"Том 3" - читать интересную книгу автора (Сталин Иосиф Виссарионович)

О совещании в Мариинском дворце

В буржуазной печати появилось уже сообщение о совещании Исполнительного комитета Совета рабочих и солдатских депутатов с Временным правительством. Сообщение это, в общем не… точное, местами прямо искажает факты, вводя читателя в заблуждение. Мы уже не говорим об особом, свойственном буржуазной печати освещении фактов. Необходимо поэтому восстановить действительную картину совещания.

Цель совещания — выяснить взаимные отношения Временного правительства и Исполнительного комитета в связи с нотой министра Милюкова,[15] обострившей конфликт.

Открыл совещание премьер Львов. Его вступительная речь свелась к следующим положениям. До последнего времени в стране было доверие к Временному правительству и дела шли удовлетворительно. Но теперь что-то не стало доверия, появилось даже противодействие. Это особенно чувствуется в последние две недели, когда известные всем социалистические круги открыли в печати поход против Временного правительства. Так дальше продолжаться не может. Нужна решительная поддержка со стороны Совета рабочих и солдатских депутатов. Иначе — уйдем.

Дальше идут “доклады” министров (военного, земледелия, путей сообщения, финансов, иностранных дел), причем наиболее определенно выступают Гучков, Шингарев и Милюков. Речи остальных министров лишь повторяют выводы первых.

Речь министра Гучкова сводится к обоснованию известного империалистического взгляда на нашу революцию, в силу которого революция в России должна быть рассматриваема как средство для “войны до конца”. Я был убежден, — говорил он, — что переворот в России нужен был для избежания поражения. Я хотел, чтобы революция создала новый фактор победы, и я надеялся, что она создаст его. Оборончество в широком смысле слова, оборончество не только для настоящего, но и для будущего — вот наша цель. Но за последние недели произошел целый ряд ухудшений… “Отечество в опасности”… Главная причина — “поток пацифистских идей”, проповедуемых известными социалистическими кругами. Министр прозрачно намекает, что проповедь эта должна быть обуздана, а дисциплина — восстановлена, что нужна в этом помощь со стороны Исполнительного комитета…

Министр Шингарев рисует картину продовольственного кризиса в России… Основной вопрос не нота и внешняя политика, а хлеб: если с вопросом о хлебе не справимся, то не справимся ни с чем. В обострении продовольственного кризиса не малую роль играют распутица и другие преходящие явления. Но главной причиной Шингарев считает то “печальное явление”, что крестьяне “стали заниматься вопросом о земле”, самовольно распахивают помещичьи земли, снимают с помещичьих экономий военнопленных и вообще предаются аграрным “иллюзиям”. Это вредное, по мнению Шингарева, движение крестьян “разжигается” агитацией “ленинцев” за конфискацию земли, “партийно-фанатическим ослеплением” последних. “Вредной агитации с дворца Кшесинской”,[16] этого “гнезда отравы”, должен быть положен конец… Одно из двух: либо существующее Временное правительство, облеченное доверием, — тогда аграрным “эксцессам” должен быть положен конец; либо другая какая-нибудь власть.

Милюков. Нота есть не мое личное мнение, а мнение всего Временного правительства. Вопрос о внешней политике сводится к вопросу о готовности к выполнению наших обязательств в отношении союзников. Мы связаны с союзниками… Нас вообще расценивают как силу, годную или негодную для определенных целей. Стоит показаться слабыми, — и отношения ухудшатся… Отказ от аннексии чреват поэтому опасностями… Нам нужно ваше доверие, дайте нам его, и тогда в армии будет энтузиазм, тогда у нас пойдет наступление в интересах единства фронта, тогда мы нажмем на немцев и отвлечем их от французов и англичан. Этого требуют наши обязательства в отношении союзников. Вы видите, — закончил Милюков, — что при таком положении вещей, при нашем желании не нарушать к нам доверия со стороны союзников, нота не могла быть иной, чем она есть.

Таким образом, длинные речи министров свелись к нескольким коротким положениям: страна переживает тяжелый кризис, причины кризиса — революционное движение, выход из кризиса — обуздание революции и продолжение войны.

Выходило так, что для спасения страны необходимо: 1) обуздать солдат (Гучков), 2) обуздать крестьян (Шингарев), 3) обуздать революционных рабочих (все министры), срывающих маску с Временного правительства. Поддержите нас в этом трудном деле, помогайте вести наступательную войну (Милюков), — и тогда все будет хорошо. Иначе — уйдем.

Так говорили министры.

Крайне характерно, что эти архиимпериалистические и контрреволюционные речи министров не встретили отпора со стороны представителя большинства Исполнительного комитета, Церетели. Напуганный резкой постановкой вопроса со стороны министров, потеряв голову перед перспективой ухода министров, Церетели в своей речи стал упрашивать их пойти на возможную еще уступку, издав “разъяснение”[17] ноты в желательном духе, хотя бы для “внутреннего употребления”. “Демократия, — говорил он, — всей энергией будет поддерживать Временное правительство”, если оно пойдет на такую в сущности словесную уступку.

Желание замазать конфликт между Временным правительством и Исполнительным комитетом, готовность идти на уступки, лишь бы отстоять соглашение, — такова красная нить речей Церетели.

В совершенно противоположном духе говорил Каменев. Если страна стоит на краю гибели, если она переживает хозяйственный, продовольственный и пр. кризисы, то выход из положения не в продолжении войны, которое только обостряет кризис и способно пожрать плоды революции, а в скорейшей ее ликвидации. Существующее Временное правительство по всем видимостям не способно взять на себя дело ликвидации войны, ибо оно стремится к “войне до конца”. Поэтому выход — в переходе власти в руки другого класса, способного вывести страну из тупика…

После речи Каменева с мест министров раздались возгласы: “В таком случае возьмите власть”.

“Правда” № 40, 25 апреля 1917 г.

Подпись: К. Сталин