"Иной вариант" - читать интересную книгу автора (Конюшевский Владислав Николаевич)

Глава 9

- Сергей, обрати внимание вон на тот «Шевроле».

Настя подбородком указала на тонированный «Сабербен»[48], медленно вплывающий под шлагбаум, стоящий на въезде в больничный комплекс.

Я кивнул:

- Вижу. Но мне кажется, что для здешней полиции это чересчур шикарная машинка. Так что - расслабься…

Но Анастасия, плотнее ухватив меня под руку (вызвав, честно говоря, чертовски приятные ощущения) пояснила:

- У полиции таких автомобилей точно нет. Но машина дорогая, а «крутышки» обычно в такие больницы не ходят. Это ведь средний класс, а они предпочитают более дорогие частные клиники. Поэтому я и удивилась.

- Чему тут удивляться? Может это какой-нибудь чел из братвы, любимую больную тещу навестить решил? Или главврач сей богадельни, на работу приехал. Но за наблюдательность - «отлично»!

Девушка покраснела от похвалы, а я подумал, что Леха прав и вся эта затея с предварительной разведкой и обнюхиванием подходов выглядит достаточно параноидально. М-да, тут я, похоже, перебдел. Хорошо еще, что девчонке все преподнес как обучение в полевых условиях, а то бы выглядел в глазах Насти полным идиотом, если не сказать больше…

Вообще, приехав на место (не к самой больнице, а проехав за перекресток) мы остановились и сидя в машине, наблюдали за парковочной площадкой. Просидев минут сорок и выслушав все, что Алексей думает относительно пугающихся собственной тени перестраховщиков, я решил прогуляться. А чтобы не было скучно, захватил с собой Настю. И как средство отвлечения постороннего внимания, и для общей приятности. Сделав пару кругов вокруг больницы, попутно объясняя уж очень приглянувшейся мне девчонке, зачем и почему мы это делаем, я осматривал местность, отмечая для себя въезды и выезды с территории, а также входы и выходы самого комплекса. Одни раз во время обхода сильно напрягся - когда увидел въезжающую на территорию патрульную машину. Но она была не по нашу душу - два мента вытащили из нее какого-то сильно хромающего мужика и подгоняя легкими тычками в спину, погнали его куда-то внутрь. А минут через двадцать, та же троица выползла наружу и укатила.

Я облегченно выдохнул, но решил поменять способ разведки. Долго маячить в виду главного входа нам было не с руки, так как людей на улице практически не было и фланирующая на ветру парочка, могла привлечь к себе ненужное внимание. Да и снаружи я уже все, что надо увидел. Теперь мне было интересно узнать, как там внутри. Поэтому, завернув в магазин и купив коробку конфет, мы направились прямиком в главный корпус. Там, как я и предполагал, все было вполне ожидаемо. В смысле, в этой больничной планировке сам черт ногу сломит. Меня вообще все время поражали подобные заведения, спроектированные так, как будто они специально делались, чтобы затруднить поиски нужного места. Но мы с задачей все равно справились, идя путаными коридорами и переходами и, найдя все четыре выхода из корпуса. Включая один пожарный (запертый изнутри на здоровенный висячий замок), один служебный и один - для машин «Скорой помощи».

Еще для себя отметил - весь персонал рассекал не в белых халатах, а в каких-то сине-зеленых робах. Я сначала удивился, но потом понял что, наверное, это и есть отличительный признак данной клиники. То есть вот за эти самые робы, а также за надменно-важное выражение на лицах врачей, с тебя за лечение слупят гораздо больше, чем в любом другом месте.

Но это так, отвлеченные мысли. А вот совсем не отвлеченными и очень даже конкретными, были увиденные мною видеокамеры в углах, напротив трех главных входов. Причем, снаружи никаких камер не было и для чего они нужны внутри, я так и не понял. Но долго ломать над этим голову не стал и мы, пошарившись по первому и второму этажам, среди немногочисленных посетителей, направились к регистратуре. Там, с конфетной коробкой наперевес, я затребовал указать местонахождение терапевта Епифановой. Дескать, пришел поблагодарить доктора за лечение отца, но найти ее не могу. Крашеная в блекло-желтый цвет блондинка за стойкой, показала зубы в фальшивой улыбке и оповестила, что Епифанова сегодня выходная.

Ну дык, еще бы не выходная - зря я что ли изучал вывешенный на стене график работы врачей. Поэтому сожалеюще разведя руками и пообещав прийти завтра, подхватил Настю под руку и направился на выход.

А когда мы вышли из корпуса, молчавшая Анастасия поинтересовалась:

- Я поняла, для чего надо было осматривать объект изнутри. Но вот зачем ты искал эту Епифанову, так и не дошло.

Прикурив, я пожал плечами:

- Просто все и всегда надо доводить до конца. Ведь для тебя это считай тренировка, так что мотай на ус.

Девушка улыбнулась:

- Так мне вроде не на что мотать?

- Хм, cчитай - уела. Ладно, объясню на пальцах. Смотри сама - мы вошли внутрь. Начали ходить по всему первому этажу. А до этого, проходя мимо информационного стенда, я обратил внимание, что на первом этаже располагается терапевтическое отделение. Чуть дальше висел график работы врачей, где я выбрал фамилию отсутствующего на сегодня доктора-терапевта. То есть создал себе хорошую отмазку. Ведь если бы кто-то нас вдруг спросил, а кого мы собственно говоря тут ищем ответ у меня уже был - Епифанову. Потом, мы поднялись на второй этаж, где находилась хирургия. Двери в отделение были закрыты, а в холле, кроме двух теток и мужика с авоськой никого не было. То есть убедились, что там не сидит группа захвата. А к регистратуре подошли, потому что надо было довести образ до конца. Ты ведь камеры слежения видела? Ну вот, даже если вдруг кто-то потом будет просматривать записи и обратит внимание на нас, то та блондинка за стойкой скажет что это приходили благодарные родственники бывшего пациента. Все. Мы - не ловлены.

Настя кивнула:

- Ага, и даже те конфеты играли на нас. Чистая психология… И хоть сейчас это можно было и не делать, но я поняла почему ты так поступал. Спасибо тебе, Сережа, за науку.

После этих слов девушка, благодарно улыбнувшись, дружески положила свою ладошку мне на руку. Я моментально растаял и тут же захотел выдать еще что-нибудь умное и многозначительное. Но ничего придумать не смог, поэтому просто улыбнулся в ответ и мы пошли сообщать мужикам, что дорога свободна.

Ванин, услыхав мой доклад, только злобно фыркнул и еще раз упомянув недобрым словом долбанутых перестраховщиков, которые заставили раненого, больше часа, вместо того чтобы лежать в теплой постели, сидеть в холодной машине, завел двигатель. Глянув на часы, я возмутился:

- Эй, куда вы намылились? Сейчас только половина третьего! Еще с полчасика тут постойте, а мы перед самым вашим выходом еще раз проверим что там и как.

Но Алексей тихо рявкнул:

- Иди ты знаешь куда? Ты на Толика посмотри - у него уже температура поднялась! Так что ждать больше не будем.

- Блин, а машину ты куда повел? Договаривались же, что на парковку заезжать не будешь!

Но Ванин, вместо ответа, лишь зло глянул на меня и включил передачу.

Вот мудило поповское! Идиота кусок! И что мне теперь - драться с ним? Я раздраженно сплюнул и, радуясь, что находящаяся в салоне, возле Ловягина, Настя не слышала нашей свары, сказал:

- Ладно, делай, как знаешь. Но сейчас - тормози. Мы с Настеной пойдем своим ходом.

Дьякон прижал тормоз, бросив напоследок:

- Параноик!

И дождавшись когда я выведу девушку, взревев мотором, поехал к больнице. Настя растерянно посмотрела вслед «УАЗику» и сказала:

- Вроде разговор был что, машина внутрь заезжать не будет?

Я, с трудом удержав готовое сорваться с языка ругательство, ответил:

- Планы поменялись. У Ловягина температура поднялась и незачем его лишний раз по этому ветругану водить.

- А мы что делать будем?

- У нас все без изменений. Идем к больнице и наблюдаем.

Настя согласно кивнула, опять взяла меня под руку и мы потопали по улице. Пока шли, я успокоился и внутренне уже где-то согласился с Алексеем. Оно ведь действительно, для обычного человека все мои телодвижения и опасения выглядят как приступ острой трусости. Но меня так учили - все просчитать, взвесить и где можно подстраховаться. И лишь только потом - действовать. Но может быть в этом, конкретном случае я дую на воду? Это наверное потому что я толком не знаю как работают здешние спецслужбы вот и перестарался… А, ладно, все равно ничего уже не исправить - вон эти двое уже в здание зашли, так что мы будем стоять снаружи и курить бамбук.

Чем в общем-то и занялись. Я взял в ларьке неподалеку от входа какие-то подозрительные гамбургеры, единственное достоинство которых было то, что они горячие и мы, стоя на пустой автобусной остановке, принялись наблюдать.

А потом состоялся наш диалог, в результате которого я подытожил:

- Так что во время проведения осмотра местности, ты должна сама понимать какие детали важны и нужны, а какие можно отсеять. Вот, например как этот «Шевроле». Просто на будущее знай - оперативные работники никогда не будут пользоваться настолько приметной машиной. Я уж молчу, что такая тачка им просто по рангу не положена. Значит, на нее можно внимания не обращать. А общий вывод таков - ни внутри ни с наружи больницы ничего подозрительного мы не обнаружили. На парковочной площадке никаких крепких, плечистых ребят нет. В больничке тоже все спокойно. Получается, что доктор, собрался честно отрабатывать свои…

И тут я заткнулся, так как на парковку лихо зарулил светло-серый, обшарпанный микроавтобус «Форд». А когда он остановился, оттуда бодренько выскочили трое мужиков и быстрым шагом двинули к больничному корпусу.

Настя, проследив мой взгляд, заинтересованно поинтересовалась:

- А про этих ты что скажешь?

Что говорить я пока не знал, но зато отчетливо ощутил, как по спине прошла ледяная волна, как тогда, в Израиле. А когда один из этих мужиков на секунду остановился возле нашего «УАЗика» и, кивнув на него своим спутникам, пошел дальше, я убито выдохнул:

- Пипец, похоже - приехали…

Наверное, вид у меня был очень красноречивый, так как девушка, напряженно сузив глаза, спросила:

- Ты считаешь, что они могут быть из полиции?

- Я считаю исключительно до пяти. А эти орлы могут быть кем угодно. Но наш рясоносный друг, с утра сюда приезжал на своем зеленом рыдване. Прямо на стоянку вперся, чувырла братская. И доктор, если он вздумал стукануть, вполне мог видеть что Лешка садится в «УАЗ». А ЭТИ, «УАЗик» для себя ОТМЕТИЛИ. Может быть конечно, они фанаты старинных советских машин но это внимание мне категорически не нравится.

Глянув на часы, и увидев время, коротко матюгнулся. Блин, без десяти три! Если бы меня все слушались, то все было бы нормально. И даже если приехавшие оказались ментами, то они бы остались с носом. А сейчас… а что сейчас? Сейчас остается только смотреть и ждать. Но если все обойдется, Ванину морду начищу - это к бабке не ходи. Привью через мордобой понятие дисциплины.

И еще одно - менты не будут ждать операции. Да и доктор ее делать не станет. Значит, если через десять минут наших гавриков не вытянут за шиворот из больнички, то можно считать, что интуиция меня подвела. Тогда можно расслабиться и спокойно дожидаться, когда они выйдут сами. А пока, надо подстраховаться.

Повернувшись к Насте, я достал «Вальтер», загнал патрон в патронник и, взяв девушку за руку, проникновенно попросил:

- Слушай меня внимательно. Я сейчас прогуляюсь туда. Ты за мной не ходи. И если вдруг что-то начнется, не лезь. Ни в коем случае не лезь. Очень тебя прошу. Мне на сегодня и одного своенравного придурка, выше крыши хватило.

Анастасия, глядя мне в глаза, кивнула и ответила:

- Я все поняла. Если начнется заваруха - не вмешиваюсь. А что делаю?

Блин, я уже люблю эту девчонку! Ни споров, ни соплей, ни выяснений! Она лишь только уточняет для себя задачу. Удовлетворенно хмыкнув, ответил:

- В этом случае отслеживаешь ситуацию а потом, ловишь тачку и - пулей к Ваниным. Берешь в охапку Марию ну и дальше - по обстоятельствам. Но по любому вам в доме оставаться нельзя. И еще… хотя - отставить. На этом все.

Я хотел было попросить барышню, чтобы в этом случае она обязательно прихватила мою сумку с железом но, уходя, я ее так заныкал в дальнем углу огорода, что фиг найдешь. Так что пусть портал лежит, где лежит.

- Задача ясна?

- Да. Только… - Настя замялась - ты там осторожней…

От ее слов, последние сомнения в правильности выбранного решения пропали окончательно. Хотя до этого, честно скажу, еще были колебания.

Ну да, компания моих новых знакомых - люди, конечно, необычные. И борются, вроде, за правое дело. Во всяком случае, я их хорошо понимаю. У самого, когда я вижу, что тут творится, в душе комок ворочается. Но раньше я наблюдал за всем этим как бы со стороны. Особо не вникая и даже если помогал, то исключительно для того, чтобы самому не попасть в переплет. Только мысль, которая меня накрыла часа два назад, когда я чистил пистолет, независимо от желания, продолжала крутиться в голове и в конце концов, вылилась в простое осознание. Осознание того, а на хрена я вообще тогда живу? Допустим, плюну на ребят, захвачу портал и уйду к себе. И что? Просто выполню просьбу «Профа» и будет он дальше ставить свои эксперименты. А я? Шкура, конечно, будет целая. Но вот дальше что? Становиться барыгой и ковать бабки, благо стартовый капитал имеется? Еще неделю назад такая идея у меня была основной. Но сейчас понял, что основной она была от безвыходности. Зато теперь, стала вызывать крайнее отторжение.

Наверное, потому, что чуть ли не впервые в жизни встретил самых обычных людей, для которых деньги и личное благополучие, не главная цель в жизни. И этим отношением они мне сильно напомнили пацанов из нашей бригады СпН. Ведь там, для нас, понятия «долг» и «честь» не были пустым звуком и словосочетание «родину защищать», не вызывало глумливые ухмылки. Конечно, всякое случалось, но в основном дело обстояло именно так. А потом я выпал из обоймы и стал сам себе напоминать кутенка попавшего к барсукам. То есть рыть норы и жрать жучков уже научился, но это занятие мне категорически не нравилось. Так чего мне трястись за жизнь, когда ТАМ я буду просто тихо и скучно доживать отмеренный срок, в барсучьей шкуре? Только вот не надо считать Корнева долбанутым на всю голову. Желание спокойствия и комфорта мне вовсе не чуждо. Но что делать, если с самой юности ты был заточен на совершенно другое? И был этим счастлив. А здесь ведь тоже Россия. Ограбленная и униженная, но Россия! Родина. И оказывается, вовсе неважно, в каком она времени и пространстве находится…

Я сам не ожидал такой реакции от себя, но что есть, то есть. Появилось охренительное чувство, что именно тут мое место. И теперь я стал отлично понимать парней, которые после войны не вписывались в мирную жизнь. Просто там были совершенно другие отношения между людьми. Словами этого не передать, это надо только прочувствовать. И спивались мужики прошедшие Афган, Чечню или Грузию не потому, что им не хватало адреналина, или они были обижены на весь белый свет. Вовсе нет! Спивались они из-за того, что не стало этих отношений. Когда да - да, нет - нет, а остальное - от лукавого. А здесь, среди моих новых знакомых, я чувствую, будут именно такие отношения. Ведь знаю ребят буквально пару дней, но при этом твердо уверен, что они - НАСТОЯЩИЕ. Только я ведь тоже не игрушечный. И окончательно осознал это только сейчас. Так что - сомнения побоку и вперед! А там - война план покажет.

И для начала, помогу мужикам выпутаться из ситуации, в которую они попали.

Поэтому, когда Настена попросила меня быть осторожнее, я только подмигнул девушке, кивнул и, сжимая в кармане пистолет, неторопливо направился в сторону серого больничного корпуса.

Приблизившись к «Форду», не стал рваться внутрь, дабы с громкими павианьими криками мутузить шофера. Вовсе нет. Просто остановившись в пару метрах от водительской двери, сначала лениво жевал гамбургер, а потом, заинтересованно уставился на заднее колесо микроавтобуса. Водила, кинув на меня мимолетный взгляд, отвернулся. Потом опять посмотрел, уже более внимательно. В конце концов, не выдержав, приоткрыл окно и недружелюбно рявкнул:

- Чего пялишься?

Я, запихнув последний кусочек безвкусного бурга в рот и вытирая бумажкой жирные пальцы, лениво ответил:

- Да вот думаю, каким чайникам надо быть, чтобы на спущенном колесе ездить? Или у тебя тачка казенная и резину не жалко?

Шоферский инстинкт сработал как надо. Водитель, коротко матюгнувшись распахнул дверь и, не вставая с сидения высунулся из машины, чтобы посмотреть на возможный ущерб. А я сделал шаг и рубанул противника по беззащитному затылку. Точнее говоря, чуть правее затылка - в точку за ухом. После чего подхватил безвольно обмякшее тело, не давая ему выпасть и запихнул обратно в кабину. Бросив быстрый взгляд по сторонам, убедился, что моя эскапада не привлекла ничьего внимания. Две тетки с мужиком, груженные пакетами, как раз проходившие по дороге ведущей к главному входу, даже головы не повернули. А что касается возможной засечки из самого больничного корпуса, то я надеялся на то, что в окно в этот момент никто таращиться не будет. А даже если и будет, то «Форд», стоящий пассажирскими дверями к корпусу, прикроет свершившееся безобразие.

В общем, особо не таясь, я, засунув бессознательную тушку в машину, пристегнул водителя ремнем безопасности, так чтобы со стороны он был похож на спящего человека, и быстро обыскал. После того как обнаружил пистолет в оперативной кобуре, лишь довольно крякнул. Значит, логика и наблюдательность меня не подвели. Эти типы действительно - силовики. И удостоверение, извлеченное из нагрудного кармана, развеяло последние сомнения. А явились они по нашу душу или нет, станет ясно через пять минут.

После нейтрализации шофера (полчаса отруба ему гарантировано) я снова отошел в сторону, расположившись на этот раз, возле закрытого на обед киоска неопределенной торговой направленности. То есть, сверху на нем было написано «Аптека», но на прилавках лежал стандартный набор вещевой палатки. Ухмыльнувшись непостижимому полету русской мысли, я делая вид что разглядываю выставленные за стеклом полотенца, принялся ждать. Ожидание не затянулось, так как буквально минут через пять, дверь главного входа больницы распахнулась и на широком крытом крыльце появились мои знакомые. Причем, в наиболее хреновой вариации. В смысле - менты взяли обоих: и Ловягина, и Ванина. И заковали тоже обоих. Точнее, пошатывающийся Толян, был прицеплен за здоровую руку к невысокому, крепенькому мужику, а окольцованного Леху, придерживали за локти еще двое, один из которых обладал самой кавказской внешностью.

Вот кстати тоже интересная особенность - Северный Кавказ здесь от России отделен. И даже воюет с ней. Но почему, сколько я ни видел здешних полицейских, хоть один человек в патруле, да обладал весьма своеобразным профилем? Хотя, может быть, именно так и выражается страстная любовь тутошних демократов к джигитам? А что, у них много точек соприкосновения - и те и другие умеют и любят красиво говорить. И те и другие любят пустить пыль в глаза. И те и другие безбожно врут людям не своего круга. М-да… и как завершающая точка - и те и другие видят в местном населении лишь бессловесное быдло, которое можно и нужно грабить. Хм, если сюда добавить еще бандитов российских, обыкновенных, то получится вполне устойчивый и близкий по духу триумвират. Причем, демики, как бы они ни пыжились, в нем будут играть исключительно роль яркой и крикливой ширмы. Ну, в общем, как оно и было у нас в девяностые…

Но я несколько отвлекся, вон - конвоиры с арестованными уже спустились со ступенек, бодро продвигаясь к машине, так что - пора действовать. И ведь что характерно - страха не было. Вообще! Было лишь радостное предчувствие схватки и твердая уверенность, что все пройдет хорошо. Поэтому я, вынув «Вальтер» из кармана и заведя руку с оружием немного назад, оттолкнувшись спиной от киоска, пошел навстречу довольным полицейским. Скорость взял такую, чтобы встретиться с ними непосредственно возле «Форда». Подгадал удачно - был буквально в пяти шагах в тот момент, когда высокий парень, отличающийся от своих короткостриженных коллег, наличием куцего хвостика, отпустил локоть Ванина и, открыв дверь машины, рявкнул в салон:

- Колбаскин, подъем! Хватит харю давить!

Вот в момент пяти секундной паузы, когда полицейские, столпившиеся возле микроавтобуса, перестали настороженно сканировать взглядами окружающую местность и недоуменно соображали с чего это их Колбаскин не подскочил спросонья на своем сидении, я начал работу. Рывком сократив расстояние, впечатал рукоятью пистолета по башке кавказцу, посчитав его самым опасным. Он вроде невысокий и коротконогий, но я с подобными типами как-то уже сталкивался. Рукопашники они были не очень, но вот силой обладали - как у бульдозера. Пока вырубишь - запаришься. А мне тут танцы танцевать не с руки. Так что, свалив одного, я, находясь в самой гуще стоящих, звезданул сбоку по колену не успевшего высунуться из салона хвостиконосца и, выдернув его за волосы наружу (а вот не хиппуй и стригись нормально) сунул ствол под нос третьему. Тот имел время среагировать на внезапно появившуюся опасность, только не имел возможности. И это было учтено в составленном плане атаки. Все дело в том, что у Ловягина было ранение в правое плечо, поэтому мент пристегнулся к его левой руке. И соответственно пристегнулся за свою правую руку. А когда начался кипеж, задергался, пытаясь извлечь табельное оружие, левой рукой из левой же подмышки. Но подобный трюк довольно неудобен, да еще и Толик мешал ему по мере сил, так что ничего у полицейского не вышло. И Ванин не дремал, а как раз в тот момент, когда я только выставлял руку с «Вальтером», лягнул мента в промежность. Попал, не попал - дело десятое, но удар отвлек противника и он даже не трепыхнулся, когда я, направив на него ствол, прошипел:

- Замри сука, а то башку снесу! Все здесь, нах, ляжете!

Видно морда у меня была слишком красноречивая, так как полицейский поверил угрозе моментально и безоговорочно, после чего дал себя разоружить. Высокий, подвывающий от боли в колене, тоже был не против расстаться с пистолетом. Точнее, может быть и против, но кто у него спрашивать будет? Секундой позже, забрав оружие и у лежащего кавказца, я скомандовал:

- Длинный, теперь хватай своего горбоносого коллегу и лезь в салон. Только без шуток, а то моментом пулю словишь! Глубже, глубже его затягивай! На заднее сидение! - после чего дал распоряжение второму дееспособному полицейскому и пристегнутому Толяну - Теперь вы грузитесь!

Когда это было выполнено, открыл переднюю пассажирскую дверь и, запустив туда Ванина, выдохнул. Ну, в общем-то, практически все. На нейтрализацию противника ушло менее минуты. И главное - свидетелей не было! А теперь, даже если кто и пройдет мимо, то никакого внимания ни на стоящего возле машины, ни на сидящих в ней людей, просто не обратит. Оставался только чересчур законопослушный доктор, который вполне мог смотреть в окно, но тут уж ничего не поделаешь. Да по-любому, пока тот гад позвонит и вызовет подмогу, несколько минут есть. Так что - продолжим:

- У кого ключи от наручников? Ага… Ты, в темпе их отстегивай и на себя надевай. Не так! Продень через дверную ручку и надевай. Да, правильно. А ты, длинный, давай сюда вторые ключи!

Получив требуемое, освободил Ванина и, притянув дьякона к себе, прошептал ему на ухо:

- Быстро, в свою машину. Берешь Настю, она вон там стоит и - пулей домой! Собираете все необходимое, после чего ждете нас за мостом, на том берегу. Учти - на сборы вам не более двадцати минут!

Алексей, вся бородка которого была залита кровью сочащейся из носа, (видно, сопротивлялся при взятии) кивнул и дисциплинированно повторил:

- Беру Настю, дома быстро собираюсь, и жду за мостом. Все понял.

- Добре. Выполнять!

Лешка, только что не козырнул, бросившись к своему пепелацу, но я, озаренный внезапной идеей, его остановил и, забрав телефон у сидящего в уголке полицейского, передал сотку Ванину. А потом, отпустив дьякона (как я понимаю, уже бывшего дьякона), пристегнул длинного к кавказцу. Причем, для страховки, пропустив наручники через трубу крепления сидения. В общем, создав из пленных довольно компактную, монолитную композицию, отдал один пистолет Ловягину и занялся водилой. Перекантовав последнего на пассажирское сидение, завел двигатель и, развернув машину, резко газанул, увозя весь наш кагал подальше отсюда.

А чуть позже, загнав микроавтобус на территорию какой-то заброшенной промзоны, приступил к потрошению «языков». Точнее просто к допросу, так как умные полицейские и не думали особо запираться. Их даже бить не пришлось, так - лишь немного поугрожать. Да еще и окружающая обстановка хорошо помогала. Сырые стены цеха, все в каких-то потеках, кучи ржавого мусора по углам и сюрреалистический скрип цепей кран-балки на сквозняке, сифонящем из разбитых стекол, весьма способствовали появлению словесного недержания. В общем, въехав в этот очень удачно подвернувшийся объект тяжелого машиностроения, я первым делом перецепил пленных по-новому. Двух бессознательных, скрепил «валетом» и оставил в машине, а оставшуюся парочку развел по углам и приступил к опросу. И он выявил всю картину.

Оказывается, все было гораздо проще, чем я предполагал. Хитрожопый хирург, получив свои две сотни, не пожелал далее покрывать возможных преступников и законопослушно стуканул. Причем, не просто в полицию, а в преддверии грядущего куша, он позвонил знакомому менту ( как раз тому, третьему, который потом к себе Толика пристегнул). Полицейский, оценив возможность наживы, тут же свистнул друзей-оперов и они, на служебной машине, двинули брать лоха. При этом, начальству, разумеется не было сказано ни слова. То есть поделиться бы они потом поделились, но пока была не ясна общая сумма возможной взятки, решили больше никого в это дело не посвящать. В принципе - практика обычная и довольно отработанная. Но в данном случае давшая сбой, так как ориентировку на искомого «террориста» менты получили еще утром. Нет, никто из этой тройки вовсе не рассчитывал наткнуться на ее фигуранта. Смирновцы настолько глупо не попадаются. И тем больше было их удивление когда в больнице они неожиданно для себя вдруг опознали искомого БОГСом «колхозника»! Сразу стало понятно, что про вымогательство можно забыть, но зато в перспективе замаячил резкий карьерный рост в виде новых званий, благодарности и (чем черт не шутит) - премии. Когда все это дошло до полицейских они, подпрыгивая от восторга, тут же потянули «террористов» к машине, намереваясь быстренько поставить арестованных пред начальственными очами. При этом так торопились, что даже предварительно не отзвонились и не доложили о своей удаче.

Услыхав про это, я довольно потер руки. Зашибись! Даже не ожидал, что все настолько хорошо сложится! А то все ломал голову по поводу того, как нам толпой, да еще и с детьми, выходить из города. «УАЗик» засвечен по самое «не могу» и его использовать нельзя - тормознут на первом же посту. Воспользоваться услугами автовокзала тоже нельзя - каждый из патрульных был бы извещен. Про обычный Ж.Д. вокзал я вообще молчу. А так - никто еще ничего не знает! Хотя… Доктор, падла, мог смотреть в окно и поднять шухер. С другой стороны, это можно быстро разъяснить. Оставив длинного, у которого перепроверял сведения полученные от второго мента, я вернулся обратно и, сунув хирурговскому знакомому телефон, сказал:

- Звони своему Гиппократу. Поблагодари за наводку. Скажи что с тебя - поляна. У вас отношения позволяют так говорить? Ну, вот и хорошо. А если доктор видел нашу разборку во дворе, объясни, что это над вами так пошутили сотрудники другого отдела. Идиоты, дескать, что с них возьмешь? И ненавязчиво поинтересуйся, не сделал ли врач панический звонок в полицию?

Пленный, угрюмо посмотрел на меня и глухо поинтересовался:

- Я позвоню, а дальше что?

Шмыгнув носом, ответил:

- Сделаешь все правильно - будешь жить долго. Мы просто уйдем отсюда, а вам заткнем рты и упакуем в машине. Бензина там почти полный бак, так что с печкой - не замерзнете. А часов через восемь, сообщим вашим коллегам, где надо искать. Ну а облажаешься - извини. Тут все и ляжете…

Говоря эту фразу, я вовсе не врал. Нет, с одной стороны их проще было всех замочить. Но с другой… Начнем с того, что вот так просто выстрелить связанному человеку в голову я не готов. Да и не бандиты это, а менты. Пусть и сквалыжные, но менты. То есть они, как ни крути, разным беспредельщикам не дают окончательно распоясаться и это внушает какое-никакое уважение. Короче - убийство полицейских я для себя исключил сразу. Да и со звонком не врал. Зачем лишний раз брать грех на душу? Правда, если доктор все видел и успел отзвониться, эти танцы с бубном теряют смысл и надо изобретать для отхода что-то другое.

Но через пять минут, после того, как полицейский переговорил со своим стукачом, я расслабился окончательно. Выяснилось, что хирургу было вовсе не до махания платочком вслед арестованным, так как сразу после быстрой драки в приемном покое, где вязали моих друзей, он был вызван к начальству, для дачи объяснений. Телефон был на громкой связи, поэтому я хорошо слышал, как этот мудила жаловался, что из-за непрофессионализма ментов устроивших потасовку и тем самым сделавших тайное явным, ему пришлось делиться гонораром и отдать целый полтинник евро, хапуге-главврачу. Еще и на компенсацию намекал, сволочуга корыстная! Мой пленник, услыхав про компенсацию, среагировал правильно и, сказав, что поляна за наводку конечно за ним, но вот все остальное - это личные проблемы доктора, отключился.

Ободряюще похлопав мента по голове, я преисполненный бодрости, еще раз произвел тщательный обыск всех «языков» (включая уже очнувшегося водителя и бессознательного кавказца), после чего, как и обещал, используя аж четыре пары наручников, упаковал их всех в машине. А потом, мы с Толиком, пошли пехом к выходу из промзоны. Глядя на пошатывающегося Ловягина, я участливо спросил:

- Ты как? Живой еще? Идти сможешь?

Тот вздохнул:

- Знаешь, когда нас вязали, чувствовал себя гораздо бодрее. А теперь что-то опять развозит…

- Это, отходняк после стресса. Во время ареста, тебе адреналин так в вены шарахнул - сразу про все болячки забыл. А как расслабился - вспомнил… Ну да ничего, сейчас мотор словим и поедем. А там глядишь - Мария не протормозила и свои лекарства с собой взяла. Так что потерпи.

Ловягин ухмыльнулся:

- А куда я денусь!