"Переписка 1826-1837" - читать интересную книгу автора (Пушкин Александр Сергеевич)ПЕРЕПИСКА 1835Si vous n’avez rien de mieux #224; faire, mon cher Pouchkine, venez diner chez moi demain, vendredi #224; 4 #189; h. Vous serez en soci#233;t#233; de bonnes connaissances et amis qui seraient [1164] inconsolables de votre absence Sonnet… c’est un sonnet. [1166] Да, любезнейший Александр Сергеевич, я обновил 1835-й год Сонетом, не милым как Оронтов, не во вкусе Петраркистов, а разве несколько в роде Казы; и как #233;trenne [1167] посылаю к тебе с просьбою: коли ты найдешь его хорошим, напечатать в Библиотеке для Чтения; а поелику мне бедняку дарить богатого Смирдина грех, то продай ему NB как можно дороже. Что у Вас нового, или лучше сказать: у тебя собственно? ибо ты знаешь мое мнение о светилах, составляющих нашу поэтическую Плеяду: В них уважал Евдор одного Феокрита; et ce n’est pas le baron Delwig, je vous en suis garant [1168]. С приезда моего в сей край я в глаза не видал ни одной книги, кроме в Москве купленных: Oeuvres de Paul Courier [1169], и после смерти его напечатанных десяти томов Гёте, в коих, между нами, любопытного одно продолженье Фауста, и то сумбур неизвиненный ничем гениальным, ибо гений выжился из лет. Жаль очень, что я не успел видеть тебя перед отъездом, и потому не знаю, какова показалась тебе Княжна Милуша, тогда только что вышедшая из печати: одолжи двумя словами на ее счет. Не спрашивай, что я здесь делаю; покуда rien qui vaille [1170]. Лето провел в лагере на берегу Баксана в клетке между воспетых мною гор, а теперь нахожусь в Ставрополе, тебе, я чаю, знакомом. Здравствует ли Российская Академия и нет ли там новых членов после сенатора Баранова? Прощай соловей, пой и не забывай искренно почитающего слугу. Сонет. ____________ Permettez-moi, M[adame] l[a] C.[omtesse] — de me mettre #224; vos pieds pour [1171] Nous avons re#231;u une invitation de la part de Madame la Comtesse Bobrinsky: Mr et M-de Pouchkine Je suis avec respect, Monsieur le Comte, Получил я вереюще письмо, буду стараться отискивать средств дабы оправдать себя за Ваше доверие. — Приказываете Вы, Александр Сергеевич, дабы за Ваше имение не вносить суммы 7200 р., требуемой Москов.[ским] Опек.[унским] Советом, как мне теперь поступить прикажите, когда настоятельно приступает Земский Суд к описи имения. Если Вы заплотили уже оную сумму, пришлите ка мне квитанцию, которую я представлю оному Суду. За Кистенево же части Сергея Львовича давно уплотил 1270 р. по требованию С.[анкт-]Петер.[бургского] Оп.[екунского] Совета (из оброчной суммы). По сие время были цены на хлеб очень ниские: рож не более доходила до 15 руб., овес до 5-ти, нониче (нониче) по пристаням поднялись цены, рож 17 руб. 25 ко., овес 6 руб. Я сего числа отправил 250 четвер.[тей] ржи на пристань Лысковскую, дабы воспользоватся ценою — притом всем еще хочу остановиться с продажею хлеба до 15 генваря, тогда в казну будут требования, может цена еще возвысится. — Ржи остается на лице 150 четвер.[тей]: овес запроданный 700 четвертей доставил в Лысково. У меня ныньче производится молочение ржи и отвозка хлеба — в Болдине и в Кистеневе всё благополучно. — Я же насило могу к Вам писать от простуды, был в ужасной горячке, тепер слава богу возвращается прежнее здоровье. Остаюсь с истинным высокопочитанием и таковую же преданностью Не можешь вообразить, с каким удовольствием получил я наконец от тебя письмо. Но прежде всего поговорим о деле: Соболевский, с которым [1173] имею денежные дела, Полагая, что вы не имеете более надобности в сообщенных мною Вам биографиях, покорнейше прошу одолжить меня возвращением оных, чем чувствительно изволите обязать имеющего честь быть с глубочайшим к Вам высокопочитанием и душевною преданностию P. S. — С наступившим новым годом и с драгоценным для нас Имею честь донести Вам, что поступило взыскание на селе Болдине из С.[анкт] Петерб.[ургского] Опек.[унского] Сове.[та] на 11,114 руб: — при сем посылаю копию указа, там значится по какому займу. — Я продал ржи 380 четвертей по 17 руб. 20 ко., у меня всего находится денег 7000 руб. асыгнац.[иями], в числе оных 1200 оброчных из вашей части, очень трудно в скором времени уплотить так большую сумму, притом же бури ежедневные препятствуют в молодьбе хлеба — нужно бы справиться в Опек.[унском] Сове.[те] нет ли ошибки какой, что вдруг так большое взыскание. Позвольте Вам Александр Сергеевич предложить на счет уплаты Опек.[унского] Совета, неугодно ли Вам будет приказать мне уплачивать в Опекун.[ский] Совет, сколько именно, по каким займам и в какое время, а из уплаты к вам квитанций доставлять — выгодней было бы для Вас и спокойней. Я уже в Губер.[нское] Правление и в Земский Суд чиновникам отдал 200 руб., дабы не приступали к описи имения, еслибы в свое время уплачивать, тогда [бы] небыло бы хлопот и лишних расходов — на мое уведомление ожидать буду Вашего приказания. С истинным высокопочитанием и таковую же преданностью Посылаю тебе, любезный Павел Воинович, 1,500 р., остальные 500 должны были к тебе явиться, но вчера их у меня перехватил заимообразно молодой человек, находящийся в подмазке. Соболезнуя положению, в котором и нам с тобою случалось обретаться, вероятно ты извинишь меня великодушно. Однако пожалуйста, пришли мне полный счет моего долга. Жена кланяется сердечно твоей Вере Александровне; она у M-de Sichler [1182] заказала ей шляпу, которая сегодня же и отправляется в Москву. Жена говорит, что, comme M-de Нащокин est brune et qu’elle a un beau teint [1183], то выбрала она для нее шляпу такого-то цвета, а не другого. Впрочем это дело дамское. Ты видел вероятно Пугачева и надеюсь, что его не купил. Я храню для тебя особый экземпляр. Каково время? Пугачев сделался добрым исправным плательщиком оброка, Емелька Пугачев оброчный мой мужик! Денег он мне принес довольно, но как около двух лет жил я в долг, то ничего и не остается у меня за пазухой, а всё идет на расплату. Теперь, обняв тебя от всего сердца, и поцаловав ручку Вере Александровне, отправляюсь на почту. Уведомляю тебя Александр Сергеивич — что денег я 20 числа сего месяца не получил — и деньги тобою назначенные мне в уплату получить не могу, как я предполагаю — по моим замечаниям. Был у меня Завальевский, и я был у него, — он мне и говорил, что ждет Соболевского; я же сказал, что жду его тоже и вместе с ним жду и денег — на что Завальевский мне объяснил всё дело, что деньги от Полевого поручено ему получить — а он обязан взнести в Опекунской Совет, что он и сделает; и что он мне бы дал денег, но у него нет, и что он и Соболевскому принужден был отказать. — Из сего ты сам [увидишь][?] заключишь и рассудишь, как знаешь. Я теперь более ни об чем писать не могу. — Наше с женою почтение Натальи Николаевне, а ты будь здоров и весел. Я до сих пор сижу болен; мне бы очень хотелось видеться с вами. Заезжайте часу во втором; ведь [1184] вы, верно, будете в это время где-нибудь возле меня. Посылаю вам два экземпляра Арабесков, которые, ко всеобщему изумлению, очутились в 2-х частях. Один экземпляр для вас, а другой разрезанный для меня. Вы читайте мой и сделайте милость, возьмите карандаш в ваши ручки и никак не остановливайте негодования при виде ошибок, но тот же час их всех на лицо. — Мне это очень нужно.— Пошли вам бог достаточного терпения при чтении! [1185] Пользуясь отправлением своего человека в С.[анкт] Петербург, я позволил себе написать к тебе несколько строк, любезный Пушкин, не с тем, чтоб доставить тебе ими удовольствие, но в доказательство, как мне приятно везде и всегда, о тебе помнить. В скором времени я обещаю тебе сообщить некоторую часть моих записок то-есть: эпоху Кишеневской жизни; они сами по себе ничтожны; но, с присоединением к твоим, могут представить нечто занимательное, потому что волею или неволей, но наши имена не раз должны столкнуться на пути жизни. В заключении напомню тебе о обещанном экземпляре Честь имею препроводить к Вашему сиятельству некоторые замечания, которые не могли войти в Историю Пугачевского бунта, но которые могут быть любопытны. Я просил о дозволение представить оные государю императору, и имел счастие получить на то высочайшее соизволение. При сем осмеливаюсь просить Ваше сиятельство, о испрошении важной для меня милости: о высочайшем дозволении прочесть Пугачевское дело, находящееся в архиве. В свободное время я мог бы из оного составить краткую выписку, если не для печати, то по крайней мере, для полноты моего труда, без того не совершенного, и для успокоения исторической моей совести. С глубочайшим почтением и совершенной преданностию честь имею быть С благодарностию отсылаю к Вам статьи, коими по Вашему благорасположению ко мне пользовался я при составлении моей Истории. При них препровождаю и экземпляр Истории самой. Мнение Ваше о ней, во всяком случае, мне драгоценно: похвала от настоящего историка, а не поверхностного расказчика или переписчика, будет лестна для меня; а из укоризны, научуся (чего, знаете вы сами, не дождуся от записных наших критиков). Прошу Вас взять на себя труд исправить две ошибки, справедливо замеченные в Сыне Отечества: На стран. 129 С глубочайшим почтением и благодарностию, честь имею быть Зная довольно хорошо домашние дела Сергея Львовича, я не могу хладнокровно подумать о намерении вашем отказаться от управления имением. Отказываясь от управления, вы оставляете имение на произвол судьбы, отдаете его в руки Михайла, который разорял, грабил его двенадцать лет сряду; чего же ожидать теперь? — первой недоимки, — продажи с молотка, и может быть зрелища, как крепостные покупают имения у своих господ. Я не говорю, чтобы Михайло купил его, — нет; но уверен, что он в состоянии купить. Положим, что управление отдается не Михайлу, а другому, — и тогда последствия будут не лучше. Какой управитель удержится, когда господин, проживая доходы без остатка, будет еще делать новые долги? Я разумею здесь Льва Сергеевича. Вы заплатили за него 18/т.[ысяч]: легко станется, что чрез несколько времени новому на месте Михайлы управителю придется заплатить столько же *. Теперь было еще что заложить, а тогда? — тогда придется продать часть имения, — продать, разумеется, за бесценок, — потом еще продать и наконец остаться без имения. Конечно, вы не допустили бы до такой крайности; но у вас может также не случиться на тот раз денег, и тогда — беда неизбежна. Все это так сбыточно, так правдоподобно, что я не мог долее оставаться равнодушным зрителем гибели, грозящей общему вашему имению. Обдумав я нахожу, что помочь беде еще можно, и считаю долгом объяснить свои мысли. Расстройство дел Сергея Львовича происходит от двух причин: от дурного управления имением и от поглощения доходов чрезвычайными долгами Льва Сергеевича. Худое правление заменить можно хорошим; но чрезвычайные долги Льва С.[ергеевича]? — это имеет свою причину. Возможность брать без хлопот деньги в чужом кармане не обязывает знать меру, вместимость его; да и кто, при этой возможности, не станет брать полною горстью? Это рассуждение применяется к положению Л.[ьва] С.[ергеевича] Беспечная жизнь его оправдывается тем, что он, будучи незнаком с собственностию, не знает ей и цены. Дайте ему собственность, и я поручусь, что он оставит странствования свои по закавказским степям; что он, взяв имение в руки, по необходимости должен будет математически сообразить расход с приходом; — что он сделается помещиком, как всякий другой. Кроме личной пользы его, самая справедливость оправдывает эту меру. Он живет теперь насчет целого, нераздельного имения, — по этому живет на счет ваш, на счет сестры своей. Какие-нибудь восемдесят душ, припадающих на долю жены моей, для нас не безделица; напротив, это один верный ломоть хлеба, который у меня в виду; сегодня окажись я по какой-нибудь причине ненужным для службы, завтра же, без этого ломтя, должен буду пойти по миру. — Итак справедливость требует не обижать одного, помогая другому. Я не говорю уже о том, что за расточительностию Л.[ьва] С.[ергеевича] мы остаемся три года без всякого пособия; — что скудная доля жены моей в течение этого времени умалилась, подвергнувшись залогу, для уплаты долгов Л.[ьва] С.[ергеевича] — Надо же сказать правду. Вы скажете, быть может, что отделить Л.[ьва] С.[ергеевича] значит дать ему нож в руки; т. е. что он проживет имение. — До нищеты, конечно ни вы, ни я, никто другой из друзей его не допустит. Но если уже ему суждено прожить имение, то пускай же проживает свое, а не чужое: пускай он тогда примет за милость то пособие, которое теперь считает своим правом. Но это одни лишь предположения; я [1186] не поверю, чтобы Л.[ев] С.[ергеевич] получив имение не мог быть, если не отличным хозяином, то по крайней мере помещиком не хуже многих. Обдумайте, Александр Сергеевич, всю важность моего мнения. Как старший в семействе, и пользующийся доверием Сергея Львовича, вы только можете осуществить мою мысль, и тем спасти ваших родных от гибели. Я умоляю вас не отступаться от управления имением; напротив, удержав его за собою, настоять, чтобы Лев Сергеевич был отделен. — Знаю, что управление это вам в тягость; но как же быть? — Впрочем, еслиб жене моей дана была какая частица, то я имел бы повод взять отпуск месяцев на шесть, поехать в Болдино, и там занявшись своим, устроить ваше общее: на это у меня толку станет. Теперь же ехать туда, не в качестве владельца, а в виде управителя, я не должен, и не поеду. Еще раз прошу вас обдумать всё это и действовать; во всяком же случае, не оставить меня без ответа. P. S. Никогда я не был в такой нужде, как теперь. Исправляя должность Помощника Статс-Секретаря, я числился по Министерству Ин.[остранных] Д.[ел] и как русский чиновник пользовался казенною квартирою, с отопкою и освещением. Теперь я утвержден в должности и поступил собственно в Польскую службу, — почему лишился права на квартиру. Это делает мне разницы до 2/т. р. в год. Можете представить мое положение. ____________ * Начало нового долга, кажется, уже существует. В числе 18/т.[ысяч] едва ли вошли долги его Варшавские, как то: Плещеева, Гута, Аничкова и многих других: вот уже около 4/т.[ысяч]. M[adame] la C[omtesse] Voici le livre en question. Je vous supplie de ne pas le montrer #224; qui que ce soit. Si je n’ai pas eu le bonheur de vous l’apporter moi-m#234;me — Vous me permettrez de venir au moins le reprendre. [1187] Милостивый государь Иван Иванович, молодой Карамзин показывал мне письмо вашего высокопревосходительства, в котором укоряете вы меня в невежливости непростительной. Спешу оправдаться: я до сих пор не доставил вам своей дани, потому что поминутно поджидал портрет Емельяна Ивановича, который гравируется в Париже; я хотел поднести вам книгу свою во всей исправности. Не исполнить того было бы с моей стороны не только скупостию, но и неблагодарностию: хроника моя обязана вам яркой и живой страницей, за которую много будет мне прощено самыми строгими читателями. Вы смеетесь над нашим поколением и, конечно, имеете на то полное право. Не стану заступаться за историков и стихотворцев моего времени; те и другие имели в старину, первые менее шарлатанства и более учености и трудолюбия, вторые более искренности и душевной теплоты. Что касается до выгод денежных, то позвольте заметить, что Карамзин первый у нас показал пример больших оборотов в торговле литературной. Не знаю, занимает ли вас участь нашей академии, которая недавно лишилась своего секретаря, умершего на щите, то есть на последнем корректурном листе своего словаря. Не известно, кто будет его преемником. Святое место пусто не будет; но место непременного секретаря было довольно пустое, даже не будучи упразднено. Современник ваш, о котором изволите упоминать в письме к А.[ндрею] Н.[иколаевичу] К.[арамзину], слава богу, здравствует и продолжает посещать книжную лавку Смирдина ежедневно, а академию по субботам. В лавке забирает он свои сочинения, всё еще нераспроданные, и раздает их в академии своим сочленам с трогательным бескорыстием. С глубочайшим почтением и преданностию честь имею быть, милостивый государь, вашего высокопревосходительства покорнейшим слугою. Относился я к Вам 30-го октяб[ря] на счет взыскания Московского Опек.[унского] Совета по залогу сельца Кистенева, что поступило из Вашей части 7200 руб. из С.[анкт-] Петербургского Опекун.[ского] Совета, части Сергея Львовича 1270 руб. и при оном переслал из указов выписку, на ето я и получил Ваше приказание от 10 ноября, что долг Ваш в Москов.[ском] Опек.[унском] Сов.[ете] Вы сами уплотите, а из доходов болдинских не должно тратить ни копейки; долг Сергея Львовича уплотить. По оному приказанию немедля уплотил долг Сергея Львовича 1270 руб. и тогда же упросил Нижегородское Губернское Правление на Ваш долг отсрочку на 4 м[еся]ца — она коньчилась 11-го февраля. Тоже 15 генваря сообщал Вам, что еще поступило взыскание по залогу села Болдина части Сергея Львовича из С.[анкт-] Петерб.[ургского] Опекун.[ского] Сов.[ета] на 11,114 руб., и при оном переслал копию указа. На ето получил от 27-го генваря Ваше распоряжение, дабы немедленно внести 4000 за Сергея Львовича, а остальные за Вашую долю получить отсрочку на 4 м[еся]ца. Требует С.[анкт-] Петерб.[ургский] Опек.[унский] Сов.[ет] с Сергея Львовича по залогу села Болдина асыгнациями 11,114 руб. кроме 7200 руб., которые следует внести за Вашую часть, числеющуся в сельце Кистеневе — всего по требованию Москов.[ского] Опек.[унского] Сове.[та]и С.[анкт-] Петербургского следует уплотить по залогам 18 314 руб. асыгнациями. — У меня по сие число находится из разных сумм наличных денег 12 000 руб. монетой, оные деньги я бы к Вам отправил в генваре м[еся]це еслибы не было так большого взыскания на село Болдино — теперь я полагаю нужным удовлетворить Опек.[унский] Сов.[ет] по залогу болдинскому, а остальные, куда прикажите к Вам пересылать. По приказанию Вашему на ету почту отчетов за 1834 и 1835 год не успел зготовить — оканьчиваю овес молотить, который поступить в продажу до 25 числа етого м[еся]ца, рожь коньчил молотить по 20 генваря, и всю продал в генва[ре] м[еся]це: 380 четв.[ертей] по 17 руб. 20 ко. и 230 четв.[ертей] по 16 руб. 40 ко. Сего числа насыпаю овес в Лысково, почем продам уведомлю на будущей почте. В селе Болдине и Кистеневе все благополучно — о чем доносит с истинным высокопочитанием и таковую же преданностию Ваш Не хочу верить, чтоб невинная моя шутка в письме к А.[ндрею] Н.[иколаевичу] К.[арамзину] принята была вами за действительную вам укоризну. Это было бы для меня крайне прискорбно. Но хорошо, что я с молодых лет держусь филозофии Панглоса: Благодарю также и за добрую весть о моем сверстнике: приятно мне слышать о двойной благостыне его (charit#233; — извините). Что же касается до свежей нашей потери: она важна, конечно всем нам чувствительна, но я соглашаюсь с вами и с старинной пословицей: Почиет Соколов, но бдит еще Языков. * И на что лучше его в приемники? работящ и любознателен, ктому же и к новизнам не падок. Впрочем с искренним моим почтением и преданностию имею честь быть, P. S. Естьли любезные ваши родители в П.[етер]б.[урге], то прошу Вас сказать им искреннее мое почтение; то же и Катерине Андреевне с ее семьею и В. А. Жуковскому. ____________ * (прозаик) Любите ли Вы музыку, Обером сочиненную на Немую? — Как не любить! — Приятно ли было бы Вам слышать оную в Москве, где не существует иностранного театра, на котором 9/10 зрителей не поняли бы слов? — очень лестно бы послушать, но как? — а вот как; я Вам переделаю возмутительную поэму Скриба, выброшу из французской пьесы заговор — Вот вам, почтеннейший Александр Сергеевич, сущность разговора моего за шесть тому недель с испытанным меломаном, (но не с Иваном Александровичем Нарышкиным); три дни после оного первый акт был кончен, и я с авторским подобострастьем к своему первородному, едва ли не на всех перекрестках столицы Кто это ко мне пишет, спросите Вы, почтеннейший Александр Сергеевич, и с нетерпением перевернёте страницу, чтоб увидеть подпись, но не тут-то [то] было! Вы ее не найдете и должны будете отгадать кто я таков. — Впрочем Вам не мудрено узнать меня по обработке стихов; Вам случалось, при возвращении домой, находить подобные на столике Вашем, и [находить] не совсем брезгать мыслями в оных рассеянными. — Прощайте — писать более значило бы отвлечь Вас от занятий Ваших и посягнуть на наслаждения публики; итак сокращаю, прося о сохранении дружбы Вашей, которую ценю в полной мере, хотя подозреваю себя несколько забытым Вами в пылу светской и литераттурной жизней Ваших. — По приказанию господина директора императорской Публичной Библиотеки Канцелярия оной на основании дарованного права Библиотеке и самого устава о ценсуре просит его высокоблагородие Александра Сергеевича Пушкина печатанные им книги его сочинения 1) Евгений Онегин 2) Полтава и 3) Историю о Пугачевском Бунте доставить ныне в Библиотеку по одному экземпляру, и впредь какие будут издаваться сочинения доставлять. С крайней досадою узнал я, что давно уже отосланные Ваши бумаги всё еще находились в руках того, кому я их поверил. Простите невольное мое прегрешение. Не знаю, получили ли вы Историю Пугачева. Она была мною поручена вместе с Вашими бумагами тому же беспечному комисионеру. Поручая себя Вашей благосклонности, с глубочайшим почтением и преданностию честь имею быть, Я сей час получил письмо, которым вы меня почтили; список подписавшихся на памятник, Друга друзей своих, на надгробный камень покойному и достойному Николаю Ивановичу Гнедичу; и при том пятьдесят рублей ассигнациями. — Деньги я отдам сыну моему Алексею, который занимается устроением сего памятника; а вас, милостивый государь, душевно благодарю (за добрую память к усобшему) — именем покойного Николая Ивановича Гнедича! — Затем имею честь быть с истинным почтением и преданностью — вам На мое донесение от 19 фев: [раля] не получив Вашего приказания на счет уплаты по требованию С.[анкт-] Петерб.[ургского] и Московск: [ого] Опекунских Советов, решился удовлетворить С.[анкт-] Петерб.[ургский] Опек.[унский] Сов.[ет] по залогу села Болдина требоваемых капитала и процен.[тов] 11 114 руб., в число оных уплотить в Лукояновский Земский Суд 7000 руб. асыгнац: [иями], достальные 4114 руб. удержал по притчине той; что я в прошедшем 1834 году марта 23 числа по требованию Опек.[унского] Сов.[ета] уплачивал в Лукояновский Зем.[ский] Суд 4113 руб. 80 коп. асыгнац.[иями], по сие число не получал от С.[анкт-] Петерб[ургского] Опек.[унского] Сов.[ета] квитанций, Лукояновского Земского Суда квитанцию на оную сумму получил и доставил тогоже м[еся]ца Сергею Львовичу. Нынеже марта 26 числа послал в С.[анкт-] Петер.[бургский] Опек.[унский] Совет прошение, дабы благоволено там рассмотреть; не вдвое ли требует Опек.[унский] Совет, если точно следует по последнему требованию 11 114 руб. то дабы мне выслано из С.[анкт-] Петер.[бургского] Опек.[унского] Сов.[ета] на прежние 4113 руб. 80 ко. квитанция, тогда и достальные 4114 руб. взнесу (не получил ли Сергей Львович в Совете квитанций, которой я требую). По залогу сельца Кистенева части Вашей в Москов.[ском] Опек.[унском] Сов.[ете] приказывали мне получить отсрочку на 4 м[еся]ца. Я партикулярную отсрочку имел на 5 м[еся]цов и дошло до етого, что заседателя Сергачскаго Зем.[ского] Суда отдано под суд за не исполнений описи Вашего имения; после чего я ездил в Губерское Правление, хотел еще испросить отсрочки на 4 м[еся]ца, там мне отказано, и никому не дает [1189] Опек.[унский] Совет кроме тем, в которых имениях по засвидетельствованию уездного предводителя случается значительный урон, За часть Сергея Львовича в с. Кистеневе уплочено 1270 руб., о чем уже давно Вам доносил, всего по отъезде Вашем из Болдина, с страховыми и весовыми в Опекун.[ском] Совет.[е] уплочено асыгнац.[иями] 15 670 руб. на монету, с променами по 15 и 15#189; коп. на каждый рубль 18 070 руб. 50 ко., тепере ожидаю резолюций Опек.[унского] Сов.[ета] на 4114 руб. — у меня находится наличных денег из разных сумм 2160 руб. монетой. По сельцу Кистеневу в часть Сергея Львовича поступил указ из С.[анкт-] Петерб.[ургского] Опек.[унского] Сов.[ета] в Губернское правление, дабы описать оное имение, хотя уплоченные деньги 1270 руб. и доставить опись в Опек.[унский] Совет. Я не понимаю, для чего ето делает Опек. [унский] Совет, разви для етого только: за неисправность в платеже, что уже наскучило Опек.[унскому] Совету предписывать об описи имения. Нужно бы Александр Сергеевич справиться в Опекунском Совете и испросить, дабы предписал Губер.[нскому] Правлению оставить опись имения, когда нету взыскания: присем пересылаю к Вам копию оного указа. По нонишней розкладке на 1835 год определено на барщину 180 тягол, на оброк 66 тягол, всего тягол 246 — на оброк определил тех, которые, не отлучаясь из вотчины, могут внести оный, на сторону не отпускаю, по притчине той, что они вместо оброку приносят разные отговорки, притом же во время отлучки дома их приходят в разорение, не засеваются их поля, жены и дети таковых приходят до самой крайности в пропитании себя. На уход Вашей земли сделал 45 борон железных и надеюсь, что они не будут бесполезны. Озими ныне оказались очень хороши, чем бог обрадует в перед — Барщиной очищаю лес неудобный и обращаю на пашню. Позвольте Александр Сергеевич Вам предложить на счет барщины, по моему мнению гораздо полезней было бы для Вас, еслибы в селе Болдине совсем уничтожить оброчные тяглы, а всех определить на барщину. Я сужу по доходу 1834 году, что всякое тягло, коих было 160 на барщине, дало более 100 руб:, по сие число за продажу хлеба поступило в приход 18 700 ру. 75 ко. монетой, и еще остается в продажу 100 четвертей ячьменю, и я полагаю, что должно остаться от семенов овса в продажу до 30 четвертей, которой начинается молотить серомолотом для посеву. И так я полагаю должны Вы получать, обратив всех болдинских на барщину, до 30 000 тысячь рублей — об оном нужно только решения Вашего. Я с моей стороны надеюсь оправдать себя в моем предложении. Я вижу, что Сергея Львовича большие обязанности зашли с Опекун.[ским] Советом, тем только можно будет освободиться от обязанностей Опек.[унского] Сов.[ета] и останется часть доходу, которым можно будет прожить без крайней нужды, — если Вам угодно будет утвердить мое предложение. Я мартовский оброк с 66 тягол возьму, летом буду оными тяглами готовить землю на будущие озими — ныне же всех определить к еровому полю невозможно по недостаче земли. Доношу Вам Александр Сергеевич, что после покойного Василья Львовича, вторую половину села Болдина купил из акционного торгу некто Сергей Зыбин и уже прислал партикулярное свое распоряжение к бурмистру. Как прикажите поступить на счет земли пахатной, которой находится в той половине до 170 десятин лишних, они отрезанны после полюбовной межы, и оные поступают г-ну Зыбину. Мне известно от крестьян, будтобы Сергей Львович подавал мировую при жизни Василья Львовича, в каком смысле и куда подана; можно ли хлопотать, дабы обратить во владение Ваше оных 170 десятин — Отчеты перешлю к Вам за 1834 год, когда покончу молотить овес, который оставлено на семена сыромолотом. Ныне в страсную суботу попались в воровстве первейшие воры, Ефим Захаров, и Тимофей Михайлов; украли пару лошадей в Сергачском уезде и изобличены сознались; отправлены в суд и дай бог избавиться от разорителей вотчины, дабы пошли на поселение, в солдаты они не способны, туда бы им и дорога за их развратную жизнь в пример другим — Я получил приказание от 13 марта Сергея Львовича, дабы переслать по почте кистеневские планы с принадлежащими документами по нынишней почте и переслал. В селе Болдине и сельце Кистеневе всё благополучно — о чем доносит с истинным высокопочитанием и таковую же преданностью Наконец и моя русская библиотека красуется новым плодом любимого нашего автора! Сердечно благодарю вас за приятный гостинец и за ваше хотя и церемонное, но не меньше обязательное надписание. Сочинение ваше подвергалось и здесь разным толкам, довольно смешным, но никогда дельным: одни дивились, как вы смели напоминать о том, что некогда велено было предать забвению. — Нужды нет, что осталась бы прореха в Р.[усской] истории; другие, и к сожалению большая часть лживых [1190] романтиков, желали бы, [1191] чтоб История ваша и в расположении и в слоге изуродована была всеми припасами Смирдинской школы, и чтобы была гораздо погрузнее. — Но полно ныне настоит время не желчи, а ликования. Приветствую вас с продолжающимся праздником. Искренно желаю по следам наших предков P. S. Кто же Секретарь Академии? Пользуясь драгоценным своим правом, имею счастие повергнуть на рассмотрение его величества сочинение, которое весьма желал бы я напечатать, по причинам, объясненным в предисловии. Ободренный вниманием, коего Вы всегда изволили меня удостоивать, осмеливаюсь просить Ваше сиятельство о дозволении объяснить Вам лично обстоятельство, собственно до меня касающееся. С глубочайшим почтением и совершенной преданностию честь имею быть, Статс-секретарь Мордвинов, свидетельствуя истинное почтение его высокоблагородию Александру Сергеевичу, в следствие письма его к графу Александру Христофоровичу от 11-го сего апреля, покорнейше просит его пожаловать к его сиятельству завтра 16-го апреля, в 10 часов утра. За экземпляр J’ai tard#233; #224; vous r#233;pondre parce que je n’avais pas grand’chose #224; vous dire. Depuis que j’ai eu la faiblesse de prendre en main les affaires de mon p#232;re, je n’ai pas touch#233; 500 r. de revenus; et quant #224; l’emprunt des 13,000, il est d#233;j#224; d#233;pens#233;. Voici le compte qui vous regarde #224; Engelhardt — 1,330 #224; la restauration — 260 #224; Dum#233; — 220 (pour le vin) #224; Pavlichtchef — 837 au tailleur — 390 #224; Plechtch#233;ef — 1,500 De plus vous avez re#231;u en assign.[ats] — 280 en or — 950 ____________ 5,767 Votre [de] lettre de change (10,000) a #233;t#233; rachet#233;e. Outre le loyer, la table et le tailleur qui ne vous ont rien cout#233;s, vous avez donc re#231;u 1,230 r. Comme ma m#232;re a #233;t#233; tr#232;s mal, je garde encore les affaires malgr#233; mille d#233;gouts. Je compte les rendre au premier moment. Je t#226;cherai alors de vous faire avoir votre part des terres et des paysans. Il est probable qu’alors vous vous occuperez de vos affaires et que vous perdrez de votre indolence et de la facilit#233; avec laquelle vous vous Iaissez aller #224; vivre au jour la journ#233;e. [De ce moment adressez- vous #224; vos parents]. Je n’ai pas pay#233; vos petites dettes de jeu, car je ne suis pas all#233; chercher vos compagnons — c’#233;tait eux qu’il fallait m’adresser. [1192] Четыре месяца ожидаю от вас ответа на последнее письмо мое; ждал бы еще столько, когда б можно было. Но дела мои, становясь час-от-часу хуже, не дают отсрочки и заставляют меня теперь быть яснее, и, если можно, короче прежнего. Я должен здесь в Варшаве слишком пять тысяч рублей. Деньги эти я не промотал, не проиграл, а прожил день за днем на необходимое, сперва на обзаведение дома, потом на содержание его, — на хлеб насущный; — от прихотей мы с женою далеки; она давно отказалась от света, а я, я разъезжаю — по канцеляриям. И так, я задолжал единственно от невозможности удержаться в границах Долгов моих платить вы не обязаны, оно так; но…? этих Милостивый государь Иван Иванович, приношу искреннюю мою благодарность вашему высокопревосходительству за ласковое слово и за утешительное ободрение моему историческому отрывку. Его побранивают, и по делом: я писал его для себя, не думая, чтоб мог напечатать, и старался только об одном ясном изложении происшествий, довольно запутанных. Читатели любят анекдоты, черты местности и пр.; а я всё это отбросил в примечания. Что касается до тех мыслителей, которые негодуют на меня за то, что Пугачев представлен у меня Емелькою Пугачевым, а не Байроновым Ларою, то охотно отсылаю их к г. Полевому, который вероятно, за сходную цену, возмется идеализировать это лице по самому последнему фасону. Вы спрашиваете, кто секретарь у нас в академии? Кажется, еще не решено. Улисс Лобанов и Аякс Федоров спорят об оружии Ахилесса. Но оно достанется чуть ли не Языкову-Нестору (по крайней мере, издателю Нестора). Вы пророк в отечествии своем. На академии наши нашел черный год: едва в Российской почил Соколов, как в академии наук явился вице-президентом [Дондуков-Корсаков. Уваров] фокусник, а [Дондуков-Корсаков] его паяс. Кто-то сказал, что куда один, туда и другой; один кувыркается на канате, а другой, под ним на полу. С глубочайшим почтением и совершенной преданностию, честь имею быть, вашего высокопревосходительства, милостивый государь, вашим покорнейшим слугою. Александр Пушкин. Voici deux volumes de Посылаю тебе Историю Пугачева в память прогулки нашей в Берды; и еще 3 экземпл.[яра], Далю, Покотилову и тому охотнику, что вальшнепов сравнивает с Валленштейном или с Кесарем. Жалею, что в П.[етер]Б.[урге] удалось нам встретиться только на бале. До свидания, в степях или над Уралом. Все ваши распоряжения и предположения одобряю [1195] в полной мере. В июне думаю быть у Вас. Дела мои в П.[етер]Б.[урге] приняли было худой оборот, но надеюсь их поправить. По условию с батюшкой, доходы с Кистенева отныне определены исключительно на брата Льва Сергеевича и на сестру Ольгу Сергеевну. Следственно все доходы с моей части отправлять, куда потребует сестра или муж ее Ник.[олай] Ив.[анович] Павлищев; а доходы с другой половины (кроме процентов, следующих в ломбард) отправлять ко Л.[ьву] С.[ергеевичу], куда он прикажет. Болдино останется для батюшки. На днях буду писать вам обстоятельнее. Отец согласен дать тебе в полное управление половину Кистенева. Свою часть уступаю сестре (т. е. одни доходы). Я писал о том уже управителю. У тебя будет чистого [1196] доходу около 2,000 р. — Советую тебе предоставить платеж процентов управляющему — а самому получать только эту сумму. 2,000 немного, но всё же можно ими жить. Мать у нас умирала; теперь ей легче, но не совсем. Не думаю, чтоб она долго могла жить. Я вам долго не отвечал, потому что ничего утвердительного не мог написать. Отвечаю сегодня на оба Ваши письма: вы правы почти во всем, а в чем не правы, о том нечего толковать. Поговорим о деле. Вы требуете сестрину, законную часть; Вы знаете наши [1197] семейственные обстоятельства; вы знаете, как трудно у нас приступать к чему-нибудь дельному или деловому. Отложим это до другого времени. Вот распоряжения, которые на днях предложил я батюшке, и на которые он, слава богу, согласен. Он Л.[ьву] С.[ергеевич]у отдает половину Кистенева; свою половину уступаю сестре (т. е. доходы), [1198] с тем, чтоб она получала доходы и платила проценты в ломбард: я писал о том уже управителю. Батюшке остается Болдино. С моей стороны это конечно не пожертвование, ни одолжение, а расчет для будущего. У меня у самого семейство и дела мои не в хорошем состоянии. Думаю оставить П.[етер] Б.[ург] и ехать в деревню, если только этим не навлеку на себя неудовольствия. За фермуар и за булавку дают 850 руб. Как прикажите? Не худо было бы Вам приехать в П.[етер]Б.[ург], но об этом успеем списаться. Я до сих пор еще управляю имением, но думаю к июню сдать его. Матушке легче, но ей совсем не так хорошо, как она думает; лекаря не надеются на совершенное выздоровление. Сердечно кланяюсь Вам и сестре. Сей час получил я последнюю книжку Библиотеки д[ля] Ч[тения], и увидел там какую-то повесть с подписью Это письмо доставит Вам г.[осподин] С.[емен] издатель Скажите Наблюдателям, чтоб они были немножко аккуратнее в доставлении. Имею счастие поздравить Вас со внуком Григорьем, и поручить его Вашему благорасположению. Наталья Николаевна родила его благополучно, но мучилась долее обыкновенного — и теперь не совсем в хорошем положении — хотя слава богу, опасности нет никакой. Она родила в мое отсутствие, я принужден был по своим делам съездить во Псковскую деревню, и возвратился на другой день ее родов. Приезд мой ее встревожил, и вчера она прострадала; сегодня ей легче. Она поручила мне испросить Вашего благословения ей и новорожденному. Вчера получен от Вас ящик с шляпою и с запискою, которую я жене не показал, чтоб ее не огорчить в ее положении. Кажется она не удовлетворительно исполнила вашу комиссию, а по записки она могла бы заключить, что Вы на нее прогневались. Цалую ручки Ваши и имею счастие быть с глубочайшим почтением и душевной преданностию Тебе подобные, любезнейший Александр Сергеевич, всё равно, что цари и красавицы; забытые, недовольные ими, мы досадуем и ропчем, но им стоит захотеть, Я дулся на тебя, долго оставаясь без ответа; получил его и расцвел. О бестолковой трусости цензуры имел я вести от Каратыгина, послав к нему для напечатания две басни; одна из них: сиречь до Кукольника; и какими стихами, с тех пор как они взбунтовались противу всех правил, они пишут! Французские романтики версификацией щеголяют, блеском ее стараются по крайней мере помрачить своих классиков, а наши по пословице: дуракам закон не писан, валяют без рифмы и цезуры, не тысячьми, а тьмами, не трагедиями, а десятками. Беда моя, что в их трагедиях не вижу я ничего трагического; они как будто не подозревают его существования, толкуют о формах и чванятся, что откинули все на что нибудь похожие; о душе, о живых лицах, о пылких страстях нет заботы ни в писателях, ни в зрителях, все остаются довольны надутой галиматьей. Имею честь известить, что по изъявленному Вами, милостивый государь, желанию взять акции второго Страхового от огня Общества, — я назначить Вам оных ни сколько не могу; — потому что все сии акции, как отозвался ко мне Управляющий губерниею вице-губернатор, уже им розданы. — С совершенным почтением иметь честь быть, Je vous supplie de m’excuser. Il me sera impossible de venir diner chez vous. Ma femme s’est tout #224; coup trouv#233;e tr#232;s mal. Veuillez de gr#226;ce m’envoyer l’adresse de Monsieur de Circourt. t. [out] #224; V.[ous] За кого вы меня принимаете? Я слышал раз дурака в Москве, и больше не буду. Его надо слушать, однако, чтоб порядком побранить в [Review [1214]] Летописце. Итак подпишитесь, князь! извольте заплатить, Ваше сиятельство — стерпится слюбится. Не скупитесь. — А когда-то нам свидеться? Чтобы начать с какого-нибудь определенного времени, я думаю, Александр Сергеевич, начать обозрение политики, наук и литературы с 3-го десятилетия 19-го века, т. е. с 1830-го года, и потому поместил в Летописце: 1ое — Хронологическое обозрение сухое, по годам, политических происшествий с 1830-го года; в последствии мы можем издать его отдельною книжкою, которая бы могла быть приплетена к 1-й части хронологического обозрения происшествий с начала мира; я его составлю, а Погодину пошлем на ценсировку. 2ое — Общий взгляд на состояние наук и литературы в последние 4 года в Европе — 1-е, т. е. науки я могу сделать, 2-е — ваше дело. 3е — общее, но подробное обозрение русских произведений в последние 4 года — это общими силами; хорошо приложить им и краткий каталог. 4е — особенные статьи о некоторых более достопамятных произведениях, каковы, напр.[имер] Часть I. Надобно бы приискать и эпиграф — я без этого жить не могу. J’ose soumettre #224; la d#233;cision de Votre Excell[ence] En 1832 S.[a] M.[ajest#233;] a daign#233; m’accorder la permission d’#234;tre l’#233;diteur d’un journal politique et litt#233;raire. Ce m#233;tier n’est pas le mien et me r#233;pugne sous bien des rapports, mais les circonstances m’obligent d’avoir recours #224; un moyen dont jusqu’#224; pr#233;sent j’ai cru pouvoir me passer. Je demeure #224; P.[#233;ters] b.[ourg] o#249; gr#226;ce #224; S.[a] M.[ajest#233;] je puis me livrer #224; des occupations plus importantes et plus #224; mon go#251;t, mais la vie que j’y m#232;ne entra#238;nant #224; des d#233;penses, et les affaires de famille #233;tant tr#232;s d#233;rang#233;es, je me vois dans la n#233;cessit#233; soit de quitter des travaux historiques qui me sont devenus ch#232;rs, soit d’avoir recours aux bont#233;s de l’E.[mpereur] auquelles je n’ai d’autres droits que les bienfaits dont il m’a d#233;j#224; accabl#233;. — Un journal m’offre le moyen de demeurer #224; P.[#233;tersbourg] et de faire face #224; des engagements sacr#233;s. Je voudrais donc #234;tre l’#233;diteur d’une gazette en tout pareille #224; la Сев.[ерная] Пчела, et quant aux articles purement litt#233;raires (comme critiques de longue haleine, contes, nouvelles, po#235;mes etc.), qui ne peuvent trouver place dans un feuilleton, je voudrais les publier #224; part (un volume tous les 3 mois dans le genre des Review Anglaises). Je vous demande pardon, mais je suis oblig#233; de tout vous dire. J’ai eu le malheur de m’attirer l’inimiti#233; de Mr le ministre de 1’Instr.[uction] publ.[ique], ainsi que celle de Mr le P.[rince] D.[ondoukof], n#233; Kors.[akof]. D#233;j#224; tous les deux me l’ont fait sentir d’une mani#232;re assez d#233;sagr#233;able. En entrant dans une carri#232;re, o#249; je vais d#233;pendre d’eux, je serai perdu sans votre protection imm#233;diate. J’ose donc vous supplier d’accorder #224; mon journal un censeur tir#233; de votre chancellerie; cela m’est d’autant plus indispensable que mon journal devant para#238;tre en m#234;me temps que la Се.[верная] Пч.[ела], je dois avoir le temps de traduire les memes articles sous peine d’etre oblig#233; de r#233;imprimer le lendemain les nouvelles publi#233;es la veille, ce qui suffirait d#233;j#224; pour ruiner toute l’entreprise. [1215] En demandant la permission d’#234;tre l’#233;diteur d’une gazette [litt.[#233;raire] et pol.[itique]] je sentais moi-m#234;me tous les inconv#233;nients de cette entreprise. Je m’y voyais forc#233; par de tristes circonstances. Ni moi, ni ma femme nous n’avons encore notre fortune; celle de mon p#232;re est si d#233;rang#233;e que j’ai #233;t#233; oblig#233; d’en prendre la direction pour assurer un avenir au r’este de ma famille. Je ne voulais devenir journaliste que pour ne pas me reprocher d’avoir n#233;glig#233; un moyen qui me donnant 40,000 de revenu me mettait hors d’embarras. Mon projet n’ayant pas eu l’agr#233;ment de S.[a] M.[ajest#233;], j’avoue que me voil#224; soulag#233; d’un grand poids. Mais aussi je me vois oblig#233; d’avoir recours aux bont#233;s de l’Empereur qui maintenant est mon seul espoir. Je vous dem.[ande] la permission Mr le C.[omte] de vous exposer ma situation et de remettre ma requ#234;te en votre protection. Pour payer toutes mes dettes et pouvoir vivre, arranger les affaires de ma famille et #234;tre enfin libre de me livrer sans tracas #224; mes travaux h[istoriques] et #224; mes occupations, il me suffit de trouver #224; faire un emprunt de 100,000. Mais en Russie c’est impossible. L’Emp[ereur], qui jusqu’#224; pr#233;sent ne s’est pas lass#233; de me combler de gr#226;ce, mais qu’il m’est p#233;nible [1216] en daignant me prendre #224; son service m’a fait la gr#226;ce de me fixer 5000 d’ap.[pointements]. Cette somme repr#233;sente les int#233;r#234;ts d’un capital de 125,000. Si, au lieu de mes appointements, S.[a] M.[ajest#233;] me faisait la gr#226;ce de m’en donner le capital en Вас конечно удивит мое посвящение? И действительно очень странно; но вот мои причины: Я собрал несколько моих пиес и посвятил вам их собственно из того уважения, которое я имею к высокому таланту вашему с первых лет моей молодости. Я занимаюсь уже пять лет стихотворными сочинениями; но напечатать ничего не в состоянии: ибо я человек совершенно бедный и стесненный бедствиями, — я потерял отца и мать в ранних летах жизни моей; получил после их большие долги; лишился состояния и расстроил здоровье. Теперь принося вам песни уездной музы моей, прошу вас благосклонно принять их как застенчивых сирот из отдаленных мест, шествующих под ваше покровительство! и тем поощрите милостивый государь слабый талант неопытного юноши, которого затмевает бедность и обессиливает горе!.. Засим с высокопочитанием моим имею честь быть, к вам Monsieur le Comte Je suis honteux d’importuner toujours Votre Excellence, mais l’indulgence et l’int#233;r#234;t que Vous avez toujours daign#233; me t#233;moigner seront l’excuse de mon indiscr#233;tion. Je n’ai pas de fortune; ni moi, ni ma femme n’avons encore la part qui doit nous revenir. Jusqu’#224; pr#233;sent je n’ai v#233;cu que des fruits de mon travail. Mon revenu fixe, ce sont les appointements que l’Empereur a daign#233; m’accorder. Travailler pour vivre n’a pour moi, certes, rien d’humiliant; mais accoutum#233; #224; l’ind#233;pendance, il m’est tout-#224;-fait impossible d’#233;crire pour de l’argent; et l’id#233;e seule suffit pour me r#233;duire #224; l’inaction. La vie de P#233;tersbourg est horriblement ch#232;re. Jusqu’#224; pr#233;sent j’ai envisag#233; avec assez d’indiff#233;rence les d#233;penses que j’ai #233;t#233; oblig#233; de faire, un journal politique et litt#233;raire, entreprise purement mercantile, me donnant tout de suite les moyens d’avoir 30 #224; 40,000 de revenu. Cependant cette besogne me r#233;pugnait tellement, que je n’ai song#233; #224; y avoir recours qu’#224; la derni#232;re extr#233;mit#233;. Je me vois dans la n#233;cessit#233; de couper court #224; des d#233;penses qui ne m’entra#238;nent qu’#224; fa re des dettes et qui me pr#233;parent un avenir d’inqui#233;tude et d’embarras, sinon de mis#232;re et de d#233;sespoir. Trois ou quatre ans de retraite #224; la campagne, me mettront de nouveau dans la possibilit#233; de venir reprendre #224; P#233;tersbourg des occupations que je dois encore aux bont#233;s de Sa Majest#233;. J’ai #233;t#233; combl#233; des bienfaits de l’Empereur, je serais au d#233;sespoir que Sa Majest#233; put supposer dans mon d#233;sir de m’#233;l#244;igner de P.[#233;ters]b.[our]g un [1218] autre motif que celui d’une absolue n#233;cessit#233;. Le [1219] moindre signe de m#233;contentement ou de soup#231;on, suffirait pour me retenir dans la position o#249; je me trouve, car enfin j’aime mieux #234;tre g#234;n#233; dans mes affaires, que perdu dans l’opinion de celui qui a #233;t#233; mon bienfaiteur, non comme Souverain, non par devoir et par justice, mais par un libre sentiment de bienveillance noble et g#233;n#233;reuse. C’est en remettant mon sort entre vos mains, que j’ai l’honneur d’#234;tre avec le respect le plus profond Monsieur le Comte de Votre Excellence Вот тебе еще Сонет, милый Александр Сергеевич; мне кажется он не хуже первого, коли не… но повторяю: отцы детям не судьи; а что ты скажешь? Коли: bene [1221], то отдай его для тиснения у Александра Филиповича Смирдина-Македонского, и сотвори с сим героем сделку; в счет оной да пришлет он мне в Ставрополь всю свою текущего года ____________ * нет; я переписал. Милостивый государь Николай Иванович Вы желаете знать, что такое состояние батюшки; посылаю Вам о том ведомость. В селе Болдине душ по 7-ой ревизии 564 В сельце Кистеневе (Тимашеве то-ж) 476 Покойный Вас.[илий] Льв.[ович] владел Вы хотите иметь доверенность на управление части Кистенева, коего доходы уступаю сестре: с охотою; напишите мне только: переслать ли Вам оную, или сами Вы за нею приедете. Переговорить обо всем не худо было б. Получил я Ваше письмо от 1-го маия, приказываете в оном дабы Кистеневские доходы пересылать к Ольге Сергеевне и Льву Сергеевичу. Я по сие время не получал от новых господ никакого приказания. Присем доношу, что в сельце Кистеневе в части Сергея Львовича производится опись, по распоряжению С.[анкт-]П.[етербургского] Опек.[унского] Сов.[ета]. Я никакого средства ненахожу, дабы отвратить оную; указ Опек.[унского] Совета я к Вам переслал 9-го апреля; в оном прописывается, От 3-го маия сего года поступил указ С.[анкт-]Петерб.[ургского] Опе.[кунского] Сов.[ета] в Нижегородское Губерское правление о взыскании по залогу села Болдина на 5625 руб:, в случаи неплатежа приступить к описи имения — у меня находится не более 2300 руб., хотя займу у кого либо и уплачу сполна. Квитанций еще не получил из Опек.[унского] Совета на взнесенную сумму 4113 руб. 80 ко. в прошедшем году в марте м[еся]це. Квитанцию же мне лично данную на оную сумму Лукояновского Земского Суда представил тогда же к Сергею Львовичу, — нет ли какой ошибки в Опек[унском] Совете, не требуют ли вдвойне. Я ныне в марте м[еся]це послал вместе с уплатою 7000 руб. объяснение и просил квитанций на 4113 ру. 80 ко., по сие время из Опек.[унского] Сов.[ета] на мое прошение нету резолюций. — Пересылаю копии указов Опек.[унского] Совета — и квитанций С.[анкт-] Петерб.[ургского] Опек.[унского] Совета 1834 года № 7127, 1835 года № 123, № 906, № 907, Московского Опек.[унского] Совета 1835 года № 8059, всего пять квитанций. — Апреля 9-го испрашивал я у вас, как мне поступить на счет земли, которая несправедливо отрезана из Вашей части п.[окойным] Васильем Львовичем, ныне поступает Сергею Васильевичу Зыбину всей земли пахатной 170 десятин, будтобы была мировая между п.[окойным] Василь.[ем] Льво.[вичем] и Сергеем Львовичем в каком она смысле была подана и в какое присудствие, очень бы хорошо было-бы обратить оную землю в Вашую часть — ныне Сергей Васильевич Зыбин занимается лично в Болдине по части хозяйственной. — Я виделся с ним и приметил по словам его, жалеет, что купил, а по делам радуется, и мне говорил, что заплотил 230 000 руб. — В селе Болдине Вашие озими хороши, еровой всход хорош — тоже и крестьянские — в Кистеневе также. Барщиной очищаю неудобные леса на пашню и поземом унаваживаю земли старые, тощие — о чем доносит с истинным высокопочитанием и таковую же преданностью Искренне обрадовался я, получа письмо Ваше, напомнившее мне старое, любезное знакомство, и спешу Вам отвечать. Если автор Записок согласится поручить их мне, то с охотою берусь хлопотать об их издании. Если думает он их продать в рукописи, то пусть назначит сам им цену. Если книгопродавцы не согласятся, то вероятно я их куплю. За успех, кажется, можно ручаться. Судьба автора так любопытна, так известна и так таинственна, что разрешение загадки должно произвести сильное, общее впечатление. Что косается до слога, то чем он проще, тем будет лучше. Главное: истина, искренность. Предмет сам по себе так занимателен, что никаких украшений не требует. Они даже повредили бы ему. Поздравляю Вас с новым образом жизни; жалею, что изо ста тысячей способов достать 100, 000 рублей, ни один еще Вами с успехом, кажется, не употреблен. Но деньги [будут], дело наживное. Главное, были бы мы живы. Прощайте — с нетерпением ожидаю ответа. С глубочайшим почтением и совершенной преданностию, честь имею быть Не написал я ничего братии московской. Но сделайте милость: поправьте передпоследний стих в Vous m’avez permis d’exposer #224; V.[otre] Exc.[ellence] [1229] Votre revenu est de [22,000] последнее долгу на имении 176 11,800 [1230] #224; la maison — 11,800 1,500 #224; L#233;on — 1,500 1,500 #224; Olga — 1,500 500 #224; l’intendant — 600 [1231] 22[000] — 15,400 [1232] 15,200 [1233] ____________ 7,000 la dette est de — la dette d’arri#233;r#233; — d’arri#232;r#233; [vous] donc vous avez #224; payer de plus Vous avez gagn#233;. 1600 22,0[00] — 16,000 [1234] pay#233; 15,400 — 2500 [1235] — de [нрзб.] ____________ 6,600 [1236] — 2000 devoir[?] pa[yer][?] [1237] Государю угодно было отметить на письме моем к Вашему сиятельству, что не льзя мне будет отправиться на несколько лет в деревню иначе, как взяв отставку. Предаю совершенно судьбу мою в царскую волю, и желаю только, чтоб решение его величества не было для меня знаком немилости и чтоб вход в архивы, когда обстоятельства позволят мне оставаться в Петербурге, не был мне запрещен. С глубочайшим почтением, преданностию и благодарностию честь имею быть, Почтеннейший Александр Сергеевич! Весьма тебе благодарен за высылку 1500 рублей, в счет двух тысяч и тридцати червонцев, должных мне твоим братом, об сих, изволишь видеть, червонцах, [1238] кажется, тебе Лев ничего не говорил, думаю оттого, что он позабыл все долги свои, и всякого рода обязательства, а потому прилагаю при сем его письмо, из коего усмотришь, как люди пишут, как кажись чувствуют и как исполняют; господь бог ниспосылает на ум тебе скаски и повести, кои ты печатаешь и продаешь, вырученные за оные деньги не бросаешь в Неву реку, а поди чай кладешь в шкатулку; вынь оттуда 500 рублей и 30 червонцев; будь друг и благодетель пришли ко мне; а в проценты пришли бунт Пугачева, до нас еще эта книжица не дошла, — в нашей стороне больше питают брюхо нежели голову (за исключением винных паров, коими приисполнены головы всех классов, полов и родов людей). [Приложение: письмо Л. С. Пушкина А. П. Плещееву] Кругом виноватый, не знаю как приняться обьяснить тебе мое положение. — Надежды мои на заем в Петербурге денег рушились, ибо мало людей, готовых подобно тебе, помогать другому; голод и неурожаи лишили нынешний год моего отца почти всякого дохода; дела брата расстроеннее прежнего и я не могу надеяться на его помощь. С самого приезда моего в Петербург я живу в долг, не имея даже средства доставить в Варшаву необходимую и д[о]вольно незначительную сумму на уплату долгов весьма тягостных. Все сие не дозволило мне кончить с Аничковым дела касательно твоего перевода; он просил меня тебя о сем уведомить. Грустно и совестно перед ним и перед тобою, но нельзя сделать невозможного и я остаюсь должным прежние Кончаю сие тягостное для меня письмо не имея ни духу ни права перед тобою извиняться; но видит бог, что непредвиденные обстоятельства, а не собственная вина ввели меня в таковую несостоятельность. — Прощай, желаю тебе всего возможного счастия и для себя желаю, чтобы ты не поминал меня лихом. — Адрес мой: в С.-Петерб. у Казанского мосту на Невском проспекте в доме Энгельгарда во 2 N. Купив для похода тройку повозочных лошадей с хомутами, палатку с прибором и другое кое-что, издержав на эти припасы около тысячи рублей, я всё по грехам моим задержан неоконченным делом, на меня наваленным, и не могу из скучного города Ставрополя отправиться хоть на Черкесские сабли; со скуки, с досады etc. пишу и, без мала месяц тому назад, отправил к Каратыгину толстый пакет разных стихов и прозы. Полюбопытствуй, милый Александр Сергеевич, взглянуть на всё писание сие и посоветуй: что с ним делать? Ты всегда хвалил меня как критика, и мне хочется знать: по мысли ли придется тебе, что там есть, и чему продолжение: о комедии в прозе также готово, и при первом удобном случае также пошлется. Если ты полагаешь, что оно годится в печать, сиречь в журнал, ибо особо нельзя, пока не всё готово, то я бы желал тиснуть, отчасти ради денег, в коих мне очень нужда. Того же ради, прошу без промедления издать и прилагаемую при сем басню, в которой не вижу зацеп для г-жи Ценсуры, разве что в иных случаях правда борется со властью; но это старая аксиома, всего сильнее выраженная у набожного Паскаля в Lettres provinciales [1239], и кажется, сказанное им не ставится в грех никому. Я своей баснью вообще доволен, но жду суда умного со стороны, для уверенности, и прошу тебя мне сказать: тогда я тебе скажу, что думаю вообще о баснях. Кантата: Сафо рисуется прелестно в воображении, так и манит; но без топора не рубят дров, и я с низким поклоном повторяю мое прошение о присылке оного, то есть немногих греческих стихов в оболочке новейшей прозы, сколько можно vile et servile [1240]. Почти совестно писать всё о себе и всё неважное, по крайней мере для другого, даже для приятеля; но отселе не придумаю, что может сообщаться прямо занимательного, а прошу наоборот, такого из столицы, которое quoiqu’on dit [1241] всем всего лучше; беда моя, что жду и не дождусь: все заняты своим, и до povero Calpigi [1242] никому дела нет. Прощай, любезнейший Александр Сергеевич, и коли басня тебе доставит хоть миг удовольствия, расплатись письмом. Весь твой Искренно благодарю Вас за подарок, который изволили Вы пожаловать моему новорожденному и который пришел очень к стати. Мы ждали Дмитрия Николаевича на крестины, но не дождались. Он пишет, что дела задержали его, а что его предположения косательно графини N. не исполнились. Кажется он не в отчаянии. Жену я, по вашему препоручению, поцаловал как можно нежнее; она цалует Ваши ручки и сбирается к Вам писать. Мы живем теперь на даче, на Черной речке, а отселе думаем ехать в деревню и даже на несколько лет: того требуют обстоятельства. Впрочем ожидаю решения судьбы моей от государя, который очень был ко мне милостив, и коего воля будет для меня законом. Обращаюсь к Вам с просьбою и с домашными объяснениями: до сих пор главные наши хлопоты состоят в том, что не можем сладить с поварами, которые в Петербурге избалованы и дороги не померно. Если в Ярополице есть у Вас какой-нибудь ненужный Вам повар (только был бы хорошего, честного и не-развратного поведения), то Вы бы сделали нам истинное благодеяние, отправя его к нам — особенно в случае нашего отъезда в деревню. Простите меня, что я без церемонии и прямо к Вам обращаюсь — надеясь на Вашу снисходительность и благосклонность. Жена, дети и свояченицы — все слава богу у меня здоровы — и цалуют Ваши ручки. Маша просится на бал, и говорит, что она танцовать уже выучилась у собачек. Видите, как у нас скоро спеют; того и гляди будет невеста. С глубочайшим почтением и преданностью имею счастие быть Ты просил меня, писать тебе о Ермаке, предмет конечно любопытный, но помышляя о поездке для розысков следов сего воителя, я досель сижу дома; однакоже могу доставить тебе сведение не менее занимательное и это о тебе самом. На-днях у меня обедало человек пять моих приятелей: в числе гостей был Петр Андреевич Словцев, старец знаменитый, сын Сибири, он соученик и бывший друг Сперанского, богатый умом, познаниями, правдолюбием и несчастиями. Словцев должен жить в памяти русских или лучше человечества, зане жизнь одного мудреца несравненно поучительнее жизни сотни воинов. Другой гость, ибо должно тебя с ним познакомить, человек достигший богатства и чинов собственным умом и дельностью, образованный старинной школой и твердый в своих правилах, — меня же ты знаешь. — Говоря о словесности заговорили о тебе и мой богатый гость старинной школы восстал на тя, со всею силою классицизма и педантизма. Я, во преки моим мнениям, взял твою сторону и дело пошло на голоса. Словцов сказал: [что] Сочинения Пушкина должно читать для роскоши ума, везде где я встречаю произведения его пера я их пробегаю с жадностью! — Полагая, что таковой отзыв человека подобного Словцову для тебя [буд[ет]] приятнее и занимательнее мнения наших полусловесников, я поставил [себе] приятною обязанностью сообщить тебе оное. Прение продолжалось; Словцев согласился, что род твоих сочинений мог бы быть возвышеннее, но, говорил он, гении своевольны! Наконец, так как общее мнение было на твоей стороне, я, чтоб совершенно победить сопротивника, предложил тост за твое здоровье с тем, чтоб всякой [по[желал]] сказал какое-нибудь желание; очередь пала на младшего, это был учитель русского языка; он пожелал тебе всеобщей любви; я пожелал тебе привыкнуть пить воду, [1244] с тем однакоже условием, чтобы ты доказал que l’esprit qui r#232;gne dans tes vers n’est pas l’esprit du vin [1245]. Словцев пожелал богачу антагонисту, чтобы его дети с тобою сравнялись! Один из гостей — чтоб ты вечно писал; другой — долгой жизни. Словцев заметил, что долгая жизнь великим умам не свойствена, им надо желать благодарного потомства. Наконец классик пожелал, чтоб все тебя уважали, но по справедливости ценили твои сочиненья! И так мы все пили за здоровье гения-писателя, даже я, давно пьющий одну воду. Это письмо как доказательство того, что и в глубине России, на границах Европы [1246] с Азией, не токмо есть просвещение, но и того, что степень сего просвещения довольно значительна, чтобы люди могли и умели ценить таланты, должно быть для тебя и для всякого русского занимательно. Прощай! пиши, ежели тебе твоя рассеянность оставляет довольно времени для написания нескольких строк человеку, тебя уважающему. J’ai eu l’honneur de me pr#233;senter #224; la porte de Votre Excellence, sans avoir eu le bonheur de La trouver chez Elle. Accabl#233; des bont#233;s de Sa Majest#233;, c’est #224; Vous, Monsieur le Comte, que je viens m’adresser pour vous rendre gr#226;ce de l’int#233;r#234;t que Vous avez bien voulu me t#233;moigner et pour vous exposer franchement ma situation. Pendant les cinq derni#232;res ann#233;es de mon s#233;jour #224; P#233;tersbourg j’ai contract#233; pr#232;s de soixante mille roubles de dettes. J’ai #233;t#233; de plus oblig#233; de prendre en mains les affaire de ma famille, cela m’a si fort embarass#233;, que j’ai #233;t#233; oblig#233; de renoncer #224; un h#233;ritage et que les seuls moyens que j’eus de mettre ordre #224; mes affaires, #233;taient — ou de me retirer #224; la campagne — ou bien d’emprunter, une fois pour toutes, une forte somme d’argent. Mais ce dernier parti est presqu’ impossible en Russie, o#249; la loix accorde au cr#233;ancier une trop faible garantie, et o#249; les emprunts sont presque toujours des dettes entre amis et sur parole. La reconnaissance n’est pas pour moi un sentiment p#233;nible; et certes, mon d#233;vouement #224; la personne de l’Empereur, n’est troubl#233; par aucune arri#232;re pens#233;e de honte ou de remords; mais je ne puis me dissimuler que je n’ai absolument aucun droit aux bienfaits de Sa Majest#233; et qu’il m’est impossible de rien demander. C’est donc #224; Vous, Monsieur le Comte, que je remets encore une fois #224; d#233;cider de mon sort, et c’est en vous suppliant d’agr#233;er l’hommage de ma haute consid#233;ration, que j’ai l’honneur d’#234;tre avec respect et reconnaissance, Monsieur le Comte de Votre Excellence Обращаюсь к тебе, почтенный мой Владимир Дмитриевич, с дружеской и покорнейшей просьбою: граф Забела едет служить в Грузию под твоим начальством. Друзья и родственники просят для него твоего покровительства и благорасположения, которое и необходимо ему в его положении. Знаю, что мое предстательство в этом случае совершенно лишнее; но я радуюсь случаю издали напомнить тебе о старом, лицейском товарище, искренно тебе преданном. Посылаю тебе последнее мое сочинение, Историю Пугачевского Бунта. Я старался в нем исследовать военные тогдашние действия и думал только о ясном их изложении, что стоило мне немалого труда, ибо начальники, действовавшие довольно запутанно, еще запутаннее писали свои донесения, хвастаясь или оправдываясь ровно бестолково. Всё это нужно было сличать, поверять etc.; мнение твое косательно моей книги во всех отношениях было бы мне драгоценно. Будь здрав и счастлив. Il m’en coute au moment o#249; je re#231;ois une gr#226;ce inattendue d’en demander deux autres, mais je me d#233;cide #224; avoir recours en toute franchise #224; Celui qui a daign#233; #234;tre ma Providence. De mes 60,000 de dettes, la moiti#233; sont des dettes d’honneur. Pour les acquitter je me vois dans la n#233;cessit#233; de contracter des dettes usuraires, ce qui redoublera mes embarras, ou bien me mettra dans la n#233;cessit#233; d’avoir de nouveau recours #224; la g#233;n#233;rosit#233; de l’Empereur. Je supplie donc Sa Majest#233; de me faire une gr#226;ce pleine et enti#232;re: premi#232;rement, en me donnant la possibilit#233; d’acquitter ces 30,000 roubles; et en second lieu en daignant me permettre de regarder cette somme, comme un emprunt et en faisant, en cons#233;quence, suspendre le payement de mes appointements jusqu’ #224; ce que ma dette soit liquid#233;e. C’est en me recommendant #224; votre indulgence, que j’ai l’honneur d’#234;tre avec le respect le plus profond et la reconnaissance la plus vive, Monsieur le Comte, de Votre Excellence Не извиняюсь за простоту адреса, милостивый государь! Александр Сергеевич! Титулы кажутся мне смешны в сравнении с славным именем вашим. Что б не занять напрасно ни времени, ни внимания вашего, спешу сказать, что заставило меня писать к вам: У меня есть несколько листов моих записок; я желал бы продать их и предпочтительно вам. Купите, Александр Сергеевич! Прекрасное перо ваше может сделать из них что-нибудь весьма занимательное для наших соотечественниц, тем более, что происшествие, давшее повод писать их, было некогда предметом любопытства и удивления. Цену назначьте сами; я в етом деле ничего не разумею и считаю за лучшее ввериться вам самим, вашей честности и опытности. Много еще хотел бы я сказать о моих записках, но думаю, что вам некогда читать длинных писем. И так упреждаю вас только, что записки были писаны не для печати, и что я, вверяясь уму вашему, отдаю вам их, как они есть, без перемен и без поправок. Nous avons l’honneur de vous adresser ci-contre la note des frais d’impression, gravure, port etc. du portrait de Pugatcheff, montant #224; R. 750. 15 C. C’est un d#233;bours#233; que nous avons fait pour vous #234;tre agr#233;ables et nous esp#233;rons que vous voudrez bien nous en remettre de suite la valeur. C’est #224; regret que nous nous voyons forc#233;s par le b#233;soin d’op#233;rer nos rentr#233;es de vous rappeller que, toute d#233;duction faite des #224; compte que vous nous avez remis, le compte de nos fournitures de 1834 s’#233;l#232;ve encore #224; la somme de 1566 R. 38 C. — Nous vous serions donc fort reconnaissants, si vous pouviez nous les solder #233;galement ou nous remettre au moins un #224; compte d’un millier de roubles qui nous serait indispensable en ce moment pour satisfaire #224; des engagements d’autant plus on#233;reux que nos affaires ont beaucoup souffert par suite des circonstances dans lesquelles nous nous sommes trouv#233;s. Solliciter ces deux r#233;glements avec une insistance qui ne nous est pas habituelle, c’est vous prouver de la mani#232;re la plus #233;vidente, combien il serait important pour nous que vous voulussiez bien d#233;f#233;rer #224; notre demande. Dans cet espoir Nous avons l’honneur d’#234;tre, Monsieur, DOIT MONSIEUR A. POUSCHKINE A Fd. BELLIZARD ET C° Gravure du portrait de Pougatcheff — f-cs 300 — Tirage et papier de 3000 exemplaires sur papier ord. #224; 10 f. 50 c. le cent — „315 — — d° — de 200 ex. sur papier de chine #224; 20 f. le cent — „40 — ____________ — f-cs — 655 — Commission et frais pay#233;s #224; Paris 10 % — „— 65.50 ____________ Total — f-cs — 720.50 ____________ F-cs 720.50 c. au change de 110 — R° — 655 — Cop. Frais de transport, Assurance, droits de sortie, droits du sund, port de lettres etc. s’#233;levant #224; 13 % de la valeur — „- 85.15 Notre commission de r#233;ception — „- 10.— ____________ Total — R° — 750.15 Cop. Долго мешкал я доставить вам свою дань, ожидая из Парижа портрета Пугачева; наконец его получил, и спешу препроводить вам мою книгу. Надеясь на вашу снисходительность, я осмелился отправить на ваше имя один экземпляр для доставления г. Рыбушкину, от которого имел честь получить любопытную историю о Казани. Препоручаю себя драгоценному вашему благорасположению и дружеству почтенного Карла Федоровича (перед которым извиняюсь в неисправности издания моей книги). С глубочайшим почтением и преданностию честь имею быть […] Мне право совестно за хлопоты, по которым ввожу ваше превосходительство. Смирдин не сдержал своего слова; полагаю, в самом деле обстоятельства его запутаны. Печатание вашей поэмы не может стоить 1.500 рублей; он ошибается. Отъезд мой в деревню мешает мне взяться самому за это дело. Сейчас писал я барону Корфу, прося его походатайствовать за вас, как за лицеиста. Надеюсь, что с своей стороны сделает он всё возможное. С истинным почтением и совершенной преданностью честь имею быть вашего превосходительства, милостивый государь, покорнейшим слугою. Честь имею обратиться к Вашему превосходительству с покорнейшею просьбою. Государь император изволил мне приказать распечатать дело о Пугачеве для составления Исторической выписки. В осьми связках, доставленных мне из С. П[етербургск]ого Сената, не нашел я главнейшего документа: допроса, снятого с самого Пугачева в следственной Комиссии, учрежденной в Москве. Осмеливаюсь покорнейше просить Ваше превосходительство, дабы приказали снестись о том с А. Ф. Малиновским, которому вероятно известно, где находится сей необходимый документ. С глубочайшим почтением и совершенной преданностию честь имею быть Посылаю тебе Пугачева. Нанял я за Прилагаю при сем наставление для переплетчика, которому ты будешь отдавать экземпляры в листах. Перепечатки лежат в особой кипе. Нужно чтоб переплетающий имел для поверки исправный [1250] экземпляр. Я нарочно написал наставление в лист, чтобы оно не затерялось между твоими бумагами. Сегодня не могу я к тебе зайти: недосуг. Доброе ты дело сделаешь, если пришлешь мне по обещанию 2 экз. Пугачева портрета. Обращаясь к Вашему сиятельству с покорнейшей просьбою, осмеливаюсь утрудить внимание Ваше предварительным объяснением моего дела. В следствие домашних обстоятельств, принужден я был проситься в отставку, дабы ехать в деревню на несколько лет. Государь император весьма милостиво изволил сказать, что он не хочет отрывать меня от моих исторических трудов, и приказал выдать мне 10,000 рублей, как вспоможение. Этой суммы недостаточно было для поправления моего состояния. Ос[таваясь] [1251] в Петербурге, я должен был или час от часу более запутывать мои дела, или прибегать к вспоможениям и к милостям, средству, к которому я не привык, ибо до сих пор был я, слава богу, независим и жил своими трудами. И так осмелился я просить его величество о двух милостях: 1) о выдаче мне, Но из Государственного Казначейства вы[да]но [1252] мне вместо 30,000 р., только 18,000, за вычетом разных процентов и 10,000 (десяти тысяч рублей), [1253] выданных мне заимообразно на напечатание одной книги. Таким образом я более чем когда-нибудь нахожусь в стесненном положении, ибо принужден оставаться в Петербурге, с долгами недоплаченными и лишенный 5,000 рублей жалования. Осмеливаюсь просить Ваше сиятельство о разрешении получить мне с полна сумму, о которой принужден я был просить государя, и о позволении платить проценты с суммы, в 1834 году выданной мне, пока обстоятельства дозволят мне внести оную с полна. Препоручая себя благорасположению Вашего сиятельства, с глубочайшим почтением и совершенной преданностию честь имею быть Хороши мы с тобой. Я не дал тебе моего адреса, а ты у меня его и не спросила; вот он: в Пск.[овскую] губ.[ернию] в Остров, в село Тригорское. Сегодня 14-ое сентября. Вот уж неделя как я тебя оставил, милый мой друг; а толку в том не вижу. Писать не начинал и не знаю, когда начну. За то беспрестанно думаю о тебе, и ничего путного не надумаю. Жаль мне что я тебя с собою не взял. Что у нас за погода! Вот уж три дня, как я только что гуляю то пешком то верьхом. Эдак я и осень мою прогуляю, и коли бог не пошлет нам порядочных морозов, то возвращусь к тебе не сделав ничего. Пр.[асковьи] Ал.[ександровны] еще здесь нет. Она или в деревне у Бегичевой, или во Пскове хлопочет. На днях ожидают ее. Сегодня видел я месяц с левой стороны, и очень о тебе стал беспокоиться. Что наша экспедиция? виделась ли ты с графиней К.[анкриной], и что ответ? На всякой случай если нас гонит граф К.[анкрин], то у нас остается граф Юрьев; я адресую тебя к нему. Пиши мне как можно чаще; и пиши всё что ты делаешь, чтоб я знал с кем ты кокетничаешь, где бываешь, хорошо ли себя ведешь, каково сплетничаешь, и счастливо ли воюешь с твоей однофамилицей. [1254] Прощай, душа: цалую ручку у Марьи Александровне и прошу ее быть моею заступницею у тебя. Сашку цалую в его круглый лоб. Благословляю всех вас. Теткам Ази и Коко мой сердечный поклон. Скажи Плетневу, чтоб он написал мне об наших общих делах. Мой ангел, как мне жаль, что я Вас уже не застал, и как обрадовала меня Евпр.[аксия] Ник.[олаевна], сказав, что Вы опять собираетесь приехать в наши края! Приезжайте, ради бога; хоть к 23-му. У меня для вас три короба признаний, объяснений и всякой всячины. Можно будет, на досуге, и влюбиться. Я пишу к Вам, а наискось от меня сидите Вы сами во образе Марии Ивановны. Вы не поверите, как она напоминает прежнее время и прочая. Простите мне мою дружескую болтовню. Цалую ваши ручки. Жена моя, вот уже и 21-ое, а я от тебя еще ни строчки не получил. Это меня беспокоит поневоле, хоть я знаю, что ты мой адрес, вероятно, узнала, не прежде как 17-го, в Павловске. Не так ли? к тому же и почта из П.[етер] Б.[урга] идет только раз в неделю. Однако я всё беспокоюсь и ничего не пишу, а время идет. Ты не можешь вообразить, как живо работает воображение, когда сидим одни между четырех стен, или ходим по лесам, когда никто не мешает нам думать, думать до того, что голова закружится. А о чем я думаю? Вот о чем: чем нам жить будет? Отец не оставит мне имения; он его уже вполовину промотал; Ваше имение на волоске от погибели. Царь не позволяет мне ни записаться в помещики, ни в журналисты. Писать книги для денег, видит бог, не могу. У нас ни гроша верного дохода, а верного расхода 30,000. Все держится на мне, да на тетке. Но ни я, ни тетка не вечны. Что из этого будет, бог знает. Покаместь, грустно. Поцалуй-ка меня, авось горе пройдет. Да лих, губки твои на 400 верст не оттянешь. Сиди да горюй — что прикажешь! Теперь выслушай мой журнал: был я у Вревских третьего дня [1255] и там ночевал. Ждали Пр.[асковью] Алекс.[андровну], но она не бывала. Вревская очень добрая и милая бабенка, но толста как Мефодий, наш Псковский архиерей. И незаметно, что она уж не брюхата; всё та же, как когда ты ее видела. Я взял у них Вальтер-Скотта и перечитываю его. Жалею, что не взял с собою английского. К стати: пришли мне, если можно, Essays de M. Montagne [1256] — 4 синих книги, на длинных моих полках. Отыщи. Сегодня погода пасмурная. Осень начинается. Авось засяду. Жду Пр.[асковью] Ал.[ександровну], которая вероятно будет сегодня в Тригорское. — Я много хожу, много езжу верьхом, на клячах, которые очень тому рады, ибо им за то дается овес, к которому они не привыкли. Ем я печеный картофель, как маймист, и яица в смятку, как Людвик XVIII. Вот мой обед. Ложусь в 9 часов; встаю в 7. Теперь требую от тебя такого же подробного отчета. Цалую тебя, душа моя, и всех ребят, благословляю вас от сердца. Будьте здоровы. Бель — сёрам поклон. Как надобно сказать: бель серы, иль бель сери? Прощай. В 1833 году доставлены к Вам от г. Военного Министра вытребованные из Архива Инспекторского Департамента книги, в прилагаемой у сего ведомости означенные. Полагая, что книги сии, в коих ныне встречается по Инспекторскому Департаменту надобность, более уже вам не нужны, я покорнейше прошу Вас, милостивый государь, возвратить оные. С совершенным почтением имею честь быть [Приложение.] Ведомость книгам, вытребованным из Архива Инспекторского Департамента Военного Министерства и отправленным от г. Военного Министра к Александру Сергеевичу Пушкину при записках от 25 февраля, 8 и 27 марта 1833 года. число книг Разные секретные бумаги и своеручные манифесты Пугачева, в двух книгах — 2. Письма и донесения графа Суворова-Рымникского 1789, 1790 и 1791 годов, в одной книге — 1. Донесения графа Суворова-Рымникского во время кампании 1794, 1799 и частию 1800 годов и книга за № 532, в коей заключаются реляции сего генерала двух последних годов — 1. Рапорты генералов: Бибикова, князя Голицына и графа Суворова Рымникского 1774 года, в восьми книгах — 8. Все показанные по сей ведомости книги принял Пишу тебе из Тригорского. Что это, женка? вот уж 25-ое, а я всё от тебя не имею ни строчки. Это меня сердит и беспокоит. Куда адресуешь ты свои письма? Пиши Душа моя, вчера получил я от тебя два письма; они очень меня огорчили. Чем больна Кат.[ерина] Ив.[ановна]? ты пишешь Не знаю, что мне делать, милостивый государь Александр Сергеевич! Еще в апреле послана была рукопись моя, в трех тетрадях, к Адрес прошу делать на собственное мое имя: Милая моя женка, есть у нас здесь кобылка, которая ходит и в упряже и под верхом. Всем хороша, но чуть пугнет ее что на дороге, как она закусит поводья, да и несет верст десять по кочкам да оврагам — и тут уж ничем ее не проймешь, пока не устанет сама. Получил я, ангел кротости и красоты! письмо твое, где изволишь ты, закусив поводья, лягаться милыми и стройными копытцами, подкованными у M-de Katherine [1262]. Надеюсь, что теперь ты устала и присмирела. Жду от тебя писем порядочных, где бы я слышал тебя и твой голос — а не брань, мною вовсе не заслуженую, ибо я веду себя как красная девица. Со вчерашнего дня начал я писать (чтобы не сглазить только). Погода у нас портится, кажется осень наступает не на шутку. Авось распишусь. Из сердитого письма твоего заключаю, что К.[атерине] И.[ванов]не лучше; ты бы так бодро не бранилась, если б она была не на шутку больна. Всё-таки напиши мне обо всем, и обстоятельно. Что ты про Машу ничего не пишешь? ведь я, хоть Сашка и любимец мой, а всё люблю ее затеи. Я смотрю в окошко и думаю: не худо бы, если вдруг въехала на двор карета — а в карете сидела бы Нат.[алья] Ник.[олаевна]! да нет, мой друг. Сиди себе в П.[етер] Б.[урге], а я постараюсь уж поторопиться, и приехать к тебе прежде сроку. Что Плетнев? что Карамзины, Мещерские? etc [1263]. — пиши мне обо всем. Цалую тебя и благословляю ребят. — В бывшее Уставом Академии положено, глава VIII, § 5: „Никто не может иначе быть избран в члены Академии, как двумя третями полного числа членов, против одной трети неизбирающих“. § 9: „Когда назначится заседание, в котором будет происходить выбор в члены Академии, тогда все присутствующие в городе члены о том извещаются“. § 10: „Поелику в заседаниях Академических никогда не бывает полного числа членов, того ради при избирании поступать следующим образом: 1) По открытии заседания, наличное число членов, установленным порядком кладут шары, которые, по окончании действия, президент вынимает и записывает сколько избирательных и сколько неизбирательных. 2) На другой или третий день, непременный секретарь пишет ко всем отсутствующим, или неприсутствовавшим членам письма, извещая их о происходившем выборе, и прося, чтобы каждый из них прислал свой голос. 3) Отсутствующий или неприсутствовавший член ответствует только, что он голос свой посылает в письме своем, но прилагает оный в особой запечатанной записке. 5) Время для получения отзывов полагается три месяца, считая от первого заседания. 6) Если в течение сего времени кто из членов не пришлет голоса своего, то уже по прошествии срока, оный не приемлется; недостающие же в день избрания голоса, как от неполного числа членов, так и от неприсылки отзывов оставшиеся президент кладет сам, или раздает их присутствующим членам“. В сказанном собрании Исполнив сим возложенное на меня Академиею поручение, имею честь быть Решаюсь писать к вам сам; просил прежде Наталью Николаевну, но до сих пор не получил известия. Пришлите, прошу вас убедительно, если вы взяли с собою, мою комедию, которой в вашем кабинете не находится и которую я принес вам для замечаний. Я сижу без денег и решительно без всяких средств, мне нужно давать ее актерам на разыграние, что обыкновенно делается, по крайней мере, за два месяца прежде. Сделайте милость, пришлите скорее и сделайте наскоро хотя сколько-нибудь главных замечаний. — Начал писать Мертвых душ. Сюжет растянулся на предлинный роман и кажется будет сильно смешон. Но теперь остановил его на третьей главе. Ищу хорошего ябедника, с которым бы можно коротко сойтится. Мне хочется в этом романе показать хотя с одного [бу] боку всю Русь. Сделайте милость, дайте какой-нибудь сюжет, хоть какой-нибудь смешной или не смешной, но русской чисто анекдот. Рука дрожит написать тем временем комедию. Еслиж сего не случится, то у меня пропадет даром время, и я не знаю, что делать тогда с моими обстоятельства[ми]. Я, кроме моего скверного жалованья университетского 600 с[е]р[ебряных][?] рублей, никаких не имею теперь мест. Сделайте милость, дайте сюжет, духом будет комедия из пяти актов, и клянусь будет смешнее чорта. Ради бога. Ум и желудок мой оба голодают. И пришлите Мои ни Арабески, ни Миргород не идут совершенно. Чорт их знает, что это значит. Книгопродавцы такой народ, которых без всякой совести можно повесить на первом дереве. Monsieur, Apr#232;s avoir lu Votre excellent ouvrage, Les Oukaz’s de Pougatscheff, quantit#233; des r#233;cits (показания) naifs, qui peignent parfaitement les moeurs du temps et du pays, la correspondance du Gouvernement russe [la] avec la Chine, me font estimer assez mes travaux pour croire, qu’ils ne seraient pas hors de tout inter#234;t pour Vous et qu’en Vous les offrant, je gagnerai Votre reconnaissance et quelque peu d’estime — ce qui ferait ma gloire. Cependant des circonstances f#226;cheuses m’obligent d’attacher #224; cette offre un int#233;r#234;t p#233;cuniaire; il me manque 500 Roub.: tirez-moi d’affaire si cela vous est possible, et c’est en doublant d’efforts que je t#226;cherai de Vous t#233;moigner ma reconnaissance. Je reste donc dans l’agr#233;able attente d’une prompte r#233;ponse, et c’est avec le plus profond respect et la plus haute estime que je me dis #224; jamais Mon adresse, Константину Андреевичу Буху. Инженер-прапорщику в Оренбурге. [1264] Очень обрадовался я, получив от тебя письмо (дельное по твоему обычаю). Постараюсь отвечать по пунктам и обстоятельно: ты получил Путешествие от ценсуры; но что решил комитет на мое всеуниженное прошение? Ужели залягает меня осленок Никитенко, и забодает бык Дундук? Впрочем они от меня так легко не отделаются. Спасибо, великое спасибо Гоголю за его Коляску, в ней альманак далеко может уехать; но мое мнение: даром Коляски не брать; а установить ей цену; Гоголю нужны деньги. Ты требуешь имени для альманака: назовем его Арион или Орион; я люблю имена, не имеющие смысла; шуточкам привязаться не к чему. Лангера заставь также нарисовать виньетку без смысла. Были бы цветочки, да лиры, да чаши, да плющ, как на квартере Алекс.[андра] Ив.[ановича] в комедии Гоголя. Это будет очень натурально. В ноябре я бы рад явиться к Вам; тем более, что такой бесплодной осени отроду мне не выдавалось. Пишу, через пень колоду валю. Для вдохновения нужно сердечное спокойствие, а я совсем не спокоен. Ты дурно делаешь, что становишься нерешителен. Я всегда находил, что всё тобою придуманное мне удавалось. Начнем альманак с Путешествия, присылай мне корректуру, а я перешлю тебе стихов. Кто будет наш ценсор? Радуюсь, что Сенковский промышляет именем Белкина; но нельзя ль [1265] (разумеется из-за угла и тихонько, на пример в М.[осковском] Набл.[юдателе]) объявить, что настоящий Белкин умер и не принимает на свою долю грехов своего омонима? Это бы, право, было не худо. Возвратясь из деревни, узнал я, что Ваше сиятельство изволили извещать меня о высочайшем соизволении государя на покорнейшую просьбу, Вам принесенную мною. Приношу Вашему сиятельству искреннюю, глубокую мою благодарность за снисходительное внимание, коим удостоили Вы меня посреди Ваших трудов, и за благосклонное ходатайство, коему обязан я успехом моего дела. С глубочайшим почтением и совершенной преданностию честь имею быть Обращаюсь к В.[ашему] с.[иятельству] с жалобой и покорнейшею просьбою. По случаю затруднения ценсуры [в пропуске] издания одного из моих стихотворений принужден я был во время Ваш.[его] отсут.[ствия] обратиться в Ценсурн.[ый] комитет с просьбой о разрешении встретив.[шегося] недоразумения. Но Комитет не удостоил просьбу мою ответом. Не знаю, чем мог я заслу[жить] таковое небрежение — но ни один из русск.[их] писателей не притеснен более моего. [— Сочинения мои, одобренные государем, остановлены при их появлении] — печатаются с своевольными поправками ценсора, жалобы мои оставлены без внимания. Я не смею печатать мои сочинения — ибо не смею [1266] Me voici, Madame, arriv#233; #224; P#233;tersbourg. Imaginez-vous que le silence de ma femme provenait de ce qu’elle s’#233;tait mis dans la t#234;te d’adresser ses lettres #224; Опочка. Dieu sait d’ou cela lui est venu. En tout cas je vous supplie d’y envoyer un de nos gens, pour faire dire au maitre de poste que je ne suis plus #224; la campagne et qu’il renvoye tout ce qu’il #224; P#233;tersbourg. J’ai trouv#233; ma pauvre m#232;re #224; l’extremit#233;, elle #233;tait venue de Pavlovsk pour chercher un logement, et elle est tomb#233;e subitement en faiblesse chez Md Княжнин, ou elle s’etait arr#234;t#233;e. Rauch et Spaski n’ont aucune esp#233;rance. Dans cette triste situation j’ai encore le chagrin de voir ma pauvre Natalie en but #224; la haine du monde. On dit partout qu’il est affreux qu’elle soit si #233;l#233;gante, quand son beau-p#232;re et sa belle-m#232;re n’ont pas de quoi manger, et que sa belle-m#232;re se meurt chez des #233;trangers. Vous savez ce qu’il en est. On ne peut pas dire #224; la rigueur qu’un homme qui a 1,200 paysans soit dans la mis#232;re. C’est mon p#232;re qui a quelque chose, et c’est moi qui n’ai rien. En tout cas Natalie n’a que faire dans tout cela; c’est moi qui devrait en r#233;pondre. Si ma m#232;re s’#233;tait venue #233;tablir chez moi, Natalie, comme de raison, l’aurait re#231;ue. Mais une maison froide, remplie de marmaille et encombr#233;e de monde n’est gu#232;re convenable #224; une malade. Ma m#232;re est mieux chez elle. Je l’ai trouv#233;e d#233;j#224; d#233;m#233;nag#233;e; mon p#232;re est dans un #233;tat bien #224; plaindre. Quant #224; moi, je fais de la bile, et je suis tout abasourdi. Croyez m’en, ch#232;re Madame Ossipof, la vie toute s#252;sse Gewohnbeit qu’elle est, a une amertume qui finit par la rendre d#233;goutante et c’est un vilain tas de boue que le monde. J’aime mieux Тригорское. Je vous salue de tout mon c#339;ur. [1267] Простите великодушно молодому человеку, близкому к совершенной погибели и испрашивающему Вашей помощи, за беспокойство, которое он осмеливается Вам делать своею отчаянною просьбою, в надежде, что благородная душа Ваша тронется стонами несчастия и злополучия. Незнание света, любовь к изящному, беспокойная душа, пылкие страсти довели пишущего к Вам сии строки до последней крайности. В многолюдном городе не имея ни одного человека, могущего бы подать ему помощь, он обращается к Вам. Непонимаемый людьми, коим сама природа со дня его рождения должна бы вдохнуть к нему нежнейшую любовь и горячность, презренный ими, так рано испытавший злость людскую, коварство и клевету, неподдерживаемый ни одною рукою во время хотя краткого, но печального поприща по земле, им пройденного, не имея ни одного сердца, которое бы билось для него и своим участием облегчило ему тяжесть жизни, — он ожесточил свое сердце, омрачил ум сомнениями, юность, драгоценный перл жизни, запятнал пороками, ожесточением и преступлениями — и пал, как ангел, отторгнутый толпою демонов от светлого неба, но унесший в мрачную бездну ада воспоминание о первобытной отчизне своей. — Он пал — и теперь, как путник, описанный в притче евангельской, лежит среди дороги мира с растерзанным от страстей сердцем, измученный, погибающий: напрасно он взывает к мимоидущим — и Левит и Судия, Раввин и воин — и все проходящие хлоднокровны, не отвечают на его болезненные вопли, скорбные стоны; иным как будто отрадно, весело утешаться страданиями собрата; прежде столь сильного жизнию, гордого, пылкого; другим — стыдно дать руку помощи несчастному, потому, что они замарают ее в грязной луже, где повержен он; третьи нарочно глубже и глубже в оную его втаптывают… Ах, кто же тот самарянин или мытарь, — который на язвы его возлиет елей утешения и растерзанное сердце исцелит слезами соболезнования. Несчастный образ воспитания, воспитания деспотического — развил и придал ему страсти, — коих, при другом случае, он, может быть, не узнал бы. Воспитатели, впрочем люди добрые и честные, так ревностно старались потушить в сердце его божественную искру поэзии, приближающую человека к божеству, и на беду несчастливца — утушили, Но он гнался за призраком, за тенью предмета, не на земле находящегося. В гордости он хотел стать выше других и отдельно; как Икар, забыв свою природу, хотел вознестись к небу — и пал, пал. Перессорившись с жизнию, с людьми, с самим собою, стесненный земными нуждами, с телом, истомленным адскою болезнию, мир божий претворившею ему в ад, которая, как червь, по капле в день сосет кровь из его сердца, — он теперь находится в ужасном состоянии человека, который стремился на высоту горы, чтоб ближе встать к светлому, ясному, безмятежному небу, и вдруг увидел под ногами пропасть и в пропасти чудовищ, готовых пожрать дерзновенного. — Еще шаг, еще минута — и он низринется в нее, и чудовища растерзают его. — Как Прометей мифологический, хищник небесного огня, — прикован он цепями нужды к ужасной скале нищеты, а коршуны — страсти неумолимо терзают его сердце: его вопли теряются в воздухе!.. О ты, Собрат мой по скорбной, печальной жизни, — внемли мне, умоляю Тебя, если только жестокосердие, неблагодарность и злость людей не оледенили Твоего сердца; внемли для жалости — мне 20-ть лет, но я не знал, что такое радость, счастие, и жизнь моя до сей поры была не иное что, как продолжительное мучение. — Не зная лично Тебя, я разгадал Твою душу, я проник ее — Я познал Тебя — и печальные, унылые строфы Твоих поэм были друзьями, утешителями моего увядшего сердца. — Ко многим я обращался, ко многим, коих почитал достойными видеть свои слезы, — но они отвергли меня или с хладнокровием говорили мне: Твоя молодость — прости меня за многословие! может быть протекла среди шума пиров и звона чаш; Твое отрочество наверное подарило Тебя воспоминаниями невинности, спокойствия — я, — ах! не знал дней младенчества души и спокойствия, и половина юности моей протекла в тяжелом заключении, врознь от общества и людей, подарила меня угрюмостию и мрачными мечтами; — после я сорвался с цепей своих как тигр и, стремясь в родную дебрь, погряз в тине смрадного болота; Твое мужество украшала, может быть, любовь, хотя и безнадежная; дружба вела Тебя за руку и, прижимая к сердцу, целила Твои язвы: в любви и дружбе я вижу то фантастические призраки Пери, то нагие, отвратительные скелеты; сам Ты сказал, что поэзия Тебя нигде не оставляла, ни среди пиршеств, ни в пустыне, ни среди многолюдного города: исполнилось Твое назначение — Ты [и] пел — и жадно внимали Тебе; Ты утешал сердца, Ты проникал в них — и я не чужд был этих мечтаний, коварных обольстителей моего сердца, друзей на минуту. — Были минуты, когда кровь моя пылала, в кои мрак отдаленных веков яснел пред моими умственными взорами, и предо мною являлись два призрака древности во всем своем гигантском величии — минута, другая — и после вещественность снова, еще жесточее обхватывала меня, как змей, забавляющийся своею добычею: то разовьет он свои кольцы, и добыча его, вздыхая свободно, мыслит о побеге и свободе, — то снова стискивает он ее в своих губительных объятиях. Ты может быть, о мой Собрат! начнешь презирать меня, за нижеследующие строки, но не могу удержаться, чтоб не воскликнуть: пагубный, губительный дар фантазии — зачем достался ты мне в удел; зачем мои потребности не ограничиваются желаниями удовлетворения грубой природе! — Отрицаюсь от тебя, дар губительный!.. Без тебя я не был бы преступником своих должностей; лишенный тебя, не взирал бы я на небо глазами Манфреда, стоящего на скале и готового низринуться в пропасть; не имея тебя, я не томился бы желанием Фауста — ( Как часто, в ожесточении сердца, я хотел убить жар сердца и души подобно мужам древности, Диогенам, Драконам, Регулам, Брутам, Катонам… Я торжествовал, мысленно почитая себя сходным с ними; находил в себе ту же твердость, то же презрение к жизни — и нечаянно открывалась под ногами моими западня искушения, и я лежал за мгновенное спокойствие, и отдых[ал] долго, долго в объятиях порока, иногда самого гнуснейшего — о милосердый творче! Существо всех существ, умилосердись надо мною! Ущедри создание твое, владыко!.. Еслиб я жил не в этом болотном, гранитном Петербурге, где повсюду гранит: от памятников и тротуаров до сердец жителей — я готов был бы бежать в дремучие дебри: там, днем прятался бы я от насмешливого, укорительного дневного света, а ночью, при выходе тихих звезд, жителей безмятежного эфира, подобно дикому зверю, наполнял бы поляны и рощи рыканием и стонами, проклиная самого себя, терзал бы свою грудь и рвал волосы… — Утомленный тяжестию горестных воспоминаний, подавленный ими, я не в состоянии более продолжать рассказа о печальной моей жизни, утешая себя надеждою, что не смех воспоследует за прочтением моего письма. Наверное сердце Ваше тронется и пред умственными взорами Вашими воскреснет память о собственных Ваших страданиях и печалях. — Помогите мне, если можите. — Река течет среди селений, а иногда и капля воды в состоянии возвратить жизнь путнику, погибающему среди жгучих песков пустыни. — Скрепив сердце — я испрашиваю у Вас денежного пособия, не превышающего 550 рублей, с тем условием, что ежели Вы по благородству души Вашей дадите мне оное, — не будите отказываться принять оное обратно, когда труд и старание позволят мне возвратить Вам вышеупомянутую сумму. Также умоляю Вас доставить, ежели можите, случай поправить свое положение на службе обществу. В сих случаях прошу адресовать в С.-Петербург, в 3-ю роту Измайловского полка № 12-й в дом г. Сурина, что против лавочьки, на имя Никанора Иванова, живущего в дворе, во флигеле вышеупомянутого дома. — Если ж — письмо это, длинное письмо! — отвлекши Вас, может быть, от важного труда, оскорбляет Вас, — то простите нижеподписавшемуся за безрассудные просьбы и утомление многоречием ради бога и человечества! NB. Не зная, где именно живете Вы, я адрессовал письмо это [на имя] к книгопродавцу А. Ф. Смирдину, полагая, что ему без сомнения известно место Вашего жительства, и просил его переслать к Вам. — Может быть, он будет столько добр, что отделит от дня четверть часа и не пожалеет 60 коп. для отсылки письма на почту. — О, не медлите, умоляю Вас!.. Будьте подобием ангела-спасителя для человека, отринутого всеми, униженного судьбою и близкого уже не к погибели тела, а к совершенной гибели души. — По крайней мере удостойте обратившегося к Вам несчастливца несколькими строчьками: и его сердцу будет легче, сердцу, на коем со дня младенчества тяготеет свинцовая лапа судьбы. — Дополните Вы сами то, что я не сказал здесь; перо не в состоянии выразить чувств души — но еслиб могло, то клянусь, самый бесчувственнейший из людей, слушая повесть моих злоключений, по малой мере на полтора дня лишился бы аппетита. — Ужасный жребий Жильберта или Чаттертона угрожает мне — а знаете, хоть как не умствуй, а собственное сердце трепещет, замирает и говорит: Во-первых, должен я просить у вас прощения за медленность и неисправность свою. Портрет Пугачева получил месяц тому назад, и возвратясь из деревни узнал я, что до сих пор экземпляр его Истории вам не доставлен. Возвращаю вам рукопись Рычкова, коей пользовался я по вашей благосклонности. Позвольте, милостивый государь, благодарить вас теперь за прекрасные романы, которые все мы прочли с такою жадностию и с таким наслаждением. Может быть, в художественном отношении, Позвольте сделать вам филологический вопрос, коего разрешение для меня важно: в каком смысле упомянули вы слово Препоручая себя вашей благосклонности, честь имею быть с глубочайшим почтением, Милостивый го[сударь] Александр [Сергеевич] От 15 август[а …] [по]лучить письмо[…] которым вы ме[ня …] Истории Пугачевс[кого бунта …] книг не получа[ла …] […] книги отпр […] [бла]годарною. С ис[тинным почтением …] честь имею [быть вам …] [Милостивый государь] Н[авсегда покорнейшая] [Александра Фукс] Возвратясь из путешествия, нашел я предписание Вашего высокопревосходительства, коему и поспешил повиноваться. Книги и бумаги, коими пользовался я по благосклонности его сиятельства графа Чернышева, возвращены мною в Военное министерство. Обращаюсь к Вашему высокопревосходительству с покорнейшею просьбою: в Главном Штабе находится одна, мне еще неизвестная книга, содержащая последние письма и донесения генерала Бибикова (1774 года). Мне было бы необходимо справиться с сими документами; осмеливаюсь просить на то соизволения Вашего высокопревосходительства. С глубочайшим почтением честь имею быть, милостивый государь, Считаю за честь поднять перчатку, брошенную таким славным, как Вы, литературным подвижником. В письме своем от 3-го ноября Вы упрекаете меня в несоблюдении исторической верности и говорите, что со временем, когда дело Волынского будет обнародовано, это повредит моему Л.[едяному] Дому. Дело Волынского Пункт второй: Тредьяковский. Низких людей, подлецов, шутов, считаю обязанностью клеймить, где бы они ни попались мне. Что он был низок и подл, то доказывают приемы, деланные ему при дворе. Иван Василь[е]в.[ич] Ступишин, один из 14 возводителей Екатерины II на престол, умерший в 1820 году, будучи 90 лет, рассказывал (а словам его можно верить!), что „когда Тредьяковский с своими одами являлся во дворец, то он всегда по приказанию Бирона, из самых сеней, чрез все комнаты дворцовые, полз на коленах, держа обеими руками свои стихи на голове, и таким образом доползая до Бирона и императрицы, делал им земные поклоны. Бирон всегда дурачил его и надседался со смеху“. Делали ли это с рыбаком Ломоносовым? С пьяницей Костровым? А Тредьяковский был член Академии-де-Сиянс!.. Когда его при дворе почитали шутом и дураком, так не беда была вельможе тогдашнего времени поколотить его за то, что он не хотел писать В моем романе я заставил Тредьяковского говорить и действовать, как педанта и подлеца: в этом случае я не погрешил ни как историк, ни как художник, не смотря на осуждения г. Сеньковского, который по своей системе хождения вверх ногами, хочет, вопреки здравому рассудку, заставить педанта говорить, как порядочного человека. Тогда бы мне надобно было сказать в выносках: „уверяю вас, гг. и госпожи, что это говорит не порядочный человек, а педант: в доказательство зри вступление к Телемахиде, зри Путешествие на остров любви и проч. и проч.“ В разговорах-де он не таков был, утверждает г. Сеньковский. Да кто ж слышал его разговоры? Ба, ба, ба! А донесение Академии!.. Раз удалось ему написать простенько, не надуваясь, и все огромные памятники его педантизма должны уступить этому единственному клочку бумаги, по человечески написанному. Странно и больно! За подлого писачку, признанного таким уже целый век, игравшего роль шута при временщике, за писачку, которого заслуги литературные надобно отыскивать в кучах сору, готовы поднять меня на копья и закидать грязью память одного из умнейших сподвижников Петра Великого и патриота, нашу гордость народную. Что за мания ныне делать черное белым и наоборот Кстати пункт третий: сам Бирон. О! Никакое перо, даже творца Онегина и Бориса Годунова, не в состоянии снять с него позорное клеймо, которое История и ненависть народная, передаваемая от поколения поколению, на нем выжгли. Он имел несчастие быть немцем, говорите вы. Да разве Миних не был немец? Однакож войско его любило. Разве Анна Леопольдовна не была немка? Не оставила ж она по себе Не соглашусь также с Вами и в том, чтобы ужасы Бироновского тиранского управления были в духе того времени и в нраве народа. Приняв это положение, надобно будет все злодеяния правителей отнести к потребностям народным и времени. Признаю кнут справедливым и необходимым для нашего, русского народа за преступления его; но не понимаю, почему бы он требовал за неплатеж недоимок окачивания на морозе холодною водой и впускания под ногти гвоздей. Впрочем народ наш до Бирона и после Бирона был всё тот же; думаю, что он не изменился и ныне, или очень мало изменился к лучшему. Долго еще будет ходить за современную практическую истину пословица: гром не грянет, русский не перекрестится. Решительно скажу что чувства нравственного (и даже религиозного), как у немецкого крестьянина нашего времени, и теперь не существует в нашем народе и до тех пор не будет, пока не подумают о Теперь объясню Вам, почему я употребил слово Извините наконец, что на Ваше письмо отвечал целою скучною тетрадью: я хотел защитить себя от несправедливых упреков и, между тем, защитить память русского патриота. Я молчал бы, [ес]ли [1270] бы писал мне г. Сеньковский: уважаю в нем ориенталиста, ученого; но ставлю ни во что критики того, кто видит превосходного творца и художника в превосходительном строителе Постоялого двора. В этом случае и подобных или он обманут своею головой, или обманывает других из видов. Учиться же у него буду изящности слога тогда, когда он в своем разговорном языке, вместе с ____________ * Это не возгласы одни, а извлечения из актов. ** Вместе с сим получить изволите Записки капитана Брюса, в которых найдете много любопытства достойного; но как они составлены с памяти, хотя самовидцем описанных сочинителем обстоятельств, может быть в числах и подробностях при поверке с другими документами окажутся погрешности. — Впрочем, кажется, что Брюс был человек добросовестный и с намерением не искажал происшествий. Записки Доктора Куна при сем же получить изволите. Он жил в России с 1736 по 1750 год и по своим понятиям описывает всё, что видел и что с ним приключилось. У него много пошлого и довольно сплетен, но служба его при князе Голицыне, поездка с посольством в Персию, анекдоты об ученом, умном, но бессовестном Татищеве, заслуживают некоторого замечания, кроме много других подробностей, относящихся до времени, о котором мало писали. О флоте во время Петра Великого на иностранных языках мало найдется: но я спрошу знакомых, и буде у себя что-нибудь найду, за особое удовольствие сочту вам сообщить. Адмиралтейский архив богат собственноручными повелениями великого Петра. Инженер-полковник Дириард, умерший в 1820 году, всё списал, что до построения Петербурга и Кронштата относилось. Думаю, что бумаги достались брату Дириарда, служившему при Главном Штабе полковником, который после был действительным статским советником — не знаю, жив ли он теперь, или уже скончался. Копии могли бы вас избавить труда рыться в архивных бумагах; а по крайней мере, облегчили бы отыскание подлинников. Поручая себя благорасположению вашему, с совершенною преданностью честь имею быть Enfin, madame, j’ai eu la consolation de recevoir votre lettre du 27 Nov[embre]. Elle a #233;t#233; pr#232;s de 4 semaines en chemin. Nous ne savions que penser de votre silence. Je ne sais pourquoi je vous suppose #224; Pskov et c’est l#224; que je vous adresse cette lettre. La sant#233; de ma m#232;re est am#233;lior#233;e, mais ce n’est pas encore une convalescence. Elle tra#238;ne, cependant la maladie s’est calm#233;e. Mon p#232;re est bien #224; plaindre. Ma femme vous remercie de votre souvenir et se recommande #224; votre amiti#233;. Ребятишки также. Je vous souhaite sante et bonne fete, et je ne vous dis rien de mon inalt#233;rable d#233;vouement. L’Empereur vient d’accorder la gr#226;ce de la plupart des conspirateurs de 1825, entre autres #224; mon pauvre Кюхельбекер. По указу должен он быть поселен в южной части Сибири. C’est un beau pays, mais je le voudrais savoir plus pres de nous; et peut-etre lui permettra-t-on de se retirer sur les terres de M-me Glinka, sa s#339;ur. Le gouvernement a toujours eu pour lui de la douceur et de l’indulgence. Quand je songe que 10 ans sont #233;coul#233;s depuis ces malheureux troubles, il me parait que j’ai fait un r#234;ve. Que d’#233;v#233;nements, que de changements en tout, #224; commencer par mes propres id#233;es — ma situation, etc., etc. En v#233;rit#233;, il n’y a que mon amiti#233; pour vous et votre famille que je retrouve en mon #226;me toujours la m#234;me, toujours pleine et enti#232;re. Votre lettre de change est pr#234;te et je vous l’enverrai la prochaine fois. [1273] Милостивый государь Вл[адимир] [?] Envoyez moi je vous prie les 3 derniers volumes de Mem[oires] de Lord Byron dont j’aurai grand soin. Voil#224; un essai de mon hellinisme — je crois qu’il y a ma faute et qu’il faudrait #233;crire [Si tout est fini faites-moi un signe quelconque] [1275] Имею счастие повергнуть на рассмотрение его величества записки Бригадира Моро де Бразе о походе 1711 года, с моими примечаниями и предисловием. Эти записки любопытны и дельны. Они важный исторический документ, и едва ли не единственный (опричь Журнала самого Петра Великого.) Осмеливаюсь беспокоить Ваше сиятельство покорнейшею просьбою. Я желал бы в следующем 1836 году издать 4 тома статей чисто литературных (как то повестей, стихотворений etc [1276].), исторических, ученых, также критических разборов русской и иностранной словесности; на подобие английских трехмесячных Reviews [1277]. Отказавшись от участия во всех наших журналах, я лишился и своих доходов. Издание таковой Review [1278] [1279] доставило [1280] бы мне вновь независимость, а вместе и способ продолжать труды мною начатые. Это было бы для меня новым благодеянием государя. Препоручая себя всегдашней вашей благосклонности, честь имею быть с глубочайшим почтением и совершенной преданностию Собранный оброк декабрский в сельце Кистеневе части Вашей по распоряжению Вашему, сего месяца 22-го числа переслал в Варшаву к Николаю Ивановичу г-ну Павлищеву асыгнац: [иями] 900 рублей — От 3-го числа сего же м[еся]ца предписывал мне Сергей Львович, дабы поста[вил] [1281] на вид Николаю Ивановичу Ва[ш] [1282] долг Московскому опекунскому [Со]вету, [1283] о чем я и не замолчал в пи[с]ьме [1284] к Николаю Ивановичу предл[ожив] [1285] дабы из мартовского оброку [уплатить] [1286] следующий процент за 1835 год [Москов]скому [1287] Опекунскому Совету […], [1288] что ожидаю его решения — Полагаю, что лучше будет еже[годно] [1289] плотить процент, удерживать ж[е] [1290] оный для Вас очень не выгодно е[ди]новременно [1291] плотить за три года — снабдите меня, Александр Сергеев[ич], [1292] адресом, куда к Вам письмы [адре]совать [1293] — В селе Болдине и Кистеневе все благополучно, о чем доношу [д]ля [1294] ведома Вашего с истинным высокопочитанием и таковую же преданностью |
|
|