедленно уходим отсюда!

— Мы итак уже ушли из дворца…

— Открывай портал! — испуганно вскрикнул она.

Я, не понимая ее опасений, подчинился и оглянулся. Там на самом верху дворцовой лестницы тоже отворился портал. Шэд глухо зарычал, а потом скользнул в портал.

— Быстрее! — она утащила меня за собой, а я так и не успел увидеть, кто появиться оттуда. — Закрывай его, и отворяй следующий! Он будет искать нас!

— Да кто он-то?!

— Все, что ты должен знать — он хочет твоей смерти.

— Боюсь, этим меня вряд ли удивишь…

— Но он… он может убить тебя в отличие от других.

Уверенность в ее голосе на некоторое время отбила у меня охоту задавать вопросы. Мы шагнули в следующий портал.

Мы несколько раз перемещались по мирам. Наконец я остановился.

— Думаю, хватит? — спросил я. — Что ты собираешься делать дальше?

— Мне надо доучиться магии… Вернемся в мир империи, в разрушенную крепость — там остались мои вещи.

— Ну уж нет, если за нами погоня. Хотя маленькое окошко вряд ли кто заметит.

Я осторожно раскрыл небольшой портал, переместил его в разрушенную крепость. Девушка дала мне указание, в какую именно комнату. Потом, когда портал оказался там, где надо, она просто вытянула руку и забрала дорожную сумку и книгу со стола, не тронутые захватчиками. Я затворил портал. Потом на всякий случай, мы еще несколько раз переместились по мирам. Я разыскал опять-таки посредством портала населенный мир, и мы переместились в какой-то городок в трактир.

Здесь мы пообедали. Потом девушка взяла у трактирщика ключи от комнаты. «Нам с братом и нашей кошечки,» — пропищала ему пигалица. «Нашла брата, — фыркнул я про себя. — И кошечку.» Шэд в это время безразлично широко зевал. Время, наверное, было уже ночное. Но мы сменили столько миров, что сейчас я затруднялся бы утверждать, какое время было истинно. Здесь, похоже, оно шло только к полудню. Мы поднялись наверх. Я стащил с ног ботинки и опрокинулся на постель. Чувствовал я себя совершенно разбитым. Пигалица зато была довольно бодра, после всего-то что с ней произошло (и чуть не произошло). Покрутилась у зеркала, умылась, приводя себя в порядок, расчесала длинные соломенные волосы. Вычистила прямо на себе платье, потом села на свою постель и принялась перебирать вещи в суме — одежду и книгу и еще какие-то мелочи. После этого я закрыл глаза и провалился в сон.

— Тэрсел, — разбудил меня ее голос.

— Я, кажется, не говорил своего имени, сестренка, как и ты мне своего, — с насмешкой отозвался я.

— Я увидела твое имя в будущем, — прошептала она. — А мое имя Нэиль.

— И что там в моем будущем? — я нахмурился и сел в постели.

— Не могу тебе сказать, иначе ты не сможешь его изменить, — так же тихо отозвалась она.

— Там все так плохо?

Она кивнула. Я почувствовал, как кончики пальцев у меня дрожат, и вцепился в одеяло.

— И что, я смогу изменить это в лучшую сторону?

— Возможно.

— Но если я буду знать, то смогу изменить наверняка.

— Нет. Ты будешь знать и можешь сдаться, а не пойти против уготованного.

— Я и так примерно представляю, что там меня может ожидать, — возразил я мрачно.

— Но ты ведь уже думаешь, как избежать этого, — парировала она.

Последним ее словам я возражать не стал.

— Если ты видишь будущее, то можешь ли ты видеть прошлое? — спросил я.

— Нет, если только в будущем прошлое не напоминает о себе, — ответила она. — Но ты… ты и сейчас живешь прошлым…

— Я должен вернуться домой, — произнес я едва слышно. — Но не ранее чем через год.

— Но твой дар опасен, — произнесла она.

— Ты о гипомагии? — спросил я хрипло.

— Тот дар, о котором никто из них не знает. Но он же — твое спасение, — продолжила она. — Я говорю о связующей магии…

Я схватил ее за руку и больно сжал запястье.

— Там во дворце ты назвала меня связующим магом. Откуда ты узнала?

— Тоже благодаря дару предвиденья. Иногда, стоит только посмотреть на мага или человека, я могу узнать о нем очень многое. Ты ведь и сам можешь…

— С помощью гипномагии, да, но только никак не будущее… Ты ведь испугалась тогда? Почему?

— В Срединных мирах больше всего опасаются тех, кто обладает даром связующей магии.

— Поскольку я невежда и ничего не знаю о Срединных мирах, для меня это вдвойне загадка, — заметил я.

— В Срединных мирах знают, какая это разрушительная сила.

— С этим трудно спорить, — мрачно обронил я. — Хотя не проще ли было подписать мирный договор?

— Он был вами когда-то нарушен. Теперь никто не будет вам верить.

— Чудесно…

Я выпустил ее руку и задумался. Ситуация складывалась не лучшая. Гейнир знал об опасности для Закатных миров, которую спровоцирует появление связующего мага. Теперь одна из жительниц Срединных миров знала об этом. В голове скользнула мысль, что я, похоже, уже во второй раз спасаю того, кого не следует. Я взглянул на девушку и тут же устыдился своей мысли. Посмотрел на ее хрупкие плечи, на светлое, приведенное в порядок милое личико, на котором неожиданно обнаружилось выражение доверия.

— Расскажи о себе, — попросил я.

— Я принадлежу к роду предсказательниц. Он единственный в Срединных мирах, но… К нам всегда относились с презрением и страхом. И всех, кто обладает даром предвиденья, продавали как рабов… В десять лет меня продали одному магу и пять лет я обучалась у него и одновременно была его рабыней. Я почти смирилась, учеба казалась мне интересной, да и наставник относился не так сурово, как другие маги с остальными моими родственниками… Но однажды он… пожелал меня, и я едва смогла избежать позора…

— У нас это не считается позором, — заметил я. — Но трогать женщину никто не станет без ее согласия. В Бинаине даже существовал закон, грозящий смертью любому отступнику, будь то человек или маг. Но он никогда не применялся.

— Как и у нас, но только нашего рода это не касается… — в глазах Нэиль промелькнула боль. — А на следующий день мне представился случай — на рынке я встретила закатного мага, и он не отказал мне в просьбе забрать меня в Закатные миры.

— Закатного мага? Как ты узнала? Опять благодаря предвидению?

— Да.

— Почему он согласился?

— Я сказала ему, что башня, которая принадлежит ему, будет разрушена. Он испугался. А я сказала, что назову точно, когда это случится, если он окажет мне небольшую услугу.

Я открыл рот от изумления.

— Не может быть, — прошептал я. — Ты встретила Дорстара? Имя мага было Дорстар?

— Да.

— И ты видела, кто разрушил башню?

— Смутно, но вероятно, это сделал ты? Видения иногда лишены полноты происходящего.

— И чем занимался Дорстар в Срединных мирах? Ты знаешь?

— Все, что он сказал мне, что он изучает миры.

— Но он не настолько хороший маг, чтобы обмануть Гейнира и обойти его охрану. Как вы минули Рубеж?

— Ты прав. Дорстар не сам открывал портал. Он использовал для этого специальный магический артефакт, с помощью которого охранники ничего не узнают об открытии прохода.

— Артефакт, который открывает портал?!

— Никто из срединных магов не умеет открывать порталы. Для этого когда-то давным-давно народом Восходных миров были изготовлены артефакты.

— Есть еще и Восходные? — я не переставал удивляться расширяющимся своим познаниям в космогонии. — Поистине мы многое забыли…

— Да. Миры не бесконечны. Есть Закатные, Срединные и Восходные миры… Точнее, Восходных миров уже нет — их разрушили. Кто-то из восходных магов попал в плен, кого-то просто уничтожили.

— О?!

— Это сделали вы, — ответила Нэиль, предугадав мой следующий вопрос.

— Что?! Каким образом?

— Мы считаем, что те маги, которых вы зовете светлыми, — это потомки восходных магов. Когда-то именно они открыли способы перемещения по мирам. Вступив с срединными магами в союзные отношения, они изготовили для них артефакты. А потом, пройдя по Срединным мирам, они обнаружили Закатные миры. Но для магов, живущих там, артефакты не пришлось изготавливать — вы у них легко научились открывать порталы. Благодаря новому знанию, вы расселились почти по всем Закатным мирам, поддерживая мирные отношения как со Срединными, так и Восходными мирами. Но потом вам показалось тесно. И вы решили расширить свое влияние…

— Куда уж дальше… — пробурчал я.

— Колдуны Закатной обители были слишком агрессивны и алчны. Проникнув в Срединные миры, они сочли, что их миры слишком малы. Однако от нападения на Срединные миры их сдерживала наша магия. Поэтому пострадали Восходные миры. В Срединных мирах вовсю пользуются магическими приспособлениями, изготовленными как закатными, так и восходными колдунами. Уничтожив Восходные миры, вы лишили возможности изготовления для срединных миров артефактов, позволяющих перемещаться по мирам. С тех пор срединные перестали доверять закатным и разорвали с ними отношения, к тому же срединные уже получили от закатных все, что они хотели. И доступ в Срединные миры оказался для закатных закрыт. Однако закатные считали, что слишком много они сделали для срединных, хоть и за соответствующую цену. И попытались прорвать заслон. На это срединные осуществили ответную атаку, дойдя до самой Закатной обители. И только здесь они отступили. Враг был повержен. После этого долгое время закатные маги оставались пленниками всего одного мира — доступ в свои же Закатные миры им был заказан. Однако после появились достаточно могущественные маги — охранники и управляющие порталами, которые смогли отвоевать назад закатные территории. Так были созданы Приграничье и Рубеж.

— Никогда бы не смог представить, что все окажется именно так, — заметил я. — И хотелось бы мне взглянуть на лица Большого совета, которому поведали бы эту историю…

— Ты думаешь, это никому не известно? Даже старейшим из вас?

— Сомневаюсь, что Игниферос знал обо всем этом, — я покачал головой. — Если вы считаете, что светлые маги — потомки восходных… Значит, в действительности два народа давно перемешались между собой. Потому что разделение на светлых и темных произошло относительно недавно, да и то благодаря ссоре двух родных братьев. Можно, конечно, допустить, что некоторые вспомнили о своих корнях, но тогда история была бы известна. Скорее уж передалось по наследству. Тебе ведь известно об Игниферосе и Ментепере?

— Немного. После падения Закатной обители, ваша история не так интересна…

— По сравнению, с рассказанным тобой, да, — я посмотрел на нее. — Ты говорила, что срединные маги, пользовались магическими артефактами, изготовленными нами. Но какой магией они обладают сами? Ты так и не упомянула.

Нэиль улыбнулась.

— Какая жалость, что я не доучилась — я смогла бы показать тебе. Спустя месяц я бы смогла сама одержать победу над Сирдаилем. Мне не хватило времени. Да, все дело во времени…

— Через месяц? — переспросил я. — Я мог бы поверить, но не с твоими возможностями…

— Да, — ответила она. — Не удивляйся — этой магии не нужна сила самого мага — только его умение пользоваться ею. Я говорю о магии времени.

— О магии времени?!

— Все срединные маги умеют управлять временем. Его можно замедлить, ускорить, или же вернуть в прежне русло. За пять лет я выучила теорию и видела на практике, как это делают другие. Практика необходима, чтобы знать, как ведут себя различные вещества при разном течении времени. Например, насколько можно замедлить время, чтобы воздух не стал слишком густым, и ты бы не задохнулся. Ускорением никто не занимается, потому что это будет подобно самоубийству. Мы в основном только замедляем время и возвращаем его в прежнее русло.

— Как такое возможно? — прошептал я.

— А как возможно раздвигать мировые границы и проходить через порталы? — она рассмеялась. — Мне это тоже непонятно.

— И ты смогла бы его замедлить? — спросил я.

— Да. Мне чуть-чуть оставалось до окончания обучения, когда я сбежала от наставника, — она нахмурилась. — Но я прихватила с собой последнюю книгу и занималась по ней. И если бы не ты, я бы замедлила время, когда Сирдаиль в очередной раз пришел атаковать нас. Для него и его воинов время бы замерло, но не для меня и воинов той маленькой долины…

— Представляю, на что это было бы похоже… — я помрачнел.

— На то же самое, что устроил с ними Сирдаиль — на истребление!

— Они хотя бы могли умереть защищаясь, — возразил я. — Расскажи мне о Срединных мирах.

— Они огромны, — Нэиль задумалась на миг. — Похожи на Закатные, но другие…

— Насколько другие?

— Если тебя интересует устройство, то там живут совершенно по другим законам, нежели у вас. Закатная обитель расположена в самом конце Закатных миров. В Ссрединных наоборот, но это и понятно — Срединные миры — как сеть, натянутая меж двух оснований — Ззакатных миров и Восходных.

— А Восходные миры… Что там сейчас?

— Ничего. Там все безжизненно. Также, как было в Закатной обители. Но Закатная обитель оправилась, а Восходные миры — нет. Потому что к этому приложил руку связующий маг.

Я нахмурился.

— Но срединным мирам нечего опасаться. Я использую связующую магию только в рисовании. И вряд ли буду по-иному, потому что не знаю как. У нас даже книг по связующей магии не осталось…

— Зато они есть в срединной Цитадели. И маги знают, как можно ее использовать…

Я открыл рот, а Нэиль спешно прижала ладошку к своим губам, а глаза ее испуганно распахнулись.

— Нет, забудь, что я тебе сказала!

— Откуда у них книги по связующей магии? Если в срединных мирах не владеют ею, значит, их могли взять только в нашей обители! Нэиль!

Девушка, казалось, была крайне огорчена, что поведала мне о связующей магии.

— Я ничего не могу с этим поделать, — поведала она грустно. — Слова часто срываются с моих уст, прежде чем я подумаю, а потом… — она взглянула на меня. — Эти слова могут изменить судьбу. Не слушай, меня, Тэрсел, пожалуйста!

— Чью судьбу? — спросил я.

— Ты не простой маг — с тобой связаны слишком многие. Измениться твоя судьба, и повлечет за собой изменения в других. Я могу только предостеречь тебя, но выбирать свой путь ты будешь сам.

— Изменит судьбу остальных? Всех, кого я знаю?

— Да, даже моя судьба уже зависит от тебя.

Я фыркнул.

— Нэиль, по-моему, ты придаешь этому слишком большое значение.

— Потом ты сам как-нибудь увидишь, что я права.

Я пожал плечами и задумался. За окном опускался вечер, но я выспался, да и после узнанного спать совершенно не хотелось.

— Так что же выходит, в срединных мирах известна только магия времени? — спросил я после размышлений. — Вся остальная магия становилась подвластна только благодаря использованию артефактов?

— Да.

— Но… за какие такие заслуги наши маги вдруг одарили срединных такой властью?

— Это мне, к сожалению, не известно.

— А мне бы очень хотелось узнать, — заметил я. — Ведь не научили же нас в ответ управлять временем?

— Нет, — согласилась Нэиль.

— Интересно… Кстати, наверняка многие артефакты пришли в негодность.

— Но не те, которые были изготовлены лучшими магами.

— Вероятно, их все же не так много осталось?

— Что ты хочешь этим сказать? — Нэиль разволновалась.

— Не беспокойся, — я ласково провел пальцами по щеке девушки. — Я всего лишь любопытствую. И еще мне хотелось бы быть уверенным, что моему народу ничего не грозит. Как, вероятно, и тебе.

Ее лицо побледнело, а потом на него тут же нахлынул румянец.

— Я не знаю… Там мой род презирают, я…

— Здесь бы ты была свободна, — заметил я. — Каким образом твой наставник может найти тебя? Его, конечно, Гейнир тоже не заметил?

— Да, из-за магического артефакта.

— Так как же он разыскивает тебя?

— Когда он купил меня, то привел меня в Цитадель и… Нас связали магией. Опять с помощью артефакта, наделенного магией присутствия и связи. Когда наставник оказывается в мире, где нахожусь я, он с легкостью может найти меня. И только передвижение по мирам спасет меня.

— Тем не менее ты рискнула и осталась в маленькой долине.

— Да, чтобы хотя бы им подарить свободу, которой у меня нет, — в глазах Нэиль сверкнули слезы, и она отвернулась.

— Прости… Но твой дар не показал тебе, что ничего этого не выйдет?

Она покачала головой.

— Видения очень избирательны… не существует закона, по которому они появляются.

Я поднялся и материализовал несколько свечей на столе. Золотые огоньки разогнали синий вечерний сумрак.

— Могу я попросить тебя об одолжении? — спросил я. — Я должен рассказать Гейниру об артефактах, которые позволяют незамеченными перемещаться по мирам. Ты подтвердишь мои слова.

— Мне известно, как они поступают с теми, кто пересек Рубеж, — прошептала Нэиль.

— Я дам тебе слово, что он не причинит тебе вред.

— Неужели он не поверит тебе, и мое подтверждение обязательно?

Я криво усмехнулся.

— Я сейчас нахожусь в крайне невыгодном положении. Даже не знаю… Может быть, ты уже видела это в будущем?

— Ты об участи гипномагии, которой все страшатся?

— Да. Значит, ты видела…

— Не спрашивай меня, пожалуйста… Я должна подумать над твоим предложением. И ты расскажешь мне о гипномагии поподробнее. Как я уже упоминала, видения могут быть обманчивы или содержать в себе не всю правду.

— Этот разговор будет малоприятным, — заметил я. — Может, поужинаем сперва?

Нэиль с улыбкой кивнула.

— Сейчас вернусь, — произнес я и мысленно приказал зверю. — «Стереги ее, Шэд».

Шэд встрепенулся, посмотрел на меня и потом вновь положил голову на лапы, уже не отрывая взгляда от девушки. Через несколько минут я вернулся в сопровождении слуги, который поставил поднос с ужином на стол и ушел. Мы с Нэиль молча поели. Потом я вкратце поведал о своих злоключениях, видя, что девушку уже стало клонить в сон.

— Почему ты должен вернуться только через год? — спросила она. — Разве не в первый день становиться ясно?

— Игниферос решил перестраховаться, — я пожал плечами.

— Знаешь, я согласна пойти с тобой в Приграничье, — заметила Нэиль. — Но я тоже подстрахуюсь. Дай мне месяц. Я смогу управляться магией времени и постоять за себя, если Гейнир решит не слушать тебя.

— Я и сам смогу защитить тебя, — возразил я. — А как твоя магия подействует на него? Как она вообще работает?

— Если ты не против, я бы рассказала об это завтра, — Нэиль закрыла ладонью рот, подавив зевок.

— Ты права, день выдался тяжелым.

Перед тем как уснуть, я снова приказал Шэду присмотреть за ней. На всякий случай. Даром, что заметил, как она легла спать не раздеваясь, завернувшись в одеяло. Хотя сбегать ей смысла не было, да и некуда. Засыпая, я вдруг вспомнил о Дорстаре. Что делал маг в Срединных мирах? Ведь толковал же он что-то путанное про врагов и союзников. И я подумал, что и мне, и Гейниру не помешало бы поподробнее «расспросить» его об этом.

Утром я поднялся в смятенном состоянии духа. Сон, который привиделся мне, казался странным. Кроме того, он был так ярок, что я было подумал, что гипномагия вновь зло подшутила надо мной, если бы только в этом сне не присутствовал совершенно незнакомый мне персонаж.

Мне приснилось, что мы с Нэиль идем по пустыне, и вдруг перед нами в шагах десяти раскрывается портал, и оттуда к нам шагает какой-то маг. Не старый, но в зрелом возрасте, полноватый колдун в бардовой робе. Вокруг тут же наступила звенящая тишина. Воздух загустел, и я с трудом вдыхал его. Где-то чуть выше застыла в полете стайка стрижей. И Шэд у моих ног словно превратился в темное изваяние. А потом застыло все. Мне показалось, что у меня остановилось сердце, и легкие не смогли больше вобрать в себя спасительный воздух. И тут же я словно очнулся от морока. Однако вокруг расстилался совершенно другой мир, вокруг высились заросшие лесом скалы, а сам я висел в воздухе, ничем не удерживаемый, над пропастью. Дышать мне было так же тяжело. Напротив, на самом краю обрыва стоял тот самый маг в бардовой робе и испуганная и заплаканная Нэиль. «Очухался?» — спросил маг, а губы его растянулись в усмешке. «Я бы предпочел разговаривать стоя ногами на земле,» — отозвался я. «Ну уж нет, — маг развел руками. — Это невозможно. Любой связующий маг — наш кровный враг и тебе придется умереть.» «С чего ты взял…» «Мне Нэиль рассказала. Не хотела, но ей пришлось… Она не может лгать своему господину.» «Тогда ей следовало бы сказать, что я очень неважный связующий маг. Я ничего вам не смогу сделать, даже если бы вдруг захотел. Только вот о вас я ничего не знаю, да и знать не хочу.» «Да, упадок в Закатной обители заметен, иначе ты бы не говорил так.» «Закатная обитель — давно разрушена!» «А вот Нэиль видела, что ее вскорости восстановят.» «Послушай, маг…» «Воргах, — представился он. — Только не трать время на угрозы — бесполезно. Время такое, стоит отпустить мне его, и ты полетишь в пропасть.» «Жду-недождусь, — буркнул я и осторожно потянулся к его разуму. — А теперь освободи меня!» «Нет, Тэрсел! — вскрикнула в ужасе Нэиль. — Ты разобьешься!» Но Воргах не мог не подчиниться. Он вернул времени прежнее течение. Но я не упал, потому что мощный поток воздуха выкинул меня на край обрыва к ним. «А теперь слушай внимательно, — произнес я, остановившись перед ним. — Мне нет до тебя никакого дела, и до подобных тебе. Мир слишком велик, чтобы мы встретились с тобой еще раз. Надеюсь, ты понял мое пожелание?» Я глянул на девушку. «Я не могла не рассказать, — она слабо и виновато улыбнулась. — Но я… я не могу оставаться с ним! Ты знаешь, что он пожелал. Но я знаю, ты не причинишь мне вреда.» «Вам далеко не уйти от меня, — прошептал Воргах. — Я найду вас даже в Закатной обители!» «Ты пожелал моей смерти, но и я могу уничтожить тебя!» — произнес я. «Нет не можешь, — хрипло рассмеялся он. — Девчонка тогда тоже умрет.» Я с непониманием посмотрел на Нэиль. «Время связало нас, — прошептала она. — Когда оно кончится для одного, то закончиться и для другого.» «Но что я тогда могу сделать?» — с недоумением спросил я ее. «Только убежать и скрыться от него, — прошептала она. — Он будет искать. Здесь в Закатных мирах ему ничего не стоит найти нас, но не в Срединных.» Воргах хрипло рассмеялся. «Сунешься туда маг и потеряешь себя навсегда!»

И на этом мой сон прервался. Я несколько минут лежал, глядя в потолок и обдумывая увиденное. Потом поднялся, умылся, сходил вниз и снова заказал завтрак в комнату. Нэиль пробудилась от звуков, которые производил слуга, гремя посудой и расставляя ее на столе. О своем сне я пока решил ей не рассказывать.

— Отдохнула? — полюбопытствовал я.

Она кивнула, умылась, потом выглянула в окно и радостно улыбнулась, жмурясь в солнечных лучах. А я перевел дух, решив все же, что это просто сон, и гипномагия тут ни при чем. Мы позавтракали.

— Ты видел Рубеж? — неожиданно спросила Нэиль.

— Нет. А ты?

— Тоже нет, мы с Дорстаром как-то проскочили этот мир.

— Значит, с помощью артефакта можно открывать по нескольку дверей?

— Не больше пяти. Когда их изготавливали вряд ли кто задумывался, что может пригодиться большее число прохождение порталов. Это число взяли за основу, так как только в одном месте Срединных миров встречается пять миров, в которых останавливаться нежелательно. По крайней мере, так было, когда изготавливали артефакты.

— Любопытно, — протянул я. — Послушай, ты вчера говорила, что ты и твой наставник связаны магией. Я тут подумал… Освободить тебя от нее я не смогу — хоть я и связующий маг, но колдовство, связывающее вас слишком тонко, и я не могу даже почувствовать его. Но если твой наставник умрет…

Нэиль тихо вскрикнула и побледнела.

— Разве это не освободит тебя? — спросил я, пристально вглядываясь в нее.

— Нет, нас так связали, что если умрет один, умрет и другой…

Где-то внутри меня расползся лед. Но я сдержал себя.

— Почему ты решил, что это поможет? — спросила она настороженно.

— Размышлял утром, пока ты спала. Но как ты намерена жить дальше? Ты собираешься всю жизнь бегать от него?

— Я не знаю… Я не могу вернуться в Срединные миры.

— А если отобрать его артефакт и оставить его в каком-нибудь из миров?

— Ты не сможешь этого сделать.

— Ты обещала рассказать мне о магии времени, — напомнил я. — Заодно, можем взглянуть на Рубеж. Наверное, это лучше, чем сидеть здесь.

Я подхватил свою сумку, раскрыл портал, и мы переместились на несколько миров вперед. Мир, который отказался перед нами, поражал воображение. Вокруг расстилалась плоская как блин равнина, покрытая серой потрескавшейся коркой, без единого зеленого стебелька, словно мы оказались на дне давным-давно пересохшего озера. Несмотря на висящее прямо в центре неба голубоватое солнце, тут было несколько прохладно. Но самое удивительное было то, что равнина эта была не бесконечна. Границы ее резко обрывались где-то в трех милях. А там небо было черно, словно ночью, со всех сторон света, и лишь центральная часть неба была обычного голубого цвета, становясь почти белым вокруг солнца. Посередине же равнины возвышалось несколько невысоких холмов, на которых раскинулись крепостные стены города. Мы с Нэиль, удивленные, переглянулись и направились в сторону крепости. Не успели мы сделать несколько шагов, как перед нами раскрылся портал и перед нами оказался один из охранников, державший на поводке оборотня. Шэд зарычал на них, особенно увидев огненный хлыст в руках охранника.

— Ты Тэрсел? — спросил охранник, оказавшийся довольно-таки молодым колдуном.

— Гейнир должен был предупредить вас, — заметил я, вцепившись в гриву занервничавшего Шэда, сказав ему мысленно несколько успокаивающих слов.

— Он предупредил, — охранник перевел взгляд на девушку. — Но он полагал, что ты будешь один.

— Нашел себе компаньона для бесед. Не беспокойся, она не умеет перемещаться по мирам, и здесь я ее тоже не оставлю. Мы можем взглянуть на крепость?

— Если вам это интересно, — охранник вновь перевел взгляд на меня. — Гейнир сказал, что ты связующий маг. Это правда?

— И что гипномаг — тоже сказал?

Он кивнул.

— Воспользуетесь порталом? — спросил он.

— Нет, прогуляемся. Довольно странное местечко этот Рубеж, — заметил я, и мы все направились к крепости.

— Это точно, — согласился охранник, а я вдруг понял, что он с трудом сдерживает любопытство.

— Как твое имя?

— Сейн.

— Давно тут?

— С самого дня посвящения. Уже четыре года… Еще через год вернусь в Приграничье, а здесь меня сменит другой охранник.

— Что там на границе? — я указал туда, где равнина врезалась в тьму ночи.

— Там пропасть. Пропасть в никуда. Это очень маленький мир. Но это очень удобно с точки зрения охраны. Мы без труда отследим любого, кто откроет здесь портал.

— Если только кто-то не решит махнуть через несколько миров, минуя этот.

— Это уже не наша забота. Все равно мимо Приграничья никто не пройдет.

— Почему? — полюбопытствовал я.

— Отсюда до Приграничья двадцать миров. Никто из Срединных миров не может открывать сразу столько порталов.

— Не больше пяти, если я не ошибаюсь. Но они могут совершить сразу несколько переходов.

— В Приграничье поймут, даже если кто-то попытается проскочить мимо них. Гейнир может открывать сразу двадцать.

В его голосе проскользнула гордость за своего военачальника. Сейн посмотрел на меня.

— Тебя это не удивляет?

— Нет.

— Почему? Неужели можешь открывать столько же?

Я невольно улыбнулся.

— Допустим, но видимо, каким-то образом, я все равно не проскочу мимо Приграничья. И, похоже, не узнаю почему, поскольку хочу заглянуть к Гейниру на обратном пути и побеседовать с ним.

— О связующей магии?!

— С чего ты взял? — удивился я, а маг покраснел.

— Прости, но с тех пор как в Приграничье стало известно о тебе, стало ходить множество слухов.

— И каких же?

— Что некоторые охранники готовы признать тебя своим повелителем независимо от того, что ты гипномаг… — пояснил он довольно-таки робко.

— А чем их не устраивает Гейнир, — прямо поинтересовался я.

— Всем устраивает, но многие из нас… некоторые из нас, — спешно поправился он. — Считают, что зря мы тут все охраняем, что война осталась далеко в прошлом…

— Не зря охраняете, — оборвал я его. — В этом я согласен с Гейниром.

Сейн поник.

— Охранники готовы признать тебя своим повелителем? — изумилась Нэиль, а я в удивлении уставился на нее.

— Я надеюсь, этот разговор… — заметил омрачившийся Сейн.

— Останется между нами, — подтвердил я и, склонившись в Нэиль, зашептал ей: — Откуда тебе известно наше наречие?

— До этого мы говорили на языке империи.

— Хочешь сказать, что в Срединных мирах используется то же наречие, что и у нас?

— Да.

— Очень интересно. Я бы не догадался.

Тем временем мы подошли к крепости. Сейн провел нас через ворота, затем указал путь на дозорную башню. Здесь он нас оставил, сказав, что вернется позже. Задумчиво опершись на камни зубцов, таких же серых, как вся равнина, я смотрел туда, где была пропасть. Ощущения были странные, словно мы находились на вершине плато, торчавшей из темной мглы. Я посмотрел на солнце, но оно не сдвинулось ни на дюйм.

— Сдается, тут не бывает ночи, — я перешел на наречие империи. — Расскажи мне о магии времени, Нэиль.

Она встала рядом со мной и тоже посмотрела на темную безграничную пропасть. Отсюда, с высоты, равнина казалась еще более крошечной и совершенно ничтожной, по сравнению с той тьмой, расползавшейся за ней.

— Магию времени можно сравнить со светом от свечи, — произнесла она. — Чем ближе к источнику, тем она сильнее. Почти как у этого солнца — его света хватает только на этот клочок земли.

— Вот как? И на какое расстояние можно безопасно приблизиться к магу времени?

— Если маг один, то не ближе чем триста футов. Но если их будет несколько, мощь магии взрастет. Но даже попав под слабое воздействие нет никаких шансов высвободиться…

— Почему?

— Это все равно, что паутина, просто ближе к центру она гуще. Как только она коснется тебя, время пойдет по другому. Ты будешь медленно пытаться высвободиться и уйти, но маг времени будет приближаться к тебе гораздо быстрее. И чем ближе он будет подходить, тем больше время будет замедляться для пленника.

— Действительно, сравнение с паутиной, тут больше уместно, — меня передернуло.

— Магию времени применяют по-разному, — продолжила Нэиль. — Можно замедлить все вокруг, или же что-то отдельно.

— Например?

— Если понадобиться прейти через реку, не имеющую мостов, я замедлю течение времени для воды, она станет твердой как земля и я смогу прейти на другой берег. Ускорив время для садов и полей, мы можем получать несколько урожаев в год.

— Если только земля не обеднеет, — заметил я.

— Это тоже легко исправить. Для вредных жуков время наоборот можно замедлить, и они никогда не попортят урожай, а новые никогда не родятся.

— В таком случае, хорошо, что мы не жуки, — мрачно пошутил я.

— Странно слышать такое от тебя. Твоя магия куда более разрушительна.

— Никогда не замечал.

— Или скорее не придавала значения?

Я повернулся к ней.

— Мне показалось, или ты сейчас защищаешь Срединные миры?

— Защищаю? Разве есть от чего?

Я рассмеялся.

— Давай на чистоту. Срединным мирам, если ты вдруг за них беспокоишься, ничего не грозит. Во-первых, ни мне, ни моему народу не нужна очередная бессмысленная война. Во-вторых, памятуя о рассказанном тобою, я полагаю, что если уж давным-давно закатных магов сломили и загнали в Закатную обитель, то магов нынешних, которых ничтожно мало, да и в магии они гораздо хуже, теперь просто сотрут в порошок.

— Ты не прав. Я не беспокоюсь о Срединных мирах. Наоборот, я была бы рада, если бы… если бы вторглись в них. Вся моя семья, весь мой род смог бы обрести свободу.

Губы ее дрогнули, но она сдержала слезы.

— Прости, но ты знаешь, почему я не могу помочь тебе.

— Ты помог бы мне? — удивилась она. — Если ты действительно честен, скажи, почему ты избавил меня от Сирдаиля? Люди, которые подчинялись мне, много раз пытались тебя убить.

— И все они заплатили за это.

— Почему не я?

— Ни одному человеку я не позволю причинить зло магу, даже если этот маг окажется моим врагом.

— Почему?

— Нас слишком мало. Не знаю, как с этим обстоит в Срединных мирах, но… по закону, который был в темной обители, жизнь человека не стоила и ногтя мага. Теперь, когда Игниферос взял правление в свои руки, все наверняка изменилось.

— Но если маг был повинен в человеческой смерти?

— Такой закон действовал только в одном городе — Мидле, но даже там, если маг признавался виновным, наказание он нес только от своих соплеменников. Но поверь мне, даже темные маги не делали что-либо без причины. Был только один, кто мог позволить себе делать что угодно, но он мертв.

Я достал альбом и зарисовал серую, проваливающуюся во тьму равнину, крепость и странное небо над нашими головами. Потом услышал, как к нам поднимается Сейн. Я добавил визуальной магии в картинку.

— Это связующая магия? — тихо произнес маг, увидев рисунок.

— Нет. Связующие рисунки создавать опасно, особенно рисунок этого места. Ты, думаю, сам понимаешь почему.

Сейн кивнул, но на его лице я увидел некоторое разочарование.

— Могу показать тебе один, — заметил я.

— Мне очень хотелось бы! — с неожиданной горячностью воскликнул маг.

Я удивленно глянул на него и, вытащив из сумки картинку с Брингольдом, протянул ему. Нэиль, тоже заинтересованная, склонилась над картинкой.

— Этот мир называется Бинаин, — пояснил я. — Когда-то, после гибели Закатной обители он стал нам новой родиной.

— Это темная обитель? — с интересом спросил Сейн.

— Нет, это Брингольд, замок, некогда принадлежавший нам и в котором я родился.

— Его отвоевали светлые маги?

— Скорее наоборот. Раньше он принадлежал людям и находился под протекцией светлых магов.

— Кому же он принадлежит теперь?

— Я отдал его обратно людям.

Сейн удивленно воззрился на меня.

— Что тебя удивляет? — полюбопытствовал я.

— Ты хочешь сказать… ты повелитель темной обители?!

— Был им, пока не всплыла правда о моем происхождении, и я не отправился в четырехлетнее изгнание. Гейнир что же, не сказал вам?

— Он умолчал о деталях, мы все думали, что ты… прости, я обращался с тобой как с обычным магом!

Он склонил голову.

— Не стоит, Сейн.

— Мне стоило раньше догадаться, чей ты сын — историю о том, как Ментепер похитил у нас оборотня знают все, — произнес он. — Но этот факт ничего не меняет…

Он повторно поклонился мне.

— Гейниру все это не понравится, — заметил я. — Я не хочу ссориться с ним, а у нас и так отношения хуже некуда.

— Такие настроения среди нас уж давно, — возразил Сейн. — И не твое появление тому виной. Но… могу я просить тебя? Оставь мне эту картину.

Я с удивлением воззрился на него, но у мага горели глаза, а руки, держащие рисунок, чуть дрожали от волнения.

— Ты ведь сможешь нарисовать новую, — едва слышно заметил он. — Я понимаю, что она дорога тебе, и буду беречь ее.

— Раз ты так просишь…

— Спасибо!

Я невольно улыбнулся.

— Что ж, мы, пожалуй, пойдем, — произнес я. — У вас тут и вправду никогда не наступает ночь?

— Да, солнце всегда стоит высоко в небе и не заходит, — подтвердил он и спохватился. — Сейчас же время обеда, я как раз хотел пригласить к нам на трапезу.

— Спасибо, но как-нибудь в другой раз. Пойдем, Нэиль. Шэд… Да кстати, я загляну к тебе еще — расскажешь мне историю про его похищение.

Сейн кивнул. Я открыл портал, и мы вновь переместились в гостиницу, которую утром оставили. Здесь время уже было за полдень.

— Почему ты не остался там?

— Ты слышала.

— А если они признают тебя? — спросила она.

— Не хочу и думать об этом. Всю свою жизнь я бегу от этой власти.

— Почему? — но я не ответил, и тогда она повторила. — Но если они признают, что ты будешь делать?

Я вгляделся в нее.

— Ты что-то видела? — встревожился я.

— Нет, но мне просто интересно.

— Я не знаю ответа. А ты, провидица, займись лучше магией времени. Мне не хочется откладывать визит к Гейниру.

Нэиль засмеялась.

— Я успею, не беспокойся.

Но тем не менее достала свою книгу и углубилась в изучение.

Незаметно пролетали дни. Каждый день мы меняли мир, чтобы наставник не нашел Нэиль. Иногда останавливались в городках, иногда под открытым небом. Девушка усердно погрузилась в свою науку.

Наконец через неделю на одном из привалов она заявила, что может показать мне кое-что. Она подбросила в воздух вылезшее из подушки гусиное перо, и то застыло в воздухе.

— И что? — спросил я.

— Я остановила для него время.

— Могу сделать то же самое без магии времени, — я подбросил ее книгу, и та застыла в воздухе. — Это называется левитация.

— Мое перо не сдвинется с места никакой силой.

— Попробуй сдвинуть книгу, — пригласил я жестом.

Нэиль схватила ее, но книга даже не дрогнула, когда изо всех сил потянула на себя. В итоге Нэиль повисла на ней, болтая ногами в воздухе. А потом она со смехом шлепнулась на землю, поглядев наверх на все еще висевший над ней том. Я прыснул следом, и тут же книга свалилась ей на голову.

— Ох, извини! — я подскочил, подхватывая книгу и помогая девушке подняться.

— Ничего, совсем не больно, — она со смехом терла лоб. — Но вот мое перо так и осталось на месте.

— Книжка бы тоже осталась, если бы я закрепил ее, — парировал я. — Тебе придется проявить изобретательность, чтобы удивить меня.

— Это я уже поняла, — она чуть недовольно надула губы, а потом не сдержавшись вновь залилась смехом.

Смех ее был легок и беззаботен. И я, не отдавая себе отчета, мягко обнял и притянул ее к себе. Но ладонь Нэиль легла на мои губы.

— Не делай того, о чем потом можешь пожалеть, — произнесла она.

— Я не… — я заглянул в ее глаза, и странный холодок пробежал по моей спине.

— И я действительно хотела бы, чтобы ты был мне как брат, — прошептала она, доверительно прижавшись ко мне и устроив голову на моем плече.

Я, растерявшийся, продолжал обнимать ее, зная, что желаю ее, но слова девушки меня испугали. Вместе с этим, я осознал, что едва не влюбился, отдавшись нежданному порыву. Слишком уж долго я был один, а Нэиль казалась мне такой светлой, хрупкой и беззащитной. Глядя на ее улыбчивое личико, я тоже невольно улыбался. Она двигалась с той легкостью и беззаботностью, и жизнелюбием, каким обладают только пташки радующиеся наступлению дня. И только иногда она становилась задумчива и отстранена, словно на нее давило бремя ее провидческого дара.

— Я не хочу быть игрушкой, — произнесла она, внезапно отпрянув и посмотрев мне в глаза. — Даже величайшего мага Закатной обители.

— Но, ведь ты говорила, что не скажешь мне ничего о моем будущем!

— Ты сам знаешь, что уже давно нет тебе равных, Тэрсел, — произнесла она.

— Но не Закатной обители…

Она задумчиво посмотрела на меня.

— Ты знаешь, что вернешься туда. И я знаю. Только вот когда и каким…

— Нэиль, пожалуйста! — у меня вдруг закружилась голова, когда я заглянул в ее расширившиеся, потемневшие глаза.

— Я, я… — она отвернулась. — Мой дар пугает меня саму. Иногда я вижу такое, что кровь стынет в жилах, и никто не знает, сбудется оно или нет…

— Ты действительно не можешь определить?

— Я вижу несколько исходов… Очень редко, когда один. Это значит, что ничего исправить уже нельзя. Но у тебя такого нет…

— Значит, не все так плохо.

Она успокоилась и вновь взялась за свою книгу. А я достал альбом и на память стал восстанавливать рисунок Брингольда. Однако сделать его связующим я смог бы только в мире Бинаина или раскрыв портал. Но сейчас мы были слишком далеко от него.

Два дня подряд Нэиль сидела, уткнувшись в свою книгу, но потом хорошее настроение вернулось к ней. Однако у меня наоборот настроение сделалось хуже некуда. После ужина, я устроился на ночлег и смежил веки.

— Тэрсел, с тобой все в порядке? — в ее голосе явно слышалось беспокойство. — Ты почти не разговариваешь последние дни…

— Прости, просто… я, наверное, все время думаю как выбраться из этой передряги.

Я даже не раскрыл век, отвечая ей. Она миг постояла, а потом устроилась рядом. И минут пять молча смотрела на меня. Я не видел, но прекрасно чувствовал ее взгляд.

— Передряги?

— Твой наставник преследует тебя. Сейчас ты спасаешься бегством, но… я не могу вечно бегать…

— Знаю, я обуза для тебя…

Я раскрыл глаза и посмотрел на нее.

— Должен быть какой-то выход… Если бы твой дар… Мне ничего не приходит в голову.

— Нет, мой дар плохой советчик…

Я вздохнул и вновь закрыл глаза. Она немного помолчала, а потом едва коснулась губами моей щеки.

— Хороших тебе снов.

Я же еще несколько минут лежал, размышляя, о том, что меня ждет в будущем. Потом я уснул, но эти мысли не оставили меня и во сне. И мне приснилось совсем уж что-то запутанное, несуразное и тревожное. Я увидел Закатную обитель, восстановленную, какую я видел ее в книге у Гейнира. Вокруг нее раскинулись живые земли. А потом неожиданно с моря пришел огромный смерч, поглотил ее и исчез. А на месте обители осталась торчать одинокая башня, и вокруг уже расстилалась пустыня, а океан испарялся, превращался в туман, взмывал закручивающимися спиралями к потемневшему небу и становился там черными грозовыми тучами. И из этих туч на пустыню обрушился целый дождь молний. Они били в песок, обращая его в стекло, а следующие молнии разносили стекло в мелкие осколки. А потом все эти осколки понеслись на меня, ослепляя своим сверканием и болезненно раня. Я проснулся, как мне показалось именно от охватившей все тело режущей боли. Надо мной склонилась встревоженная Нэиль. Рука ее скользнула по моему лицу, вытирая пот смоченным в воде платком. На горизонте солнце вышло только наполовину.

— Ты вскрикнул во сне, — заметила Нэиль. — Что тебе снилось?

— Осколки стекла… — произнес я хрипло и прикрыл веки.

Боль с пробуждением не ушла — она осталась. Но болела у меня только голова. Хотя болела она так, что утренний мир темнел в глазах.

— Тебе плохо?

— Нет, голова только болит, — я поднялся и отвернулся от солнца — от лучей у меня резало глаза. — Мне кажется или в этом мире слишком яркое солнце?

— Оно куда более тусклое, чем в предыдущем, — Нэиль не на шутку встревожилась.

— Значит, это мне кажется из-за головной боли, — я глянул на Шэда, который разбуженный нашими голосами потягивался.

Потом он встретился со мной взглядом и мигом вскочил на лапы, а шерсть на нем встала дыбом.

— Шэд, ты чего? — я протянул руку, прошелся пальцами по его морде и жесткой гриве.

Его язык скользнул по моей ладони, но я ощутил его страх и напряжение.

— Тэрсел, с тобой точно все в порядке? — вновь спросила Нэиль.

— Бывало хуже, — отрезал я и поморщился.

Я подкинул сушняка в кострище, развел огонь и вскипятил воду. Потом мы заварили травяной чай. После это боль отпустила меня, но до конца не ушла. Я посмотрел на тени под глазами Нэиль.

— Плохо спала? — спросил я. — Или тоже снилось что-то неприятное?

— Не знаю… мне кажется это был не сон, а видение… Хотя… слишком короткое и неясное, — она нахмурилась.

— Тебя видения посещают и во сне?

— Да.

— И что там было?

— Какая-то огромная крепость, которую смел смерч…

Я едва не выронил свою кружку.

— А что еще?

— Этот смерч пришел с океана, прошел через остров и вновь ушел в море. На суше осталась от него серьезная рана — выдранные с корнем деревья, травы, даже пояс скал был разрушен.

— В этой башне был кто-нибудь?

— Нет, я не видела никого, и она была словно давно заброшена…

Я достал тетрадь и показал Нэиль.

— Эта?

— Да… Это что же — Закатная обитель?

— Да.

— Но… Нет, я не должна рассказывать тебе, Тэрсел!

— Я видел то же самое, что и ты. А может быть наоборот…

— Но как такое может быть? Неужели из-за гипномагии?

— Только она объясняет одинаковые сны…

— Но что же нам делать? Ты можешь случайно увидеть мои видения, а это не принесет ничего хорошего…

— Это пройдет, Нэиль. Просто я немного устал.

Однако следующие три дня обернулись повторяющимся кошмаром. Мне привиделся мир Рубежа. Я, Нэиль и Шэд стояли на самом краю равнины, а за нами расстилалась непроглядная тьма. Мы старались не оборачиваться и не смотреть в бездну. Где-то там внизу обнаружились звезды, что придавало пропасти невероятнейшую глубину. Где-то под нами далеко в черноте медленно плыла комета, таща за собой невесомый белый шлейф. К нам же приближалось двое, хотя и на приличном расстоянии друг от друга. Первым шел наставник Нэиль. А от крепости к нам спешил Гейнир. И я, понимая, что загнан в ловушку раскрыл портал. «Вам некуда бежать, кроме как в Срединные миры! — засмеялся Воргах. — Один всего лишь шаг — что тебе стоит?» «Не подпускай его близко! — в голос Нэиль закралось отчаяние. — Если он подойдет ближе, я не смогу сдерживать его магию!» «Тэрсел! — крикнул Гейнир. — Я предупреждал тебя!» Воргах приближался. Ледяной ветер дул мне в лицо, и я чувствовал, как застывал он, как замирало в воздухе облачко пара от моего дыхания. Откуда-то из безоблачного неба на нас стали падать снежинки. За спиной же из портала несло еще большим холодом. «Я должен вернуться домой, Варгох! — крикнул я и притянул к себе Нэиль, а моя рука с кинжалом оказалась у ее горла. — И мне ничто не помешает!» Я чувствовал, как дрожала Нэиль, как из ее рта вырвалось всхлипыванье. «Я — темный маг, Варгох. Ты думаешь, что-то остановит меня? — я хрипло рассмеялся.» Варгох остановился. «Тебе не уйти далеко…» «Ты не понял? Я помню — вас связало время. Значит, умрет один, умрет и другой! Я не буду больше бежать!» Мой клинок полосонул шею девушки, и Нэиль как тряпичная кукла упала на снег. Варгах с искаженным от боли лицом упал следом.

Я с криком проснулся. Нэиль сидела, сжавшись в комок по другую сторону костра, и не сводила меня напряженного взгляда.

— Как часто тебе сниться этот сон? — спросила она дрогнувшим голосом.

— Это всего лишь сон…

— Может, и нет…

— Хочешь сказать, что я опять увидел видение?

— Да, но это всего лишь вариант будущего, и я надеюсь, что он не сбудется.

Я мрачно молчал.

— Я вижу его третий день подряд, — произнесла она негромко. — Ты, наверное, тоже. Тэрсел, ты должен кое-что сделать для меня. Ты должен защитить меня от гипномагии… Если это, конечно, возможно…

Я вздернул на нее удивленный взгляд.

— Зачем?

— Чтобы обезопасить, прежде всего, самого себя, — пояснила она. — Ты можешь ненароком подсмотреть мои видения, а их, как я уже сказала, не стоит тебе видеть. Сейчас во сне это произошло снова…

Я поднялся, нашел фляжку, сделал несколько глотков воды и умыл лицо.

— Хорошо, я сделаю это.

— Это будет какой-то магический артефакт?

— Нет. Я защищу тебя напрямую, — я склонился к девушке и осторожно провел пальцами по ее бледной щеке. — Это всего лишь сон, Нэиль.

Потом я взялся за приготовление завтрака. Нэиль некоторое время недоуменно молчала.

— Хочешь сказать, что ты уже это сделал?! — воскликнула она.

— Это недолго, — я протянул ей хлеба и сыра.

— Спасибо!

Мы молча поели. Я достал ножик и принялся рассеянно вырезать из подобранной сухой ветки фигурку виденного мной во сне колдуна. Нэиль вновь уткнулась в книжку.

— Сколько тебе осталось? — полюбопытствовал я. — И как продвигается твое обучение? Хотелось бы что-нибудь увидеть помимо того перышка.

— Из обещанного мной месяца осталось два дня, — ответила она. — После этого я покажу тебе. Пожалуй, я все-таки смогу удивить тебя.

— Хотелось бы, — я на миг оторвался от своего занятия, взглянул на ее сосредоточенное лицо и фыркнул, и тут же поплатился за свой скептицизм, порезав указательный палец на левой руке.

Однако слова ругательства замерли на моих губах. Из раны на землю капала черная кровь, а я почувствовал подкатывающуюся к горлу дурноту.

— Тэрсел, что случилось? — Нэиль бросила книгу и, опустившись подле меня, осторожно прикоснулась к раненой руке.

И тут же издала сдавленный стон. Я посмотрел на нее и увидел, как по ставшему мертвенно-бледным лицу катятся слезы.

— Прости, Тэрсел, — прошептала она. — Я не знала… Я…

— Скажи мне!

— Я не могу! — с ее губ сорвалось отчаянное рыдание.

— Ты видела это?! — воскликнул я. — Что это значит? Пожалуйста!

Нэиль закрыла лицо руками.

— Твоя кровь почернела, его проклятие все-таки настигло тебя, — прошептала она едва слышно. — Что будет дальше, тебе известно…

— Это невозможно…

— Сколько времени прошло со дня твоего совершеннолетия?

— Чуть больше месяца…

— А если… я скажу тебе, что оно наступило сегодня, ты поверишь мне?

— Что?! Но с чего ты взяла…

— Ты мог бы сам догадаться, но… твоя мать скрыла ото всех истинный день твоего рождения…

— Но почему она мне не сказала?! — воскликнул я в отчаянии.

— Чтобы дать тебе шанс, чтобы ты поверил в себя, — прошептала Нэиль. — Это была хорошая попытка…

Я вскочил на ноги и попытался раскрыть портал. И не смог. И меня охватил такой панический ужас, что меня затрясло, а по спине ручьем покатился холодный пот. Силы вдруг оставили меня, и я опустился на землю.

— Мы ловушке, Нэя, — прошептал я. — А это жилой мир… Скажи честно, ты видела этот исход. Или ты попросила защитить тебя от гипномагии случайно?

— Я видела этот исход, — прошептала она. — Но я надеялась, что ты избежишь его. И попросила защитить от гипномагии именно для того, чтобы ты не видел моих видений.

Я кивнул. Шэд, давно пробудившийся, насторожено наблюдал за нами, но даже не шелохнулся и не потянулся за травой. Над нами между тем разгоралось утро. А на меня нахлынула слабость. Я улегся на землю, смотря, как над нами плывут редкие легкие облачка. Однако от небесной глубины у меня закружилась голова, и я закрыл глаза.

— Тэрсел! — робко позвал меня голос Нэиль.

— Ты лучше дочитывай свою книжку — может хоть от нее тебе будет какая-то польза.

— Как ты себя чувствуешь? — она придвинулась ко мне.

— Пока вполне сносно, — я приоткрыл глаза, и небо предо мной закружилось бело-голубым волчком, и вновь подкатилась дурнота, а я решил, что пока глаза мне лучше не открывать.

Нэиль смолкла, а я несколько раз проваливался в пустой без сновидений сон. Привели меня в себя несколько пощечин. Я распахнул глаза, и тут же пожалел об этом. Небо продолжало кружиться, на этот раз черным с золотым, к этому же примешивался рыжий отсвет костра, а потом все закрыло лицо Нэиль.

— У тебя лихорадка, — прошептала она.

Мне действительно было жутко холодно, и меня всего трясло.

— Голова, — едва смог выговорить я. — Кружиться.

— Посмотри на меня, пожалуйста, посмотри на меня!

— Я не могу, — я закрыл глаза, снова ускользая в небытие, но боль вновь вернула меня в сознание.

— Тэрсел! — в отчаянии выкрикнула Нэиль. — Ты не должен сдаваться! Слышишь?!

— Я не могу, — выдохнул я.

— Если ты уснешь, то никогда больше не проснешься! — она склонилась, в упор глядя на меня, и я ощутил как на щеки падают ее горячие слезы. — Пожалуйста, смотри на меня.

— Нэиль…

— Я не знаю, правильно ли я сделаю… Но я… не вижу другого выхода. Мой дар нисколько не помогает мне принять правильное решение. Мне тоже приходиться выбирать самой. Он только может подсказать мне. Я надеюсь, что эта подсказка будет верна.

— О чем ты? — слабо произнес я.

— То, что погубит тебя — это чужие ненависть, страх и боль. Но я не позволю этим чувствам захватить тебя.

Ее губы коснулись моих.