"Добрая Фея" - читать интересную книгу автора (Проскурин Вадим)

Глава седьмая Погоня

Джип мягко тронулся, не спеша развернулся на узком пятачке у входа в здание и так же неспешно покатил к внешним воротам. Очень трудно было удержаться и не вдавить педаль газа в пол, но Саша понимал, что физическая скорость сейчас ничего не решает. Если тревога поднимется до того, как они выедут в город, их уже ничего не спасет, а если после — есть небольшой шанс, впрочем, если учесть туз в рукаве по имени Инна, то не такой уж и небольшой.

—  Сейчас будем ворота проезжать, — сказал Саша, обращаясь к Инне. — Лежи тихо, не шевелись и не шуми. И за этим бойцом проследи, чтобы не шумел.

Инна пробурчала в ответ нечто нечленораздельно-утвердительное, Саша сбавил скорость, опустил оконное стекло и выставил в окно раскрытое удостоверение. Молодой прапорщик в будке охраны даже не посмотрел на ксиву, узнал полковника в лицо, отдал честь и нажал кнопку, поднимающую шлагбаум. Саша приветливо кивнул прапорщику, надавил на газ, и машина выехала за ворота.

Теперь надо преодолеть еще одни ворота, самые внешние, здесь проблем быть не должно, местная охрана еще более расслаблена. Только бы не возникло непредвиденных обстоятельств типа грузовика, раскорячившегося поперек дороги. Нет, вроде обошлось, охранник даже из будки не вышел, сразу шлагбаум поднял. Прорвались.

Саша выехал на большую дорогу, джип покатился в сторону, противоположную центру столицы. Не помчался, а именно покатился, только наивные юнцы полагают, что бешено маневрируя в потоке машин, можно выиграть много времени, на самом деле средняя скорость увеличивается совсем ненамного, так что не будем выпендриваться, будем спокойно ехать, не тормозя без нужды, но и не привлекая внимание.

Надо поменять машину, на этой далеко не уйти. Когда охрана объекта поймет, что у них из-под носа увели особо опасную анчутку, гаишники объявят план-перехват, к этому времени надо быть уже на загородном проселке, иначе не уйти. Но шансы вовремя вырваться за город близки к нулю, надежда только на чудо, которое сделает Инна.

—  После перекрестка паркуйся у обочины, — неожиданно сказала Инна.

—  Зачем?

—  Там Костя, я его вызвала вместе с машиной.

Саша рассмеялся, его смех прозвучал немного истерично.

—  В моих мыслях прочитала план действий? — спросил он.

—  Конечно, — ответила Инна. — Давай, останавливайся.

А вот и Костина "Зафира", рядом с ней есть свободное место, очень удачно. Джип затормозил у обочины, Саша моргнул фарами, увидел в зеркале "Зафиры" округлившиеся Костины глаза и вышел из машины.

Костя тоже вышел из машины, при этом он заметно пошатнулся, как будто пьяный. Нет, алкоголем не пахнет, просто нервничает. Ничего, сейчас развеселится.

—  Здорово! — сказал Саша, протягивая руку для пожатия.

—  Ну, здравствуй, — отозвался Костя, пожимая руку. — Ты как здесь оказался?

—  Мобильник давай, — потребовал Саша. — Давай мобильник, не тормози, меняемся телефонами в знак вечной дружбы. Костя, Земля вызывает, проверка связи! Давай быстрее телефон, и бери мой, вот так, молодец.

—  Зачем? — спросил Костя.

—  Поверни голову налево, — посоветовал Саша. Костя повернул голову налево и увидел Инну. Она улыбалась до ушей, весь ее облик испускал ауру счастья, которое она сейчас испытывала. Она действительно любит его, понял Саша, эта инопланетянка действительно влюбилась в простого человека по имени Костя, она привязалась к нему ничуть не меньше, чем он к ней, эксперты говорят, что анчутки оказывают на людей психотропное воздействие, но что, если это воздействие — просто любовь? И вдруг это не обычная земная любовь, а высокое небесное чувство, которое настолько выше обычной любви, насколько обычная любовь выше влечения к красивой и умелой проститутке? Вряд ли эксперты из семнадцатой управы рассматривали этот вопрос под таким углом.

Однако хватит любоваться влюбленной парочкой, пора проводить краткий инструктаж.

—  Инна, садись в машину к Косте, — сказал Саша. — Костя, гони к выезду из города, но не быстро, и правила не нарушай, гаишники не должны вас остановить ни в коем случае. Выезжай на Таврическое шоссе, после Лаптевска уходи направо, на проселки, Инна объяснит, куда дальше ехать. Инна, прочитала уже в моих мыслях, куда ехать? Вот и хорошо. Удачи вам.

—  Спасибо, — сказал Костя. — Я думал, ты…

—  Езжай, — махнул рукой Саша. — Благодарить будешь потом. Давай, езжай, время дорого.

Инна к этому времени уже сидела в "Зафире", Костя протянул руку, Саша пожал ее, и они разошлись по машинам. Костя сел за руль, Саша открыл заднюю дверь и встретился взглядом с обалдевшим и недоумевающим пленным охранником.

—  Садись вперед, — потребовал Саша. — И не вздумай дергаться, а то больно будет.

Охранник безмолвно подчинился приказу и теперь сидел на пассажирском месте и смотрел вперед пустым взглядом зомби. Интересно, Инна на него по-прежнему воздействует или это просто психологический шок? Впрочем, какая разница?

—  Телефон выключи, — потребовал Саша. — Молодец. Теперь сиди спокойно и ничего не бойся, я тебя надолго не задержу.

—  Нас расстреляют, — неуверенно произнес пленный.

—  Не должны, — возразил Саша. — Тебя-то уж точно, ты ни в чем не виноват. Меня — могут, но вряд ли. Ладно, поехали. Едем в башню, сдаваться, так что проявлять героизм не советую. И не думай, что я тебя обманываю, если хочешь, можешь сесть за руль. Хочешь?

Пленный растерянно помотал головой.

— Ну как хочешь, — резюмировал Саша, вывернул руль, включил левый поворотник и нажал на газ.

Взвыла сирена. В первое мгновение Чарли не поверил своим ушам, это была первая общая тревога за последние полтора года. Из глубин мозга всплыли ужасные воспоминания о том самом прорыве НЛО, в кровь хлынул адреналин.

—  В машину, бегом! — крикнул Чарли и вскочил с кресла как ужаленный.

Он не стал ни выключать компьютер, ни даже выдергивать из него секретную флэшку. В обычных условиях это считалось грубейшим нарушением дисциплины и секретного делопроизводства, но сейчас не обычные условия. Общая тревога, твою мать!

Коридоры управления выглядели так, как будто в здании проходит чемпионат по бегу на короткие дистанции по коридорам и лестницам. Или как будто в пожарной части вдруг отменили униформу. Однако никакой суеты и никаких заторов не было, все разбегались по местам быстро и слаженно.

Мотор "Дефендера" уже работал, Огурец запускал аппаратуру, Сева поглаживал Мухтара, тот нервничал, но не гавкал, лишь часто-часто дышал, вывалив язык наружу.

—  Где Юра? — спросил Чарли.

—  Гадить пошел, — ответил Джа. Чарли выругался.

—  Вводные уже были? — спросил он.

—  Пока нет, — ответил Джа. — Ждем.

В этот момент рация заговорила голосом Тимофея Борисовича:

—  Внимание всем. Полчаса назад из основного изолятора бежала анчутка, псевдоним Инна, третий класс силы, пятый класс опасности, индивидуальное свойство, предположительно, связано с направленным воздействием на психику. В ходе побега анчутка психотропно воздействовала на четырех человек, в том числе на одного — с большой дистанции, не менее двух—трех километров. В результате воздействия охранники сами вывели ее из здания. В последний раз, когда ее видели, она находилась в автомобиле "Мерседес Гелендваген", цвет черный, номер… стекла тонированные, владелец автомобиля — полковник Гриднев Александр Петрович, начальник отдела двенадцатого управления, находится под психотропным воздействием. Экипажам приказываю начать патрулирование по плану А. Вопросы?

—  Майор Чарский, — представился Чарли. — Разрешите напомнить, это мы взяли ту анчутку в понедельник.

—  Экипаж Чарского остается при штабе, в резерве, — отреагировал Тимофей Борисович. — Чарли, бегом ко мне, поучаствуешь в обсуждении.

Джа удовлетворенно крякнул и заглушил мотор.

—  Всем оставаться в машине до особого распоряжения, — приказал Чарли, вылез из джипа и побежал к входу в здание.

У крыльца он столкнулся с Юрой, тот едва не сбил его с ног, Чарли едва увернулся. Узнав Чарли, Юра остановился, зачем-то принял стойку "смирно", разинул рот и стал глупо хлопать глазами.

—  В машину, боец! — рявкнул Чарли и присовокупил короткое ругательство.

Через минуту Чарли уже открывал дверь в кабинет Тимофея Борисовича. Он не стал стучаться, в экстренных ситуациях, когда каждая секунда на счету, условностям не придают значения. Ух ты, все начальство собралось, в полном составе.

—  Майор Чарский, командир оперативной группы, — представился Чарли. — Мы вчера брали эту анчутку. В перехват обе машины объявили?

Тимофей Борисович удивленно поднял брови и вопросительно взглянул на генерал-майора Елисеева, который сейчас занимал начальственное кресло.

—  Командуй, майор, — сказал Елисеев, вставая из кресла. — Как сделаешь все, что надо сделать срочно, доложишь.

Чарли сел в кресло, открыл гаишную базу и вбил номер "Зафиры" гражданина Бирюлева. Когда база сообщила ему, что такого автомобиля не существует в природе, он почти не удивился. В самом деле, если гражданина как бы не существует, и его квартиры тоже как бы не существует, откуда возьмется машина? Придется полагаться на собственную память, Тимофей Борисович не зря говорил, что хорошая память — важнейшее качество хорошего оперативника.

—  Мне нужен телефон, по которому связываются с ГАИ в экстренных случаях, — сказал Чарли и добавил, встретив недоуменный взгляд Тимофея Борисовича: — В машине у меня он на кнопку назначен, я цифирки не помню наизусть.

В этот момент телефон зазвонил. На экранчике АОНа высветилось "ГАИ".

—  На ловца и зверь бежит, — прокомментировал Елисеев.

Чарли снял трубку и сказал:

—  Слушаю вас.

—  Это дежурный по городу, — сказал телефонный собеседник. — Интересующую вас машину только что видели на Апрельской площади, движется к центру города. Как вы просили, задерживать не стали, преследовать тоже.

—  Хорошо, — сказал Чарли. — Еще одна машина, синяя "Зафира", номер… работайте по той же схеме. Не задерживать, не преследовать, только отслеживать перемещения.

—  Одну минуту, — сказал дежурный. — А вы точно правильно номер назвали? В базе ее нет.

—  В базе нет, а по жизни есть, вчера я ее видел своими глазами. Давайте действуйте.

Чарли повесил трубку и открыл телефонную базу. Он не стал запрашивать номер мобильника гражданина Бирюлева, почти наверняка он тоже вычищен из базы, Чарли вбил номер по памяти. Зря Тимофей Борисович предъявляет претензии к памяти Чарли, отличная у него память, как у настоящего оперативника, нужные сведения из нее не пропадают.

—  Странно, — сказал Чарли.

Согласно системе мониторинга, Бирюлев находился в самом центре столицы. Очень странно. А может…

Чарли вбил в базу новый запрос, "Гриднев Александр Петрович". Система запросила особый допуск.

—  Товарищ генерал, приложите палец, пожалуйста, — попросил Чарли.

Не факт, что у Елисеева есть требуемый допуск, но чем черт не шутит… Ага, сработало! Ну—ка, где сейчас находится законтаченный полковник?

Законтаченный полковник находился на Таврическом шоссе, похоже, только что выехал из города. Все понятно.

Чарли повернулся на кресле и начал докладывать:

—  Анчутка, скорее всего, едет в "Зафире", номер которой я только что продиктовал. У нее телефон Гриднева, Гриднев и Бирюлев поменялись телефонами, чтобы сбить погоню со следа. Непонятно, почему Бирюлев не выключил телефон, наверное, Гриднев не успел ему про это сказать. Считаю, нужно немедленно брать Гриднева и установить наблюдение за "Зафирой". Разрешите лично возглавить преследование "Зафиры"?

—  Разрешаю, — сказал Елисеев.

Чарли выбежал из комнаты. Он не стал тратить время на вежливые прощания, сейчас не до того.

Саша опустил тонированное окно и продемонстрировал менту физиономию. Мент козырнул и поднял шлагбаум, нажав кнопку на пульте. Он не требовал показать удостоверение, начальников отделов охрана стоянки знает в лицо. "Гелендваген" въехал на ВИП-стоянку перед башней.

—  Пойдем, заложник, — обратился Саша к пленному охраннику. — Шуметь будешь?

Тот ничего не ответил. Судя по выражению лица, он пребывал в глубокой растерянности.

—  Лучше не надо, — сказал Саша. — За нами по-любому скоро придут, и будет лучше, если задержание обойдется без театральных эффектов. Согласен?

Парень рассеянно кивнул, он находился в прострации и вряд ли в полной мере осознавал, что происходит. Саша ему сочувствовал, неприятностей парнишка огреб выше крыши. Но что поделаешь, жизнь несправедлива, окажешься не в том месте не в то время, и здравствуйте, проблемы.

Они вошли в холл, охранник-прапорщик отдал Саше честь и подозрительно уставился на парня.

—  Бланк разового пропуска дай, — потребовал Саша.

Охранник выдал бланк, Саша переписал туда данные из удостоверения парня (Антон Прохоров, старший лейтенант), расписался и вручил бумажку прапорщику. Прапорщик поставил на бумажке печать и отдал ее Антону, тот стал задумчиво вертеть ее в руках.

—  Забирай свой пропуск, — сказал Саша. — Пойдем.

Они погрузились в лифт и поехали наверх. Неожиданно Антон подал голос:

—  Получается, сюда любой террорист может спокойно войти? — спросил он.

—  Не любой, — возразил Саша. — Только такой террорист, который сумеет завербовать меня или более высокого начальника. А это не так-то просто.

—  Анчутке это удалось, — сказал Антон.

—  Анчутка — не террорист, — ответил ему Саша. — Анчутка — это гораздо круче.

Лифт остановился и открыл двери. Они прошли к кабинету, украшенному латунной табличкой "Гриднев А.П.", Саша открыл дверь ключом, нажал тайную кнопку, отключающую сигнализацию, и включил кофемашину.

—  Тебе эспрессо или капучино? — спросил он.

—  Мне обычный кофе, с сахаром, — ответил Антон.

Он растерянно озирался по сторонам, не решаясь сесть ни в одно из кресел.

—  Садись куда хочешь, — сказал Саша. — Только за стол не садись, это мое место. И не волнуйся, все будет хорошо.

Антон невнятно хмыкнул, дескать, как же, будет все хорошо, не надо заливать. Саша оставил этот непочтительный звук без внимания. Отпил кофе, закусил печенькой, предложил Антону, но тот отказался, Хлебал кофе впустую.

—  Ну что же, — сказал Саша. — Пора приступать к делу.

И набрал на секретном телефоне номер приемной председателя.

—  Здравствуйте, Александр Петрович, — поприветствовал его дежурный секретарь.

—  Здравствуйте, — сказал Саша. — Мне нужно передать Владимиру Яковлевичу срочное сообщение, очень короткое, всего несколько слов.

—  Записываю, — сказал секретарь. — Диктуйте.

—  Прошу чрезвычайных полномочий по известному вам делу на срок вашего отсутствия в столице, — продиктовал Саша. — Записали? Отлично. Тогда второй вопрос. К вам уже поступала информация о ЧП в Кузьмицком лесопарке?

—  Гм, — сказал секретарь.

—  Я прошу не принимать активных мер до тех пор, пока Владимир Яковлевич не подтвердит мои полномочия, — сказал Саша. — Иначе может получиться конфуз, придется меня сначала арестовать, а потом отпустить, лишняя трата времени и нервов получится. Вы со мной согласны?

—  Что конкретно там произошло? — спросил секретарь. — Где объект разработки?

—  Объект разработки выведен в недоступное место в связи с чрезвычайными обстоятельствами, — отчеканил Саша. — Детали я буду докладывать только лично председателю, во исполнение ранее полученного приказа. Ну, или следователю, если Владимир Яковлевич не подтвердит мои полномочия. Кстати, Антон Прохоров со мной, сидит у меня в кабинете, пьет кофе. Я его отпущу, как только получу чрезвычайные полномочия и смогу отдать распоряжение, чтобы его не арестовывали.

—  Все понял, — сказал секретарь. — До решения вашего вопроса не выходите из здания и будьте на связи.

—  Конечно, — сказал Саша. — Всего доброго.

Повернулся к Антону и сказал ему:

— Сидим, ждем. У тебя в телефоне игрушки есть? Антон рассеянно кивнул и вдруг спросил:

—  А зачем вы это сделали? Эта анчутка на вас тоже подействовала?

—  Подействовала — не то слово, — хмыкнул Саша. — Если она чего-то захочет, ей вообще невозможно сопротивляться.

—  Но она опасна…

—  Опасна, — согласился Саша. — Ты даже не представляешь, насколько она опасна. Но ты тоже станешь опасен, если тебя поместить в тюрьму и начать ставить на тебе опыты. Но если обращаться с ней бережно и аккуратно, большой опасности не будет, а пользы будет, наоборот, очень много. Жаль, что не удалось вовремя убедить в этом твое начальство.

—  А вы сами уверены в этом? — спросил Антон. Саша отметил, что парень потихоньку осваивается, шок понемногу отступает.

—  Уверен, — сказал Саша. — А если вдруг окажется, что я ошибся, — он пожал плечами, — что ж, придется отвечать, не впервой.

—  Вам уже приходилось отпускать анчуток на волю? — удивился Антон.

Саша рассмеялся.

—  Нет, — сказал он, — анчуток отпускать пока не приходилось. Но, знаешь, иные люди опаснее любых анчуток.

Произнося эти слова, Саша вспомнил банкира Тормашевича. Вот это истинно адская тварь, нынешняя анчутка ему и в подметки не годится. Жаль, председатель не разрешил на физическую ликвидацию, сидит гадина в уютной европейской стране и гадит потихоньку из-за рубежа. Но ничего, будет еще праздник на нашей улице.

—  У меня плохие новости, Виктор Ильич, — сказал Иван, входя в кабинет к начальнику.

—  Что такое? — всполошился Виктор Ильич. — Научников не устраивает моя резолюция?

—  С научниками я вообще не связывался, — отмахнулся Иван.

Он смутно помнил, что в тот самый момент, когда анчутка спускалась с крыльца, они с Виктором Ильичом решали какой-то текущий вопрос, связанный с тем, как наиболее грамотно обкорнать непомерные запросы научников, еще утром этот вопрос казался очень важным, можно сказать, стратегическим, но теперь…

—  Ну их к черту, этих научников, — сказал Иван. — У нас более серьезная проблема. Эта анчутка, которую вчера доставили, владеет телепатией.

Виктор Ильич немного помолчал, переваривая услышанное, а затем спросил:

—  Вы уверены? На каком основании сделан вывод? В этот момент оглушительно взвыла сирена общей тревоги. Виктор Ильич отключил ревун, потянулся к селекторной связи, но Иван мягко остановил его руку.

—  Лучше меня послушайте, я все изложу быстрее и точнее, — сказал он. — Анчутка владеет телепатией, причем не только в режиме чтения, но и телепатическим контролем. Не сказать, что контроль полный, ему, наверное, можно сопротивляться, но не хочется, она не столько подавляет волю, сколько убеждает, что она права.

Взгляд Виктора Ильича стал подозрительным.

—  Меня уже отпустило, — поспешил сказать Иван. — Она овладела разумом моим, Антошки Прохорова и еще какого-то мужика, он увез ее на большом черном джипе, модель я не разглядел. Антошка, похоже, тоже с ними поехал.

—  Опа, — сказал вдруг Виктор Ильич. — Эта девчонка, которую ты провожал, Антошка ей какую-то коробку помогал тащить к машине…

—  Она самая, — кивнул Иван. — Мы с Антошкой были под ее контролем, Антошка отпечатал на принтере поддельный разовый пропуск, а я сделал материальный пропуск на неисправный телевизор. Ну, охранники обычно материальные пропуска изучают более пристально, это отвлекает внимание…

—  Сейчас с тобой точно в порядке? — спросил Виктор Ильич. — Самочувствие нормальное?

—  Вроде нормальное, — подтвердил Иван. — Только очень странно помнить, как… Наверное, серийные убийцы то же самое чувствуют, когда их отпускает.

—  Ну, вы-то никого пока еще не убили, — сказал Виктор Ильич. — Ладно, посиди пока.

Он нажал на телефоне кнопку селекторной связи с дежурной службой и сказал:

—  Демьянов говорит. Черный джип с объекта выпустили?

—  Выпустили, — отозвался незнакомый Ивану голос, наверное, это кто-то из охранников. — Водитель показал ксиву-вездеход, на вид настоящую. Сейчас, секунду, с внешних ворот как раз докладывают… Все, уехал, там тоже пропустили.

Виктор Ильич вздохнул и спросил:

—  Номер машины никто не запомнил?

—  Ребята записи с камер просматривают, — ответил кто-то из телефона. — Через минуту-другую определим.

—  Жду сигнала, — сказал Виктор Ильич, потянулся к кнопке отключения связи, и тут телефон спросил раздраженным и немного истеричным голосом:

—  А что нам делать-то?

—  Снимать штаны и бегать! — рявкнул Виктор Ильич. — И вазелином запастись не забудьте.

Он отключил связь и некоторое время ругался. Иван сидел и ждал, пока поток начальственного красноречия иссякнет.

—  А суперкомпьютер почему тревогу не поднял? — спросил Виктор Ильич, и на этом поток иссяк.

Иван пожал плечами.

—  Не знаю, — сказал он. — Наверное, заглючил в очередной раз.

Виктор Ильич молчал, глядя в пространство перед собой рассеянным и невидящим взглядом. Иван решил, что сейчас самый подходящий момент, чтобы изложить свои соображения по сути дела.

—  Анчутку нужно уничтожить, — заявил он. — Не пытаться захватить, не вступать в переговоры, а просто уничтожить, причем с максимально возможной дистанции. К нам вчера или сегодня утром приезжал кто-нибудь с ксивой-вездеходом?

Виктор Ильич растерянно помотал головой.

—  Значит, она может захватывать мозг с большого расстояния, — сделал вывод Иван. — Несколько километров как минимум. Единственный выход — уничтожить.

В этот момент на столе Виктора Ильича зазвонил телефон. Звонили по секретной связи, но не внутренней, а общегородской.

—  Слушаю, Демьянов, — сказал Виктор Ильич в трубку.

Следующие несколько секунд его брови медленно поднимались вверх, придавая физиономии донельзя удивленный и немного идиотский вид.

—  Вас понял, — сказал он, выслушав речь невидимого собеседника. — Да, конечно. Обязательно.

Повесил трубку и пробормотал себе под нос:

—  Все чудеснее и чудеснее. Вот что, Иван Васильевич, идите-ка к себе и начинайте писать рапорт на мое имя. Докладываю, что в такое-то время я необоримое испытал давление на психику со стороны инопланетного существа, давление выразилось в том-то и том-то… ну и так далее. С объекта без особого разрешения не убывайте.

—  Есть, — сказал Иван, встал и вышел.

Закрыв дверь снаружи, он услышал, как в кабинете начальника снова зазвонил телефон. Суета нарастает, Виктору Ильичу сейчас не позавидуешь, хотя он-то как раз ни в чем не виноват. Во всем виноват Иван, и только он один, он ведь чувствовал в этой анчутке что-то непонятное, явно выходящее за пределы обычной дозы сверхъестественного, отпущенной обычным пришельцам. Теперь уже очевидно, что анчутка с самого начала читала его мысли, причем намного глубже, чем он ожидал, а попытки протестировать ее на телепатические способности ее только забавляли. Именно поэтому она тогда смеялась, не анекдот ее рассмешил, а то, что эксперт по пришельцам осторожно и испуганно крутит-вертит в своем мозгу идею: "А вдруг она изредка читает отдельные мысли?" Ему в голову даже не приходило, что весь его разум для нее как раскрытая книга на ладони. А должен был догадаться, сам же говорил ученикам много раз: доверяйте интуиции, суки, лучше быть живым невеждой, чем мертвым гением. И довыпендривался, собственными руками выпустил анчутку, идиот, да еще Антошке жизнь испортил, выписал путевку в Усть-Ордынск в один конец. Сам-то Иван отмажется, он незаменимый специалист, таким, как он, многое прощается, пару месяцев придется провести под плотным наблюдением, но это ерунда, ему скрывать нечего, он наркоту не употребляет и извращениями не балуется, пусть наблюдают, сколько хотят. А парня жалко.

В голову пришла мысль, простая, но ужасная в своей простоте. А что, если его не отпустило, что, если анчутка не отключилась от его мозга, а сидит в своем убежище и наблюдает, ничем не выдавая себя до поры до времени, а потом, когда придет момент, когда ей снова потребуется… ну, например, выпустить из тюрьмы своих товарищей по несчастью…

Иван помотал головой, отгоняя непрошеные мысли. Нельзя думать о таких вещах, сам не заметишь, как крыша окончательно уедет. Хорошо бы сейчас чего-нибудь успокоительного принять или хотя бы коньячку хорошего, но нельзя, первоначальная волна суеты схлынет, и тогда Иваном обстоятельно займутся серьезные люди в белых халатах, такие же, как он сам, только теперь он будет по другую сторону решетки вивария. Если отвлечься от субъективной составляющей (или хотя бы попытаться отвлечься), приходится признать, что содержимое головы Ивана представляет сейчас довольно большую научную ценность, и не самая толковая идея затуманивать результаты наблюдения психотропными препаратами. Кстати…

Через десять минут Иван сидел в кресле для пришельцев, а удивленная и испуганная лаборантка Люда суетилась вокруг, приклеивая электроды к голове главного эксперта. Глаза Ивана были закрыты, на лице блуждала рассеянная улыбка. Рапорт может подождать полчаса, а сканирование мозга — нет, он и так слишком долго тормозил, надо было сразу сюда бежать, следы телепатического воздействия, по идее, должны становиться слабее с каждой минутой. Впрочем, чего уж теперь сокрушаться…

Черный "Дефендер" мчался по встречной полосе Таврического шоссе. Оглушительно ревела сирена, мигалка расцвечивала окружающий пейзаж фиолетовыми всполохами, встречные машины испуганно уворачивались. Слово "мчался", строго говоря, было не вполне уместно, скорость джипа не превышала восьмидесяти километров в час, гнать быстрее Джа не отваживался и правильно делал, дважды они едва разминулись со встречными джигитами, а один из них, представительский "Мерседес", тоже с мигалкой, похоже, обиделся. Страшно было, справа ведь не разделительная полоса, а бетонный отбойник, пространство для маневра минимальное. И вообще, нет сейчас смысла гнать машину со всей дури. Если Бирюлев догадается отключить свой мобильник, они его потеряют, а если не догадается — возьмут, при этом скорость преследования большой роли не играет, часом раньше, часом позже — ерунда. С другой стороны, не стоять же в этой пробке…

—  Пост ГАИ впереди, — сказал Чарли. — По—моему, там разрыв в отбойнике, да и пробка вроде кончается.

—  Вижу, — отозвался Джа. — Сейчас проскочим.

Джа проскочил в разрыв, почти не снижая скорости, при этом чуть не переехал мента, непонятно что делавшего на разделительной полосе и почти незаметного за отбойником. Юра нервно захихикал на заднем сиденье, Огурец на него шикнул, Юра заткнулся. Чарли сверился с ноутбуком и сообщил:

—  Объект въехал в Лаптевск, движется к центру города. Давай, Джа, бери правее, вон уже развязка.

—  Может, попробуем по магистрали обогнать? — предложил Сева.

—  Не попробуем, — отрезал Чарли. — Если объект нe совсем идиот, он будет уходить проселками.

—  Он идиот, — сказал Юра. — Телефон так и не выключил, можно подумать, фильмов про шпионов никогда не смотрел.

—  Он не идиот, — возразил Чарли. — Его телефон сейчас катается по центру столицы, а чей телефон у него при себе — это было непросто вычислить.

—  Да ты монстр, — хмыкнул Джа. — Шерлок Холмс, блин.

Чарли немного помолчал и сказал:

—  Мне просто повезло, что удалось во всем разобраться. Если еще я правильно во всем разобрался.

—  След появился неотмеченный, — подал голос Огурец. — Не уверен, что он от нашего объекта, мог и другой пришелец проехать по этой дороге. Подъедем ближе — точно скажу.

Джа бросил взгляд на навигатор и сказал:

—  В центре Лаптевска большая пробка. Формируется прямо на глазах, видать, авария. Если повезет — минут через десять-пятнадцать догоним.

Чарли включил секретную рацию, она отозвалась оглушительным шипением.

—  Тут всегда помехи, — заметил Джа.

Чарли ругнулся и стал дозваниваться Елисееву по мобильнику.

—  Чарский говорит, — сказал он. — Докладываю: минут через десять-пятнадцать будем на месте. Дополнительные указания будут?

Генерал вздохнул и произнес несколько растерянно:

—  Осторожнее там, ребята. Чертовщина какая-то творится, то три нуля, то три плюса, вообще ничего не понимаю.

Чарли присвистнул. Три нуля означает "уничтожить объект любой ценой, не считаясь ни с потерями, ни с жертвами среди случайных свидетелей". Три плюса означает "обеспечить безопасность объекта любой ценой, не считаясь ни с потерями, ни с жертвами". Обалденно.

— Ну, вы там определитесь как-нибудь, — попросил Чарли.

—  Определимся, — заверил его Елисеев. — Пока действуй по обстановке.

—  Есть действовать по обстановке, — сказал Чарли и отключился.

Немного помолчал, обдумывая ситуацию, и сказал ребятам:

—  Объезжаем пробку переулками, встаем где-нибудь в подворотне и не отсвечиваем. Огурец, ты перед ней пока еще не засветился, так что в разведку пойдешь ты. Прогуляешься вдоль пробки, заценишь, тот ли объект мы преследуем, и вообще, как там обстановка. Юра, подменишь Огурца на приборах.

—  Начальство что-нибудь конкретное сказало? — поинтересовался Джа.

—  Действуйте по обстановке, — сказал Чарли.

—  Хреново, — констатировал Джа.

И действительно, хреновее некуда. Если оперативник получает приказ действовать по обстановке, чаще всего это означает, что ситуация вышла из-под контроля и никто не готов взять на себя ответственность и принять хоть какое-нибудь решение. А если учесть, что мнения начальства варьируются от трех нулей до трех плюсов, это совсем плохо, это означает, что приближается катастрофа, и, скорее всего, ребята окажутся виноватыми, что бы они ни сделали. Знать бы еще, что это за катастрофа и что, черт возьми, такого необычного в этой анчутке? Взяли-то ее на удивление легко, операция прошла как по маслу, но потом анчутка как-то ухитрилась сбежать из тюрьмы, причем меньше чем через сутки…

—  Я фигею, — с заднего сиденья подал голос Юра. — В нашей системе всегда такой бардак?

—  Обычно еще хуже, — ответил Джа. — Привыкай. Сейчас более-менее терпимо стало, связь нормальная, базы данных есть, а когда я начинал…

—  Да я не об этом, — перебил его Юра. — Я раньше думал, что здесь нормальная оперативная работа, а за все время, что я с вами работаю, задержание было только одно, мы все время мотаемся туда-сюда, рация ни хрена не работает, Чарли по телефону названивает то туда, то сюда, начальство ничего толком не знает, только приказы выдает, один дебильнее другого. А только мы набредаем на интересный сигнал, тут же приходит приказ все бросать и ехать черт-те куда, а там ничего нет, ложная тревога. Один раз сумели анчутку захватить, несмотря ни на что, а эти идиоты ее тут же выпустили. Зла не хватает.

—  Привыкай, Юра, — повторил Джа. — Двенадцать лет назад я тоже так думал.

—  А теперь?

—  А теперь привык. Ты прав, Юра, бардак неистребим. Но у нас еще терпимо, вот если бы ты в милиции поработал…

—  Не дай бог! — испуганно воскликнул Юра. Почему-то этот возглас показался всем очень смешным.

Тем временем "Дефендер" съехал с асфальтированной дороги и углубился в лабиринт немощеных переулков провинциального городка. Неожиданно пригодились внедорожные качества машины, может, и хорошо, что рапорт Чарли о замене "Дефендера" на паркетник все еще не удовлетворен.

—  Подъезжаем, — сказал Джа. — Вон за тем домом я встану, центральная площадь слева, вон там. Ближе подъезжать не буду, там дальше развернуться трудно.

—  Давай, Огурец, не подведи, — сказал Чарли. — Мы мысленно с тобой.

—  А чего не подведи? — удивился Юра. — Это же вроде не боевая операция, надо просто пройти и посмотреть.

—  Не нужно искать смысла в начальственном напутствии, — пояснил Чарли. — Это просто ритуал такой, типа с нами бог, мы верим в единую родину, зиг хайль, слава роботам и все такое.

Зазвонил телефон. Линия секретная, номер незнакомый. Саша снял трубку и услышал:

—  Мерцалов говорит. Что за хренотень у тебя творится? Зачем всех на уши поставил?

—  Сейчас, одну минуту, — пробормотал Саша, отвел трубку в сторону и быстро сказал: — Антон, выйди сейчас же, немедленно!

—  Чего? — не понял Антон.

Он развалился в уютном кресле и играл с телефоном в какой-то тетрис. На столике перед ним стояла недопитая чашка кофе, рядом с ней возвышалась целая гора конфетных оберток. Парень явно решил получить максимум удовольствия от пребывания в начальственном кабинете.

—  Поднимай жопу и вали в коридор, живо! — рявкнул Саша.

Антона будто ветром сдуло, Саша даже не успел объяснить, что звонит многозвездный генерал, что бывают разговоры, не предназначенные для чужих ушей, типа не обижайся, парень, но так надо. Как-то неудобно вышло, накричал на парня ни за что.

—  Извините, Владимир Яковлевич, — сказал Саша в трубку. — У меня в кабинете посетитель был.

—  Короче, — прервал его председатель.

—  Я узнал свойство этой… этого… Владимир Яковлевич, а линия точно хорошо защищена?

—  Защищеннее не бывает. Давай, докладывай быстрее, время — деньги.

—  Докладываю, — сказал Саша. — Я установил свойство этой анчутки, она не просто владеет передовой биотехнологией, собственно, она ею и не владеет… В общем, она исполняет желания, похоже, любые желания без ограничений. Ей попался ученый-биолог, который мечтал изобрести лекарство от рака, она продиктовала ему формулу. Я с ней пару раз перекинулся парой слов, а потом вдруг понял, что надо не ждать, пока Серова попрут за некомпетентность, а начать действовать самому. Понимаете? Любые желания. Можно ей…

—  Я понял, — перебил его Мерцалов. — Я только не понял, за каким чертом тебе понадобились чрезвычайные полномочия?

—  Вчера анчутку повязали, — стал объяснять Саша. — Поместили в эту, как бы тюрьму, она обиделась и начала исполнять собственное желание оттуда сбежать. Раньше у нее не было собственных желаний, она исполняла только чужие, но теперь…

—  И как, сбежала? — спросил Мерцалов.

—  Сбежала, — подтвердил Саша. — Она телепатически воздействовала на охрану объекта, на эксперта по чужим, на Бирюлева и на меня, я лично вывез ее с объекта на своей машине. Не могу сказать, что она меня полностью контролировала, я с самого начала был против ее ареста, начал готовить операцию, чтобы спрятать ее до того момента, когда вы вернетесь, просто не успел…

—  Я все понял, — прервал его председатель. — Значит, так. Езжай на тот объект, где ты всех обидел, пусть тебе проведут проверку мозга. Если мозг в порядке — получишь полномочия.

—  Спасибо, — сказал Саша. — Еще одно дело, вас не затруднит лично распорядиться насчет того, чтобы анчутку перестали ловить? В семнадцатом управлении сейчас паника, могут случайно пришибить…

—  Распоряжусь. У тебя все?

— Все.

—  Зашибись, — подвел Мерцалов итог разговора. И добавил после короткой паузы: — А ты молодец, решительный парень, мы сработаемся.

И повесил трубку.

—  Антон! — крикнул Саша.

И тут же выругался — опять забыл, что дверь в его кабинете звуконепроницаемая. Открыл дверь, выглянул в коридор и сказал:

—  Антон, заходи. Извини, что накричал, я не хотел обидеть, просто… ну, ты не знаешь всех деталей этой истории…

—  Я понимаю, — кивнул Антон. — Меньше знаешь — лучше спишь.

—  Это точно. Значит, так. Сейчас мы собираемся и едем к тебе на объект.

—  Зачем? — удивился Антон.

—  Сдаваться. Надо наши мозги проверить, вдруг анчутка нас с тобой все еще контролирует. Ты ничего такого не чувствуешь?

Антон испуганно помотал головой.

—  Я тоже, — сказал Саша. — Ладно, поехали. Надо только позвонить, чтобы нас там не расстреляли… о, по дороге позвоню.

Они вышли из здания, отошли от подъезда метров а двадцать, и тут Антон вспомнил, что забыл отдать а выходе разовый пропуск. Саша посоветовал ему не суетиться. Антон выглядел потрясенным.

—  Как же так? — спросил он. — Это же самое важное здание во всем комитете, тут сам председатель работает. Я думал, у вас здесь охрана такая, что…

—  Ты прав, охрана у нас такая, что, — сказал Саша. — Попробуй сосчитать топтунов на парковке.

До Антона начало доходить.

—  Вы считаете, мы под наблюдением? — спросил он.

—  Я в этом уверен, — ответил Саша. — Посмотри на мента у шлагбаума повнимательнее.

Для понимающего человека мент у шлагбаума действительно выглядел забавно. Он стоял вполоборота, рука с жезлом нервно дергалась, он что-то говорил в рацию, кося глазами на Сашу с Антоном, и старательно делал вид, что не замечает их и, вообще, ничего особенного не происходит.

—  Если у тебя зажигалка в виде пистолета, лучше не доставай, — сказал Саша. — А то пристрелят и скажут, что так было.

—  У меня пистолет скрытного ношения в подмышечной кобуре, — сказал Антон.

—  Ну ни фига себе! — воскликнул Саша. — А я, старый козел, не заметил, совсем хватку потерял. Пора мне завязывать с оперативной работой, надо усадить задницу поплотнее в руководящее кресло и руководить. Кто умеет работать, тот работает, а кто разучился, тот руководит. Очень важно своевременно оценить степень собственной деградации, принять единственно правильное решение и…

—  А вы тоже нервничаете, — понял Антон.

—  Еще бы! — согласился Саша. — Думаешь, я каждый день похищаю инопланетянок с охраняемых объектов? Я сам с себя фигею, как только решился на это.

—  Вы разве не под контролем были? — удивился Антон.

—  Вроде нет, — ответил Саша. — Просто ее нельзя было запирать, с такими существами надо договариваться по-хорошему.

Антон передернул плечами, как будто внезапно замерз или унюхал что-то мерзкое.

—  А не страшно с ней договариваться? — спросил он. — Вдруг она хочет всех обмануть?

—  Страшно, — согласился Саша. — Жизнь — вообще страшная штука. Ладно, садись, поехали.

Инна вдруг встрепенулась, нервно огляделась по сторонам и сказала:

—  Поехали, быстро, объезжай всех по встречке.

—  Ты что? — удивился Костя. — Там же мент прямо впереди…

—  Я вижу. Давай быстрее, а то у меня дурное предчувствие. Очень дурное.

Костя включил аварийку и выехал на разделительную полосу. Проехал мимо обалдевшего мента и выехал на перекресток, там как раз загорелся зеленый. Удачно подвернулась дырка в потоке, "Зафира" встроилась в нее и покатила дальше, похоже, большинство других водителей вообще не заметили этого наглого маневра.

Мент проводил "Зафиру" недоумевающим взглядом, рядом с ментом стоял какой-то мужик, он с кем-то разговаривал по мобильнику, а потом в зеркале заднего вида нарисовался грузовик и скрыл эту картину от глаз. Будем надеяться, Инна не ошиблась в своих предчувствиях.

Дорога была почти пуста, пробка за спиной вобрала в себя львиную долю городского трафика, минуты через три "Зафира" выехала из города на трассу, не магистральную, но и не проселочную, нечто среднее.

—  Как предчувствия? — спросил Костя.

—  Никак, — ответила Инна. — Пока все нормально. Она выдернула навигатор из кронштейна и стала возиться с картой.

—  Куда мы едем? — спросил Костя.

—  Сейчас разберусь, — ответила Инна. — Ага, вот оно, кажется. Плохо, подъездная дорога не обозначена. Километров пятьдесят идем по трассе, потом надо будет высматривать съезд на проселок. Забавное место, должно быть. Представляешь, дом отдыха для настоящих шпионов!

Костя резко помрачнел. Он-то думал, что они окончательно вырвались из—под недремлющего ока кровавой кобни, а оказывается, Инна просто решила поменять тюрьму на более комфортную.

—  Ты зря злишься, — сказала Инна. — Саша — очень хороший человек, он только кажется грубым, на самом деле он очень мягкий и ранимый. Он к тебе очень хорошо относится.

—  Ты ему тоже в голову залезла? — спросил Костя.

—  Не сердись, — сказала Инна, мягко коснувшись его плеча. — Я не нарочно.

Костя ехидно хмыкнул. Ага, конечно, не нарочно, так он и поверил.

—  Но я в самом деле не нарочно! — воскликнула Инна. — Это мое свойство, я не могу решать, проявлять его или нет, от меня ничего не зависит. Я не могу не исполнять желания, я так устроена, это для меня все равно что дышать. И я не могу выбирать путь, по которому идет мир, исполняя мои желания. Знаешь, как мне было плохо в этой тюрьме? Знаешь, как страшно чувствовать воспоминания тех, кто жил в той комнате до меня? Их всех убили, замучили, затравили наркотиками, им вскрывали черепа, некоторым даже без наркоза, эти твари хотят узнать, как мы устроены, и ни перед чем не останавливаются. У них нет морали, они считают, что цель оправдывает средства, и они считают, что твари — это не они, а мы, пришельцы. Но они не правы, люди намного ужаснее.

—  Они не люди, — сказал Костя. — Они звери.

—  Нет, не звери, — возразила Инна. — Они такие же люди, как ты, просто у них другое предназначение. В любом мире есть те, кто идет к свету, и те, кто вычищает тьму из поганых закоулков. Они тоже в чем-то правы, мы, пришельцы, опасны, я — редкое исключение. Мы приносим в ваш мир безумие, будь у меня другое свойство… но не будем об этом. А эти ребята из КОБ — вполне нормальные, мне даже чуть-чуть стыдно, что я им создала столько неприятностей. Но они справились, причем даже удержались от искушения решить проблему радикально, нет инопланетянки — нет проблемы. Мне почти не пришлось им помогать, Саша с самого начала все правильно решил, я не заставляла его меня спасать, я его просто попросила, и он не возражал. Ну, немного решимости я ему придала, чтобы не колебался.

—  А меня ты попросить не могла? — спросил Костя. Инна пожала плечами.

—  Наверное, могла, — ответила она. — Но я не выбираю пути исполнения желаний, это происходит само собой. Я захотела покинуть тюрьму, и я ее покинула, я не знала, как именно это произойдет, я знала лишь то, что мое желание исполнится. До тех пор, пока Саша не припарковал свою машину рядом с твоей, я не знала, что ты будешь мне помогать. Он стал думать, что меня надо пересадить в другую машину, я прочитала эту его мысль и вдруг поняла, что ты сидишь в машине совсем рядом и ждешь меня, только сам еще не знаешь, что меня ждешь. Пойми, я не строю планов, они строятся сами, обычно это очень удобно, но иногда бывают сюрпризы.

Костя вспомнил, как голос Инны четко и недвусмысленно сказал ему, что ему делать и куда ехать, и еще эта галлюцинация сказала…

—  Я действительно люблю тебя, — подтвердила Инна. — Я не хотела тебя пугать. Если бы я могла сделать это иначе, если бы я могла хотя бы выбирать, каким путем это случится… Прости меня, я действительно не хотела.

В этот момент в Костиной голове зародилась неожиданная и пугающая мысль. Он привык относиться к Инне как к милой, доброй, красивой и обаятельной женщине, она подарила ему великое открытие и каждый день дарит ему любовь, он привык воспринимать ее как ангела, чудесным образом попавшего в его грешный мир, как невероятное счастливое совпадение, позволившее ему нежданно—негаданно прикоснуться к чудесам. Он знал, что КОБ преследует инопланетян, он считал, что это несправедливо, потому что вот она перед ним, родная и любимая Инна, как можно преследовать такое прекрасное существо? Он никогда не думал, что она может быть опасна, раньше он привык, что она исполняет чужие желания, и не задумывался, что она может начать исполнять и свои. Что, если джинн решит построить дворец для себя! Кто сможет ему помешать? И не получится ли в итоге, что джинн решит избавиться от жалких людишек, мешающих ему претворять в жизнь великие планы? С чего Костя решил, что она добрая? Может, это она внушила ему такую мысль, помнится, он читал, как жуки—паразиты, живущие в муравейниках, внушают несчастным муравьям мысль, что нет во всем мире более великого дела, чем скармливать жуку муравьиных детишек, маленьких и беспомощных, еще не окуклившихся…

Инна хихикнула и сказала:

—  Не надо так сильно переживать. Я не такая страшная, как ты думаешь, я ничего не меняла в твоей душе по своей воле. Один раз случайно получилось, но я не нарочно! Я же люблю тебя! Я не позволю себе причинить тебя боль, разве что по недомыслию.

Она говорила, а в голове Кости одна мысль сменяла другую, и каждая следующая путала сильнее, чем предыдущая. Может, так и должно выглядеть вторжение инопланетян? В псевдонаучной фантастике пришельцы долго изучают быт и обычаи землян, а потом приходят великим войском, но зачем им тратить время и силы на исследования? Есть же генетические алгоритмы, в питательную среду помещается несколько случайно взятых бактерий, они начинают размножаться, конкурировать, запускается эволюционная гонка, в которой побеждают потомки тех, кто лучше приспособился к этой среде. Инопланетянки, правда, пока вроде не размножаются, но это не является обязательным условием алгоритма, размножение организмов-победителей может моделироваться экспериментаторами, главная идея остается той же — запустить в среду много разных организмов, посмотреть, кто лучше справляется с поставленной задачей, и начать двигать эволюцию в этом направлении. А если непонятно, куда двигать эволюцию, — сымитировать множество случайных мутаций, рано или поздно среди них попадется удачная. Вот Инна, например, очень хорошая мутация, с точки зрения инопланетян, неприятный побочный эффект устранен, скоро иммунная система человечества перестанет бороться с инфекцией и начнет, наоборот, охранять паразита. Или все же не паразита, а симбионта?

—  Время покажет, — серьезно сказала Инна. — Знал бы ты, как я хочу, чтобы ты был прав.

—  Так пожелай, — сказал Костя.

Я постараюсь, — ответила Инна. — Если бы управлять желаниями было так легко, как ты хочешь…

—  Ну как? — спросил Александр Петрович, вставая с кресла.

—  Подождите! — испуганно пискнула Людочка. — Я еще не все провода отцепила!

Иван сделал серьезное лицо, наклонился к лысому полковнику и сказал:

—  Мне очень жаль. Посмотрите сюда, какой цвет вы видите?

—  Красный.

—  Равномерно—красный или с пурпурными прожилками?

—  Пожалуй, равномерно, хотя я не совсем уверен…

—  Не напоминает ли это пятно разлившуюся кровь?

—  Ну… что-то есть…

—  Вот! — воскликнул Иван. — Мне очень жаль, но поражения центральной нервной системы необратимы. Скоро начнется бред, появятся галлюцинации… Вы, случайно, не видите в этой комнате красивую женщину?

—  Вижу, — сказал полковник. — Вот же она. — Людочка хихикнула. Кажется, она начала понимать суть происходящего.

—  Она блондинка? — спросил Иван.

—  Нет, брюнетка, — ответил полковник. Людочка снова хихикнула.

—  Брюнетка? — как бы удивился Иван. — Очень странно, обычно пострадавшим мерещатся блондинки. Брюнетка — это исключительно редкий случай, очень интересный с научной точки зрения. Надо будет изучить ваш мозг, жду не дождусь вскрытия.

—  Чего? — переспросил полковник.

—  Пройдите по коридору направо, вторая дверь, — сказал Иван. — Там сдадите удостоверение и получите направление в биореактор.

Полковник нахмурился, сжал челюсти и впился в Ивана яростным взглядом, в котором ужас, гнев, ненависть и недоумение были смешаны примерно в равных пропорциях.

—  Какое направление? — спросил он.

Иван вздохнул, взял полковника за локоть (тот заметно дернулся) и сказал:

—  Давайте, я покажу. Я понимаю, такое потрясение… Вон туда, направо, вот это направление, вы помните, где правая рука?

—  Вы сказали "биореактор"? — спросил полковник.

—  Я сказал? Нет, я этого не говорил, вам померещилось. Галлюцинации… Кстати, та красивая девушка все еще здесь?

Полковник вдруг странно хрюкнул и успокоился.

—  Юмор, — констатировал он. — Специфический врачебный юмор, мать вашу.

Иван решил, что пора заканчивать развлечение.

—  Не столько юмор, сколько последний тест, — сказал он. — Психологические тесты иногда бывают очень жестокими. Вас тестировать неинтересно, вы очень быстро разобрались. Не волнуйтесь, ваш мозг в порядке, есть следы сильного стресса, но ни шока, ни психоза нет и в помине. Рекомендуется краткосрочный отпуск, но это необязательно. Сами смотрите, если есть возможность, я выпишу больничный…

—  Не сейчас, — отмахнулся Александр Петрович. — Времени нет, надо срочно расхлебывать то, что вы тут заварили…

—  А что мы заварили? — спросил Иван. — Вы считаете, эту анчутку нужно было оставить на свободе?

Иван не рассчитывал, что Гриднев ответит на этот вопрос, но кто его знает… Мозг у него в порядке, но психика изрядно расшатана. Иван хорошо понимал, что сейчас чувствует полковник, сам Иван полчаса назад мучительно боролся с нервной дрожью и смог победить ее только таблеткой из секретной коробочки. Александр Петрович психосоматику контролирует намного лучше, чем Иван, видимо, проходил курсы противодействия детектору лжи. Но чем черт не шутит, вполне может сболтнуть лишнее, не подумав.

—  Именно так, — сказал Гриднев. — Не можете удержать взаперти — не трогайте вообще. Вы ее озлобили, теперь она знает, что мы можем быть опасны для нее, и относится к нам настороженно. Кроме того, вы пробудили ее самосознание, раньше она была просто автомат, который… — Полковник резко осекся.

Иван вежливо улыбнулся и спросил:

—  Который что?

—  Который ничего, — отрезал полковник. — Знал бы ты, психолог, как хочется врезать тебе в бубен…

Иван улыбнулся еще вежливее.

—  Я очень хорошо это знаю, — сказал он. — Типичная рабочая ситуация. Только не советую исполнять это желание.

При слове "желание" в лице полковника что-то неуловимо дернулось, это было странно. То ли он не так уж хорошо контролирует свою психосоматику, то ли… Подключить бы его к приборам еще раз…

—  Я прекрасно понимаю ваши чувства, — сказал Иван. — Неспециалисту психология, особенно прикладная психология, кажется жуткой и пугающей. Кажется, что психолог устанавливает контроль над глубинными эмоциями, чувствами, желаниями (дёрг!), кое—кто даже всерьез полагает, что психологи умеют читать мысли (дёрг!).

Очень похожи эти два дерганья друг на друга, что-то здесь явно не то. Реакция на "читать мысли" понятна, это воспоминание о вторжении анчутки в психику, а дважды повторившаяся аномальная реакция на слово "желание"…

Иван вдруг расхохотался и провозгласил:

—  Свойство этой анчутки — исполнять желания! Гриднев отшатнулся и уставился на него с суеверным ужасом. Иван понял, что угадал.

—  Что, она действительно желания исполняет? — спросил он. — В том числе и свои собственные? Захотела сбежать от нас и сбежала?

Полковник перевел взгляд на Людочку, Иван запоздало сообразил, что не стоило заводить этот разговор в ее присутствии. Но тогда разговора не получилось бы вообще.

—  Людочка, выйди! — потребовал Иван. Дождался, когда за ней захлопнулась дверь, и заговорил быстро, горячо и сбивчиво:

—  Вы сами-то понимаете, во что вляпались? Это же монстр, рядом с ним мухи—убийцы — милые домашние зверьки! Представляешь, полковник, что она сделает с нашим грешным миром? Не представляешь? Так я тебе объясню. Сейчас она еще не осознала свою силу, она балуется по мелочам, помогает тому, кого законтачила, дарит ему великое везение, а вы губы раскатали, собрались подсовывать ей нужных людей, а она будет менять мир в нашу пользу, и никто не уйдет обиженным, правильно? Так хрен вам! Она уже начала понимать, что может играть на собственном поле по собственным правилам. Для нее самой ее желания важнее всего, и когда она поймет это окончательно, она поставит раком весь мир. Твою мать, полковник, это же долбаный чертов суперзлодей! Уничтожьте ее, немедленно, пока не поздно!

Иван сделал паузу, чтобы перевести дыхание, и в этот момент полковник произнес свою ответную реплику.

—  У председателя другое мнение по этому вопросу, — сказал он. — И я согласен с ним, а не с тобой. Не суетись, психолог, все равно уже ничего не изменишь.

И он вышел из комнаты.

—  Вижу их, — произнес Огурец из трубки мобильника. — Стоят в крайнем левом ряду, Бирюлев за рулем, объект на пассажирском сиденье. Выражений лиц не вижу, а ближе подходить боюсь, срисуют.

—  Хорошо, — сказал Чарли. — Продолжай наблюдение издалека, не высовывайся, оставайся на связи.

Чарли перевел мобильник в режим конференц—связи и набрал номер Елисеева.

—  Что у вас, Чарский? — отозвался генерал. — Обнаружили объект?

—  Обнаружили, — подтвердил Чарли. — Если работать по трем нулям, это будет реально три нуля, очень много народу вокруг. Самый центр города, огромная пробка, тут большая авария, у мини-вэна на ходу отлетело колесо, он влетел в маршрутку, есть жертвы, дорога перекрыта, пробка просто гигантская. К объекту авария отношения вроде не имеет.

Из трубки донесся чей-то взволнованный голос.

—  Погоди минутку, — сказал Елисеев.

Ждать пришлось минуты две. В штабе операции что-то горячо обсуждали, Чарли напряженно вслушивался, но не мог разобрать ни слова, кроме отдельных матерных возгласов, очевидно, Елисеев прикрыл телефон ладонью. А потом генерал сказал в трубку:

—  Чарский, ты еще на связи?

—  Так точно, — ответил Чарли.

—  Работай по двум нулям.

В переводе на русский язык — объект наблюдения уничтожить, но аккуратно, без лишнего кровопролития и по возможности сберегая личный состав.

—  Это официальный приказ? — уточнил Чарли.

—  Официальный, — подтвердил Елисеев.

—  Есть работать по двум нулям, — сказал Чарли. Отключил связь с генералом и сказал в трубку:

—  Огурец, продолжай наблюдение.

Положил телефон на торпеду и обратился к ребятам в машине:

—  Слышали?

—  Слышали, — буркнул Джа. — Как будем мочить?

Чарли снова взял трубку.

—  Огурец! — позвал он. — Поговори с ментами, долго они там еще будут возиться?

—  Сейчас, — отозвался Огурец. — Погоди-ка… Чарли, атас, объект сдергивает! Прет прямо по разделительной, объезжает пробку, уходит на Великаново!

—  Джа, заводи, — приказал Чарли. — Гони переулками вдоль пробки, подбираем Огурца и начинаем преследование. Огурец, двигай к голове пробки, и пошустрее!

Следующие три минуты были очень некомфортны. Джип прыгал вверх-вниз, жалобно скрипя рессорами, грязные брызги летели во все стороны, несчастные пешеходы едва успевали уворачиваться, двое, кажется, не успели. Хорошо, что у них все еще "Дефендер", а не паркетник.

В конце концов они вырвались на асфальт, запыхавшийся Огурец ввалился на заднее сиденье, оттеснил Юру от приборов, Джа спросил:

—  Может, мигалку приделать?

—  Обойдемся, — отрезал Чарли. — Гони, Джа. Огурец, как отдышишься — бери след.

Джип рванул с места, взвизгнул покрышками, вылетел на перекресток, и тут в правый бок что-то ударило, машину понесло влево, опять завизжали колеса, Джип крутануло на месте, получился почти полицейский разворот. Чарли почувствовал, как правые колеса отрываются от земли, он сгруппировался, готовясь начать кувыркаться, успел порадоваться, что пристегнул ремень безопасности, и побеспокоиться, что Мухтар сейчас всех исцарапает к чертовой матери… Но колеса снова ударились о землю, Чарли подпрыгнул на сиденье, клацнул зубами, чудом не прикусив язык, и заорал:

—  Джа, что за черт!

Джа длинно и витиевато выругался, единственными пристойными словами в его речи были "командир" и "не понял".

Чарли дернул ручку двери, убедился, что дверь заклинило, и выругался, но не так витиевато, как Джа.

Тем временем Джа заглушил мотор, врубил аварийку и вылез наружу. Чарли полез за ним, зацепился штаниной за ручной тормоз и снова выругался. Но в конце концов как-то выбрался из машины.

Снаружи зрелище было сюрреалистическим, в голову поневоле лезли мысли о машине времени. Здоровенный бритый детина в ветровке от "Версаче" держал Джа за грудки, осыпал матом и порывался начать бить морду. Сбоку ветровка заметно оттопыривалась, там явно прятался пистолет, причем не самый маленький. Удивительный персонаж, Чарли считал, что они вымерли еще в прошлом тысячелетии. Ничего, сейчас он пожалеет, что не вымер.

Чарли вытащил пистолет и стал заходить сзади. Сейчас надо ткнуть урода стволом в поясницу, Джа его обезоружит, а потом можно будет отвести душу, насовать реликту прошедшей эпохи в рыло, почки и другие чувствительные места. Нечего строить из себя самого крутого, к людям надо относиться с уважением.

—  У него ствол! — закричал кто-то сзади. Чарли молниеносно отпрыгнул вправо—назад, в прыжке развернулся, снял пистолет с предохранителя и поднял оружие на уровень глаз, все одним слитным движением. Только теперь он разглядел, кто в них врезался — черный "Хаммер" HI, а за ним еще один "Хаммер", очевидно, с охраной. Живая охрана в наше время — обалдеть! И сейчас эта охрана поспешно выдергивает свои пушки из-под ветровок…

Чарли сделал четыре беглых неприцельных выстрела, оба охранника упали как подкошенные. Вряд ли Чарли в них попал, скорее просто укрылись. Чарли тоже присел, прячась за моторным отсеком, бросил взгляд на предводителя бандитов — с ним все в порядке, Джа времени не терял, вырубил придурка, сейчас как раз обезоруживает.

Ударили автоматные очереди, это выбрались наружу Огурец и Юра. Теперь на нашей стороне подавляющее огневое превосходство, сейчас бандитам придет конец, полный и окончательный.

—  Юра, гранату! — крикнул Чарли.

Огурец дал длинную очередь, оба "Хаммера" красиво засверкали рикошетами — бронированные, сволочи. Справа, у багажника "Дефендера" раздалось шипящее оханье, граната из подствольника прочертила воздух, оставила в воздухе слабый дымный след и разорвалась на асфальте безобидной хлопушкой, только уши заложило.

—  Юра, твою мать, урою! — рявкнул Огурец из—под машины. — Прикрывай, зараза!

Еще одна длинная очередь, еще одно "пыххх", серо—стальной тусклый цилиндрик врезается в середину борта первого "Хаммера", четырехтонная зверюга вздрагивает и взметает вокруг себя вихрь стеклянных осколков — бронестекла асимметричны, внутренний взрыв выносит их мгновенно. А почему нет пламени?

Есть пламя! Горящая лужа быстро распространяется, приближается ко второй машине, если эти бойцы не совсем идиоты, им самое время начать сдаваться.

Ага, у одного проснулось чувство самосохранения, осторожненько, бочком, выбирается из—за машины, задрал ручонки вверх и весь трясется.

—  Три шага влево, на колени, руки не опускать! — заорал Чарли. — Второй на выход, быстро, сейчас всех поубиваю на!…

—  Он ранен! — крикнул в ответ сдающийся боец. Сзади подал голос Джа:

—  Командир, у нас проблема, этот тип из Генпрокуратуры.

Чарли глубоко вдохнул и выдохнул, прочищая сознание и приводя мысли в порядок. Действительно, это проблема. О дальнейшем преследовании нечего и думать, анчутка ушла с концами, и черт с ней, по сравнению с разборкой, которая сейчас начнется, анчутка — сущая ерунда. Хорошо будет, если дело ограничится обычной межведомственной разборкой и не попадет в газеты. Страшно подумать, сколько теперь отписываться придется… Понятно, что эти прокурорские сами виноваты, ведут себя как бандиты, хрен отличишь…

Здесь боевая группа КОБ! — крикнул Чарли, обращаясь к попрятавшимся правоохранителям. — Бросайте оружие и выходите с поднятыми руками!

—  Поздно ты сегодня, — сказала Ольга. — Опять проблемы на работе?

—  Угу, — буркнул Саша.

Проблемы — это мягко сказано. Сегодняшний день вместил столько событий, что их хватило бы на среднестатистический месяц. Вначале набег на ментовку, чтобы отпустили нужного человека. Потом телепатический сеанс с анчуткой, не дай бог еще раз такое пережить, до сих пор дрожь по спине. Потом организация побега этой самой анчутки из самой охраняемой тюрьмы не только столицы, но и всей страны, даже странно, что Сашу не арестовали, слава богу, что Владимир Яковлевич быстро разобрался, что к чему. Сейчас надо поужинать и хорошенько выпить за ужином, снять стресс и расслабиться. А завтра с новыми силами окунуться в работу, писать рапорта, Серову еще все придется объяснять…

—  Ты обещал на кухне ящики починить, — напомнила Ольга.

Саша с трудом подавил желание разразиться матерной тирадой. Вот только ящики чинить ему сейчас не хватает для полного счастья! Он с этими ящиками лет пять уже прожил и ни на что не жаловался, а ее, видите ли, раздражает, что передняя стенка отваливается. Аккуратнее надо быть, и не будет ничего отваливаться, а если и будет, ничего страшного в этом нет, он привык, и она тоже привыкнет. Нечего устанавливать свои порядки в чужом доме, доверили вести хозяйство, так веди в рамках предоставленных полномочий и не выпендривайся.

Все это Саша только подумал, вслух он сказал совсем другое:

—  Не сегодня. Я очень устал.

Ольга сложила губки бантиком, она всегда так делала перед тем, как начать выяснять отношения. Раньше эта гримаска казалась Саше милой, но теперь она бесила его, он отвел взгляд, чтобы не видеть укоряющего выражения на милом личике. Не время пускать в ход женские хитрости, когда в крови мужчины преобладает не окситоцин и не тестостерон, а та неведомая субстанция, в которую превращается перегоревший адреналин. Жаль, что женщины никогда этого не понимают.

Саша прошел в ванную, включил воду, стал мыть руки, Ольга стояла в дверях, прислонившись к косяку и изображая молчаливый укор. Вот и хорошо, пусть изображает, только молча. Интересно, долго она так продержится? Черт, накаркал.

—  Саша, нам надо поговорить, — сказала Ольга.

—  Не надо, — буркнул Саша, вытирая руки. — Я очень устал.

—  Ты все время говоришь, что устал! — воскликнула Ольга.

—  Я действительно все время уставший, — согласился Саша. — В последнее время у меня большие проблемы на работе, я много работаю и сильно устаю. Меня надо не дергать по пустякам, а оставить в покое и обращаться как с тухлым яйцом, не трогаешь — не воняет.

—  Я не могу все время так жить, — сказала Ольга. — Раньше, когда мы не жили вместе, у тебя не было проблем на работе.

—  Раньше не было, а теперь есть, — согласился Саша. — Но это временно.

—  Ты все время так говоришь! Но когда я тебя спрашиваю, сколько времени это займет, ты не отвечаешь.

Саша вздохнул. Ну как ей объяснить, что он сам не знает, сколько времени это займет? Самое противное, что он понимает ее, на ее месте он тоже терзался бы подобными мыслями, тоже домогался бы по пустякам и портил бы себе нервы. Но он не на ее месте, он на своем месте, а она на своем, вот в чем беда. Хорошо быть анчуткой — все мысли собеседника как на ладони, не нужно ни о чем догадываться, не нужно мучительно подбирать слова, чтобы объяснить то, что невозможно объяснить… Впрочем, у анчуток тоже есть свои проблемы, например, их сажают в тюрьму и мучительно убивают в ходе научных экспериментов.

—  Молчишь, — констатировала Ольга. — Знаешь, как я устала от этого?

Саша пожал плечами. Он примерно представляет ее чувства, ему искренне жаль ее, но он физически неспособен думать сейчас и о ее проблемах тоже, в своих бы разобраться… Вот посадят его в тюрьму… впрочем, руководителей такого уровня в тюрьму обычно не сажают, чаще с ними происходят несчастные случаи.

—  Ужин приготовила? — спросил Саша.

—  Тебе от меня только ужин нужен, — заявила Ольга. — Я для тебя как прислуга!

Саша молча открыл холодильник и бегло осмотрел его внутренности. Судочки какие-то, мисочки… Да ну ее к черту! Достать пельмени из морозилки и сварить, и пусть думает что хочет. Можно подумать, так уж ему нужна ее готовка.

—  Тебе даже в духовку заглянуть лень! — возмутилась Ольга. — Все уже приготовлено, только руку протяни, так нет, лень ему! Какой ты беспомощный! Давай, смейся, вы все надо мной издеваетесь!

Саша открыл духовку и обнаружил там запеченные в мешочке куриные бедра, это блюдо получалось у Ольги особенно хорошо.

—  Я весь день у плиты стояла, — ныла Ольга. — Готовила, старалась…

—  Спасибо, — перебил ее Саша

Она осеклась, на лице появилось обиженное выражение. Не умеет Ольга профессионально ругаться, в этом деле главное — прогнозировать развитие разговора и вовремя направлять в нужную сторону, не позволяя противнику приводить веские аргументы и давить на эмоции демагогией. Вот сейчас хотела она сказать "и ни слова благодарности", а не успела, одно очко в минус. Нет, милая, тебе меня не переспорить и не переругать, нас искусству полемики специально учат на курсах повышения квалификации.

Ольга села за стол напротив Саши, уперла локти в столешницу и уткнулась подбородком в сцепленные запястья.

—  Я так устала… — сказала она.

—  Прости, — сказал Саша и включил телевизор.

—  Конечно, я тебе неинтересна, телевизор важнее, — сказала Ольга. — Давай смотри свой телевизор…

Она вышла из кухни, Саша проводил ее взглядом и снова уткнулся в тарелку. Умеют женщины демотивировать, никто с ними в этом искусстве не сравнится. Только наивные люди всерьез полагают, что любимая женщина дает моральную поддержку, такое тоже бывает, но редко, женщина — как вампир, разница только в том, что вампир пьет кровь, а женщина — душевные соки. И нет в этом ничего ужасного, так устроена жизнь, такова женская природа.

Тем временем диктор в телевизоре вещал:

—  Нарастает напряженность в отношениях с Каледонией. В течение дня поступали сообщения о новых провокациях на границе, министр иностранных дел выступил с заявлением…

Еще один потенциальный геморрой, кстати. Маленькая, но гордая горная страна, отколовшаяся от империи в последнюю смутную эпоху, похоже, всерьез решила окончательно изгнать оккупационные войска со своей территории. Самое неприятное, что шансы у них есть, слишком много более развитых стран их поддерживает, слишком много современного вооружения им поставляют, слишком хорошо тренируют их армию зарубежные инструкторы. Если верить тому, что говорят по телевизору так называемые эксперты, решительную победу могут принести только ядерные удары, но нужна ли Родине такая победа? Понятно, что об этом должна болеть голова у ребят из генштаба, но если война реально начнется, двенадцатая управа КОБ тоже встанет на уши. Искоренять бизнес-диаспору — дело непростое и очень грязное. Правозащитники набегут…

—  Срочное сообщение из пригорода столицы города Лаптевска, — произнес диктор. — Час назад в центре города произошла перестрелка с применением автоматического оружия и гранатометов. Сожжено два автомобиля, есть убитые и раненые. Наш источник, пожелавший остаться неизвестным, сообщил, что перестрелка произошла в результате задержания преступного авторитета, охрана которого оказала вооруженное сопротивление. Сейчас мы покажем эксклюзивные кадры, снятые случайным очевидцем на любительскую камеру.

На экране появился черный "Дефендер", перед ним суетились люди в гражданке, но с автоматами. Один лежал на асфальте лицом вниз, другой его обыскивал, за капотом "Дефендера" скрючился мужик с пистолетом, очевидно, командир боевой группы, из-под машины торчали чьи-то ноги, стрекотали автоматы, чуть в стороне пытался зарыться в асфальт кинолог с собакой, он-то как попал на задержание?

Тут в Сашином мозгу что-то щелкнуло, и все встало на свои места. Лаптевск, черный "Дефендер", собака, сейчас камера сдвинется и на экране покажется изрешеченная и горящая синяя "Зафира"…

Камера сдвинулась, и на экране показались два изрешеченных "Хаммера", один из которых внезапно вспыхнул. Нет, это не из той оперы, это что-то другое. Но "Дефендер"…

Саша взял мобильник Бирюлева и набрал свой собственный номер. Аппарат абонента временно недоступен или находится вне зоны действия. Что за черт… Впрочем, сейчас суетиться по-любому поздно, он уже сделал все, что мог. Сейчас надо молиться, чтобы дожить до пятницы без приключений и чтобы потом генерал армии Мерцалов не решил, что полковник Гриднев слишком много знает. Анчутку бы сюда, чтобы желание исполнила…