Часть 2. Край миров

Глава 5. Закатная обитель

Берег был залит золотом полуденного света. Океан был спокоен, поверхность его в мелкой ряби вся искрилась солнцем. Впереди на побережье на темно-синем фоне воды вырисовывалась пристань, где на приколе стоял парусник с убранными бледно-лазурными парусами. А напротив пристани на полого вздымающемся берегу высились башни Закатной обители. Дикие дюны светло-желтого песка, заросшие жесткой травой, уступали место низкорослым кустарникам тамариска, а затем яблоневому саду, который, судя по всему, окружал всю обитель.

— Как красиво, — произнесла Нэиль.

Соскользнув с Шэда и подхватив несколько бледных соцветий, сорванных ветром, она прижала лепестки к лицу. Я невольно улыбнулся — девушка была также хрупка и нежна как яблоневый цвет, а ветер трепал ее белокурые волосы, как и усыпанные цветами деревья. Она неожиданно рассмеялась, и смех ее прозвучал счастливо и радостно.

— Как же здесь хорошо! — воскликнула она. — Я никогда бы не подумала, что в Закатной обители окажется так.

Я посмотрел на башни крепости. Улыбка Нэиль стала чуть грустной.

— Ты думаешь, они не ждут тебя?

— Из нас двоих провидческим даром обладаешь только ты, — заметил я с улыбкой.

— Ты знаешь, я не могу тебе сказать.

— Тогда зачем спрашиваешь?

— Хочу знать, что ты чувствуешь. К тому же… твой дар позволяет узнавать правду, а мой — только предвидит возможности. Так что же?

Я миг смотрел на нее.

— Да, — коротко ответил я и спешился. — Пойдем.

Шэд, не обремененный больше седоками, перекинулся зверем, побежал по мокрому песку, принюхиваясь к накатывающим на берег легким волнам.

Мы дошли до пристани и свернули на выложенную известковой брусчаткой дорогу, окруженную с обоих сторон садом. Легкий ветерок чуть раскачивал ветви, усыпанные белыми цветами, источающими нежный аромат. Откуда-то слышались голоса, беззаботные, счастливые, иногда перебиваемые смехом. Но мы так никого и не увидели, пока не зашли в обитель. Нэиль чуть приотстала, разглядывая дворец, но меня сейчас занимало другое. Колдуны, встречавшиеся в коридорах, в изумлении останавливались и смотрели на меня и Шэда, который следовал рядом. Ни одно лицо не показалось мне знакомым, пока я не добрался до библиотеки, где на входе столкнулся с Ретчем. Книги посыпались у него из рук. Он, не веря, уставился на меня.

— Давно не виделись, Ретч? — произнес я и улыбнулся.

— Тэрсел! — очнувшись, он обнял меня. — Проклятье, я считал, что мы уже никогда не увидим тебя! — потом чуть отстранился, заглянул глубоко-глубоко в глаза и добавил: — Почему так долго?

— Я слишком далеко забрел… В общем… это долгая история, Ретч.

— Но почему ты не отвечал мне в дневнике? Магия все же не сработала?

— Нет. Я потерял его.

Ретч кивнул и посмотрел за мою спину.

— Эта девушка с тобой? — с некоторым недоумением спросил он.

Я обернулся к Нэиль. На лице ее отражалось любознательность, но было заметно, что она утомлена долгой дорогой.

— Это Нэиль, — произнес я. — Можешь ее где-нибудь устроить для отдыха? Мне надо увидеть Бэйзела.

Ретч понимающе кивнул.

— Да, конечно. Найдешь его в конце третьего яруса — там есть небольшой уютный кабинет, где он любит читать. Если хочешь, я разыщу Мерлинду — видел недавно в саду. И, если ты не против, я хотел бы присоединиться к вам.

— Конечно. Спасибо, Ретч.

Я поднялся по лестнице, прошел мимо показавшихся мне бесконечными полок. Теперь все они были заполнены книгами. описание библиотеки В конце яруса перед лестницей, ведущей выше, я обнаружил вход в кабинет. Бэйзел сидел в глубоком кресле, спиной к окну, за которым открывался вид на бухту. Перед ним на огромном столе была разложена какая-то карта. Он, задумчиво покусывая кончик пера, время от времени делал пометки в пухлой тетради. Наконец, что-то почувствовав, он поднял голову, и наши взгляды встретились. В немом изумлении некоторое время Бэйзел смотрел на меня.

— Не может быть! — прошептал он, поднимаясь.

Я с улыбкой шагнул внутрь.

— Тэрсел! — Бэйзел оказался рядом, еще некоторое время смотрел на меня, а потом прижал к себе и прошептал. — Я думал… что потерял тебя. Твоя мать чуть сума не сошла от переживаний… Почему столько времени не возвращался? Вместо четырех лет — тринадцать?

— Обстоятельства, — только и сказал я.

— Обстоятельства? — Бэйзел встревожился.

— Расскажу чуть позже — хотелось бы узнать сначала, как у вас здесь дела?

— У нас все замечательно. Два года назад мы закончили восстанавливать обитель… Хотя и сейчас кое-что делаем. В первый год мы приводили в порядок жилые помещения и переправляли вещи сюда. Перебрались потом сами и, уже живя здесь, принялись за восстановление и обустройство остального. Кто-то занялся самой обителью, кто-то прилегающими землями, кто-то упорядочивал книги в этой библиотеке…

— А Игниферос? — поинтересовался я. — Что делал он?

— Все, — Бэйзел улыбнулся и пододвинул карту поближе ко мне. — Как и я с Лайтфелом. Сейчас мы занимаемся западным лесом… Погоди, ты имел в виду то, что он правит нами? Он сказал, что ты тогда был не против. Это так?

В голосе Бэйзела послышалась вновь тревога.

— Это так. А совет существует? Неплохая карта… Этот материк такой удивительной формы?

Я провел пальцем по линии побережья, изогнутого, как подкова. В центре юго-восточного побережья была обозначена обитель. Россыпь островов в море. На северо-западе сразу за обителью тянулся широкий пояс лесов. Далее высились горы, соприкасающиеся с западным побережьем.

— Да, новый совет был составлен из сорока колдунов по двадцать с каждой стороны. Я и Лайтфел теперь советники Игнифероса… — Бэйзел улыбнулся тому, как я разглядывал карту. — Я знаю, ты бы сделал более подробную. Эту, кстати, изготовил Эрслайт. У тебя совсем уже взрослый сын… Знаешь, когда я увидел тебя, сперва даже принял тебя за Эрслайта, если бы не твои светлые волосы и… У тебя другой взгляд…

Я опустил глаза.

— Вряд ли он ждет меня…

— Ты ошибаешься…

— Тэрсел! — на пороге возник Гаст, подошел к нам, стиснул мне руку в крепком пожатии, глядя в глаза — его янтарные очи прожгли бы любого, и я едва не отвел взгляд. — Я просто не поверил Ретчу! А ты совсем не изменился…

— Ты тоже особо не изменился, Гаст.

Гаст рассмеялся. Он заметно возмужал и слегка поправился, что, впрочем, нисколько не портило его.

— Достаточно лет прошло, чтобы все мы изменились, — заметил он, посерьезнев. — Даже если этого внешне особо и не видно. Почему ты так долго не возвращался?

— Ты третий, кто задает этот вопрос.

— Ни я, ни, похоже, Ретч, не получили ответа на него, — заметил Бэйзел.

— Но я не хочу быть третьим, кто не услышит ответа, — Гаст притворился недовольным.

Пришла моя очередь смеяться.

— На это уйдет много времени… А мне хотелось бы сначала узнать о том, что здесь происходит.

— А если в двух словах, — настаивал Гаст.

Я посмотрел на него.

— Не трудно догадаться, — негромко произнес я тоже серьезно. — У меня были неприятности.

В глазах Гаста запрыгала тревога. Он переглянулся с Бэйзелом.

— Это связано…

— Это не связано с наследственностью, — спешно прервал я.

— Выходит, Игниферос зря опасался.

— Зря, раз я снова здесь.

Гаст снова оглядел меня.

— А ты не изменил своему цвету… — заметил он.

— А должен был? — полюбопытствовал я.

Гаст пожал плечами.

— Здесь многое стало по-другому, — проговорил Бэйзел. — С тех пор, как мы объединились. Не все были согласны на это, но у них не осталось выбора — большинство признало Игнифероса нашим повелителем. А он издал новые законы обители. Теперь колдуны носят одежды, отвечающие виду магии или цвета рода, но никто не носит черных одежд.

На Бэйзеле действительно были светло-серые одежды.

— Почти никто… — заметил Гаст. — Ты должен знать — среди колдунов остались те, кто тайно носит черную одежду. Они собираются вместе и занимаются темной магией.

— Тайно? Хочешь сказать, что это запрещено? — я был искренне удивлен.

— Да. Черный цвет был определен Игниферосом как цвет несущий зло… — Бэйзел пожал плечами.

— Очень мило с его стороны, — я поморщился. — Он верно и не думал, что я вернусь… То-то я думал, что на меня все так пялятся, когда шел сюда. А какую магию теперь относят к темной?

— Ту, которая причиняет вред.

— В таком случае, огненную магию к ней тоже можно отнести.

— Никакая охранная магия к ней не относиться… — пояснил Гаст. — К темной магии отнесли также магию присутствия и гипномагию…

— Ну конечно же…

— Ты не согласен с этим?

— Гаст, я лучше, чем кто-либо другой знаю, насколько опасна гипномагия, — я не сводил с него взгляд.

— Извини…

— Я думал, что ты действительно обрадуешься моему возвращению, а ты читаешь мне ненужную мораль.

— Я действительно рад, — Гаст чуть нервно теребил в пальцах книжку. — Просто я предупредил тебя.

— Спасибо.

— Есть еще кое-что, что ты должен знать… — Гаст посмотрел на Бэйзела. — Ты извинишь меня?

— Только не долго, — Бэйзел на миг сжал мне плечо и оставил нас одних.

Гаст рассказал мне об Авориэн.

— Она все-таки ждала тебя. Три года. Год, когда тебе исполнялось двадцать пять, оказался очень трудным для нее. Но ты не возвращался. Еще через три года стала встречаться со Скитом… Их дочери уже пять лет.

Гаст смотрел на меня и ничего не видел. Ни в моем лице, ни в глазах. А я молчал.

— Эрслайт рос, — продолжил Гаст. — И чем больше он походил на тебя, тем больше отдалялась от него Авориэн. Она сама мне призналась, что при каждом взгляде на него, вспоминала тебя, и это причиняло ей боль. Я ее в чем-то понимал, но мальчишка совсем извелся от этого. Даже Скит не понимал ее. Они несколько раз ссорились из-за этого. Он говорил, чтобы она была ласкова с Эрслайтом, но она не слушала его и все свое внимание уделяла второму ребенку.

Гаст вновь посмотрел на меня.

— Тебе это не понравится, но я не мог все это оставить так. Я занялся мальчиком, в чем мне очень помог Ретч…

Он неожиданно засмеялся.

— Наконец-то!

— Наконец-то что? — я разозлился.

— Хоть какое-то проявление эмоций.

— Знаешь, Гаст, после услышанного я всю жизнь буду жалеть, что отдал малыша Авориэн, а не забрал с собой. Дай угадаю, он ведь стал огненным магом?

— Еще не стал, но станет — он усердный ученик. Прости, Тэрсел. Но у меня не было выбора. Твой сын оказался никому ненужным. Никто не хотел с ним заниматься, зная, кто его отец, и полагая, что и у него плохая наследственность. Ты сам знаешь, что у него есть талант и сила, но они бы пропали зря, поэтому я научил его тому, что знал сам. Ретч, кстати, занимается с ним магией ветра. Да и Бэйзел с Мерлиндой тоже приложили руку к его обучению. Но что, в конце концов, плохого в огненной магии?

Он положил мне руку на плечо и утешающе потрепал.

— Он, кстати, жаждет увидеть тебя, — заметил Гаст. — Едва не помчался сюда, когда Ретч сообщил о твоем возращении.

— Я не готов, — едва слышно выдавил я.

— Что?! — Гаст уставился на меня. — Мальчишка практически лишился матери, а теперь и ты хочешь отвернуться от него!

— Я бросил его давно, решившись отдать Авориэн, Гаст, — я закусил губы. — Я оставил его крохой, а теперь…

— Ты просто струсил, — пальцы Гаста больно сжали мне плечо. — Он здесь, поблизости и ждет этой встречи.

Я глубоко вздохнул.

— Эрслайт! — громко позвал Гаст.

Эрслайт ступил в комнату и замедлил шаг, встретившись со мной взглядом, смешавшись и заробев. Гаст, нахмурившись, даже подтолкнул его ко мне. Сейчас ему было лет пятнадцать, ниже меня на голову, черноволосый, да и черты лица были все же помягче, чем у меня.

— Здравствуй, Эрслайт, — произнес я и протянул ему руку.

У Гаста брови взлетели вверх — наверное, он ожидал, что я все-таки обниму мальчишку. Но мы только обменялись рукопожатием.

— Ладно, пока оставлю вас, — Гаст глянул на меня с упреком и ушел.

Несколько мгновений мы молчали, и тут я понял, что его смущает моя одежда. Сам Эрслайт был одет в молочного цвета легкую рубашку и светло-коричневые штаны. Я невольно задался вопросом, а как на меня теперь будет смотреть сам Игниферос.

— Гаст сказал, что занимался твоим обучением, — заметил я, чтобы с чего-нибудь начать разговор. — Но, конечно, мало успел рассказать.

Я чуть улыбнулся.

— Он до сих пор занимается, — произнес Эрслайт.

Голос чуть хрипловатый, ломающийся.

— Я еще ученик… хотя… — его рука скользнула за пазуху, — и ношу это…

Он показал данный ему когда-то мой талисман — фигурка ястреба из черненого серебра, инкрустированная темным кварцем.

— Гаст сказал, что ты был так расстроен — да я и сам помню, — что даже забыл его забрать, — сказал он и стянул с шеи. — Я… сохранил его для тебя.

Он протянул амулет. Я, потрясенный, посмотрел на него. Глаза влажные, рука, протягивающая мне на тонкой черненной серебряной цепочке талисман, чуть дрожит.

— Мальчишка, — прошептал я, притянул его к себе, обнял. — Не смей плакать.

— Ты больше не бросишь меня? — его плечи дрожали — он все же не сдержался.

— Нет.

— Ты обещаешь?

— Да.

Он обратил ко мне лицо, и сквозь слезы в его глазах сияло счастье.

— Ты простишь меня? — спросил я. — Я чувствую себя виноватым.

— Да, — с готовностью отозвался он. — Но мать я никогда не прощу!

— Эрслайт!

— Не прощу! Неужели ты простишь ей? Она отвернулась и от тебя, и от меня!

— Она — твоя мать, — моя рука скользнула по его волосам, приласкав его. — И она — единственная женщина, которую я любил.

— Но она не любит ни тебя, ни меня! — голос его был полон возмущения и обиды.

— Если бы это было так, она бы не принудила бы меня отдать тебя ей.

В локоть мне ткнулся неслышно подошедший Шэд и вопросительно посмотрел на Эрслайта. Мальчишка испугался и попятился.

— Не бойся, он не тронет тебя, — я погладил зверя. — Это друг, Шэд.

Шэд подошел к Эрслайту и лизнул его ладонь.

— Ты говоришь с ним на наречии темных колдунов!

— О, готов поспорить, что Игниферос запретил общаться на нем.

Эрслайт кивнул.

— Значит, тебя не научили ему.

— Нет. Игниферос даже приказал переписать многие книги по магии на светлый язык.

— Тебя это смущает, как и… — я подергал себя за ворот черной куртки.

Эрслайт потупил взгляд.

— Гаст рассказал тебе о черных?

— Черных? Так вы их называете? — я неодобрительно покачал головой.

— Гаст учил опасаться их, — серьезно сказал Эрслайт. — Они хотели воспользоваться моим талантом, думая, что я такой же, как ты.

Я нахмурился. Надеялся, что вернусь в обитель, где царят мир и согласие, но, похоже, ошибся. Кто-то продолжал заниматься излюбленным делом и интригами.

— Думаю, я улажу это.

— Хотелось бы, — Эрслайт кивнул, осторожно погладил Шэда и тут же отпрянул — зверь лизнул ему щеку.

Я улыбнулся и тут почувствовал чей-то знакомый пристальный взгляд. В дверях стоял Игниферос.

— Ну, здравствуй, — Игниферос шагнул в зал. — Нам предстоит серьезный разговор, Тэрсел.

— Похоже, что так, — согласился я. — Но…

— Тэрсел! — в кабинет вбежала Мерлинда.

Встретившись со мной взглядом, она на миг замерла, словно наткнулась на стену, но потом, словно преодолев себя, бросилась ко мне, обняла, а из глаз ее потекли слезы.

— Не надо, пожалуйста, — прошептал я, чувствуя, как краска заливает мои щеки, и высвободился.

Она же бросила встревоженный взгляд на Игнифероса.

— Тэрсел не нуждается больше в твоей защите, — заметил Игниферос и сделал приглашающий жест.

Мы расположились во второй части кабинета, по соседству с книжными шкафами — я и Эрслайт сели рядом на небольшом диванчике, Игниферос и Мерлинда заняли кресла. Шэд вытянулся у моих ног. Старик долго глядел мне в глаза, как делал это каждый, кто встречал меня в обители.

— Ищешь следы безумия? — поинтересовался я. — Ты их не найдешь.

— Почему же твое путешествие затянулось?

— Безумие не проходит, — заметил я, задумчиво вертя в руке амулет, отданный мне Эрслайтом, потом притянул сына к себе, и он доверительно приник ко мне. — Попался один из сыновей Ментепера. Он был заперт охранным заклинаньем в заброшенной башне.

— Что?! — изумилась Мерлинда. — Неужели…

Она запнулась.

— Кто же запер его туда? — спросил Игниферос. — И неужели он был жив?

— Запер один из колдунов. Ты ведь сам говорил, что не все остались с тобой, а отправились дальше. Имя Дорстар тебе что-нибудь говорит?

Игниферос нахмурился.

— Да, я знаю его, но он не оправдал возложенных на него надежд — он не остался со мной и продолжил изучение миров. Ты разговаривал с ним?

— Да. Дорстар сказал, что пожалел несчастного и запер в башне. Но… мне показалось, что смерть в этом случае более милосердна…

Я почувствовал, как содрогнулся Эрслайт. Лицо Игнифероса сделалось мрачным.

— Не скажу, что ты не прав, — наконец произнес он. — Что же ты успел узнать?

В этот момент в кабинет вошли Бэйзел, Лайтфел, Гаст и Ретч. Игниферос кивнул им, разрешив им присоединиться к разговору. Лайтфел материализовал для всех четверых кресла. После этого я кратко рассказал об испытании гипномагией.

— Вот как, значит, из-за чего все случалось, — задумчиво произнес Игниферос.

— Иначе я бы не сидел сейчас здесь.

— Почему же ты тогда задержался? — Лайтфел смотрел на меня. — Если не наследственность, то что помешало вернуться?

Я посмотрел на Игнифероса.

— Что ты знаешь о Приграничье и Рубеже? — спросил я.

— Мало. Слышал, что когда-то давно, задолго до раскола, несколько сотен охранников отправились в один из миров охранять границы…

— Границы? — удивленно перебил Гаст. — Какие границы и от кого охранять?

— Тэрсел, похоже, хочет нам о них поведать, — Игниферос вопросительно смотрел на меня.

— Значит, ты никогда не добирался до них? — спросил я.

— Меня это не слишком интересовало…

— Зато твоего брата это интересовало больше, — заметил я. — До Приграничья он добирался… Впрочем, речь не о нем. Должно быть, вас всех это удивит, но в Приграничье сейчас живет больше магов, чем здесь в обители. Пять тысяч, Игниферос!

— Так много?! — изумился Бэйзел.

— И все они охранники, а также владеют магией присутствия.

— Но от кого же они оберегают миры?

— От срединных магов. Как оказалось у нас есть страшно давние враги…

— Что за срединные маги? — спросил Гаст.

— Те, которые живут в Срединных мирах. Мы с вами находимся в Закатных, а эта обитель также носит имя Закатной. Игниферос, об этом-то ты не можешь не знать…

— Поговорим об этом после, Тэрсел, — я заметил, что его тронула бледность. — Сейчас же нам нужно получить ответ, что произошло в день твоего двадцатипятилетия, и почему ты так долго не появлялся.

— Как пожелаешь, — я пожал плечами. — Так уж вышло, что я столкнулся с одним из срединных магов, и он… Ему удалось затащить меня на свою территорию. Если бы я знал о Срединных мирах, я бы не позволил этому произойти, но что толку жалеть о случившемся… Устройство Срединных миров не такое как у нас. Затрагивая мировую ткань можно открывать любые из десяти возможных порталов.

— Десяти порталов?! — воскликнул пораженно Ретч.

— Да и никакой системы, чтобы понять, как пройти на пять порталов вперед, а потом попытаться найти дорогу назад. Меня потащили через пять порталов за одно мгновенье, а дорогу назад я искал десять лет…

Я тронул темные волосы Эрслайта и прижался к ним губами. В ответ он сжал мне ладонь. В кабинете повисла тишина. Я посмотрел на их ошеломленные лица и понял, что они осознали, из какого немыслимого лабиринта я смог выбраться.

— А твое двадцатипятилетие? — вновь заговорил Игнифрос.

Я усмехнулся.

— Денек выдался еще тот, — заметил я. — Никогда еще я не спасал глупцов от смерти, а меня никогда не пытались столько раз убить за один день… Не слишком приятная история, но из-за нее у меня все и пошло не так…

Я пробудился от того, что язык Шэда прошелся по моей щеке. Солнце давно поднялось из-за дюн, заливая пески тусклым бледно-желтым светом — над пустыней уже вовсю занимался день. День моего 25-летия. Я встал, потянувшись. Шэд последовал моему примеру и, встряхнувшись, обернулся жеребцом. Я прислушался к самому себе, к Шэду. Ничего не изменилось. Но я не спешил вздыхать с облегчением. Я взялся за мировую ткань, и она с легкостью поддалась, как обычно. Я открыл портал в следующий мир. Там вновь лежала пустыня, и тоже занималось утро, но зато вдалеке, за песками виднелись очертания города. Я легко перекусил, Шэд сжевал немного овса, и мы прошли портал. Песок здесь был плотен, так что я вскочил на коня, и он зарысил к городу. Солнце припекало, в спину дул горячий ветер, но размяться нам было нелишним даже в такой жаре. К тому же торопиться мне никуда не хотелось. Я подумал, где теперь меня ищет Дорстар, да и ищет ли. Надо все-таки на обратном пути поинтересоваться насчет него у Гейнира, да и самого Гейнира расспросить поподробнее о Приграничье.

Вывело меня из задумчивости то, что Шэд неожиданно остановился. Я с недоумений глянул на него, а жеребец вытянул морду в сторону грязного шара, оказавшегося на нашем пути, и насторожено втянул воздух. В следующий миг я понял, что это не шар, а голова закопанного в песок по самую шею человека. Он распахнул воспаленные глаза и воззрился на меня. Потом в его лице отразились испуг и отчаяние. И он что-то закричал мне. Язык, на котором он говорил, был мне незнаком.

— Я ничего не понимаю! — крикнул я ему и развел руками.

Жест этот он понял лучше, чем мои слова, и смолк. Страх на его лице сменился недоумением. Я сомневался недолго — от самого себя не убежишь. И вновь применил гипномагию, чтобы понимать чужой язык.

— Ты кто такой? — спросил я, еще неуверенно, с трудом произнося несколько корявые и гортанные слова.

— Ты понимаешь меня? — в глазах его вновь мелькнула отчаянная ярость. — Тебя послал Гент издеваться надо мной?

— Нет, я маг и могу быстро выучивать незнакомые языки, — пояснил я. — Что ты сделаешь здесь?

Он смотрел на меня недоверчиво.

— Маг? То есть фокусник?

— Маг, колдун, — я чуть повел рукой и вихрь, закрутившийся вокруг него, за минуту высвободил его от объятий пустыни.

Он, вытаращив глаза от изумления, спешно выбрался из ямы, в которую вновь стал скатываться песок. Одежда его превратилась в лохмотья, но можно еще было заметить, что некогда она являлось богатой.

— Ты освободил меня? — спросил он. — Но зачем?

— Если желаешь, могу вновь погрузить тебя в песок, — заметил я, позволив себе чуть насмешливую улыбку. — Тебе не мешало бы умыться — ты, похоже, не привык ходить чумазым.

Я материализовал немного воды, которая омыла его голову и лицо. Он вскрикнул от неожиданности, но тут же вытер влагу изнанкой своей куртки. Под грязью оказалось лицо юноши. Он вскинул на меня удивленный и заинтересованный взгляд.

— Я никогда не видел ни одного колдуна, — произнес он. — Всегда считал, что все это сказки! Но, кто бы ты ни был — ты меня спас и будешь вознагражден.

— Мне ничего от тебя не надо, — возразил я и тронул Шэда.

— Постой! — воскликнул он и бросился следом. — Ты даже не знаешь, кого ты сейчас спас!

— Мне безразлично.

— Я Сирдаиль, наследный принц Власанской империи! — произнес он с гордостью.

Видя, что на меня его слова не произвели никакого впечатления, он нахмурился, но любопытство все же затерло на лице недовольство.

— Ты не слышал о нашей империи? — спросил он. — Этого не может быть! Из какой ты прибыл страны?

— Не из страны, из другого мира. Я здесь только первый день. Остановлюсь где-нибудь передохнуть и вновь пущусь в путь.

Он смотрел на меня с недоверием.

— Воистину сегодня оживают старые предания о колдунах-путниках, странствующих по мирам, — произнес он. — А, может быть, я уже умер?

— Что-то не похож ты на мертвеца, — заметил я, немного удивленный известием, что в этом мире магов давно не видели. — И как наследник империи оказался посреди пустыни?

— Это все предатель Гент, мой военачальник. Его люди выкрали меня из дворца, доставили сюда и бросили здесь умирать. Убить меня у этих трусливых псов просто духу не хватило. Теперь ты должен доставить меня обратно во дворец, чтобы я смог разделаться с предателями.

Теперь пришла моя очередь удивляться.

— Я думаю, ты вполне сам способен добраться дотуда.

Юноша побелел от ярости.

— Я - наследный принц!

— А я маг. Тебя не учили, что с колдунами надо быть повежливее? Я ведь могу рассердиться и превратить тебя, скажем, в пустынную мышь, — слова мои были полны сарказма — я, конечно, шутил, но он воспринял их всерьез, побелев на этот раз от страха.

— Ты так могущественен? — спросил он куда более робко. — Тогда я прошу простить меня и помочь добраться до дворца. Люди Гента везде, и если меня увидят входящим в ворота города… Ты ведь все равно направляешься туда. И я действительно награжу тебя по заслугам.

Я подернул плечами, а Шэда продолжил путь.

— Ты не уступишь мне коня?

— Нет.

Юноша нахмурился, но пошел рядом.

— Так из-за чего твой военачальник пошел против тебя?

— Он давно плетет интриги против трона. Боюсь, что с отцом он поступил не лучше, чем со мной. Гент давно настаивает, чтобы империя прекратила великую войну. Но это невозможно — она развалится на куски, если мы уменьшим военную мощь и прекратим наступление.

— Постой-постой, — перебил я его. — Хочешь сказать, что твой военачальник выступил против войны и расширения империи?

— Сказал, что воины истощены бесконечными битвами, что им не хватает одежды и продовольствия. Все это чушь! Мой отец выделял огромные средства из казны. И если кому не хватает продовольствия, то из-за самого Гента — он, похоже, не только предатель, но и вор. Что одно и то же.

— Что же ты собираешься делать дальше?

— У меня верные люди во дворце. Когда они узнают по чьей вине я оказался в пустыне, Генту и его приспешникам придется ответить за предательство.

Мы неспешно приблизились к городу.

— Я сделаю тебя невидимым, и ты пройдешь в город незамеченным, — сказал я. — Только не потеряйся, а то будешь ходить невидимым до конца жизни.

Мы минули ворота. Стража глянула на меня, но я их ничем не заинтересовал. Улицы было полны народа. Пробираясь сквозь толчею мы наконец оказались у какой-то таверны.

— Слишком уж много народа. Больше похоже, что они толкутся на каком-то празднике, — я спешился.

— Они, верно, даже не знают, что произошло со мной, — принц был мрачен. — Но ты прав, сегодня праздник — большая ярмарка.

И тут его взгляд упал на соседнее здание. Лицо его просияло.

— Пойдем туда! — он схватил меня за локоть и потащил за собой. — Смотри, у нас тоже есть маги!

Я не успел возмутиться, что не время сейчас предаваться увеселениям, как мы оказались в полутемном шатре. На небольшой арене люди показывали всякие несложные фокусы — глотали шпаги, заставляли исчезать цветные платки, перепархивали в их ловких руках колоды карт. В последний миг я вспомнил о Шэде, но за нами уже послышались испуганные возгласы.

— Он со мной, не бойтесь, — я схватил Шэда за шкирку, и он плюхнулся у моих ног.

Рядом с нами тем не менее образовалось пустое пространство. Принц в ужасе попятился.

— Тебя сделать видимым или еще рано? — спросил я и этим привел его в чувство.

— Это твой конь?

— Он оборотень. Так что мы тут забыли?

— Посмотри на них, — принц вновь оживился. — Скажи, они ведь тоже маги?

— Вовсе нет. Всего лишь люди с ловкими руками и знающие как обманывать толпу.

Он с неверием посмотрел на меня.

— Ты сможешь лучше?

— Я, в отличие от них, настоящий маг. Тебя действительно забавляют эти вещи?

Только недавно его волновало, что власть захватили враги, и что, возможно, стряслась беда с его отцом. Но, едва увидев трюкачей, он тут же легкомысленно позабыл обо всем.

— Смотри, — прошептал я.

Один из трюкачей сделал целую серию таинственных жестов над коробкой, и стянул с нее платок. Однако вместо голубя, который должен был оттуда вылететь, оттуда вырвался тонкий зеленый стебель. Трюкач замер с открытым ртом. А стебель тем временем достиг потолка, разветвляясь. На ветвях его распустились листки, а следом белые, светящиеся цветы. По залу пронесся вздох восхищения. Откуда-то в воздухе появились огненные мотыльки, искорки опадали с их трепещущих крыльев, освещая зал волшебным мерцающим светом. Трюкачи давно забыли о своих трюках. Дерево вспыхнуло и осыпалось искрами на пол, и тут же из этого золотистого праха соткался замок.

— Мой дворец?! — выдохнул пораженно принц.

Маленькая копия королевского дворца сияла посреди арены, а над ней так же ярко засияли звезды. И вдруг снова все обратилось в пыль. По залу вновь пронесся взволнованный вдох — на месте дворца возникла пустыня, и люди засыпали фигуру, облаченную в королевские одежды.

— Это же принц! — послышались возгласы.

Я показал иллюзию до конца. Все кончилось тем, что мы зашли в этот шатер. Вспыхнули свечи, осветив шатер. А принц понял, что он виден — все вокруг него преклонили колени.

Так, окруженные гомонящей толпой, которая разрослась до необыкновенных размеров, благодаря передаваемой из уст в уста истории об увиденном в шатре, мы прибыли во дворец. Воины принца схватили Гента и его людей. Когда принц ворвался в покои короля, то нашел его там мертвым.

— Его отравили, — произнес я в повисшем молчании.

— Откуда тебе знать?! — зло ощерился военачальник. — Король был стар и умер своей смертью! А я не имею ничего общего с похищением наследника трона…

Я чуть усмехнулся и, посмотрев на него некоторое время, рассказал все о его заговоре. Лицо Гента сделалось бескровным, и он с ужасом слушал мой рассказа.

— Откуда ты знаешь?! — вновь сорвалось с его пересохших губ.

— Он маг! Настоящий колдун! И он прочел это в твоей глупой башке! — зло выкрикнул принц. — Я не пощажу тебя, Гент. Уведите его и немедленно казните.

Он посмотрел на меня. Шэд, неотступно следующий за мной, чуть раздраженно заворчал.

— Уже уходим, Шэд, — произнес я.

— Пожалуйста, не торопись, — принц остановил меня. — Побудь моим гостем. Мы ведь так и не подкрепились днем!

— Слишком шумный город, — я чуть поморщился. — Слишком…

— Обещаю, тебя никто не побеспокоит, — он обернулся к слугам. — Эй вы, отведите его в лучшие комнаты для гостей и принесите лучший обед!

Предоставленные мне покои были чересчур богаты и вычурны. Я осмотрел огромный зал, кровать под балдахином, в туалетной комнате вместо ванной обнаружился бассейн футов в восемнадцать длинной. Окна выходили в сад, полный всяких диковинных растений. Шэд разлегся на роскошном огромном ковре. А вокруг, опасливо обходя зверя, уже суетились слуги, накрывая обеденный стол. В дверях появился Сирдаиль.

— Поешь и отдохни с дороги — вечером я устраиваю пир.

Я глянул на него с недоумением.

— Разве это уместно?

Теперь на его лице отразилось непонимание.

— У тебя умер отец…

— Но теперь императором становлюсь я, — возразил он. — И я смог вернуть власть. Это надо отметить.

— После обеда я должен ехать.

— Но… — он посмотрел на меня. — Могу я попросить тебя об одном одолжении?

— О каком?

— Помоги мне выиграть войну.

Я нахмурился. Эта идея мне не понравилась.

— Я не имею обыкновения вмешиваться в людские дела…

— Но ты обладаешь магической силой и властью! — воскликнул горячо принц. — Зачем она дана тебе, если ты ее не используешь?!

— Ты даже не представляешь, насколько она разрушительна, — заметил я. — А использовать ее бездумно — непозволительно. Я должен знать, что именно ты от меня ждешь и против кого ты решил направить эту силу.

— Я расскажу тебе. После трапезы.

Слуги пододвинули нам кресла. Мы в молчании поели. Потом стол быстро освободили. Принесли карту, и Сирдаиль расстелил ее на столе. Он показал мне границы империи.

— Вот здесь осели те, кто сопротивляется империи, — он показал большую долину, окруженную кольцом гор. — Очень трудно к ним пробиться — есть около пяти проходов через горы, но только один годится для переправки войск.

— И зачем тебе я?

— Мы уже несколько раз пытались взять перевал. Но он в одном месте невероятно узок. И мы никак не могли сдвинуться дальше этого места. Кроме того…

Он неожиданно замолчал, нахмурившись.

— Кроме того?

— Они угрожали нам. Прислали письмо с гонцом, в котором говорилось, что они попросили помощи у могущественной ведьмы, и с ее помощью империя будет разрушена.

Я опустил взгляд на карту — империя действительно была огромна, а клочок земель в горной долине казался ничтожным.

— Тебе так нужна эта земля?

— Эта угроза империи! — принц мрачно с ненавистью глянул на крошечный кружок на карте.

— Ведьма, — прошептал я задумчиво. — Такая же, как те «чародеи» в шатре?

— Нет. Она может насылать проклятья и всевозможные напасти. Она угрожала наводнением на западе и страшной бурей на юге. И это произошло — в этих бедствиях погибло несколько городов.

Я нахмурился. Только еще магов мне и не хватало. Я повел ладонью над картой. Перед нами раскрылся портал, а спустя миг вид в нем унесся высоко под облака, и мы смотрели уже не карту, а на то, что представляла империя в действительности. Принц раскрыл рот от изумления. Я переместил портал и чуть снизил. Под нами лежала как на ладони горная долина мятежной страны. Они готовились к битве. К перевалу двигались войска. А крепости были такие же непреступные, как окружающие их скалы. А некоторые скалы сами являлись крепостными стенами замков.

— А они хорошо подготовлены и людей у них хватает, но никакой магии я пока не чувствую, — заметил я.

— Так ты поможешь мне? — спросил Сирдаиль.

— Я хочу подумать до завтра.

Вечером принц действительно закатил пир. Однако большинство взглядов поданных было устремлено не на своего нового правителя, коронация которого была назначена на следующий день, а на меня. Я не успевал отводить взгляд, как встречался вновь с кем-то из любопытствующих. По залу уже шел шепоток, что теперь-то война будет выиграна, поскольку принц заручился поддержкой могущественного колдуна. А утром об этом говорил уже весь город. Сирдаиль заявился ко мне, едва я успел позавтракать.

— Ты принял решение?

— Я помогу тебе, но лишь при условии, что там действительно есть колдунья, — сказал я. — С обычными воинами, ты вполне способен управиться сам.

Он нахмурился было, но потом улыбнулся.

— Вот увидишь, у них есть эта ведьма! Пойдем, я покажу тебе мою столицу. А затем мне надо спешить на церемонию.

Утреннее солнце уже пекло вовсю, разливая свет по улицам города. Но жаркий ветер, дувший с пустыни, утих, в воздухе даже повеяло легкой прохладой из тени цветущих садов и фонтанов на многочисленных площадях. Но шерстка Шэда уже блестела от пота, а сам он недовольно встряхивал головой. Да я и сам предпочел бы прогулке по городу пребывание где-нибудь в тени. Но принц решительно вскочил на своего скакуна, а за нами потянулся приличный хвост из придворных и охраны. Мы двинулись по широким улицам в центре. Мимо нас скользили солнечные площади и тенистые сады. Показывая на богатые резьбой и лепниной фасады домов, Сирдаиль рассказывал мне о могуществе и процветании империи. Но я его не слушал. Жара погружала меня в леность, и, несмотря на то, что время еще даже не добралось до полудня, мне захотелось спать. Однако угрозу я ощутил мгновенно, и болты, выпущенные из арбалета, обратились в прах на самом излете. Стрелявших было много, и с разных точек. Кто-то целился мне прямо в грудь, кто-то чуть сбоку в голову, а еще несколько в спину. Сирдаиль что-то закричал охранникам, но в них уже не было нужды — все пятеро стрелявших лежали оглушенные — двое в переулке, а трое на крыше домов, окружающих маленькую площадь, на которую мы выехали. Страже только осталось схватить и связать. Страх и ярость на лице принца на некоторое время сменилось восхищением.

— Ты смог их одолеть, даже не видя их!

К нам подтащили плененных. Все пятеро оказались крепкими мужчинами. Без сомнений все они были знакомы с воинским искусством — стража отобрала у них арбалеты, короткие мечи и множество дротиков. Лица их исказила ненависть и злоба от неудачи.

— Мы все равно доберемся до тебя, колдун! — выкрикнул один из них. — Нас таких много — всех ты не обезвредишь!

— Глупец! — с презрением выплюнул принц. — Он прочтет имена всех предателей империи в твоей бараньей голове! Не пройдет часа, как мы схватим их всех. Я жду, маг!

Похоже, наследник империи решил мною покомандовать. Я нахмурился. Я действительно прочел мысли пленного и понял, что противников империи слишком много. Так много, что в городе вполне могла начаться война. Однако меня занимало другое.

«И зачем вы стреляли в меня? — спросил я мысленно пленника, и он с удивлением вытаращил глаза, сморщившись — у некоторых гипномагия вызывала головную боль, и ему, похоже, не посчастливилось. — Вы могли использовать этот случай, чтобы избавиться от неугодного монарха, но потратили свои стрелы зазря.»

«Разве ты не защитил бы его?» — изумился в ответ пленный.

«Я уже спас Сирдаиля вчера — не могу же я теперь все время вытаскивать его из передряг — на это у него куча охранников.»

«Убьешь одного монарха, придет другой, — ответил пленник. — А вот ты действительно подлинная угроза.»

«С чего вы взяли? — удивился я, но тут вспомнил кое-что. — Сирдаиль утверждает, что у вас есть колдунья? Это так?»

«Я не…»

«Значит, есть», — я нахмурился.

— Я не могу прочесть его мысли, — солгал я принцу. — Он сопротивляется. Я могу проникать только в расслабленный разум.

Пленный спешно скрыл свое изумление моим словам. А Сирдаиль разгневался.

— Ничего, палачи ему развяжут язык! Уведите их.

Я смотрел на Сирдаиля и думал о том, а не зря ли не проехал в пустыне мимо? Вчера это был один человек, а сегодня совершенно другой. Словно власть, которая уже принадлежала ему, окончательно завладела его помыслами.

После случившего, наша процессия развернулась, и мы отправились ко дворцу на церемонию коронации. По пути на меня покушались еще несколько раз, но я отразил эти атаки, на этот раз незаметно. Осознав тщетность попыток, они решили подобраться поближе. И во дворце на меня напали сразу семеро с ножами. Здесь, в окружении ликующей толпы было трудно заметить их, и они напали почти внезапно. Однако ни один клинок не успел коснуться меня — всех нападавших отшвырнуло от меня. А Шэд, который чувствовал угрозу почти так же хорошо, как и я, повалил самого ближнего ко мне нападающего на пол, и, прежде чем я успел вмешаться, сомкнул зубы на его шее. На некоторое время ликование прекратилось. Стража вновь схватила нападавших, потом кто-то спешно подтер кровавую лужу на паркете. Сирдаиль был взбешен дерзостью врага, стражи в зале прибавилось, смеха и улыбок гостей наоборот поубавилось, но церемония продолжилась. Потом последовал пир еще пышнее вчерашнего. А они, на некоторое время отступив, снова продолжили попытки. На этот раз действовали издалека, отравив напиток, который преподнес мне ничего не подозревающий слуга. Я даже не притронулся к бокалу. Шэд лежал у моих ног, с подозрением поглядывая на толпу и чуть потягивая носом. Я же думал, что никогда меня еще не пытались убить столько раз, да еще за один день. И я разозлился.

— Я помогу тебе, — произнес я, склонившись к Сирдаилю и вылив вино из бокала на пол. — Они ненавидят тебя, но убить почему-то пытаются меня.

В глазах нового императора разгорелось торжество.

— Тогда завтра мы выступим, — сказал он мне. — И через месяц мы доберемся до перевала…

— Месяц не потребуется, — оборвал я его. — Я проведу вас — в течение пары часов все твое войско переправиться туда.

— Как?! — в удивлении выдохнул Сирдаиль.

— Через магический портал, — пояснил я и добавил: — Если ты готов к этому, конечно.

— Я готов уничтожить это змеиное гнездо!

На следующее утро войско империи выступило. Я раскрыл широкий портал, через который могло проходить сразу человек тридцать в ряд. И осадные орудия.

Сирдаиль последним ступил в портал и в изумлении воззрился на вопящих в ликовании своих воинов. Ему даже в голову не пришло, что я переправлю их сразу за перевал к вражеской крепости. Однако радость быстро схлынула — штурм оказался тяжелым, а со стороны перевала подошли войска, ожидавшие нападения оттуда. Таким образом, Сирдаиль оказался в кольце.

— Ты сказал, что поможешь мне, если у них окажется колдунья, — сказал он. — Верно, ее магия направляет воинов.

— Я не чувствую никакой магии, — ответил я. — Возможно, она слаба или все это всего лишь выдумка, чтобы запугать тебя.

Я посмотрел на осажденную крепость. Осадные орудия почти не причиняли вреда ее крепким стенам, которые, казалось, срослись с еще более крепкими скалами. Взятие крепости могло продлиться еще долго. Но я не желал ждать. Крепость содрогнулась, и под нашими ногами по земле прошла дрожь. Башни по обеим сторонам ворот с грохотом рухнули, как и сами ворота. Земля продолжала содрогаться. Люди застыли в замешательстве. Но потом Сирдаиль, поняв, что это дело моих рук, издал возглас, который подхватили его воины и ринулись в образовавшуюся брешь. Поздней ночью все было кончено. Сирдаиль на какое-то время исчез из разбитого неподалеку от вражеской крепости лагеря, приказав стражам под страхом смерти охранять меня. Это приказание показалось мне нелепым, потому как стража, после всего произошедшего опасалась меня ничуть не меньше, чем их враги. Тем не менее, я позволил себе немного подремать, положившись на Шэда, и проснулся только тогда, когда в шатер вернулся Сирдаиль.

— Вы нашли ее? — спросил я его.

— Ведьму? Да, но мне сообщили, что она лишилась своей магической силы.

— Я хотел бы увидеть ее, — произнес я.

— Я бы тоже с ней побеседовал, — глаза Сирдаиля недобро сверкнули.

Он дал воинам небольшую передышку. А на рассвете я открыл портал, и войско стало переправляться обратно. Сирдаиль вступил в столицу в солнечных лучах. Народ высыпал на улицы, встречая своего правителя и победителя…

Я рассказывал им про незадачливого принца. Приближаясь к развязке, я вдруг почувствовал, что кто-то наблюдает за мной. Я поднял взгляд и смолк. В дверях стояла смертельно бледная Авориэн, опираясь на стену, и мне показалось, что она вот-вот потеряет сознание. За ней виднелось такое же белое лицо Скита, который, едва встретился со мной взглядом, медленно попятился.

— Здравствуй, Эви…

Я оказался рядом с ней в тот самый миг, чтобы успеть подхватить ее, бесчувственную, на руки.

— Привет, Скит, — произнес я.

Колдун молчал, окаменев. Он стоял всего в двух шагах от Авориэн и мог бы первый удержать ее, но он испугался, в глазах мага расползлась тревога и растерянность. Я бережно уложил ее на диванчик и присел рядом. Авориэн ничуть не изменилась. Длинные черные кудри обрамляли бледное лицо. Я осторожно провел чуть дрожащим пальцами по ее щеке. От этого прикосновение громко стукнуло сердце и, казалось, остановилось, а я понял, что все еще люблю ее.

— Что же ты наделала, Эви, — прошептал я, а потом применил гипномагию, чтобы привести ее в чувство.

— Тэрсел?! — воскликнула она, а глаза ее с неверием смотрели на меня. — Ты и в самом деле вернулся?

— Похоже на то.

Она растеряно села на диване и огляделась, словно желая услышать подтверждение еще от кого-то.

— Где же все?

Я глянул по сторонам, но мы с ней остались одни.

— Тэрсел, я…

— Знаю, — я склонился к самому ее лицу, что ощутил ее легкое дыхание.

Она смотрела на меня, и в ее синих глазах смешались ужас, боль, вина, сожаление и… Ее рука охватила меня за шею, и губы прижались к моим. Я почувствовал соленый вкус.

— Ну же, глупышка, ты опять плачешь, — я с нежностью прижал ее к себе, почувствовав почти забытое тепло, и как часто бьется в волнении ее сердце. — Не надо…

— Я не дождалась тебя, — в отчаянии прошептала она. — Я поверила, что случилась ужасное и непоправимое! Я…

— Все это можно исправить, — так же тихо ответил я, видя, как от моих прикосновений ее бледные щеки расцвечивает румянец.

— Но я…

— Ты знаешь, что и я вовсе не идеален… но… я никогда никого не любил кроме тебя.

— Подожди, пожалуйста, подожди… — она попыталась отстраниться, но я не позволил.

— Не беспокойся, они все ушли, — я вновь прижал ее к себе, поцеловал ее волосы, пахнущие цветом шиповника.

Впрочем, вся ее кожа имела легкий, едва уловимый аромат диких роз. Моя рука скользнула по ее бархатистой, чуть влажной от слез щеке, затем по нежному плечу, по предплечью, потом я подхватил ее тонкие, чуть дрожащие пальцы и, прижав к губам, встретился с синими и глубокими, такими же, как вода у пристани, глазами — в них точно так же отражались золотые искорки солнца. Авориэн не вынесла моего взгляда и, приникнув ко мне, спрятала лицо у меня на плече.

— Но почему так долго? Почему?! — выдохнула она, а меня обожгло от ее дыхания.

— Я сделал глупость, — прошептал я, тронув шелковые пряди волос. — Я ступил туда, куда ступать было запрещено. И был наказан за свою беспечность. Я потерялся, Эви.

Я наскоро рассказал ей о том подвохе, который ожидал меня в Срединных мирах. Ее руки обвили мою шею, и она вновь заглянула мне в глаза.

— Но ты смог вернуться…

— Я и сам почти потерял веру и отчаялся, — прошептал я, целуя ее губы. — Но поверить в то, что я больше не увижу ни тебя, ни малыша, мне оказалось еще сложнее.

Авориэн всхлипнула.

— Я и нашего сына предала! — с болью воскликнула она. — Он… так похож на тебя, что смотреть на него и не думать о тебе и твоей участи было невозможно. Я оказалась слабой, Тэрсел, слабой и…

— Не надо. Все наладится. Обещаю тебе.

Авориэн обратила на меня свой взор и губы ее, наконец, тронула улыбка. Слабая, но улыбка. Я вновь мягко провел пальцами по ее нежному плечу, потом они скользнули по складкам платья, тронули застежку на груди и тут застыли.

— Твое платье! — изумился я.

Только сейчас я осознал, что на Авориэн было шелковое светло-серое платье, украшенное легким и изящным серебряным шитьем. На ней были цвета моего рода. Я был так ошарашен этим открытием, что едва не выпустил ее. Но ладонь Авориэн накрыла мою руку, прижав к себе, и я ощущал участившиеся удары.

— Единственная, кто не сомневалась в твоем возвращении, была Мерлинда, — с еще больше оживающей улыбкой произнесла она. — Едва произошло объединение, как она поставила Лайтфела перед фактом — раз у нас есть сын… мы стали мужем и женой, и, как твоя мать, она признает меня и берет в свой род, как и Бэйзел.

— О, — только и выдохнул я. — Так нас поженили в мое отсутствие?

— Почти. По закону темной обители требовалось еще твое слово.

Она пытливо посмотрела на меня, а рассмеялся так, как не смеялся уже давно.

— Как ты можешь сомневаться? — я притянул ее к себе и вгляделся в нее. — А по новому закону?

— Нам осталось только получить благословление Игнифероса…

Я коснулся губами ее нежной кожи, чуть позолоченной лучами вечернего солнца, заглядывавшего в кабинет. И Авориэн вслед за мной рассмеялась так же счастливо, словно те ужасные годы, проведенные в разлуке, разжали свои безжалостные когти и отпустили нас.