"Связующая магия" - читать интересную книгу автора (Баумгертнер Ольга)

Глава 7. Свет и тень

Я отправился к побережью. Скинул куртку, лег на горячем песке, закрыл глаза от жарких лучей. И вокруг только шум набегающей на берег волны, да клекот чаек. «Ты сам не знаешь, чего хочешь…» Кто сказал мне это когда-то? Зато я знал точно, что опять сделал то, чего не желал… Рядом зашуршал песок. Меня накрыла тень, и шершавый язык прошелся по щеке.

— Шэд… — не открывая глаз, я потащил его от себя за гриву.

Зверь, недовольно заворчав, шлепнулся рядом.

— Тэрсел.

Я открыл глаза и увидел над собой Гаста.

— Что с Балахиром? — спросил подошедший Ретч.

Тут уж я не выдержал и прыснул.

— И вы — тоже? Тоже поверили, что я пошел чинить над ним суд?

— Мерзавец, — констатировал Гаст и, обернувшись к стоявшему за его спиной Эрслайту, самым серьезным тоном произнес. — Забудь все то хорошее, что я говорил о нем. Твой отец — мерзавец.

Эрслайт распахнул глаза, недоуменно по очереди смотря на нас. Я лишь развел руками, а спустя миг мы уже втроем смеялись. Эрслайт жалобно посмотрел на меня.

— Ладно, Гаст, ты совсем заморочил мальчику голову. Ты не забыл ему сказать, что мы с тобой друзья?

— Разумеется, не забыл. В этом вся привилегия друга называть так того, у кого теперь другая привилегия, — он кивнул на знак власти.

Я фыркнул, набрал горсть песка и развеял по ветру.

— Никто, кстати, не хочет рассказать мне про обитель? Что, где и вообще… было бы неплохо заиметь свою комнату.

— Где же ты ночевал? — вырвалось у Эрслайта.

Ретч и Гаст сконфузились. А Эрслайт, опомнившись, покраснел. Я хмыкнул.

— Ночевал там, где вы меня так неожиданно оставили вчера — в библиотечном кабинете Бэйзела, — я поднялся, отряхнул песок, притянул сына к себе, поцеловал в лоб.

— Вообще-то, — заметил Ретч. — У тебя есть жилье. Мы перевезли туда твои вещи… Только вчера не успели сказать.

— И где же?

Ретч показал мне куда-то наверх. На одну из башен.

— Вид на море тебе, думаю, придется по душе. Это мы тебе тоже забыли отдать, — он достал из-за пазухи ключ. — Хороши же мы…

— Да, действительно, — я взял ключик. — На том крошечном диванчике было не особо удобно… спать. Пойдем, малыш.

— Обойдетесь без нас? — поинтересовался Гаст. — Можно к тебе вечерком заглянуть?

— Не сегодня. Вечером мне предстоит читать мораль Балахиру с Нордеком. Ретч, зайдешь тоже.

— Я вроде в морали не нуждаюсь, — он покривился.

— Почитаешь ее Нордеку. Он будет рад.

Ретч засмеялся.

— Кстати, Гаст, а где Нэиль?

Гаст смутился.

— Я приглядывал за ней, но… в общем… с ней решила пообщаться твоя мать.

Я с удивлением поглядел на него.

— Надеюсь, Мерлинда не пожалеет…

— Почему?

— У Нэиль провидческий дар, и то будущее, которое она предскажет, может оказаться малоприятным…

— Ты серьезно?! — поразился Ретч. — Такое возможно? Она что же, тебе что-то сказала?

— Нет. Я попросил ее этого не делать. Не забудь про вечер, Ретч.

Мы с Эрслайтом направились в обитель. За нами, ненамного отстав, следовал Шэд.

— Я знаю про связующую книгу, — произнес Эрслайт. — Но мне не известно, сколько об обители тебе успел написать Ретч.

— Совсем немного. Вчера я видел карту материка у Бэйзела. Хорошая работа.

Эрслайт улыбнулся

— Ей уже год. Надо нарисовать новую, потому что на материке что-то уже изменилось. Но у тебя лучше получается… Гаст мне однажды показывал карту Мидла в Перекрестке.

— Вот как?

— Связующая магия — она сложная? Я смогу научиться?

Слова Эрслайта поставили меня в тупик, но я увидел, как разгорелись его глаза, и улыбнулся.

— Использовать ее для рисования не так сложно. Но тебе не следует торопиться. Есть кое-что поважнее.

Эрслайт понурился.

— Ретч жаловался на меня? — осторожно спросил он.

— Нет, но… Кое-какой магии я сам тебя обучу.

Во взгляде его промелькнула благодарность, и он тронул и сжал мне руку. Мы остановились, дойдя до входа в обитель. А Эрслайт, вспомнив, для чего мы отправились в эту прогулку, принялся рассказывать об обители.

Строение Закатной обители в какой-то мере повторяло форму материка. Крепость подковой лежала на скальной площадке, и концы этой подковы, заканчивающиеся двумя главными башнями, были обращены на юг и выходили на бухту. Между этих башен высилось огромное цилиндрическое здание библиотеки, увенчанное шапкой стеклянного купола, через который в библиотеку поступало достаточно света, что большую часть времени там можно было обходиться без светильников. Еще одно, гораздо большее библиотеки, здание располагалось внутри «подковы». Его тоже венчал стеклянный купол, под которым находились оба зала совета, а так же три самые вместительные в обители аудитории магической школы. Под ними располагалось несколько ярусов, отданных под более мелкие аудитории. Еще ниже располагались лаборатории, а самые нижний этаж был отдан под склады.

— Мы многое до сих пор покупаем в Бинаине — это касается еды, тканей и некоторых предметов быта, — пояснил Эрслайт. — Да и материалов тоже — здесь еще нет деревьев, которые можно было бы использовать для строительства.

— Значит, материализацией никто не пользовался?

— Нет. Игниферос сказал, что пока в этом нет нужды. А торговые отношения с Бинаином полезны не только нам, но и людям.

— Он по-прежнему приглядывает за ними?

— Немного, — Эрслайт улыбнулся. — Когда мы ушли, они поначалу даже обрадовались — больше конечно тому, что ушли темные колдуны, что война между магами прекратиться, а в итоге сами едва не начали войну за разделение земель. Но Игниферос быстро привел все в порядок.

Мы вошли в обитель. Со стороны моря в нее можно было войти через ворота главных башен — Юго-западной и Юго-восточной. Кроме этих башен в «подкове» имелось еще шесть — по три в западном крыле и восточном крыле, — также имевших ворота. И еще три входа находились с северной стороны. В западном и восточном крыльях обители располагались жилые помещения. Большинство из них пустовало. Но Эрслайт затруднился сказать, на какое количество колдунов рассчитана обитель. Северное крыло — или центральная дуга «подковы» — имело, так же как и центральное здание, и библиотека, стеклянную полукруглую крышу. Весь верхний ярус был отдан под оранжерею, ниже располагались кухни с трапезными залами, потом шли помещения, которые еще ни подо что не приспособили. А в самом низу располагалась конюшня.

— Вчера Шэд увязался за мной, — произнес Эрслайт, обернувшись и столкнувшись со зверем почти нос к носу. — Я отвел его в конюшню, где он поел и… он обернулся жеребчиком и позволил вычистить себя. Но мне рассказывали, что он никого к себе не подпускает и не позволяет касаться себя.

— Это так, — подтвердил я. — Но насчет тебя я ему шепнул, что ты друг.

Эрслайт, рассеяно гладивший зверя, удивленно посмотрел на меня.

— А остальные?

— Нет.

— Но почему? — изумился он. — Да и вчера, когда все мы собрались у Бэйзела в кабинете, он показался мне миролюбивым.

— Шэд никогда не станет нападать без причины.

— Но неужели ты не доверяешь остальным? — почти испугался Эрслайт.

— Дело не в этом. Шэд должен иметь только одно хозяина. Не я это придумал, Эрси. И не я обучил его тем командам, о которых тебе лучше пока не знать. Но ты не должен его бояться и беспокоиться о других — Шэд никогда меня не ослушается.

Он кивнул. Я ласково потрепал его.

— А где ты живешь?

— В Юго-западной башне. Пойдем дальше.

Мы вошли в обитель через Юго-восточную башню. Эрслайт провел меня через библиотеку во внутренний двор. Через него от стен «подковы» к центральному зданию на разных уровнях протянулось множество переходов — настоящие мостики, разве что изготовленные из стекла. На них в большом количестве стояли кадки с растениями, вьющимися и висячими, так бурно разросшимися, что мне показалось, что мы находимся в диком ущелье. Иногда по мосткам проходили маги. Между мостками носились стайки стрижей, устроивших гнезда в щелях каменных стен. Кое-где по стенам стекали искусственные водопады. Внизу, в каменном ложе было прорублено русло, в котором собиралась вся стекающая вода.

— Все это сделали природные и водные маги, — пояснил Эрслайт. — Река когда-то немного в стороне. Но когда мы переселились сюда ее русло изменили, чтобы она протекала через обитель — она втекает с востока и вытекает со стороны западного крыла и через полмили впадает в море.

— Игниферос установил в обители защиту от открытия порталов, — заметил я. — Раньше, до объединения в Бинаине это уберегало от врагов, зачем теперь…

— Он сказал, что защита была на обители еще до того, как она была разрушена.

— Чтобы обойти ее понадобится примерно час. Не очень удобно, если есть срочные новости.

— Для этого и были предусмотрены эти мостки, — Эрслайт указал рукой. — Да и других переходов хватает. Кроме того, для Совета он сделал исключение.

Внутренний двор закончился, и мы зашли в Юго-западную башню.

— Игниферос хотел, чтобы все жили без разделения, — пояснил Эрслайт, поднимаясь по ступеням. Но ему пришлось отказаться от этого. Западное крыло занимают те, кто жил в темной обители, восточное — в светлой.

— Если вы переселились сюда почти сразу после объедения, другого и ожидать было нельзя, — заметил я.

— В башнях находятся кабинеты для чтения, а также живут члены Совета, — продолжил Эрслайт. — Твои комнаты на самом верху. Ниже живут Ретч, Мерлинда, Бэйзел, я… ну и остальные.

— А Игниферос — на самом верху соседней башни? То есть если я захочу заглянуть к нему, мне придется спускаться вниз, а потом…

— Нет, — Эрслайт рассмеялся. — Я же говорил, что переходов здесь хватает. Каждый уровень башни соединен с библиотечным. Так что ты сможешь пройти к нему через библиотеку.

— Мне надо заглянуть к нему на минутку. Проводишь?

— Конечно.

Мы поднялись по лестнице почти до самого верха башни, потом Эрслайт толкнул дверь на площадке, мы прошли два сквозных кабинета, распахнули еще одну дверь и оказались на ярусе в библиотеке. Пройдя по ярусу, мы точно также прошли в соседней башне на лестницу, поднялись еще на пару этажей. Эрслайт постучал в дверь, которая через миг распахнулась. Нашему взору предстала просторная светлая комната. Сам Игниферос сидел в глубоком кресле за чтением.

— Подожди меня здесь, — шепнул я Эрслайту и, пройдя внутрь, закрыл за собой дверь. — Мне надо поговорить с тобой.

— Насчет чего? — поинтересовался Игниферос.

Я усмехнулся.

— Ты что же, считаешь, что я все рассказал на Совете?

Игниферос обратил на меня встревоженный взгляд.

— О чем-то важном?

— Очень важном. Может быть, ты даже захочешь забрать у меня это, — я тронул пальцами амулет. — Я все-таки полагал, что ты сперва захочешь переговорить со мной с глазу на глаз, а не попытаешься заставить меня откровенничать Совету.

— Что произошло, Тэрсел? — Игниферос нахмурился.

— Зайду к тебе позже. Это долгий разговор, а сейчас мне надо разобраться с Нордеком и Балахиром.

— Полагаешь, это будет быстрее?

— Гораздо быстрее, чем ты себе это представляешь, — я тронул ручку двери.

— Постой. Я знаю, знак власти дает тебе определенные привилегии, но… я прошу тебя — не убивай Балахира.

— Почему? — удивился я.

— Уверен, ты сможешь обойтись без этого.

— Этот ублюдок не стоит твоей защиты, — заметил я. — Но если ты так хочешь…

— Спасибо.

— Только не забудь сказать, когда передумаешь насчет него.

Я вышел на лестницу к Эрслайту. Мы вернулись в Юго-западную башню, дошли до самого верха и оказались перед запертой дверью.

— Твое жилье, — улыбнулся Эрслайт. — Дверь заперта, но мы тут иногда бываем, чтобы поддерживать порядок.

— «Мы»?

— Я, Бэйзел, Ретч. Иногда, когда видит, что мы идем сюда, здесь бывает Гаст.

— Хм, — у меня не нашлось слов, хотя сказанное тронуло меня, и я повернул ключик в замке.

Мы вступили в полутемную комнату. Эрслайт что-то прошептал, и шторы на окнах отдернулись. В комнату хлынул золотистый вечерний свет.

Передо мной оказалась просторная комната. Похожая немного на Игифровскую гостиную — уютный диван и кресла, камин, столик. Только книжные стеллажи были пусты. Пол закрывал толстый ковер. Сотканный из белой овечьей шерсти он имел голубой с коричневым геометрический узор.

— Ковер из Орле! — произнес я, присев и проведя по нему рукой.

— Здесь много вещей из Бинаина, — согласился Эрслайт. — Орле, это где?

— Город на Южном море. Помню, что для комнат Перекрестка Перл покупал ковры оттуда. А давно вы с Гастом побывали там?

— Года три назад. Дела у Перла шли лучше некуда.

Я улыбнулся.

— Это еще не все, — спохватился Эрслайт и показал мне рукой на винтовую лесенку в углу. — Наверху спальня, ванная и кабинет, а здесь, — он распахнул дверь, — небольшой зимний садик.

Это был удлиненный зал со стеклянной крышей. Низенькие деревца, кустики, какая-то зелень. Вдоль дорожки кустики пионов. Я знал, чьи это любимые цветы, глянул на траву за пионами повнимательнее.

— Могу поклясться — все это дело рук моей матери, — я взглянул на Эрслайта.

— Мерлинда просила не говорить, что это она тут посадила, — смутился он.

— Ну да, как же, я такой болван, что не замечу, — проворчал я. — А это еще что такое?

Я нагнулся, выщипнул из земли росток и скривился.

— Нет, ну это-то мне зачем?

— Что это? — сын разглядывал растеньице.

— Это никогда не надо брать в рот — из него делают сильнейший яд, — я растер листочек между пальцев. — Понюхай. Его всегда выдает запах и вкус.

Эрслайт осторожно потянул носом. На его лице отразилось легкое удивление.

— Пахнет приятно и сладко.

— И так же сладок на вкус и так же смертелен, — я выбросил помятые листья, положил руки на плечи сына и посмотрел ему в глаза. — Будь, пожалуйста, осторожен. В свое время у меня хватало врагов, и то, что я твой отец, может принести тебе проблемы.

— У меня они уже были, — Эрслайт подернул плечами.

— Если ты о тех мальчишках, то это не самое страшное, что могло произойти.

Он нахмурился.

— Ладно, не будем загадывать заранее, — я потрепал его по волосам. — Ну, показывай дальше.

Мы вернулись в гостиную. Поднялись по лестнице наверх. Здесь было две комнаты — кабинет и спальня. В кабинете обнаружились все те вещи, которые когда-то были в моей комнате в темной обители и в Брингольде.

— Неужели Ретч их оттуда притащил?

— Он сказал, что это место и все, что связано с ним, тебе дорого.

— Я там родился. Хочешь покажу? — я достал из сумки картинку Брингольда.

Эрслайт взял ее в руки и с восхищением стал рассматривать.

— Действительно, очень красивое место — величественные горы, крепость примостившаяся у самой пропасти… У меня не получается рисовать так, как это можешь ты, — вздохнул он. — С визуальной магией, как и с магией ветра, у меня не особо ладится.

— Я почти не пользовался в рисовании визуальной магией, — заметил я.

Эрслайт обратил на меня изумленный взгляд.

— Тогда это тоже связующая магия?

— Да. Можешь сравнить с оригиналом, — я улыбнулся. — Ты ведь умеешь открывать проходы. Сможешь найти Брингольд?

— Попробую, но на обители защита от открытия порталов…

— Считай, что ее уже нет, — произнес я.

Эрслайт удивленно посмотрел на меня, потом раскрыл проход в несколько дверей, и перед нами оказался вид на знакомые крепостные стены.

— Ух ты, попал прямиком в Мидл. Нам надо северо-восточнее.

Эрслайт осторожно перемещал проход. Я не мешал ему, лишь наблюдал.

— Медленно, да? — он на миг отвлекся, глянул на меня.

— Поднимись выше, — посоветовал я. — Так будет быстрее.

— Выше? — и покраснел, но тут же улыбнулся. — Тебе не зря дали такое имя — ты, наверное, так же легко перемещаешься, как летает птица.

Он поднял проход выше. Я указал ему направление. Скоро перед нами открылся вид на Брингольд. Эрслайт перевел взгляд на картинку.

— Там действительно очень красиво, — произнес он.

— Никогда там не был? — полюбопытствовал я.

— Нет, Гаст только один раз возил меня в Бинаин — в Мидл. Как раз из-за твоей волшебной картинки.

Мы спустились вниз в гостиную. Здесь обнаружилась открытая терраса. Перед нами открывался очень живописный вид. Далеко внизу белел яблоневый сад, который разделяли две дорожки, ведущие от башен к пристани. Дальше расстилалось море. Слева и справа шли песчаные пляжи и полоса дюн, за которыми начинались зеленые рощицы. Потом шли лесистые холмы, чуть синеватые от вечерней дымки, а за ними уже начинались горы. Справа на западе рощи пересекала извилистая линия реки, впадающей в море. Морская вода там приобретала зеленоватый речной оттенок.

— Тэрсел? — незапертая дверь отворилась, и в комнату шагнула Авориэн.

Эрслайт скис — Авориэн пришла не одна.

— Я пойду, — сделав вид, что не замечает мать и сводную сестру, он поспешил прочь.

Я хотел было его остановить, но решил, что лучше поговорить об его отношениях с Авориэн наедине.

— Будь вечером у меня.

Он изумился.

— Но вечером…

— Будь вечером у меня, — повторил я чуть жестче.

Он кивнул и ушел. Авориэн чуть смешалась. Она посмотрела на Эрслайта, но так ничего и не сказала.

— Мы не успели поговорить, — начала она.

— Твоя малышка? — я присел рядом и протянул девчушке руку. — Изумительно похожа на тебя.

— Только глаза достались от Скита, — сказала она и тут же смешалась.

— Даже не знаю, — произнес я, смотря на Авориэн. — Что я должен — чувствовать себя виноватым или сердиться на него. Как тебя зовут?

— Майла, — выпалила малышка и отважилась подать мне ладошку. — А ты не страшный!

— Страшный? — деланно изумился я.

— Да. Мама говорила, когда я не слушалась, что придет страшный темный колдун и накажет меня.

Я рассмеялся, взглянул на совершенно сконфузившуюся от слов дочери Авориэн и развеселился еще больше.

— Тэрсел, прости, — прошептала она.

— Забавные методы воспитания, — заметил я. — Эви, тебя в детстве так же пугали? Темными колдунами?

Малышка, совершенно потерявшая робость, обвила руками мою шею и улыбалась вместе со мной.

— Чем теперь будешь пугать ее?

Я взял ребенка на руки и приласкал. Она доверительно прижалась ко мне, положила голову на плечо и задремала. Авориэн улыбнулась, но в глазах таилась неясная тревога.

— Тэрсел, я…

— Я не собираюсь за что-либо упрекать тебя, — опередил я ее. — Слишком много лет прошло… Я и сам не знал, смогу ли вернуться. О малышке не беспокойся — думаю, мы нашли с ней общий язык. Единственное, что меня волнует — это ваши отношения с Эрслайтом.

— И это все?

Я встревожено посмотрел на нее. Сердце словно куда-то провалилось.

— Эви, пожалуйста, — прошептал я. — Мне казалось… Если ты оставишь меня, на этот раз я не смогу этого вынести.

Она подошла, обняла меня.

— Эви, пожалуйста, — я нашел ее губы и почувствовал соленый вкус.

По ее щеке скатилась несколько слезинок.

— Это из-за этого? — я показал на амулет власти.

Она спешно покачала головой.

— Только скажи, и я отдам его Игниферосу обратно.

— Нет, я не оставлю тебя. Только… глупо… у меня нет сил поговорить со Скитом…

— Постараюсь все уладить, — я с нежностью обнял ее.

Близился вечер. Солнце садилось медленно, и я не спешил зажигать камин. Первым объявился Эрслайт.

— Никто еще не пришел? — удивился он.

— Еще рано.

— Рано? — он сел рядом и едва сдержал зевок.

— Можешь подремать, — обнял его за плечи.

— Я лучше посплю, когда твои злыдни придут.

Я засмеялся.

— Нордека можешь не опасаться, — заметил я и уже серьезно добавил: — А вот Балахир вызывает у меня беспокойство.

— Ты уверен, что они тебя послушают?

— У них просто нет другого выбора. Если Балахир заартачится — ему же хуже.

Эрслайт посмотрел на меня и хотел еще что-то спросить, но я приложил палец к губам. В дверь тихонько постучали, и в комнату зашел Ретч.

— Ну что, осмотрелся? — спросил он и поставил на столик бутылку и пару бокалов.

— Немного.

— Обогнал твоих «гостей», — заметил Ретч и разлил нам вина. — Сейчас будут здесь.

Мы успели сделать по глотку, когда в оставленную открытой дверь вошел Нордек и Балахир. Я указал им на кресла. Они кивнули в приветствии и расселись. Нордек сел ко мне поближе, Балахир наоборот подальше. К двери скользнул Шэд и вытянулся во весь рост. Эрслайт закрыл глаза и устроился на моем плече. И только чуть вздрогнул, когда я заговорил на темном наречии.

— Ну что, Нордек, я тебя первого послушаю.

Нордек прокашлялся. Ретч хмыкнул, наколдовал третий бокал и налил вина и ему.

— Столько событий нахлынуло, что до твоего отъезда, что после. Даже не знаю с чего начать… — он посмотрел на меня. — Больше всего меня, конечно, поразила новость о переселении сюда, и что Игниферос решил объединить народ. Бэйзел слишком легко и быстро согласился…

— Слишком легко? — я удивился. — А что он, по-твоему, должен был делать?

— По крайней мере, отстаивать интересы темной стороны. Ты же уже, верно, в курсе о запрещенной магии, о цветах одежды… Получилось, что мы уступили светлым. Новые законы этой обители не затронули их, но для нас они были ощутимо изменены.

Тут Нордек, несомненно, был в чем-то прав. Я не стал возражать ему, и он продолжил.

— На одном из общих советов я сказал об этом различии Игниферосу. И поинтересовался, почему именно он достоин занимать место нашего повелителя, если имеет место быть такое сильное различие между нами. Почему он забрал себе темную половинку амулета власти, когда мог бы передать ее Бэйзелу. Чтобы нами правили два правителя. Это было бы справедливо. Тогда он сказал, что только ты мог претендовать на эту часть амулета. Но по известным причинам, подобного произойти не может. Кроме того, он сказал, что ты согласился чтобы Игниферос правил нами один… Вот этому я, как и многие из нас, отказался верить.

— Я действительно согласился, — заметил я. — Он ничем вас не обманул.

— Почему? — в его глазах застыло некоторое разочарование.

— Наверное, это был лучший вариант. В другом случае, в первую обитель переселились бы только светлые колдуны, а вы, не приняв его условий, остались бы в Бинаине. Или же началась война за право находиться в обители. Ни к чему хорошему это бы не привело… Да и многое ли изменилось в законах? О чем ты жалеешь, Нордек, чего из старого тебе не хватает?

Нордек нахмурился, но сказать ему оказалось нечего.

— Наверняка, каких-то мелочей. А ведь именно мелочи и задевают нас больше всего. Или, может быть, вам всего-навсего стало недоставать врагов? — я перевел взгляд на Балахира.

— Мне нечего добавить…

— Неужели? У тебя особый случай, Балахир.

Он уставился на меня, и во взгляде сквозь настороженность проступила ненависть.

— О чем ты, не понимаю, — хрипло отозвался он.

— Однажды давно я попросил Дейру рассказать о тебе — как ты помогал ей устроить заговор. Она назвала тебя безродным выскочкой. Но она ошибалась…

Нордек и Ретч поглядели на меня с недоумением. Балахир же заметно побледнел.

— Эрслайт приходится тебе двоюродным братом, а Ментепер — вам обоим дед…

Изумленные взгляды переместились с меня на Балахира.

— Вот почему ты отправился когда-то учеником к Ментеперу, снискал его внимание и участвовал в его забавах. Вот почему ты так усердно помогал Дейре устранить Бэйзела, чтобы потом уже без труда расправиться с ней и Бихестом. Чтобы занять место, как ты считал, достойное только тебя. Я же спутал тебе карты. Но потом, когда я уехал, ты взялся за старое, решив противостоять Игниферосу. Выждал несколько лет, чтобы убедиться, что я не вернусь, потом решил, что пусть обитель будет восстановлена силами светлых, и уже после этого должен был бы перейти к более решительным действиям.

Балахир вцепился в подлокотники кресла, что костяшки на пальцах побелели, и затравлено смотрел на меня.

— Что ты собираешься делать дальше? — спросил я.

— Я?! Ты смеешься надо мной?!

— Я спрашиваю, что ты собираешься делать дальше? — жестко повторил я. — Не хотелось бы в первый день использовать особые привилегии этой безделушки…

Я чуть тронул амулет.

— Тогда ты совершишь ошибку, сохранив мне жизнь, — процедил Балахир, и в его голосе прозвучал вызов.

Его ответ мне не понравился.

— Я даю тебе неделю, — отозвался я. — Может быть, ты все-таки что-нибудь надумаешь.

Он поднялся и шагнул к двери. Шэд потянулся, выпустив здоровенные когти и показав в зевке зубы, словно тоже в предупреждение. Балахир замер в растерянности — блеск в глазах чудовища ему мало понравился.

— Это так же касается всех, кто с тобой заодно, — как бы невзначай обронил я. — Пропусти его, Шэд.

Балахир, пораженный, обернулся ко мне.

— Что?! Ты хоть знаешь сколько их?! И кто это?!

— У тебя неделя, Балахир, — повторил я.

Шэд поднялся, открыв путь к двери. Балахир скрылся на лестнице. Ретч подошел к двери и плотно притворил ее.

— Как ты узнал, чья кровь в нем течет? — спросил Нордек.

— Давно подозревал, что с ним что-то неладно. А потом мне попался его отец…

— Тот колдун, что был заключен в башню? — изумился Ретч, вернувшись на свое место.

— Да. Как я уже говорил, он был безумен, но это не отразилось на его памяти.

— Что за колдун? — спросил Нордек, и Ретч кратко посветил его в историю.

Мы немного помолчали, пока Нордек переваривал услышанное.

— Знаешь, — заметил Нордек. — На твоем месте я бы не стал ждать неделю. Он может выкинуть что угодно… Даром, что я уже много лет достаточно близко его знаю… Хотя, нас связывало только несогласие насчет правления Игнифероса… Ему вняли около сотни молодых колдунов. Многим из них столько же лет, сколько твоему сыну. Ты представляешь, что будет, если Балахир решиться на какой-нибудь опрометчивый шаг.

— Посмотрим. Но прослежу за ним, — ответил я.

— Меня не было на последнем совете. О чем там говорилось, кроме как о передаче тебе половины амулета власти?

— Ретч расскажет. Сейчас мне надо переговорить с Игниферосом.

Нордек кивнул. Они Ретчем поднялись и, попрощавшись, ушли. А я осторожно уложил на диван заснувшего таки Эрслайта. Осторожно убрал темные прядки со лба, но он спал крепко.

— Шэд, останься здесь, — прошептал я и, прихватив с собой наполовину опустошенную бутылку вина и бокал, направился в покои Игнифероса.

Дверь передо мной распахнулась, прежде чем я успел в нее постучать. Но на этот раз ее открыл сам хозяин.

— В следующий раз можешь воспользоваться другим путем, — произнес он и поманил за собой.

— Каким? — удивился я. — Кстати, добрый вечер, дядя…

Игниферос посмотрел на меня с подозрением.

— Ты не в духе?

— Можно и так сказать.

Я на миг задержался, чтобы поставить бутылку и бокал на столик, потом вернулся к нему.

— Как думаешь, в чем смысл нашего существования? — поинтересовался я.

— Ты решил пофилософствовать?

Я пожал плечами.

— Для чего нам дана такая сила, Игниферос? Что с ней делать?

Мои слова заставили его нахмуриться.

— Без магии мы бы не смогли восстановить этот мир…

— Ну, допустим, магам сейчас есть чем заняться… Но что они будут делать потом? Когда восстановление завершится? Раньше в светлой обители была благородная цель — помогать людям, оказавшим некогда помощь магам во время бегства из разрушенного мира… У темных тоже было что-то вроде цели — противостоять светлым. Но что было до раскола? Какая цель была у магов, у твоего отца, Игниферос?

— К чему ты ведешь, Тэрсел?

— Ни к чему. Просто любопытствую. И, кроме того, мне кажется немного странным иметь могущество и ничего с ним не делать…

— Не забывай, что далеко не все обладают силой, хоть сколько-нибудь сравнимой с твоей… Ты не знаешь, что делать с властью, Тэрсел?

— Я спрашиваю не о себе… А вопрос насчет власти, мы выяснили с тобой давно…

— В твоем случае могущество и власть приравнены, — заметил Игниферос. — Ты считал, что власть над собой не затрагивает других? Ты заблуждался. Только имея власть над другими и окружением, ты можешь рассчитывать на какое-то подобие свободы. За эту свою ошибку ты уже поплатился десятью годами странствий. Обстоятельства оказались сильнее тебя, и ты НИЧЕГО не мог с этим поделать!

Я прикусил губы, а Игниферос указал мне на потайную дверь рядом с камином, толкнул ее, и мы с ним вышли прямо на самый последний ярус библиотеки.

— Это закрытый ярус, только мы оба можем ступать на него.

Я облокотился на перила и посмотрел вниз. Колдунов в столь поздний час в библиотеке почти не было.

— А если кто-то захочет слевитировать книгу отсюда? О, так тут охранное заклятье…

— Этот ярус надежно защищен. Здесь имеются книги, с которыми бы тебе стоит ознакомиться.

— Неужели история? А к ним Совет имеет доступ?

— Пока нет.

И этот ответ меня удивил, а потом я омрачился.

— У меня у самого имеется история, которую… Я не хочу, чтобы ее знал кто-нибудь кроме тебя. Ты пообещаешь мне, Игниферос, что никто ее не узнает.

— Обещаю, если только разглашение узнанного не поможет безопасности обители.

— Насчет безопасности — это спорный вопрос… А где вход ко мне?

Игниферос указал на панель, толкнув которую мы отворили потайную дверь в мою гостиную. Шэд чуть приподнял голову, поглядев на нас, а потом снова задремал подле спящего Эрслайта.

Игниферос, задумавшись, рассеянно разглядывал мою комнату. Взгляд его задержался на картинке Брингольда, стоящей на книжной полке. Он взял ее в руки, замок стоял мокрый — моросил мелкий дождь, — ветер трепал уже почти облетевшие ветви деревьев на скалах и швырял опавшую листву над пропастью, мостом, крышами.

— Там, наверное, действительно осень…

— Разумеется.

Он обратил на меня полный изумления взгляд.

— Так это не визуальная магия? И давно ты используешь связующую магию в рисовании?

— Давно.

— И что же, даже Бэйзел не знал, что ты связующий маг?

— Конечно нет.

— Конечно нет, — повторил он. — Я старый глупец…

— Вовсе нет. Никогда не хотел, чтобы меня использовали…

— Если бы Бэйзел узнал, даже при всей его лояльности, имея связующего мага, он бы стер с земли светлую обитель.

Я пожал плечами.

— Не уверен, что он действительно бы так поступил, но я решил подстраховаться и умолчать об этом.

Мы вышли обратно на библиотечный ярус.

— Жаль, что ты не добирался хотя бы до Приграничья, — заметил я.

— Почему?

— Возможно, ты смог бы столковаться с Гейниром — главным охранником. Возможно, это что-нибудь изменило…

— А если ты перестанешь говорить загадками?

— Получится длинная история на пол ночи.

— Ты знаешь, я готов ее выслушать.

— Вчера я рассказал, как помог принцу. Но не успел поведать, чем все кончилось.

Мы вернулись в гостиную, расселись в креслах, а я глотнул из бокала. Игниферос тоже налил себе вина и приготовился слушать.