"Ловушка" - читать интересную книгу автора (Чайлд Ли)

Глава 3

То же самое солнце припекало шею Ричера, когда он ехал на Манхэттен на заднем сиденье такси, за рулем которого сидел цыган. Ричер предпочитал пользоваться услугами нелицензированных водителей, из тех, кто не особенно капризничает при выборе пассажиров. Это отвечало его привычке держаться в тени. Вряд ли кто-нибудь станет отслеживать его передвижения и расспрашивать таксистов, но водитель, который не может признаться, что он таковым является, — самый надежный способ скрыться от наблюдения. А кроме того, он мог поторговаться насчет платы за проезд. Со счетчиком в желтом такси не поспоришь.

Они проехали по мосту Трайборо и попали на Манхэттен со стороны Сто двадцать пятой улицы, потом дальше на запад по довольно оживленным улицам к площади Рузвельта. Здесь Ричер попросил шофера остановиться, а сам молча сидел, обдумывая ситуацию и оглядываясь по сторонам. Он думал о дешевом отеле, но таком, в котором работают телефоны. И имеются целые телефонные книги, без вырванных страниц. Он решил, что в этом районе все три требования вряд ли будут удовлетворены. Но все равно вышел из машины и заплатил парню. Последнюю часть пути он решил пройти пешком. Без посторонних глаз. Это тоже соответствовало его привычкам.

Два молодых человека в мятых костюмах за тысячу долларов подождали, пока Честер Стоун скроется из виду. Затем вошли во внутренний офис и, ловко маневрируя между мебелью, встали перед столом. Хоби посмотрел на них, открыл ящик стола, убрал подписанные договора и фотографии и достал новый блокнот с желтыми листками. После этого он положил свой крюк на стол и повернулся на стуле так, чтобы свет из окна падал на здоровую часть его лица.

— Ну?

— Мы только что вернулись, — сказал один.

— Вы собрали информацию, за которой я вас посылал?

Другой кивнул и сел на диван.

— Он искал человека по имени Ричер.

Хоби сделал запись в своем блокноте.

— Кто он такой?

Наступило короткое молчание.

— Мы не знаем, — сказал первый.

Хоби медленно кивнул.

— Кто был клиентом Костелло?

Новое молчание.

— Мы не знаем.

— Это очень важные вопросы, — проговорил Хоби.

Первый тип в костюме за тысячу долларов молча смотрел на Хоби, но ему явно было не по себе.

— Вам не пришло в голову задать ему столь важные вопросы?

Второй кивнул.

— Мы их задавали. Без конца, как полоумные.

— Но Костелло не захотел ответить?

— Он собирался, — сказал первый тип.

— Но?

— Умер, — сказал второй. — Просто взял и умер. Он был старым и толстым. Может быть, сердце не выдержало. Мне очень жаль, сэр. Нам обоим жаль.

Хоби снова кивнул, и снова очень медленно.

— Как насчет идентификации?

— Никак, — сказал первый. — Это невозможно сделать.

Хоби посмотрел на подушечки своей левой руки.

— Где нож?

— В море, — ответил второй.

Хоби пошевелил рукой и принялся концом крюка отбивать на столе дробь. Некоторое время он думал, потом решительно кивнул.

— Хорошо, будем считать, что вы не виноваты. Слабое сердце, что вы могли сделать?

Первый расслабился и сел рядом со своим партнером на диван. Они сорвались с крючка, а здесь это выражение имело особое значение.

— Мы должны найти заказчика, — сказал Хоби, обращаясь к тишине.

Оба типа закивали и стали ждать дальнейших распоряжений.

— У Костелло наверняка имелась секретарша, верно? — сказал Хоби. — Она должна знать имя клиента. Привезите ее ко мне.

Оба типа остались сидеть на диване.

— Что?

— Джек Ричер, — начал первый. — Предположительно крупный парень, который вот уже три месяца живет в Ки-Уэсте. Костелло признался нам, что ему рассказывали про крупного парня, три месяца в Ки-Уэсте, работает в ночном баре. Мы туда сходили. Там действительно работает крупный, серьезный парень, но он заявил, что он не Джек Ричер.

— И что?

— Аэропорт Майами, — вмешался второй. — Мы летели на «Юнайтед», потому что рейс прямой. Но чуть раньше в Нью-Йорк вылетала «Дельта», через Атланту.

— И что?

— Крупный парень из бара. Мы видели, как он шел на посадку.

— Уверены?

Первый кивнул.

— На девяносто девять процентов. Он был довольно далеко впереди, но он по-настоящему большой, пропустить его трудно.

Хоби снова принялся постукивать крюком по столу. Погрузился в размышления.

— Ладно, он Ричер, — сказал он. — Должен быть, так? Костелло про него расспрашивал, потом в тот же самый день появились вы и тоже стали задавать вопросы, это его испугало, и он решил сбежать. Но куда? Сюда?

Второй тип кивнул.

— Если он не сошел в Атланте, он здесь.

— Но почему? — спросил Хоби. — И кто он такой, черт его побери?

Он на пару минут задумался и ответил на собственный вопрос:

— Секретарша расскажет мне, кто был клиентом Костелло, верно?

Затем он улыбнулся.

— А клиент сообщит мне, кто такой этот Ричер.

Два типа в дорогих костюмах закивали головами и встали. Старательно обошли мебель и покинули кабинет.

Ричер шел по Центральному парку и пытался оценить размеры задачи, которую перед собой поставил. Он был уверен, что прилетел в нужный город. Произношение всех троих определенно указывало на Нью-Йорк. Однако здесь живет семь с половиной миллионов человек в пяти районах, а с пригородами получится все восемнадцать. Восемнадцать миллионов человек, не склонных разбалтывать свои секреты, когда у них возникает нужда в опытном и действующем быстро частном детективе. Интуиция подсказывала ему, что офис Костелло может находиться на Манхэттене, но миссис Джейкоб вполне могла жить и в пригороде. Если ты женщина, живущая в пригороде, и тебе нужен частный сыщик, где ты станешь его искать? Естественно, не около супермаркета или проката видеокассет. И не в большом универмаге рядом с магазинами, где продают одежду. Ты берешь «Желтые страницы» ближайшего большого города и начинаешь звонить по телефону. Ты разговариваешь с частным детективом, и он к тебе приезжает, либо ты садишься на поезд и едешь к нему. Из любого места в густо населенном районе, протянувшемся на сотни квадратных миль.

Ричер решил не снимать номер в отеле. Вполне возможно, что он справится за час. Кроме того, ему требовалась информация, которой отель не мог его обеспечить. Ему требовались телефонные книги всех пяти районов Нью-Йорка с пригородами. Вряд ли они найдутся в отеле. К тому же за телефонные разговоры из отеля придется заплатить сумму, не входившую в его планы. Работа на строительстве бассейнов не сделала его богатым.

Поэтому он отправился в публичную библиотеку на пересечении Сорок пятой и Пятой улиц. Ему казалось, что она самая большая в мире, но наверняка он не помнил. Может, и нет. Но в любом случае достаточно большая, чтобы он смог найти все телефонные книги, какие ему нужны, а также широкие столы и удобные стулья. Четыре мили от площади Рузвельта, час быстрым шагом с остановками на пересечениях улиц и заходом в канцелярский магазин, чтобы купить блокнот и карандаш.

Следующим в кабинет Хоби вошел секретарь и запер за собой дверь. Пересек комнату и уселся на диван, ближайший к столу. Молча посмотрел на Хоби долгим суровым взглядом.

— Что? — спросил Хоби, хотя знал ответ на свой вопрос.

— Вам нужно убираться отсюда, — сказал секретарь. — Здесь становится опасно.

Хоби не ответил ему, взял левой рукой свой крюк и провел по его жуткой поверхности пальцами.

— Вы все спланировали, — сказал секретарь. — Вы обещали. Какой смысл планировать и давать обещания, если вы не собираетесь делать то, что должны?

Хоби пожал плечами и ничего не ответил.

— Мы получили сигнал с Гавайев, так? — напирал секретарь. — Вы планировали уехать отсюда, как только поступит сигнал.

— Костелло не был на Гавайях, — сказал Хоби. — Мы проверили.

— Еще хуже. Кто-то другой там побывал. Кто-то, кого мы не знаем.

— Рутина, — сказал Хоби. — Иначе и быть не может. Сам подумай, зачем кому-то отправляться на Гавайи, пока к нам не поступил сигнал с другой стороны? Ты же знаешь, что это последовательность. Сначала приходит первый сигнал, потом сигнал с Гавайев. Все по порядку, и тогда пора бежать. Только тогда, и не раньше.

— Вы обещали, — повторил секретарь.

— Еще рано, — возразил ему Хоби. — Это нелогично. Ну подумай хорошенько. Если ты увидишь, как кто-то покупает пистолет и коробку с пулями, а потом наставляет его на тебя, ты испугаешься?

— Конечно.

— А я нет, — заявил Хоби. — Потому что он не зарядил пистолет. Первый шаг — это купить пистолет и пули, второй шаг — его зарядить. Пока мы ничего не услышали из другого места, Гавайи будут оставаться незаряженным пистолетом.

Секретарь откинул голову на спинку дивана и посмотрел в потолок.

— Почему вы это делаете?

Хоби выдвинул ящик стола и достал досье Стоуна. Вынул из него подписанный договор. Повернул бумагу так, чтобы на подписи, сделанные ярко-синими чернилами, падал тусклый свет из окна.

— Шесть недель, — сказал он. — Может быть, меньше. Это все, что мне нужно.

Секретарь вытянул вперед голову и прищурился.

— Ради чего?

— Ради самого большого куска, который мне удалось урвать, — ответил Хоби. Он расправил договор на столе и постучал по нему крюком. — Стоун только что отдал мне свою компанию. Три поколения тяжелого труда, а этот придурок преподнес мне их на тарелочке.

— Нет, он преподнес вам на тарелочке кусок дерьма. Вы заплатили один миллион сто тысяч долларов за бумажку, которая ничего не стоит.

Хоби улыбнулся.

— Расслабься и позволь думать мне, ладно? У меня это неплохо получается, согласен?

— Хорошо, и как вы намерены прибрать его к рукам? — спросил секретарь.

— Ты знаешь, что ему принадлежит? Большой завод на Лонг-Айленде и огромный особняк в Паунд-Ридже. Пятьсот домов вокруг завода. Всего получается примерно три тысячи акров, недвижимость близ побережья на Лонг-Айленде, которая просто умоляет, чтобы кто-нибудь начал ее развивать.

— Дома ему не принадлежат, — возразил секретарь.

— Не принадлежат, — не стал спорить с ним Хоби, — по большей части они заложены в маленьком банке в Бруклине.

— Так что вы собираетесь делать? — снова спросил секретарь.

— А ты подумай, — сказал Хоби. — Предположим, я выставлю акции на рынок.

— И ничего, кроме дерьма, за них не получите, — заявил секретарь. — Они ничего не стоят.

— Верно, ничего. Но банкиры, с которыми он имеет дело, этого пока не знают. Он им наврал. Не рассказал о своих проблемах. Иначе почему он пришел ко мне? Банкиры попытаются выяснить, сколько стоят акции, и запросят оценку на бирже. Им скажут, что акции стоят меньше дерьма. Что будет дальше?

— Они запаникуют, — ответил секретарь.

— Правильно, — сказал Хоби. — Они запаникуют, сообразив, что у них на руках дефицит, причем без всякого обеспечения, и наделают полные штаны. И вот тут появится Крюк Хоби, который предложит им двадцать центов за каждый доллар долга Стоуна.

— Они на это пойдут? Двадцать центов за доллар?

Хоби улыбнулся, и его шрамы пришли в движение.

— Пойдут, — ответил он. — Они с радостью отгрызут мне здоровую руку, чтобы получить то, что я им предложу. И добавят к нашей сделке все свои акции.

— Хорошо, и что дальше? Как насчет домов?

— То же самое, — сказал Хоби. — Я владею акциями, значит, завод тоже принадлежит мне. Я его закрою. Рабочие лишатся своих мест, отсюда непогашенные в срок закладные. Бруклинский банк будет в ужасе. Я выкуплю закладные по десять центов за доллар, лишу всех права выкупа и выброшу их вон. Затем найму пару бульдозеров и получу три тысячи акров первоклассной недвижимости на Лонг-Айленде. Плюс большой особняк в Паунд-Ридже. По моим прикидкам получается восемь миллионов сто тысяч долларов. Один особняк стоит два миллиона. Значит, у меня останется пакет стоимостью в шесть миллионов сто тысяч долларов, за который я смогу получить на рынке сто миллионов, если все сделаю правильно.

Секретарь молча уставился на него.

— Вот зачем мне нужны шесть недель, — пояснил Хоби.

И тут секретарь покачал головой.

— Не выйдет, — сказал он. — Это старый семейный бизнес. Стоун владеет контрольным пакетом акций. Они не все продаются. Его банку принадлежит только часть. Он не позволит вам все это провернуть.

Хоби тоже покачал головой.

— Он мне их продаст. Все до одной.

— Не продаст.

— Вот увидишь, продаст.

В публичной библиотеке Ричер узнал плохую и хорошую новости. На Манхэттене, в Бронксе, Бруклине, Куинсе, на Стейтен-Айленде, Лонг-Айленде, в Уэстчестере, на побережье Джерси и в Коннектикуте проживало огромное количество людей по фамилии Джейкоб. Ричер решил взять территорию в радиусе одного часа от города. Когда людям, живущим в часе езды от большого города, что-то нужно, они инстинктивно отправляются именно туда. Если же они живут дальше, то, наверное, не всегда. Он делал пометки карандашом в своем блокноте и насчитал сто двадцать девять потенциальных кандидатов на роль миссис Джейкоб, у которой возникла какая-то проблема.

Однако в «Желтых страницах» не нашлось частного сыскного агентства Костелло. Множество Костелло на белых страницах, и ни одного официально зарегистрированного под этим именем. Ричер вздохнул. Он был разочарован, но не удивлен. Вряд ли ему могло настолько повезти, что он открыл бы справочник и на первой странице увидел бы: «Детективное агентство Костелло. Мы специализируемся на поиске отставных военных полицейских в Ки-Уэсте».

Множество агентств имели родовые имена, и они соревновались друг с другом за первое место в списке, взяв в свое название заглавную букву А. Например, «А-Один» или «АА-детективы» и тому подобное. Другие взяли географические названия вроде «Манхэттен» или «Бронкс». Кое-кто вышел на рынок, напечатав рядом со своим названием: «паралегальные услуги». Одно агентство заявляло в качестве рекламы, что у них наследственный бизнес, который с незапамятных времен носит название «Галоша». В двух работали только женщины и только для женщин.

Ричер вернулся к белым страницам, взял в руки блокнот и переписал пятнадцать номеров Департамента полиции Нью-Йорка. Затем некоторое время сидел, раздумывая, что делать дальше. Вышел из библиотеки, миновал гигантских сидящих львов и направился к телефону-автомату. Положив блокнот на телефон вместе с кучкой четвертаков, которые нашел у себя в кармане, он начал набирать номера участков. Всякий раз он спрашивал администрацию, надеясь, что ему ответит какой-нибудь старый сержант, просидевший на этой работе много лет и знающий все, что стоит знать.

Он попал в яблочко на четвертом звонке. В первых трех участках ему не смогли помочь, но ему не показалось, что их это огорчило. Четвертый звонок поначалу ничем не отличался от предыдущих: быстрый вопрос, длинная пауза, затем гнусавый голос, раздающийся откуда-то из самых недр заваленного бумагами архива.

— Я ищу человека по имени Костелло, — сказал Ричер. — Он ушел в отставку и начал работать частным детективом, возможно, на себя или на кого-то еще. Ему лет шестьдесят.

— Угу, а вы кто? — спросили его на том конце провода.

Акцент такой же, как у Костелло. Словно это он сам говорит.

— Меня зовут Картер, — сказал Ричер. — Как президента.

— А зачем вам нужен Костелло, мистер Картер?

— У меня для него кое-что есть, но я потерял его визитку, — сказал Ричер. — И не могу найти его номер в справочнике.

— Потому что его там нет. Он работает только на адвокатов. На других клиентов он не работает.

— Значит, вы его знаете?

— Знаю ли я его? Конечно знаю. Он пятнадцать лет проработал в этом здании детективом. Неудивительно, что я его знаю.

— А знаете, где находится его офис?

— Где-то в Виллидже, — прозвучал ответ, и голос замолчал.

Ричер отодвинул трубку в сторону и тихо вздохнул. Все равно что зуб вырывать.

— Где в Виллидже?

— Гринвич-авеню, если я не ошибаюсь.

— А номер дома?

— Не знаю.

— Номер телефона?

— Нет.

— Вы случайно не знаете женщину по имени Джейкоб?

— А я должен?

— Просто выстрел наугад, — ответил Ричер. — Она была его клиенткой.

— Никогда о такой не слышал.

— Ладно, спасибо за помощь, — сказал Ричер.

— Угу, — ответил голос.

Ричер повесил трубку и снова вернулся в библиотеку. Еще раз проверил белые страницы Манхэттена в поисках Костелло на Гринвич-авеню. Ничего. Он вернул справочник на полку, вышел на залитую солнцем улицу и зашагал прочь.

Гринвич-авеню — длинная прямая улица, которая по диагонали уходит на юго-восток от пересечения Четырнадцатой и Восьмой улиц к пересечению Восьмой и Шестой. По обе стороны расположены невысокие, очень характерные для этого района дома, первые этажи которых по большей части заняты маленькими магазинчиками и галереями. Ричер прошел сначала по северной стороне, но не нашел там того, что искал. В конце улицы, рискуя попасть под машину, перебрался на другую сторону и двинулся в обратном направлении. Где-то посередине он обнаружил маленькую медную табличку, прикрепленную к каменному косяку двери. Табличка, одна из нескольких висящих там, представляла собой тщательно отполированный прямоугольник, и на ней было написано: «Костелло».

Черная дверь была открыта. Войдя внутрь, Ричер обнаружил крошечный вестибюль с доской, затянутой вельветом, на котором были вдавлены белые пластмассовые буквы, указывавшие на то, что здание поделено на десять маленьких квартир-офисов. Под номером «пять» значился Костелло. Из вестибюля вела застекленная дверь, она была заперта. Ричер нажал на звонок под номером «пять». Никакого ответа. Тогда он принялся стучать изо всех сил, но и это не помогло. Он позвонил в шестой офис. Ему ответил не слишком внятный голос:

— Да?

— Единая посылочная служба, — сказал он.

Дверь зажужжала и со щелчком открылась.

Дом был трехэтажным, а если считать отдельный подвал, то четырехэтажным. На первом этаже располагались офисы под номерами один, два и три. Ричер поднялся по лестнице и обнаружил офис номер четыре слева, номер шесть — справа и номер пять — в задней части, причем дверь в него находилась под углом к лестнице, ведущей на третий этаж.

Дверь из гладко отполированного красного дерева была открыта. Не распахнута настежь, лишь слегка приоткрыта. Ричер толкнул ее носком ботинка и увидел маленькую тихую приемную размером с номер мотеля. Стены выкрашены в пастельные тона — что-то среднее между светло-серым и светло-голубым. На полу толстый ковер. Секретарский стол в форме буквы L с навороченным телефоном и компьютер. Шкаф для документов и диван. Окно с матовым стеклом и еще одна дверь, ведущая в сам кабинет.

В приемной, где царила невероятная тишина, никого не оказалось. Ричер шагнул внутрь и закрыл ногой дверь. Все здесь выглядело так, будто офис открыли для очередного рабочего дня. Он прошел по ковру к двери, ведущей в кабинет. Обернув руку полой рубашки, нажал на ручку и попал во вторую комнату такого же размера, что и первая. Кабинет Костелло. На стенах черно-белые фотографии в рамках — более молодая версия человека, которого он встретил в Ки-Уэсте, с комиссарами полиции, капитанами, местными политиками, чьи лица были Ричеру незнакомы.

Много лет назад Костелло был худым, но фотографии отображали, как он постепенно старел и становился толще, словно реклама диетической еды, пущенная наоборот. Стену справа от стола украшали фотографии. На столе — промокашка, старомодная чернильница и телефон, рядом кожаное кресло, не раз принимавшее в свои объятия очень тяжелого человека. На левой стене — окно с таким же матовым стеклом и ряд запертых шкафов. Перед столом пара стульев для клиентов, поставленных симметрично и под удобным углом.

Ричер вернулся в приемную и почувствовал, что в воздухе пахнет духами. Обойдя стол секретаря, он обнаружил раскрытую женскую сумочку, аккуратно стоящую около маленького зеркала слева от стула. Внутри Ричер заметил бумажник из мягкой кожи и пластиковую коробку с бумажными платками. Он достал из кармана карандаш и концом с резинкой сдвинул платки в сторону. Под ними обнаружился набор косметики, ключи и аромат дорогих духов.

На мониторе компьютера резвились водянистые линии. Ричер карандашом подтолкнул мышку. Экран фыркнул, засветился и открыл его глазам незаконченное письмо. Курсор терпеливо моргал на середине недописанного слова. Под заголовком стояло сегодняшнее число. Ричер подумал про тело Костелло, лежащее на тротуаре рядом с кладбищем в Ки-Уэсте, посмотрел на аккуратную сумочку отсутствующей женщины, на открытую дверь, недописанное слово, и по спине у него пробежали мурашки.

При помощи карандаша он вышел из письма, и открылось окно с вопросом, хочет ли он внести изменения в письмо. Он подумал и ответил «нет». Открыл экран диспетчера файлов и проверил директории. Он искал счет. По виду офиса Костелло Ричер успел понять, что тот очень аккуратно вел свои дела. Настолько аккуратно, что внес данные о полученном авансе, прежде чем отправился на поиски Джека Ричера. Но когда это произошло? Судя по всему, здесь имелась четкая последовательность. Сначала — инструкции миссис Джейкоб: ничего, кроме имени, приблизительного роста и не слишком подробного описания его службы в армии. Затем Костелло, видимо, связался с военным архивом в старательно охраняемом комплексе в Сент-Луисе, в котором хранятся все бумаги, касающиеся мужчин и женщин, когда-либо носивших военную форму. Комплекс тщательно охраняется физически, при помощи ворот и проволоки, и бюрократически, огромным количеством самых разнообразных препятствий, целью которых является не допустить туда людей с несерьезными намерениями. После терпеливых расспросов Костелло, скорее всего, узнал про почетную отставку. И дальше с удивлением обнаружил, что оказался в тупике. Затем он решил проверить банковские счета. Позвонил какому-нибудь старому приятелю, попросил об услуге, и тот потянул за нужные веревочки. Возможно, ему прислали из Виргинии не слишком качественный факс или сообщили о положении банковского счета Ричера по телефону. После этого Костелло сел на самолет и поспешил на юг, разгуливал по улице Дюваль и задавал свои вопросы. Потом два типа, кулаки, нож для резки линолеума.

Довольно короткая последовательность, но Сент-Луис и Виргиния должны были отнять у него некоторое время. По подсчетам Ричера, человеку вроде Костелло потребовалось бы три или четыре дня, чтобы получить необходимую информацию из архива. Банк в Виргинии вряд ли выдал нужные ему сведения быстрее. Услуги не всегда оказываются мгновенно. Да, наверное, он все правильно подсчитал. Скажем, семь дней на бюрократическую рутину, день на размышления, день на старт и день на финиш. Наверное, с тех пор, как миссис Джейкоб запустила машину, прошло дней десять.

Ричер открыл подкаталог под названием «Счета». В правой части экрана появилась длинная колонка названий файлов, расположенных по алфавиту. Он провел курсор вниз по списку, а затем снизу вверх. На букву «Д» не было имени Джейкоб. Как правило, здесь стояли только инициалы, длинные акронимы, возможно обозначающие названия адвокатских фирм. Ричер проверил даты. Десять дней назад — ничего. Но он обнаружил запись, сделанную девять дней назад: «СГРиТ-09». Либо Костелло работал быстрее, чем думалось Ричеру, либо его секретарша — медленнее. Ричер нажал на кнопку мыши, жесткий диск заурчал, и на экране появился счет на тысячу долларов, выданный за поиски пропавшего человека фирмой «Спенсер, Гутман, Риккер и Талбот», находящейся на Уолл-стрит. Там имелся адрес, но телефона не было.

Ричер закрыл файл и вошел в базу данных, решив поискать СГРиТ-09, и вскоре обнаружил страницу с тем же адресом, но на сей раз с номерами телефона, факса, телекса и электронным адресом. Он наклонился и осторожно вытащил несколько бумажных платков из сумки секретарши. Одним платком обернул телефонную трубку, а другой развернул и положил на кнопки. Набрал номер, нажимая на платок. Ему ответили после первого сигнала.

— Спенсер и Гутман, — услышал он веселый голос. — Чем мы можем вам помочь?

— Позовите, пожалуйста, миссис Джейкоб, — деловым тоном попросил Ричер.

— Минутку, — ответили ему.

Зазвучала тихая музыка, а потом он услышал другой мужской голос, он говорил быстро, но уважительно. Наверное, секретарь.

— Миссис Джейкоб, пожалуйста, — повторил Ричер.

Голос секретаря звучал взволнованно.

— Она уже уехала в Гаррисон, и, боюсь, я не знаю, когда она вернется в офис.

— У вас есть ее адрес в Гаррисоне?

— Ее? — удивленно спросил молодой человек. — Или его?

Ричер помолчал, вслушиваясь в удивление, прозвучавшее в голосе, и решил рискнуть.

— Его, конечно. Мне кажется, я потерял адрес.

— И хорошо, что потеряли, — сказали ему. — Боюсь, там была опечатка. Я сегодня объяснил это, наверное, не меньше пятидесяти раз.

Он продиктовал адрес, судя по всему, по памяти. Гаррисон, штат Нью-Йорк. Маленький городок примерно в шестидесяти милях вверх по реке Гудзон, почти напротив Уэст-Пойнта[4], где Ричер провел четыре долгих года.

— Думаю, вам нужно поспешить, — сказал молодой человек.

— Непременно, — ответил Ричер и, ничего не понимая, повесил трубку.

Он закрыл базу данных и оставил экран пустым. Затем бросил последний взгляд на раскрытую сумку пропавшей секретарши, еще раз вдохнул аромат ее духов и вышел из приемной.

Секретарша умерла через пять минут после того, как рассказала, кто такая миссис Джейкоб, то есть через пять минут после того, как Хоби воспользовался своим крюком, чтобы заставить ее говорить. Они находились в директорской ванной комнате в его офисе на восемьдесят восьмом этаже. Идеальное место. Просторное, площадью шестнадцать квадратных футов, — слишком большое помещение для ванной. Дорогой художник по интерьерам отделал все шесть поверхностей — пол, стены и потолок — блестящими серыми плитками из гранита. Здесь имелась большая душевая кабина с прозрачной пластиковой занавеской на стальной перекладине. Перекладина была итальянской и явно предназначалась не только для того, чтобы выдерживать прозрачную пластиковую занавеску. Хоби опытным путем выяснил, что она в состоянии выдерживать вес потерявшего сознание человека, прикованного к ней наручниками. Время от времени на ней висели люди более тяжелые, чем эта секретарша, а он задавал им вопросы или убеждал в мудрости того или иного решения, которое они должны были принять.

Единственной проблемой являлась звукоизоляция. Впрочем, Хоби не сомневался, что с этим все в порядке. Здание было надежным, ведь каждая из башен-близнецов весила более полумиллиона тонн. Огромное количество стали и цемента, отличные толстые стены. Кроме того, у него не было любопытных соседей. Почти все помещения на восемьдесят восьмом этаже снимали торговые представительства каких-то мелких стран, а их служащие большую часть времени проводили в ООН. Точно так же обстояло дело с восемьдесят седьмым и восемьдесят девятым этажами. Именно по этой причине он устроил здесь свой офис. Однако Хоби предпочитал не рисковать, если в этом не было необходимости. Поэтому он пользовался липкой пленкой. Прежде чем начать, он всегда прикреплял к потолку полоски липкой ленты шириной в шесть дюймов. Одна из них предназначалась для рта. Когда у его жертвы начинали вылезать глаза из орбит и она принималась кивать, он срывал пленку и ждал ответа. Если жертвы пытались кричать, он снова залеплял им рот и продолжал заниматься своим делом. Как правило, он получал ответ после того, как срывал вторую полоску.

Выложенный плиткой пол отлично подходил для его целей. Включить на полную мощность душ, вылить пару ведер воды, немного поработать шваброй — и, как только вода уйдет вниз по трубам через восемьдесят восемь этажей в городскую канализацию, здесь снова царят чистота и порядок. Правда, Хоби никогда сам не занимался уборкой. Чтобы работать шваброй, нужны две руки. Это входило в обязанности второго молодого человека, который закатывал до колен свои дорогие брюки и снимал носки и ботинки. Хоби сидел за своим столом и разговаривал с первым молодым человеком.

— Как только я узнаю адрес миссис Джейкоб, ты привезешь ее ко мне, понял?

— Конечно, — ответил тот. — А с этой что?

Он кивком показал на дверь ванной комнаты, и Хоби проследил за его взглядом.

— Подожди до вечера, — сказал он. — Надень на нее часть одежды и отнеси на яхту. Выбросишь тело где-нибудь в заливе в паре миль от берега.

— Она, скорее всего, приплывет назад, — сказал первый молодой человек. — Через несколько дней.

Хоби пожал плечами.

— Мне все равно, — сказал он. — Через несколько дней она распухнет, и копы решат, что она свалилась с моторной лодки. А ее раны объяснят тем, что она попала под лопасти мотора.

Привычка жить тихо и скрывать от остальных людей, кто ты такой, имеет свои преимущества, но и свои недостатки. Чтобы быстрее добраться до Гаррисона, лучше всего было бы взять напрокат машину и сразу отправиться туда. Но для человека, который предпочитает не пользоваться кредитными карточками и не носит с собой водительские права, данная возможность закрыта. Поэтому Ричер взял такси и поспешил на Центральный железнодорожный вокзал. Он был совершенно уверен, что в Гаррисон ходят поезда по железнодорожной линии «Гудзон». Если нет, возможно, там останавливаются поезда «Амтрака»[5], идущие в Олбани и Канаду.

Он заплатил шоферу, пробрался сквозь толпу к двери, прошел по длинному пандусу и оказался в громадном зале. Ричер принялся оглядываться по сторонам, пытаясь увидеть табло с расписанием отправления поездов. Попробовал вспомнить географию. Поезда, идущие в Кротон-Хармон, ему явно не годились. Они шли на юг. Ричеру по меньшей мере требовался Покипси. Он начал внимательно читать список. Ничего. В течение ближайших полутора часов ни одного поезда, на котором он мог бы добраться до Гаррисона.

Они проделали все так же, как множество раз до этого. Один из них спустился на лифте на девяносто этажей вниз, на подземную погрузочную площадку, и нашел в куче мусора пустую картонную коробку. Лучше всего подходили коробки от холодильников или автоматов по продаже содовой, но однажды ему пришлось довольствоваться коробкой из-под телевизора с экраном в тридцать пять дюймов. На сей раз удалось отыскать коробку от картотечного шкафа. Он воспользовался служебным лифтом на погрузочной площадке и вкатил ее в грузовой лифт. А затем поднялся на восемьдесят восьмой этаж.

Его напарник в ванне застегивал молнию на большом мешке, в которое засунул тело. Они затолкали его в коробку и с помощью липкой пленки заклеили ее, чтобы она не открылась. Затем погрузили на тележку и снова направились к лифту. Но на этот раз они поехали в гараж и подкатили тележку к черному «сабурбану», на счет «три» перегрузили коробку в багажник, затем закрыли его и щелкнули замком. Отошли на несколько шагов и огляделись по сторонам. Окна тонированные, в гараже темно, никаких проблем.

— Знаешь что? — спросил первый. — Если сложим сиденье, то сможем засунуть туда и миссис Джейкоб. И сделаем все за один раз — сегодня ночью. Не люблю я болтаться на яхте больше, чем нужно.

— Давай, — согласился с ним его напарник. — А там есть еще коробки?

— Эта была самая лучшая. Все зависит от того, большая миссис Джейкоб или маленькая.

— Все зависит от того, прикончит ли он ее к сегодняшнему вечеру.

— А у тебя что, есть сомнения? Учитывая, в каком он настроении?

Они вместе подошли к другой стоянке и открыли дверцу черного «шевроле тахо», маленького по сравнению с «сабурбаном», но все равно довольно большого.

— Ну, и где она? — спросил второй.

— В городе, который называется Гаррисон, — ответил его напарник. — Выше по течению Гудзона, за «Синг-Сингом». Примерно час или полтора.

«Тахо» выехал задом со своего места, выскочил из гаража на солнечный свет и помчался в сторону Уэст-стрит, где повернул направо и на огромной скорости полетел на север.