"Искатель. 1973. Выпуск №6" - читать интересную книгу автора

9

Но сделать подсказанное Ларисой — поискать мужчину — он не успел. Утром его вызвал Ивонин и положил перед Николаем шифровку. В Москве, в ГУМе, женщина продавала свитеры из партии «меченых атомов». Торговка оказалась из того самого города, куда Николай ездил знакомиться с двойником своего дела.

— Поезжай немедленно, — сказал Ивонин. — С МУРом я уже договорился.

Но уехать сразу Грошев не сумел: самолет ушел, а до поезда оставалось несколько часов. И как раз в тот момент к нему пришла заведующая секцией трикотажа. За прошедшие дни она поблекла и осунулась.

— Не знаю, помогу ли… тем более и сама уверена, что Валентина ни в чем не виновата… — начала она, нервно мучая полные красивые пальцы.

— Ну, если есть подозрения… — неопределенно ответил Николай, проводя ее в кабинет. — Все может пригодиться.

— Не знаю, с чего начать…

— По порядку. Так проще… Хотя и длиннее, — он улыбнулся, и женщина постаралась ответить ему улыбкой.

— Валентина Ефимова работает в секции кожгалантереи. Она молода, пришла на базу позже других… Дело свое знает… Но вот что мы вспомнили. Перед прошлой пропажей и теперь она у меня спрашивала: не будет ли мужских свитеров. Чистошерстяных. Прошлый раз я ей сказала, но сейчас и сама не знала. Потому промолчала.

— Не вижу ничего подозрительного… — на всякий случай состорожничал Николай.

— Может быть, поэтому я и не обратила на это внимания, — согласно кивнула заведующая секцией. — Но Валентина потом интересовалась у товароведа, в какие магазины пойдет трикотаж и кто там заведующий. Когда товаровед спросила, зачем ей знать, она ответила, что один знакомый просил. В прошлом это никого бы не удивило. Всех нас время от времени просят или достать нужную вещь, или хотя бы сказать, когда и в какой магазин она поступит.

— А как вы узнали, что Валентина спрашивала товароведа?

— Случайно… Мы теперь к каждой мелочи присматриваемся. Разговорились, прикидывали, как же могли произойти кражи, вот товаровед и сказала: вначале кто-то интересуется, а потом крадет. Мы посоветовались… и решили, что я должна вас поставить в известность.

Он погрустнел и спросил, чтобы успокоить самого себя:

— А Ефимова об этом знает?

Поймав недоумевающий взгляд, Грошев уточнил:

— Что вы пошли ко мне?..

— Нет… Вы думаете, следовало сказать?

Грошев спрятал глаза, и заведующая не поняла, хорошо или плохо она поступила.

— Вы думаете, она сама должна была сказать вам об этом?

— Я с ней не беседовал, — ответил Грошев, и на душе у него словно прояснилось. — А вы не знаете, кто тот человек, для которого Валентина узнавала о трикотаже?

— Точно не знаю… Вроде бы шофер… Она как-то говорила, что у нее был парень, который когда-то к ней сватался, но потом они разошлись. А теперь они просто в хороших отношениях… Но кто он, откуда — не знаю…

Несколько минут Николай посидел за столом, соображал, что делать в первую очередь. Уезжать в Москву или проверить заявление заведующей. Делать, в сущности, надо было и то и другое одновременно. Но перепоручать расследование хотя бы части внезапно всплывшего эпизода ему не хотелось: по внутренней убежденности необходимости заглянуть в глаза каждому, кто может быть причастен к делу. Ведь и этот эпизод можно расценивать по-разному. Возможно, завсекцией, запутывая нового человека, отводит подозрения, но вспомнились ее руки, беззащитность во взгляде, и Грошев решил: она по-честному старается помочь следствию.

Он поехал на базу и попросил директора вызвать Ефимову.

Она вошла быстро и, не ожидая вопроса, сказала:

— Вы, конечно, будете спрашивать, для кого я узнавала о трикотаже? Я угадала? Так вот… — голос ее окреп и зазвучал почти торжественно. — Был у меня ухажер — Коля Прохоров. Он и познакомил меня с моим мужем, своим дружком. А я его познакомила со своей подружкой. Он и женился на подружке, а я вышла замуж за его дружка. А друзья мы по-прежнему. Он-то и просил меня узнать о чистошерстяном свитере: он шофер, часто ходит в дальние рейсы…

— Где он работает?

— Он? В грузовом атэхэ. — Она так и сказала — «атэхэ».

— Вы ему говорили о трикотаже, по крайней мере, два раза. Неужели он так и не приобрел свитера?

— Нет, — покрутила она головой. — И не два раза я говорила, а четыре. Но он то в рейсе, то его размера нет.

Веселая, решительная женщина понравилась Николаю свободным и в то же время полным достоинства обращением.

Крепко сбитая, небольшого росточка, с чуть выпуклыми карими глазами, живыми и ясными.

Что ж, и эта ниточка могла пригодиться, — и, попрощавшись с Валентиной, Грошев позвонил в автотранспортное хозяйство. На его счастье, Николай Прохоров оказался на месте — готовился к дальнему рейсу. Грошев поехал к нему.

Прохоров чем-то напоминал Ефимову — такой же невысокий ростом, такой же крепко сбитый, ловкий в движениях, с таким же открытым, ясным взглядом. Узнав, в чем дело, он сразу подтвердил Валентинины слова, подумал и пояснил:

— Вообще-то, может, и ни к чему это, но раз дело касается Вали — скажу: я о том трикотаже одному парню говорил. Мы когда-то с ним работали, потом он переехал в город Н. и теперь гоняет на такси. Часто бывает у нас. Он и просил меня узнать о трикотаже: у них, дескать, такого не бывает.

— И вы ему рассказали?

— Конечно. Отказать неудобно — он же мне детали доставал.

— Неужели в вашем автохозяйстве трудно с запчастями?

— А где с ними легко? Стоять в простое из-за мелочи не хочется. Да и в рейсе мало ли что случится. Лучше иметь в запасе. А его попросишь, он всегда привезет. Вот и я его выручил.

— Он покупал что-нибудь после того, как вы его извещали?

— Да. Раза два. Он веселый парень. Умеет подсыпаться к продавщицам. Я пока развернусь, пока доберусь, мне — шиш с маслом, а он ухватит как раз то, что нужно.

Правильно, есть такие везучие ребята. Все у них ладится… И тем не менее и эти сведения могли оказаться если не ниточкой, то тончайшей паутинкой, и поэтому Грошев записал имя Аркадия Шебалина, шофера такси.