"Возвращение астровитянки" - читать интересную книгу автора (Горькавый Ник.)

Глава 9 Межпланетное общество вундеркиндов

Сегодня в классе появился новенький. Высокий, симпатичный, с короткой стрижкой. И спортивный — судя по плечам.

Девочки сразу оживились, зашушукались, а парни угрюмо скривились — они предпочли бы увидеть новенькую.

Гере стало жалко парня, растерянно стоящего в дверях, и он приглашающе ему махнул — место рядом пустовало.

— Меня зовут Илья, — новенький протянул Гере руку.

— А я — Гера Сычиков.

Гера хотел расспросить, откуда прибыл новичок, но в класс вошла Нина Ивановна — и все загремели стульями, вставая.

— У нас сегодня новый ученик, Илья Еленин. Давайте знакомиться. Илья, расскажи немного о себе.

— Здрасте! — бодро начал Илья. — Я учился в школе района Металлургов, а теперь мы переехали в Центральный район, и меня перевели в вашу школу. Хорошее место — совсем близко до Дворца молодёжи. Я там занимаюсь в астрономической секции.

— Я слышала о вашем Межпланетном обществе, — сказала Нина Ивановна.

— Астроном? — заржал Басов, самый здоровенный и самый тупой парень в классе. — Звёзды открываешь? В бинокль на небо смотришь?

— У меня есть тридцатисантиметровый телескоп, — спокойно ответил Илья. — В него и смотрю. И кометы меня интересуют больше звёзд.

Класс зашумел.

— Тридцать сантиметров? — фыркнула Светка и развела руки на такое расстояние, будто большую тарелку держала. — Разве бывает такой маленький телескоп?

— Тридцать сантиметров — это диаметр зеркала, — улыбнулся новичок.

— Ух ты, — не выдержал Гера. — Вот это махина!

Нина Ивановна вмешалась:

— Кто хочет расспросить Илью про его хобби — пусть подойдёт к нему на перемене. А сейчас включите учебники и найдите параграф двадцать восемь…

Все открыли свои электронные книжки и дружно зевнули на двадцать восьмой параграф. Говорят, раньше в школу таскали по десятку книг, а сейчас достаточно одной. И зовут её все с большой буквы: Книга. Если кто-то спрашивал: «Какую Книгу читаешь?» — то он имел в виду тип твоей электронной книги. Если вопрос выглядел так: «Какую книгу читаешь?» — то предполагался классический ответ вроде «Трёх мушкетёров» или «Гражданина Галактики».

Алёна, сидящая через проход, положила Книгу на коленки и загрузила на экран журнал мод. В классе установилась рабочая дремотная атмосфера.

— Где ты держишь такой огромный телескоп? — спросил после урока Гера. — На балконе?

— Нет, там плохой обзор и вибрация от шагов сильная. Я телескоп на крыше пристроил — неделю там просидел, новое место оборудовал.

— А можно посмотреть?

— Конечно.

Тут к ним подошла Тайка. Гера сразу почувствовал, как его щёки наливаются краской. Да что за глупая реакция?! И сказал торопливо:

— Илья, познакомься — это Тайка.

С Тайкой была просто беда — Гере всё время хотелось на неё смотреть, но такой взгляд выдал бы его с головой. Гера отвёл глаза куда-то в сторону и добавил:

— А Илья обещал показать мне свой телескоп.

— Привет, Илья. — Тайка церемонно подала руку новенькому. Она всегда так величественно протягивала руку для рукопожатия, что Гере хотелось не просто пожать её, а… ладно, это сугубо личные рефлексы.

— А мне можно посмотреть на твой телескоп? — спросила Тая, прищурившись на новенького.

— Да хоть сегодня, — ответил Илья. — Пошли сразу после школы. Я тут недалеко живу.

Дом был старый, тридцатиэтажный. Лифт ворчал, дёргался и раскачивался так, словно ему надоело ездить вверх-вниз и он пытался найти себе какую-нибудь дорогу поинтереснее. И пейзажик какой-нибудь не помешал бы.

Прибыли на последний этаж. Илья открыл древнюю чердачную дверь, запертую на вполне современный электронный фингер-замок. На коньке крыши, куда вела металлическая лестница с перилами, была небольшая бетонная площадка. Раньше на ней кустились всевозможные ажурные антенны, а потом оптоволоконная подземная паутина вытеснила эти разлапистые конструкции, похожие на огородные пугала.

Сейчас на площадке стоял на треноге внушительный телескоп длиной метра в полтора. Он смотрел в небо, но его глаз был закрыт чёрным пластиком.

— И как ты в него наблюдаешь? — спросил Гера, осматривая диковинную конструкцию.

— Я сижу дома и смотрю на экран. А телескоп управляется дистанционно. Вот здесь у него главное зеркало. Недавно купил новую приёмную матрицу: всего на сто миллионов пикселов, зато очень чувствительная.

— А можно внутрь заглянуть? — Тайка вытянула шею.

— Можно. — Илья нажал кнопку на т-фоне, и диафрагма на телескопе бесшумно разошлась. — Она сама закрывается днём или когда дождь идёт.

Тайка и Гера заглянули в чёрную трубу — на её дне мерцало вогнутое зеркало, как вода в глубоком колодце.

— Оптическая схема Ньютона, — сказал Илья. — А раньше у меня был телескоп поменьше, на схеме Максутова–Кассегрена. Я его продал, добавил денег и купил этого красавца. Жаль, что небо городское, засвеченное.

Многое из сказанного было непонятно, но переспрашивать никто не стал — самолюбие.

Небо было хмурым, облачным и вечерним. С высоты тридцати этажей город выглядел странно — Гера никогда не думал, что главная площадь города и их школа рядом. По земле между ними идти было долго.

— Я сейчас покажу вам фото на моём компе, — и Илья повёл их к себе.

Они сидели у него в комнате, пили чай, смотрели на снимки Сатурна и Луны.

Гера разглядывал фото ярко освещённых лунных городов и говорил:

— Хочу жить в космосе! Ходить в скафандре по кратерам, летать на крыльях…

Тайка бродила возле полок, перебирала всякую всячину. Там лежало старое зеркало от телескопа, пара метеоритов, шапка розовых кораллов и даже несколько бумажных книг. Гера расспрашивал: у всех ли в астрономическом кружке есть телескопы?

— Телескоп иметь необязательно, — сказал Илья. — Если хочешь, в воскресенье вместе пойдём во Дворец.

Гера безоговорочно хотел.

— Тайка, пойдёшь? — спросил он.

Та, не оборачиваясь, молча кивнула.

В глубине парка прятался старый дворец, к которому вела потёртая каменная лестница. У двери на доске красовалось:

Сбоку мраморной доски приделан то ли насмешливый, то ли надменный бумажный рукописный плакат:

В холле Дворца висело расписание целой кучи секций: от археологии и биохимии до теоретической физики и социолингвистики. Гера отметил самые интересные для себя.

Метеоритный отдел. Руководитель — Алекс Милановский. Судя по голографическому фото — здоровенный мужик. Стоит на фоне египетских пирамид, гордо держа в руках оплавленный чёрный камень.

Астрономическая секция. Руководитель — Василий Румянцев (фото нет), директор обсерватории — бородатый Тимур Крячко, сфотографирован возле телескопа.

Илья сказал:

— Пошли в Совет. А потом зайдём в обсерваторию.

Совет МНОУ был просто большой комнатой, где сидели, стояли и галдели два десятка подростков.

С Ильёй все здоровались, причём Гера обратил внимание, что рукопожатие было необычным — пожимались не ладони, а большие пальцы. «Во дают вундеркинды!» — озадаченно подумал он.

Они с Тайкой сели в стороне — осмотреться и послушать информационный шум.

Невысокий мальчик с белокурым чубом рассказывал:

— Пришёл к нам новый учитель математики. А наш класс — математический и весь записан в общество вундеркиндов. Учитель этого не знал. Говорит: «Откройте учебники на десятом параграфе. Сегодня изучаем векторное произведение…» Вася поднимает руку и лениво говорит: «Это детство мы миновали два года назад. Сегодня у нас по плану группы Ли!» Учитель покраснел, проверил по компьютеру и говорит: «Извините, я сегодня не готов к уроку».

— Ха-ха-ха! Учитель — и не готов?!

— Ага! Но он быстро нашёлся — вызвал того же Васю на учительское место, и тот целый час про групповую алгебру рассказывал. Получил сразу две пятёрки.

— Уравнения Киллинга — очень красивая вещь!

— А у нас из секции математики один мальчик ушёл в филологический кружок.

— Старая история: для математика у него была слишком бедная фантазия, и ему пришлось уйти в поэты. Ха-ха!

— Чему ты так рад? Узнал, как решить бином Ньютона?

— Что сегодня будем обсуждать на Совете?

— Нас пригласили в Миасскую школу — рассказать о нашем обществе.

— О, это будет интересно! Как-то мы на два дня поехали в Коркинскую школу: местный учитель попросил помочь организовать филиал нашего научного общества. А сами школьники встретили нас свистом и смехом: «Ботаники приехали! Будут уговаривать нас цветочки собирать и бабочек ловить. Давайте лучше в волейбол сыграем!» А мы неожиданно соглашаемся: «Давайте!»

Кто-то в комнате захихикал.

— Выставили коркинцы свою мужскую сборную. А у нас парней на команду не набиралось, так что мы парой своих девчонок доукомплектовались. Никто из нас особенно в волейбол не играл, но мы разгромили эту школьную сборную как детей. Андрюха у нас был рослый, а Светка прыгала как кенгуру… На последней игре мы так разошлись — почти всухую хозяев обидели. Очень они расстроились…

— Вечером на танцах они расстроились ещё больше — когда наши Володя с Аней на глазах всего восхищённого зала оторвали сногсшибательный акробатический рок-н-ролл! Анины ноги взлетали под потолок, а у местных мальчиков рты были открыты, как при хоровом пении.

— А их девочки при расставании шмыгали носами и просили приезжать ещё…

— Да, встречали нас как последних ботаников, а провожали как первых космонавтов!

— Ну и секция общества в школе возникла мгновенно — даже с некоторой давкой в дверях…

— А когда будет обсуждаться программа весенней конференции? У меня целых два доклада — по химии и теоретической физике.

— Физику у вас по-прежнему профессор Свирский ведёт?

— Да, старик ни одного воскресенья не пропускает. В прошлый раз мы пробовали построить теоретическую модель электрического сопротивления металлов и диэлектриков. С учётом магнитного поля.

— А не знаете — будет ли в этом году экспедиция за метеоритами?

— Конечно, будет. Хорошо бы не в Казахстан, а в Египет — там легче камни искать.

— А ни у кого нет лишнего бумажного сборника конференции за прошлый год? Надо в школьную библиотеку отдать.

— Кто поменяется со мной днями дежурства на телескопе? У меня послезавтра день рождения. Если не найду замену — придётся гостям есть мой торт без меня.

— Готов поменяться, но только отдашь мне за это лишний час своего наблюдательного времени.

— Ах ты сквалыга! Хочешь первым комету найти? Ладно, согласен, только если признаешься — в каких спектральных линиях ты предпочитаешь искать кометы?

Гера слушал в три уха и смотрел в четыре глаза. Тайка тоже не упускала ни слова. Перед ними открылся совершенно другой мир. Их школа неплохая, и ребята там неглупые, однако немыслимо подойти на перемене к какому-нибудь однокласснику и сказать: «Уравнения Киллинга — очень красивая вещь!» или спросить: «В каких спектральных линиях ты предпочитаешь искать кометы?»

Одноклассники тебя могут неправильно понять!

А эти ботаники ведут себя так, будто они-то и есть гордая соль земли. Они в полный голос — не боясь и не стесняясь! — говорят об алгебраических группах, радиохронологии, о каком-то гексафторплатинате ксенона и о какой-то вакуумной пропитке древесины.

Рослый белокурый красавчик-атлет не принимал участия в общем гаме, он увлечённо читал книгу. Тайка заглянула через его плечо и увидела какие-то сложные диаграммы и схемы ядерных реакций.

«Этого в школе не проходят!» — ошарашенно подумала она. Куда они с Герой попали?! За соседним столом две девчонки рассматривали какой-то камень. Из обсуждения Тайка поняла, что это метеорит, найденный одной из школьниц — той, у которой рыжие косы. Она относила камень к какому-то особому классу, а подружка с сомнением хмыкала. Рыжая девчонка довольно сказала:

— Нашла его случайно: остановились на днёвку и уже приборы выключили. Я пошла за соседнюю дюну… э-э… размять ноги — и на наветренном склоне это чудо и нашла. Килограммовый! Это энстатитовый хондрит. Редкая штука! Смотри, какой светлый скол!

Тайка любила красивые камни и минералы, и разговор девочек был ей понятнее, чем ядерная физика и спектры комет.

— А в метеоритную секцию ещё принимают? — тихо спросила она девчонок.

Башня обсерватории, куда Илья привёл друзей, напоминала улей механических пчёл. Там всё жужжало. Моторчики, которые поднимали рыло огромного — метров шесть длиной и почти метр в диаметре — телескопа, звенели тихо, зато двигатель, вращающий купол, не стеснялся и верещал как целый рой сердитых шмелей. Шелестели вентиляторы, с материнскими интонациями зудели о чём-то важном пультовые сигналы.

— Илья, заходи! — раздался голос.

В небольшой стеклянной кабине на табуретке сидел бородатый человек с фото у входа во Дворец.

«Тимур…» — вспомнил Гера.

— Я уже подключил твой телескоп в общую сеть! — оживлённо сказал Тимур. — На сегодня у нас сто двадцать инструментов.

Бородач махнул на экран, где красовалась карта Земли с сотней огоньков. Рядом размещались карта Марса с десятком горящих звёздочек, а также несколько карт спутников и астероидов с огоньками. Гера с удивлением увидел, что на жёлто-оранжевом спутнике Ио тоже сияют две звёздочки.

— Настоящее межпланетное общество! — с удовольствием отметил Илья.

— Сейчас мы доводим до ума программу слияния данных. Скоро наша объединённая сеть телескопов заработает как часы! Ребята уже поделили дежурства на три месяца вперёд.

— А что вы наблюдаете? — спросил Гера.

— У нас есть несколько общих программ. — Тимур мотнул головой на стенд, где висели листки с заголовками: «Кометы», «Сверхновые», «Переменные звёзды», «Астероиды», «Экзопланеты», «Галактики» и списками участников программ.

— Но можно быть и «свободным охотником»! — добавил Илья, чему-то усмехнувшись.

— Можно, — неодобрительно скривился Тимур. — Толку от них не много, но если человек включил свой личный телескоп в общую сеть, то он получает право на часть времени сети и вправе использовать его как хочет.

— А где метеоритная секция? — спросила Тайка.

— Они толкутся в соседней комнате, — ответил Тимур. — Мы, собственно, одна команда. Они тоже астрономы, только смотрят не на небо, а под ноги. Оборудования кот наплакал, а метеориты таскают килограммами, — почему-то осуждающе сказал бородач.

Гера увидел на стене групповую фотографию возле дворца. В середине целой толпы подростков стояла красивая женщина с мальчиком лет четырнадцати. Тимур объяснил:

— Королева Гринвич дала нам денег на телескоп и коммуникатор, который связывает все наши инструменты в сеть. Королева сама приезжала к нам, со своим сыном, принцем Майклом. Мы его тоже приняли в наше общество. Хочешь послушать, что она сказала?

Тимур, не дожидаясь ответа, вызвал на боковой экран изображение красивой женщины со странно сверкающими волосами. Она говорила, обращаясь к залу, полному «вундеркиндов»:

По дороге домой Илья рассказывал об обществе вундеркиндов и о руководителях астросекции.

— Этот Тимур — фанатик наблюдений. Как-то он в одиночку просидел много месяцев в горной обсерватории. Дорогу туда завалило оползнем, но он наблюдения не прекратил. Продукты кончились — так он питался дятлами и крапивой. Зато на его счету уже куча планет-транснептунов. Я люблю с ним наблюдать — он в любой перерыв берёт гитару и поёт хоть до утра. Он знает миллион песен — ни разу от него повторов не слышал, разве что по заказу публики. Бумажки и бюрократов терпеть не может, всю такую работу сваливает на Василия Румянцева. Зато Василий — дипломат, отвечает за всю международную политику и финансирование нашего старейшего в России научного общества учащихся. Чтобы организовать межпланетную сеть любительских телескопов, Василий написал заявку в Гринвич-фонд от имени нашего общества. И программист он хороший — это под его руководством создан и отлажен весь софт для межпланетной сети телескопов. И диссертацию по наблюдениям астероидов он успел написать. Но с Василием по душам не поговоришь… Он такой… солидный.

Гера расспрашивал Илью — много ли комет и сверхновых звёзд открыли сами ребята, а потом завистливо вздохнул:

— Жаль, у меня нет телескопа, я бы с удовольствием понаблюдал что-нибудь…

Илья вдруг сказал:

— Хочешь, бери моё время. Я уезжаю на всё лето в Крым, к дяде Серёже. Там тоже есть телескоп — в Симеизской обсерватории. Буду отдыхать и заодно помогать в одной программе наблюдения метеорных потоков.

Гера засиял:

— Хочу! Я как раз буду сидеть дома из-за младшей сестры. Родители часто уезжают к бабушке — она болеет, и ей нужна помощь. А я буду пасти сестрёнку.

— Верунчик считает, что это она о тебе заботится! — хихикнула Тайка.

— Мало ли что эта малявка считает!

— А мне понравились метеоритчики. В экспедиции ездят, на разные страны смотрят… — сказала Тайка. Её глаза таинственно мерцали, отражая свет дальних стран, или небесных камней, или ещё каких-то увлекательных картин.