"Cчастливчик Старр (Lucky Starr)" - читать интересную книгу автора (Азимов Айзек)

11. В бурю

— Будь здоров, существо, — произнес новый, степенный голос, — тебе дали неплохое имя.

— Уступаю вам место, — произнес женский голос, и по тому, что он перестал ощущать мягкие касания, Дэвид понял, что ее контакт с ним окончен.

Еще раз поддавшись иллюзии, что звучащие голоса имеют материальный источник, он огляделся. Конечно, никого. Голоса звучали в его мозгу.

— Вы обеспокоены неспособностью вашего сенсорного оборудования обнаружить нас, — произнес степенный голос, уловивший его затруднения. — Мне не хотелось, чтобы вы волновались. Конечно, я мог бы предстать перед вами в виде, отчасти напоминающем ваш собственный, но нужен ли этот убогий маскарад? Может быть, мы обойдемся этим?

Перед Дэвидом возникло вертикальное, сигарообразное облако зелено-голубого цвета, футов семи высотой и фут в поперечнике.

— О, этого вполне достаточно, — согласился Дэвид.

— Отлично, — произнес голос. — А теперь позвольте представиться. Я — Верховный Администратор. Сообщение о том, что к нам попало существо, живущее на поверхности нашей планеты, крайне заинтриговало меня. Позвольте посмотреть ваш мозг.

— Честно говоря, я бы предпочел, чтобы меня не трогали, — по возможности мягко попытался отказаться Дэвид.

— О, любезный сэр, — отвечал голос, — ваша сдержанность вполне понятна. Но смею заверить вас, инспекция моя будет проведена крайне осмотрительно и затронет лишь верхние слои вашего сознания. Не может идти никакой речи о вмешательстве в вашу частную жизнь.

Дэвид обреченно расслабился. Впрочем, не произошло ничего. Инспекция проводилась мастерски — он не ощутил даже тех касаний, которыми сопровождался его разговор с женским голосом. Пообвыкнув, Дэвид почувствовал, как кто-то будто приоткрывает отдельные ячейки у него в мозгу, просматривает и закрывает вновь, и все делается с величайшей деликатностью, не причиняя ему ни малейших неудобств.

— Благодарю вас, — сказал голос. — Вскоре вы будете возвращены на поверхность.

— А что вы обнаружили? — но без вызова осведомился Дэвид.

— Вполне достаточно, чтобы сочувствовать тебе и твоим сородичам. Когда-то, еще до начала Внутренней Жизни, мы чем-то походили на вас, так что некоторые из твоих проблем я в состоянии понять. Вы не живете в согласии со вселенной. У вас хороший, любознательный ум, который, увы, склонен довольствоваться лишь поверхностными объяснениями. Вы не склонны углубляться в суть вещей, а как иначе вы можете постичь реальность? Вы гоняетесь лишь за тенями смыслов, оттого и мечетесь по всей Галактике. Несомненно вы именно из породы рейнджеров — постоянно странствуете, спасаете кого-то, боретесь с врагами…

— Но что толку в ваших странствиях, вашей борьбе и победах? — продолжил он. — Понять материальный мир возможно, лишь выйдя за его пределы. Мы, в отличие от вас, отвернулись от звезд и обратились к себе. Ушли в пещеры и позабыли про тела. Теперь у нас нет ни рождений, ни смертей, разве что сознание захочет отправиться на покой и тогда мы заменим его новым.

— Но вы не все таковы, — возразил Дэвид. — Некоторым из вас присуще любопытство. Существо, с которым я беседовал, расспрашивало меня о Земле.

— Она еще молода, ей меньше ста обращений планеты. Она не умеет в совершенстве работать с мысленными образами. Кто постарше, легко схватит все, что касается любого предмета. Конечно, мы прекрасно осведомлены о твоей планете, но вряд ли что-то из этих мыслей окажется полезным для тебя. Стоит нам лишь о чем-то подумать и мы уже все об этом знаем. Она еще научится.

— Но зачем вы тогда исследовали меня?

— Лишь для того, чтобы удостовериться в справедливости наших представлений. Да, ваша раса имеет возможности роста. При благоприятном стечении обстоятельств через миллион наших лет, а это — миг для Галактики, вы сможете достичь Внутренней Жизни. Мы рады, тогда у нас будет партнер и сотрудничество окажется обоюдополезным.

— Вы говорите, при благоприятном стечении обстоятельств, — осторожно осведомился Дэвид. — Что вы имеете в виду?

— К сожалению, вам присущи некоторые тенденции, совершенно несвойственные нам.

— Если вы имеете в виду войны и преступления, то, исследуя мой мозг, вы могли заметить, что большинство людей — против них. Здесь мы прогрессируем, хотя и не слишком быстро.

— Да, конечно. Но я скажу и другое — сам ты находишься выше среднего уровня твоих сородичей. У тебя ясный и здоровый ум, так что я был бы рад, если бы твое сознание оказалось воплощенным в одного из моих сородичей. Поэтому хочу помочь тебе в некоторых затруднениях.

— Как? — изумился Дэвид.

— Твой ум полон подозрений. Успокойся, я не стану вмешиваться в жизнь твоего народа, это было бы некорректно по отношению к ним. Но я могу разрешить проблемы, которые не дают тебе покоя.

Во-первых, ты не являешься стабильной структурой. Ты и твои соплеменники рождаетесь и через некоторое число обращений планеты исчезаете. Но не только, даже внутри этого малого срока ваше существование подвержено риску оказаться прекращенным. Вдобавок, ты осуществляешь некую миссию и полагаешь, что лучше всего ее осуществлять в тайне. Но некое существо, тебе подобное, сумело распознать твою настоящую сущность. Это так?

— Да, — зачем-то кивнул Дэвид. — Так что с этим теперь поделаешь?

— Все уже сделано, протяни руку.

В руке Дэвида оказалось нечто мягкое и совершенно непонятное. Пальцы почти сжались, пока он не понял, что в самом деле держит в руке какую-то невесомую… Что это, в самом деле?

— Это не пластмасса, не ткань, не пластик и не металл, — пояснил голос. — Это вообще не материя, если иметь в виду ваше представление о ней. Это просто… — последовал непонятный звук. — Приложи к глазам.

Дэвид поступил, как было сказано, и ощутил, как его лицо облепила мягкая пелена. Ни дышать, ни видеть она не мешала.

— Что это? — он ничего не понял.

Тут же перед ним появилось зеркало — очевидно, моментально созданное марсианином. Дэвид увидел себя, но отражение, казалось, было поддернуто каким-то туманом. Он видел сапоги, комбинезон, отвороты комбинезона — но не сфокусированные, а колеблющиеся, немного дрожащие. А выше — он не мог узнать себя — выше лицо оказалось скрытым в ровном и ярком сиянии. Он в недоумении отвернулся от зеркала, которое немедленно исчезло.

— Что, остальные увидят меня таким? — спросил он наугад.

— Да, те из них, которые воспринимают мир, как ты.

— Как же это? Ведь я вижу все прекрасно? Значит, лучи слета проходят сквозь этот заслон. Почему тогда они не отражаются?

— Нет, они отражаются — как ты это называешь. Но они меняются при прохождении через маску, поэтому твое лицо останется скрытым. Чтобы объяснить тебе, как все это происходит, мне надо употреблять понятия, которым нет соответствия в твоем мозгу.

— А что маска дает еще? — Руки Дэвида медленно двигались в окутывающем его дыме. Ничего особенного он не чувствовал.

— То, что кажется тебе дымом, на самом деле барьер, который непреодолим как для коротковолновых излучений, так и для материальных объектов, превышающих размерами молекулу.

— Так это силовой щит?!

— Да, хотя это и грубое определение.

— Но это невозможно! — почти закричал Дэвид. — Со всей определенностью доказано, что такое невозможно. Чтобы создать подобное поле необходим агрегат, поднять который человек просто не в состоянии.

— Да, таково положение дел в вашей науке. Вы в тупике. Эта маска вовсе не является источником энергии, она ее постоянно накапливает. В любой момент эту энергию можно высвободить, достаточно мысленного приказа. Пока ты не научишься пользоваться силой маски, она будет следовать твоим желаниям. Сними ее.

Дэвид протянул руку к лицу и маска, послушная его воле, тут же легла на ладонь, съежившись в мягкий комочек.

— А теперь, Космический Рейнджер, ты покинешь нас, — мягко сказал спокойный голос.

И Дэвид Старр вновь потерял сознание.

Но ему не пришлось приходить в себя и выяснять, где он оказался. Он знал, что стоит на своих ногах на марсианской почве, на нем — респиратор, а рядом — именно то место трещины, где он начал свой спуск. И где-то здесь, за скалой, стоит скутер, оставленный ему Бигменом.

Он даже знал, как именно его вернули на поверхность. Видимо, это была не его память, но марсиане ввели информацию прямо в мозг, с тем, чтобы на прощание продемонстрировать, как они умеют превращать материю в энергию. Они просто-напросто сделали для него туннель, отправили его наверх, а когда он выбрался наружу, снова преобразовали энергию в камень.

И еще в голове крутилась фраза, произнесенная голосом женщины из пещеры: «Не бойся, Космический Рейнджер!»

Дэвид пошел к скутеру, с неудовольствием отметив, что теплой атмосферы, окружавшей его внизу, и след простыл. Может быть, по контрасту, но ему показалось, что так холодно на Марсе еще не было. Солнце стояло на востоке — точно так же, как тогда, когда он начал спуск. Но сколько суток прошло с тех пор? Сразу сообразить было трудно, но Дэвиду отчего-то казалось, что с тех пор прошло ровно двое суток.

С небом творилось что-то непонятное. Оно казалось более голубым, а солнце — заметно покраснело. Дэвид присмотрелся и пожал плечами. Видимо, он просто привык к Марсу и стал воспринимать его на земной манер: если небо — значит голубое, а солнце должно быть красным.

Надо было торопиться на ферму. Скутер куда медленнее краулера и куда менее комфортабелен, так что придется немного помучиться.

Дэвид выбрал ориентиры и тронулся с места. Опытные фермами так и поступали, когда приходилось ехать по бездорожью. Они прикидывали: сначала доехать до скалы, которая похожа на морковку, потом свернуть в сторону камней, схожих со звездолетом, а потом ехать прямо, пока не доедешь до куска породы, который смахивает на лысую башку. Метод, понятно, был приблизительный, зато требовал не приборов, а хорошей памяти и образного мышления. С этим у фермачей все было в порядке. Дэвид возвращался, точно следуя указаниям Бигмена о кратчайшем маршруте. Скутер то и дело подпрыгивал на камнях и на поворотах вздымал клубы пыли. Дэвид управлял машиной, установив пятки в специальные гнезда и цепко сжимая в руках металлические тяги. Ехал он быстро, потому что, если скутер и перевернется, то при такой гравитации не произойдет ничего страшного.

Его встревожило другое — странный привкус во рту. К тому же внезапно начала зудеть спина. На зубах скрипел мелкий песок, и Дэвид с неприязнью взглянул на шлейф пыли, который преследовал скутер, как ракетный выхлоп. Странно, что пыль успевала еще и закрутиться вокруг машины и лезла ему в рот.

Как это возможно? Никак! Дэвид понял, в чем дело, и похолодел от ужаса.

Он немедленно свернул на скалистую почву, ехать по которой было не так пыльно, остановился и стал выжидать, пока воздух очистится. Этого не случилось. Дэвид уже понял, отчего небо нынче показалось ему голубым, а солнце — красным. Пыль! Она забрала желтую часть солнечного спектра и отдала его небу. Губы стремительно пересыхали, зудение усиливалось.

Рассеялись последние сомнения. С мрачной решимостью Дэвид бросил скутер вперед и, разогнав его до предела, погнал машину по камням, гальке и песку.

Пыль!

Даже на Земле знают о марсианских бурях, но эти бури мало похожи на те, что бывают в земных пустынях. Страшнее нет ничего во всей Солнечной системе. Никто, подобно Дэвиду Старру, застигнутый бурей в пустыне, еще не смог пережить ее! Без краулера люди погибали даже в пятидесяти футах от дома.

Дэвид понимал, что минуты отделяют его от мучительной смерти. Пыль неумолимо забивалась под респиратор, кожа на лице горела, глаза слезились.